CC BY
34
ДИСКУССИОННАЯ ТРИБУНА
МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА ПОСЛЕ ВЕЛИКОЙ РЕЦЕССИИ: СЛАБАЯ ДИНАМИКА, ВЛИЯНИЕ ДУНОВЕНИЙ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ
Хасбулатов Руслан Имранович
член-корреспондент РАН, доктор экономических наук, профессор, заведующий кафедрой мировой экономики РЭУ им. Г. В. Плеханова.
Адрес: ФГБОУ ВПО «Российский экономический университет имени Г. В. Плеханова, 117997, Москва, Стремянный пер., д. 36. E-mail: 9585015@mail.ru
Статья содержит основные положения автора, изложенные им в докладе на Международной конференции в РЭУ им. Г. В. Плеханова, посвященной 30-летию создания кафедры мировой экономики. Представлен анализ мировой экономики, выделены причины ее неустойчивости и нестабильности, а также слабых темпов восстановительной динамики последних лет в сравнительном аспекте (США/ЕС - Япония - Китай - Россия). Особое внимание автор уделяет российскому кризису в свете отношений с Украиной и санкциями, введенными Западом против России после воссоединения с Крымом, падения цен на нефть, провала рубля. Центральное место в статье занимают размышления о том, как добиться подъема в экономическом развитии России, о необходимости переговорным путем сгладить противостояние с Западом и обеспечить реальную интеграцию дружественных стран в Европейско-Азиатском союзе.
Ключевые слова: глобальный кризис (2008-2010), Великая рецессия (2011-2013), Вашингтонский консенсус, упущенные возможности, ущербная политика, санкции, устойчивый рост, геополитическая катастрофа.
WORLD ECONOMY AFTER THE GREAT RECESSION: WEAK DYNAMICS, IMPACT OF THE COLD WAR ECHO
Khasbulatov, Ruslan I.
Correspondent Member of the Russian Academy of Sciences, Doctor of Economics, Professor, the Head of the Department for Global Economy of the PRUE.
Address: Plekhanov Russian University of Economics, 36 Stremyanny Lane, Moscow, 117997, Russian Federation. E-mail: 9585015@mail.ru
The article includes principle ideas presented by the author in the report delivered at the International Conference in the Russian Plekhanov University of Economics which was dedicated to the 30th anniversary of the Department for Global Economy. The article analyzes global economy, shows reasons for its instability as well as a slow pace of restoration dynamics of recent years in the comparative aspect (US/EU - Japan - China - Russia). Special attention is
paid to the Russian crisis in the light of relations with Ukraine and to sanctions introduced by Western countries against Russia after reunification with the Crimea, to dropping oil prices and collapse of the ruble. Speculations about possible ways of attaining economic growth in Russia, the necessity to smooth over the contradictions with the West and to provide the real integration of friendly countries in the European-Asian Union take the central place in the article.
Keywords: global crisis (2008-2010), the Great Recession (2011-2013), Washington Consensus, missed opportunities, defective policy, sanctions, sustainable growth, geopolitical catastrophe.
Итоги восстановительного периода
Новый всемирный деловой цикл, начавшийся после выхода глобальной экономики из сильнейшего кризиса в конце 2009 - начале 2010 г., оказался прерван рецессией, начавшейся в 2011 г. в большинстве стран мира, в том числе во всех развитых государствах. Видимо, поэтому ее стали называть Великой рецессией. Считается, что она завершилась к концу 2013 г., когда начался небольшой рост в США и в ряде крупных стран Европейского союза при слабом оживлении инвестиционной активности в большинстве стран этой группы и новом спаде в экономике Японии. В российской экономике после начала более или менее динамичного роста в 2010 г. в последующие два года темпы роста интенсивно снижались, составив в 2013 г. около 1%, а в 2014 г. фактически началась рецессия и к концу года экономика была уже в тисках финансового кризиса. Это в определенной мере связано с украинско-российским политическим конфликтом по поводу воссоединения Крыма, событиями на востоке Украины, введенными против России достаточно обширными финансово-экономическими санкциями со стороны Запада и их последствиями, включая обвал рубля и начавшуюся инфляцию.
В 2014 г. отмечалось 70-летие основания Международного валютного фонда (МВФ), созданного мировыми лидерами с целью восстановить разрушенную войной систему международного финансового регулирования. С разными успехами МВФ эту роль пытался выполнить, в том числе в условиях глобального кризиса [3; 4]. В годо-
вом отчете за 2014 г. директор-распорядитель МВФ госпожа Кристин Лагард справедливо отметила, что восстановление после сокрушительного мирового кризиса 2008-2010 гг. происходит медленно и достижение устойчивого подъема мировой экономики остается важнейшей задачей мирового сообщества и Фонда [2. - С. 4].
Одна из наиболее крупных проблем состоит в том, что сама определившаяся противоречивая и неустойчивая динамика экономического роста затрудняет общий подъем мировой экономики. Прежде всего речь идет о заметных колебаниях темпов роста в ведущих странах: более быстром росте в США и Великобритании, замедленном - в ЕС и очень неровном - в Японии. Одновременно с этим китайская экономика растет высокими темпами (свыше 7-8%), в то время как другие участники группы БРИКС, в частности, Бразилия и ЮАР, находятся на низком уровне роста (от 0 до 1%), а Россия уже в третьем квартале 2013 г. оказалась в зоне кризиса, развернувшегося в 2014 г.
Специалисты ЮНКТАД (на наш взгляд, отличающиеся большей объективностью и научным подходом в оценках по сравнению с МВФ) соглашаются с тем, что «пять лет с момента начала глобального финансового кризиса мировая экономика остается в состоянии разлада. Политика денежно-кредитной экспансии в ведущих развитых странах не привела к увеличению объемов кредитования и росту совокупного спроса. Сокращение бюджетных расходов и снижение уровня заработной платы во многих развитых странах еще больше усиливают неопределенность в отношении
перспектив, как краткосрочных, так и среднесрочных. Издержки, связанные с преодолением глобальных дисбалансов, ставших причиной финансового кризиса, по-прежнему несут страны, испытывающие дефицит финансовых ресурсов, что усиливает дефляционные тенденции в мировой экономике» [1. - С. 2].
