CC BY
61
УДК 34.01
М.С. Баютова
Курганский государственный университет
МНОГОЛИКОЕ ПРАВО В СОЦИАЛЬНОЙ ФИЛОСОФИИ Л.И. ПЕТРАЖИЦКОГО
Аннотация. В статье анализируются отдельные аспекты работы Л.И. Петражицкого «Теория права и государства в связи с теорией нравственности» в целях включения философского наследия мыслителя в дискуссию по проблеме правового плюрализма.
Ключевые слова: правовой плюрализм, плюрализм источников права, позитивное право, интуитивное право, официальное право, неофициальное право.
M.S. Bayutova Kurgan State University
MANY FACES OF LAW IN SOCIAL PHILOSOPHY OF LEON PETRAZYCKI
Abstract. This article analyzes some aspects of Leon Petrazycki's Theory of Law and State in Connection with the Theory of Morality in order to use the philosophical heritage of the thinker in the discussion on the problem of legal pluralism.
Keywords: legal pluralism, pluralism of sources of law, positive law, intuitive law, official law, unofficial law.
Л.И. Петражицкий (1867-1931) - яркая фигура социально-философской мысли, творчество которого исследуется в рамках разных проблем, прежде всего, проблемы природы права, соотношения права и нравственности, построения подлинной науки о праве, но к имеющимся можно добавить ещё одну - проблему правового плюрализма.
Термин «правовой плюрализм» появился в отечественных исследованиях в конце XX - начале XXI века. Однако отправным пунктом данной статьи в частности послужило утверждение В. И. Фатхи о том, что «теория правового плюрализма нашла своих сторонников в России значительно раньше» [1, 27], и обозначение в качестве такового Л.И. Петражицкого. Представляется, что обращение к идеям одного из основателей психологической теории права в данном смысле - это попытка включения отечественной социально-философской мысли в обсуждение проблемы правового плюрализ-
ма, возникшее и развивавшееся в XX веке преимущественно в европейской и американской социальной науке. В изложенной ниже статье автор обращается к произведению Л.И. Петражицкого «Теория права и государства в связи с теорией нравственности», чтобы проанализировать высказывания мыслителя, представляющие ценность для указанной проблематики, и обосновать возможность обращения к творчеству Л.И. Петражицкого как предтечи правового плюрализма в России.
Тем не менее, в начале статьи необходимо обратить внимание на то, что, как уже было упомянуто, Л.И. Петражицкий принадлежал к числу основателей психологической теории права, и, как следствие, любое его высказывание следует анализировать сквозь призму указанной теории. Так, А.В. Попова пишет, что Л.И. Петражицкий исходил из точки зрения метафизического дуализма, согласно которому существует только два вида реальности - физическая и психическая, и в силу очевидной невозможности, в представлении мыслителя, причисления права к первой, он относит его ко второй [2, 119], и «реальными феноменами являются здесь именно...переживания, сочетания императивно-атрибутивных эмоций с. интеллектуальными элементами» [3, 84], представлениями внешнего и внутреннего поведения. Философ усматривал природу права в деятельности психики индивидов и, относя право к разновидности этических переживаний, предложил в качестве критерия отличия права от нравственности эмоциональный состав соответствующих переживаний (императивно-атрибутивные переживания, т.е. такие, где переживанию права на что-либо в психике одной из сторон отношений соответствует переживание долга, обязанности в психике второй, соответствующей, стороны, в отличие нравственности, чисто императивных переживаний). Можно заметить попутно, что не только Л.И. Петражицким в своё время был предложен данный критерий различения права среди регуляторов поведения. В частности, такой мыслитель, как О. Эрлих, основатель теории «живого права», утверждал, что «вопрос о противоположности правовой нормы и внеправовых норм является вопросом не науки об обществе, а социальной психологии», и указывал, что «различные виды норм вызывают различные оттенки чувств, и мы отвечаем на нарушение различных норм своеобразно и с различными эмоциями», а «правовая норма является собственно чувством, для которого юристы нашли такое характерное название - «opinio necessitatis»1, по которому её и можно отличить других норм [4, 501]. Однако, как можно видеть, сущность эмоций, характеризующих такой регулятор поведения, как право, у Л.И. Петражицкого и О. Эрлиха значительно различается и, кроме того, если это «единственный критерий для разграничения, который смог предложить» [5, 134] последний, то для первого - это основа построения теории о природе права.
