CC BY
329
УДК 94(56)
К. Н. Лобанов
МОДЕРНИЗАЦИЯ ПО-ТУРЕЦКИ: ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПРАКТИКА «НЕООСМАНИЗМА»
В статье раскрываются особенности процесса реализации «неоосманской» имперской модели модернизации и развития в современной Турецкой республике. Подчеркиваются такие тенденции, как рост централизации и авторитаризма в системе государственной власти, десекуляризация общественной жизни, экспансионизм во внешней политике. Уделяя пристальное внимание последнему тезису, автор стремится показать преимуще-
ственно экстравертный характер турецкой модели модернизации, предполагающей достижение успеха через мобилизацию ресурсной базы государств и регионов, входивших ранее в состав Османской империи.
Ключевые слова: Османская империя, Турецкая республика, Партия справедливости и развития, модернизация, «неоосманизм», пантюркизм, панисламизм, экспансионизм.
К. N. Lobanov
MODERNIZATION IN TURKISH MANNER: IDEOLOGICAL FOUNDATIONS AND POLITICAL PRACTICE OF «NEO-OTTOMANISM»
The article reveals the peculiarities of implementing «neo-Ottoman» Imperial model of modernization and development in the Republic of Turkey. The article highlights such trends as the growth of centralization and authoritarianism in the system of state power, the desecularization of public life, expansionism in foreign policy. Paying close attention to the final claim the author seeks to show mostly the extroverted nature of the
Turkish model of modernization, including the achievement of success through the mobilization of the resource base of states and regions once the part of the Ottoman Empire.
Key words: Ottoman Empire, Turkish Republic, the Party of justice and development, modernization, neo-Ottomanism, pan-Turkism, pan-Islamism, expansionism.
Турция, как и большинство других стран, принадлежавших ко второму эшелону развития капитализма, проводила свои модернизации под давлением внешних обстоятельств - развития передовых стран, их опыта деятельности в разных сферах жизни и управленческих решений. В прошлом она не раз пыталась преодолеть свое отставание от Запада, которое либо угрожало независимости страны, либо сдерживало ее экспансию. Такие попытки предпринимали и султаны, и младотурки, и, конечно, кемалисты.
У всех этих попыток было нечто общее -стремление не столько воспроизвести западные социально-экономические предпосылки развития и механизмы управленческих решений, сколько приспособиться к их внешним образцам, просто «сделать, как там».
Модернизации в Турции осуществлялись по имперской модели [7]. Они были подчинены в первую очередь задачам военно-политической экспансии империи и поддержания статуса великой державы и, только затем, решению внутренних проблем.
Поскольку для такой модернизации необходимо было изыскивать колоссальные ресурсы, то она сопровождалась, во-первых, крайней централизацией управления, во-вторых, усилением экономического и внеэкономического давления на население (нередко добуржуазными методами, что вызывало возмущение), в-третьих, прямым или косвенным экспансионизмом. Отсюда проистекало стремление турецких реформаторов османского и последующего периодов обеспечить успешность осуществления сво-
их реформаторских проектов за счет жесткого авторитаризма, тотальной бюрократизации, милитаризма и внешних захватов. Эти «три кита» имперской модернизационной модели, безусловно, обосновывались идеологически. Со временем были сформулированы соответствующие масштабам империи политические теории, последовательно сменявшие друг друга: концепция Танзима-та, османизм и его политико-религиозные производные пантюркизм и панисламизм [2; 8; 15]. Объединяющей основой содержания этих политических доктрин всегда оставалась их отчетливая внешнеполитическая направленность. Идеологи реформ неизменно подчеркивали идею о том, что решающим условием благополучия и безопасности оттоманского государства (халифата) является постоянное расширение границ и эксплуатация ресурсной базы периферии (новых вилайетов и пашалыков) метрополией (анатолийским экономическим регионом и политическим центром в Стамбуле) [22].