Одна из главных причин этого - доминирование финансов над реальной экономикой, и оно, возможно, даже усиливается. При этом финансовые реформы на национальном уровне в лучшем случае носят половинчатый характер и идут очень медленно, если вообще идут. В 2008 и 2009 гг. политические лидеры ряда ведущих в экономическом отношении стран призывали к безотлагательному реформированию международной валютно-финансовой системы и отказу от неолиберально-монетарных конструкций, которые во многом способствовали кризису. Однако затем настрой на реформу угас, и вопрос был фактически снят с международной повестки дня, как только экономика стала выходить из кризиса. Поэтому перспективы мировой экономики, а также надежды создания благоприятной для развития глобальной среды остаются весьма неопределенными и в 2015 г.
В Докладе о торговле и развитии отмечается, что развивающимся странам и странам с переходной экономикой удалось смягчить последствия финансового и экономического кризиса в группе развитых стран благодаря проведению макроэкономической политики, направленной на стимулирование экономического роста в 2008-2010 гг. Они энергично направили сюда свои капиталы. Однако по мере ослабления эффекта от такой политики в условиях отсутствия признаков улучшения внешних экономических условий (начиная, по крайней мере, с 2011 г.) этим странам становится все труднее вернуться к прежним высоким темпам роста. Поэтому они уже не могут выполнять прежнюю роль стимулятора для крупных экономик мира (за исключением Китая).
До начала Великой рецессии быстрый рост экспорта развивающихся стран и стран с переходной экономикой объяснялся высоким потребительским спросом в развитых странах (в том числе на нефть, газ, металлы и другое сырье), и прежде всего в Соединенных Штатах и странах ЕС, а также в Китае. В этих условиях представлялось логичным использовать экспортно ориентированную модель роста. Такие рекомендации были сделаны и в Докладах ООН за 2010-2013 гг. Тогда уже для многих объективных аналитиков было ясно, что глобальный экономический рост, начавшийся в 2010 г., был основан на неустойчивых моделях спроса и финансирования. Поэтому возвращаться к докризисным стратегиям (к монетарной политике) не имело смысла, на это указывали и специалисты ЮНКТАД в своих докладах.
В настоящее время для того чтобы адаптироваться к происходящим в мировой экономике структурным изменениям, многим развивающимся странам и странам с переходной экономикой следует энергично пересмотреть свои стратегии развития, ориентированные на увеличение экспорта и его использование в качестве локомотива роста. Однако такие стратегии в современных условиях неустойчивого роста развитых стран не всегда работают, к тому же мировой спрос на сырье и иные товары из этих стран не находят повышенного спроса на рынках развитых стран, как это было в прошлом. Поэтому речь идет о введении других подходов.
В то же время не является откровением то, что стратегии роста с опорой на экспорт должны рано или поздно исчерпать свой потенциал, если их придерживаются одновременно многие страны: конкуренция между ними, основанная на снижении удельных затрат на рабочую силу и налоговых ставок, является своего рода «гонкой на истощение», мало что дающей с точки зрения долгосрочного развития, но чреватой серьезными социальными последствиями. Сегодня в условиях низких темпов роста спроса со стороны развитых стран и
отсутствия перспектив их увеличения в обозримом будущем недостатки таких стратегий становятся все более очевидными. В этой связи требуется перебалансировка драйверов роста с переносом акцента на внутренний спрос. Это непростая задача для многих развивающихся и переходных стран. Однако такая перебалансировка (ориентация на внутренний рынок) энергично происходит в Китае уже с 2008 г. В любом случае для ее решения необходим новый взгляд на роль государственного сектора в процессе развития. В отличие от стратегий роста с опорой на экспорт стратегии, делающие ставку на увеличение внутреннего спроса, могут осуществляться всеми странами одновременно без риска разорения соседа и без контрпродуктивной конкуренции зарплат и налогов, повышения нагрузки на население через различные платежи (ЖКХ), «сжатие» расходов на образование и здравоохранение [1. - С 2].
Активная роль государства и его экономических агентов рынка могла бы играть позитивную роль в устранении ошибок рыночной стихии. Для этого необходимо кардинальное переосмысление отношений между государством и рынком, не полагаясь на последний как на некий абсолютный автоматический регулятор.
Ситуация в российской экономике:
упущенные возможности
Более или менее уверенный рост российской экономики после августовского кризиса (1998 г.) был связан с ограниченным (но важнейшим) набором факторов собственно экономического и политического характера. Это прежде всего приход к правительственной власти сразу после известного августовского дефолта деидео-логизированных, квалифицированных специалистов во главе с умным премьером Евгением Примаковым. Его правительство действовало менее одного года, но полностью отказалось от примитивных положений монетарных подходов в рамках доктрины Вашингтонского консенсуса. В частности, была серьезно ограничена спеку-
лятивная деятельность вокруг государственных казначейских бумаг (ГКО), расширен и облегчен доступ к кредитам для мелких и средних товаропроизводителей, задействованы производственные мощности крупных предприятий, ранее не имевшие для этого финансовых ресурсов (включая оборотные средства), несколько упорядочены системы налогов и заработной платы. Все это придало определенную динамику экономическому росту, а начавшийся плотный «дождь нефтяных доходов» (в результате происходившего со второй половины 1999 г. роста цен на мировом нефтяном рынке) вместе с приходом к президентской власти Владимира Путина буквально остановили страну у края гибельной пропасти, к которой ее вели неразумные правители.