Так, Л.И. Петражицкий, выстраивая логически последовательную теорию права, указывает, что право в юридическом смысле (та группа явлений, которую юристы привыкли называть правом) не только не пред-
1 В римском праве - народное убеждение в правильности того или иного установления, в необходимости исполнять такое установление и поступать соответствующим образом //Эрлих О. Основоположение социологии права // Эрлих О. Основоположение социологии / пер. с нем. М. В. Антонова; под ред. В Г. Гоафского, Ю. И. Гоевцова. -СПб.: ООО «Университетский издательский консорциум», 2011. - С.501.
ставляет класса, пригодного для построения теории, но и вообще не является классом явлений. Философ, опираясь на собственное понимание права, призывает расширить его определение, обратившись к исследованию таких явлений, «находящихся вне сферы ведения и вмешательства со стороны государственных законов, судов и иных официальных учреждений и начальства» [3, 87], как бесчисленные правила разных игр; правила вежливости, этикета (например, «дуэльное право»); право, которое действует в области дружбы, любви («любовное право»); «детское право» (указывая, что «детская психика обнаруживает в разных отношениях сродство с правовой психикой менее культурных народов или менее культурных слоёв и классов общества» [3, 93]); а также право преступных организаций (преступное право); право, действующее в психике отдельных элементов народонаселения, классов общества, например, религиозных, племенных групп; суеверное и патологическое право (соответствующие психические явления в правовой психике душевнобольных) и т.д.
Серьёзное внимание в своей теории права Л.И. Петражицкий уделил его видам. Так, мыслитель указывает, что важнейшими подклассами общего рода таких правовых явлений, как императивно-атрибутивные переживания, могут быть названы интуитивное и позитивное право, а также официальное и неофициальное.
Интуитивное и позитивное право как подклассы одного рода явлений обладают общими свойствами права как такового, главным образом, императивно-атрибутивной эмоциональной природой соответствующих переживаний, отличием от нравственности как чисто императивных переживаний и т.д. Главное различие между интуитивным позитивным правом заключается в интеллектуальном составе интуитивного права, «в сознании... обязательности соответствующего поведения независимо от каких бы то ни было посторонних авторитетов» [3, 382], в опоре исключительно на индивида, в отличие от позитивного права, которое требует подобную ссылку, например, «потому что так поступали отцы», «потому что так написано в законе» и т.д. Однако Л.И. Петражицкий не довольствуется одним этим отличием и развивает учение об интуитивном праве, в рамках которого выделяет его дополнительные особенности в сравнении с позитивным. Так, мыслитель указывает на индивидуальный характер интуитивного права, большую обусловленность «условиями и обстоятельствами жизни каждого, его характером, воспитанием, образованием, социальным положением, профессиональными занятиями, личными знакомствами» и т.д., тогда как позитивное право предлагает «однообразный шаблон правил для более или менее значительных масс людей» [3, 383]. Конечно, тут же оговаривает Л.И. Петражицкий, определённая общность условий развития интуитивно-правовой психики нескольких индивидов или масс людей ведёт к некоторому согласию содержания их интуитивного права, благодаря чему можно выделять, например, интуитивное право женщин, мужчин, детей или фабрикантов, рабочих, крестьян и других групп людей, но в целом «интуитивных прав столько, сколько индивидов» [3, 383]. Кроме того, интуитивное право учитывает обстоятельства каждого отдельного случая, житейской ситуации, оно не стеснено, подобно позитивному праву законными предписаниями или сложившимися обычаями и т.п., которое, как следствие, ведёт к подчинению сущности дела внешней форме. Меньший, в сравнении с позитивным правом, интеллектуальный состав позволяет, по мнению
