Научная статья на тему 'МИКРОТОПОНИМИЯ ПОЛЬСКО-УКРАИНСКОГО ЯЗЫКОВОГО ПОГРАНИЧЬЯ (РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ: OLEJNIK M. MIKROTOPONIMIA POWIATU WłODAWSKIEGO. LUBLIN: WYD-WOUNIWER. MARII CURIE-SKłODOWSKIEJ, 2014. 200 S.)'

МИКРОТОПОНИМИЯ ПОЛЬСКО-УКРАИНСКОГО ЯЗЫКОВОГО ПОГРАНИЧЬЯ (РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ: OLEJNIK M. MIKROTOPONIMIA POWIATU WłODAWSKIEGO. LUBLIN: WYD-WOUNIWER. MARII CURIE-SKłODOWSKIEJ, 2014. 200 S.) Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
115
34
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Текст научной работы на тему «МИКРОТОПОНИМИЯ ПОЛЬСКО-УКРАИНСКОГО ЯЗЫКОВОГО ПОГРАНИЧЬЯ (РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ: OLEJNIK M. MIKROTOPONIMIA POWIATU WłODAWSKIEGO. LUBLIN: WYD-WOUNIWER. MARII CURIE-SKłODOWSKIEJ, 2014. 200 S.)»

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ. РЕЦЕНЗИИ

В.и. СУПРУН (Волгоград)

микротопонимия польско-УКРАИНСКОГО языкового ПоГРАНИЧЬЯ

(рецензия на книгу: Olejnik M. Mikrotoponimia powiatu wlodawskiego. Lublin: Wyd-wo Uniwer. Marii Curie-Sklodowskiej, 2014. 200 s.)

Европейская ономастика с большим вниманием относится к изучению микротопонимов - названий физико-географических и созданных человеком микрообъектов, функционирующих в коммуникации местного сообщества и известных узкому кругу людей, живущих вблизи именуемых объектов (см.: [2, с. 83]). В.А. Никонов справедливо утверждает: «Необъятная микротопонимия, в сотни раз превышая объём собственно топонимии, даёт несравнимо больше материала, в котором отразились многие явления, слабо отражённые в собственно топонимии или совсем не отражённые там» [1, с. 6].

Известны труды чешских, словацких, немецких, австрийских ономатологов, описывающих, картографирующих и этимологизирующих названия микрообъектов своих стран или отдельных их частей. В славянской лингвистике особенно большой вклад в изучение этого ономастического разряда внесли чешские учёные, которые ещё в середине XIX в. создали термин «pomistni jmeno». Считается, что автором этого словосочетания был юрист, историк и краевед Герменегильд йиречек. Вероятно, на образование термина повлияли предшествующее чешское терминологическое словосочетание mistni jmeno, взаимосвязанное с немецким der Ortsname, а также косвенно немецкий термин «der Flurname» как обозначение особого пласта имён собственных. В Чехии вышла монография о микротопонимии [9], начато издание словаря микротопонимов [12].

Польская ономастика также использовала для микротопонимов первоначально термин, созданный на базе родного языка, - nazwy terenowe, который к концу XX в. стал заменяться интернационализмом mikrotoponomia

[11], хотя и прежнее название продолжает употребляться [6; 7; 8; 10].

Рецензируемая монография посвящена изучению микротопонимии польско-украинского языкового пограничья. Она создана в рамках деятельности Люблинской ономастической школы, возглавляемой проф. Ст. Вар-холом (см. о нём: [4]), который написал послесловие к книге, размещённое на последней стороне обложки. Монография является переработанной и дополненной докторской (кандидатской) диссертацией автора, написанной под руководством проф. Ф. Чижевского. Материал собирался М. Олейником во Влодавском повяте Люблинского воеводства в 2000-2005 гг., а также дополнительно в 20122013 гг.

