CC BY
67XX век и Россия: общество, реформы, революции. Электронный сборник. Вып. 3. Самара, 2015 URL: http://sbornik.lib.smr.ru/
Статьи
Гусева Юлия Николаевна
доктор исторических наук
Самарский филиал Московского городского педагогического университета
МУСУЛЬМАНСКАЯ «СЕКТА» ВАИСОВЦЕВ В ДОКУМЕНТАХ ВОСТОЧНОГО ОТДЕЛА ОГПУ НАЧАЛА 1920-Х ГОДОВ
Ваисовский сюжет занимает особое место в описании прошлого мусульманских народов Волго-Уральского региона. Пожалуй, это один из немногих эпизодов татарской истории, который до сих пор хранит в себе значительный исследовательский потенциал и обладает особой притягательностью в силу неординарности и запутанности. Попытки разобраться в хитросплетениях судеб основателя мусульманской «секты»1 Багаутдина Ваисова и его двух наиболее общественно активных сыновей - Гинанутдина (Гайнана) и Газизяна - принуждают историка отчасти переквалифицироваться в детектива - настолько многогранны и противоречивы их деятельность и жизненный путь.
Навряд ли в настоящий момент нуждается в пространных доказательствах необходимость изучения исламских практик и теорий, которые могут быть оценены с разных методологических позиций как «неканонические» (с точки зрения религиозных ортодоксов) или как проявления «регионального ислама»2. С начала 2000-х годов предметом изучения становится как сам феномен «регионального ислама», так и его оригинальные проявления. В разряд последних с полным основанием можно причислить рожденное в Поволжье во второй половине XIX в. самобытное ваисовское движение, содержавшее идеи «очищения» ислама,
1 Мы вполне разделяем точку зрения Д.М. Усмановой, которая находит возможным применять в отношении ваисовства термин «секта» в нейтральном смысле этого понятия, тем более что в дореволюционный период последователи Б. Ваисова именовали себя таким образом. (Усманова Д.М. Мусульманское «сектантство» в Российской империи: Ваисовский Божий полк староверов-мусульман. 1862-1916 гг. Казань, 2009. С. 4-7). Однако мы закавычиваем это понятие, исходя из представлений о его эволюции в постреволюционный период в сторону общественно-политического движения.
2 Прозоров С.М. Заметки об исламе // Исламоведение. 2010. № 1.
- 36 -
XX век и Россия: общество, реформы, революции. Электронный сборник. Вып. 3. Самара, 2015 URL: http://sbornik.lib.smr.ru/
Статьи
пересмотра сложившихся государственно-исламских отношений и решения национальных и социальных проблем в специфической форме (путем воссоздания Болгарского ханства)3.
Как и под воздействием каких обстоятельств первоначальные ваисовские идеалы времен отца-основателя Багаутдина Ваисова трансформировались в эклектичное социально-политическое движение под «знаменем» ислама? При каких условиях может появиться питательная почва для укрепления идей «очищения ислама»? Ответ на эти и другие вопросы стимулирует процесс изучения траектории развития мусульманского мира России и проистекавших в нем в XX веке общественных явлений.
Историографическая традиция изучения ваисовства в своем развитии прошла ряд этапов, которые были детерминированы как спецификой развития общества и государства, так и скудостью источников и запутанностью сюжета. При этом оригинальность явления помогала ваисосвству оставаться ярким пятном в истории тюркских народов. Данную проблематику не обходили вниманием даже признанные светила отечественной исторической науки. Крупнейший отечественный востоковед, академик В.В. Бартольд упоминал о ваисовстве как о разновидности модернистского движения на религиозной почве, направленного против официального ислама и русского государства. В качестве истоков явления академик называл ваххабитские идеи, почерпнутые Ваисовым в Средней Азии, и русское старообрядчество4. В.А. Гордлевский в статье, посвященной личности и наследию Багаутдина Накшбенди, отмечал, что ваисовцы - единственный пример социальнополитической активности ордена накшбенди в Поволжье. Он утверждал, что «Баха-уд-дин (Ваисов - Ю.Г.), родоначальник ваисовцев, "партии спасения", мечтавший еще в 1908 г. об отделении от России, проникнут пуританскими (ваххабитскими) идеями, и всегда близкими накшбенди»5. Последнее мнение, увы, выражает субъективное восприятие приверженцев суфизма как ярых антигосударственников6 и недостаточное владение сюжетом7.