Л.И. Петражицкого, применять его к большему количеству ситуаций, а, соответственно, сфера применения интуитивного права значительно шире, чем позитивного. А многие сферы общественной жизни вообще чужды позитивно-правового нормирования, считает философ, например, отношения с ближними, семейная, домашняя жизнь, области любви и дружбы и т.д. И даже больше - в тех сферах, которые регулируются позитивным правом, «фактически» люди руководствуются вовсе не им, а «указаниями своей интуитивно-правовой совести», обращаясь к позитивному праву лишь в исключительных случаях. В главе, посвящённой официальному праву России, Л.И. Петражицкий заявляет, что «Россия может быть... названа царством интуитивного права по преимуществу», где последнее «пользуется. по закону, и еще в большей степени, чем можно судить по словам закона, в действительности чрезвычайно большой, исключительно широкой сферой официального права» [3, 491]. Однако из приведённых утверждений вовсе не следует, что поле действия интуитивного права (и, в частности, в России) поистине безгранично, а его распространённость является достижением правовой жизни. Так, для начала Л.И. Петражицкий указывает, что встречаются вопросы поведения, разрешаемые позитивным правом, но которые при этом не находят ответа в интуитивно-правовой психике (мыслитель приводит в качестве примера порядок составления государственного бюджета)1. Указывает Л.И. Петражицкий и на то, что очерчивание сферы действия интуитивного права - существенный вопрос для понимания правовой жизни. Однако далее Л.И. Петражицкий, на наш взгляд, произвольно, суживает сферу действия интуитивного права до «области отношений к другим, в которых дело идёт о причинении известного добра или зла. или распределения известных благ или зол между несколькими субъектами» [3, 389]. Впоследствии подобное определение позволило Л. И. Петражицкому в рамках его теории приравнять справедливость к интуитивному праву в результате чего справедливость превратилась в «вид права». И эта концепция справедливости, по словам Е.В. Тимошиной, «относится к числу ключевых идей, воспринятых всеми. учениками» мыслителя, хотя и «получивших в их трудах различную интерпретацию» [6, 181].
Завершая обзор учения об интуитивном праве Л.И. Петражицкого и переходя к позитивному праву, можно ещё добавить и то, что интуитивное право не только более восприимчиво к определённой ситуации и определённому человеку и имеет более (или, скорее, менее) широкую сферу действия, но отличается большей изменчивостью и приспособляемостью в процессе развития общественной жизни. Позитивное же право, в частности, из-за фиксированности своего содержания фактами прошлого (особенно, как указывает
1 Видимо, здесь можно указать автору на явное противоречие в его теории, ведь всего несколькими страницами ранее в «Теории права и государства в связи с теорией нравственности» утверждалось о том, что «интуитивных прав столько, сколько индивидов». Кроме того, вопрос об отсутствии или наличии отклика в интуитивно-правовой психике на тот или иной аспект социальной жизни может быть решён только с применением надлежащей методологии, о которой Л.И. Петражицким также было указано - в частности, путём использования интроспекции. Соответственно, мыслитель здесь не может судить об отсутствии у всех индивидов внутреннего отклика интуитивно-правовой психики, опираясь только на свой собственный интроспективный опыт, пусть в произведении он и не ссылается на него в качестве теоретической основы.
Л.И. Петражицкий, в обычном праве, где «чем святее, тем старее»), подвержено отставанию от различных сфер жизни или, напротив (например, в области законодательного права, которое зависит от усмотрения тех или иных лиц), подвержено необоснованным скачкам вперёд, когда соответствующие условия ещё не сложились - ни в народной психике, ни в той или иной сфере жизни.
Но, несмотря на все привлекательные черты интуитивного права, на почве его одного «не могла бы существовать и успешно развиваться нормальная социальная жизнь не только потому, что в таком случае не было бы надлежащей унификации правоотношений, не было бы социального мира и прочного порядка, но и потому, что многие области поведения, нуждающиеся в правовом нормировании, были бы вообще лишены такового вследствие неспособности интуитивного права доставить его» [3, 390]. И главное преимущество позитивного права перед интуитивным (предусмотрительно лишённого его мыслителем) в том, что оно может касаться любых сфер поведения, независимо от распределения добра или зла между теми или иными лицами.
