CC BY
61Д. В. Сальникова
Моделирование взаимосвязи между субъективным экономическим благополучием граждан и поддержкой институтов социального государства в странах ЕС
Различается ли характер взаимосвязи между экономическим благополучием граждан и поддержкой институтов социального государства в странах ЕС? Гипотеза о дифференцированном эффекте экономического благополучия проверяется посредством многоуровневого регрессионного моделирования. В статье показано, что наличие различий в силе и характере взаимосвязи между показателями обуславливается спецификой расколов в обществе и разными моделями социальной политики в разных группах стран ЕС.
ключевые слова: институты; экономическое благополучие; поддержка институтов социального государства; многоуровневое регрессионное моделирование. JEL classification: C21; H53; I38.
езис о влиянии показателей экономического развития страны на уровень легитимно-
сти, сформулированный сторонниками консеквенциалистской трактовки легитимно-
сти (альтернатива классической интерпретации легитимности, предложенная Максом Вебером (Grafstein, 1981; Dogan, 1992)), получил широкое распространение в XX веке (Etzioni, 2011). В настоящей статье изучается характер влияния экономического благополучия граждан как индикатора изменений в экономической политике стран Европейского Союза (ЕС) на поддержку институтов социального государства, являющуюся неотъемлемой составляющей легитимности политического режима в странах ЕС. Исследуемая проблема связана с вопросом о различиях в характере этого влияния в зависимости от страновых характеристик.
В данной работе не утверждается, что страны ЕС являются социальными государствами. Более разумной представляется предпосылка о существовании в них институтов, характерных для социального государства. В соответствии с неоинституциональным подходом под институтами социального государства понимается устойчивая практика реализации социальных программ и гарантия воспроизводства такой практики. Под уровнем поддержки институтов социального государства подразумевается степень согласия граждан с принципами реализации социальной политики (к примеру, принцип субсидиарности, принцип солидарности как взаимная ответственность членов общества друг за друга, принцип социальной ответственности государства), а также оценка гражданами результатов функционирования институтов социального государства. Стоит подчеркнуть, что в статье говорится о взаимо-
1. введение
связи рассматриваемых показателей, а не об одностороннем влиянии. С одной стороны, получение социальных выплат может способствовать более высокому уровню поддержки институтов социального государства, с другой — экономическое неблагополучие индивида, вследствие которого он является адресатом социальной помощи, может способствовать более сильной поддержке воспроизводства практики реализации социальных программ.
Начало проведения систематических исследований факторов, оказывающих влияние на уровень поддержки институтов социального государства, относится к 1970-м гг. В ранних сравнительных исследованиях большое внимание уделялось индивидуальным характеристикам как детерминантам отношения граждан к политике перераспределения и реализуемым социальным программам. В работах (AuClaire, 1984; Hasenfeld, Rafferty, 1989) установлена следующая закономерность: индивид, получающий социальные выплаты, более склонен поддерживать институты социального государства, чем индивид, не являющийся адресатом социальной политики. В литературе превалирует утверждение, согласно которому с ростом доходов индивида снижается уровень его поддержки социального государства (Blekesaune, Quadagno, 2003). В работах (Durr, 1993; J^ger, 2006) отрицательная взаимосвязь между указанными показателями объясняется снижением личной заинтересованности в воспроизводстве практик социального государства у индивида с ростом его доходов.
Появление таких исследовательских проектов, как «Всемирное исследование ценностей» (World Values Survey) и «Европейское исследование ценностей» (European Values Survey), стало благоприятствующим фактором расширения пространственного и временного охвата анализируемых данных. В исследованиях конца 1980-х — 1990-х гг. внимание акцентировалось на институциональных формах практик социального государства. На настоящее время нерешенным остается вопрос о направлении причинно-следственной связи между устойчивостью институциональных моделей социального государства и поддержкой институтов гражданами. В работе (Achterberg et al., 2011) на основе эмпирического анализа Нидерландов за период 1970-2004 гг. посредством регрессионного моделирования с временными лагами выявлено влияние политических предпочтений на новые формы социальной политики, в свою очередь, развитые институты социального государства оказывают влияние на уровень поддержки данных институтов. Однако отметим, что к этим выводам нужно относиться критически, т. к. построение регрессионных моделей с временными лагами не решает проблемы уточнения направления связи между рассматриваемыми показателями.
Поддержке гражданами институтов социального государства благоприятствуют такие факторы, как высокий уровень доверия политическим институтам (Edlund, 1999), умеренная степень гетерогенности общества (Hjerm, Schnabel, 2012). Разный контекст1 определяет, в какой мере значимы в обществе экономические детерминанты поддержки социального государства. Противоречия между социальными группами, возникающие в результате неравного распределения ресурсов (в частности экономических), выражены в разных странах в большей или меньшей степени. С помощью многоуровневых регрессий в работе (Birchfield, Dion, 2010) показано, что в странах с более высоким ВВП на душу населения наблюдается более сильное отрицательное влияние дохода индивида на поддержку институтов перераспределения. При более высоком уровне имущественного неравенства менее выражен отрицательный характер взаимосвязи между данными показателями. Такой фактор, как
1 Под контекстом подразумевается совокупность характеристик, выделяемых на уровне стран: степень гомогенности общества, доверие политическим институтам, уровень экономического развития страны.
высокий уровень национальной идентичности, может свидетельствовать о субъективном | восприятии общества как гомогенного. Сильно выраженная национальная идентичность § смягчает негативный эффект имущественного неравенства на уровень поддержки социаль- ¡5
ного государства (Banting et al., 2010). Как видно, в современной литературе встречаются ^ положения о дифференцированном характере эффекта экономического благосостояния на ^ уровень поддержки социального государств. Так, выявляются различия между странами Северной Америки, Южной Америки, Европы, но при этом страны ЕС рассматриваются как однородная группа с точки зрения характера взаимосвязи между экономическими показателями и поддержкой институтов социального государства. Практически отсутствуют работы, в которых гипотеза о различиях в эффекте экономических показателей проверяется на данных стран ЕС. Это представляется существенным недостатком, поскольку в рамках ЕС реализуются несколько моделей социального государства. Именно неоднородность ЕС указывает на необходимость проверки гипотезы о зависимости характера взаимосвязи экономических факторов и уровня поддержки институтов социального государства от стра-новых характеристик.
