CC BY
123
2012
Известия ТИНРО
Том 169
УДК 577.118:599.745.3(265.54) А.М. Трухин, Е.Н. Слинько, Л.Ф. Колосова*
Тихоокеанский океанологический институт им. В.И. Ильичева ДВО РАН, 690041, г. Владивосток, ул. Балтийская, 43
МИКРОЭЛЕМЕНТЫ ГРУППЫ МЕТАЛЛОВ В ОРГАНАХ ПЕСТРОЙ НЕРПЫ (PHOCA LARGHA) ЯПОНСКОГО МОРЯ
На основании анализа микроэлементного состава пестрых нерп, добытых в различных районах Японского моря (зал. Петра Великого и Татарский пролив), приводятся данные по распределению и уровню концентрации тяжелых металлов (Mn, Fe, Co, Ni, Cu, Zn, Cd, Pb) в отдельных органах исследованных тюленей. Наибольшая концентрация микроэлементов обнаружена в организмах тюленей, обитающих в районе повышенного антропогенного воздействия — зал. Петра Великого. Сравнительно более высокий уровень содержания отмечен для биогенных элементов. Концентрация небиогенных металлов (Ni, Cd, Pb) в организме молодого тюленя после окончания лактационного периода оказалась выше, чем у годовика, что свидетельствует о поступлении этих элементов в органы новорожденных через плацентарный барьер и с молоком матери. В печени и почках концентрации большинства микроэлементов максимальны. Предлагается использовать тюленей для биоиндикации и мониторинга тяжелых металлов в прибрежных районах Приморья.
Ключевые слова: тяжелые металлы, пестрая нерпа, Японское море, загрязнение.
Trukhin A.M., Slin’ko E.N., Kolosova L.F. Microelements of the metal group in organs of spotted seal (Phoca largha) from the Japan Sea // Izv. TINRO. — 2012. — Vol. 169. — P. 110-117.
Data on heavy metals (Mn, Fe, Co, Ni, Cu, Zn, Cd, Pb) content in tissues of the spotted seals are presented. Contamination of marine mammals in the Japan Sea by heavy metals was not ever investigated before. The examined seals were caught occasionally by fishermen in different sites of the Sea (in Peter the Great Bay and the Tatar Strait); they did not have any symptoms of diseases or traumas. The seals from Peter the Great Bay were generally higher contaminated by heavy metals, obviously because of anthropogenic pollution of its waters. The microelements related to biogeochemical cycles (Zn, Fe, Cu) had rather high concentrations in all samples. Concentrations of other metals (Ni, Cd, Pb) were higher in the organs of a young seal (immediately after lactational period) than for a yearling seal that indicated transfer of these microelements, including the toxic ones as lead and cadmium, to the organs of newborn pups through placental barrier and with mother’s milk. High content of cadmium was detected also in the organs of an adult female from the Tatar Strait. The highest concentrations of most of the microelements were found in liver and kidneys
* Трухин Алексей Михайлович, кандидат биологических наук, ведущий научный сотрудник, e-mail: trukhin@poi.dvo.ru; Слинько Елена Николаевна, научный сотрудник, e-mail: eslinko@rambler.ru; Колосова Людмила Федоровна, научный сотрудник, e-mail: kolosova@poidvo.ru.
of all examined seals. Possibilities of the seals using for bioindication and monitoring of heavy metals pollution are discussed.
Key words: heavy metal, spotted seal, Japan Sea, contamination.
Введение
К настоящему времени антропогенное загрязнение Мирового океана достигло таких масштабов, что существование некоторых организмов в морской среде становится затруднительным. Особенно это касается тех районов, на которые антропогенный пресс оказывает наиболее ощутимое воздействие. К числу наиболее опасных загрязняющих веществ, негативно влияющих на морских гидроби-онтов, относятся тяжелые металлы (ТМ). ТМ характеризуются высокой степенью аккумуляции в морских организмах. Проблема усугубляется еще и тем, что выведение некоторых токсичных ТМ из органов животных совершается с большим трудом. С увеличением возраста животных уровень концентрации ТМ в их организмах, как правило, возрастает и порой достигает таких величин, при которых животные могут потерять способность к воспроизводству.
