CC BY
65
«Милостью Божией и доблестью Русских армий, борющихся против большевиков, создается Национальная Государственная власть...»: атаман А. П. Филимонов и генерал А. И. Деникин о задачах антибольшевистского движения
Публикация В. А. Терновского
Терновский
Владислав Алексеевич,
кандидат технических наук (Санкт-Петербург, Россия)
Взаимоотношения казачьих кругов и Белого Главнокомандования на Юге России — одна из основных проблем историографии гражданской войны, неизменно привлекающих внимание исследователей и публицистов. Историки и современники справедливо обращали внимание на ряд узловых моментов в истории гражданской войны на Кубани: образование отряда генерала В. Л. Покровского и оставление правительственными войсками Екатеринодара, с последующим выходом «покровцев» на соединение с Добровольческой армией генерала Л. Г Корнилова1; соглашение, подписанное представителями кубанцев и добровольцев в Новодмитриевской, его условия и внутренние противоречия, заложенные в самом тексте этого договора2; очищение Добровольческой армией Кубани и характер взаимоотношений, установившихся между кубанскими политическими кругами и белым Главнокомандованием; убийство председателя Кубанской Законодательной Рады Н. С. Рябовола добровольческими офицерами; «кубанское действо» и воздействие этих событий как на общественное мнения края, так и на процесс разложения кубанских войск и снижениях их боеспособности3; наконец, «роль личности в истории», иначе говоря, объективная оценка фигуры Войскового атамана А. П. Филимонова — насколько он сглаживал, или, напротив,
© В. А. Терновский, 2016
разжигал конфликт между кубанским политическим истеблишментом и генералом
A. И. Деникиным. Все эти проблемы связаны с главной проблемой, а именно — несовпадением интересов общерусского патриотизма, олицетворяемого добровольцами, и регионального патриотизма, олицетворяемого казачеством, в данном случае — кубанским4. Парадокс заключается, однако, в том, что предпринятая М. В. Алексеевым, Л. Г Корниловым, А. И. Деникиным попытка воссоздать «Великую, Единую, Неделимую Россию» могла быть предпринята лишь при опоре на казачество, выступившего в роли главного союзника добровольцев в ходе гражданской войны на Юге России. Без поддержки казачества белогвардейцы не смогли бы подступиться к решению общероссийских задач, оставаясь сугубо локальной антибольшевистской силой5.
«Мне кажется — правильно выбрал старый генерал, — писал политик и журналист
B. В. Шульгин о сделанной основоположником Белого движения на Юге России генерале М. В. Алексееве ставке на казачество как антибольшевистскую силу. — При всех своих недостатках казачество все же выявило себя первейшим сословием Российской Державы. Это не насмешка. Но то, что это могут принять за насмешку, только доказывает, как трудно людям самим о себе иметь настоящее представление. Что такое донцы, кубанцы плюс терцы? Сколько их? Их всех вместе столько, что в Петрограде людей было больше. Какая их территория? Пространством в одну хорошую российскую губернию. Какие у них центры? Города Новочеркасск, Екатеринодар, да Владикавказ — втроем вместе они не составят какую-нибудь полицейскую часть Москвы. Вот силы казачества: они составляют ничтожную часть стомиллионного русского народа. Но если бы остальной русский народ дал на борьбу с большевиками соответственно столько, сколько дали казаки, то дени-кинская армия сейчас исчислялась бы миллионами. На самом же деле все русские вместе взятые, кроме казаков, дали Алексееву, Деникину и Корнилову горсть добровольцев... К лету 1918 года казачество "поняло". И только тогда, т. е. когда казаки поняли свой долг и когда "казацким мясом" обросла хрупкая косточка Алексеево-Корнилово-Деникинского изделия, — тогда только началась реальная борьба»6.
