CC BY
75
УДК 329(3)
«МОДЕРНИЗАЦИЯ» И ДИНАМИКА ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ: ОСОБЕННОСТИ ПСИХОПОЛИТИЧЕСКОГО ВОСПРИЯТИЯ
Востриков ^В.
Статья посвящена комплексному анализу специфики и особенностей ближневосточного терроризма, его генезиса, проявлений и влияния на систему международных отношений.
Ключевые слова: радикализм, терроризм, подрывная деятельность, ближневосточный регион, этноконфессиональный фактор, международная безопасность.
Как известно, Ближневосточный регион относится к одному из основных транснациональных «инкубаторов», питающих международный терроризм [12]. Последний, как свидетельствуют реальные факты действительности, непосредственно связан с феноменом глобализации. На этом фоне и применительно к условиям региона исследователи-востоковеды обращают внимание на сложный конгломерат «специфических обстоятельств», «факторов» и «причин», которые генерируют рост ячеек международного терроризма на Ближнем Востоке: -кардинальное изменение социодемографической структуры ближневосточного социума связанное, с его «омоложением», расслоением и поляризацией, что - в условиях «постпостмодерна» - имело следствием радикализацию значительной части населения региона;
-устойчивые антиизраильские настроения в самых различных стратах мусульманского мира, связанные с неурегулированностью израильско-палестинской проблемы;
-всплеск антиамериканизма, вызванный интервенциями и агрессивными действиями США в Ираке, Афганистане, Ливии, Ливане, Йемене, Пакистане, Судане;
-возрождение экстремистского «неоваххабизма», общее усиление позиций крайне радикального «джиха-дистского салафизма»;
-расширение информационно-сетевой, религиозно-пропагандистской и военной экспансии Саудовской Аравии и других монархий Персидского залива;
-проявления «дрейфа» в направлении интеграции местных религиозно-политических оппозиционеров, традиционалистов и трансисламистских экстремистов;
-Интернет и «глобальная паутина» в руках «новых «братьев-мусульман»; -ближневосточная политика НАТО и определенных стран ЕС;
-проявления глобализирующегося межцивилизационного противостояния евроатлантического Запада и мусульманского Востока (См.: С. Хантингтон. «Столкновение цивилизаций» (1993): представляется, - с учетом реально происходящих событий, - что скоропостижные и пышные «похороны» якобы «архаичной и неконструктивной» концепции профессора Гарварда, устроенные в некоторых околонаучных кругах, оказались несколько преждевременными);
-геоэкономический аспект: исключительная важность ближневосточных углеводородных ресурсов для мировой экономики вообще, и процветания «золотого миллиарда», в частности.
При всех различиях вышеприведенных интерпретаций тесная взаимосвязь процессов глобализации и международного терроризма бесспорна и очевидна. «Постмодернистские террористы» очень оперативно адаптировались к меняющимся условиям, взяли на вооружение современные организационно-когнитивные методики, освоили наукоемкие коммуникационно-информационные технологии, вышли на трансграничный уровень взаимодействия. Как обоснованно отмечает российский политолог Э. Г. Соловьев (ИМЭМО РАН): «В этом плане они не только не архаичны (особенно на фоне полных бюрократической рутины государств), но и выглядят провозвестниками нового и передового организационного принципа в мировой политике - сетевого. Так называемые новые международные террористические организации смогли приобрести свое нынешнее влияние только в условиях проницаемости международных границ и размывания суверенитетов, что во многом было результатом глобализации» [11, с. 290]. В отличие от террористических организаций «предшествующего периода» (70-80-х гг.), которые отличались высокой степенью централизации, внутренней бюрократизации, тотального контроля, единой идеологией, наличием внешнего «покровителя», спонсора, внутрипартийных фракций, нелегальных «боевых групп», общностью «единого врага», легальных политических структур (общественных движений/политпартий и т. п. ), (к коим могут быть отнесены такие террористические группировки как «аль-Джихад аль-Ислямий», «Айлюль аль-Асвад» («Черный сентябрь»), «аль-Джамаа аль-Ислямийя», «аль-Хиджра ва Такфир», «Абу Нидаль», «аль-Ансар», «Хизб ат-Тахрир аль-Ислямий», «аль-Асхаб» и т. п. ), «неотерроризм» XXI в. характеризуется переходом к сетецентричным структуктурам. Террористические сети представляют собой мозаику децентрализованных групп и ячеек, нацеленных на достиженике конкретных целей, действующих «ассиметрично» и в автономном режиме (судя по всему, такой «самоуправляемой» группировкой, именуемой «Вилаят Синай», являющейся ответвлением египетских «Братьев-мусульман», и, присягнувшей на верность ИГИЛ, был уничтожен в ноябре 2015 г. российский гражданский самолет. - Прим. авт. ). Они не имеют единого центра; самодостаточны; самофинансируемы; саморегулируемы; функционируют нестандартно; лишены жесткой иерархической вертикали; характеризуются гибкостью, мобильностью, «креативностью»; используют скрытую внебанковскую систему перевода денег «хаваль» (своеобразный «мусульманский транзитный «черный нал») [10].