3 Усманова Д.М. Указ. соч.
4 Бартольд В.В. Ислам. Культура мусульманства. Мусульманский мир. М., 2012. С. 76.
5 Гордлевский В.А. Баха-уд-дин Накшбенд Бухарский. (К вопросу о наслоениях в исламе) // Сергею Федоровичу Ольденбургу. К пятидесятилетию научно-общественной деятельности (1882-1932): Сб. ст. Л., 1934. С. 166.
6 Об авторском понимании форм и направления деятельности суфийских лидеров-ишанов в ВолгоУральском регионе в ХХ в. см.: Гусева Ю.Н. Ишанизм как суфийская традиция Среднего Поволжья в XX веке: формы, смыслы, значение. М., 2013.
7 В 1908 году основоположника учения уже не было в живых, а «партией спасения» движение стало называться в советские времена.
- 37 -
XX век и Россия: общество, реформы, революции. Электронный сборник. Вып. 3. Самара, 2015 URL: http://sbornik.lib.smr.ru/
Статьи
В другом направлении развивалась историческая мысль исследователей, творивших в сугубо материалистическом ключе и рассматривавших ваисовство как разновидность мусульманского сектантства. Советские исследователи 1920-1930-х гг., отчасти следуя дореволюционным определениям, именовали ваисовцев «религиозной сектой», которая имела антимонархическую политическую программу и поэтому преследовалась царизмом8.
Важным этапом в изучении темы стала работа М. Сагидуллина «К истории ваисовского движения», опубликованная в Казани в 1930 г. Помимо выделения этапов движения, содержательного, хотя не лишенного идеологических штампов, анализа воззрений ваисовцев, в издании содержатся фактологические данные, относящиеся к 1917-1918 гг. Однако материал по более позднему периоду в книге не отражен. В целом труд этого автора является наиболее существенным в советской историографии исследованием на данную тему. Именно его оценки до начала Перестройки были наиболее растиражированными и устоявшимися. «Ваисовцы -религиозная секта, нечто сродственное с "христианскими коммунистами" средневековья, считающая ислам революционным учением. Секта, находившаяся в некоторой вражде с самодержавием, организовавшая "божьи войска"»9.
Ваисовцы упоминаются в работах многих зарубежных и отечественных исследователей 1980-2000-х годов, но фактура и оценка их деятельности по преимуществу относятся к дореволюционному периоду и 1917-1918 гг. О судьбе движения и его лидеров в последующий период сообщаются самые общие данные10, причем оценки явления разнятся кардинально: от «типичной средневековой секты», «татарских ваххабитов» (А. Хабутдинов11) до «причудливой смеси социализма, толстовства и пуританизма ваххабитского типа» (А. Беннигсен12).
Во многом это «заслуга» доминирования материалистического концепта в советской историографии, а в еще большей степени дефицита источников. По
8 См, напр.: КлимовичЛ.И. Ислам в царской России: очерки. М., 1936. С. 168-169.
9 Сагидуллин М. Татарские трудящиеся на путях Великого Октября. Казань, 1927. С. 59-60.
10 См.: Валеев Р.К., Валеева А.В. «Это мучительно и горько»: (письмо Хаджар Ваисовой о судьбе отца) // Гасырлар авазы = Эхо веков. 2010. № 3-4.; Исхаков С.М. Российские мусульмане и революция (весна 1917 г. - лето 1918 г.). М., 2004; Кэмпер М. Суфии и ученые в Татарстане и Башкортостане (17891889): Исламский дискурс под русским господством / пер. с нем. Казань, 2008; Сенюткина О.Н. Ваисовство в контексте российского политического тюркизма // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Серия Гуманитарные науки. 2006. №3 (24); Усманова Д.М. Указ. соч; Keller Sh. To Moscow, Not Mecca: The Soviet Campaign Against Islam in Central Asia, 1917-1941. Westport, 2001; Rorlich Azade-Ayse. The Volga Tatars: A Profile in National Resilience. Hoover Inst Press Publication, 1986.
11 Хабутдинов А.Ю. Ваххабизм в Татарстане: сегодняшняя ситуация в исторической ретроспективе // Вестник Евразии. 2000. № 2.
