CC BY
345
УДК 611.813.11:611.133:616.831-005.4:591.4:599.323.45
МОРФОЛОГИЯ ЛОБНОЙ КОРЫ БОЛЬШИХ ПОЛУШАРИЙ КРЫС ПРИ ПЕРЕЖАТИИ ОБЩЕЙ СОННОЙ АРТЕРИИ
Т.Г.Данилова
Ижевская государственная медицинская академия, dani_lova_tatyana@inbox.ru
Изучен метаболизм и структурно-функциональные изменения нейронов в лобном отделе коры головного мозга крыс, поведенческая активность и динамика неврологического статуса после перевязки левой общей сонной артерии на третьи и четырнадцатые сутки.
Ключевые слова: лобная кора головного мозга, ишемия, энергетический обмен
The article presents the study of metabolism and structural and functional changes of neurons in the rats frontal cortex, behavioral activity and the neurological status dynamics on the third and fourteenth days after left common carotid artery ligation. Keywords: frontal cortex, ischemia, energy metabolism
Несмотря на многочисленные публикации в научной литературе [1-7], проблема цереброваску-лярной патологии сохраняет до настоящего времени актуальность как в практической медицине, так и в теоретических исследованиях.
В ряде научных трудов описаны морфологические изменения в коре больших полушарий крыс, особенности реакции нейронов при ишемических повреждениях. Но в основном в ходе экспериментов были исследованы реакции нейронов на уровне теменной области [8-11]. Изменения в лобном отделе коры больших полушарий изучены недостаточно. Между тем задняя лобная область является зоной двигательного анализатора у крыс и, следовательно, изучение изменений, происходящих в ней при ишемии, представляется важной задачей.
Целью исследования явилось выяснение энергетического обмена, структурно-функциональных изменений нейронов в лобном отделе коры головного мозга крыс, поведенческой активности и неврологического статуса после перевязки левой общей сонной артерии (ОСА) на третьи и четырнадцатые сутки.
Материалы и методы
Исследование проведено на 47 половозрелых белых крысах первого года жизни массой 250-300 г. Работа выполнена с соблюдением «Правил проведения работ с использованием экспериментальных животных» (приказ МЗ СССР №755 от 12.08.77) и в соответствии с правилами Европейской конвенции по защите лабораторных животных. Материалом исследования явились фронтальные срезы коры больших полушарий на уровне FPP [12].
Крысам под тиопенталовым наркозом накладывали лигатуру на левую общую сонную артерию (на уровне щитовидного хряща гортани, ниже ее разделения на наружную и внутреннюю сонные артерии) с выведением животных из эксперимента через 3 и 14 суток. Контролем служили крысы, подвергшиеся аналогичному оперативному вмешательству, но без перевязки сосуда (так называемые ложнооперирован-ные животные).
Двигательная активность и ориентировочно-исследовательская деятельность животных изучались с помощью теста открытого поля [13].
С целью изучения динамики энергетического обмена использовали гистохимический метод выявления сукцинатдегидрогеназы по Нахласу. Для выявления структуры нейронов исследуемый материал окрашивали по Нисслю, затем проводили морфомет-рический анализ.
Наряду с морфологическими исследованиями был изучен и неврологический статус. Его оценка осуществлялась по балльной схеме согласно рекомендациям Т.А.Ворониной с соавторами [14]. Определялась степень ригидности мышц, наличие тремора, величина глазных щелей. Эти данные были дополнены шкалой Бедерсона [15] для оценки возможного пареза. Также фиксировались изменения чувствительности. Для статистической обработки полученные баллы суммировались по каждому животному. Максимальная оценка — 12 баллов при выражен-
ном неврологическом дефиците, минимальная — 0 баллов (при отсутствии неврологических нарушений).
Использовали параметрический метод статистики — /-критерий Стьюдента. По каждой группе указывались средние арифметические значения и ошибки среднего (М ± т). Во всех процедурах статистического анализа принимался уровень значимости р < 0,05 [16].
Результаты исследования и их обсуждение
При исследовании неврологического статуса у крыс контрольной группы и крыс опытной группы до оперативного вмешательства сумма баллов составляла 0 баллов.
Выявлено, что после пережатия левой общей сонной артерии грубое острое нарушение мозгового кровообращения, сопровождавшееся нарушением сознания, выраженным правосторонним гемипарезом или гемиплегией и гибелью животных, возникло у четверти животных, что предположительно указывает на слабый уровень коллатерального кровообращения у данных крыс.