Такого рода террористические структуры (известный отечественный исламовед А.А. Игнатенко оценивает
их число примерно в 200) очень хорошо адаптированы к коррупционным и деформированным практикам Ближнего Востока, инфильтрации в органы власти и управления, они облададают высокой степенью приспособляемости, сверхвыживаемости, регенерации и самовосстановления. Они характеризуются внутренней солидарностью, наличием широкой сети добровольных «волонтеров», «осведомителей» и «помощников» (нужно иметь в виду, что ближневосточный терроризм опирается на весьма серьезную и гетерогенную социальную основу. - Прим. авт. ). «Модернизация терроризма» породила и совершенно новые оргструктуры и новые методы деятельности, концентрированным выражением которых является кибертерроризм[20], включающий несанкционированные проникновения в электронные сети, вброс компьютерных вирусов, ведение активной агитации и пропаганды в соцсетях, хакерские атаки, взлом и съем закрытой информации, диверсии и дезорганизацию систем госуправления. Отчасти это связано со значительным «омоложением» современного терроризма, а также «информационной революцией» и формированием «глобальной паутины» Интернет[21 ]: после глубокого разочарования, унижения и национальной прострации от поражений 60-70-80 - х годов в противостоянии с Израилем новое поколение мусульман устремилось в мечети, колледжи, университеты... и экстремистские организации[19]. Они привнесли неординарное «инновационное начало» и «свежую струю» в террористические практики региона: так, например, сплав «молодости» (технократы, урбанизированная молодежь мегаполисов, «волонтеры», городская интеллигенция) и «старости» (ветераны арабо-израильских войн, «афганские арабы», боевые ячейки «братьев-мусульман» с их богатым опытом конспиративно-подпольной деятельности) составил изначальный костяк такой организации «инновационно-сетевого типа» как «аль-Каида» («Основа»). Существует расхожий стереотип (широко тиражируемый безграмотными СМИ) относительно того, что базу террора образуют исключительно бедные и отсталые страны, а террористы -это главным образом люмпены и маргиналы (хотя нельзя не видеть того, что страны с деградирующей системой государственного управления, - вроде Афганистана, Йемена, Ирака, Ливии, Сомали, Эритреи, - представляют собой идеальные бесконтрольные «инкубаторы» и «плацдармы» для продвижения террористической экспансии). Но сама ближневосточная реальность значительно сложнее и многомернее.
Так, советник госдепартамента США по борьбе с терроризмом М. Сейджман, занимавшийся в течение многих лет исследованием биографий террористов, пришел к выводу, что «практически никто из них не имел религиозного образования», «радикальных мечетей очень немного», основным мотивом для многих посещающих мечети служит прежде всего потребность в общении[14, с.103].Потребность в коммуникации, - как посредством традиционных институтов (мечети, базары, кофейни, медресе, лавки и т. п. ), так и через «глобальную паутину» и мультимедийные системы (Интернет, социальные сети, твиттер, ВУЗы и т. д. ), - особенно среди молодого поколения региона, - действительно достаточно высока (что подтверждает опыт личного общения автора с представителями «чистого интеллектуально-духовного джихадизма» и «легальными радикалами»). Классический ислам[8] «рядовые экстремисты-исполнители» действительно знают неважно, весьма поверхностно; фундаментальными знаниями обладают в данной сфере, как правило, «духовные наставники», имеющиеся у каждой террористической организации; в меньшем объеме - для сугубо практически-прикладных и пропагандистских целей - «политманипу-ляторы-интерпретаторы» религиозных текстов. Настоящими глубокими знаниями обладают немногие - ученые-коранисты, «улемы», «муджтахиды» и преподаватели крупнейших мусульманских университетов.