Вплоть до начала всемирного кризиса в 2008 г. экономика развивалась довольно успешно, прежде всего благодаря непрерывному росту нефтедолларов в казне. Но это был неустойчивый, конъюнктурный рост, поскольку он происходил не в результате крупных структурно-отраслевых сдвигов. Мало что было сделано для восстановления разрушенных предыдущей «деиндустриализацией» машиностроительных отраслей и станкостроения, современной электроники, а также переработки сельхозпродукции, развития животноводства и т. д. В результате кризис в российской экономике сопровождался самым крупным спадом по сравнению с другими странами ОЭСР - около 9% (в ЕС - менее 6%, в США - менее 3%) при росте ВВП Китая в кризисных 2008-2009 гг. более чем на 8% (в 2001-2007 гг. ежегодный рост превышал 10%). Бегство капитала из страны приняло удручающие масштабы, производство замерло, росла безработица. Один из главных факторов этого - узкий объем потребительского спроса в силу мощного падения уровня жизни населения (мизерных зарплат, пособий, пенсий и т. д.). Это обстоятельство было особенно выделено в докладах ООН, а также МОТ и, что удивительно, МВФ и Всемирного банка. В одном
из докладов ООН был даже намек на то, что российское государство утрачивает социальный характер. По нашему мнению, эти «сигналы» оказали на руководителей страны соответствующее влияние (больше, чем многочисленные выступления отечественных экономистов и социологов, бьющих тревогу по поводу мощного отката жизненного уровня к периоду 60-х гг. ХХ в.). Тогда, надо отметить, были предприняты серьезные меры в целях повышения оплаты труда всем категориям трудящихся. Это позволяла ситуация с непрерывным ростом нефтегазовых доходов.
Казалось, тот кризис миновал, экономическая динамика стала оживленной, подкрепляемая крупными строительными проектами (на Дальнем Востоке, участки БАМа, подготовка к сочинской Олимпиаде и т. п.). Однако власти так и не приступили к разработке критически необходимых для страны преобразований, в частности, восстановлению базовых отраслей машиностроения, станкостроения, химических заводов (для глубокой переработки нефти и газа). Все усилия были направлены на добычу нефти и газа и строительство трубопроводов к дальним странам (в то время как на расстоянии 100 километров от Москвы многие населенные пункты не имеют доступа к газу). Логику можно понять: «гони трубу - получай деньги!». Все просто, не надо иметь ни интеллектуального труда, ни организационного таланта для строительства сложных промышленных предприятий. Пресловутый рынок - это альфа и омега для таких государственных деятелей и чиновничества, которые ни за что не несут ответственности. И конечно, согласно монетарным теориям, таргетиро-вание инфляции - это их главная забота. Но инфляция - это следствие самой финансовой политики правительства, в том числе и через ограничение доступного кредита для развития, прежде всего мелкого предпринимательства - этой общей платформы всей рыночной экономики. Вот где основание экономического кризиса, очертания которого стали проступать с
третьего квартала 2013 г. в российской экономике. Он усугубился кризисом в российско-украинских отношениях уже с начала 2014 г., санкционной политикой Запада. Последняя, отрезав пути получения дешевых кредитов в западных банках, оказала особенно сильное влияние на формирование факторов стагнации российской экономики и стремительное падение рубля (декабрь 2014 г.).
Еще об одной откровенно ущербной стороне политики российского руководства - о бездушных заимствованиях в западных банках огромных денежных ресурсов. Незадолго до начала глобального кризиса в 2008 г. в своих статьях я выражал тревогу по поводу огромных долгов, накопленных российскими компаниями (в том числе государственными) и банками перед иностранными кредиторами. Тогда это была сумма свыше 500 млрд долларов. Я напомнил, как горе-реформаторы постоянно говорили о невыносимо тяжком бремени, оставленном СССР в размере 120 млрд долларов внешних обязательств, и чуть ли не все беды нашей экономики связывали с этим долгом. А здесь уже 500 с лишним миллиардов долларов! Как это объяснить? Что это за политика, которая ведет к такой опасной внешней задолженности? Тогда был поставлен вопрос: а что если у нас появятся какие-то серьезные противоречия с Западом и они потребуют немедленного возвращения этой задолженности? А если они экспроприируют сотни миллиардов российских долларов, вложенных в их ценные бумаги? Тогда, к счастью, этого не произошло, поскольку Кремль, Вашингтон и Берлин дружили, Крым оставался украинским, Киев не бурлил майданным кошмаром, а восток Украины не стремился к отделению. И казалось, что эта гармония на долгие времена. Но наступила другая ситуация. Сердечная дружба исчезла, а внешний долг России составляет уже не 500 млрд, как в 2008 г., и не 120 млрд, как в СССР на декабрь 1991 г., а около 680 млрд долларов! Это почти все заимствовано частными банками
(192 млрд) и другими организациями (свыше 420 млрд), из них кредиты - около 200 млрд долларов. До конца 2014 г. они должны были вернуть около 30 млрд долларов, а в 2015 г. - почти 110 млрд долларов. Как и почему страна оказалась в такой зависимости от заграницы? Этому есть свои причины, попробуем их объяснить.
Вот что я прочитал недавно в одной газете: «Не может считаться суверенной страна, если она зависима от иностранного капитала. А страна, зависящая от капитала враждебных стран, которые хотят подорвать вашу экономику, уязвима вдвойне. России пора переходить на самофинансирование... Главный вред для российской экономики исходит от экономистов неолиберального толка. Неолиберальная идеология не просто ложна. Это идеология распространения американского империализма. Следуя советам неолибералов, российские экономисты помогают Вашингтону гробить российскую экономику. Если Россия хочет выжить, Путин обязан защитить Россию от западных экономических институтов и от обучения на Западе экономистов»1.
Эти мысли, которые я обосновываю уже более 20 лет в десятках книг, сотнях статей и интервью, опубликовал уже не я, а американский экономист, экс-заместитель министра финансов США Пол Крейг Ро-бертс. И вот уже в унисон этим суждениям даже в сверхлиберальной газете ее главный редактор задает вполне резонные вопросы: «Как же могла возникнуть такая внешняя задолженность у российских компаний и банков? Почему условия кредитования в России были в разы хуже, чем на Западе? Каково было отношение сверхбдительной российской власти к такой модели финансирования российского крупного бизнеса, включая стратегические государственные активы в корпорациях нефтегазового сек-тора?»2 Отношение этой «сверхбдительной власти» было легкомысленным и непро-
1 Комсомольская правда. - 2014. - 23 декабря. - С. 14.