Через трое суток после окклюзии левой ОСА проявления общемозговой симптоматики имели место у всех крыс. При осмотре у более чем половины животных был выявлен умеренный или слабо выраженный очаговый дефицит в виде легкого или умеренного правостороннего гемипареза, снижения чувствительности правой половины тела. Средняя сумма баллов составила 3,0±0,44, что достоверно отличалось от показателей контрольной группы (р < 0,001). К четырнадцатым суткам в сравнении с третьими сутками отмечалось уменьшение неврологических нарушений до 1,9±0,4.
В тесте «открытого поля» на фоне ишемии головного мозга наблюдалось достоверное ухудшение практически всех показателей к третьим суткам по сравнению с контролем: уменьшение общей двигательной активности — количества пройденных секторов с 68,2±0,58 до 25,70±1,65 (р < 0,001); количества пересечений внешней окружности — с 2,9±0,19 до 1,1±0,11 (р < 0,001); показателей ориентировочно-исследовательской деятельности — количества стоек — с 3,6±0,23 до 2,0±0,42 (р < 0,01); количества пересечения внутренней окружности — с 2,80±0,14 до 1,0±0,16 (р < 0,001). Значимых изменений количества дефекаций (с 1,2±0,14 до 1,0±0,14) и уринаций (с 1,4±0,17 до 1,2±0,14) по сравнению с ложноопериро-ванными животными не было выявлено. Количество груминга снизилось с 2,6±0,23 до 1,0±0,16 (р < 0,001).
К четырнадцатым суткам по сравнению с контролем идет увеличение общей двигательной активности (количества пройденных секторов с 58,40±0,98 до 61,40±3,63; число пересечений внешней окружности — с 1,9±0,19 до 2,0±0,16), но разница между обоими показателями была не столь выражена. Наблюдалось ухудшение показателей ориентировочно-исследовательской деятельности (небольшое уменьшение количества стоек — с 2,9±0,19 до 2,2 ±0,38 и значимое уменьшение количества пересечений внутренней окружности — с 1,9±0,19 до 1,0±0,16
ф < 0,01)). Достоверного изменения уринаций (с 1,2±0,14 до 1,2±0,26) по сравнению с ложноопериро-ванными животными не было найдено. Количество дефекаций снижается с 1,2±0,14 до 0,7±0,16 ф < 0,05). Частота груминга по сравнению с контролем (с 2,2±0,14 до 1,70±0,16 & < 0,05)) была ниже.
У группы оперированных животных к четырнадцатым суткам по сравнению с третьими сутками отмечалось увеличение количества пройденных секторов с 25,70±1,65 до 61,40±3,63 ^ < 0,001), количества пересечений внешней окружности ринга — с 1,1±0,11 до 2,00±0,16 ^ < 0,001) и груминга — с 1,0±0,16 до 1,7±0,16 ^ < 0,01). Статистически достоверного изменения других показателей двигательной активности не происходило.
При исследовании структуры мозга крыс контрольной группы выявлено, что в новой коре головного мозга крыс можно выделить шесть слоев, представленных разными по величине клетками с преобладанием пирамидных нейронов. II и III слои коры имели общие черты морфологической организации и сливались между собой. Границы IV слоя, образованного мелкими клетками, расположенными рыхло или группами по несколько клеток, выделялись с еще меньшей ясностью. В коре задней лобной области IV слой был практически не выражен. По сравнению с передней теменной областью задняя лобная кора толще, клетки ее менее разнообразны по величине и форме. V слой состоит из многочисленных крупных пирамидных клеток, не достигающих, однако, размера пирамидных нейронов V слоя передней теменной области.
На препаратах лобного отдела коры больших полушарий крыс контрольной группы, окрашенных по методу Ниссля, во всех слоях значительно преобладали нормохромные клетки симметричной формы с равномерно распределенной хроматофильной субстанцией цитоплазмы. Их ядра имели округлую форму, с крупными ядрышками, располагающимися обычно в центре ядра. В V слое количество нормо-хромных нейронов у ложнооперированных животных на третьи сутки составляло 92,70±0,48%, на четырнадцатые сутки — 92,90±0,59%. В малом количестве обнаруживали гиперхромные и гипохромные нейроны.