12 Bennigsen A., Wimbush S. Enders. Mystics and Commissars: Sufism in the Soviet Union. London, 1985. P. 39.
- 38 -
XX век и Россия: общество, реформы, революции. Электронный сборник. Вып. 3. Самара, 2015 URL: http://sbornik.lib.smr.ru/
Статьи
точному замечанию специалиста по дореволюционному этапу движения Д.М. Усмановой: «Материалы, связанные с ваисовским движением в 1917-1918 гг., не говоря уже о более позднем периоде, сосредоточенные в архиве КГБ-ФСБ, представляют собой наиболее закрытую и менее всего вовлеченную в научный оборот группу архивных документов»13.
Некоторые источники Татарского ОГПУ, сохранившиеся в Архиве УФСБ по Республике Татарстан, были введены в научный оборот К.Р. Шакуровым14. Однако рассматриваемые нами документы в ряде случаев являются качественно иными по содержанию, так как относятся к ведомству Восточного отдела ОГПУ, который являлся руководящим органом для Татарского отдела. Они представляют собой обзоры, доклады, сводки по разработкам ваисовского движения, рожденные в недрах Всетатарского (Татарского) отдела (Всетатотдела) и поступившие в разработку Восточного отдела ГПУ-ОГПУ (ВО ОГПУ)15. Первичными материалами, на основании которых делались заключения специалистов ВО ОГПУ, являлись аналитические заключения работников ОГПУ на местах, данные осведомителей, документы партийных органов, публикации в прессе, перлюстрированная почта.
Наиболее пространным и содержательным документом, освещающим прошлое и настоящее ваисовского движения, является «Сводка по разработке о "Ваисовцах" (Божьих воинах). Дело № 342, тома IV и V» (при общем докладе о восточной работе от 28 декабря 1922 года за № 4569/с)16. Ее автором являлся один из наиболее ярких сотрудников Всетатарского отдела ОГПУ, который впоследствии сделал блестящую карьеру разведчика (работал в Литве, Чехии, Турции, Италии, Иране, Египте, дослужился до генерал-майора), а в рассматриваемое время был начальником 1-го специального восточного отделения Павел Матвеевич Журавлев17. Учитывая, что он заканчивал Казанскую гимназию и был слушателем Казанского университета (в период с 1914 по 1917 г.), не стоит исключать возможности его общения с известными учеными (Н.Н. Ашмариным, Н.Ф. Катановым), дававшими экспертную оценку трудам и деятельности «секты» в дореволюционный период18. По нашему представлению, не будучи в тот период «узким» специалистом по исламской проблематике, Журавлев сумел достаточно обстоятельно и многомерно охарактеризовать различные этапы деятельности ваисовцев.
13 Усманова Д.М. Указ. соч. С. 29.
14 Шакуров К.Р. Ваисовское движение в России в 1860-1930-е гг.: дис. ... канд. ист. наук. Казань, 2011.
15 Ислам и советское государство. М., 2010. Вып. 1. С. 12-13.
16 Центральный архив ФСБ РФ (далее - ЦА ФСБ РФ). Ф. 2. Оп. 1. Д. 689. Л. 11-16 об.
17 Биографию П.М. Журавлева см.: Воскресенская З, Шарапов Э. Тайна Зои Воскресенской. М., 1998. С. 287-289.
18 Усманова Д.М. Указ. соч. С. 10-14.
- 39 -
XX век и Россия: общество, реформы, революции. Электронный сборник. Вып. 3. Самара, 2015 URL: http://sbornik.lib.smr.ru/
Статьи
Начиная изложение предыстории учения, Журавлев допускает важную оговорку: «Никаких документальных чисто исторических свидетельств по делу "Ваисовцев" и их организации не нашлось (вернее, их нет), так как история заметно не обратила должного внимания на эту организацию»19. Это замечание может говорить о следующем: 1) работники ОГПУ не признавали за ваисовцами сколь-нибудь заметного влияния на события, происходившие в пределах Татарии в первые постреволюционные годы; 2) имела место недоработка со стороны самих специалистов, недостаточно глубоко погрузившихся «в тему», так как целый пласт архивных дел по дореволюционному ваисовству сохранялся в архивах Казани и Санкт-П ете рбурга.
