CC BY
172
www.hjoumal.ru
DOI: 10.17835/2078-5429.2015.6.4.147-153
МОДЕЛИРОВАНИЕ ЭКОНОМИКИ КОРРУПЦИИ: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ*
БЕЛОКРЫЛОВ КИРИЛЛ АНАТОЛЬЕВИЧ,
кандидат экономических наук, доцент кафедры экономической теории, Южный федеральный университет, г. Ростов-на-Дону, e-mail: k.belokrylov@yandex.ru
Повышение степени риска коррупции в системе госзакупок обусловливает необходимость углубления экономико-теоретического анализа сложившихся моделей экономики коррупции, оценки мирового опыта их практического применения. Рассмотрены две модели экономики коррупции - статическая модель захвата ренты, динамическая модель коррупции С. Роуз-Аккерман и динамическая модель Ф. Т. Луи. На этой основе оценен институт дисквалификации, применяемый в развитых странах, институт реестра недобросовестных постащиков РФ. Сделан вывод о высокой эффективности института общественного контроля как превентивной и корректирующей меры по локализации коррупции.
Ключевые слова: коррупция; риск коррупции; модель захвата ренты; динамическая модель коррупции; институт дисквалификации; реестр недобросовествных поставщиков; общественный контроль.
THE MODELING OF CORRUPTION ECONOMICS: THEORETICAL APPROACHES
BELOKRYLOV KIRILL, A.,
Candidate of Economic Sciences (PhD), Associate Professor of the Department “Economic Theory”, Southern Federal University, Rostov-on-Don, e-mail: k.belokrylov@yandex.ru
The increasing scale of corruption risk in public procurement system requires the intensification of theoretical analyses of existing models in the sphere of corruption economics and estimation of international experience in their practical applications. Two models of the economics of corruption were analyzed: static model of rent acquisition, C. Rose-Ackerman's dynamic model of corruption and F. T. Lui dynamic model. Thereupon, the disqualification institution applied in developed countries and Russian institution of unfair suppliers list were estimated. The author made conclusion of high efficiency of public control institution as preventing and correctional measure for reducing corruption.
Keywords: corruption; corruption risk; model of rent acquisition; dynamic model of corruption; disqualification institution; unfair suppliers list; public control.
JEL: H57, B52, D44.
* Работа выполнена в рамках гранта РГНФ № 15-02-00487213.01-24/2013-132 «Экономические и правовые риски российской системы государственных и муниципальных закупок: факторы, оценка, меры снижения (локализации)».
© Белокрылов К. А., 2015
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 6, №4. 2015
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 6, №4. 2015
148
Белокрылов К. А.
Системная коррупция, пронизывающая все сферы общественной жизни России, является важнейшим риском, угрожающим экономической безопасности государства. Риск традиционно определяется как возможность отклонения от цели, ради достижения которой принималось решение (Бечкаи, Мессен и Мико, 1979), а также как выбор альтернатив в ситуации неопределенности. Поэтому риск коррупции характеризует поведение экономических субъектов в условиях высоких институциональных барьеров по выбору оптимального решения из двух альтернатив — следовать установленным (легитимным) правилам игры или обойти институциональный барьер путем коррупционного взаимодействия с непосредственным контрагентом на основе оценки вероятности достижения желаемого результата и степени отклонения от него (положительного или отрицательного).
Институционализация риска коррупции ограничивает свободу действий экономических субъектов, поскольку в условиях бытового характера коррупции в РФ заблокированы социальные нормы, направляющие их поведение в легитимное русло. Выбор рискованного коррупционного поведения может вынуждаться такими факторами, как личностные диспозиции экономических субъектов и чиновников, массовые институциональные практики в обществе, параметры конкретной ситуации (наличие угрозы, отсутствие средств, времени). Поэтому риск коррупции, по нашему мнению, относится к рискам ординарного типа и характерен для каждодневных, рутинных ситуаций. К числу главных факторов, определяющих уровень коррупционной рискованности хозяйственной деятельности в России, следует отнести нестабильность и противоречивость законодательства,
непредвиденные действия государственных органов, неопределенность
экономической политики, непрогнозируемые изменения конъюнктуры внутреннего и внешнего рынка, оппортунистические действия конкурентов и хозяйственных партнеров, конъюнктура на внутреннем и внешнем рынке и т.д.