2. описание массива данных
В статье используются данные по 46 894 респондентам в 24 государствах, входящих в состав ЕС, за временной период 2008-2009 гг. Рассматриваются данные по следующим государствам: Австрия, Бельгия, Болгария, Великобритания, Венгрия, Германия, Греция, Дания, Ирландия, Испания, Кипр, Латвия, Литва, Нидерланды, Польша, Португалия, Румыния, Словакия, Словения, Финляндия, Франция, Чехия, Швеция и Эстония. В выборке не представлены входящие в ЕС Италия, Люксембург и Мальта. Отсутствие данных стран в выборке и узкий анализируемый временной период обуславливается ограниченным пространственным и временным охватом данных, собранных в рамках проекта «Европейское социальное исследование»2. В центре внимания — блок вопросов, посвященных выявлению оценки гражданами эффективности функционирования институтов социального государства — «Установки относительно социального государства в изменяющейся Европе». Эти вопросы были включены только в четвертую волну опросов, которая проводилась в 2008-2009 гг.
«Европейское социальное исследование» является источником следующих показателей, используемых для определения уровня поддержки гражданами институтов социального государства:
1) отношение респондента к утверждению, что обеспечение доступного медицинского обслуживания является ответственностью государства;
2) отношение респондента к утверждению, что обеспечение достойного уровня жизни пожилым людям является ответственностью государства;
3) отношение респондента к утверждению, что обеспечение достойного уровня жизни безработным является ответственностью государства.
Эти показатели измеряются по шкале от 0 до 10, где 0 соответствует полному несогласию с указанным утверждением, а 10 — наоборот, полному согласию. Выбранные переменные
2 http://www.europeansocialsurvey.org/.
отражают поддержку гражданами принципа социальной ответственности государства — ответственности за обеспечение возможности достойного существования для групп, подверженных социальным рискам.
Следующие показатели, измеренные по шкале от 1 (полное согласие индивида с утверждением) до 5 (полное несогласие), фиксируют оценку результатов реализации социальных программ:
4) отношение респондента к утверждению, что реализация социальных программ делает людей более ленивыми;
5) отношение респондента к утверждению, что в условиях реализации социальных программ люди менее склонны проявлять заботу о других;
6) отношение респондента к утверждению, что в условиях реализации социальных программ люди менее склонны заботиться о себе / своей семье.
Сходный подход к операционализации поддержки институтов социального государства используется в работах (ОогеЛо^ 2010; Меи1етап et а1., 2012). Выбранные показатели отражают оценку гражданами остроты проблемы социального иждивенчества как следствия функционирования институтов, характерных для социального государства (Сидорина, 2012). Эта проблема актуальна не только для современной Европы. Проявление социального иждивенчества имело место в период действия «закона Спинхемленда», принятого в Великобритании в 1795 г. Данным законом было обеспечено получение пособия как безработному, так и человеку, получающему заработную плату ниже установленной нормы. Попытка сохранения системы патернализма вступала в противоречие с процессом формирования рынка труда. Следствием отсутствия системы стимулов для наемных работников стало значительное снижение уровня производительности труда (Поланьи, 2002).
В качестве экономических факторов используются показатели, характеризующие экономическое благополучие индивида, источником которых также является «Европейское социальное исследование».
«Удовлетворенность экономическим положением страны». Показатель варьируется от 0 (полная неудовлетворенность экономическим положением страны) до 10 (полная удовлетворенность).
Оценка респондентом дохода семьи. Шкала включает 4 градации: от 1 (низкая оценка) до 4 (высокая оценка).
«Главный источник дохода семьи». Хорошим предиктором поддержки гражданами институтов социального государства выступает показатель того, являются ли социальные пособия главным источником дохода. Исходная шкала была заменена бинарной переменной, значение 1 которой соответствует ответам «пенсионные выплаты», «социальные выплаты по безработице / пособия по увольнению», «другие социальные выплаты», а 0 — другим источникам дохода.
Выбор исключительно экономических индивидуальных характеристик обусловлен тем, что задача исследования преимущественно состоит в определении наличия или отсутствия различий в характере эффекта экономических показателей на уровень поддержки институтов социального государства, а не в выявлении полного набора характеристик индивида, влияющих на зависимую переменную.
Для решения задачи классификации анализируемых государств используется массив данных, содержащий значения следующих экономических факторов (на уровне государств), усредненных за 2008 и 2009 гг.:
• уровень неравенства (коэффициент Джини) — интервальная шкала от 0 до 1, где минимальное значение соответствует полному равенству (источник: база данных по странам ЕС Eurostat «Показатели занятости и социальной политики»3);
• доля расходов на социальную защиту населения (% от ВВП) — база данных Eurostat;
• ВВП на душу населения (текущие доллары США) — база данных Всемирного Банка4;
• уровень коррупции (индекс восприятия коррупции) — Corruption Perception Index5.
3. описание используемых методов
Первой задачей эмпирического анализа является построение индексов, отражающих уровень поддержки институтов социального государства. Исходя из содержательной интерпретации, разделим исходные индикаторы на две группы:
1) показатели, отражающие отношение к принципу социальной ответственности государства (отношение респондента к утверждениям: «обеспечение доступного медицинского обслуживания является ответственностью государства», «обеспечение достойного уровня жизни пожилым людям является ответственностью государства»; «обеспечение достойного уровня жизни безработным является ответственностью государства»);
2) показатели оценки результатов функционирования институтов, характерных для социального государства (отношение респондента к утверждениям: «реализация социальных программ делает людей более ленивыми», «в условиях реализации социальных программ люди менее склонны проявлять заботу о других», «в условиях реализации социальных программ люди менее склонны заботиться о себе и своей семье»).
Метод главных компонент (МГК) применяется в отдельности к каждой выделенной группе, что позволяет избавиться от дублирующей информации и получить новые показатели. МГК позволяет уменьшить размерность исходного пространства признаков, осуществляя переход от исходного набора показателей к новым некоррелированным (между собой) переменным — главным компонентам, представляющим линейные комбинации исходных показателей. Полный набор полученных главных компонент содержит в себе всю информацию, содержащуюся в исходных показателях (Bartholomew et al., 2008). МГК реализован на основе корреляционной матрицы. На «выходе» получены индексы, измеренные в интервальной шкале. Так как для каждой группы показателей одно собственное значение превышает единицу, руководствуясь методом Кайзера (Jolliffe, 2002), извлекаем первую главную компоненту для каждой подгруппы показателей. Результаты реализации МГК представлены далее в разделе 4.