2 Независимая газета. - 2014. - 22 декабря. - С. 1.
фессиональным, как и вся ее финансово-экономическая политика.
После введения западных санкций прошло немало времени, но ни правительство, ни ЦБ не сумели подготовиться к вполне ожидаемому стремительному росту спроса на валюту, когда западные банки закрыли доступ на свой денежный рынок. А получили ли кредиты отечественные должники в дружественных странах Азии? Не похоже. Те меры, которые предложили президент, правительство и Центральный банк, весьма ограничены, они могут на время «затушить пожар» (так это и произошло), но решить задачу динамичного роста не смогут. Для этого нужны другие кадры специалистов, другие идеи и решения.
Переоценка банков
Агентство Moody's поместило на пересмотр рейтинги 15 российских банков (Сбербанка, ВТБ, Альфа-банка, Газпромбанка, Росбанка, Промсвязьбанка, «ИНГ банка (Евразия)», «ФК Открытие», «Инте-за», «Санкт-Петербург», «Зенит», «Возрождение», «Центр-инвест», ВЭБа, Россельхоз-банка) и Агентства по ипотечному жилищному страхованию (АИЖК). Это связано с ухудшением оценки динамики ВВП России на ближайшие два года: Агентство ожидает его сокращения на 5,5% в 2015 г. и на 3% в 2016 г. Указанный список банков, видимо, не последний, и следует ожидать введения санкций и на другие крупные банки и компании. Не исключено, что будут предприняты меры и против некоторых компаний из стран, не присоединявшихся к санкциям, с тем чтобы остановить их сотрудничество с российскими фирмами.
Как представляется, развернутого плана выхода из затяжной рецессии у руководителей страны не существует, об этом свидетельствуют их выступления, в которых мало содержательных предложений, а соответственно, нет и стратегии. Повышение ставки процента ЦБ до запредельного уровня (17%), если она сохранится в тече-
ние даже краткосрочного периода, полностью блокирует воспроизводственный процесс, может привести к крупной волне вымывания и без того слабого мелкого и среднего предпринимательства. Власти, как всегда, начнут новое наступление на жизненный уровень населения: резкое повышение косвенных налогов через ЖКХ (это уже делается через повышение стоимости жилья, воды, электричества, газа и т. д.), сокращение финансирования школ и больниц (в том числе через курс на «уплотнение», взятый на вооружение московским мэром в отношении школ и больниц) и т. д. Эти действия накладываются на предельно опасный тренд в международных политических отношениях. А стремление России играть роль супердержавы ограничивается ее слабыми финансово-экономическими возможностями выполнять глобальную роль в международных политических отношениях. Рассмотрим некоторые аспекты этих новых веяний.
Влияние ведущих политических держав на мировое развитие после распада СССР -
утраченное лидерство
Современная цивилизация проиграла вызовы конца XX - начала XXI столетий именно потому, что в роли лидеров ведущих стран мира, реально влияющих на глобальные процессы, оказались мелковатые маклеры, рассуждающие (и действующие) в рамках сиюминутной выгоды для своих стран, а точнее, для тех групп общества, которые вытолкнули их на вершину политического Олимпа.
Так, опомнившись от неожиданного падения СССР (в силу разложения самого верхнего звена гигантской управленческой структуры), представители правящих элит США, а затем и другие избрали ряд деструктивных направлений взаимодействия с новыми государствами на бывших просторах СССР.
Первое. США стали приписывать «заслуги» в этой геополитической катастрофе исключительно успешной деятельности своей политики, включая нелегальную
деятельность спецслужб по подрывной работе. Этим следовало бы стыдиться, а не гордиться, если она действительно имела место.
Второе. Вместо углубления сотрудничества с новыми странами, и в первую очередь с новой Россией, Запад избрал, во-первых, тактику по разрушению промышленного и интеллектуального потенциала России и других новых государств (политика деиндустриализации); во-вторых, их превращение в вассальные, зависимые от них сатрапии, возглавляемые послушными марионетками.
Третье. Маниакальное стремление не допустить создания новой интеграционной группы постсоциалистических стран (в рамках СНГ), укрепления экономической базы России. В этих направлениях политики оформились реальные интересы «тройки» (США, ФРГ и Великобритании) по отношению к России и ее союзникам.
Таким образом, после распада СССР произошло качественное изменение в отношениях ведущих западных стран в их взаимодействии с Россией как главным преемником СССР и других новых государств Содружества (СНГ). Отсюда - полное неприятие этого Содружества, попытки «оторвать» эти страны от России, причем не вкладывая для этого никаких существенно значимых инвестиций, но давая лишь призрачные обещания. Такая тактика США, Великобритании, Германии и других западных стран оказалась успешной для них в силу целого ряда обстоятельств, среди которых:
- укрепление политико-психологического и морального фактора в сознании правящих кругов США как абсолютной силы, некоего верховного судии, определяющего, что такое добро и что такое зло. Это оказалось естественным следствием того обстоятельства, что после падения СССР единственной супердержавой остались США;
- формирование в Российской Федерации устойчивого политико-экономического ядра из сравнительно небольшой
социальной группы, которая взяла на вооружение либертарианские подходы в рамках «Вашингтонского консенсуса». Эта сравнительно небольшая, но тесно сплоченная группа более 20 лет последовательно проводит экономическую политику по привязке страны к интересам западных держав. В результате экономика страны стала сырьевым придатком для могучих ТНК и объектом сброса излишков продовольствия, невысоких технологий, потребительских товаров. Единственное полезное, что делал Запад, - это стимулирование развития энергетического комплекса (в ущерб другим отраслям) в надежде навсегда «привязать» его к своим интересам. Стремительное становление Китая в качестве экономической супердержавы вместе с резким подъемом антиамериканских сил в обширных регионах мира, а также пересмотр Кремлем своих отношений с Западом в силу ряда обстоятельств серьезно ограничили возможности США в этих намерениях. Но они продолжают интенсивное давление, возможно, с опасными последствиями, что нельзя недооценивать.