Нейро-глиальное отношение (соотношение количества нейронов к количеству глиальных клеток) в группе контроля, определенное путем прямого подсчета клеток различных видов, составило на третьи сутки 0,95 ± 0,02, на четырнадцатые сутки — 0,99±0,02.
При изучении сосудистой системы мозга обнаружено, что капилляры окружены оптически пустыми пространствами умеренных размеров, обусловленными плотно прилегающими к стенке сосудов отростками астроцитов. Внутри сосудов равномерно расположены эндотелиальные клетки плоской формы и с округлым ядром.
У крыс опытной группы через трое суток после окклюзии ОСА имели место распространенные выраженные изменения сосудов и нервных клеток. В коре головного мозга при окраске по методу Ниссля
выявлены нейроны с гиперхромной, интенсивно окрашенной цитоплазмой цвета, в которых не определялись ядро и структуры цитоплазмы. Их тела угловатой формы окружены ободком светлого пространства вследствие перицеллюлярного отека.
В большем количестве гиперхромные нейроны обнаруживали во II-III и V слоях коры больших полушарий лобного отдела. Часть нейронов в пределах указанных слоев располагалась группами. Изменения нейронов в виде набухания были характерны для большинства нервных клеток коры головного мозга и в большей степени для V-VI слоев. Данный тип изменений заключался в равномерном набухании тела и окрашивании цитоплазмы в гомогенный светло-синий цвет. Ядра таких клеток увеличены в размерах и диффузно окрашены. В ядрах нейронов наблюдали скопление зерен хроматина, ядрышки несколько увеличены в объеме. В V-VI слоях присутствовали нейроны с умеренным хроматолизом тигроидного вещества. Также имели место резко гипохромные клетки с явлениями выраженного цитолиза и клетки-тени. В V слое в большом количестве наблюдали набухшие клетки с зернистой цитоплазмой или с вакуолями разной величины, с диффузно окрашенным или ги-перхромным ядром, чаще неправильной формы. Нейроны имели нечеткие контуры, с неравномерным хроматолизом. Ядра уменьшены в размерах, гипер-хромны, округлой или неправильной формы, чаще смещены к периферии.
В некоторых нейронах наблюдали кариорек-сис. В таких клетках границы ядра не определялись и на фоне резко измененного тела нейрона были видны скопления темноокрашенных глыбок и зерен хроматина. Далеко зашедшие процессы разрушения ядра и цитоплазмы приводили к образованию клеток-теней и явлениям нейронофагии. В нижних слоях коры больших полушарий обнаруживали большое количество клеток с более бледной окраской тела и ядра, характерные для цитолиза, и клетки-тени. В целом указанные изменения выявлялись у 48,10±2,34% исследованных нейронов, и у большинства из них (у 18,30±1,56% от общего числа нейронов ганглионар-ного слоя) они развивались по типу вакуолизации и набухания. Имело место увеличение среднего размера нейронов в изучаемом цитоархитектоническом слое (за счет вакуолизации цитоплазмы). Гиперхро-мия цитоплазмы с признаками сморщивания идентифицировалась лишь в 7,70±0,39%, без признаков сморщивания — в 10,20±0,81% случаев. Гипохромные нейроны встречались в 8,80±0,60%. Клетки-тени составили 3,10±0,25% от общей популяции. Доля необратимо измененных нейронов (куда были отнесены гиперхромные нейроны с признаками сморщивания, нейроны с признаками вакуолизации цитоплазмы, клетки-тени) составила 29,10±1,5%.
В отдельных участках лобной коры отмечена неравномерность расположения астроцитов, которые нередко образуют скопления. Ядра части астроцитов увеличены в размерах с просветленной кариоплазмой, с размерами, приближающимися к ядрам нейронов. При подсчете соотношения количества нейронов и глии выявлена тенденция к достоверному по срав-
нению с контролем увеличению нейро-глиального отношения до 1,34±0,03 (р < 0,001).
Эндотелий сосудистой стенки характеризовался отеком эндотелиальных клеток, набуханием их ядер или кариопикнозом. Просвет артериол и капилляров, вследствие периваскулярного отека, был сужен. В отдельных участках выявлялась неравномерность диаметра по ходу сосуда.