Сам же процесс радикализации широких слоев населения, в т. ч. состоятельных групп, как представляется, обусловлен разнородной совокупностью многих факторов: сама глобализация парадоксальным образом продуцирует всплеск идентичности в различных регионах планеты; мир ислама на этом фоне все больше ощущает собственную «второсортность», «периферийность», зависимость и неравноправное положение, дискриминацию со стороны «золотого миллиарда», который осуществляет насильственную «западнизацию» и «демократизацию/американизацию», не только ломающие традиционный образ жизни (ибо ислам - это не только религия, но и образ жизни), но и унижающие достоинство мусульман, игнорирующие их психоментальные и исторические особенности. Не исключено, что определенное значение играет и органическая, социокультурная, этнокон-фессиональная «несовместимость» (по С. Хантингтону) между различными цивилизациями[16]. Показательна в данном контексте трагедия, имевшая место в центре Парижа 7. 01. 20015 г.: заведомо оскорбительная выходка скандально известного еженедельника «Шарли Эбдо» в отношении пророка Мохаммеда спровоцировала теракт, - акцию отмщения, - в понимании мусульманских радикалов (в ноябре 2015 г. эта же газетенка разместила на своих страницах похабно-кощунственную карикатуру на уничтожение над Синаем российского авиалайнера А321 и гибель граждан РФ; причем происходило это при молчаливом попустительстве «толерантно-бесполого» французского истеблишмента. - Прим. авт. ). В то же самое время теракты, осуществленные в центре Парижа сторонниками ИГИЛ, - преимущественно гражданами самой же Франции и Бельгии, - естественно, вызывают волну всеобщего возмущения в ЕС, подаются как «кровавая бойня», «нападение на демократию» и «агрессия против свободы». «Двойные стандарты» и диаметрально противоположное восприятие сторонами совершенно конкретных акций и фактов изначально формирует благоприятную атмосферу для «линейно-рельсового», т. е. конфронтационно-силового реагирования вовлеченного актора на действия оппонента. Вообще неизбирательные «акты возмездия», т. е., по сути, карательные действия, в ответ на террористические акции порождают лишь ответную реакцию: так возникает порочный и замкнутый «круговорот террора»; многолетнее израильско-палестинское противостояние доказывает, что градус взаимной ненависти в такой атмосфере только возрастает[18].
Снобизм, оскорбительное высокомерие, расизм и неоколониализм Запада стимулируют самые крайние, экстремистские настроения среди значительной части населения Ближнего Востока (особенно в молодежной
среде). Директор Института востоковедения РАН, профессор В. В. Наумкин подчеркивает: «Саудовская Аравия является одним из наиболее процветающих государств Ближнего Востока, но именно саудовское общество является базой поддержки исламского радикализма. С другой стороны, Мавритания - одно из беднейших государств в регионе, но нельзя сказать, что в ней сильные позиции приобрел религиозный экстремизм. Кроме того, многие лидеры наиболее экстремистских исламистских группировок происходят из богатых семейств, находящихся на верхних этажах социальной лестницы...» [11, с. 394].