Конец однополярного мира
Все это - проявления чрезмерной самонадеянности супердержавы управлять миром по своим собственным представлениям и, как казалось, на все времена. На этом субъективном представлении была разработана новая глобальная стратегия с позиции интересов США и новых подходов к их осуществлению. В результате подверглись полной ревизии достигнутые в ходе переговоров с Москвой в 1987-1991 гг. договоренности по всем направлениям международной проблематики, включая вопросы международной безопасности, сокращения наступательных вооружений, роли НАТО и т. д. Озабоченные маниакальным стремлением тесной «привязки» России и других новых государств к своим интересам (в том числе через формальные и неформальные институты и иные связи с высшим российским чиновничеством), США элементарно упустили из сферы
внимания своих специализированных ведомств те сложнейшие политические, экономические, социально-культурные, этнические и религиозные процессы, спонтанно развивающиеся на огромных пространствах Азии и Африки, и особенно на Большом Ближнем Востоке.
Вышедшие из-под контроля СССР иррациональные нелегальные течения не стали союзниками США, а, более того, увидев, как легко пал СССР, они уверовали, что с такой же легкостью могут сокрушить оставшуюся единственную супердержаву, «империю зла», т. е. США. 11 сентября 2001 г. они нанесли мощный удар по Америке, направив захваченные в воздухе гражданские боинги на здания Международного торгового центра и Пентагон. Погибло более 5 тыс. человек. Я в те дни написал большую статью «Великая американская трагедия, и что необходимо делать миру для предотвращения гибели цивилизации», в которой дал свою трактовку причин этого события и предложил свое видение тех действий, которые мировое сообщество могло бы предпринять с целью пресечения сползания мира к тотальным конфликтам и террору.
В теоретико-методологическом плане это событие я рассматривал как конец абсолютного доминирования США и, соответственно, завершение десятилетнего периода так называемого однополярного мира (8 декабря 1991 - 11 сентября 2001). В мире появилась новая грозная сила, способная оказать влияние (разрушительное) как на самую крупную страну, так и на всю систему всемирных политических отношений, не считаясь с международным правом. Этот феномен оказался малоизученным в последующие годы (несмотря на огромный массив всевозможных публикаций), в том числе и американскими аналитиками. Данное событие имело и то значение, что на его фоне оказался «в тени» сильнейший экономический кризис, развернувшийся в США с конца 2000 - начала 2001 г. Он первоначально возник в интернет-индустрии (доткомах), а затем переки-
нулся на другие отрасли хозяйства и финансы. В 2002 г. он уже охватил многие государства, вызвав серьезный спад в экономике и рост безработицы. И лишь в связи с военными приготовлениями и началом оккупации Афганистана (2001 г.) кризис в конце 2002 г. остался позади. У меня было подозрение, что решение президента США начать войну в Ираке в 2003 г. было в большей мере связано с этим кризисом, чем со стремлением ответного удара по террористам. Президент США Буш-младший, помня судьбу Буша-старшего, на которую повлиял мощный экономический спад, совпавший с президентскими выборами (которые он проиграл), взял курс на прерывание кризиса через военное стимулирование экономики в целях ее оживления. Эта тактика дала свои ожидаемые результаты. Однако ни афганская, ни иракская, ни ливийская, ни сирийская, ни прочие войны, в которых участвовали США и их европейские союзники все последние годы, не принесли мир в эти страны. Но зато они оказали мощное влияние на рост иррациональных нелегальных - в начале, а позже - более чем легальных террористических движений, особенно на идеях исламского фундаментализма (Сирия, Ирак).
Ответа на вопрос, как и каким образом пресечь эти ужасающие конфликты, в ходе которых гибнут сотни тысяч людей, исчезают уникальные города, пережившие несколько тысячелетий, нет ни у кого. Похоже, мир настолько обезумел, что даже не желает серьезно разобраться с этими вопросами, как и извечной проблемой существующего неравенства, бедности и нищеты, в то время как менее 0,1% населения мира и вся растущая повсюду бюрократия повсеместно процветают, эксплуатируя лозунги легковерных людей через изощренные методы лживой пропаганды, выливающиеся потоками из СМИ.
Борьба за Украину: новый конфликт по оси «США / ЕС - Россия»
Борьба за Украину началась с российской стороны слишком поздно, поскольку
позиция Кремля со времен подписания Беловежских соглашений заключалась в предельной индифферентности ко всем постсоветским странам и их политическому выбору. Это было характерно для всей ельцинской эпохи и путинского правления, вплоть до российско-грузинской войны 2008 г. После этого события появилось некоторое осмысление общей ситуации, в том числе и опасный характер транзитных газонефтяных трубопроводов, если они проходят по территории недружелюбных стран.
Попытки России обойти Украину с севера и юга новыми трубопроводами вначале были восприняты Европой благосклонно, но затем под давлением Вашингтона политика европейцев изменилась. Украина же, в свою очередь, всячески стимулировала противоречия между ЕС и Россией, добиваясь для себя исключительного положения как главного транзитера газа в Европу.
С самого начала «газовые переговоры» имели политико-стратегический характер, но российское руководство упустило время для решения этого вопроса, передав их в ведение «Газпрома», исходя из представления, что речь идет о спорах хозяйствующих субъектов. Конечно, их надо было решать еще в 2001-2005 гг. в контексте с вопросами пребывания Украины в СНГ или в ходе соглашений по Черноморскому флоту, но никак не «растягивать» во времени. В общем и политика, и дипломатия Кремля «запоздали», а обстановка на Украине взорвалась в неблагоприятном для России направлении.