Ставка на экспансионизм и завышенные амбиции во внешней политике, стремление модернизировать общество и государство только мерами «сверху», как правило, приводили к весьма скромным результатам реформ, не соизмеримым с затраченными на их проведение силами и средствами. Особенно критичным оказался ХХ век, в котором Турцию все сильнее раздирали внутренние противоречия и сепаратизм. Из-за этого страна сильно отстала в техническом плане от Запада, поэтому начала терять некогда завоеванные земли. Роковым решением для империи стало участие в Великой войне (1914-1918 гг.), в которой союзные страны разгромили турецкие войска и устроили раздел ее территории. Последовавшее вслед за этим осуществление кемалистского проекта по «европеизации» страны не привело к существенным изменениям. Новое государство Турецкая республика хотя и отказалась от ведения активной внешней политики, но так и не смогла качественным образом модернизировать социальную структуру общества, демократизировать систему политической власти, осуществить индустриальный прорыв в экономике, преодолеть сепаратизм. Ортодоксальный кемализм стал уходить в прошлое, так и не дав ответов на вызовы современности.
Перед турецкими политиками новой генерации, пришедшими на смену военным в 90-х - нулевых годах (Т. Озал, С. Демирель, А. Н. Сезер), остро стал вопрос выбора новой модернизационной модели развития и адекватной ей идеологии, соответствующих реалиям постбиполярного мироустройства и глобализирующейся экономики. К этому времени в мире был накоплен значительный опыт осуществления успешных модер-низационных практик, которые можно было применить в турецких условиях. Вместе с тем турецкая политическая элита предпочла иной путь. Поставив перед собой амбициозные цели [28], лидеры пришедшей к власти в 2002 г. «^аИ ve Ка1ктта Раг^» (Партии справедливости и развития) во главе с Р Т. Эрдоганом, предпочли возврат к прежним докемалистским практикам модернизации. Поскольку эта политическая линия в основных чертах воспроизводит опыт государственного строительства периода Империи, но осуществляется в новых условиях, она получила название <^ет Osmanlicilik» (неоосманизма). Этот термин также употребляется для обозначения соответствующей политической идеологии, хотя сами турецкие политики избегают публично его использовать [18]. Будучи результатом критической рефлексии теории и практики кемализма и следствием идеализации государственной истории имперского периода, «неоосманский» модернизационный проект абсолютизирует централизаторские, десекуляторские и экспансионистские механизмы как универсальные начала национального реформаторства.
В частности, централизм, по версии лидеров Партии справедливости и развития, предполагает установление в стране «сильной и сплоченной власти, которая была в Османской империи». Президент Р. Т. Эрдоган неоднократно заявлял о том, что только централизованная власть способна «.. .защитить свой народ от внутренних и внешних врагов, так как это было во времена наших славных предков» [17]. Свои высказывания (нередко абстрактные и популистские) об оптимальной для страны системе государственной власти турецкий глава подкрепляет вполне конкретными мерами по выстраиванию мо-ноцентричной политической конструкции во главе с институтом президентства и доминирующей ролью одной партии. Разумеется, в ущерб демократическим завоеваниям пре-
дыдущего периода. Так, в ходе явно сфабрикованного дела «Егдепекоп» (Эргенекон) Р. Т. Эрдоган добился отстранения от ключевых государственных постов кемалистов-сто-ронников парламентского строя. При этом ему удалось «убить еще одного зайца» - он значительно ослабил влияние на политику со стороны второго традиционного центра турецкого властного дуумвирата - армейских кругов [23]. Не нужно быть провидцем, чтобы понимать логику действий президента Р.Т. Эрдогана. Он готовит базу для перехода от системы парламентаризма (кемалистская модель государственного устройства) к суперпрезидентской власти («неоосманский» проект). Процесс этот будет неизбежно сопровождаться ужесточением внутренней борьбы и, как следствие, ростом авторитарных тенденций и сворачиванием политической демократии. Последнее обстоятельство дает почву турецким и зарубежным критикам для обвинений Р.Т. Эрдогана в диктаторских замашках и «султанизме» [11; 21; 26].