Активизация борьбы с коррупций, например, ужесточение санкций (White, 2000; Jacobs, Friel and Radick, 1999) применительно к коррумпированным фирмам и государственным служащим (Kofele-Kale, 2006), как и расширение участия гражданского общества в противодействии коррупции в сфере госзакупок требует углубления теоретического анализа экономики коррупции. В настоящее время в научной литературе разработано несколько таких моделей. Прежде всего это модель, предложенная С. Роуз-Аккерманом (Rose-Ackerman, 2009), где
смоделировано поведение "внешних" по отношению к государственной организации фирм-поставщиков в процессе конкурентной борьбы за получение госконтракта в ситуации, когда он приобретается с помощью взятки, которую вручают конкурирующие между собой поставщики или один из них государственному чиновнику-бюрократу. Следует отметить, что моделируя экономику коррупции, автор присоединяется к оценке коррупции как фактора подрыва основ демократического строя, принципа верховенства закона, консолидации рыночных экономик в других исследованиях (Nichols, 1997. Р. 305, 337; Nichols, 1999. Р. 257; Noonan, 1987; Soreide, 2002).
Исходным положением модели С. Роуз-Аккермана является предпочтение каждого участника торгов вместо следования закону подкупа чиновника с целью получения государственного контракта. В соответствии с законодательством чиновник подлежит наказанию как в административном порядке, так и в судебном, за получение взятки, поэтому он несет материальный и моральный риск. Аналогичные факторы определяют поведение фирмы-взяткодателя и ее риски. Возникающая в этой ситуации модель является типичной моделью рентоориентированного поведения (модель захвата ренты), поскольку, как правило, за предоставление взятки конкурируют участники торгов, а чиновник выступает в роли монополиста. С. Роуз-Аккерман рассматривает три ситуации, в двух из которых предполагается, что предпочтения госзакупщика сформулированы нечетко, но мы остановимся на первом случае, исходя из предположения о четкости описания
Моделирование экономики коррупции: теоретические подходы
149
предмета закупки в документации и конкуренции фирм между собой с целью получения контракта.
Целью автора является анализ условий заключения незаконной сделки, когда госконтракт будет получен "за взятку", и оценка величины этой взятки. Предполагается, что чиновник организует рынок взяток, правдиво сообщая каждой фирме о наибольшей из уже предложенных.
Если G — прибыль чиновника, р‘ — прибыль поставщика i, то:
G(Xl)=Xl -J(Xl)-R(Xl) щ (Х1) = Р\Х1)- Г (X1) - ГУ (X1)- Nl (X1)
где Xi — размер взятки, заплаченной поставщиком i, Р — цена единицы его продукта; q — количество продукта, необходимое государству; J(X) — средний штраф для чиновника, J' > 0; R(X) — моральные издержки для чиновника при принятии взятки Xi, R' > 0; T — издержки на производство q единиц для поставщика i; D‘(X‘) — средний штраф для поставщика, D' > 0; N‘(X) — моральные издержки для поставщика при дачи взятки Xi, N' > 0.
Далее рассматривается случай, при котором принимаются все взятки, большие или равные некоторому уровню Хты. Допустимая область поставщика i определяется соотношением X < Pq - Р - l)'(X') - Х'(Х'). Чтобы взятка была возможна, необходимо выполнение условия Pq - Р > 0. Это означает, что потенциально коррумпированная фирма должна зарабатывать избыточную прибыль — либо потому, что она работает более эффективно, чем предельно эффективная фирма, либо из-за "барьера входа" на рынок, приносящего выгоду всем фирмам-продавцам. Для каждого продавца i можно найти максимально возможную взятку Хо, которую он способен дать. Если max[Xo] = Хто, то фирма т получает контракт.
Если предположить, что ожидаемые штрафы для всех фирм одинаковы, то фирмой-победителем будет та, у которой будет наибольшей разница между доходами и суммой производственных и моральных издержек при взятке Х*о.