Кстати, о намерении построить газопровод в Турцию и Китай: что это сулит стране? Конечно, в тактическом отношении - это козырь в связи с охлаждением отношений с Западом и его санкциями. А с точки зрения перспективы? Россия в настоящее время реально стала заложником своей единственной трубы через Украину, а в будущем она может стать заложником еще двух государств. Хорошо, что в Турции сегодня правит Эрдоган, а в Китае -
Си Цзиньпин, но что там произойдет через несколько лет? И какова будет политика новых руководителей в отношении России? Не окажется ли страна уже заложником и этих стран? Это вопросы, на которые сегодня ответов нет, но зато риски очевидны.
Решая вопросы об упорядочении отношений России с США, ЕС и Украиной, необходимо иметь в виду не только крымский вопрос, но и эти нефтяные проблемы, нерешенность которых вызвала новую волну враждебности в отношениях России с Западом. Это, видимо, самый сложный комплекс вопросов, поскольку он связан с планами США в области глобальной энергетической политики. Последняя только формируется на базе изучения возможностей США стать источником экспорта нефти и газа со своих сланцевых источников. Но поскольку точных расчетов в этой сфере еще нет, то нет и завершенных оснований для такой энергетической политики. Отсюда - отсутствие четких ориентиров у Вашингтона и в отношении ЕС и России. Соответственно, делается ударение на выигрыш времени под разными предметами. Поэтому Вашингтон стремится не дать возможности Европе установить долгосрочное сотрудничество с Россией в этой сфере до того периода, когда Америка разработает свою глобальную энергетическую политику.
Умные люди всегда ищут выход из ссоры через переговоры
и взаимные уступки,
дураки - готовят дубину для драки
И США, и некоторые другие страны (точнее, представители их правящих классов) смертельно боятся возрождения СССР, т. е. тесного сближения России с постсоциалистическими странами. Это подсознательные страхи перед некогда могущественным Советским Союзом. От этого комплекса - боязни тени отца Гамлета - надо уходить, поскольку современный мир нуждается в нескольких крупных, влиятельных и авторитетных центрах силы. Это настоятельная необходимость, поскольку и
слепому ясно, что США при всем уважении к их могуществу не в состоянии справиться в качестве единственного «глобального супершерифа». Они изнемогают в этой борьбе и терпят повсюду поражения.
В современных условиях высокой международной нестабильности и нарастающих региональных конфликтов «мозговые центры» ведущих стран, и прежде всего США, должны понимать следующий императив: роль «всемирного шерифа» могут обеспечить только объединенные усилия, например, следующих центров силы: США, ЕС, Европейско-Азиатского союза, Китая (возможно, еще кто-то с другого континента). Соответственно, эти «мозговые центры» могли бы убедить своих лидеров пойти на тесное сближение и сотрудничество между этой, условно говоря, «четверкой». Другой вариант - это известная G8 (из которой исключена Россия) плюс Китай. Но дело это не меняет. Самое важное заключается в том, чтобы понять (и признать) необходимость ведения непрерывных переговоров с целью достижения компромиссов.
На первом этапе следовало бы принять совместное решение (например, между Россией и США) об интенсивном обмене мнениями специалистов: аналитиков, экс-дипломатов, военных и т. д. Главные вопросы - это то общее, объединяющее страны в плане обеспечения международной безопасности и мира.
На втором этапе должен быть решен вопрос об Украине: на какие уступки согласны стороны? При этом не следует выдвигать вопрос относительно возращения Крыма, поскольку он заведет стороны в неразрешимый тупик. Не стоит на этом этапе привлекать украинских экспертов. Надо иметь в виду, что главную ответственность за создавшуюся ситуацию на Украине несут украинские политики, причем в гораздо большей мере, чем сбежавший президент Янукович.
Не менее сложный вопрос - это переговоры по газопроводам из России в Европу. Их также следует обозначить, хотя кон-
кретных результатов они не смогут принести. Однако можно было бы наметить какие-то общие контуры, например, договориться о неких автономных звеньях единой Евро-Азиатской энергетической системы.
По большому счету, я уверен, что ни США, ни Европейский союз не заинтересованы в продолжении эскалации напряженности с Россией и новым Европейско-Азиатским союзом. Что принесет ЕС новый мощный кризис? Об этом не мешало бы подумать политикам в Брюсселе (да и в Берлине, где канцлер пытается играть слишком большую роль в европейских делах, не предусмотренную странами-победителями антигитлеровской коалиции для Германии). Когда в ходе переговоров обозначится некое сближение позиций по выработке основного решения, в дело могли бы включиться министры иностранных дел и другие влиятельные государственные деятели G4 (или G8), которые могут выработать внеблоковый статус для Украины при широкой автономии ее восточных областей (без права их выхода из ее состава) с возможностью участия Украины в свободном торговом режиме как с ЕС, так и ЕврАзЭС (поскольку такие режимы на сегодняшний день она имеет и с СНГ, и с ЕС). Такой подход можно было бы согласовать и для Молдавии с Грузией.
Необходимо снизить накал телевизионной и иной пропаганды в отношении Запада, особенно США и, конечно, Украины и ее властей, а также уходить от предельно жесткой риторики в дискуссиях. Полагаю, что идея «Русский мир» «попахивает» изрядным шовинизмом и совершенно не годится не только во внешней пропаганде. Она вызывает беспокойство у ближних соседей и откровенное раздражение нерусских народов самой России. Не от большого ума стали ее навязчиво пропагандировать некоторые не очень подготовленные аналитики с телеэкранов и газетных страниц. Есть хорошая русская народная поговорка: «Заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибет».