Л.И. Петражицкий различает множество самых разнообразных видов позитивного права - в зависимости от того, на какой нормативный факт (составную часть интеллектуально-эмоциональных переживаний, которая указывает, почему обязательно поступать таким или иным образом - как, например, уже было указано, «потому что так написано в законе» и т.д.) имеется ссылка в данных позитивно-правовых переживаниях - и отвергает сведение позитивного права к законному праву, обычному праву и праву судебной практики. Кроме того, Л.И. Петражицкий отвергает обозначение видов позитивного права, прежде всего перечисленных в качестве «источников» права, утверждая, что есть лишь право и его виды (и, как следствие, философ предлагает учение об «источниках права» переименовать в учение о позитивном праве и его видах).
Л.И. Петражицкий называет следующие виды позитивного права. Первый вид - законное право (законы) - представляемые односторонние правовые распоряжения кого-либо, поскольку они вызывают соответствующие императивно-атрибутивные переживания в чьей-либо правовой психике. Законы отличаются от других видов позитивного права тем, что «здесь одно лицо или известная группа лиц может по своему усмотрению вызывать... в психике более или менее обширных масс такое право. какое ему или ей представляется.желательным, а равно устранять, отменять существующее право и производить разные другие изменения в чужой правовой психике и жизни» [3, 435].
Другой вид позитивного права - обычаи (обычное право) - императивно-атрибутивные переживания, которые ссылаются на соответствующее представляемое массовое поведение других как на нормативный факт. Обычное право делится мыслителем на «старообразное» («чем старее, тем святее») и «новообразное», которое тем неукоснительнее соблюдается, чем «более общепринятым и неуклонно соблюдаемым в подлежащей сфере представляется данное правовое поведение» [3, 438]. Представляется важным и то, каким образом Л.И. Петражицкий анализирует различные типы отношений между обычным правом и законом: «субординации», подчинения первого второму или наоборот, а также ещё один тип - «координации», отношения равенства обычаев и законов, отсутствия перевеса в сторону того или другого вида позитивного права. И по поводу последнего типа отношений автор позво-
лит себе довольно длинную цитату. Так, рассуждает Л.И. Петражицкий, отношение равенства не только не допустимо в качестве теоретического положения, но и «неприемлемо в качестве практического принципа, в качестве руководящего правила поведения для судов. Оно подрывало бы силу законов. противоречило бы задачам унификации права, установления определённого и прочного правопорядка, содействовало бы произволу и правовой анархии. При наличии в известной социальной среде обычного права, нормирующего известные области поведения иначе, чем полагается по закону. с точки зрения учения о равенстве закона и обычая следовало бы последовательно сказать, что, например, судьи могут свободно выбирать, как судить, по закону или обычаю, так что дело зависело бы от произвола, от вкусов и т.д. Господствующее учение не замечает этого логического следствия учения о равенстве законного и обычного права, потому что оно не предполагает возможности двоеправия (курсив - Баютова М.С.); для него обычное право отвергаемое законом, превращается в не-право (курсив - Баютова М.С.), «простые нравы» и т.п.» [3, 445].
Приведённые рассуждения, несмотря на то, что Л.И. Петражицкий отверг учение об «источниках права», вполне могут быть отнесены именно к теории плюрализма источников права в качестве одного из вариантов её трактовки, если можно так выразиться, «субъективного» (сквозь призму теории Л.И. Петражицкого о праве как продукте психической деятельности индивидов). Даже критический тон по отношению к явлению «двоеправия» схож с тоном представителя данной концепции, К.В. Заббарова, хотя для последнего его причина заключается в другом аспекте (в частности, в постановке под сомнение тесной связи права с государством, которая представляется критерием разграничения права от других социальных регуляторов [7], что для теории Л.И. Петражицкого не является камнем преткновения, поскольку природу права философ усматривает в совершенно иной области). Причём необходимо отметить, обозначенный выше как «субъективный» характер трактовки вовсе не будет означать её небольшой теоретической ценности. Так, например, Ж. Вандерлинден пытается обратить внимание теории правового плюрализма именно на отдельного человека, говоря, что «он и только он один находит самого себя в ситуации правового плюрализма. и это он тот, кто будет должен сделать выбор» между различными регуляторами при определении своего поведения и, соответственно, это «на его уровне. возможный конфликт в социально-правовом регулировании обретёт свой полный смысл» [8, 153]. И концепция Л.И. Петражицкого позволяет сделать это, поскольку, как отмечает, например, У.А. Блюдина, «благодаря ей человек представал не пассивным объектом правового регулирования, а активным внегосударственным правосозидающим фактором» [9, 42].
