CC BY
60
УДК 809.434.4
МОРФОСИНТАКСИС ПОСЛЕЛОГА В ЧУВАШСКОМ ЯЗЫКЕ MORPHOSYNTAX OF THE POSTPOSITION IN THE CHUVASH LANGUAGE
А. М. Иванова A. M. Ivanova
ФГОУ ВПО «Чувашский государственный университет имени И. Н. Ульянова», г. Чебоксары
Аннотация. Дана краткая характеристика изучения послелогов в чувашском языке, рассмотрены их семантика, происхождение и морфосинтаксические функции.
Abstract. A brief survey of the postposition study in the Chuvash language is made; special attention is paid to the origin, meaning and morphosyntactic functions of the postpositions.
Ключевые слова: чувашский язык, послелог, падеж, морфосинтаксис, грамматика, предложение, словосочетание.
Keywords: the Chuvash language, postposition, case, morphosyntax, grammar, sentence, word-combination.
Актуальность исследуемой проблемы. В работе впервые рассматриваются морфосинтаксические функции послелогов в словосочетаниях и предложениях. В чувашском языке послелоги довольно многообразны, но до сих пор они не стали объектом специального изучения и тем самым вызывают некоторые спорные вопросы. Например, слова ай «низ», ум «перед», хыд «зад», ен «сторона», дёр «место», ди «поверхность», тёл «место», вара «середина», хуша «время» и др. в одних предложениях действительно являются послелогами (Клавье дитнё дёре ханасем сётел хушшинчеччё «К тому времени, когда пришла Клава, гости уже были за столом»); в других примерах они приобретают свойство изменяться по числам и падежам и квалифицируются в разряд знаменательных слов - относятся к именам существительным (Вал ерипен утса хёрсем ёдленё дёре дывхарчё «Медленно шагая, он приблизился к месту, где работали девушки»).
Материал и методика исследований. Теоретико-методологической основой исследования послужили положения, разработанные в работах Н. И. Ашмарина, И. П. Павлова, Л. П. Сергеева, В. И. Сергеева и др. Фундаментальные предпосылки для нашего исследования имеют труды отечественных лингвистов В. В. Виноградова, О. С. Ахмановой. Решение поставленных задач обеспечивалось комплексом взаимодополняющих методов исследования: сравнительно-исторического, описательного, лингвистического анализа и обобщения. При сборе иллюстративной части использован метод сплошной выборки языковых примеров. Материалом исследования являются послелоги, их семантика и функции в чувашском языке.
Результаты исследований и их обсуждение. Вопрос о соотношении морфологии и синтаксиса не раз становился предметом обсуждений и дискуссий. В современной лингвистике морфологический и синтаксический уровни рассматривают как два автономных
уровня грамматической системы языка. В. В. Виноградов писал о взаимообусловленности морфологии и синтаксиса: «В грамматической структуре слов морфологические своеобразия сочетаются с синтаксическими в органическое единство. Морфологические формы -это отстоявшиеся синтаксические формы. Нет ничего в морфологии, чего нет или прежде не было в синтаксисе и лексике. Морфологические категории неразрывно связаны с синтаксическими» [5, 31].
Взаимодействие синтаксического и морфологического уровней, казалось бы, должно рассматриваться в морфосинтаксисе, но термин морфосинтаксис (морфологический синтаксис или морфемный синтаксис) в чувашском языкознании до В. И. Сергеева не употреблялся. В «Словаре лингвистических терминов» О. С. Ахмановой впервые дано определение данного термина: «морфосинтаксис (англ. morphosyntax, фр. morpho-syntaxe) - раздел грамматики, рассматривающий морфемы с точки зрения их синтаксического функционирования и выступающий, таким образом, в качестве аналога морфонологии, рассматривающей фонемы с точки зрения их функционирования в составе морфем» [1, 244]. Морфология и синтаксис в соединении образуют раздел языкознания, изучающий морфологическую сторону выражений, словосочетаний, предложений, т. е. морфосинтаксические признаки составляющих их элементов. Чувашская словоформа дуллёрех «выше» является объектом морфологии; словосочетание дуллёрех дурт «дом повыше» - объектом морфосинтак-сиса; послелог пек «похожий, подобный, как» - объект морфологии; ман пек «такой, как я; наподобие меня» - объект морфосинтаксиса.