Далее в модели рассматриваются институциональные условия влияния штрафов как для фирм, так и для бюрократа, на существование и масштабы коррупции. Поскольку фирмы, не выигравшие контракт, могут сообщить властям о взятке, в интересах фирмы-победителя поделиться с конкурентами-неудачниками прибылью от заключения контракта и, возможно, разделить с ними материальные затраты на поддержание коррупции. Это приводит к замене конкурентной борьбы сговором — образованием картеля из прежних конкурентов, а конкуренция заменяется двойственной монополией.
Модель позволяет сделать ряд качественных выводов. Прежде всего, коррупция является не просто функцией суммы ресурсов, потраченных на надзор и санкции, она зависит от структуры отношений между государством и частным сектором. Эти отношения могут поощрять коррупционное поведение или ограничивать его. Когда товары заказываются государством специально для общественного использования, должны быть разработаны меры для уменьшения нечеткостей в требованиях к этим товарам, что позволит снизить стоимость эффективного надзора за правильным выбором исполнителя заказа и повысить вероятность выявления случаев коррупционного поведения.
Динамическая модель коррупции предложена Ф. Т. Луи. Она представляет собой простую модель с перекрывающимися поколениями и позволяет объяснить, почему уровень коррупции может существенно возрасти по сравнению с прошлым периодом, даже если меры наказания не изменились (Lui, 2011). С другой стороны, она объясняет, почему в коррумпированном обществе обычные меры по борьбе с коррупцией, например усиление надзора за бюрократами, являются дорогостоящим "удовольствием" для общества, несопоставимым с эффектом от них.
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 6, №4. 2015
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 6, №4. 2015
150
Белокрылов К. А.
В модели предполагается, что в экономике в каждый период существуют два перекрывающихся поколения бюрократов — молодое и старое. В каждый период каждому бюрократу предлагается взятка, и он решает, принимать ее или нет. Если молодой чиновник принимает взятку, и если его впоследствии проверяют, то с вероятностью 1 он должен заплатить денежный штраф C. Он может продолжить свою работу в следующий период. Однако если он снова возьмет взятку и будет пойман, то новый штраф будет уже С’ — настолько велик, что бюрократ, наказанный молодым, не будет принимать другой взятки, пока вероятность проверки p(t) — положительная величина. Чиновники в одном поколении различаются только по степеням их честности 1г. Если бюрократ с честностью h принимает взятку, то он оценивает ее в 1 - 1г, где h — случайная величина. Во время t старый бюрократ, который раньше не был наказан, примет взятку тогда, когда его ожидаемая прибыль составит:
1 - h - p(t) C ^ 0
Пусть Wo(t) = 1 - p(t)C. Старый бюрократ с честностью h принадлежит к группе, которая будет коррумпирована тогда и только тогда, когда Wo(t) ^ h.
Во время t молодой бюрократ должен принимать во внимание ожидаемую прибыль, когда он станет старым в период t + 1. Пусть вероятность проверки в момент t + 1, ожидаемая в t, есть pe(t + 1). Поскольку наказанный молодой бюрократ потеряет возможность принять взятку в будущем, то молодой бюрократ с честностью h во время t примет взятку когда:
1 - h —pit)[с + тах[ 1 - h -pe(t + 1)с, 0]] 2: 0
Когда общество становится более снисходительным к коррумпированным бюрократам, то возможно резкое повышение уровня коррупции. В то же время в ряде случаев введение высоких штрафов С может вызвать обратный эффект, переведя экономику, находящуюся на низком уровне коррупции, на высокий уровень.
В ЕС важнейшей составляющей экономики коррупции, средством борьбы с коррупцией выступает институт дисквалификации (Fighting Corruption in Public Procurement, 2012. Р. 113), узаконенный в соответствующих процедурах национальным законодательством (Williams, 2006. Р. 711, 732). Поставщик может избежать дисквалификации, используя восстановительные меры, которые состоят из профилактических и процессуальных элементов и показывают, что причины дисквалификации больше не существует, или же она была устранена.
Восстановительные меры относят к «самоочищающим» мерам, а также к мерам «корпоративного соблюдения», включающим соблюдение кодексов этики, выявления коррупции и мошенничества, а также механизмы предотвращения (в т.ч. процедуры осведомителей), создание подразделений соблюдения этики и реализации антикоррупционной политики.