Выраженные изменения клеток исследуемых зон наблюдались в группе крыс через четырнадцать суток после ишемии. Общее количество измененных нейронов в сравнении с аналогичной группой предыдущего срока исследования сохранялось на достаточно высоком уровне. При этом изменения происходили во всех цитоархитектонических слоях и протекали в основном с признаками вакуолизации и набухания, с увеличением среднего размера клеток, особенно в ганглионарном слое коры. В отдельных нейронах были видны крупные вакуоли, оттесняющие ядро клетки на периферию. Ядра нейронов нередко имели мелкие, плохо контурирующие, оттесненные к кариолемме ядрышки. В единичных нейронах слабо окрашенные красителем набухшие ядра занимали практически весь объем перикариона. Меньшее количество нейронов подвергалось изменениям с гиперхромией ядра и цитоплазмы. Интенсивно базофильно окрашенное ядро визуально было неразличимо на фоне темной цитоплазмы. Общий процент патологически измененных нейронов ганглионарного слоя достоверно не изменялся по сравнению с третьими сутками и составлял 46,70±2,25%. По сравнению с третьими сутками: процент гиперхромных нейронов без признаков сморщивания достоверно увеличился до 15,20±1,78% (р < 0,05); гиперхромия цитоплазмы с признаками сморщивания идентифицировалась в 4,10±0,49% (р < 0,001); клетки-тени — в 5,20±0,47% (р < 0,001). Вакуолизация цитоплазмы встречалась в 15,30±1,31% и сопровождалась увеличением среднего размера нейронов. Гипохромные нейроны встречались в 6,90±0,84% случаев. Количество необратимо измененных нейронов по сравнению с третьими сутками достоверно уменьшалось и составляло 24,60±1,36% (р < 0,05).
На третьи и четырнадцатые сутки при окраске по методу Ниссля в V слое лобной коры головного мозга крыс опытной группы по сравнению с контролем наблюдалось достоверное изменение процентного содержания нейронов: достоверное снижение процента нормохромных нейронов и увеличение общего процента патологически измененных нейронов, а также нейронов с необратимыми изменениями (р < 0,001 во всех случаях).
При анализе распределения глии имеет место тенденция группового распределения глиоцитов. Ядра астроцитов часто имели измененную, угловатую форму и интенсивнее окрашивались красителем. Ней-ро-глиальное отношение достоверно увеличивалось по сравнению с группой контроля до 1,30±0,05 (р < 0,001).
Наблюдалось уменьшение просвета микрососудов, периваскулярный отек. В отдельных эндоте-лиоцитах, как и в предыдущем сроке исследования,
отмечались признаки набухания цитоплазмы и ядра, что и приводило к уменьшению просвета микрососудов.
В ходе исследования метаболических процессов в нейронах лобной коры крыс контрольной группы, определяемых по уровню активности СДГ, обнаруживались различия в активности СДГ между слоями лобных отделов коры. В частности, молекулярный слой коры больших полушарий отличался равномерно высокой активностью СДГ, которая составляла 63,11±2,78 условных единиц (усл. ед.). Наибольшей оптической плотностью в лобной коре (71,48±2,06 усл. ед.) характеризовался наружный ядерный слой. В нем СДГ локализовалась по преимуществу в телах мелких звездчатых нейронов. В глубже расположенных цитоархитектонических слоях активность фермента падала, затем снова возрастала в ганглионар-ном слое, но не до уровня верхних слоев, и составляла 42,42±1,89 усл. ед., после чего плавно понижалась к белому веществу. Нейропиль между телами нейронов в верхних слоях головного мозга также имел более высокую активность по отношению к более глубоким слоям. Глубокие слои коры имели более низкое содержание СДГ в структурах нейропиля. Поэтому в ганглионарном слое лобной коры на относительно темном фоне выделялись четко окрашенные красителем тела клеток пирамидной формы, проявляющиеся за счет высокой активности СДГ в их пе-рикарионах.
Через трое суток после ишемии в лобной коре крыс активность СДГ изменялась. В частности, наблюдался неравномерный характер активности СДГ в телах нервных клеток. В значительной части нервных клеток обнаруживалась пониженная активность СДГ в телах нейронов. Эти нейроны располагались группами, чередуясь с клетками, сохраняющими высокий уровень активности СДГ. Уровень СДГ в молекулярном слое снижался незначительно, до 60,26±2,07 усл. ед., что не являлось достоверным. В наружном зернистом слое снижение активности СДГ до 61,32±1,9 усл. ед. являлось достоверным (р < 0,001), как и в ганглионарном слое — до 28,49±1,17 усл. ед. (р < 0,001). При анализе СДГ в отдельных пирамидных клетках выявлялась ее невысокая активность. Показатели СДГ в перикарионах становились сопоставимыми с СДГ в нейропиле, что делало тела нейронов трудно идентифицируемыми даже при большом увеличении микроскопа. При малом увеличении это приводило к полному отсутствию видимых отдельно высокоактивных клеток, в отличие от контроля. В наружном зернистом и в молекулярном слоях также происходило снижение активности СДГ, но в меньшей степени, чем в ганглионарном.