Изменения в системе власти в ключе ранних традиций страны определенным образом влияют на светские достижения современной Турции. За годы нахождения у власти Партия справедливости и развития совершила идеологическую эволюцию от умеренного исламизма (религиозного реформизма) к исламскому фундаментализму (религиозному консерватизму) и тянет за собой всю страну по этому пути. В области социальной политики это проявляется в частичной десе-куляризации общественной жизни. Повсеместно реанимируются исламские бытовые традиции, растет удельный вес религиозного образования, заметно повышается роль улемов, шейхов и религиозных орденов (джааматов) в системе центрального и регионального управления. Официальные власти объясняют свои действия стремлением «подчеркнуть преемственность традиций и культур в турецком обществе» [1]. С другой стороны, исламский фактор используется для решения более глобальных задач. В частности, общественное мнение постепенно готовится к принятию тезиса о том, что в новых условиях Турция в качестве исламского государства имеет лучшие позиции в борьбе за лидерство в мусульманском мире вблизи границ и за пределами соседних стран [19]. Иными словами, «новые османы» в турецкой власти активно задействуют религию
и в качестве идеологической основы своего модернизационного проекта, и для наращивания политического влияния в мире.
Другим важнейшим условием осуществления турецкой проимперской модернизацион-ной модели выступает ее экстенсивность, т. е. постоянное расширение экономического влияния в странах, ранее входивших в состав Османского государства, приемником которого мыслит себя Турция. Примечательно, что еще два десятилетия назад турецкие компании едва лишь начинали инвестировать за рубеж вообще, но в последние годы они стабильно увеличивают объем своих прямых инвестиций в страны с развивающейся экономикой (в среднем ежегодно на 30 %) [9]. Очевидно, что такой прогрессии Турция обязана в первую очередь развалу социалистического блока в Восточной Европе и обретению независимости странами бывшего СССР, открывшими свои рынки для своего южного соседа. Согласно докладу Конференции ООН по торговле и развитию «Мониторинг тенденций инвестирования», странами, в которые турецкие компании инвестируют чаще всего, являются тюркские республики Средней Азии и соседние страны (общий объем инвестиций - 9.7 млрд $ в 2015 г.) [28]. В «Топ-20» по объему турецких инвестиций входят также Азербайджан, Грузия, Иран, Ирак, Болгария, Румыния, Сербия, Босния и Герцеговина, Македония, Косово, Молдавия и Украина. На них приходится 78% от общего объема инвестиций или 5.35 млрд $. Из этих данных видно, что Турция стремится внедриться в экономику соседних стран и прочно зафиксировать там свое положение за счет активной инвестиционной деятельности, покупок объектов производства и участия в акционировании.
В целом же, стратегии экономического проникновения в другие страны у Турции довольно разнообразны с точки зрения применяемых ею инструментов. В основном турецкая бизнес-элита использует «мягкие» варианты продвижения своих интересов в нужных странах и регионах, как правило, близлежащих. Турецкие власти прямо ориентируют своих инвесторов и экспортеров на создание в близлежащих странах лоббистских групп, которые бы усиленно продвигали там протурецкие проекты. Такие группы и проекты уже существуют в государствах Центральной Азии, Азербайджане, Грузии,
Украине, молдавской Гагаузии, Косово, Боснии и Герцеговине, Македонии, российском Татарстане. Это результат методичной, планомерной работы турецких политиков, помноженной на высокий профессионализм и напористость турецкой бизнес-элиты.
«Мягкие» технологии воздействия на объект своих экономических интересов турецкая сторона чередует с более решительной и бесцеремонной политикой. Здесь мы подходим к, пожалуй, наиболее выделяющейся особенности «неоосманизма», а именно его преимущественно экстравертной направленности и растущему экспансионизму. Идея о приоритете внешнеполитических задач перед внутренней повесткой дня в целом характерна для лидеров Партии справедливости и развития, позицирующих себя «Osmanli №тпи» (наследниками Османской империи). В программных документах этой организации отмечается, что активная внешняя политика обязана способствовать формированию благоприятных условий для проведения внутренних реформ, максимально обеспечивать продвижение интересов нации и страны за пределами ее границ [27]. В этих целях была проведена ревизия национальной внешнеполитической доктрины - ке-малистская концепция ориентации на Запад сменилась новой идеей освоения пределов прежней Османской империи. Ближайшей целью такого освоения провозглашается наращивание политического влияния в сопредельных регионах и превращение Турции в мультирегиональный центр влияния и силы, т. е., по сути, в супердержаву [20]. Один из «архитекторов» нового внешнеполитического курса А. Давутоглу в своей знаменитой речи, произнесенной в 2009 г. в Сараево, заявлял: «Турция имеет право и интерес влиять на порядок отношений на Балканах, на Кавказе и на Среднем Востоке, дабы защитить свое историческое наследие и собственную безопасность.Мы хотим построить новый балканский регион, основанный на политических ценностях, экономической взаимозависимости, сотрудничестве и культурной гармонии. Такими были Оттоманские Балканы. Мы обновим нынешние Балканы» [5]. Практическая механика «обновления» бывшей имперской периферии повторяет стратегии экономической экспансии. В основном применяется инструментарий «мягкой силы», имеющий своей задачей
переформатирование внешнеполитических курсов других государств на турецкие интересы посредством плотной работы с политическим руководством этих стран.
