CC BY
45
\ МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА \
Саммит АТЭС: лицом к Востоку
По мнению Дмитрия Мосякова, руководителя Центра изучения Юго-Восточной Азии Института Востоковедения РАН, заведующего кафедрой регионоведения Московского гуманитарного университета, проведение саммита АТЭС во Владивостоке — знак серьезного отношения России к этому региону, которое, правда, требует конкретного наполнения и серьезной работы.
— Дмитрий Валентинович, решению каких конкретных задач, в том числе геополитических, в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) поможет России сентябрьский саммит АТЭС?
— Саммит АТЭС во Владивостоке, даже притом что на него, возможно, и не приедет Барак Обама, — важное знаковое событие, показывающее, что Россия всерьез рассматривает поворот своей политики на Восток и в значительной степени связывает перспективы своего будущего развития с этим регионом.
Другое позитивное значение саммита заключается в реальном открытии Дальнего Востока нашим партнерам в этом регионе. Долгое время он оставался на периферии сотрудничества стран АТР. Если, к примеру, проанализировать любые схемы интеграции (то же создание зон свободной торговли), то и сегодня создается впечатление, будто России вообще нет в АТР и мы не занимаем всю Северо-Восточную Азию и соответственно весь северо-восток Тихого океана.
Сейчас руководство страны делает очень серьезную попытку переломить эту ситуацию и продемонстрировать участникам форума — представителям деловых кругов и правительствам стран региона — наши реальные возможности. Во Владивосток в последние годы были вложены значительные средства — обновлена практически вся инфраструктура, построены уникальные мосты, самый большой на Дальнем Востоке университет (Дальневосточный). Гости саммита увидят современный большой порт, огромный край с большим потенциалом
Дмитрий
мосяков,
руководитель
Центра изучения
Юго-Восточной
Азии Института
Востоковедения
РАН, заведующий
кафедрой
регионоведения
Московского
гуманитарного
университета
Ирина
воробьева
для привлечения иностранных инвестиций. И наконец, еще одно важное значение этого мероприятия — участие России в формировании ключевых вопросов современной повестки дня для государств АТР.
— И каковы эти вопросы?
— Главная идея саммита — это идея экономической интеграции, формирования в перспективе некоего глобального общего рынка для стран Азиатско-Тихоокеанского региона. Естественно, что Россия, выступая одним из инициаторов этой идеи, активно продвигая механизмы экономического сближения и сотрудничества, гарантированно находит свое место в АТР. Иными словами, благодаря саммиту АТЭС во Владивостоке Россия может превратиться во влиятельного игрока в АТР, интересы которого будут неизбежно учитывать при решении ключевых вопросов развития стран этого региона.
В этой связи важно отметить следующий момент: Россия сейчас всячески стремится к тому, чтобы ее здесь воспринимали не как Советский Союз в свое время. Ведь СССР в этом регионе всегда выступал как влиятельная военно-политическая сила, обладавшая современной военно-морской базой в Камрани (во Вьетнаме), поддерживавшая коммунистические режимы в Камбодже и Лаосе, противостоявшие странам АСЕАН, за спиной которых стояли США. Сегодня Россия желает выступать как равноправный экономический партнер и как политическая сила, готовая участвовать в мирном разрешении существующих в регионе международных конфликтов.
В конечном счете задача-максимум для нас (она очень сложна, но именно такова) — сделать Россию частью этого огромного макрорегиона и в экономическом, и в политическом смысле.
— Не будут ли наши установки противоречить задачам США и Китая, активно влияющих в АТР? Не приведет ли это к столкновениям тем или иным образом с этими государствами?
— Естественно, за длительный период нашего отсутствия ситуация в регионе изменилась самым существенным образом. Мы идем не в какой-то благостный регион, где нас приветствуют: «Давайте, возвращайтесь, вот ваше место». Нашего места там уже нет, и его надо и политически и экономически утверждать, и здесь возникает ряд сложностей. В АТР существует множество конфликтов, а на глобальном уровне вовсю идет борьба между США и Китаем за доминирование. Особенно это касается Юго-Восточной Азии (ЮВА), но не только ее. В последнее время активизировался спор между Японией и Китаем по поводу островов Дяоюйдао (Сенкаку) в Восточно-Китайском море (Северо-Восточная Азия). Одним из примеров сложности ситуации может служить конфликт вокруг спорных островов Южно-Китайского моря.