Данная территория имеет богатую историю. Здесь жили с VII в. дулебы, бужане (волыняне), уличи, тиверцы, белые хорваты. На земле червонной Руси существовали червен-ские города, которые входили в состав Великой Моравии, а в 981 г. были присоединены Владимиром Святославичем к Древнерусскому государству. В 1018 г. на 12-13 лет они отошли к Польше, но затем снова были возвращены в состав Руси. После распада Древнерусского государства создано Галицко-Волынское княжество, которое в 1392 г. было разделено: Галиция с Белзким княжеством и Холмской Русью вошли в состав Королевства Польского, а Волынь отошла к Великому княжеству Литовскому. червонная Русь находилась в составе Польши до XVIII в. В 1810 г. был создан Вло-давский повят, он входил в Подлясское воеводство, а потом в Люблинскую и Седлецкую губернии. В 20-е гг. хх в. здесь в трёх городских и 14 сельских гминах проживали 51% поляков, 30% украинцев и 16% евреев, которые населяли в основном города (во Влодаве их было 67% населения).

Местные украинцы не всегда отождествляли себя со своим народом, часто назывались поляками. Во время фашистской оккупации работу в местной администрации немцы давали прежде всего украинцам, чем поощряли население причислять себя к украинскому народу. Во время операции «Висла» в 1947 г. 44 тыс. человек были выселены на западные и

О Супрун В.И., 2016

- НАУЧНАЯ ЖЕ

северные земли Польши, а на их место прибывали поляки-католики с Украины и центральной Польши. После 1957 г. многие семьи вернулись с запада и севера на родную землю.

К северу от реки Влодавки находятся селения с православными храмами, в которых население говорит на украинском диалекте, а иногда и на литературном языке. Православные церкви находятся в Янувке, Холешове, Каплёносах, Хоростыте, Холе, Ухруске, Вло-даве (карта на с. 20). В ряде селений (Янув-ка, Кшивовежба и др.) старшее поколение говорит в быту на украинском диалекте, а младшее поколение, говорящее на польском языке, использует украинскую речь в экспрессивной функции. Любопытно, что местное население называет свой язык хахлацким, люди сообщают, что они говорят по-хахлацки. В этих словах нет коннотации, они употребляются нейтрально, как и в населённых украинцами сёлах Волгоградской области [5, с. 153]. Они называют также свою речьprosta mowa, говорят: mówimy po swojemu, подчёркивая, что в их речи много украинизмов, что они легко договариваются с украинцами, приезжающими из соседней страны на сельхозработы (с. 21).

В монографии рассматриваются основные черты польского и украинского говоров, бытующих на территории повята: они существенно отличаются от соответствующих литературных языков. Кратко автор касается истории исследований микротопонимов в Польше, отмечая, что первой была работа Я. Рудницкого в 1939 г.

Всего М. Олейником был собран материал в 101 населённом пункте Влодавского повя-та. Научная добросовестность автора определяется перечнем фамилий информантов, с которыми ему довелось беседовать. Этот антро-понимический материал интересен тем, что в нём высок процент фамилий украинского происхождения, причём значительное место занимают фамильные антропонимы с суффиксом -uk: Kiryczuk, Oleksiuk, Romaniuk, Kazimierc-zuk, Zaniuk, Daciuk, Suproniuk, Pawluk, Ostapi-uk, Korneluk и др.; совсем нет фамилий с суффиксом -enko. Отмечены также фамилии белорусского типа с суффиксами -owicz/-iewicz: Babkiewicz, Wojtowicz, Tadeniewicz, Jaglewicz, Gabrylewicz.