В каждом конкретном случае турецкие геостратеги стараются найти индивидуальный подход. И, нужно признать, это у них неплохо получается. Например, грузинскому правительству Анкара обещает неизменную протекцию при вхождении этой страны в НАТО, а азербайджанским властям - оказывает помощь в перевооружении армии и гарантирует военное сотрудничество в случае войны с Арменией.
Очень активно турецкие лидеры обрабатывают нынешних правителей Украины [3]. Президент Р. Т. Эрдоган заверил главу украинского государства П. Порошенко в намерении модернизировать за турецкий счет военно-воздушные и военно-морские силы Украины, а бывший премьер-министр А. Да-вутоглу (к слову сказать, сам по происхождению крымский ногаец) открыто встречался с крымско-татарскими радикалами и декларировал полную дипломатическую поддержку в вопросах возвращения Крыма. Очевидно, что такой шаг, пусть и виртуальный, приблизил бы Турцию к ее заветной мечте о протекторате над полуостровом.
Не остается без турецкого внимания политическая элита балканских стран. Местным политикам предлагается участие в «выгодных» инвестиционных проектах, навязывается «стратегическое партнерство» в военно-политической области, предлагаются заманчивые проекты в гуманитарной сфере. Проводником турецкой политики на Балканах, как правило, выступает уже ангажированный Анкарой политический класс мусульманских стран - Боснии и Герцеговины, Албании и Косово [25]. Бывший косовский премьер-министр и нынешний министр иностранных дел Х. Тачи постоянно цитирует турецкого президента Р. Т. Эрдогана: «Турция -это Косово. Косово - это Турция», подчеркивая неразрывность связей двух стран.
Руководству центральноазиатских республик со стороны Турции предлагаются масштабные пантюркистские проекты наподобие создания Тюркского содружества государств. Турецкие политики и дипломаты проводят аналогию с Европейским Союзом и убеждают президентов Казахстана, Туркменистана, Узбекистана и Киргизии в том,
что «вместе они смогут добиться больших успехов». Стараясь привязать к себе обширный и богатый регион, Анкара предлагает тюркоязычным государствам Центральной Азии свои возможности в качестве транзитной страны для дополнительных выходов на мировые рынки энергоресурсов, но при этом рассчитывает использовать новые транспортные коридоры для интенсификации своего экономического и политического проникновения на эти пространства.
Таким образом, использование Турцией механизмов «мягкой силы» способствует продвижению ее интересов за периметр границ при помощи не силовых и низкоконфликтных методов. А тесный контакт с политическими элитами соседних государств -облегчает задачу выработки у последних устойчивой протурецкой внешнеполитической ориентации, что в свою очередь является необходимым условием для последующего превращения этих стран в группу турецких сателлитов [4].
Впрочем, «неоосманская» внешняя политика не всегда бывает «либеральной». Она становится подчеркнуто жестко милитаристской, когда встречает сопротивление своим откровенно экспансионистским планам. По сути Турция открыла новый «театр почти военных действий» - это южные рубежи Российской Федерации, а точнее - черно-морско-каспийский регион. Геополитическое противостояние двух держав здесь идет давно и с переменным успехом. Турции удалось вытеснить российское влияние из Южного Кавказа, но дальнейшему ее продвижению на север был поставлен заслон. «Ичкерийский» проект (дудаевско-масхадовский режим в Чечне) и проект «Имарат Кавказ» (организация, запрещенная на территории Российской Федерации - О. Л.) провалились. Воссоединение Крыма с Россией обрушило турецкие надежды о возможном протекторате над полуостровом, вполне казавшиеся достижимыми в случае сохранения там украинской юрисдикции. Попытки турецких НКО возмутить национальные республики Поволжья пантюркистскими идеями также безуспешны, ибо пресекаются на корню российскими спецслужбами. Встретившись с жестким отпором, оказанным Россией у ее границ и в Сирии, Турция сегодня меняет тактику, все чаще прибегает к закулисной
дипломатии с целью заблокировать Россию с юга поясом враждебных лимитрофов [13].