Обычное право, согласно Л.И. Петражицкому, «наиболее косный и консервативный вид права» (особенно это относится к так называемым старообразным обычаям). Обычаи - это право, которое, в отличие от закона, смотрящего вперёд, всегда обращено в прошлое и сообразуется с условиями, которые были в прошлом. И чем более высокая ступень культуры достигается обществом в его развитии, тем более негативным фактором социальной жизни, по мнению мыслителя, становится обычное право: «орудие развития и поддержания социально-правового неравенства, кастовых и сословных привилегий, рабства и крепостного права, бесправия
женщин и т.д.» [3, 450]. Роковую роль обычное право сыграло и в России, замечает Л.И. Петражицкий, указывая на то, что освобождение крестьян от крепостной зависимости в XIX веке не сопровождалось включением их в «позитивное нормирование» и предоставлением для трёх четвертей народонаселения Российской империи «элементарных благ прочного позитивного правопорядка» [3, 452].
Среди других видов позитивного права Л.И. Петражицкий называет: 1) право судебной практики (императивно-атрибутивные переживания со ссылкой на практику тех или иных судов как на нормативный факт), которое мыслитель объединяет с правом отдельных преюдиций1 в преюдициальное право, а также такой вид права, как юдициальное право - императивно-атрибутивные переживания со ссылкой на соответствующее судебное решение (самое сильное и авторитетное право среди видов позитивного права); 2) книжное право (правовые переживания со ссылкой в качестве нормативных фактов на продукты коллективной работы, например, Талмуд, шариат, законы Ману, или книги, написанные отдельными лицами - бывшими народными судьями, духовными лицами и т.д. - например, Саксонское зерцало); 3) право принятых в науке мнений и право учений отдельных юристов или групп их (например, философ указывает, что в своё время на изречения Гуго Гроция, сыгравшего важнейшую роль в становлении международного права, ссылались как на нормативные факты для вывода международных обязанностей и прав); 4) право юридической экспертизы; 5) право изречений религиозно-этических авторитетов (пророков, апостолов, святых, отцов церкви и т.д.) и право религиозно-авторитетных примеров, образцов поведения; 6) договорное право (правовые переживания со ссылкой на заключённый между сторонами договор) и право односторонних обещаний, а также право , ссылающееся на признание обязанной стороны ; 7) программное право (в качестве примера которого Л.И. Петражицкий приводит, например, публичные сообщения отдельных государств в международных отношений или партийные программы во внутренней политической жизни); 8) прецедентное право; 9) право юридических пословиц и поговорок (которое, по мнению Л.И. Петражицкого, иногда путают с обычным правом), а также общенародное право.
Представляется, что анализ указанных «видов права» в обозначении Л. И. Петражицкого и их взаимоотношений (применительно к сегодняшнему дню или в исторической перспективе) способствует построению подлинной теории плюрализма источников права и, в целом, развитию учения об источниках права, хотя необходимо постоянно помнить о той разнице смыслов, которые вкладывал Л.И. Петражицкий и вкладывает современная теория права в эти «виды», а также обратить внимание на обоснованность и возможность их выделения.