Для классификации государств используется иерархический кластерный анализ. Применяется агломеративный метод, заключающийся в последовательном объединении анализируемых объектов в кластеры: объекты, объединенные в один кластер, не могут быть разделены на последующих шагах процедуры кластерного анализа. Выбор метода Варда в качестве алгоритма агломерации и квадрата евклидова расстояния обеспечивает устойчи-
3 Eurostat. Employment and social policy indicators. http://epp.eurostat.ec.europa.eu/portal/page/portal/employment_ social_policy_equality/introduction/.
4 World Bank indicators. http://data.worldbank.org/indicator/.
5 Transparency International. Corruption Perceptions Index. http://www.transparency.org/research/cpi/overview/.
вость результатов. В результате кластерного анализа государства со сходными значениями показателей (приведенных в начале данного раздела) оказываются объединенными в один кластер. Проведению кластеризации предшествовала ортогонализация исходного признакового пространства, необходимая в силу того, что между анализируемыми показателями имеется довольно высокая корреляция. К показателям применяется МГК (на основе корреляционной матрицы), далее извлекаются главные компоненты, число которых равно числу анализируемых показателей. Этот метод обеспечивает получение некоррелированных между собой индексов.
Задача выявления экономических факторов, оказывающих влияние на уровень поддержки институтов социального государства, решается посредством многоуровневого моделирования, позволяющего учесть иерархическую структуру анализируемых данных (в качестве первого уровня выступают индивиды, второго — государство). Многоуровневые регрессионные модели (также известные в литературе как «модели со смешанными эффектами» (Hox, 2010)) могут применяться при нарушении условия независимости наблюдений, лежащего в основе классической модели линейной регрессии (Luke, 2004). Использование альтернативной стратегии — построение регрессионной модели, в которой не учитывается иерархическая структура данных — приводит к некорректным результатам проверки статистических гипотез (Steenbergen, Jones, 2002), а именно, недооценка стандартных ошибок повышает вероятность ошибки первого рода. В многоуровневые регрессионные модели возможно включение предикторов разных уровней, в данной работе — показателей экономического благосостояния на уровне индивида и показателей на уровне страны. Модели со смешанными эффектами включают как фиксированные, так и случайные эффекты, что делает возможным выявление страновой специфики характера взаимосвязи между анализируемыми переменными — рядом показателей экономического благополучия граждан и поддержкой институтов социального государства. Оценки случайных эффектов показывают «отклонения» степени влияния индикаторов экономического благополучия на зависимую переменную в каждой анализируемой стране от фиксированного общего для всех стран значения соответствующего эффекта.
Предикторами в первой и второй моделях выступают показатели «удовлетворенность финансовым положением семьи», «удовлетворенность состоянием экономики страны», «получение социальных выплат индивидом (в качестве главного источника дохода)». Откликом в первой модели выступает уровень поддержки принципа социальной ответственности государства. Вторая модель построена для выявления экономических факторов, влияющих на оценку последствий реализации социальных программ, и выступает одним из измерителей поддержки институтов социального государства. Уравнение первой и второй моделей со смешанными эффектами имеет следующий вид:
Ур = g00 + gioxuj + ... + Yк0xkp + U1 р xip +... + ир xkp + u0j + e р, (!)
где y p — уровень поддержки институтов социального государства для ,-го индивида в р-й стране; g00 — фиксированное значение константы; g10,..., g к 0 — фиксированные эффекты, коэффициенты при предикторах первого уровня (характеристики индивида); x1ip-,..., xkp — предикторы первого уровня, характеристики экономического благополучия -го индивида в р-й стране; u1 р,..., иРр — случайные эффекты, отражающие специфику влияния экономического благополучия на поддержку институтов социального государства в р-й стране; и0р — константа на межстрановом уровне; e р — ошибка первого уровня.
Предполагается, что эффект показателей экономического благополучия граждан на уровень поддержки институтов социального государства варьируется в разных странах-членах ЕС. Поэтому спецификация (1) включает случайные эффекты, отражающие страновую специфику.
Для того чтобы учесть порядковую шкалу измерения используемых предикторов, были построены модели со смешанными эффектами, в которых предикторами выступают преобразованные в набор фиктивных переменных показатели «удовлетворенность своим финансовым состоянием» и «удовлетворенность состоянием экономики». В третьей модели отклик — поддержка принципа социальной ответственности государства, в четвертой — оценка последствий реализации социальных программ. Для этих моделей сохранена спецификация (1) для возможности последующего сравнения эффектов независимых переменных на величину отклика в первой и третьей, а также во второй и четвертой моделях.
Для учета различий в эффекте экономического фактора на зависимую переменную в выделенных подгруппах государств (в результате кластеризации по экономическим показателям) можно было бы рассмотреть эти подгруппы в качестве третьего уровня в многоуровневой регрессионной модели. Однако такая конструкция модели практически не реализуема в силу того, что число подгрупп недостаточно велико для обоснованного выделения третьего уровня в иерархической модели. По этой причине «принадлежность к той или иной подгруппе стран» вводится как предиктор второго уровня (так называемая contextual variable (Hox, 2010)). Пятая и шестая модели со смешанными эффектами имеют следующую спецификацию:
4 4
y tj = g 00 + 2 gon D, + YuXip +2 ViXuDnj + uo, + u Jxip + 8tp (2)
n=1 n=1
где gon — фиксированный эффект, параметр при n-й фиктивной переменной для подгруппы государств (для всех выделенных подгрупп, кроме подгруппы, выбранной в качестве базовой); Dnj. — предиктор второго уровня «принадлежность j-й страны к n-й подгруппе» (для всех выделенных подгрупп, кроме выбранной в качестве базовой); gln — фиксированный эффект, параметр при переменной взаимодействия предиктора первого уровня «экономический фактор» и предиктора второго уровня «принадлежность к n-й подгруппе»; остальные обозначения аналогичны соответствующим обозначениям в спецификации (1). В обеих моделях зависимой переменной выступает оценка последствий реализации социальных программ. Модель (5) построена для выявления различий взаимосвязи между зависимой переменной и удовлетворенности состоянием экономики страны в выделенных группах государств ЕС, модель (6) — для выявления различий взаимосвязи между оценкой последствий реализации социальных программ и удовлетворенности индивида своим финансовым положением.