Разумеется, излагая момент рождения и развития ваисовства, специалисты используют классовый подход: настоящая «организация Вайсовцев Востока Божьих воинов есть организация религиозная, а всякая религия есть орудие одурачивания и угнетения темных масс». Образование сект в исламе помогало «богатому классу» «разжигать фанатизм», организуя вражду между суннитами и шиитами, таким образом удерживая верующих в повиновении. К подобным сектам, пытавшимся в бытность Багаутдина Ваисова объединить мусульман под лозунгом «очищения ислама» и основания «Болгарского ханства», противопоставив «истинных верующих» и мулл-булгарцев официальному суннитскому духовенству и местной администрации, относились и ваисовцы20.
Качественно новой мыслью, которую можно назвать собственной находкой аналитика, было указание Журавлева на возможную духовную связь основателя «секты» Багаутдина Ваисова с представителями бабидского (бехаистского) движения. Как отмечали дореволюционные исследователи последнего, «около Шираза в Персии есть противушиитская мусульманская секта, называющая себя "людьми истины". К мусульманам она относится враждебно, имеет свой особый быт, свое богослужение, и вот мусульманские муллы рассказывают о ней все те скверности, которые были выдуманы язычниками о христианах»21. Помимо явного сходства обеих концепций в плане неприязни к официальному духовенству, общими местами ваисовства и бабизма-бехаизма можно считать призывы тех и других к созданию нового государства, пронизанного реформированными исламскими идеями, ориентацию на социальное и имущественное равенство22.
19 ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 689. Л. 11.
20 Там же. Л. 11, 16.
21 Болотов В.В. Лекции по истории Церкви // Апология христианства: сайт. URL:
http://apoLogia.narod.ru/history/boLotov/boL_his_2.htm (дата обращения: 07.02.2013).
22 Базиленко И.В. Краткий очерк истории и идеологии бахаизма (XIX-XX вв.). СПб., 1998.
- 40 -
XX век и Россия: общество, реформы, революции. Электронный сборник. Вып. 3. Самара, 2015 URL: http://sbornik.lib.smr.ru/
Статьи
Важно отметить, что советские контрразведчики не связывали ваисовство в его изначальном и позднейшем виде с ваххабитскими воззрениями, как это наблюдается в работах дореволюционных и современных российских ученых и зарубежных специалистов. Вместе с тем работники ОГПУ отмечали сильное влияние ишанов (суфийских шейхов) на настроения тюркских народов Поволжья в дореволюционный период. Они именуют Багаутдина Ваисова и его сыновей «дервишами», основателями «духовного Болгарского ханства», что лишний раз доказывает осведомленность работников политуправления в данном вопросе. Их изложение дальнейшей судьбы движения вплоть до революции 1905 г. является достаточно объективным. Рост популярности ваисизма на рубеже XIX-XX вв. справедливо объясняется полемикой между модернистами-джадидами и консерваторами, однако при этом не учитывается комплекс социальноэкономических обстоятельств, которые могли способствовать росту интереса к нему со стороны различных слоев татарского общества.
Примечательной, с нашей точки зрения, является ремарка о том, что лидер движения конца XIX - начала XX в. (до 1918 г.) Гайнан Ваисов, являясь «отпрыском феодального и патриархального духовенства», не мог участвовать в революции 1905 года, но при этом, «будучи мусульманином, должен и обязан был (! - Ю.Г.) сочувствовать малейшему ослаблению монархического трона»23. Очевидно, что в этой тираде наличествует специфическое видение спецслужбами целей деятельности активистов тюрко-мусульманского мира. Политическая разведка не допускала мысли о наличии внутри национально-религиозных групп ВолгоУральского региона течения, которое не было бы однозначно враждебно началам российской государственности. Справедливости ради отметим, что подобные настроения имели под собой определенные основания, идущие от знания дореволюционной ситуации24.
Интересными и в целом справедливыми также выглядят пояснения относительно программы «исламского социализма» Гайнана Ваисова (1917 г.), которая называлась противоречивой компиляцией «собственных идей и положений программы эсеров и меньшевиков». Эклектичность программы доказывалась тем, что она включала несовместимые с социалистическими идеями пункты: «п. 11 - о равенстве и братстве при наличии богатых (капиталистов) и бедных»25.