Публикуемые документы — письмо Кубанского Войскового атамана А. П. Филимонова Главнокомандующему Вооруженными Силами Юга России генералу А. И. Деникину и ответ Антона Ивановича на письмо Филимонова — были выявлены автором этих строк при знакомстве с материалами фонда атамана Кубанского казачьего войска, отложившимися в Государственном архиве Краснодарского края. В 2005 г. одно из публикуемых ниже писем (ответное письмо А. И. Деникина А. П. Филимонову) было опубликовано, правда без предисловия и научных комментариев, О. В. Ратушняком7. В полном же объеме переписка А. И. Деникина и А. П. Филимонова публикуется впервые. Обращает на себя внимание и датировка письма атамана Филимонова — 4 июля 1919 г., то есть письмо появилось через неделю после убийства в Ростове бессменного председателя Кубанской Законода-
тельной Рады Н. С. Рябовола. Стоит отметить и переадресацию письма А. П. Филимоновым Председателю Кубанского правительства для ознакомления в секретном порядке.
В публикуемых документах затрагивается целый ряд проблем, указанных нами выше, и порождавших массу недоразумений и конфликтов, происходивших между Деникиным и кубанскими властями. Однако, помимо вышесказанного, переписка посвящена весьма «болезненному» для обеих сторон вопросу, издавна бывшему предметом особых чаяний кубанских кругов — образованию отдельной Кубанской армии в составе Вооруженных Сил Юга России. Представляется, что и Деникин, и Филимонов в своей переписке крайне последовательно, четко и ясно выражают характерный для них взгляд на рассматриваемые вопросы. По сути своей, каждый из двух генералов олицетворяет «добровольческий» и «кубанский» подходы на природу гражданской войны и ключевую задачу антибольшевистской борьбы: с одной стороны, общегосударственный, стремящийся к воссозданию «Великой, Единой и Неделимой России» и полному искоренению большевизма на всем пространстве Отечества; с другой — региональный, ставящий во главу угла решение прежде всего краевых проблем.
№ 1
4 июля 1919г. Исх. № 2328 г. Екатеринодар
Его Превосходительству Антону Ивановичу Деникину
Главнокомандующему
Вооруженными силами на Юге России
Милостивый Государь Антон Иванович!
Развал Российской государственной власти, воцарение анархии и естественное чувство самосохранения — породили у Кубанских Казаков мысль о создании Особой Кубанской Армии.
Вам известно, что Кубанская Краевая Рада, в ряде своих постановлений обязала меня создать эту Армию, возглавив ее особым Командующим с подчинением последнего в оперативном отношении Вашему Превосходительству.
До настоящего времени по разного рода более или менее уважительным причинам осуществление этого мероприятия не может состояться. Ныне по взятии Кубанскими
казаками города Царицына8, в виду вероятной перегруппировки войск для дальнейшего продвижения армии Юга России к Москве, я считаю своевременным вновь возбудить этот затянувшийся и больной вопрос.
Начну с напоминания Вашему превосходительству краткой исторической справки по сему вопросу:
1) В пункте третьем письменного соглашения о подчинению Кубанской Армии генералу Корнилову, заключенному 17 марта 1918 года в станице Ново-Дмитриевской Командованием Добровольческой Армии с Кубанцами (соглашение подписано со стороны Добровольческой армии Вашим Превосходительством, и генералами Корниловым, Алексеевым, Романовским и Эрдели) буквально сказано «Командующий Кубанскими Войсками и его начальник штаба отзываются в состав Правительства для дальнейшего формирования постоянной Кубанской Армии (подчеркнуто синими чернилами в тексте оригинала. — В. Т)9.
2) Приказ Вашего Превосходительства от 27 декабря 1918 года заканчивается словами «При формировании штаба Добровольческой Армии принять в соображение создание в дальнейшем Кубанской Армии (подчеркнуто синими чернилами в тексте оригинала. — В. Т.)».
3) На совещании под Вашим председательством военачальников на станции «Минеральные Воды» 20-го января 1919 года было вынесено решение о своевременности выделения Кубанской Армии и там же, по соглашению с Вами, мною был назначен для организации работ по созданию Кубанской Армии Атаман генерал Науменко10.
Все изложенное давало мне возможность и право на все нетерпеливые запросы Кубанских казаков и Членов Рады мотивированно отвечать, что всё будет сделано в свое время. Но не скрою от Вашего Превосходительства, что с течением времени, как убедительность моих доводов, так и вера казаков заметно начинают ослабевать и для меня все более становится несомненным, что в случае нового запроса по этому делу я не сумею дать сколь-нибудь удовлетворительный ответ.