Как действовать России в связи с этим конфликтом? С одной стороны, существуют перспективы и возможности выхода наших компаний на морской шельф для добычи газа и нефти. С другой — это спорные районы между Китаем и Вьетнамом, и возникает вопрос цены выхода на шельф. Если наши компании начнут здесь активно работать, мы неизбежно осложним отношения с Китаем. Неслучайно, к примеру, как только Китай узнал, что Газпром договорился с Вьетнамом о совместном освоении двух блоков в Южно-Китайском море, — в китайской
АСЕАН — Ассоциация государств ЮгоВосточной Азии — создана в августе 1967 года. У ее истоков стояли Индонезия, Малайзия, Сингапур, Таиланд и Филиппины, решившие укрепить безопасность в регионе, поощрить процессы экономического развития и сотрудничества. В 1984 году к ассоциации присоединился Бруней, в 1995-м в АСЕАН приняли Вьетнам, еще через два года — Лаос и Мьянму, в 1999-м — Камбоджу. Всего в состав АСЕАН входят 10 стран. Сейчас среди главных целей ассоциации — создание в ЮВА региональной зоны свободной торговли, запланированное на 2015 год. Кроме этого, АСЕАН пытается координировать шаги по региональному сотрудничеству в масштабах всей Восточной Азии, наращивая межгосударственные связи и продвигаясь к режимам свободной торговли с КНР, Японией и Южной Кореей.
Нелегальная китайская миграция, конечно, существует, но ее масштабы сильно преувеличены.
photoxpress
печати были опубликованы статьи с предупреждением России о негативных последствиях для нее этого шага.
Поэтому нам требуется так сформулировать нашу политику, чтобы, продвигаясь экономически, укрепляя политические позиции, стараться не вступать в какие-либо сложные противоречия, которые могли бы ухудшить как российско-китайские, так и российско-асеановские и российско-американские отношения. Добиться этого — очень сложная задача, которую, конечно, один саммит не решит.
С другой стороны, не участвовать в развитии интеграции со странами этого региона мы не можем. Это закономерный ресурс нашего национального развития: и в плане иностранных инвестиций в будущее Дальнего Востока и Сибири, и в сфере расширения участия в региональном экономическом и политическом сотрудничестве (развитие экспорта, участие в совместных проектах и многое другое). В этой связи саммит во Владивостоке может стать определенным рубежом, обозначающим наши намерения и желания в отношении будущего АТР.
И радар и ротор...
По данным the Wall Street JouRNAI, США планируют разместить на территории Японии второй американский радар раннего предупреждения (первый с 2006 года действует на севере страны, в префектуре Аомори). Местоположение объекта пока не определено, однако ясно, что для повышения эффективности всей системы ПРО в АТР (Азиатско-Тихоокеанском регионе) радар будет развернут на одном из южных островов Японии. Кроме того, Вашингтон планирует разместить еще одну РЛС в Юго-Восточной Азии (предположительно на Филиппинах). Наконец, Пентагон готов увеличить численность противоракетных комплексов мобильного наземного базирования THAAD, а также военных кораблей, оснащенных
противоракетами, с 26 единиц до 36, причем 60% из них будут базироваться именно в АТР.
Как заявил российским СМИ дИРЕКтор московского центра карнеги
дМИТРИй ТРЕНИН, причина активизации США в АТР — усиление Китая. Вашингтон, в частности, беспокоит продолжающаяся милитаризация Поднебесной: ожидается, что к 2015 году военный бюджет страны увеличится по сравнению с 2011 годом вдвое и превысит совокупные расходы на оборону всех остальных государств АТР. Отдельный повод для тревоги США — наращивание Пекином числа ракет разных типов (только на Тайвань их нацелено уже более 1,6 тыс.), а также его жесткая позиция по спорным островам Южно-Китайского моря.