В свое время после Второй мировой войны умнейшие, далеко смотрящие вперед лидеры Западной Европы, активные участники борьбы с нацизмом, в частности, генерал Шарль де Голь с соратниками, канцлер Германии Конрад Аденауэр, а позже Вилли Брандт, осознали, что для устойчивого и длительного мира в Европе необходим прочный союз двух извечных врагов - Франции и Германии. Тогда по инициативе Франции началось строительство объединенной Европы в рамках Общего рынка (Европейского экономического сообщества - ЕЭС). Его мотором были эти две крупные экономические силы, а политической инициативой, бесспорно, владела Франция. ЕЭС в составе 15 западноевропейских стран, близких по культуре и однотипных по уровню развития факторов производства, было наиболее оптимальной моделью для Европейского союза, и в этом составе эти 15 стран достигли бы выдающихся успехов. Но стремление «поглотить» восточноевропейские страны оказалось выше доводов разума. В результате ЕС стал огромной, рыхлой, «разношерстной», плохо управляемой структурой, объединяющей страны с разными целевыми ориентациями и в целом неопределенной судьбой. Поэтому и стал возрастать фактор внешнего воздействия на ЕС, поскольку он так и не сумел ясно определить свою политику в силу разных взглядов на роль ЕС, его отношение с США и Россией и т. д. Некоторые члены Союза, особенно новые, настаивали на более близких союзнических обязательствах с США, признавая их доминирование в европейских делах. Естественно, если бы здесь были достойные наследники Шарля де Голля и Вилли Бранд-та, эти претензии были бы пресечены и ЕС занял бы достойные позиции в плане самостоятельной политики на базе интересов своих стран. Однако произошло другое -явное ослабление европейского лидерства, европейского «духа».
Как представляется, если бы удалось энергично и быстро снять противоречия в треугольнике «США - Россия - ЕС», это
могло бы раздвинуть географию для успешной деятельности многих тысяч новых бизнес-компаний из США и Европы на огромных пространствах Европейско-Азиат-ского союза, что, в свою очередь, привело бы к формированию материальной базы для политического сближения, созданию единого бесконфликтного пространства от Лиссабона до Владивостока. Мне даже кажется, что такой разворот от конфронтации к компромиссам дал бы Вашингтону и Брюсселю больше выгод и преимуществ, чем Москве. Почему не воспользоваться этими очевидными шансами?
Укреплять новый союз
В предыдущие годы в деле реального укрепления интеграционного процесса постсоциалистических стран сделано мало. Некоторые влиятельные силы в России не стеснялись даже публично высказывать мысль о том, что СНГ было создано для мирного развода СССР. Хотя, напомню, что те, кто подписывал Беловежские соглашения, клялись перед своими народами, что они будут жить в вечном единстве и единственная задача СНГ - это дать народам больше свободы от «неразумного центра - СССР». При этом разного рода межгосударственных организаций появилось великое множество. Новые страны медленно, но неуклонно отдалялись и друг от друга, и от России - все меньше производственно-торговых, культурных, научных и иных связей. Более того, происходило непрерывное их сокращение. Вот недавно ОАО «РЖД» объявило об уменьшении поездов в Украину, Казахстан, Туркмению, Таджикистан под предлогом низкой рентабельности. Реальную стоимость этой рентабельности мы увидели на примере украинских событий, но, похоже, руководство «РЖД» не сделало выводы из них. А между тем дальние страны успешно заполняют ниши, добровольно оставляемые российской политикой «рентабельности» (а потом, спустя несколько лет, будем укреплять границы, выделять десятки триллионов рублей на вооружение, любо-
ваться маневрами грозных боевых машин, пуском ракет и т. д., если позволит экономика, что весьма сомнительно).
Торговля России со странами СНГ незначительна. Даже с Казахстаном и Беларусью она имеет скромные объемы. Незначительны и российские инвестиции в эти страны. Это вызвано и тем обстоятельством, что Россия, о чем я выше упоминал, мало уделяет внимания диверсификации своего промышленного производства. И предложить партнерам в этой области (готовые товары) ей попросту нечего. Слабы связи в области научных, образовательных и культурных программ, почти нет туристов и отдыхающих из этих стран в наших городах и здравницах. Малое число студентов из СНГ учатся в российских университетах. Плохо работает страна по линии общественных организаций, нет сотрудничества между политическими партиями. Создается впечатление, что нет даже общего видения всей той опасной картины, которая развертывается на былых пространствах СССР. Нет даже понимания необходимости глубокого и всестороннего нашего сотрудничества с этими странами (их обществами), так необходимого для будущего как самой России, так и для этих стран.
Нужно создавать привлекательный образ России. Это должно стать важной государственной и общественной задачей, но для этого необходимы некоторые предпосылки и условия.
Первое условие. Это мощное развитие отечественной экономики, ее промышленности, обеспечение сбалансированности на базе создания новейших отраслей машиностроения и станкостроения, химических производств, электроники и ее элементной базы. Тогда у нас будут товары, необходимые нашим соседям.
Второе условие. Необходимо сократить строительство дорогостоящих и протяженных газо- и нефтепроводов. Вместо этого надо строить заводы по глубокой химической переработке сырья. Готовые продукты на внешних рынках принесли
бы больше дохода, чем нефть и газ, лесоматериалы, металлические и неметаллические руды и т. д. Если Россия возьмет реальный курс на диверсификацию своего хозяйства, тогда значительно расширится сфера взаимного сотрудничества России, прежде всего в рамках Европейско-Азиатского союза.
Третье условие. Нашим руководителям надо учиться терпимости, корректности с самыми ближними друзьями (Казахстан, Беларусь и др.). Например, сколько язвительных статей выливается со страниц московских газет на Беларусь, которая якобы транзитом направляет в Россию некачественные товары и продовольствие из Европы! Эту информацию, скорее всего, предоставляют в распоряжение СМИ государственные служащие. Зачем, с какой целью? Чтобы подорвать доверие общества к Беларуси? Можно подумать, что у нашей страны много союзников!