К четырнадцатым суткам по сравнению с третьими сутками происходит выраженное достоверное снижение активности СДГ в молекулярном слое до 38,45±1,99 усл. ед. (р < 0,001) и в наружном зернистом слое лобного отдела коры больших полушарий до 37,4±1,89 усл. ед. (р < 0,001). В ганглионарном же слое идет увеличение уровня фермента до 33,28±2,07 усл.ед. (р < 0,05), однако значение определяемого отношения было все же далеко от соответствующего
значения в контрольной группе. Разница между контрольной и опытной группами также достоверна ф < 0,01).
Таким образом, ишемия лобного отдела мозга у крыс характеризуется: достоверным снижением процента нормохромных нейронов; увеличением общего процента патологически измененных нейронов, а также нейронов с необратимыми изменениями на третьи и четырнадцатые сутки в V слое; увеличением нейроглиального показателя; нарастающим снижением активности СДГ в I, II слоях; снижением активности СДГ к третьим суткам в V слое, с некоторым нарастанием ее активности (но не до уровня контроля) к четырнадцатым суткам; нарушениями общей двигательной и ориентировочно-исследовательской активности; появлением неврологического дефицита.
1. Васильев Ю.Г., Берестов Д.С. Гомеостаз и пластичность мозга. Ижевск: ФГБОУ ВПО Ижевская ГСХА, 2011. 215 с.
2. Ганнушкина И.В. О некоторых нерешенных вопросах патофизиологии нарушений мозгового кровообращения // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С.Корсакова. 2007. №19. С.3-11.
3. Кузин А.В., Васильев Ю.Г., Чучков В.М., Шорохова Т.Г. Ансамблевые взаимодействия в центральной нервной системе. Ижевск-Берлин: АНК, 2004. 160 с.
4. Батышева Т.Т., Бойко А.Н., Дьяконов М.М. и др. Нейро-протекция в терапии хронической недостаточности мозгового кровообращения // Вестник Российской военно-медицинской академии. 2007. №1. С.11-18.
5. Румянцева С.А., Афанасьев В.В., Силина Е.В. Патофизиологическая основа комплексной нейропротекции при ишемии мозга // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С.Корсакова. 2009. №3. С.3-11.
6. Скворцова В.И. Ишемический инсульт: патогенез ишемии, терапевтические подходы // Неврологический журнал. 2001. №3. С.4-10.
7. Яхно Н.Н., Захаров В.В. Сосудистые когнитивные расстройства // Русский медицинский журнал. 2001. Т.13. №12. С.2-7.
8. Боголепов Н.Н. Ультраструктура мозга при гипоксии. М., 1979. 168 с.
9. Гусев Е.И., Скворцова В.И. Ишемия головного мозга. М.: Медицина, 2001. 328 с.
10. Зинькова Н.Н., Гилерович Е.Г., Соколова И.Б. и др. Терапия ишемического инсульта головного мозга у крыс с помощью стволовых клеток // Цитология. 2007. Т.49. №7. С.566-575.
11. Коржевский Д.Э., Кирик О.В., Байса А.Е., Власов Т.Д. Моделирование одностороннего ишемического повреждения нейронов стриатума с помощью непродолжительной окклюзии средней мозговой артерии // Бюллетень экспериментальной биологии и медицины. 2009. Т. 147. №2. С.217-219.
12. Светухина В.М. Цитоархитектоника новой коры мозга в отряде грызунов (белая крыса) // Архив анатомии, гистологии эмбриологии. Л., 1962. Т.ХШ. №2. С.31-44.
13. Буреш Я., Бурешова О., Хьюстон Д.П. Методики и эксперименты по изучению мозга и поведения. М.: Высшая школа, 1991. 400 с.