Обращает на себя внимание функционирование польских имён в сочетании с фамилиями украинского типа: Dariusz Walenciuk, Hi-eronim Kociuba, Hieronima Ganczaruk, Ryszard Gorczyca, Jadwiga Trochimiuk, Alfreda Miki-tiuk, Tadeusz Jurczuk, Eligiusz Kalita, однако

[Ь. РЕЦЕНЗИИ -

встречается и чёткое употребление национальной антропонимической формулы: Bazyli Kin-ach - Wasyl Koszeluk. В некоторых фамилиях с суффиксом -uk произошли изменения корневых согласных и гласных: Pr^ciuk, Zaprzeluk. У носителей говоров встречаются восточнославянские имена: Kiryl, Olga, а также редкие польские (католические): Genowefa (дважды), Prakseda. В фамилиях отражается этническая принадлежность предка: Polak, Czech. Вызывает интерес фамилия Moskwa.

Основную часть книги составляет словарь микротопонимов. Автор разделил польские и украинские единицы, всего в словарь вошло 861 название польского происхождения (994 объекта) и 261 украинское наименование (292 объекта). Но на самом деле не всё так просто: многие польские микротопонимы имеют украинский корень, среди украинских встречаются лексемы, которые могут быть в равной степени отнесены к польскому языку (Szczepana -польск. Szczepan). Цифровые данные в последующих подсчётах превышают отмеченные выше показатели.

некоторые единицы употребляются для обозначения нескольких объектов: Brzezina -два пастбища и четыре лесных участка; Ce-gielnia - неудобь, два поля, лес, две площади. некоторые микротопонимы имеют ярко выраженные украинские черты: Czetwertyny - луг < укр. четверть 'четвёртая часть морга (единицы измерения площади, равной 0,56 га)', ср.: польск. cwiartka; Dihtiarowo - луг < укр. дггтяр 'тот, кто делает или продаёт дёготь', Golowizna - луг < рус. голова, другие формы с полногласием - Horodiec, Horodok, Horoszki и др. Среди микротопонимов встречаются Ko-zacka, Kozaki, указывающие на украинских казаков или на легковооружённых воинов в российском войске. Для обозначения кладбищ употребляется слово Mogilki, которое широко используется во многих русских говорах [3, с. 190-191], в то время как в украинских отмечено с этим значением слово гробки.

Как и в остальных славянских языках, в исследуемом регионе микротопонимы часто включают в свой состав предлоги: Na Stawie, Nad Stawem, Za Lisom, Po Mazurkach, Pod Ko-szarkami, Kolo Wiatraka. Обращает на себя внимание отсутствие в названиях предлогов бтя, у. Несколько микротопонимов содержит в своём составе прилагательное ruski, которое местные жители объясняют так: название дано этим полям или лесным участкам в честь владельцев украинской национальности или православных людей (с. 92).

известия ВГПУ

Особо выделены автором микрогидронимы. Многие из них корреспондируют с другими микротопонимами: Horodyszcze - болото, Leszczyna - пруд, NaR6w - река, Р^Л - пруд < рус. петух, Wolochaty - пруд <укр. волоха-тий 'заросший'< 'волосатый, мохнатый'.

Во второй части монографии проводится семантико-структурный анализ польских и украинских микротопонимов. Исследователь различает названия наземных объектов (па7-wy l^dowe) и микрогидронимы (nazwy wodne). Среди польских наземных названий отмечены 390 топографических единиц (473 объекта), 140 первичных наименований (205 объектов), в т.ч. отсубстантивного и эллиптического происхождения, 102 вторичных наименования (108 объектов) и 148 неоднословных единиц, разделяющихся на 14 групп (прилагательное + существительное, предлог + существительное, композиты и пр.). Отдельно выделяются посессивные (владельческие) микротопонимы, которые также разделяются на первичные, вторичные и сложные единицы, всего 241 название 269 объектов. Следующий тип выделения топонимов - названия культурного происхождения (149 единиц), которые можно также назвать артефактными, они также разделяются на отмеченные выше три группы. 61 микротопоним отнесён к реляционным (отто-понимическим), а 13 - к двузначным и неясного происхождения.