4. результаты
В результате реализации МГК получены два индекса — «поддержка принципа социальной ответственности государства» (на основе первой группы показателей, см. начало раздела 3) и «оценка результатов функционирования институтов, характерных для социального государства» (на основе второй группы показателей). Большее значение полученных
индексов соответствует более высокому уровню поддержки институтов социального государства (значения индекса «поддержка принципа социальной ответственности государства» расположены в диапазоне от -7.6 до 1.6; значения индекса «оценка результатов функционирования институтов, характерных для социального государства» — от -3.3 до 3.03). Факторные нагрузки для двух индексов представлены в табл. 1. Положительные факторные нагрузки свидетельствуют о том, что при росте исходных показателей увеличивается значение соответствующего индекса, иными словами, растет поддержка институтов социального государства.
Таблица 1. Результаты построения индексов поддержки институтов социального государства
Показатели, характеризующие поддержку принципа социальной Факторные нагрузки
ответственности государства первой главной компоненты
Отношение респондента к утверждению, что обеспечение доступного 0.6036
медицинского обслуживания является ответственностью государства
Отношение респондента к утверждению, что обеспечение достойного 0.6195
уровня жизни пожилым людям является ответственностью государства
Отношение респондента к утверждению, что обеспечение достойного 0.5019
уровня жизни безработным является ответственностью государства
Доля объясненной дисперсии = 0.7
Показатели, характеризующие оценку результатов функционирования Факторные нагрузки
институтов, характерных для социального государства первой главной компоненты
Отношение респондента к утверждению, что реализация социальных 0.5541
программ делает людей более ленивыми
Отношение респондента к утверждению, что в условиях реализации 0.592
социальных программ люди менее склонны проявлять заботу о других
Отношение респондента к утверждению, что в условиях реализации 0.5852
социальных программ люди менее склонны заботиться о себе / своей
семье
Доля объясненной дисперсии = 0.77
Для выявления того, оказывают ли отобранные экономические факторы влияние на уровень поддержки институтов социального государства в странах ЕС, построены несколько многоуровневых регрессионных моделей, в основе которых лежат разные предположения об изменчивости констант и коэффициентов при предикторах на уровне государств. Также в анализе учтены разные варианты операционализации поддержки, оказываемой институтам социального государства. Результаты построения и оценки таких моделей отражены в табл. 2.
Для первой и второй регрессионных моделей соответственно 13 и 12% изменчивости зависимой переменной (рассчитывается как отношение межгрупповой дисперсии показателя к суммарной дисперсии) относится ко второму уровню иерархической модели, что свидетельствует о целесообразности построения моделей, учитывающих иерархическую структуру данных. Значения, содержащиеся в 95%-ных доверительных интервалах для дисперсии свободного члена и коэффициентов при предикторах, отличны от 0. Следовательно, как константы, так и наклоны регрессионных поверхностей варьируются в разных государствах.
Таблица 2. Взаимосвязь между поддержкой институтов социального государства и показателями экономического благополучия граждан
(1) (2)
Поддержка принципа социальной Оценка последствий реализации
ответственности государства социальных программ
Удовлетворенность состоянием - 0.075*** - 0.004
экономики (0.012) (0.012)
Удовлетворенность своим финансовым - 0.103*** - 0.061**
положением (0.020) (0.024)
Получение социальных выплат 0.125*** 0.134***
(0.028) (0.022)
Константа 0.490*** 0.0697
Число наблюдений 44850 44850
А1С 153562 158748
В1С 153640 158826
Примечание. **, *** — значимость коэффициентов на 5 и 1%-ном уровне соответственно. В скобках приведены стандартные ошибки. А1С и В1С — информационные критерии Акаике и Шварца соответственно.
Кроме того, проверяется обоснованность предположения о вариации наклонов посредством сравнения построенных моделей с моделями, учитывающими только изменчивость константы. Для этого применяется тест отношения правдоподобия. Согласно нулевой гипотезе построенные регрессионные модели — вложенные, иными словами, введенные ограничения на параметры (о равенстве нулю дисперсии коэффициентов при предикторах) верны. На основе малого значения минимального уровня значимости (Р-значение) данная гипотеза отвергается в пользу альтернативной о том, что имеет место изменчивость эффекта экономических показателей на уровень поддержки институтов социального государства (с учетом двух предложенных вариантов операционализации) на межстрановом уровне.
Полученные оценки фиксированных эффектов позволяют сделать следующие выводы. Результаты двух моделей (в первой модели в качестве зависимой переменной используется уровень поддержки принципа социальной ответственности государства, во второй — оценка последствий реализации социальных программ) согласуются между собой относительно эффекта уровня удовлетворенности индивида финансовым состоянием на зависимую переменную: чем больше индивид удовлетворен своим финансовым состоянием, тем меньше он поддерживает институты социального государства. Объяснение такому характеру взаимосвязи дается в рамках теории властных ресурсов, сторонники которой видят социальное государство как «площадку» для межклассовых конфликтов в связи с отношениями перераспределения доходов е! а1., 2012). Таким образом, находится подтверждение отрицательной взаимосвязи между доходом индивида как индикатора классовой принадлежности и уровня поддержки институтов социального государства. При более высоком уровне удовлетворенности состоянием экономики страны наблюдается более низкий уровень поддержки принципа социальной ответственности государства. Однако коэффициент при предикторе «удовлетворенность состоянием экономики страны» оказывается статистически незначимым во второй модели. Устойчивым к смене операционализации оказывается знак при коэффициенте «получение социальных выплат индивидом (в качестве главного источ-
ника дохода)». Индивиды, получающие социальные выплаты, более склонны поддерживать институты социального государства — они менее негативно оценивают последствия функционирования институтов социального государства и в большей мере поддерживают принцип социальной ответственности государства.