В следующих абзацах содержатся особенно важные для понимания позиции советского государства в отношении ваисовства сведения. Журавлев констатирует,
23 ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 689. Л. 12.
24 Сенюткина О.Н. Тюркизм как историческое явление (на материалах истории Российской империи 1905-1916 г.). Нижний Новгород, 2007.
25 ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 689. Л. 12 об.
- 41 -
XX век и Россия: общество, реформы, революции. Электронный сборник. Вып. 3. Самара, 2015 URL: http://sbornik.lib.smr.ru/
Статьи
что некоторые члены казанского РКП(б) впервые обратили внимание на Гайнана Ваисова и стали рассматривать его как потенциального политического союзника после опубликования в «Казанской рабочей газете» открытого письма А.Ф. Керенскому с требованием прекратить войну.
Далее источник «проливает свет» на одну из самых загадочных страниц истории движения. Напомним, что именно «божьи воины» поддержали большевиков в начале 1918 г., когда резко обострились взаимоотношения между различными слоями татарского общества. Не исключено, что их вооруженная поддержка сыграла весьма важную роль в укреплении власти Советов в Среднем Поволжье. К.Р. Шакуров со ссылкой на Р. Пайпса констатирует, что большевики могли специально вооружать ваисовцев для противостояния силам пробуржуазно настроенного Военного Совета (Харби Шуро)26. Источник ВО ОГПУ говорит об этом факте совершенно однозначно, подтверждая догадку американского историка: «В феврале 1918 года, когда была провозглашена Идельуральская буржуазная мусульманская республика (Забулачная республика), Ваисову с согласия Совнаркома Казанским Советом было отпущено 7 000 (вероятно, ошибка, должно быть 700 -Ю.Г.) винтовок и деньги на организацию зеленой гвардии Ваисовских (Божьих воинов) для защиты Соввласти от контрреволюционных войск Всероссийского Военного Шуро»27.
Смерть Гайнана Ваисова 28 февраля 1918 г. от рук противников Советов («обезумевшей и темной массы») и реакция на нее властей объясняется так: его «причислили к первым мертвым революции со стороны татарского пролетариата, но это была ложь и ложь сознательная и необходимая, так как этого требовала политическая обстановка (выделено мной - Ю.Г.). Появившиеся в то время в "Коммунистической газете" передовицы также никого не удивляли, несмотря на то, что его возносили чуть ли не за великого социалиста Ислама, Революционера и т.д., опять-таки все это происходило и делалось в силу создавшейся политической обстановки»28.
Помимо изложения фактов, характеризующих взаимодействие ваисовцев и государства, важны документальные свидетельства, отражающие рефлексию рядовых мусульман на деятельность «божьих воинов». В частности, публикации в местной прессе содержали разоблачающие ваисовское движение факты29. Однако следует учесть, что подобные статьи зачастую являлись продуктом инициированной ОГПУ печатной кампании. На это, кстати, косвенно указывали сами чекисты, поясняя,
26 Шакуров К.Р. Указ. соч. С. 169.
27 ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 689. Л. 13 об.
28 Там же. Л. 13.
29 Там же. Л. 14.
- 42 -
XX век и Россия: общество, реформы, революции. Электронный сборник. Вып. 3. Самара, 2015 URL: http://sbornik.lib.smr.ru/
Статьи
что движение пошло в Татарии на спад в результате умелых действий по его расколу и дискредитации30.
Большие опасения у работников ведомства вызывали действия младшего, но не менее активного, брата Гайнана - Газизяна Ваисова - не столько в Волго-Уральском регионе, где они имели ограниченную поддержку, а в Средней Азии. Политуправление уделяло пристальное внимание международному аспекту движения: «болевой точкой» тогда был Туркестан и Средняя Азия в целом, где и развернул свою работу ваисовский штаб. Архивные документы фиксируют момент активизации деятельности лидера движения в Ташкенте и различных городах Туркестана с 1921 года. Помимо Москвы, городов и сел поволжских губерний, глава движения побывал в Сибири, Восточном Туркестане, Восточной Персии, Афганистане. Работники ОГПУ обращают внимание на факты общения Газизяна Ваисова с авторитетным туркестанским духовенством, а также с басмачами и окружением турецкого генерала Энвера-паши, который вплоть до своей смерти в августе 1922 г. руководил сопротивлением местного населения и мечтал о появлении крупного исламского государства в Центральной Азии.