Важно в этой связи отметить, что далеко не все страны располагают возможностями для отпора турецкому внешнеполитическому и военному экспансионизму. Большинство малых государств Юго-Восточной и Восточной Европы, евразийские постсоветские республики, государства Леванта и Магриба, ослабленные хаосом «арабской весны», попустительствуют турецкому проникновению, не осознавая до конца последствий собственной политики и не понимая, как постепенно могут превратиться в вассалов набирающей силу новой Османской порты. Самих же «неоосманов» в турецком руководстве такие успехи только опьяняют, а значит - будут расти их амбиции и агрессивность.
В завершение приведем некоторые выводы:
1. Современное турецкое государство и общество находятся в процессе модерниза-ционного транзита, предполагающего поиск, выбор и реализацию национальной модели модернизации и развития в условиях постбиполярного и глобализирующегося мира.
2. Правящая в стране Партия справедливости и развития осуществляет реформы на основе опыта бывшей Османской порты, повторяя в главном черты, свойственные для имперской модели модернизации, а именно осуществление модернизации через централизацию политической власти и внешнеполитический экспансионизм.
3. Основу модернизационной идеологии составляет «неоосманизм», представляющий собой сплав великодержавных идей (османизм) и универсалистских религиозно-политических концептов (пантюркизм, панисламизм).
4. Неоимперская турецкая модель модернизации имеет сильные и слабые стороны. Первые проявляются в том, что посредством активизации авторитарных тенденций власть обеспечивает мобилизацию внутренних ресурсов для выполнения модернизационных задач. Вторые связаны с преимущественно экстравертным и экстенсивным характером модернизационной практики, что подрывает возможности реформирования, не способствует преодолению глубоких социальных деформаций внутри турецкого общества.
5. Ближайшей геополитической задачей турецких властей является восстановление и наращивание экономического и политиче-
ского влияния в странах, ранее входивших в состав Османской порты, с целью встраивания их в типичные для империи отношения по линии «центр-периферия».
6. Для проникновения в интересующие страны и регионы Турция использует комбинаторику средств «мягкого воздействия» и приемов силового давления.
7. Желание турецкого политического руководства форсировать модернизационный процесс посредством внешнеполитической экспансии предопределяет восходящую тенденцию к агрессивности государства в международных отношениях, делает нынешнюю турецкую внешнюю политику малопредсказуемой и импульсивной.
8. В наибольшей степени экспансионизм «неоосманов» проявляется в Сирии, где Турция в своих интересах пытается управлять гражданским конфликтом и встала на путь прямой поддержки международного терроризма.
9. «Неоосманская» внешняя политика и растущие геополитические амбиции Турции создают определенные риски и угрозы государствам балканского, кавказского, ближневосточного и центральноазиатского регионов, в силу чего политика этих стран, направленная на диверсификацию внешнеполитических курсов и ограничение попыток эрозии суверенитета извне, представляется наиболее соответствующей их национально-государственным интересам.
Источники и литература
1. Алиев А. Джааматы Турции и Эрдоган, Информационное агентство «Инфо-ислам» URL: http://www. info-islam.ru/publ/stati/statji_turcii_i_ehrdogan (Дата обращения: 06.06.2016).
2. Алиев Г. З. Турция в период правления младотурок. М.: Наука, 1972. 506 с.
3. Визит Эрдогана в Киев: стратегическое партнерство и кредиты, URL: http://www. infoabad.com/v-mire/ vizit-yerdogana-v-kiev-strategicheskoe-partnerstvo-i-kredity.html (Дата обращения: 06.06.2016).
4. Дугин А. Г Евразийский реванш России. М.: Алгоритм, 2014. 280 с.
5. Качалин К. «Стратегическая глубина» Турции достигла Сербии, Српска. Ру. URL: http://www. http://www. srpska.ru/article.php?nid/24844 (Дата обращения: 06.06.2016).
6. Киреев Н. Г История Турции XX век, Институт востоковедения РАН. М.: Крафт+, 2007. 608 с.