М. Олейник обнаружил 116 микрогидронимов, больше всего названий прудов, болот и рек. Они также распределяются на топографические, посессивные, артефактные и реляционные.

Украинские микротопонимы анализируются на тех же основаниях: 134 названия топографической семантики, 55 посессивных, 54 культурных, 12 реляционных, 5 неясных единиц. Микрогидронимы украинского происхождения (25 названий) также распределены по таким же группам.

Третья часть монографии посвящена анализу фонетических особенностей влодавских микротопонимов. Автор обнаруживает отражение общепольских и диалектных черт вокализма и консонантизма (например, переход носовых польского литературного языка в диалектные сочетания оп, еп). В микротопонимах украинского происхождения также отмечаются общеукраинские и диалектные фонетические черты (переход праславянского Ъ в ^ уканье, рефлекс сочетания в виде дж).

В заключение М. Олейник даёт итоговый анализ функционирования микротопонимов Влодавского повята, выраженный шестью та-

блицами, которые показывают, что в целом польские и украинские микротопонимы этой части Польши имеют сходную семантико-структурную организацию: половину (а для микрогидронимов - 63-64%) составляют названия, отражающие топографические черты. Это, видимо, можно вывести как закон формирования микротопонимии, который может найти отражение и на других территориях.

Завершает книгу богатая библиография, хорошо представляющая состояние современной польской топонимики и её историю. В список включены также труды украинских, российских, белорусских коллег.

Монография молодого польского исследователя Марека Олейника является достойным вкладом в польскую и славянскую топонимику. Она прекрасно представляет уровень топонимических исследований Люблинской ономастической школы и польской ономастики в целом. На фоне угасания интереса к ономастическим поискам в ряде стран Европы книга М. Олейника внушает надежду, что XXI в. принесёт ещё немало открытий в науке об именах собственных.

список литературы

1. Никонов В.А. Научное значение микротопонимии // Микротопонимия. М. : Изд-во Моск. ун-та, 1967. С. 11-18.

2. Подольская Н.В. Словарь русской ономастической терминологии. Изд. 2-е, перераб. и доп. М.: Наука, 1988.

3. Словарь русских народных говоров. Т. 18. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1982.

4. Супрун В.И., Мадиева Г.Б. Развитие ономастической теории в трудах профессора Стефана Вар-хола // Z zagadnien j^zykoznawstwa slowianskiego. Tom dedukowany Profesorowi Stefanowi Warcholowi / pod red. F. Czyzewskiego. Lublin: Wyd-wo Uniwer. M. Curie-Sklodowskiej, 2011. S. 259-269. (Rozprawy slawistyczne, t. 23).

5. Супрун В.И. Украинское скрытое меньшинство в России // Украина - Западная Сибирь: украинская диаспора в полиэтническом регионе: материалы междунар. науч.-практ. конф. Тюмень: Тип. «Печатник», 2007. С. 147-159.

6. Chludzinski A. Nazwy terenowe l^dowe i wodne powiatu kolobrzeskiego. Pruszcz Gdanski: Wyd-wo Jasne, 2010.

7. Chojnacki J. Nazwy terenowe na pograniczu wielkopolsko-kujawskim. Poznan: Wyd-wo Naukowe UAM, 2002.

8. Famielec M. Charakterystyka j^zykowa materialu onomastycznego (na przykladzie nazw terenowych z powiatu elckiego) // Bialostockie

- НАУЧНАЯ ЖИ

Archiwum J^zykowe. Nr XI. Wyd-wo Uniwer. w Bialymstoku, 2011. S. 57-66.

9. Pomístníj ména v Cechách. O cem vypovídají jména polí, luk, lesü, hor, vod a cest / L. Olivová-Nezbedová a kol. Praha: Academia, 1995.