Проверим устойчивость полученных результатов, сделав необходимую поправку на то, что предикторы измерены по порядковой шкале. Для этого предиктор «удовлетворенность своим финансовым состоянием» был преобразован в четыре фиктивные переменные, каждая из которых соответствовала одной из четырех исходных категорий. Предиктор «удовлетворенность состоянием экономики» был преобразован в две категории: «менее удовлетворенные» (соответствующая исходным градациям от 0 до 4) и «более удовлетворенные» (исходные градации от 5 до 10). Выбором указанного порогового значения обеспечено деление наблюдений на две примерно равные группы (категория «менее удовлетворенные состоянием экономики» включает около 48% всех наблюдений, категория «более удовлетворенные состоянием экономики» — около 52%). Деление более чем на две категории, в свою очередь, приводит к отсутствию сходимости алгоритма, поскольку получаются невыпуклые функции правдоподобия. Возможным решением указанной проблемы является изменение спецификации модели посредством исключения из модели случайных эффектов. Но для того чтобы обеспечить сравнимость результатов с представленными выше результатами моделей (1) и (2), сохранено предположение о страновой специфике влияния удовлетворенности состоянием экономики на показатели поддержки институтов социального государства. Полученные результаты моделирования с учетом порядковой шкалы измерения предикторов представлены в табл. 3. Зависимой переменной в третьей модели является уровень поддержки принципа социальной ответственности государства, откликом четвертой модели — оценка последствий реализации социальных программ.
Результаты многоуровневого моделирования с учетом порядковой шкалы измерения предикторов (табл. 3) согласуются с результатами, полученными ранее (табл. 2), относительно характера влияния удовлетворенности состоянием экономики страны и получения социальных выплат на поддержку институтов социального государства. Респонденты, более удовлетворенные состоянием экономики, менее склонны поддерживать принцип социальной ответственности государства. Эффект удовлетворенности состоянием экономики страны на оценку последствий реализации социальных программ не является статистически значимым. Респонденты, получающие социальные выплаты, более склонны поддерживать принцип социальной ответственности и менее склонны давать отрицательную оценку последствиям социальных программ (т. к. большее значение зависимых переменных соответствует более высокому уровню поддержки институтов социального государства). В моделях (3) и (4) коэффициенты при фиктивных переменных, соответствующих исходным категориям показателя удовлетворенности своим финансовым состоянием, показывают эффект от изменения данного предиктора относительно базовой 4-й категории (наиболее высокая оценка своего финансового состояния респондентом). Например, коэффициент при фиктивной переменной для третьей категории показывает эффект снижения уровня удовлетворенности финансовым состоянием с наиболее высокого (4-я категория) к уровню «выше среднего» (3-я категория) на величину показателя поддержки институтов социального государства. Соответствующие эффекты сравниваются со значениями коэффициентов, полученных в моделях (1) и (2), умноженных на величину прироста рассматриваемой независимой переменной. Результаты сравнения приведены в табл. 4.
Таблица 3. Результаты моделирования с поправкой на измерение предикторов по порядковой шкале. Взаимосвязь между поддержкой институтов социального государства и показателями экономического благополучия граждан
(3) Поддержка принципа социальной ответственности государства (4) Оценка последствий реализации социальных программ
Удовлетворенность состоянием - 0.241*** -0.028
экономики (0.122) (0.049)
Удовлетворенность своим финансовым 0.400*** 0.224***
положением — для 1-й категории (0.048) (0.024)
Удовлетворенность своим финансовым 0.215*** 0.063
положением — для 2-й категории (0.041) (0.041)
Удовлетворенность своим финансовым 0.092*** 0.015
положением — для 3-й категории (0.028) (0.026)
Получение социальных выплат 0.122*** 0.137***
(0.028) (0.023)
Константа - 0.092 - 0.005
(0.084) (0.088)
1
¡5
О
со
et
Число наблюдений
AIC
BIC
44850 154086 154199
44850 158811 158924
Примечание. *** — значимость коэффициентов на 1%-ном уровне. В скобках приведены стандартные ошибки. А1С и В1С — информационные критерии Акаике и Шварца соответственно.
Таблица 4. Сравнение эффектов предиктора «удовлетворенность финансовым состоянием»
Изменение независимой переменной относительно базовой 4-й категории
-3 -2 -1
Сравнение моделей (1) и (3). Зависимая переменная — поддержка принципа социальной ответственности
государства
Коэффициент при фиктивной переменной 0.400 0.215 0.092
[0.305; 0.495] [0.134; 0.295] [0.036; 147]
Значение коэффициента (модель 1) х прирост 0.309 0.206 0.103
независимой переменной
Сравнение моделей (2) и (4). Зависимая переменная — оценка последствий реализации социальных программ
Коэффициент при фиктивной переменной 0.224 0.063 0.015
[0.102; 0.345] [- 0.018; 0.144] [- 0.035; 0.065]
Значение коэффициента (модель 2) х прирост 0.183 0.122 0.061
независимой переменной
Примечание. В квадратных скобках — 95%-ный доверительный интервал.
Таким образом, полученные значения коэффициента при предикторе «удовлетворенность финансовым положением» (в моделях (1) и (2)), умноженные на соответствующий прирост предиктора относительно 4-й категории (наиболее удовлетворенных финансовым положением), попадают в доверительный интервал соответствующих коэффициентов при фиктивных переменных (в моделях (3) и (4)). Иными словами, сравнение эффектов показало отсутствие статистически значимых различий между результатами моделирования без учета порядковой шкалы измерения независимых переменных и результатами моделей, в которых показатель «удовлетворенность финансовым положением» преобразован в набор фиктивных переменных, соответствующих исходным категориям данного предиктора. Подтвержден ранее сделанный вывод о том, что более удовлетворенные своим финансовым положением индивиды менее склонны поддерживать институты социального государства. Вывод справедлив для двух вариантов операционализации поддержки институтов социального государства. Сравним модели (1) и (2) с моделями (3) и (4) соответственно посредством информационных критериев Акаике и Шварца (приведены в табл. 2 и 3). Близкие значения информационных критериев свидетельствуют об отсутствии значимых различий между качеством моделей (1) и (2) и качеством соответствующих моделей (3) и (4), построенных с учетом порядковой шкалы измерения предикторов.
Для уточнения сделанных выводов, с учетом специфики на уровне стран, для моделей (1) и (2) получены BLUP-оценки (best linear unbiased prediction) случайных эффектов. Для каждой анализируемой страны суммированием значения фиксированного эффекта и случайного эффекта определены значения коэффициента при соответствующем предикторе — экономическом факторе. Статистически значимый случайный эффект свидетельствует о том, что степень влияния экономического фактора на уровень поддержки институтов социального государства отличается в соответствующей стране от фиксированного общего для всех государств эффекта. Анализ модели, в которой зависимой переменной выступает «поддержка принципа социальной ответственности государства», свидетельствует о различиях в силе взаимосвязи между указанными показателями.