Корректирующие меры включают следственные меры, связанные, например, с сотрудничеством с государственными органами в расследовании, создание результатов независимых расследований, доступных для соответствующих государственных агентств; возмещающие меры, такие как возмещение убытков правительству, включая расходы, понесенные при расследованиях; дисциплинарные меры против лиц, ответственных за коррупционную деятельность, в т.ч. увольнение и добровольные меры самоотчета (Fighting Corruption in Public Procurement, 2012. Р. 270).
В законодательстве о закупках РФ отсутствует институт дисквалификации, во всяком случае для заказчика, а для поставщика он представлен реестром недобросовестных поставщиков (РНП). Этот реестр в соответствии с Федеральным законом 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» ведет Федеральная антимонопольная служба. Заказчик включает участника торгов в РНП, если он
Моделирование экономики коррупции: теоретические подходы
151
уклоняется от заключения контракта или не исполняет свои обязательства в случаях, если:
- победитель уклонился от заключения контракта, но контракт может быть заключен со следующим участником;
- единственный участник закупки уклонился от заключения контракта;
- заказчик расторгает действующий контракт.
Информация о недобросовестном поставщике, подрядчике и исполнителе исключается из реестра по истечении 2 лет с даты ее включения в реестр. Однако это уже корректирующая мера, а в качестве профилактических все шире применяется централизация закупок. Так, И. В. Розмаинский выделяет в числе специфических способов снижения неопределенности, проявившихся именно в условиях российской экономики (Розмаинский, 2004. С. 60-61), централизацию принятия большинства экономических решений, огосударствление экономики. Конечно централизацию можно рассматривать как мощное средство снижения неопределенности будущего (Пикфорд, 2004. С. 13), но именно огосударствление выступает важнейшим фактором расширения рисков коррупции. Следует отметить, что принцип централизации постепенно распространяется и на систему госзакупок. Так, на наш взгляд, в целях усиления контроля по основным этапам закупок целесообразно централизовать функции контроля на базе создания, например, новой структуры в Администрации г. Ростова-на-Дону — департамента конкурентной политики (см. рис. 1).
Департамент конкурентной политики
(вводится должность начальника департамента, два сотрудника канцелярии имеются, +1 чел.)
Отдел сопровождения муниципального заказа (+5 сотрудников)
Юридический сектор (+2 сотрудника)
Отдел контроля за размещением муниципального заказа (5 сотрудников) (вводится должность замначальника отдела, +1 чел.)
Рис. 1. Модель централизации контроля за размещением муниципального заказа Источник: составлено автором.
Конечно, в соответствии с моделью, представленной на рис. 1, численность
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 6, №4. 2015
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 6, №4. 2015
152
Белокрылов К. А.
чиновников увеличивается - к имеющимся в Отделе контроля за размещением муниципального заказа 11 сотрудникам добавляется еще 12 чел., и это выступает определенным риском расширения коррупции. Но такая централизация контроля способствует повышению качества закупочных процессов.
Вторым превентивным институтом локализации коррупции в системе госзакупок выступает общественный контроль, который как институт противодействия коррупции в рамках контрактной системы в соответствии со статьей 102 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» включает:
- подготовку предложений по совершенствованию законодательства РФ о контрактной системе в сфере закупок;
- запросы заказчиков о предоставлении информации об осуществлении закупок и о ходе исполнения контрактов;
- осуществление независимого мониторинга закупок и оценки эффективности закупок, в т.ч. оценку осуществления закупок и результатов исполнения контрактов;
- заявления в государственные и муниципальные органы о проведении мероприятий по контролю;
- обращение в правоохранительные органы в случаях выявления в действиях (бездействии) заказчика, уполномоченного органа, уполномоченного учреждения, специализированной организации, комиссий по осуществлению закупок и их членов, должностных лиц контрактной службы, контрактных управляющих признаков состава преступления;
- обращение в суд в защиту нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов группы лиц в соответствии с законодательством РФ.
Однако на практике тестируются лишь жалобы в антимонопольный орган на действия заказчика, комиссии заказчика от общественных организаций, сначала через сайт А. Навального, сейчас добавились еще несколько таких организаций: "Безопасное отечество" (http://www.nikakixno.ru/home/), "Народный фронт" (За честные закупки: http://zachestnyezakupki.onf.ru/). Используются, помимо
общественного контроля, и другие виды участия гражданского общества в контроле закупок, прежде всего, общественное обсуждение закупок с начальной максимальной ценой контракта свыше 1 млрд. руб.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Бачкаи Т., Мессен Д. и Мико Д. (1979). Хозяйственный риск и методы его измерения. М.: Экономика.