Этот аспект деятельности Газизяна Ваисова, бывший на определенном этапе максимально притягательным для Советов, которые пытались заручиться поддержкой военных и религиозных кругов Афганистана, Турции, Персии и других восточных стран, впоследствии вызывал наибольшее отторжение у ОГПУ, советских и партийных органов. Он же подтолкнул власти к применению административных и репрессивных мер в отношении организации и ее лидеров.
Деятельность ваисовского движения и специфика ее освещения аналитиками спецслужб привели к тому, что уже в 1922 г. в партийных документах и документах ВО ОГПУ появились заявления о «зеленой контрреволюции», потенциальными лидерами которой именовались исламские «божьи воины»-ваисовцы. В этой связи движение ваисовцев выглядело одним из дестабилизирующих внутреннюю политику Советской России факторов, что толкало работников спецслужб к принятию соответствующих решений. Поэтому осенью 1923 г. Татарское ОГПУ обратилось в Восточный отдел с ходатайством о запрете существования организации и о недопущении ее перерегистрации в НКВД ТАССР. В результате 21 октября 1923 г. в Казань из Восточного отдела было отправлено предписание о необходимости «принять соответствующие меры к тому, чтобы указанная организация не была зарегистрирована»31.
Особо следует остановиться на оценке, которую давали работники спецслужб ваисовскому движению. Именно она самым непосредственным образом повлияла на
30 ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 689. Л. 9.
31 Там же. Л. 2; Д. 589. Л. 228.
- 43 -
XX век и Россия: общество, реформы, революции. Электронный сборник. Вып. 3. Самара, 2015 URL: http://sbornik.lib.smr.ru/
Статьи
историческую судьбу движения и его лидеров. Газизян Ваисов будет дважды репрессирован (в 1926 и 1940 гг.), но не будет расстрелян (скончается в 1963 г.).
Оценка движения носила противоречивый характер. В самом общем виде ваисовство расценивалось как часть «религиозно-национального движения среди татар». Религиозная составляющая ваисовства никем из аналитиков не оспаривалась. П.М. Журавлев предлагал не останавливаться на этом, именуя ваисовство «национально-шовинистической» организацией, чья работа направлена на привлечение мусульман к «контрреволюционной деятельности»32. В документах можно встретить и иную оценку: «Программа общества представляет смесь положений короны (имеется в виду - монархических идей - Ю.Г.) с принципами социалистических учений»33. Ваисовский девиз «Мусульмане всех стран, соединяйтесь!», по мнению некоторых работников политической разведки, доказывал, что движение и деятельность последней группы нисколько не отличается от других панисламистских организаций34. «Общество является собранием авантюристов, под красивыми фразами своей программы, преследующее личные интересы», - подобным образом характеризовали ваисовцев работники Татарского ОГПУ35.
Наиболее обстоятельной является следующая оценка: «Эта организация в одних случаях называет своих членов "борцами Ислама", в других "коммунистами-большевиками", в третьих "революционерами Ислама" тюрок-бедняков и прочего вида, и в сущности более или менее правильно определяя Ваисовцев приходится отнести к типу русских евангелистов-сектантов, но своим шовинизмом от последних также далеки. Не только название, но и сама деятельность ваисовцев слишком разнородна...»36
Подводя итог, отметим, что, по мнению властей, ваисовцы представляли собой религиозно-националистическую секту-движение, ставившую перед собой цель объединения тюрок-мусульман под религиозными лозунгами для борьбы за права восточных народов. При этом ее отличала высокая степень политизации, эклектичность идей и деятельности, слабо разработанная идеологическая платформа37.
Препарируя оценки, мы сталкиваемся с нетипичным для материалов ОГПУ «многоголосьем». В материалах не имеется целостной и однозначной квалификации
32 ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 689. Л. 16.
33 Там же. Д. 662. Л. 2.
34 Там же. Д. 689. Л. 8-9.
35 Там же. Д. 662. Л. 2.
36 Там же. Л. 194.
37 Все указанное, как правило, становится основанием для деинтеллектуализации и упрощения учения и в перспективе приведет к деградации движения в целом.