Австрия, Бельгия, Дания, Кипр, Нидерланды, Финляндия и Швеция характеризуются более слабо выраженным (относительно других стран) отрицательным эффектом удовлетворенности состоянием экономики страны и удовлетворенности своим финансовым положением на уровень поддержки принципа социальной ответственности государства (см. табл. 5 и 6).
Таблица 5. BLUP-оценки случайных эффектов. Взаимосвязь между удовлетворенностью состоянием экономики стран и поддержкой принципа социальной ответственности государства
Страна Случайный эффект
Австрия 0.06
Бельгия 0.05
Кипр 0.03
Нидерланды 0.05
Дания 0.06
Финляндия 0.06
Швеция 0.04
Таблица 6. BLUP-оценки случайных эффектов. Взаимосвязь между удовлетворенностью своим финансовым положением и поддержкой принципа социальной ответственности g
государства
Страна Случайный эффект
Австрия 0.06
Бельгия 0.06
Кипр 0.07
Дания 0.03
Финляндия 0.05
Швеция 0.04
о
со
Анализ взаимосвязи между показателем «получение социальных выплат (в качестве основного источника дохода индивида)» и поддержкой институтов социального государства не выявил больших различий между государствами. Обнаружены лишь некоторые различия в силе влияния данного экономического показателя. Таким образом, гипотеза о разном эффекте индикатора получения социальных выплат (в качестве основного источника дохода) не подтвердилась при разных вариантах операционализации поддержки институтов социального государства. Эти выводы согласуются с работой (Meuleman et al., 2012). Поддержка институтов социального государства адресатами социальной помощи зависит не от характеристик стран, а от личной заинтересованности индивида в воспроизводстве практик защиты от социальных рисков.
Имеются различия в характере взаимосвязи между показателями субъективного благополучия индивида и оценкой последствий реализации социальных программ. Как было указано ранее, коэффициент при предикторе «удовлетворенность состоянием экономики страны» (фиксированный эффект) оказался статистически незначимым в регрессионной модели, откликом в которой выступает оценка последствий реализации социальных программ. Полученные значения случайных эффектов указывают на то, что имеет место стра-новая специфика (см. табл. 7). В Австрии, Бельгии, Германии, Дании, Франции и Швеции с увеличением удовлетворенности состоянием экономики страны растет уровень поддержки институтов социального государства, операционализируемой как оценка последствий реализации социальных программ. Положительное восприятие состояния экономики страны объясняется высокой оценкой результатов функционирования институтов социального государства. В государствах с развитыми институтами социального государства в целом наблюдается положительная взаимосвязь между уровнем удовлетворенности состоянием экономики страны и поддержкой институтов социального государства.
Группу стран, в которых наблюдается отрицательная взаимосвязь между данными показателями, составляют Латвия, Литва и Эстония. Социальная политика прибалтийских государств сочетает в себе элементы либеральной и консервативно-корпоративистской моделей (Bachman, Toots, 2010). Негативное восприятие опыта пребывания в составе СССР стало в прибалтийских государствах одним из факторов отказа от принципов патерналистской модели социального государства и приверженности принципам либеральной модели, предполагающей незначительную роль государства в сфере реализации социальной политики. Низкие показатели эффективности проводимой социальной политики способствуют более
выраженному негативному эффекту удовлетворенности состоянием экономики страны на уровень поддержки социального государства.
Таблица 7. BLUP-оценки случайных эффектов. Взаимосвязь между удовлетворенностью состоянием экономики стран и оценкой последствий реализации социальных программ
Страна Случайный эффект
Австрия 0.07
Бельгия 0.05
Германия 0.08
Дания 0.07
Франция 0.04
Швеция 0.08
Литва -0.07
Латвия -0.05
Эстония -0.08
Греция, Испания и Португалия, в отличие от других анализируемых стран ЕС, характеризуются положительной взаимосвязью между уровнем удовлетворенности своим финансовым положением и оценкой последствий реализации социальных программ (см. табл. 8).
Таблица 8. BLUP-оценки случайных эффектов. Взаимосвязь между удовлетворенностью своим финансовым положением и оценкой последствий реализации социальных программ
Страна Случайный эффект
Греция 0.29
Испания 0.08
Португалия 0.1
Анализ эффекта уровня удовлетворенности состоянием экономики страны и уровня удовлетворенности индивидом своим финансовым положением на оценку последствий реализации социальных программ подтвердил гипотезу о наличии различий в характере взаимосвязи между экономическими показателями и уровнем поддержки институтов социального государства. Можно заметить, что объединение анализируемых государств в группы по признаку схожего характера взаимосвязи согласуется с представленной в современной литературе классификацией государств в соответствии со спецификой функционирования институтов, характерных для социального государства. Страны, отнесенные в ряде исследований к консервативно-корпоративистскому типу — Австрия, Бельгия, Германия — имеют положительную взаимосвязь между оценкой последствий реализации социальных программ и уровнем удовлетворенности состоянием экономики страны. Испания, Греция, Португалия, характеризующиеся положительной взаимосвязью между уровнем удовлетворенности своим финансовым положением и поддержкой институтов социального государства, совпадают с выделяемой в литературе «южной» моделью социального государства. Есть основа-
ния полагать, что характер взаимосвязи между оценкой реализации социального государ- | ства и показателями субъективного благополучия индивида варьируется в условиях разных § институциональных типов социального государства. ¡5
СВ
Для проверки этой гипотезы в работе предпринята попытка классификации исследуемых °
ад
государств на разные типы в соответствии с предложенными ранее в литературе варианта- ^ ми операционализации типа социального государства. Проведена кластеризация 24 анализируемых государств по показателям ВВП на душу населения, коэффициенту Джини, уровню коррупции, доле выплат на социальную защиту населения (описание показателей представлено в разделе 2). Было выбрано пороговое значение, позволяющее «отсечь» по дендрограм-ме (рис. 1 в Приложении) пять групп, которым можно дать содержательную интерпретацию в контексте предложенной в современной литературе классификации институциональных форм социальных государств. Первая группа представлена государствами консервативно-корпоративистского типа (Австрия, Бельгия, Германия и Франция, программы социальной политики которых носят преимущественно дифференцированный характер, в частности, размер социальных выплат зависит от группы-адресата) и либерального типа (Великобритания, Ирландия). Второй кластер — социал-демократический тип, представленный странами Северной Европы (Дания, Финляндия, Швеция). Кроме того, ко второй группе отнесены Нидерланды, что можно объяснить широкими социальными программами в этой стране. Третий кластер составляют Греция, Испания, Португалия, которые выделяются Г. Боноли и М. Фер-рера в отдельный «южный» тип социального государства, и Кипр. Высокий уровень коррупции и большое значение неформальных институтов (в частности института семьи) позволяют также отнести Кипр к южной модели. Четвертую (Болгария, Латвия, Литва, Польша, Румыния и Эстония) и пятую (Венгрия, Словакия, Словения и Чехия) группы составляют посткоммунистические страны с неразвитыми институтами социального государства.