Послелог - служебная часть речи, основная синтаксическая функция которой состоит в связывании, выделении, соотношении и т. д.; значит, послелоги - слова, неспособные выступать самостоятельно в функции членов предложения и служащие для выражения разного рода семантико-морфолого-синтаксических отношений между знаменательными словами. Послелоги стоят после сочетающихся с ними самостоятельных слов - имен существительных, местоимений, субстантивированных частей речи и вместе с ними выражают пространственные, целевые, причинные, противительные, инструментальные, сопроводительные, сравнительно-употребительные, ограничительные и другие отношения. Вслед за О. С. Ахмановой мы можем констатировать факт, что «послелог - служебное слово (служебный элемент), выполняющее морфосинтаксическую функцию...» [1, 341] или: «Послелоги (лат. postposition «то, что ставится после») - разряд служебных слов, выражающих различные отношения между главными и зависимыми членами словосочетания и осуществляющих подчинительную синтаксическую связь внутри словосочетания и предложения» [7, 389].
В «Грамматике башкирского языка» Н. К. Дмитриев перечисляет следующие характерные для послелога признаки: не имеют полновесной материальной семантики и выражают грамматические (морфосинтаксические. - А. И.) отношения между словами; вне контекста не употребляются; не имеют своего отдельного ударения; морфологически неизменяемы [6, 49-50].
В чувашском языке, по данным В. И. Сергеева, некоторые послелоги имеют частичное словоизменение [9]; ср.: пек «подобно» имеет полную парадигму склонения (пекки, пеккипе, пеккине, пеккисем); послелог таран «до» не склоняется, но образует словоформы таранччен (ку таранччен «до сих пор», пилёк таранччен «до пояса»), таранах (дыр таранах шыв юхать «вода разлилась и вышла из берегов»), таранччё (юр ата кунчи таранччё «снегу было по самые голенища сапог»), тарана (ку тарана дитсе «до сих пор») и т. д.
Так происходит потому, что данные послелоги все еще частично хранят форму самостоятельного слова, не утратили полностью материальное смысловое содержание. Мы счи-
таем, что некоторые послелоги перешли в эту категорию частей речи из разряда знаменательных слов. По данным этимологических словарей чувашского языка, чув. пек происходит от существительного кеп, кап «форма» (ср. еще чув. хап, хапа). В чувашском послелоге пек наблюдается перестановка звуков; в сундырском говоре данное слово уцелело без перестановки: кап [12, 412].
Что касается послелога юнашар, то до сих пор нет его установленной этимологии; известно, что корнем слова является существительное ян (чув. ен <йен> йан > йун (юн). М. Р. Федотов, не отрицая, что в корне слова юнашар лежит существительное йан > ян «сторона»: йан-а-ш «быть возле кого-нибудь», ничего не говорит об ауслаутном элементе -ар [12, 486].
Н. И. Ашмарин в своем «Словаре чувашского языка» указывает на наличие послелога пат, обозначающего близость. Тем не менее, в словарной статье даны и другие значения данного слова: «около» (во временном значении): эрне патне «около недели»; «приблизительно»: пёр дирём патне «приблизительно около двадцати»; «за»: акай патне килтём «пришел за мамой»; «послелог в значении русского предлога к в чувашизмах» [4, 126-127]. Подразумеваемые Н. И. Ашмариным чувашизмы на самом деле близки к фразеологизмам: патне дит «дойти до крайности» (вилес патне дит «лежать при смерти»); «быть на грани» (вал патне дитнё «он совсем разорился») [4, 127].
Чувашские лингвисты И. П. Павлов и Л. П. Сергеев слово пат не включают в число послелогов. Действительно, оно полностью не потеряло облик имени существительного: это видно из того, что пат может принять аффиксы принадлежности, которые становятся неполно склоняемыми основами: (ман) патам, (ман) патама, (ман) патймра, (сан) пату, (сан) патна, (сан) патйнта, (ун) патёнче, (ун) патёнчен.
Традиционно считают, что послелоги следуют лишь за склоняемыми словами [8; 10]. Не соглашаясь с этим мнением, В. И. Сергеев пишет, что это крайне не соответствует языковой действительности, ибо в чувашском языке можно привести примеры другого порядка: дёр валедессе хирёддисем «противники раздела земли»; витленё пекрех каланй сймахсем «слова, сказанные как бы в тоне насмешливости»; урампа иртсе пынй чух «когда проходили по улице»; дулсем иртнё май «с истечением времени». В этих примерах словоформы валедессе, витленё, иртсе пына, иртнё являются причастиями и не склоняются.