- 44 -
XX век и Россия: общество, реформы, революции. Электронный сборник. Вып. 3. Самара, 2015 URL: http://sbornik.lib.smr.ru/
Статьи
политической, социальной, идеологической программы ваисовства. Равно как не имелось ее до революции и у жандармов, и в среде чиновников МВД. Это свидетельствует о многогранности явления, непоследовательности программных установок и деятельности лидеров ваисовства и отчасти может указывать на степень компетентности работников политического управления.
Кроме того, терминологическая неопределенность (обозначение ваисовцев то как секты, то как религиозно-националистического движения) фактически допускала двоякое отношение к ним. Напомним, что в период нэпа отношение властей к сектам внутри различных церквей было весьма дружелюбным, так как они рассматривались как тактические союзники в борьбе с официальными религиозными структурами38. Это, как в случае с ваисовцами, создавало благоприятный фон для временного сотрудничества.
Излишне говорить, что второе наименование «развязывало руки» властям в применении любых средств. Повторимся, что, по мнению ВО ОГПУ, любое из национально-религиозных движений априори (и ваисовство не являлось исключением) стремилось к выходу из-под юрисдикции центральной власти. Такое видение изначально накладывало негативный отпечаток на характер
взаимодействия представителей тюркской политической (национальной, национально-религиозной) и нарождающейся советской элиты. Поэтому печальную судьбу ваисовского движения можно было спрогнозировать изначально.
Отражения «советского ваисовства» в «кривом зеркале» документов ВО ОГПУ может выступать в качестве одной из иллюстраций частичного наследования (при внешнем и содержательном противопоставлении прежней и новой политической, мировоззренческой системы) позднеимперской модели государственно-исламских отношений.
Не приходится отрицать, что приведенные в документах ВО ОГПУ заключения являются отчасти объективными. Анализ программных документов движения свидетельствует об отсутствии четкой разработанной программы экономического, политического развития «истинных мусульман»-булгарцев. Заявления о провозглашении Болгарстана не имели под собой практически никаких оснований, кроме политической воли лидеров движения39. Вызывала большие сомнения и уверенность Газизяна Ваисова в способности адептов учения внедрить социалистические и коммунистические начала в жизнь «мусульманских народов» Средней Азии, Афганистана, Западного Китая, Турции.
38 Клибанов А.И. Религиозное сектантство в прошлом и настоящем. М., 1973; Федоренко Ф. Секты, их веры и дела. М., 1965.
39 Государственный Архив Российской Федерации. Ф. Р-1318. Оп. 17. Д. 5; Российский Государственный архив социально-политической истории. Ф. 17. Оп. 33. Д. 31.
- 45 -
XX век и Россия: общество, реформы, революции. Электронный сборник. Вып. 3. Самара, 2015 URL: http://sbornik.lib.smr.ru/
Статьи
При этом некоторые специалисты ВО ОГПУ упускали из виду причины социально-экономического и мировоззренческого характера, которые могли привлечь людей в «секту», упрощая видение вопроса до корыстной контрреволюционной деятельности группы национально и религиозно мыслящих людей. Мы можем лишь отчасти принять эту «черно-белую» оценку, так как за братьями Ваисовыми действительно стояло сравнительно незначительное число последователей из верующих крестьян, ремесленников, торговцев. В начале 1920-х гг. активных членов в Казанской губернии насчитывалось не более 200 чел. Однако Газизян Ваисов имел серьезную поддержку в лице представителей военных и религиозных кругов Афганистана, а также Ташкента и других среднеазиатских центров40.
В заключение отметим достаточно высокий уровень экспертной работы сотрудников ОГПУ. Их попытка анализа ваисовства как целостной системы взглядов сравнительно более многогранная, нежели оценки партийных и местных советских органов, которые видели в них только врагов, подлежащих уничтожению, и не пытались вникнуть в суть проблемы. В анализируемых документах заметен более вдумчивый подход - попытка разобраться в основаниях явления, обнаружить сходные мировоззренческие концепты (в мусульманском и христианском мире), который, однако, был не доведен до логического конца и обрел соответствующее духу времени идеологическое оформление. Не стоит также исключать, что оценки, рождавшиеся в недрах ВО ОГПУ, впоследствии перекочевали в научную, научнопропагандистскую литературу.
40 ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 689. Л. 179; Keller Sh. Op. cit. P. 90-91.
- 46 -