7. Модернизация: зарубежный опыт и Россия / В. А. Красильщиков, В. П. Гутник, В. И. Кузнецов и др. М.: Информат, 1994. 115 с.
8. Петросян И. Е., Петросян Ю. А. Османская империя: реформы и реформаторы (конец XVIII - начало XX в.). М.: Наука, 1993. 186 с.
9. Прямые иностранные инвестиции Турции. Турция - от кризиса к прогрессу, TRT. NET. URL: http://www. trt.net.tr/russian/proghrammy/2015/05/25/priamyie (Дата обращения: 06.06.2016).
10. Самофалова О. Турция занижает экономический ущерб от санкций России URL: http://www. http:// vz.ru/economy/2015/12/7/782314.html. (Дата обращения: 06.06.2016).
11. Сатановский Е. Я. Эрдоган уже давно не президент, а «султан Османской империи», Федеральное агентство новостей. URL: http://www. riafan.ru/ ...satanovskij-erdogan...a-sultan-osmanskoj... (Дата обращения: 06.06.2016).
12. Турецкие ПИИ в странах СНГ: «эффект соседства» в азиатском исполнении URL: http://www. webeconomy.ru/index.php?page/cat&newsid/2900&type/news (Дата обращения: 06.06.2016).
13. Турция: новая роль в современном мире. М.: Центр ситуационного анализа Российской академии наук, 2012. 80 с.
14. Ульченко Н., Иванова И., Киреев Н. и др. Возможные сценарии развития Турции до 2050 г., URL: http:// www.geopolitics.by/analytics/vozmozhnye-scenarii-razvitiya-turcii-do-2050g#sthash.ByKVkwWh.dpuf.(Дата обращения: 06.06.2016).
15. Фадеева И.Л. Официальные доктрины в идеологии и политике Османской империи. М.: Наука, 1985. 272 с.
16. Цыркуль Э. В. Внешнеполитический курс Турции в XXI веке // Обозреватель-Оbserver. 2015. №7. С. 90-99.
17. Эрдоган - самый сильный президент Турции после Ататюрка: что мы о нем знаем? URL: http://www. 01^^^^/^/20150421/302086363 (Дата обращения: 06.06.2016).
18. Davutoglu: «I am Not a Neo-Ottoman», Balkan Insight URL: http://www.Balkan Insight.com/en/article...i-m-not- a- Neo-Ottoman (Дата обращения: 06.06.2016).
19. Davutoglu A. The «Strategic Depth» that Turkey Needs // The Turkish Daily News. 2001. 15 September.
20. Davutoglu A. Stratejik Derinlik. Türkiye'nin Uluslararasi Konumu. istanbul: Küre Yayinlari, 2001. 584 s.
21. Genglik Ö. Erdogan'a «diktatör» dedigi iddiasiyla hapse girdi // Cumhuriyet. 2015. 6 April.
22. Kisakürek N. F. iman ve islam Atlasi. istanbul: Büyük Dogu Yayinlari, 1981. 720 s.
23. Ögret Ö. Ergenekon: Whose side are you on? // Hürriyet Daily News. 2010. 1 February.
24. Pope H. Turkey Unveiled: A History of Modern Turkey. New York: The Overlook Press, 2011. 373 р.
25. Танаскови^ Д. Неоосманизам: Повратак Турске на Балкан. Београд: Службени гласник, 2011. 160 с.
26. Tisdall S. Turkish Opposition Leader Condemns «dictator» Erdogan // The Guardian. 2014. 27 November.
27. Turkey: A Landmark Decade. URL: http://www.files.foreignaffairs.com/legacy/attachments (Дата обращения: 06.06.2016).
28. United Nations. United Nations Conferences on Trade and Development. URL: http://www.unctad.org/en/ PublicationsLibrary/webdiaeia2015d1_en.pdf, (Дата обращения: 06.06.2016).
References
1. Aliyev A. Dzaamaty Turcii i Erdogan, Informacionnoe agentstvo «Info-islam» (Jaamats of Turkey and Erdogan, Inform Agency «Info-islam» Internet) URL: http://www. info-islam.ru/publ/stati/statji_turcii_i_ehrdogan (Accessed: 06.06.2016) (In Russian).