Для выявления различий в силе и характере влияния показателей экономического благополучия граждан на оценку последствий реализации социальных программ для разных типов институциональных форм социального государства построены две регрессионные модели (5) и (6) с включением фиктивных переменных на тип социального государства. Результаты согласуются с ранее сделанными выводами на основе многоуровневого регрессионного моделирования взаимосвязи без учета деления государств на типы социальной политики.
В модели (5) в качестве базовой выбрана группа государств с наиболее сильно выраженной отрицательной взаимосвязью между указанными показателями (Болгария, Латвия, Литва, Польша, Румыния и Эстония). От этого кластера статистически значимо отличается группа государств социал-демократического типа (Дания, Финляндия и Швеция), а также кластер, который составляют Австрия, Бельгия, Великобритания, Германия, Ирландия и Франция. Если в последних двух группах наблюдается положительная взаимосвязь между удовлетворенностью состоянием экономики страны и оценкой последствий реализации социальных программ, то в посткоммунистических странах с ростом одного показателя уменьшается значение другого. При моделировании взаимосвязи между уровнем удовлетворенности финансовым положением и оценкой последствий реализации социальных программ в качестве базовой категории также выбран кластер посткоммунистических государств (Болгария, Латвия, Литва, Польша, Румыния и Эстония). В этих странах субъективное материальное благополучие оказывает отрицательный эффект на оценку результатов функционирования институтов социального государства, о чем свидетельствует знак коэф-
фициента при предикторе (- 0.13). Статистически значимые различия наблюдаются между кластером посткоммунистических стран и кластером стран — представителей южной модели социального государства. В Греции, Испании, Кипре и Португалии удовлетворенность финансовым положением и оценка последствий реализации социальных программ положительно взаимосвязаны.
Таблица 9. Результаты моделирования взаимосвязи оценки последствий реализации социальных программ и экономического фактора (удовлетворенность состоянием экономики — в модели (5); удовлетворенность финансовым состоянием — в модели (6)) с учетом разделения государств на кластеры
(5) (6)
Константа (кластер 1) - 0.891*** - 0.799***
(0.192) (0.218)
Константа (кластер 2) - 0.465* -0.488
(0.218) (0.252)
Константа (кластер 3) -0.090 -0.421
(0.215) (0.243)
Константа (кластер 5) - 0.632** - 0.660**
(0.215) (0.245)
Экономический фактор - 0.051** - 0.133***
(0.020) (0.040)
Экономический фактор X кластер 1 0.077** 0.089
(0.028) (0.055)
Экономический фактор X кластер 2 0.064* 0.114
(0.031) (0.063)
Экономический фактор X кластер 3 0.040 0.209***
(0.031) (0.061)
Экономический фактор X кластер 5 0.040 0.053
(0.031) (0.062)
Константа 0.430** 0.590***
(0.136) (0.153)
N 45 912 46 429
Примечание. *, **, *** — значимость коэффициентов на 10, 5, 1%-ом уровне соответственно. В скобках приведены стандартные ошибки.
5. выводы и заключения
На основе проведенного эмпирического исследования было выявлено, что в странах ЕС существуют различия в силе и характере взаимосвязи между экономическими показателями и поддержкой институтов социального государства.
В Австрии, Бельгии, Дании, Кипре, Нидерландах, Финляндии и Швеции наблюдается слабо выраженный отрицательный эффект удовлетворенности состоянием экономики страны и личным финансовым положением на уровень поддержки принципа социальной ответственности государства. Австрия, Бельгия, Кипр и Нидерланды известны практикой
реализации консоциативной политики. Эти страны отличаются высокой степенью неодно- | родности общества. Так, наличие раскола между фламандцами и франкофонами в Бельгии | выступило фактором введения практики сообщественной демократии (Pilet, 2005). Поправ- ¡5
CQ
кой к Конституции 1993 года в Бельгии была закреплена форма федерации лингвистических ^ общностей (Лейпхарт, 1997). На Кипре в 1960-х гг. была предпринята попытка построения ^ сообщественной демократии. Общество объединяет два сегмента: турецкую и греческую общины. В соответствии с этими сегментами формируется дифференциация общества по политическому, культурному, религиозному и лингвистическому признакам. Восприятие классового, экономического неравенства становится менее выраженным в обществах, неоднородных по лингвистическим, культурным и религиозным признакам (Banting, Kymlicka, 2004). Уровень удовлетворенности экономическим состоянием страны и оценка личного финансового благополучия оказывают слабый отрицательный эффект на уровень поддержки принципа социальной ответственности государства в таких странах, как Дания, Финляндия и Швеция, отличающихся высоким уровнем однородности общества. Имеет место следующий механизм влияния гомогенности общества на уровень поддержки институтов социального государства: с уменьшением различий внутри общества увеличивается уровень доверия политическим институтам, уровень межличностного доверия (социальный капитал), которые в ряде исследований обозначены как факторы, способствующие росту поддержки институтов социального государства. В среднем в Дании, Норвегии (хотя Норвегия и не входит в ЕС), Финляндии и Швеции наблюдается более высокий уровень доверия политическим институтам, более высокий уровень политической активности, чем в других европейских странах. Совместный эффект высокой однородности общества и высокого доверия политическим институтам сглаживает негативное влияние экономических различий на уровень поддержки институтов социального государства.
Посткоммунистические страны и страны, принадлежащие к южной модели социального государства (Испания, Греция, Кипр и Португалия), характеризуются отрицательной взаимосвязью между удовлетворенностью состоянием экономики и оценкой последствий реализации социальных программ. В то же время в государствах с более высокими показателями эффективности реализации практик социального государства наблюдается положительная взаимосвязь между данными показателями.