Действительно, если допускается возможность существования особых Добровольческой, Донской, Оренбургской и Уральской армий, то почему не существовать Армии Кубанских казаков, неизменно и доблестно борющихся с большевиками и способствующих не менее кого-либо воссозданию России. Ведь нельзя же серьезно говорить как о причинах мешающих созданию Армии об отсутствии у Кубанцев технических средств, необходимых для самостоятельной Армии, после того, как Кубанскими казаками отбито у большевиков неисчислимое количество имущества всех родов. Равным образом нельзя оправдывать отсрочку реформы из опасения затронуть самолюбие Терских и Астраханских казаков и Кавказских горцев, которые будто бы, также могут пожелать иметь свои армии.
Прежде всего, мне известно, что таких претензий ни со стороны Терцев, ни со стороны Астраханцев и Горцев никогда никому не предъявлялось, и засим никто из них не имеет оснований к такого рода претензиям равных тем, кои перечислены мною выше в отношении Кубанских казаков.
Смею утверждать, что ввиду колоссального роста Армии Юга России и расширения ее операций выделение Кубанской Армии не может встретить препятствий и со стороны выполнения Армией стратегических задач.
Все это накладывает на обязанность настойчиво просить Ваше Превосходительство о немедленном выделении Кубанских казаков в особую Армию. Этого требуются Вам для сведения и обязательства, данные Вами мне и Кубанскому Правительству.
Неисполненное обещание оставит у казаков, привыкших верить каждому Вашему слову, тягостное чувство разочарования. О последующем посему благоволите меня уведомить.
Примите уверения в совершенном уважении и преданности. А. Филимонов. Секретно
Господину Председателю Кубанского Краевого Правительства
Настоящая копия письма по приказанию Войскового Атамана препровождается Вам для сведения.
5 июля 1919 года
Государственный архив Краснодарского Края. Ф. Р-14. Оп. 1. Д. 10. Л. 1-2. Машинописная
копия.
№ 2
Письмо Главнокомандующего Вооруженными Силами на Юге России
на имя Войскового Атамана Кубанского казачьего Войска
11 июля 1919 года № 100/66
Возбуждение Вами вновь вопроса о немедленном выделении Кубанских казаков в особую армию меня чрезвычайно удивило, так как мне казалось, что в прошлом, когда приходилось об этом говорить, Командованию удалось убедить Вас и Походного Атамана в большом вреде для общего дела постановки этого вопроса.
Теперь, когда объединение Русских Армий под общим командованием Адмирала Колчака совершившийся факт11, я менее всего ожидал возвращения к старому, и как Вы пишете, действительно больному вопросу.
Ведь единственным мотивом к созданию Кубанской Армии, могли служить соображения, приведенные Вами в начале письма.
Действительно, «Развал Российской государственной власти, воцарение анархии и естественное чувство самосохранения» могли породить у Кубанских казаков мысль о создании особой Кубанской Армии. Но согласитесь сами, что теперь эти мотивы утратили свой смысл. Милостью Божией и доблестью Русских армий, борющихся против большевиков, создается Национальная Государственная власть, царившая всюду анархия на Юге России отошла в область преданий, а о сохранении своих очагов Кубанским казакам давно уже не приходится думать, так как Кубанское войско трудами и доблестью славных добровольцев и здоровой части кубанского казачества почти уже год как освобождено, и пользуется благами свободной жизни. Других мотивов со стороны Кубанского казачества, в основной своей массе честно идущего к Единой Великой России, нет и быть не может.
Вы приводите ряд моих обещаний, но Вы же сами прекрасно знаете, что неосуществление этих предложений каждый раз происходило не по моему нежеланию их исполнить, а в силу серьезных причин. Вы пишете, что «ныне по взятии Кубанскими казаками города Царицына, в виду вероятной перегруппировки войск для дальнейшего продвижения армии Юга России к Москве», Вы считаете «своевременным вновь возбудить этот затянувшийся и больной вопрос». Но я должен сказать, что этот момент [является] наименее подходящим для разрешения возбужденного Вами вопроса.