На основе рассмотренных примеров постараемся уточнить определение термина послелог (хыдсймах): это неизменяемая или частично изменяемая служебная часть речи, которая употребляется в морфосинтаксическом сочетании со знаменательным словом: существительным (анне пек «как мама»), местоимением (ун пирки «о нем»), какой-либо субстантивированной формой глагола (вулани динчен «о чтении», пуласси пирки «насчет будущего», вула-кан пирки «насчет читателя») или причастием прошедшего и будущего времени (вулана май «по мере чтения»; кёд-вёд каяс пек «как будто вот-вот уедет»); причастием долженствования (хурланмалла чух «когда нужно горевать»); инфинитивом (калама патне дит «высказаться в тот же миг»; танлавсем даралма енне кайна «виски уж начали редеть» (о волосах); причастием на -ан(-ен)(Амйшё Кудук хутне кёрен пек туса нимён те тйваймарё «Мать как бы и старалась заступиться за Костю, но ничего не смогла сделать»).
Н. И. Ашмарин приводит имена-послелоги, которые еще не полностью перешли в послелоги, среди них: ай «низ» (сирён аййрта); кут «основание» (чурече кутёнче); пат «близость» (пирён патра), дум «рядом» (тйван думёнче); тёл «сторона» (вёсен тёлёнче); ум
«перед» (пирён умра), хыд «зад» (пурт хыдёнче) и др. [2, 213-226]. Он считал послелогами аффиксы -серен (килсерен «в каждом доме»), -сар(-сёр) (кёпесёр «без рубашки»).
В «Опыте исследования чувашского синтаксиса» Н. И. Ашмарин при описании предложений-имен слова пек, майла, пирки, динчен, таран, таранччен, тарах, чух, чухне, хыддан и некоторые другие почему-то назвал частицами [3, 497-498], видимо, потому, что и те и другие являются служебными словами.
Следует отметить, что в тюркских языках очень много совпадающих по форме и смыслу (содержанию, значению) послелогов: ср. чув. кура - башк. курз «по, согласно, судя»: Ойвнз курз япмакы «По дому и крыша»; ср. чув. £упдине кура хупалчи «По коробу и крышка». Весьма интересно, что некоторые тюркские послелоги в чувашском языке превратились в падежные аффиксы: тюркский послелогучун / ичин /ицин /ичун /ужун /ужун / ушун /учун / икин со значением «для, ради, из-за» везде пишется раздельно, но в чувашском языке он как аффикс причинно-целевого падежа -шан(-шён) пишется слитно; послелог белен со значением «вместе, с» (башк. белзн; туркмен. белен, биле; тат. белзн; кум. Булан; узб. билан) в чувашском языке является аффиксом творительного падежа -па(-пе), -пала(-пеле), -палан(-пелен).
По мнению И. П. Павлова и Л. П. Сергеева, послелоги валли, витёр, евёр, када, кадине, май, пек, пирки, динчен, тавра, таран, тарах, тери, тесе, урла, хута, яхан сочетаются с основным падежом [8, 318; 10, 354], но авторы не говорят о том, что некоторые из послелогов управляют и притяжательным (родительным) падежом местоимений. Мы не находим раздела под названием «Послелоги, управляющие родительным падежом» также в академической «Грамматике современного башкирского литературного языка» [11, 323-328]. Между тем есть чувашские послелоги, управляющие притяжательным падежом: валли (Иван валли «для Ивана» - ман (сан, ун, пирён, сирён, вёсен) валли «для меня (тебя, него (нее), нас, вас, них)»; пек (упа пек «как медведь» - ман (сан, ун) пек «как я (ты, он, она)»; пирки (ёд пирки «из-за работы» - ман (сан, ун) пирки «из-за меня (тебя, его, ее)»; динчен (юрату динчен «про любовь» - сан динчен «про тебя»); тавра (хула тавра «вокруг города») - ман (сан, ун) тавра «вокруг меня (тебя, него, нее)».
Н. И. Ашмарин конкретно указал на случаи употребления послелогов с именами эпё, эсё, эпир, эсир, вал, ку, дака, дава, лешё, хашё, пурте, пёр-пёрин (также вёсем, кёсем, даксем, давсем, лешсем) в притяжательном падеже и привел примеры: таватташийён патне «к ним четверым», пёр-пёрин патне «друг к другу» и др.
Послелоги кура, пула, дити, дитиччен, хирёд в чувашском языке управляют только дательным (пару) падежом, некоторые послелоги могут сочетаться как с основным, так и дательным падежом имен; ср.: юлташ валли - юлташа валли «ради друга»; урам тарах -урама тарах «вдоль улицы», дул урла - дула урла «поперек дороги»; дул май - дула май «по пути»; эрне яхан - эрнене яхан «около недели».
Послелоги пудне, пудласа, вара, урах управляют исходным падежом; пёрле, юнашар -творительным падежом.