Известно, что основателем «аль-Каиды» являлся саудовский мультимиллионер У. Бен Ладен, который в 80-е гг., действуя под «крышей» ЦРУ США, развернул в различных субрегионах Ближнего Востока сеть вербовочных пунктов для набора «добровольцев» на войну с «безбожниками из СССР» в Афганистане (отсюда - отличное знание самых современных методов диверсионно-подрывной работы и сетевая структура организации. - Прим. авт. ). Установлено, что 90% террористов, которые осуществили 11 сентября 2001 г. атаку на Торговый центр в США, являлись подданными Королевства Саудовская Аравия (КСА). Саудовский террорист осуществил и убийство в Стамбуле группы германских туристов в январе 2016 г. (В этой связи необходимо напомнить, что известный «полевой командир» Хаттаб и ему подобные бандиты-ваххабиты и террористы из Саудовской Аравии принимали самое активное участие в боевых действиях на территории России на рубеже ХХ-ХХ1 в. - Прим.авт.).Следует подчеркнуть, что иностранные спецслужбы имеют самое непосредственное отношение к теме терроризма: в том же Афганистане появление на свет движения «Талибан» и привод его к власти в середине 90-х гг. стало результатом комплексной операции, разработанной за океаном (этим профессионально занимаются не только АНБ, Институт управляемого хаоса, «Рэнд корпорейшн», «Херитидж фаундейшн», «Фридом хаус», но и широкий конгломерат «неправительственных» фондов и центров стратегических исследований Соединенных Штатов). Роли распределялись следующим образом: а) ЦРУ США осуществляло общее планирование, руководство и контроль операции; б) Саудовская Аравия своими нефтедолларами финансировала акцию (Вашингтон весьма прижимист в тратах на подобные «проекты») ; в) На Исламабад (военные советники, инструкторы и специалисты пакистанской межведомственной разведки КГ) возлагалась задача по практическому обучению и подготовке афганских «студентов-выпускников медресе» («талиб» в переводе с дари означает «учащийся, студент». - Прим. авт. ) к овладению сложной военной техникой (начиная с ВВС) и захвату власти в Кабуле (Примечательно, что именно Саудовская Аравия и ОАЭ первыми официально в 1997 г. признали правительство «талибов»).
Именно американские «кукловоды» стоят за целым рядом государственных переворотов и свержением правительств, «нейтрализацией» нелояльных политфигурантов в странах региона (Ливан, Иран, Египет, Судан, Турция, Ливия, Пакистан). Что касается ИГИЛ («Исламское государство Ирака и Леванта»), - еще одной трансграничной «инновационно-сетевой» террористической структуры, декларирующей в качестве цели возрождение панисламского халифата, - то и тут не обошлось без США. Как отметил выступая на Санкт-Петербургском экономическом форуме (2015 г.) В.В. Путин, «.до американского вторжения в Ирак не существовало никаких ИГИЛ». Оновной костяк ИГИЛ сформировался в американских тюрьмах и концлагерях из числа военнопленных иракской армии (включая и руководителя ИГИЛ - Абу Бакра аль-Багдади, который, находясь в заключении, - по данным ряда арабских источников, - был завербован ЦРУ США, а затем выпущен на свободу. - Прим. авт. ). По данным ФСБ РФ, сегодня в рядах ИГИЛ сражаются «волонтеры» более чем из 100 стран мира (в т. ч. от 3000 до 8000 «добровольцев» из государств СНГ). По сути, мы имеем дело с «синкретическим симбиозом», синтезирующим в себе элементы «террористического интернационала» и трансграничного квазигосударства халифатистского типа (в отличие от «аль-Каиды» оно имеет местные органы управления, собственное «правительство», систему сбора налогов, подобие «программы развития», военное ведомство, идеологический аппарат, структуры по работе с населением, киберспецназ, действующий в пространстве Интернет. -Прим. авт.). Аналогичные последствия имели место быть и в Ливии, где, - как заметил президент Совета по ближневосточной политике (Вашингтон) Ч. Фримен, - «Западная интервенция на Ближнем Востоке выводит на мировую арену реакционных фанатиков, которые оправдывают свою деятельность необходимостью противостоять агрессивному Западу. Наше упование на применение силы в ущерб другим инструментам государственного управления, включая дипломатическое увещевание, создает благодатную почву для экстремистов»[15, с.132]. США подстрекали, опекали, вооружали и обучали (через сеть центров подготовки на территории Турции и Иордании) боевиков «умеренной сирийской оппозиции», которые использовались для борьбы против «диктаторского режима» Б. Асада (следует отметить, что средства информационно-психологичекой войны США, несмотря на свои широчайшие финансовые ресурсы и огромные технологические возможности, в плане творческо-интеллектуального потенциала, знания всех тонкостей предмета и мозгового «креатива» недалеко ушли от геббельсовской пропаганды, которая «работала» аналогичными штампами и стереотипами. - Прим. авт. ).