Вы знаете, что генерал Врангель приезжал сюда для того, чтобы все Кубанские части свести в один корпус, так как в многочисленных Кубанских полках насчитывается едва по 100-150 шашек, а есть полки и по 80 шашек, но что самое главное, совсем нет офицеров и, по-видимому, нет их и в Войске. Я не согласился с генералом Врангелем, но не потому что он был не прав в своих соображениях, а только потому, что нахожу несвоевременным накануне последнего решительного акта, прибегать к ломке, которая создаст массу лиц обиженных реформой, и которая обнаружит нашу численную слабость. Кроме того, я надеюсь, что войсковое начальство понудит Кубанских казаков честно исполнить свой долг перед Родиной-Россией и перед своей родной Кубанью, так как недобитый окончательно противник, как недорубленный лес, скоро вырастет вновь, и почивать на лаврах можно только доведя свое дело до конца — полной капитуляции большевизма.
Согласитесь с тем, что в то время, когда Кубанские части настолько малы составом, что возбуждается вопрос о сведении их в полки первой очереди, совершенно не хватает офицеров для строевых частей, в высокой мере было бы нецелесообразно создавать ар-
мию, которая прежде всего потребует в громадном числе офицеров и казаков для обслуживания штаба армии, тыла ее и различных вспомогательных учреждений.
Вы пишете, что нельзя серьезно говорить, как о причине мешающей созданию армии, об отсутствии у Кубанцев технических средств, необходимых для самостоятельной армии, после того, «как Кубанскими казаками отбито у большевиков неисчислимое количество имущества всех родов». Об этом никто и не говорит, так как техническое имущество распределяется между всеми борющимися с большевиками силами, независимо от их наименования и происхождения, и Кубанские корпуса, несмотря на то, что они захватили очень большое имущество, которое, к сожалению, не попадает в органы общего снабжения, снабжаются на равных основаниях со всеми прочими корпусами. Не в технических средствах дело, а в обслуживании их, и я думаю, Вы согласитесь, что если мы начнем создавать из Кубанцев для обслуживания армии артиллерийские, бронеавтомобильные, бронепоездные, танковые, авиационные, инженерные, понтонные, телеграфные, этапные и прочие части, то Кубанская армия, как таковая вырастет, а технически она будет оборудована очень не скоро.
Вы ссылаетесь на существование Добровольческой, Донской, Оренбургской, Уральской и спрашиваете, почему не существовать Кубанской армии? Я Вам отвечу. Прежде всего, Оренбургская армия уже давно не существует. Переименование ее в Южную армию, когда это было вызвано стратегической обстановкой и Оренбургская Армия для выполнения армейских задач должна была слиться с другими отрядами и включиться в Южную Армию, произошло совершенно безболезненно и все казаки Востока России служат в Сибирской, Западной и Южной армиях.
Что касается Уральской Армии, то может быть, ей не вполне свойственно по ее численности, наименование армии, но иначе как Уральской она называться не могла, так как в этом организме кроме Уральцев никого нет. Но я убежден, что, когда произойдет соединение наших армий и обстановка этого потребует, то Уральская армия безропотно войдет состав славной Кавказской Армии.
Донская Армия, Вы знаете, создавалась и создалась одновременно с Добровольческой Армией. Вы знаете, что после I Кубанского похода мы устраивались и организовывались при мощном содействии этой армии. Вы знаете, что в свое время генерал Краснов дважды уговаривал меня двинуться с Добровольческой Армией на Север и предоставить кубанцам, входившим в состав Добровольческой Армии, самим очищать и, следовательно, формировать свою армию12, и в то время это было легко выполнимо и генерал Покровский мог приступить к формированию постоянной Кубанской Армии, но Вы, Кубанское Правительство и Законодательная Рада просили этого не делать, и просили Добровольческую Армию двинуть для освобождения Кубани, что я и выполнил.
Вероятно, Вам известно, что Донская Армия в данное время работает на фронте вдвое большем, чем Кавказская, Донской корпус для выполнения оперативной задачи включен
в состав Кавказской армии, дивизия находится в моем резерве и имеются части в Добровольческой Армии. Есть ли у меня данные для уничтожения названия этой армии и замены этого названия каким-либо иным? Надеюсь, что Вы вынесете то же решение что и я.