14. Воронина Т.А., Вальдман Е.А., Неробкова Л.Н. Экспериментальное изучение препаратов с противопаркинсони-ческой активностью // Ведомости НЦ ЭГКЛС. 1999. №1.
15. Bederson J.B., Pitts L.H., Tsuji M. Rat middle cerebral artery occlusion: evaluation of the model and development of a neurologic examination // Stroke. 1986. Vol.17. P.472-476.
16. Молчанова Л.Ф., Кудрина Е.А., Муравьева М.М., Жарина М.В. Статистическая оценка достоверности результатов научных исследований: учебное пособие. Ижевск, 2004. 96 с.
Bibliography (Translitеrated)
1. Vasil'ev Ju.G., Berestov D.S. Gomeostaz i plastichnost' mozga. Izhevsk: FGBOU VPO Izhevskaja GSKhA, 2011. 215 s.
2. Gannushkina I.V. O nekotorykh nereshennykh voprosakh pa-tofiziologii narushenijj mozgovogo krovoobrashhenija // Zhurnal nevrologii i psikhiatrii im. S.S.Korsakova. 2007. №19. S.3-11.
3. Kuzin A.V., Vasil'ev Ju.G., Chuchkov V.M., Shorokhova T.G. Ansamblevye vzaimodejjstvija v central'nojj nervnojj sisteme. Izhevsk- Berlin: ANK, 2004. 160 s.
4. Batysheva T.T., Bojjko A.N., D'jakonov M.M. i dr. Nejjro-protekcija v terapii khronicheskojj nedostatochnosti moz-govogo krovoobrashhenija // Vestnik Rossijjskojj voenno-medicinskojj akademii. 2007. №1. S.11-18.
5. Rumjanceva S.A., Afanas'ev V.V., Silina E.V. Patofi-ziologicheskaja osnova kompleksnojj nejjroprotekcii pri ishemii mozga // Zhurnal nevrologii i psikhiatrii im. S.S.Korsakova. 2009. №3. S.3-11.
6. Skvorcova V.I. Ishemicheskijj insul't: patogenez ishemii, terapevticheskie podkhody // Nevrologicheskijj zhurnal. 2001. №3. S.4-10.
7. Jakhno N.N., Zakharov V.V. Sosudistye kognitivnye ras-strojjstva // Russkijj medicinskijj zhurnal. 2001. T.13. №12. S.2-7.
8. Bogolepov N.N. Ul'trastruktura mozga pri gipoksii. M., 1979. 168 s.
9. Gusev E.I., Skvorcova V.I. Ishemija golovnogo mozga. M.: Medicina, 2001. 328 s.
10. Zin'kova N.N., Gilerovich E.G., Sokolova I.B. i dr. Terapija ishemicheskogo insul'ta golovnogo mozga u krys s pomoshh'ju stvolovykh kletok // Citologija. 2007. T.49. №7. S.566-575.
11. Korzhevskijj D.Eh., Kirik O.V., Bajjsa A.E., Vlasov T.D. Modelirovanie odnostoronnego ishemicheskogo povrezh-denija nejjronov striatuma s pomoshh'ju neprodolzhitel'nojj okkljuzii srednejj mozgovojj arterii // Bjulleten' ehksperimental'nojj biologii i mediciny. 2009. T.147. №2. S.217-219.
12. Svetukhina V.M. Citoarkhitektonika novojj kory mozga v otrjade gryzunov (belaja krysa) // Arkhiv anatomii, gis-tologii ehmbriologii. L., 1962. T.XLII. №2. S.31-44.
13. Buresh Ja., Bureshova O., Kh'juston D.P. Metodiki i ehks-perimenty po izucheniju mozga i povedenija. M.: Vysshaja shkola, 1991. 400 s.
14. Voronina T.A., Val'dman E.A., Nerobkova L.N. Ehksperi-mental'noe izuchenie preparatov s protivoparkinsonicheskojj aktivnost'ju // Vedomosti NC EhGKLS. 1999. №1.
15. Bederson J.B., Pitts L.H., Tsuji M. Rat middle cerebral artery occlusion: evaluation of the model and development of a neurologic examination // Stroke. 1986. Vol.17. P.472-476.
16. Molchanova L.F., Kudrina E.A., Murav'eva M.M., Zharina M.V. Statisticheskaja ocenka dostovernosti rezul'tatov nauchnykh issledovanijj: uchebnoe posobie. Izhevsk, 2004. 96 s.