Другим делением права в теории Л.И. Петражицкого является деление на официальное и неофициальное право, где официальное право - «право, подлежащее применению и поддержке со стороны представи-
1 В качестве «преюдиций» понимается одно или более судебных решений, вынесенных ранее, однородных по содержанию с вопросом, разрешаемым в данный момент, которым обязаны следовать при решении дела в данное время //Петражицкий Л. И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. - Серия «Мир культуры, истории и философии». - СПб.: Изд-во «Лань», 2000. - С.454. 16
телей государственной власти» [3, 184], высший вид права по отношению к неофициальному праву - праву, лишённому подобной поддержки (к последнему Л.И. Петражицкий относит, в частности, международное право). Официальное право, согласно Л. И. Петражицкому, включает в себя не только позитивное право, но и многообразные виды интуитивно-правовых явлений. Кроме того, состав официального права у народов на разных ступенях развития или в сравнении с другими народами - отличается и меняется с течением времени.
Однако, несмотря на преимущества поддержки государства, «тесная связь» с последним в рамках теории мыслителя не имеет значения критерия отличия права от «неправа», и подобная точка зрения Л.И. Петражицким критикуется с указанием, что она относится «только к государственным законам», а претендует на применимость к праву вообще [3, 215]. Более того, Л.И. Петражицкий определяет государство как явление правовой психики (отчего выведение понятия «право» из понятия «государство» - логический круг в его теории). Государство имеет «служебный по отношению к соответствующему праву характер» и обязано «сообразно долгу социального служения, пользоваться, силой для защиты права против неправды» [3, 182], в частности, государство, по мнению Л.И. Петражицкого, обеспечивает потребность правовой психики в суде, в беспристрастном разбирательстве дел, а также ограждает граждан от самовольного применения к ним насилия со стороны других помимо установленного порядка. Причём Л.И. Петражицкий указывает, что благами подобного положения дел пользуются не только законопослушные граждане, но и преступники, которые терпят кару только со стороны государства в установленных границах.
Завершая разговор о «Теории права и государства в связи с теорией нравственности» Л.И. Петражицкого, можно сказать следующее. Безусловно, причисление мыслителя к сторонникам правового плюрализма не представляется неожиданным: многие утверждения в работе философа, анализируемой в данной статье, подталкивают сделать это: например, расширение класса явлений, трактуемых в качестве права; внимание к разнообразным видам позитивного права и указание на тип отношений между двумя из них как «двоеправие»; отсутствие признака связи с государством в качестве критерия, отличающего право от других социальных регуляторов. Вместе с тем отнесение права к разряду этических переживаний и указание на характер эмоции в качестве критерия его отличия; отождествление права и справедливости; указание на то, что на основании поддержки государства официальное право - высший вид права заставляют отнестись настороженно к пониманию теории Л.И. Петражицкого в искомом качестве. Тем не менее, взгляды мыслителя, изложенные в данной статье и показывающие, до какой степени разнообразным может представляться право, позволяют оценить их как предвестие, предтечу правового плюрализма в социально-философской мысли.
Список литературы
1 Фатхи В. И. Идея правового плюрализма в контексте юридической этнологии // Философия права. - 2007. - №1.
2 Попова А. В. Общефилософские проблемы права в трудах русских неолибералов в конце XIX - начале XX в. // Журнал российского права. - 2009. - №1.
3 Петражицкий Л .И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. - Серия «Мир культуры,
истории и философии». - СПб. : Изд-во «Лань», 2000.
4 Эрлих О. Основоположение социологии права //Эрлих О. Основоположение социологии /пер. с нем. М. В. Антонова; под ред. В. Г. Графского, Ю. И. Гревцова. - СПб. : ООО «Университетский издательский консорциум», 2011.
5 Антонов М. В. Социология права Ойгена Эрлиха // Известия высших учебных заведений. Правоведение. - 2008. - №6.
6 Тимошина Е. В. Право как справедливость: концепция интуитивного права в школе Л. И. Петражицкого // Известия высших учебных заведений. Правоведение. -2010. - №6.
7 Заббаров К. В. Позитивизм в юридической антропологии // Человек и право. Книга о Летней школе по юридической антропологии /отв. ред.Н. И. Новикова, В. А.Тишков.
- М., 1999. URL: http://www.jurant.ru/ru/publications/ (дата обращения: 20.09.2014).