Вы укажете, что в Донской Армии служит много не Донских казаков. Да служат, но я не считаю возможным допускать переход этих офицеров в Добровольческую Армию, дабы не разрушать уже существующей армии. В отношении Кубанской Армии вопрос стоит иначе; как отнесутся офицеры-не казаки к включению их в особую Кубанскую армию, подчиненную мне только в оперативном отношении, я не знаю. Добровольческая армия — спросите лучше своих казаков-первых добровольцев, как они относятся к этому названию, как они относятся к знаку отличия за первый Кубанский поход, и сами решите, что значит это название для Добровольцев.
Стратегически выделение Кубанскую армию в особую армию явилось бы полным nonsense,ом, так как даже Кавказскую армию пришлось увеличивать за счет Донской, дабы она могла выполнить армейскую задачу.
Политически — полезно ли теперь, когда мы идем на Москву, выделять особые казачьи армии, как бы для завоевания Москвы казаками? Своевременно ли этот вопрос возбуждать в то время, когда нам предстоит договориться о политическом объединении казачества под общей Русской Национальной властью.
Итак, ни стратегические, ни политические, ни технические условия, ни численное состояние Кубанских частей не позволяют мне согласиться на Вашу просьбу13.
Прошу принять уверения в совершеннейшем уважении и преданности. А. Деникин
Государственный архив Краснодарского края. Ф. Р-14. Оп. 1. Д. 19. Л. 3-6. Машинописная копия.
1 Пученков А. С. Антибольшевистское движение на Кубани в начале Гражданской войны (ноябрь 1917 г. - февраль 1918 г.): к истории отряда генерала В. Л. Покровского // Новейшая история России. 2013. № 3. С. 98-111.
2 См. точку зрения московского историка В. Ж. Цветкова: «Данное соглашение, в целом, устраивало Корнилова. Оно не ограничивало его военной власти, а, напротив, давало ему возможность командовать объединенными силами казаков и добровольцев. Автономия атамана, Рады и правительства представлялась менее значимой и политически оправданной. Однако позднее, в 1919 г., это соглашение станет одним из предметов политического спора о приоритетах центральной и местной власти в государственной системе южнорусского
Белого движения» (см.: Цветное В. Ж. Белое дело в России. 1917-1918 гг. (формирование и эволюция политических структур Белого движения в России). М., 2008. С. 195).
3 См.: Пученное А. С. 1) Конец Кулабухова, или рассказ об одном повешенном // Родина. 2008. № 3. С. 41-44; 2) Деникин и кубанцы в 1919 году: два эпизода отношений // Русский сборник. 2012. Т XII. С. 385-406; ФедюнВ. П. Кубань и Добровольческая армия: истоки и сущность конфликта // Гражданская война в России: события, мнения, оценки / Сост. Е. Ю. Кораблева, В. Л. Телицын и др. М., 2002. С. 398-412.
4 Пученное А. С. Антибольшевистское движение на Юге и Юго-Западе России (ноябрь 1917 - январь 1919 гг.): идеология, политика, основы режима власти: Автореф. дисс. ... д.и.н. СПб., 2014. С. 26. — По словам атамана А. П. Филимонова, причины «антагонизма между главным командованием и кубанским представительным учреждением заключались в резких политических разногласиях в оценке методов и способов борьбы с большевиками и того положения, которое в этой борьбе занимало казачество вообще и Кубань, в частности. Трудно было примирить прямолинейный консервативный централизм ставки с федералистическими и даже самостийными течениями, игравшими такую видную роль среди демократически настроенных членов кубанской рады.» (см.: Филимонов А. П. Разгром Кубанской Рады // Архив русской революции. М., 1991. С. 322).
5 Пученнов А. С. Борьба регионального и общерусского начала в Гражданской войне на Юге России // Петербургские исследования: Сб. науч. ст. Вып. 3 / Отв. ред. Ю. В. Кривошеев. СПб., 2011. С. 287-288.
6 Цит. по: Там же. С. 287.
7 «...Выделение Кубанской армии в Особую армию явилось бы полным крахом» // Белая гвардия. 2005. № 8. С. 90-91.
8 Царицын был взят 17(30) июня 1919 г. войсками Кавказской армии под командованием генерал-лейтенанта П. Н. Врангеля.