Порой грань между «террористами» и «контртеррористами» оказывается весьма тонкой, иллюзорной и размытой: при осуществлении антитеррористических акций и ЦРУ, и МОССАД, и МИ-6 нередко сами прибегают к террористическим методам (например, из временно выведенных за штат работников спецслужб и «отпускников» формируются секретные группы «ликвидаторов», команды «охотников-терминаторов» и «мстителей», действующих вне правового поля, «инициативно» и безо всяких ограничений; негласно и безо всякого документирования (изустно) в недрах спецслужб выдаются «индульгенции на убийство» конкретного фигуранта, а исполнителям акции «выражается понимание» в «определенном исходе» порученной миссии, невзирая на её заведомо незаконный характер; не брезгуют и услугами наемных «киллеров»; широко применяется практика использования «втемную» в качестве «негласных агентов» обычных граждан; допускаются и «коллективные репрессии» по отношению к
членам семей и родственникам лиц, подозреваемых в причастности к террористической деятельности. - Прим. авт. ). Естественно, при всяком подходящем случае конкурирующие «борцы с террором» стараются «развести», «подставить» или побольнее «укусить» друг друга[20]. Так, по мнению директора Института Ближнего Востока Е. Сатановского, за организацией терактов в Торговом центре (Нью-Йорк) и «Норд-Ост» (Москва) стоит руководитель Общей разведки Саудовской Аравии Турки аль-Фейсал. На центральноазиатском направлении повышенную активность в настоящее время проявляет агентура спецслужб Пакистана, Турции, ОАЭ.
Турецкие спецслужбы, которые выступают фактически как пособники ИГИЛ, «опекают» и ряд иных радикальных исламистских организаций, в частности курируют действия «Братьев-мусульман», а также ячеек «Джабхат ан-Нусра», ведущих борьбу против Б. Асада (в 90-е гг. они же осуществляли на российском Северном Кавказе разведывательно-координационную и диверсионно-подрывную деятельность совместно с боевиками Ш. Басаева и С. Радуева; и сегодня во главе части антирежимных иррегулярных формирований, действующих на севере САР, стоят кадровые офицеры турецкой армиии; в годы «холодной войны» Анкара покрывала убийц и террористов, бежавших из СССР; ныне турецкие спецслужбы направляют и спонсируют антирросийские провокации «меджлиса крымскотатарского народа» на Украине; турецкая агентура пытается активизировать свою деятельность на Кавказе, в Крыму, Татарстане. - Прим. авт. ). Министерством обороны РФ документально доказано, что руководство Турции во главе с кланом Т. Эрдогана приобретало и перепродавало нефть у ИГИЛ. Контрабандный бизнес приносил террористам ежегодно ок. $2 млрд. Нападение на бомбардировщик ВКС РФ 25.11.2015 г. и убийство нашего пилота было заранее спланировано и организовано властями Анкары и турецкими спецслужбами: летчик РФ был расстрелян в воздухе боевиками турецкой экстремистской организации «Серые волки», которая была создана в 1969 г. как военизированное крыло крайне радикалистской партии «Тюркеш», руководитель которой проходил подготовку в США, а затем стажировался в штаб-квартире НАТО в Брюсселе. «Серые волки», которые с самого начала курировались Генштабом, изначально действуя «под колпаком» турецких разведслужб, систематически привлекались для выполнения грязных диверсионно-подрывных и террористических акций[13].Двуличие и откровенная лживость «борцов с терроризмом» из Анкары заключается в том, что под прикрытием «войны с террором» она наносит массированные удары по курдскому национально-освободительному движению, преследуя сугубо своекорыстные цели, которые никакого отношения к антитеррористической деятельности не имеют. Военно-политические шаги руководства Т. Эрдо-гана (в т. ч. вторжения турецкой армии в Северный Ирак) вписываются в логику реанимации шовинистической доктрины пантюркизма и воссоздания «Великого Турана». Аналогичным образом действует его партнер в лице КСА, которое стремится «вбомбить в каменный век» Йемен, выхолостить там республиканский строй и посредством внешней экспансии осуществить демонтаж суверенитета этой многострадальной южноаравийской страны. Общеизвестно, что нефтедоллары монархий «Совета шести»/ССАГПЗ[9] на протяжении последних лет тайно использовались для подкупа не только отдельных лидеров, но и целых политических элит и влиятельных кланов ряда стран региона (местные СМИ неоднократно сообщали о адресной «финподдержке» и «спонсорстве» со стороны «заливных арабов» по отношению к правящим кругам и властедержателям, военным, масс-медиа, религиозному духовенству в Ливане, Египте, Судане, Иордании, Тунисе, Палестине, Марокко, что позволило эмирам и шейхам изменить расстановку сил внутри Лиги Арабских Государств (ЛАГ).