8 Vanderlinden J. Return to legal pluralism: twenty years later//JOURNAL OF LEGAL PLURALISM, 1989 - nr.28.
9 Блюдина У. А. Л. И. Петражицкий и польская школа социологии права // Социологические исследования. - 2004.
- № 9.
УДК 177.9
Ю.Н. Данилова
Курганский государственный университет
ФЕНОМЕН МОРАЛИ В КУЛЬТУРЕ КИТАЯ
Аннотация В статье рассматривается влияние буддизма и конфуцианства на формирование морально-этических норм в Китае, как в древности, так и в современности. Характеризуется роль морали в развитии Китая.
Ключевые слова: мораль, буддизм, конфуцианство, стыд, вина.
Yu.N. Danilova Kurgan State University
PHENOMENON OF MORAL IN THE CULTURE OF CHINA
Abstract. The article presents a phenomenon of moral in culture of China. The work focuses on the influence of Buddhism and Confucianism on the forming of ethical norms in China in antiquity, as well as at the present time. The role of moral is considered with regard to the development of China.
Keywords: moral, Buddhism, Confucionism, shame,
guilt.
С конца ХХ в. весь мир говорит о китайском экономическом чуде. Поразительные успехи в экономике (вторая экономика мира) сами китайцы объясняют тем, что, несмотря на активное заимствование научно-технических новшеств западной цивилизации, они продолжают следовать своим культурным традициям. Уважение к старшим, подчинение своему господину (руководителю), следование долгу перед обществом и своей социальной группой легли в основу культурно-исторического развития Китая.
Понятие «мораль» многие исследователи [1] относят исключительно к европейской культуре и признают, что ни в одной другой не сформировалось подобного лексически-семантического обобщения поведения людей. Принято считать, что именно в европейской культурно-философской традиции были определены общезначимые морально-нравственные принципы. Но хотя в других, не европейски ориентированных восточных культурах не было сформулировано универсального нравственного императива, в них существует понятие морали. В китайском языке есть слова, обозначающие мораль - «даодэ», «лун», «лунли», «лунли даодэ». С ними в Китае тесно связаны понятия общественного и личного долга и обязанностей, чувств вины и стыда.
Хотя современный Китай является высокотехнологическим обществом, в повседневной жизни китайцы продолжают руководствоваться средневековыми нравственными ценностями. Социальные преобразования ХХ в., переход к рыночной экономике не смогли изменить уклада жизни, сформировавшегося за многие столетия. Все стороны личной и общественной жизни современного китайского общества испытывают на себе влияние морально-этических установок далекого прошлого.
Историю Китая можно разделить на доимперский (до III в. до н.э.), имперский (с III в. до н.э. - до 1911 года) периоды, а также современный (период республики, правление Мао Цзэдуна и настоящее время) период. На протяжении древней и средневековой истории Китая (доимперский и имперский периоды) отношение к закону как средству установления социальной справедливости было негативным, и мораль как регулятор общественных отношений считалась более значимой, чем закон: «Закон нарушает врожденное чувство справедливости, возбуждение судебного процесса накладывает дурной отпечаток на отношения между индивидами, а закон в силу своей абстрактности, способен нарушить естественный ход событий» [2]. Осуждение со стороны общества считалось самым суровым наказанием за преступление. Судебный приговор зачастую заменялся символическим, но не менее действенным наказанием (сян). На преступника надевалась специальная холщевая рубашка или на тело наносилась татуировка. Таким образом, общество стремилось его перевоспитать, подвергнув всеобщему осуждению и презрению [3].
В конце доимперского периода возникают философия и этика конфуцианства. Основатель конфуцианства Кун-цзы (Конфуций) считал чувство стыда главным регулятором общественной и личной жизни. В своем главном произведении «Суждения и беседы» («Лунь юй») он писал: «Если в искренности близок справедливости, обещанное сможет выполнить. Если чтит согласно ритуалу, то избежит стыда и срама» [4, 19], «Если править с помощью закона, улаживать наказывая, то народ остережется, но не будет знать стыда. Если править на основе добродетели, улаживать по ритуалу, народ не только устыдится, но и выразит покорность» [4, 20-21].