— И каковы наши шансы добиться успеха?
— Я думаю, что шансы очень велики. Уже сегодня приветствуется наше участие в нефтегазовых разработках на шельфе Южно-Китайского моря, в ЮВА с удовольствием покупают наше вооружение, особенно большие возможности заключаются в создании зоны свободной торговли с Вьетнамом, где мы строим АЭС и который является одним из крупнейших покупателей нашего вооружения. Возможности нашего участия в региональном экономическом сотрудничестве еще больше возрастут после строительства заводов по сжижению газа под Владивостоком и увеличения мощности наших нефте- и газопроводов, направленных к дальневосточным портам.
Что касается политики, то и здесь у нас серьезные перспективы в АТР. У нас есть традиционные союзники, например Вьетнам, а главное — в нас заинтересованы в качестве балансирующей силы в урегулировании многих конфликтов, характерных для АТР.
В условиях очевидного стремления Китая добиться доминирования в этом регионе страны АСЕАН обращаются и к России, и к Австралии, и к Индии, и к другим государствам для того, чтобы создать определенный политический контрбаланс. Но ответ на этот запрос для России очень труден из-за угрозы всему комплексу российско-китайских отношений. В качестве примера трудного выбора можно привести конкретный вопрос: стоит ли добывать нефть на шельфе Южно-Китайского моря в партнерстве с «Пе-тровьетнамом», подвергая при этом риску наши отношения с Китаем, товарооборот с которым достигает $80 млрд?
Но опять-таки, если мы не будем ничего предпринимать и пожертвуем очень тесными и доверительными отношениями с Вьетнамом, то все наши планы по утверждению в АТР к успеху не приведут. Это очень серьезный вопрос.
И мне представляется, что определенный выбор до сих пор не сделан, и связано это с тем, что буквально любой наш шаг в ту или иную сторону может реально ухудшить наши отношения или с Китаем, или с США, или с региональными державами. Например, никто из первых руководителей нашего государства не приехал на последний саммит
АСЕАН (осенью 2011 года. — Ред.). Недавно прошла ключевая для развития ситуации в регионе встреча лидеров стран АСЕАН в Пномпене (Камбоджа. — Ред.), уникальная в том плане, что асеановцы впервые за 45 лет не сумели подготовить общее коммюнике по ее итогам, настолько там шли острые дебаты по вопросу принадлежности островов Южно-Китайского моря. Но в этой встрече участвовали и госсекретарь США Хиллари Клинтон, и Ян Цзечи — министр иностранных дел Китая. Мы же были представлены на уровне заместителя министра.
Можно предположить, что это знак стремления России взять некую паузу. И когда будет понятен баланс сил, некая основная тенденция, надо будет выступать уже более уверенно. Вполне вероятно, такая политика имеет право на существование, но на саммите АТЭС во Владивостоке российским представителям так или иначе придется отвечать на многие острые вопросы.
В этом заключается еще одно важное значение этого мероприятия. Оно в любом случае вынудит нас обозначить политическую позицию по ключевым вопросам и в плане экономической интеграции,
В спор по поводу архипелага Спратли и Парасельских островов в ЮжноКитайском море вовлечены Вьетнам и Китай, Бруней, Малайзия, Тайвань и Филиппины.
и территориального размежевания, и свободы мореплавания в Южно-Китайском море. Я надеюсь, что мы готовы к прояснению своей позиции.
— И какова она сейчас, в частности по ЮжноКитайскому морю?
— Мы желаем мирного разрешения территориальной проблемы, рассчитывая, что участники этого конфликта смогут найти взаимоприемлемые решения...
— Без четкого определения своей позиции по ключевым вопросам в регионе Россия не сможет играть серьезную роль в АТР, на которую она претендует?