2. Aliyev G. Z. Turcia v period pravleniya mladoturok (Turkey during the rule of the «young Turks»). Moscow: Nauka,1972. 506 p. (In Russian).
3. Visit Erdogana v Kiyev: strategicheskoe partnerstvo i kredity (Erdogan's visit to Kiev: strategic partnership and loans) URL: http://www. infoabad.com/v-mire/vizit-yerdogana-v-kiev-strategicheskoe-partnerstvo-i-kredity. html (Accessed: 06.06.2016) (In Russian).
4. Dugin A. G. Evrasiyski revansh Rossii (Eurasian revanche of Russia) Moscow: Algoritm, 2014. 280 p. (In Russian).
5. Kachalin K. «Strategicheskaya glubina» Turcii dostigla serbii (The «strategic depth» of Turkey came to Serbia) URL: http://www. http://www.srpska.ru/article.php7nid/24844) (Accessed: 06.06.2016) (In Russian).
6. Kireev N.G. Istorija Turcii XX vek (History of Turkey in XX century). Moscow: Kraft+, 2007. 608 p. (In Russian).
7. Modernizacija: zarubezhniy opyt i Rossiya / V. A. Krasilschikov, V. P. Gutnik, V. I. Kuznetsov (Modernization: foreign experience and Russia). Moscow: Informat, 1994. 115 p. (In Russian).
8. Petrosyan I. E., Petrosyan U. A. Osmanskaya imperiya: reformi i reformatory (konets XVIII - nachalo XX) (Ottoman Empire: reforms and reformers (endXVIII-beginning XX century). Moscow: Nauka, 1993. 186 p. (In Russian).
9. Pryamie inostrannie investicii Turcii. Turcia - ot krizisa k progressu (Foreign direct investment in Turkey. Turkey - from crisis to progress) URL: http://www.trt.net.tr/russian/proghrammy/2015/05/25/priamyie, (Accessed: 06.06.2016). (In Russian).
10. Samofalova O. Turcia zanizhaet ekonomicheskiy uscherb ot sankciy Rossii (Turkey lowers economic loss from Russia's sanctions) URL: http://www. http://vz.ru/economy/2015/12/7/782314.html. (Accessed: 06.06.2016). (In Russian).
11. Satanovskiy E. Y. Erdogan uzhe davno ne president, a «sultan Osmanskoy imperii» (Erdogan is no longer President and «the Sultan of the Ottoman Empire») URL: http://www. riafan.ru/ ...satanovskij-erdogan...a-sultan-osmanskoj...) (Accessed: 06.06.2016) (In Russian).
12. Turetskyie PII v stranah SNG: «effect sosedstva» v aziatskom ispolnenii (Turkish FDI in the CIS countries: «the neighborhood effect» in Asian performance) URL: http://www.webeconomy.ru/index.php7page/ cat&newsid/2900&type/news (Accessed: 06.06.2016) (In Russian).
13. Turcia: novaya rol v sovremennom mire (Turkey: a new role in the modern world). Moscow: RAS, 2012. 80 p. (In Russian).
14. Ulchenko N., Ivanova I., Kireev N. i dr. Vozmozhnye scenarii razvitya Turcii do 2050 g. (Possible scenarios of Turkey's development until 2050) URL: http://www.geopolitics.by/analytics/vozmozhnye-scenarii-razvitiya-turcii-do-2050g#sthash.ByKVkwWh.dpuf (Accessed: 06.06.2016) (In Russian).
15. Fadeeva I. L. Oficialnye doktriny v ideologii i politike Osmanskoy imperii (Official doctrines in the ideology and politics of the Ottoman Empire). Moscow: Nauka, 1985. 272 p. (In Russian).
16. Cyrkul E. V. Vneshnepoliticheskiy kurs Turcii v XXI veke (Foreign policy of Turkey in the XXI century) // Obozrevatel-Observer. 2015. No. 7. P. 90-99 (In Russian).
17. Erdogan - samyi silnyi president Turcii posle Ataturka: chto my o nem znayem? (Erdogan is the strongest Turkish President after Ataturk: what do we know about him?) URL: http://www. ru.sputnik.az/ Мир/20150421/302086363 (Accessed: 06.06.2016) (In Russian).