ПикфордДж. (2004). Управление рисками. М.: Вершина.
Розмаинский И. В. (2004). Основные характеристики семейно-кланового капитализма // Экономический вестник РГУ, Т. 2, № 1.
Fighting Corruption in Public Procurement: A Comparative Analysis of Disqualification or Debarment Measures. Oxford and Portland, Oregon: Hart Pubushing, 2012.
Jacobs J., Friel C. and Radick R. (1999). Gotham Unbound: How New York City was Liberated from the Grip of Organised Crime. New York: New York University Press.
Kofele-Kale N. (2006). The International Law of Responsibility for Economic Crimes: Holding State Officials Individually Liable for Acts of Fraudulent Enrichment. 2nd edn. Aldershot, Ashgate, Publishing.
Lui F. T. (2011). A Dynamic Model of Corruption Deterrence // Journal of Political Economy, no. 61.
Nichols P. (0997). Outlawing Transnational Bribery through the World Trade Organisation // Law and Policy in International Business.
Nichols P. (1999). Regulating Transnational Bribery in times of Globalization
Моделирование экономики коррупции: теоретические подходы
153
and Fragmentation // Journal of International Law, 24 Yale.
Noonan J. (1987). Bribes. California: University of California Press.
Rose-Ackerman S. (1999). Corruption and Government: Causes, Consequences, Reform. Cambridge: Cambridge University Press.
Rose-Ackerman S. (2009). Corruption and Development // Annual Bank Conference on Development Economics. The World Bank. Washington, D.C.
Soreide T. (2002). Corruption in Public Procurement: Causes, Consequences, Cures. Bergen, CMI.
White S. (ed). (2000). Procurement and Organised Crime // EU Wide Study. London: Institute of Advanced Legal Studies.
Williams S. (2006). The Mandatory Exclusions for Corruption in the New EC Procurement Directives // European Law Review, no. 31.
REFERENCES
Bachkai T., Messen D. and Miko D. (1979). Economical risk and methods of its estimation. Moscow, Economics [Ekonomika] Publ. (In Russian).
Fighting Corruption in Public Procurement: A Comparative Analysis of Disqualification or Debarment Measures. Oxford and Portland, Oregon, Hart Pubushing, 2012.
Jacobs J., Friel C. and Radick R. (1999). Gotham Unbound: How New York City was Liberated from the Grip of Organised Crime. New York, New York University Press.
Kofele-Kale N. (2006). The International Law of Responsibility for Economic Crimes: Holding State Officials Individually Liable for Acts of Fraudulent Enrichment. 2nd edn. Aldershot, Ashgate, Publishing.
Lui F. T. (2011). A Dynamic Model of Corruption Deterrence. Journal of Political Economy, no. 61.
Nichols P. (4997). Outlawing Transnational Bribery through the World Trade Organisation. Law and Policy in International Business.
Nichols P. (1999). Regulating Transnational Bribery in times of Globalization and Fragmentation. Journal of International Law, 24 Yale.
Noonan J. (1987). Bribes. California, University of California Press.
Pickford J. (2004). Risk management. Moscow, Vershina Publ. (In Russian).
Rose-Ackerman S. (1999). Corruption and Government: Causes, Consequences, Reform. Cambridge, Cambridge University Press.
Rose-Ackerman S. (2009). Corruption and Development // Annual Bank Conference on Development Economics. The World Bank. Washington, D.C.
Rozmainsky I. V. (2004). Basic features of family-clannish capitalism. Economic Bulletin of RSU, vol. 2, no. 1. (In Russian).
Soreide T. (2002). Corruption in Public Procurement: Causes, Consequences, Cures. Bergen, CMI.
White S. (ed). (2000). Procurement and Organised Crime // EU Wide Study. London, Institute of Advanced Legal Studies.
Williams S. (2006). The Mandatory Exclusions for Corruption in the New EC Procurement Directives. European Law Review, no. 31.
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 6, №4. 2015