Другой вопрос - это сфера политических и экономических интересов России и ее ближайших союзников. Эта «тройка» (Россия, Казахстан, Беларусь) - центральное звено всего Содружества Независимых Государств. Их сфера интересов затрагивает, как минимум, Украину, Молдавию и Закавказье. Америка и ЕС очень далеки от них, в то время как указанные страны - это наши близкие соседи. И Россия, и ее союзники жизненно заинтересованы в том, чтобы к власти не пришли силы, которые могут отрицательно влиять на их интересы. А между тем правители некоторых наших соседних стран подобострастно и униженно зазывают чужеземных «гостей», живущих за тридевять земель. Это не может не вызывать отторжения не только у политиков, но и у простых граждан.
Россия, как мне представляется, могла бы сделать реальные шаги для сближения с Грузией, восстановления добрых отношений с ее народом. Надо учитывать и историческую близость русского и грузинского народов, а также еще большую близость грузин и горских народов Древнего Кавказа. Все народы Кавказа - это много-
этническая целостность, и их невозможно разделить, как и сами Кавказские горы, к скале которых был прикован Прометей за то, что нес людям огонь, этот символ жизни. Кавказ един, и его народы должны жить в единстве, как это было на протяжении столетий, в том числе и в CCCP. Поэтому аморальны сами попытки вступать в некие враждебные для России военно-политические альянсы со стороны некоторых властных групп, что не соответствует интересам народов Великого Кавказа. Более того, Грузии следует подумать о вступлении в ЕврАзЭС, где она будет иметь во много раз больше преимуществ, чем в каких-то альянсах с далекой Америкой или Европейским союзом. Они далеко, а Россия - ближний сосед.
Надо и Азербайджану подумать об этом же. Россия вместе со своими ближними союзниками могла бы решительно содействовать урегулированию затянувшегося территориального конфликта между Азербайджаном и Арменией. Если конфликты не решаются мирным путем, их стремятся решить путем войны. Это аксиома политической жизни. Посмотрите на современный Израиль, который у нас принято восхвалять непомерно. Но что это за жизнь у людей, живущих, как на вулкане, в ожидании очередного «извержения»? И есть ли уверенность в том, что очередная война непременно закончится в пользу Израиля? Таких гарантий никто не может дать. Ясно, что такого рода конфликты надо решать через результативные переговоры на основе компромиссов. Вся жизнь человеческого общества сплошь состоит из компромиссов, иначе человечество находилось бы на стадии первобытного состояния. Как можно этого не понимать и тянуть время, полагая, что оно само решит спор? Так не бывает. Нужна и смелость, и твердость, и мудрость (уход от решения проблемы - это трусость). А друзья, если они истинные друзья и соседи, должны помочь им в этом.
Россия, Казахстан и Беларусь - это стержень будущей сильной интеграцион-
ной группы, которая может стать мощной притягательной силой и для других обществ. Но для этого нужны соответствующие предпосылки.
Первая. Устойчивое и динамичное развитие на базе реиндустриализации, создания новых отраслей, постоянное повышение уровня жизни населения России как главной интегрирующей силы, ее базы. Она должна играть роль «мотора».
Вторая. Высокий уровень доверия руководства стран, ставших на путь создания союза, согласование взаимных элементов своей политики, если она так или иначе выходит за пределы конкретной страны.
Пока что нет ни первого, ни второго условия. Их надо осмыслить и принять как принципы взаимоотношений между лидерами. И еще одно. Боюсь, что при всем опыте лидеров этих трех государств они слабо разбираются в технологии бюрократической власти, в частности, в той истине, что реальная власть в любом современном государстве является объектом воздействия
со стороны среднего управленческого (бюрократического) сословия страны. Оно само представляет собой независимое звено в управляющей системе государства. Здесь должен быть центр внимания со стороны лидеров.
Проблема неравенства и несправедливости, повсеместного снижения качества культуры, образования и медицинского обслуживания, появление опасной тенденции сокращения среднего класса даже в США, не говоря уже о других странах, -вот о чем надо размышлять мировым лидерам, а не заниматься личными амбициями, капризами и прочими несерьезными делами, которые, однако, оказывают более чем серьезное влияние на межгосударственные отношения, деформируют общественное сознание, усиливают недоверие между обществами, сеют семена раздора между ними. Не это надо 7,5 млрд людей, живущих на нашей Земле, а она одна у всех.
Список литературы
1. Доклад о торговле и развитии, 2013 год : обзор / ООН. - Нью-Йорк; Женева, 2013.
2. Международный валютный фонд. Годовой отчет 2014. От стабилизации к устойчивому росту. - Вашингтон, 2014.
3. Хасбулатов Р. И. Закат рыночного фундаментализма. Теории. Политика. Конфликты : в 2 кн. - М. : ФГБОУ ВПО «РЭУ им. Г. В. Плеханова», 2014.
4. Хасбулатов Р. И. Российская экономика: почему нет ожидаемого роста? // Вестник Российского экономического университета имени Г. В. Плеханова. - 2014. - № 1 (67). -С. 3-14.
References
1. The Report on Trade and Development, 2013, Review, the UN. New York, Zheneva, 2013. (In Russ.).
2. Mezhdunarodnyy valyutnyy fond. Godovoy otchet 2014. Ot stabilizatsii k ustoychivomu rostu [The International Monetary Fund. Annual Report 2014. From Stability to Sustainable Growth]. Vashington, 2014. (In Russ.).
3. Khasbulatov R. I. Zakat rynochnogo fundamentalizma. Teorii. Politika. Konflikty [The Decline of Market Fundamentalism. Theories. Policy. Conflicts], in 2 books. Moscow, FGBOU VPO «REU im. G. V. Plekhanova», 2014. (In Russ.).
4. Khasbulatov R. I. Rossiyskaya ekonomika: pochemu net ozhidaemogo rosta? [Russian Economy: Why Can't We See the Expected Growth?], Vestnik Rossiyskogo ekonomicheskogo universiteta imeni G. V. Plekhanova [Vestnik of the Plekhanov Russian University of Economics], 2014, No. 1 (67), pp. 3-14. (In Russ.).