9 Соглашение, заключенное в Новодмитриевской, традиционно вызывает огромный интерес у историков; в равной степени на него обращали внимание и мемуаристы. Военный историк полковник А. А. Зайцов в своем исследовании писал: «Получая согласие кубанцев на поглощение отряда Покровского Добровольческой армией, ее командование протоколом признавало и общность задач Кубани и добровольцев. Не слишком ли дорогой ценой было куплено право амальгамы? Не была ли амальгама той чечевичной похлебкой, за которую Добровольческая армия променяла право своего общероссийского первородства на первенствующую роль на Кубани? Принимая в свой состав кубанского атамана с радой и кубанскими добровольцами и делая кубанские задачи своими, не спускалась ли Добровольческая армия от общероссийских интересов к интересам провинциальным, кубанским? Переплетая свое будущее с интересами Кубанского края, Добровольческая армия теряла ту свободу действий, которую она приобрела уходом с Дона. Стоя в Новодмитриевской, в переходе от кубанской столицы, интересы Добровольческой армии могли совпадать с интересами кубанцев. Но ведь обстановка могла измениться, и кубанский придаток (и не столько, конечно, войска, сколько кубанское правительство) мог оказаться очень тяжелой гирей на ногах Добровольческой армии». Нельзя не согласиться с Зайцовым и в том, что условия соглашения в Новодмитриевской «не могли не оказать самого существенного влияния на дальнейшие судьбы Добровольческой армии. Ценой потери автономии своей армии Кубань протоколом 30 марта 1918 г. связывала судьбы Добровольческой армии с судьбами Кубани.» (см.: Зайцов А. А. 1918: Очерки по истории русской Гражданской войны. М., 2006. С. 106-107). Автор классической книги «Российская контрреволюция в 1917-1918 гг.» генерал Н. Н. Головин также полагал, что вливанием Кубанской армии в Добровольческую и т. н. «амальгамой» «общерусское контрреволюционное движение "провинциализировалось"; оно вынуждалось расходовать свои силы для достижения "местных" кубанских целей, которые могли быть достигнуты "местными" же кубанскими силами» (см.: Головин Н. Н. Российская контрреволюция в 1917-1918 гг.
Т. I. М., 2011. С. 488). По словам присутствовавшего на совещании в Новодмитриевской генерала Деникина, «Последние строки 3-го пункта, введенные по настоянию кубанских представителей, главным образом якобы только для морального удовлетворения смещенного командующего войсками, создали впоследствии большие осложнения во взаимоотношениях между главным командованием и Кубанью» (см.: Деникин А. И. Очерки русской смуты. М., 2003. Т. II. С. 278). Министр земледелия кубанского правительства Д. Е. Скобцов вспоминал, что принимавшие участие в переговорах между командованием Добровольческой армии и кубанцами Л. Л. Быч и Н. С. Рябовол утверждали, что «в добавление к письменному протоколу генерал Корнилов — на словах — согласился на фактическое образование Кубанской армии по занятии Екатеринодара» (см.: Скобцов Д. Е Три года революции и гражданской войны на Кубани. М., 2015. С. 126). Как бы то ни было, соглашение в Новодмитриевской, как представляется, имело огромное значение для последующей истории отношений Добровольческой армии и Кубани. Рассуждения Зайцова и Головина, при всей их основательности, не принимают во внимание ключевой параметр, по сути своей, породивший саму возможность соглашения в Новодмитриевской, который был предельно четко выражен самим атаманом Филимоновым: «В спасении кубанцев было спасение добровольцев» (см.: Филимонов А. П. Кубанцы // Белое дело: Избр. произведения. Ледяной поход. М., 1993. С. 164). Иначе говоря, все подписанты прекрасно понимали всю условность соглашения, подписанного под гул артиллерийской канонады большевиков. Понятно, что в случае взятия Екатеринодара и разгрома красных, вероятнее всего, Добровольческая армия и кубанские деятели снова сели бы за стол переговоров. Сам Филимонов в одной из своих рукописей утверждал: у него присутствует «горький осадок уверенности», что в случае взятия Екатеринодара добровольцами Корнилов приостановил бы деятельность всех кубанских правительственных и парламентских учреждений, а также аннулировал бы полномочия атамана «впредь до полного успокоения» края (см.: Очерк А. П. Филимонова об отношениях Главного командования и атамана Кубанского казачьего войска // Государственный архив Российской Федерации. Ф. 7363. Оп. 1. Д. 3. Л. 7-8). В этой связи требование Филимонова Главному командованию образовать Кубанскую армию, направленное в период высших успехов Вооруженных Сил Юга России, выглядит как немного неуклюжая попытка напомнить Деникину о себе как о самодостаточной политической фигуре. Филимонов начал обращать внимание Деникина на необходимость выполнять пункт 3 соглашения в Новодмитриевской только после взятия добровольцами Екатеринодара в августе 1918 г., поэтому у исследователя может появиться подозрение, что Александр Петрович всерьез опасался своей ненужности и Деникину, и кубанским самостийникам, изображая лояльность по отношению и к «белому» Главкому, и к идее защиты «суверенитета» Кубани. Проще говоря, Филимонов использовал нереализованность пункта 3 соглашения в Новодмитриевской в качестве своей «неубиваемой» карты для торга одновременно и с Деникиным, и с самостийниками. Репутацию «слуги двух господ» невольно подтверждает и сам Филимонов в своем письме Деникину, написанному уже в эмиграции, в 1924 г.: «замечание Ваше, что между нами не было "договора" безусловно правильно. "Договариваться" с кем-либо о способах борьбы с кубанской оппозицией мне не позволяло чувство человека, обязанного своим положением тому учреждению, к которому принадлежали и оппозиционеры (Кубанская Законодательная Рада. — В. Т.). Но и без всякого официального договора я не забывал делать дружеские дела по отношению к Добровольческой армии.» (см.: Письмо Филимонова Деникину. 8 июля 1924 // Государственный архив Российской Федерации. Ф. Р-5827. Оп. 1. Д. 37. Л. 7). Любопытно, что выступая на торжественном заседании Чрезвычайной Рады Кубанского края 1 ноября 1918 г., Филимонов подчеркивал: «весь Кубанский Край освобожден под руководством и при полном участии Добровольческой армии», а «жизнь Добровольческой армии, ее судьбы, мечты и заветы срослись органически с мечтами и заветами Кубанского казачества.». В своей речи Филимонов именовал Деникина «доблестным витязем земли русской» (см.: Чрезвычайная Рада Кубанского Края. Стенографический отчет пленарных заседаний. Екатеринодар, 1918. Ч. 1. С. 78-79).
10 Науменко Вячеслав Григорьевич (1883-1979) — Генерального штаба генерал-лейтенант, Походный атаман Кубанского казачьего войска. Обладал чрезвычайной популярностью в казачьей среде; пользовался доверием у генералов В. Л. Покровского, А. Г Шкуро, А. П. Филимонова.
11 30 мая 1919 г Главнокомандующий Вооруженными Силами Юга России А. И. Деникин в приказе по армии заявил о том, что подчиняется «адмиралу Колчаку как Верховному Правителю Русского Государства и Вер -ховному Главнокомандующему Русских армий» (см.: Денинин А. И. Очерки русской смуты. Т. V. М., 2003. С. 474).
12 См.: Пученнов А. С. 1) Добровольческая армия и донское казачество (май 1918 - февраль 1919 гг.) // Известия СПбГЭТУ «ЛЭТИ». Сер. «Гуманитарные науки. 2007. № 2. С. 8-14; 2) Взаимоотношения генералитета Добровольческой армии и Всевеликого Войска Донского в период Гражданской войны // Российская история. 2013. № 5. С. 27-43.
13 По словам Деникина, «вопрос о выделении Кубанской армии» проходил «тяжело», и сам он изначально желал «дать нравственное удовлетворение кубанцам», отказавшись от этого решения лишь ввиду того, что «борьба требовала не ослабления сил, а полного их напряжения и полного единства», а рядовое казачество с «полным равнодушием относилось к этому вопросу (о формировании Особой Кубанской армии. — В. Т) почти до осени, когда общее утомление и начавшиеся неудачи создали более восприимчивую почву для разрушительной пропаганды.». Столкновение с местными деятелями по вопросу об образовании Особой Кубанской армии «белый» Главнокомандующий считал показательным, констатируя в своих знаменитых «Очерках русской смуты» то, что «ни один из важнейших вопросов взаимоотношений Кубани с Добровольческой армией разрешен не был. Весь наш совместный путь был усеян крупным и мелкими столкновениями, расчищался бесконечными компромиссами и вел к неизбежному разрыву» (см.: Денинин А. И. Очерки русской смуты. Т. IV. М., 2003. С. 83-85).