Не секрет, что финансовые «проводки» и подпитка террористических группировок, вербовка для них «волонтеров» и наемников, контрабандные закупки сырья, снабжение их военной техникой и боеприпасами, обучение и подготовка боевиков осуществляются не только при поддержке «симпатизантов» из исламистских диаспор в Европе и Америке, сторонников воинствующего ваххабизма с Аравийского полуострова, апологетов «неоосма-низма» из Центральной и Малой Азии, но и разведывательных, специальных и силовых структур Катара, Турции, Бахрейна, Саудовской Аравии (которая играет крайне деструктивную роль в экономической, политической, военной, идеологической, финансовой, информационной, этноконфессиональной сферах на Ближнем и Среднем Востоке. - Прим. авт. ). Последняя, по сути, стала структурообразующим ядром новой своеобразной «ваххабитско-неоосманской Антанты»(термин, разумеется, носит условный характер), базирующейся на суннитской основе, которая стремится поставить под свой контроль весь регион[1; 3]. По данным информированных источников, Эр-Рияд уже «закачал» в антисирийскую кампанию от $5 млрд. до $8 млрд. (Ранее Саудиды - во исполнение собственной доктрины «Превратить Красное море в исламское озеро» - сотнями миллионов нефтедолларов спонсировали войну в Эфиопии, которая завершилась расчленением последней и образованием нового государства с преобладающей долей мусульманского населения - Эритрея. - Прим. авт. ). Один из саудовских шейхов так сформулировал позицию политэлиты Королевства по отношению к конфликту в САР: «Христиан - в Ливан, алавитов - в могилу».
Известно, что в Белом доме в разряд «террористических» совершенно произвольно заносят любые неудобные, некомплиментарные, самостоятельные режимы и движения. Одним словом, всех кто не нравится (шельмование и демонизация лидеров республиканских режимов - С. Хусейна, М. Каддафи, Б. Асада, Х. Муба-рака, Ахмадинеджада - убедительное тому доказательство) подвергают травле желтыми СМИ США и НАТО, которые дихотомически делят всех на «наших» и «не наших», лепят из последних образы виртуальных «монстров» и «чудовищ», чтобы внедрять их затем в мозги западных обывателей[5]. Это вошло в обыденную практику (профессионалы прекрасно знают истинную цену этим «страшилкам»): «Ставший главной целью этих усилий Саддам Хусейн был, - как считает крупнейший американский специалист по проблемам безопасности и национальной обороны Джордж Фридман, - скорее светским милитаристом, нежели исламистом, и не поддерживал дружеских отношений с «Аль-Каидой»[17, с.99). Для этого Госдепом составляются «черные списки»,
«формуляры изгоев», «санкционные проскрипции» и т. п. В недавнем прошлом к ним относили, например, палестинские организации ООП, ФАТХ, НФОП, ДФОП, ведущие многолетнюю борьбу за национальные права палестинского народа и его государственность; сегодня, используя демагогию, подлог и откровенную ложь, ярлыки «террористов» Соединенные Штаты и их «евровассалы» пытаются повесить на ХАМАС (сектор Газа) и «Хизболла» (Ливан). Однако, - как заметил академик Е. М. Примаков, - «...никто не может обвинить эту шиитскую организацию, названную «Партией Аллаха», в том, что она ведет борьбу, скажем, против иудаизма, или христианства, или с израильской армией на религиозной основе»[14, с.44]. ФСБ России не считает данные организации террористическими (Важно понимать, что прибегая в своей деятельности к исламской риторике иракские, палестинские, ливанские, сирийские движения и организации в большинстве случаев во главу угла ставят отнюдь не «чисто религиозные», а мобилизационные и информационно-психологические цели. - Прим. авт.). Руководитель Политбюро ХАМАС Х. Машаль посещал с официальным визитом Москву (2006 г.), проводил в 2015 г. в Дохе переговоры с министром иностранных дел РФ С. Лавровым. Евроатлантисты же причисляют эти организации к «террористическим», что неправомерно, контрпродуктивно и просто некомпетентно[15; 6].