Греция, Испания, Португалия — представители южной модели — в отличие от остальных стран ЕС, характеризуются положительной взаимосвязью между удовлетворенностью индивидуальным финансовым положением и оценкой последствий реализации социальных программ. Такая специфика объясняется тем, что в странах южной Европы система защиты населения от социальных рисков носит дифференцированный характер. Существенная защита от социальных рисков (высокие выплаты при выходе на пенсию, защита от краткосрочных социальных рисков) гарантируется занятым в общественном секторе экономики работникам частных средних и крупных предприятий. В то же время в странах южной Европы незащищенной остается значительная социальная группа, которую составляют долгосрочные безработные, молодые специалисты, занятые в аграрном секторе, работники малых предприятий (Ferrera, 1996). Индивид, высоко оценивающий свое финансовое положение, более склонен поддерживать практику реализации социальных программ. Воспроизводство практик социального государства способствует сохранению экономического благополучия индивидов. При этом в силу дифференцированного подхода к обеспечению защиты населения от социальных рисков индивиды, довольно высоко оценивающие уровень своего
материального благополучия, в частности получающие социальную помощь, не склонны негативно оценивать последствия реализации социальных программ.
Таким образом, различия, выявленные в силе взаимосвязи между уровнем поддержки институтов социального государства и экономическими показателями, объясняются в значительной мере теорией властных ресурсов. Неравномерное распределение ресурсов, специфика расколов в обществе, степень неоднородности — факторы, позволяющие объяснить разную силу влияния экономических показателей (на уровне индивидов), на поддержку принципа социальной ответственности государства. В то же время различия в характере взаимосвязи между экономическими показателями и оценкой последствий реализации социальных программ объясняются разными моделями социальной политики в странах ЕС.
Список литературы
Лейпхарт А. (1997). Демократия в многосоставных обществах: сравнительное исследование. М.: Аспект Пресс.
Поланьи К. (2002). Великая трансформация: политические и экономические истоки нашего времени. СПб.: Алетейя.
Сидорина Т. Ю. (2012). Welfare State как точка отсчета: место государства всеобщего благосостояния в социальной истории. Вопросы философии, 11, 19-30.
Achterberg P., Raven J., Veen R., Yerkes M. (2011). An institutional embeddedness of welfare opinions? The link between public opinion and social policy in the Netherlands. Journal of Social Policy, 30 (2), 369-386.
AuClaire P. (1984). Public attitudes toward social welfare expenditures. Social Work, 29, 139-145.
Bachman J., Toots A. (2010). Contemporary welfare regimes in Baltic states: Adapting post-communist conditions to post-modern challenges. Studies of Transition States and Societies, 2 (2), 31-45.
Banting K., Johnston R., Kymlicka W., Soroka S. (2010). National identity and support for the welfare state. Canadian Journal of Political Science, 43 (2), 350-377.
Banting K., Kymlicka W. (2004). Do multiculturalism policies erode the welfare state? In: Cultural diversity versus economic solidarity. (P. Van Parijs ed.), Brussels: De Boeck Université.
Bartholomew D. J, Steele F., Moustaki I., Galbraith J. I. (2008). Analysis of multivariate social science data. Boca Raton, London, New York: CRC Press.
Birchfield V., Dion M. (2010). Economic development, income inequality, and preferences for redistribution. International Studies Quarterly, 54, 315-344.
Blekesaune M., Quadagno J. (2003). Public attitudes towards welfare state policies: A comparative analysis of 24 nations. European Sociological Review, 19 (5), 413-437.
Dogan M. (1992). Conceptions of legitimacy. In: Encyclopedia of Government and Politics, London: Routledge, 116-129.
Durr R. (1993). What moves policy sentiment. The American Political Science Review, 87 (1), 158-170.
Edlund J. (1999). Trust in government and welfare regimes: Attitudes to redistribution and financial cheating in the USA and Norway. European Journal of Political Research, 35, 341-370.
Etzioni A. (2011). On communitarian and global sources of legitimacy. The Review of Politics, 73, 105-122.
Ferrera M. (1996). The «southern model» of welfare in social Europe. Journal of European Social Policy,, 6, 18-36.
Grafstein R. (1981). The failure of Weber's conception of legitimacy: Its causes and implications. Jour- B
nal of Politics, 43 (2), 456-472. |
§
Hasenfeld Y., Rafferty J. (1989). The determinants of public attitudes toward the welfare state. Social 3 Forces, 67 (4), 1027-1048. |
Hjerm M., Schnabel A. (2012). How much heterogeneity can the welfare state endure? The influence of ® heterogeneity on attitudes to the welfare state. Nations and Nationalism, 18 (2), 346-369.
Hox J. J. (2010). Multilevel analysis: Techniques and applications. 2nd ed. New York and Hove: Rout-ledge.
Jsger M. (2006). What makes people support public responsibility for welfare provision: Self-interest or political ideology? A longitudinal approach. Acta Sociologica, 49 (3), 321-338.
Jolliffe I. T. (2002). Principal component analysis. 2nd ed. New York: Springer.
Luke D. (2004). Multilevel modeling. Thousand Oaks: Sage Publications.
Meuleman B., Oorschot W., Reeskens T. (2012). Popular perceptions of welfare state consequences: A multilevel, cross-national analysis of 25 European countries. Journal of European Social Policy, 22 (2), 181-197.
Oorschot W. (2010). Public perceptions of the economic, moral, social and migration consequences of the welfare state: An empirical analysis of welfare state legitimacy. Journal of European Social Policy, 20 (1), 19-31.
Pilet J-B. (2005). The adaptation of the electoral system to the ethno-linguistic evolution of Belgian con-sociationalism. Ethnopolitics, 4 (4), 397-411.
Rothstein B., Samanni M., Teorell J. (2012). Explaining the welfare state: Power resources vs. the quality of government. European Political Science Review, 4, 1-28.
Steenbergen M., Jones B. (2002). Modeling multilevel data structures. American Journal of Political Science, 46 (1), 218-237.
Словения —1
Венгрия -л-Словакия 1Т Чехия г Португалия -1 Греция -ГП Испания -|_| Кипр -1 Литва -1 Польша -Л-, Эстония -1 I Латвия -|_| Румыния р Болгария г Швеция 1
Нидерланды |_
Финляндия т Дания -1 Великобритания -1 Франция тГ Германия г -Ирландия -1 Австрия !_Г Бельгия '
Приложение
0 20 40 60 80
Квадрат евклидова расстояния
100
Рис. 1. Дендрограмма. Классификация государств по типам социальной политики