Нужно отметить, что послелоги связывают не только слова в словосочетаниях, но и придаточное предложение с главным в сложноподчиненном предложении, выражая различные грамматические (морфосинтаксические. - А. И.) отношения между предикативными частями. Например, для обозначения временного значения активно употребляются послелоги чух «когда»: Тари дамарта туна чух куракан кучё ыратна (Ват. сам.) «Когда жаворонок нес яйца, вороне было завидно»; хыддан «после того как»: Сывлам укнё хыддан курак дийён дарран утма сулхан (Илпек) «После того, как выпала роса, прохладно шагать босиком по
траве», умён «перед тем как»: Клуба вёсем яш-кёрём саланса пётес умён пырса кёчёд (Аги-вер) «Они вошли в клуб перед тем, как молодежь начала расходиться» и т. д. Придаточные части, указывающие на значение объекта, сопровождаются послелогами динчен «о том что», хирёд «несмотря на то что», дине «на то что», пудне «кроме того как», тарах «по». Средством связи придаточного уступительного предложения с главным являются послелоги динче, дёрте «несмотря на то что». Значение меры и степени выражают послелоги таран «столько, сколько; вплоть до; по мере», чухлё «столько». Причинное отношение передается послелогами пирки, кура «из-за того что». Придаточные предложения с послелогами пек, евёр имеют значение сравнения, выступают в роли обстоятельства образа действия.
Резюме. Послелоги - тесно связанные с категорией падежа и склонения служебные слова, выражающие вместе с падежными формантами грамматические (морфосинтаксические. - А. И.) отношения между управляемым и управляющим членами предложения и используемые для уточнения и дополнения значений падежей. Послелог является объектом исследования морфосинтаксиса и служит для выражения морфосинтаксических отношений не только между компонентами словосочетания, а также между придаточным и главным частями сложноподчиненных предложений. Выступая в качестве средств связи предикативных частей сложного предложения, послелоги выражают временные, причинные, объектные и др. значения.
На основе анализа фактического материала установлено наличие у послелогов частичного словоизменения; выявлено, что некоторые тюркские послелоги в чувашском языке полностью превратились в падежные аффиксы; обосновано, что ряд послелогов в чувашском языке управляет (сочетается) именами не только в основном, но и дательном, исходном, притяжательном падежах.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ахманова, О. С. Словарь лингвистических терминов / О. С. Ахманова. - М. : Советская энциклопедия, 1969. - 607 с.
2. Ашмарин, Н. И. Материалы для исследования чувашского языка : в 2-х ч. Ч. II. Учение о формах: морфология / Н. И. Ашмарин. - Казань : Типо-литогр. Имп. ун-та, 1898. - 280 с.
3. Ашмарин, Н. И. Опыт исследования чувашского синтаксиса : в 2-х ч. Ч. 1 / Н. И. Ашмарин. - Ка-
зань : Типо-литогр. В. М. Ключникова, 1903. - 573 с.
4. Ашмарин, Н. И. Словарь чувашского языка / Н. И. Ашмарин [Репринт. изд.]. - Чебоксары : Чуваш.
гос. изд-во, 1999. Т. 1Х-Х. - 616 с.
5. Виноградов, В. В. Исследования по русской грамматике : избр. труды / В. В. Виноградов. - М. : Наука, 1975. - 560 с.
6. Дмитриев, Н. К. Грамматика башкирского языка / Н. К. Дмитриев. - М. ; Л. : Изд-во АН СССР, 1948. - 276 с.
7. Лингвистический энциклопедический словарь. - М. : Советская энциклопедия, 1990. - 683 с.
8. Павлов, И. П. Хальхи чаваш литература чёлхи: морфологи / И. П. Павлов. - Шупашкар : Чаваш кён. изд-ви, 1965. - 343 с.
9. Сергеев, В. И. Хальхи чаваш чёлхи: морфологи / В. И. Сергеев. - Шупашкар : Чаваш ун-чён изд-ви, 1992. - 174 с.
10. Сергеев, Л. П. Пуплев пайёсем / Л. П. Сергеев // Сергеев Л. П. Чаваш чёлхи. - Шупашкар : Чаваш кён. изд-ви, 1993. - 208-368 с.
11. Ураксин, З. Г. Связи слов. Словосочетания / З. Г. Ураксин // Грамматика современного башкирского литературного языка. - М. : Наука, 1981. - С. 377-392.
12. Федотов, М. Р. Этимологический словарь чувашского языка. Т. II / М. Р. Федотов. - Чебоксары : Чуваш. гос. ин-т гуманит. наук, 1996. - 509 с.