10. Rutkiewicz M. Nazwy terenowe i miejscowe w gminiemie dzichowo (woj. gorzowskie). Poznan: Wyd-wo WiS, 1997.

11. Rutkowski M. Mikrotoponimia przestrzeni wspinaczkowej. Studium socjoonamastyczne. Olsztyn, 2001.

12. Slovník pomístních jmen v Cechách. Úvodní svazek / L. Olivová-Nezbedová, J. Malenínská. Praha: Academia, 2000. Sv. I-IV / J. Matúsová a kol. 20052009.

Н.А. КРАСАВСКИй (Волгоград)

РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ: ОЛЯНИЧ А.В. ИЗБРАННЫЕ СТАТЬИ ПО ЛИНГВИСТИКЕ, ЛИНГВОСЕМИОТИКЕ И ЛИНГВОДИДАКТИКЕ. ВОЛГОГРАД: ВОЛГОГРАДСКИЙ ГАУ, 2014. 364 с.

Рецензируемая книга охватывает большой спектр вопросов, актуальных для современной филологии и смежных с ней наук - прежде всего семиотики, лингводидактики, психологии и социологии. Столь значительная масштабность дискутируемых в книге проблем обусловлена широким кругом научных интересов А.В. Олянича, известного в России и за ее пределами ученого, продуктивно работающего в самых разных парадигмах гуманитарного знания. Являясь основателем признанной научной школы «Лингвосемиотика потребностей и агрикультуры», А.В. Олянич развивает постулаты лингвоконцептологии, дискурсоло-гии и теории культуры, детально «вырисовывая» современную концептуальную картину мира, роль в ее функционировании языка, речевой деятельности человека.

Центральное место в «Избранных статьях...» отводится проблемам теории дискурса. Хорошо известно, что последние два десятилетия в отечественной филологии характеризуются бурным и успешным развитием теории дискурса. Предлагаются многочисленные толкования дискурса, его различные типоло-

Ь. РЕЦЕНЗИИ -

гии, методики анализа и т.п. При этом наиболее трудным является установление единиц анализа дискурса и исчерпывающее выявление его функций. Можно сказать, что в этом отношении в дискурсоведении существует своеобразная ниша, которую обнаружил и в которой разместил А.В. Олянич свою презентационную теорию дискурса. Действительно новым для дискурсологии является выявление А.В. Оляничем стратегического потенциала указанной теории, описание им лингвосе-миотического основания используемых в презентации стратегий и тактик. Стержневым понятием в концепции Андрея Владимировича выступает презентема, под которой понимается «мельчайшая информационная единица воздействия, представляющая собой сложный лингвосемиотический (знаковый) комплекс, состоящий из когнитивно освоенных субъектом образов окружающего мира и переданный другому субъекту в ходе коммуникации с данным субъектом с целью воздействия на него» (с. 12). Презентема как комплексный знак - это своеобразная триада. Презентема, с одной стороны, представляет собой лингвистический знак (или совокупность лингвистических знаков), с другой стороны - это коммуникативная единица, которая реализует в нашей речи заложенную в нее информацию, освоенную коммуникантом, а с третьей - презентема является лингвосемиотическим и коммуникативно-информационным образованием (т. е. интенцией говорящего) (Там же).

Презентема, как убедительно показано на материале многих включенных в книгу статей, характерна для любого типа дискурса. Не менее важное методологическое значение имеет и другое понятие в концепции А.В. Оляни-ча - «презентационная структура дискурса». Она определяется как «особым образом (семантически и семиотически) организованный поток речи субъекта-индивида, в задачи которого входит осуществление эффективного воздействия на социальный объект (индивид или группу индивидов) с последующим достижением целей такого воздействия (изменение поведения воздействуемых с выгодой для воздействующего)» (с. 7).

На материале различных речевых жанров массово-информационного дискурса автор книги рассматривает лингвосемиотические и семантико-прагматические характеристики презентемы. При этом значительное внимание уделяется игре как способу реализации коммуникативных интенций отправителя тек-

О Красавский H.A., 2016

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.