18. Davutoglu: «I am Not a Neo-Ottoman» URL: http://www.Balkan Insight.com/en/article.i-m- not- a- Neo-Ottoman (Accessed: 06.06.2016).
19. Davutoglu A. The «Strategic Depth» that Turkey Needs // The Turkish Daily News. 15 September. 2001.
20. Davutoglu A. Stratejik Derinlik. Türkiye'nin Uluslararasi Konumu (Turkey's International Position). Istanbul: Küre Yayinlari, 2001. 584 p. (In Turkish).
21. Genglik Ö. Erdogan'a «diktatör» dedigi iddiasiyla hapse girdi (Erdogan a «dictator» jailed on allegations) // Cumhuriyet. 6 April. 2015. (In Turkish).
22. Kisakürek N. F. iman ve islam Atlasi (Atlas of Iman and Islam). istanbul: Büyük Dogu Yayinlari, 1981. 720 p. (In Turkish).
23. Ögret Ö. Ergenekon: Whose side are you on? // Hürriyet Daily News. 1 February. 2010.
24. Pope H. Turkey Unveiled: A History of Modern Turkey. New York: The Overlook Press, 2011. 373 p.
25. Tanaskovifi D. Neoosmanizam: Povratak Turske na Balkan (Neoosmanizm: the Return of Turkey in the Balkans). Beograd: Sluzhbeni glasnik, 2011. 160 p. (In Serbian).
26. Tisdall S. Turkish Opposition Leader Condemns «dictator» Erdogan // The Guardian. 27 November. 2014.
27. Turkey: A Landmark Decade. Vision 2023 URL: http://www.files.foreignaffairs.com/legacy/attachments. (Accessed: 06.06.2016).
28. United Nations. United Nations Conferences on Trade and Development. URL: http://www.unctad.org/en/ PublicationsLibrary/webdiaeia2015d1_en.pdf. (Accessed: 06.06.2016).
УДК 94(470.6):379.85
М. А. Лукаш
МОЛОДЕЖНЫЙ ВЫЕЗДНОЙ ТУРИЗМ НА СТАВРОПОЛЬЕ: ОРГАНИЗАЦИЯ И МАСШТАБЫ ЗАРУБЕЖНЫХ ПУТЕШЕСТВИЙ СТАВРОПОЛЬЦЕВ В 1970-Х ГОДАХ
В статье предпринята попытка проанализировать формы организации и масштабы зарубежного туризма на Ставрополье. Автор определил роль таких организаций как ВЦСПС и БММТ в развитии молодежного зарубежного туризма, выявил характерные черты туризма как формы отдыха, показал его позитивные стороны. Автор определил, что
каждая поездка давала импульс к размышлениям и сравнениям и опыт поведения в иных повседневных условиях.
Ключевые слова: СССР, Ставрополье, молодежный туризм; молодежный досуг; турист; направление молодежного туризма, Бюро международного молодежного туризма; специализированная группа; поезд дружбы.
М. А. Lukash
THE STAVROPOL YOUTH INTERNATIONAL TRAVEL: ORGANIZATION AND THE SCOPE OF THE INTERNATIONAL TRAVEL OF STAVROPOL YOUTH IN 1970s
The article analyzes the forms of organization and the scale of international tourism in the Stavropol region. The author defines the role of such organizations as Trade Unions and BIYT in the development of youth international tourism, the characteristic features of international tourism as a form of recreation. The author
has determined that every trip gave impetus to the youth' reflection and the comparisons of differences in behavior, thinking and experience.
Key words: USSR, Stavropol, youth tourism; youth leisure; tourist; the direction of youth tourism, the Bureau of International Youth Tourism; specialized group; "friendship train".
К началу 1970-х годов в СССР уже сформировалась мощная индустрия отдыха со своими институтами, продуктом, производственным циклом, методами организации и управления производством. В рамках этого процесса было предусмотрено зарубежное -«выездное» - направление экскурсионного туризма. Оно получило соответствующее идеологическое обоснование: его позицио-
нировали как рычаг влияния на Запад и как средство активизации движения солидарности с борцами за мир и «общественный прогресс». Несомненно, это уже был шаг в сторону создания условий для расширения контактов с целью познания мира.
При развитии зарубежного экскурсионного туризма особое внимание было обращено на молодежь. Молодежный туризм в пер-