При рассмотрении проблематики международного терроризма обычно главное внимание уделяется действиям тех или иных групп, организаций, отдельных акторов, или режимов, но почему-то «скромно» замалчивается тема «государственного терроризма». Между тем он не менее опасен, чем другие модификации терроризма, поскольку провоцирует и индуцирует войны и конфронтации, создавая питательную среду для роста терроризма на глобальном уровне. Политика США, построенная на шантаже, насилии и подавлении других, убийстве миллионов мирных людей (только в Ираке ок. 1 млн. человек ), пытках, издевательствах, похищениях, «летающих тюрьмах», полностью подпадает под данное определение. Американский ближневосточник Ч. Фримен констатирует факты: «Сами Соединенные Штаты давно освободили себя от ограничений международного права, которое они стремятся навязывать другим. Наглядными иллюстрациями стали вторжения в Гренаду (1983) и Панаму (1989). В 1998 и 1999 гг. США обошли ООН и с помощью НАТО развязали войну с целью отделить Косово от Сербии. В этом они преуспели, хотя стабилизировать статус Косово как нового независимого государства им не удалось. Вашингтон пренебрег мнением Совета Безопасности ООН в 2003 г., когда вторгся в Ирак и оккупировал страну. Некоторые были шокированы этими примерами пренебрежения великой державой ООН тех самых правил, соблюдение которых она должна была гарантировать»[15, с.135]. Правомерно к этим фактам добавить атомную бомбардировку Хиросимы и Нагасаки; неспровоцированное нападение на Вьетнам и массовое убийство 2, 5 миллионов вьетнамцев с использованием напалма и запрещенных средств ОМП; подготовку и организацию государственного переворота на Украине; окружение России частоколом из ракет; введение противозаконных экономических санкций; осуществление тотального шпионажа на основе государственной стратегии (спецпрограммы - от «Эшелона» до «Призмы») ; публичные (но запрещенные американской цензурой) факты убийства иностранных журналистов на Ближнем Востоке; глобальное экономическое паразитирова-ние за счет истощения других стран планеты. Если это варварство не государственный терроризм, то что? (В этой связи рядом ученых-американистов прорабатывается тема «ползучей фашизации» американского общества. - Прим. авт. ). Представляется, что государственный терроризм США и их евроатлантических сателлитов в не меньшей степени, чем терроризм ближневосточных экстремистов, фанатиков-исламистов, представляют собой реальную угрозу не только данному региону, но и всему мировому сообществу.
Очевидно, что террористические проявления имели место в этом нестабильном районе мира и ранее. Но они жестко контролировались и подавлялись правящими авторитарными режимами светского типа (но «недемократические» и «антигуманные» правители, - по мнению Вашингтона и Брюсселя, в реальности - для данного региона не аномалия, а норма: деспотическая форма властвования - это стародавняя традиция Востока. - Прим.авт.) и были локализованы преимущественно на региональном уровне. Глобализация НАТО, стремящейся распространить свой контроль на Арабский Восток, Северную Африку, Центральную и Южную Азию, претензии США на некую «исключительность» и единоличную гегемонию во всем мире, выразившиеся во вторжениях в Ирак, Афганистан, агрессии против Ливии, провоцировании гражданских войн в Йемене, Сирии, Судане, Ливане, инспирировании серии госпереворотов, хаотизации и «переформатировании» всего геополитического пространства, по сути, открыли «ящик Пандоры». Джинн вырвался из бутылки и вернуть его обратно невозможно: усилиями интервенционистов и вестернизаторов-атлантистов ближневосточный терроризм был выведен на сверхрегиональный и глобальный уровень: он бьет сегодня по самим инициаторам так называемой «Арабской весны» (круги от которой еще долго будут расходиться далеко за пределами региона. - Прим. авт.). Бумеранг всегда возвращается. Реально оценивая ситуацию, видимо, можно сделать следующий вывод: турбулентность, перманентная нестабильность и радикализация в Ближневосточном регионе в обозримом будущем будут продолжаться.
The article is devoted to the complex analysis of the specific nature of Middle East terrorism, its genesis, manifestations and impact on the system of international relations.
Keywords: radicalism, terrorism, subversion, the Middle East region, ethno-religious factor, international security.
Список литературы
1. Александров И.А. Монархии Персидского залива: этап модернизации. - М.: Изд-во «Дело и сервис», 2000. 544 с.