— В этом-то и проблема. Для выстраивания правильной политики в Юго-Восточной Азии и вообще в АТР
Саммит АТЭС во Владивостоке вынудит Россию обозначить политическую позицию по ключевым вопросам, вклю чая свободу мореплавания в ЮжноКитайском море.----------------------
требуется огромная работа. Нужна некая дорожная карта, с помощью которой мы сможем пройти, условно говоря, между Сциллой и Харибдой: американскими, китайскими, региональными интересами, намерениями наших корпораций, причем уже не только государственных (в АТР представлены — помимо Газпрома — ТНК-ВР, «ЛУКОЙЛ», Зарубежнефть). Необходимо просчитать самые разные варианты, но я не уверен, что мы сейчас на это способны. По поводу того, как реально будет осуществляться наш поворот на Восток, вопросов очень много.
— Сможем ли мы стать балансирующей силой между странами АСЕАН и Китаем с учетом собственных сложных отношений с той же Японией?
— Я считаю, что в принципе конфликта Японии и России по поводу островов нет и быть не должно: Япония совершенно официально отказалась от них, как она отказалась от островов Спратли в Южно-Китайском море и не выдвигает сейчас претензии на них, хотя там и во время Второй мировой войны находились японские базы. На мой взгляд, мы слишком остро (возможно, с подачи журналистов) воспринимаем трения с Японией по этому вопросу.
Нет ни одной азиатской страны, у которой не было бы территориальных проблем: у Японии с Южной Кореей
Во Владивостоке обновлена практически вся инфраструктура, построены уникальные мосты, самый большой на Дальнем Востоке
■
университет
(ДВФУ).
конфликт по поводу рифов Токто; Япония и Китай спорят о принадлежности островов Дяоюйдао (Сенкаку); камень раздора между Китаем и Вьетнамом — Парасельские острова и острова Спратли; есть трения между Филиппинами и Китаем, Филиппинами и Вьетнамом. Проблемы существуют даже у Сингапура и Малайзии, Сингапура и Индонезии, у Филиппин есть претензии к Малайзии по поводу султаната Сулу и т.д. Наши трудности в отношениях с Японией не уникальны для этого региона. Здесь у всех есть какие-либо претензии друг к другу, но при этом люди спокойно десятилетиями живут, и войн не происходит.
— Сегодня мы наблюдаем заметную активизацию американской политики в АТР, с чем это связано?
— В первую очередь с тем, что в тех же странах АСЕАН существует очевидный запрос на американскую помощь и поддержку. Государства региона видят в сильных США контрбаланс тем угрозам, которых они опасаются со стороны Китая.
— Выходит, мы в этой ситуации можем стать союзником именно США, а не нашего партнера Китая? Сможет ли такая связка ослабить влияние Китая уже на нашей территории? Я имею в виду упорные слухи о сотнях нелегальных поселений китайцев на границе с Россией.
— Во-первых, в качестве противовеса Китаю страны АСЕАН желают иметь не только нас, но и индийцев, еще и австралийцев. Во-вторых, что касается нелегальной миграции, она, конечно, существует, но ее масштабы подчас сильно преувеличивают. Реальная статистика полностью опровергает мифы о тысячах китайцев на дальневосточной земле. Более того, западных журналистов, приезжающих во Владивосток, поражает, насколько это русский город и как в нем малозаметна азиатская миграция.
Часто за нелегалов принимают китайских сезонных рабочих. Во время прогулки по Благовещенску в какой-то момент вы увидите множество китайцев, потом выяснится, что это торговцы: приехали, продали, потом переплыли речку, и их почти нет.
Конечно, для того, чтобы активно участвовать в АТР, требуется наращивать население на Дальнем Востоке, преодолевать депопуляцию, но она уже сейчас не столь значительна, как 20 лет назад. Напротив, население в крупнейших городах Дальнего Востока сегодня увеличивается: приезжают люди в поисках работы из центральных районов России, увеличивается и естественный прирост. Все это не может не придавать нам оптимизма, особенно с учетом тех больших задач, которые Россия намеревается решать в АТР уже после саммита АТЭС во Владивостоке. Ш
ФОТОСОЮЗ