Терновсний В. А. «Милостью Божией и доблестью Русских армий, борющихся против большевиков, создается Национальная Государственная власть...»: атаман А. П. Филимонов и генерал А. И. Деникин о задачах антибольшевистского движения // Новейшая история России. 2016. № 1 (15). С. 275-286.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ: кандидат технических наук (Санкт-Петербург, Россия); mail@modernhistory.ru
Ataman A. P. Filimonov and General A. I. Denikin about Antibolshevik Movement Mission
A publication by V. A.Ternovskiy
AUTHOR: Candidate of Technical Sciences (St. Petersburg, Russia); mail@modernhisto ry.ru
REFERENCES:
1 Puchenkov A. S. 'Antibol'shevistskoe dvizhenie na Kubani v nachale Grazhdanskoj vojny (November 1917 - February 1918 g.): k istorii otrjada generala V. L. Pokrovskogo', NovejshajaistorijaRossii, no. 3, 2013.
2 Tsvetkov V. Zh. Beloe delo v Rossii. 1917-1918 gg. (formirovanie i jevoijucija poiiticheskih struktur Beiogo dvizhenija v Rossii) (Moscow, 2008).
3 Puchenkov A. S. 'Konez Kulabuhova, ili rasskaz ob odnom poveshennom', Rodina, no. 3, 2008.
4 Puchenkov A. S. 'Denikin i kubancy v 1919 godu: dva jepizoda otnoshenij', Russkiysbornik, 2012, Vol. XII.
5 Fedjuk V. P. 'Kuban' i Dobrovol'cheskaja armija: istoki i sushhnost' konflikta', Grazhdanskaja vojna v Rossii:sobytija, mnenija, ocenki, Comp. E. Yu. Korableva, V. L. Telitsyn and oth. (Moscow, 2002).
6 Puchenkov A. S. Antiboi'shevistskoe dvizhenie na Juge i Jugo-Zapade Rossii (nojabr 1917 - janvar 1919 gg.): ideoiogija, poiitika, osnovyrezhima viasti [Doctor of History Dissertation] (St. Petersburg, 2014).
7 Filimonov A. P. 'Razgrom Kubanskoj Rady' in Arkhiv russkoj revoijucii (Moscow, 1991).
8 Puchenkov A. S. 'Bor'ba regional'nogo i obshherusskogo nachala v Grazhdanskoj vojne na Juge Rossii' in Peterburgskie issiedovanija: Sb. nauch. st., Iss. 3, Ed. Yu. V. Krivosheev (St. Petersburg, 2011).
9 Zaytsov A. A. 1918: Ocherkipo istorii russkoj Grazhdanskoj vojny (Moscow, 2006).
10 Golovin N. N. Rossijskaja kontrrevoijucija v 1917-1918gg., Vol. I (Moscow, 2011).
11 Skobtsov D. E. Trigoda revoijucii igrazhdanskoj vojny na Kubani (Moscow, 2015).
12 .Filimonov A. P. 'Kubancy', Beioe deio: izbr. proizvedenija. Ledjanojpohod (Moscow, 1993).
13 Denikin A. I. Ocherki russkoj smuty., Vol. IV-V (Moscow, 2003).
14 Puchenkov A. S. 'Dobrovol'cheskaja armija i donskoe kazachestvo (maj 1918 - fevral' 1919 gg.)', izvestija SPbGETU «LETi», Ser. «Gumanitarnye nauki, no. 2, 2007.
15 Puchenkov A. S. 'Vzaimootnoshenija generaliteta Dobrovol'cheskoj armii i Vsevelikogo Vojska Donskogo v period Grazhdanskoj vojny', Rossijskaja istorija, no. 5, 2013.