2. Брычков А.С., Востриков С.В. и др. Проблемы национальной безопасности России в условиях глобализации современного мира. Монография.- Смоленск.: ВА ВПВО ВС РФ, 2014. 360 с.
3. Васильев А.М. Пуритане ислама. Ваххабизм и первое государство Саудидов в Аравии (1744/45 - 1818). М., 1967.
4. Востриков С.В. Кому выгодно делить Африку и Ближний Восток - Портфель (ПИ №ФС - 80276С), 2011. №2.
5. Востриков С.В. Глобальная медиатизация и информационная безопасность в современном мире// Проблемы безопасности российского общества (ISSN2307 - 4396). 2011. №1.
6. Востриков С.В. Урегулирование конфликтов в ближнем зарубежье (К разработке стратегии России) -ПОЛИС, 1995. №5.
7. Востриков С.В. Кризисы в постсоветском пространстве Азии и безопасность России. - Смоленск: Изд-во «Шеремет», 1997. 260 с.
8. Грюнебаум Г. фон. Классический ислам. М.: Наука, 1988. 216 с.
9. Каминский С.А. Институт монархии в странах Арабского Востока. М.: Наука, 1981.
10.Кожушко Е.П. Современный терроризм: Аанализ основных направлений/под общ. ред. Е.А. Тараса. -Минск: Харвест, 2000. 248 с.
11.Мировая политика: теория, методология, прикладной анализ/Отв.ред. А.А. Кокошин, А.Д. Богатуров. М.: КомКнига, 2005. 432 с.
12. Морозов Г.И. Международный терроризм - США: ЭПИ. 1997. №2.
13.Позняньска, К. Старая и новая Турция. / К. Позняньска - М.: Наука, 1974. 227 с.
14.Примаков Е.М. Мир без России? К чему ведет политическая близорукость. - М.: Российская газета, 2010. 254 с.
15.Россия в глобальной политике/под ред. Ф.Лукьянова. М.: Эксмо, 2015. 354 с.
16. Сиван Э. Радикальный ислам: принципы и последствия террористического насилия - НЭБ.16.08.1999.
17. Фридман Дж. Следующие 10 лет. М.: Эксмо, 2011. 320 с.
18.Эксперт. 2004. №38(438).
19.Эпштейн А.Д. Бесконечное противостояние. Израиль и арабский мир: война и дипломатия. - М.: Институт изучения Израиля и Ближнего Востока, 2003.216 с.
20. Esposito J. L.The Islamk Threat: Myth or Reality, 1992. N.Y., Oxford.
21. The Global Te^nology Révolution: bio/nano/materials trends their synergies with information te^nology by 2015.RAND.2001.
Об авторе
Востриков Сергей Васильевич - доктор исторических наук, профессор Смоленского государственного университета, rectorat@smolgu.ru
УДК 93/94
ДИСКУССИИ О ПЕНСИОННЫХ РЕФОРМАХ В СТРАНАХ ЕС НА РУБЕЖЕ XX-XXI ВВ.
Киселёв А.К.
Затрагивается проблема проведения пенсионных реформ в европейских странах на рубеже XX-XXI веков. Приводятся аргументы за и против проведения подобных реформ, являющихся одной из главных составных частей всего социального реформирования. Автор приводит некоторые статистические, социологические и фактические данные о плюсах и минусах пенсионной реформы в ряде европейских государств. Красной нитью всей статьи является мысль о том, что проведение широких социальных реформ - а реформа пенсионной системы в любой стране является именно таковой - невозможно без достижения социального соглашения всех заинтересованных сторон - правительства, самих трудящихся, корпораций предпринимателей, профсоюзов, средств массовой информации, учёных-социологов, оппозиционных и нейтральных правительству политических партий, иных общественных организаций.
Ключевые слова: пенсионная реформа, социальная политика, государство, правительство, профсоюзы, социальные взносы, общественность, политические партии.
Разработчики европейской политики становятся всё более уверенными в необходимости сдерживания роста пенсионных расходов. В основном это справедливо для всех правительств, независимо от их идеологической или партийной принадлежности. В то же время, либеральные правительства сталкиваются с серьезными политическими и правовыми ограничениями по радикальному демонтажу основанных на страховании систем пенсионного обеспечения социальных взносов, которые предоставляют преимущества бенефициарам, что, как правило, воспринимается как «приобретенные права».