В морях Дальнего Востока России изучение накопления тяжелых металлов в морских гидробионтах касалось в основном беспозвоночных (Кавун и др., 1989; Христофорова и др., 1994; Кавун, Шулькин, 2005; Ковековдова, 2011), рыб (Ко-вековдова, Симоконь, 2002, 2010; Ковековдова и др., 2006; Черкашин и др., 2008), водорослей (Христофорова и др., 2005; Коженкова и др., 2006; Галышева, Ко-женкова, 2009). Что же касается животных, замыкающих пищевые цепи, в частности ластоногих, то данный вопрос на Дальнем Востоке до сих пор остается совершенно неизученным. Между тем уровень содержания загрязняющих веществ в ластоногих, занимающих вершины трофических пирамид, может использоваться как показатель состояния среды в том или ином районе.
Целью нашего исследования явилось определение концентраций ряда ТМ в органах пестрой нерпы, или ларги, Phoca largha Японского моря и выяснение характера распределения ТМ по отдельным органам. Одной из задач исследования являлось сравнение концентрации ТМ в организмах особей, собранных в разных районах Японского моря.
Материалы и методы
Анализу были подвергнуты ларги, погибшие в 2010 г. в рыболовных сетях в Японском море. В нашем распоряжении оказались две особи, добытые в зал. Петра Великого (см. рисунок) в начале года (январь и март) и один тюлень, погибший в октябре у северо-восточного побережья Приморья в южной части Татарского пролива (см. рисунок). Принято считать, что зал. Петра Великого и Татарский пролив населяют отдельные популяции ларги (Косыгин, Тихомиров, 1970; Трухин, 2005), однако степень их репродуктивной изоляции не выяснена.
Тюлени, собранные в зал. Петра Великого, были молодыми животными: один в возрасте 10-11 мес, другой — около 1-2 мес. Для удобства изложения материалов исследования далее по тексту мы называем этих особей соответственно “годовик” и “серка”. Ларга из Татарского пролива была половозрелой самкой. Все три подвергнутые анализу ларги были нормально упитаны и не имели травм или внешних признаков каких-либо заболеваний.
От исследованных животных на анализ были взяты скелетные мышцы, кости, почка, селезенка, печень, кишечник, сердце, мозг, легкие.
Концентрацию ТМ (Mn, Fe, Co, Ni, Cu, Zn, Cd, Pb) в органах ларг определяли методом атомно-абсорбционной спектрофотометрии на спектрофотометре Shimadzu AA-6800 с дейтериевой коррекцией фона. Для подготовки образцов к атомно-абсорбционному определению в них ТМ был использован метод кислотной минерализации.
Места сбора материала в Японском море: А — зал. Петра Великого; Б — Татарский пролив
Scheme of the sampling sites: A — Peter the Great Bay; Б — Tatar Strait
Все измерения проводились в трехкратном повторе. Ошибка определения для всех указанных элементов не превышала 20 %. Полученные результаты представлены в микрограммах на грамм сухой массы.
Результаты и их обсуждение
Залив Петра Великого
Проведенные исследования показали, что уровень содержания отдельных элементов в органах ларг из этого района сильно варьировал и зависел от возраста исследованных животных. Хотя разница в возрасте исследованных особей этого долгоживущего вида составляла “всего” один год, полученные результаты имели по ряду позиций яркие различия (табл. 1). В первую очередь привлекает внимание тот факт, что у серки содержание некоторых элементов в отдельных органах оказалось ниже предела обнаружения, в то время как у годовалого тюленя все искомые элементы в том или ином количестве были обнаружены во всех органах без исключения. Свинец отсутствовал у серки в следующих пробах: мышцы, мозг, селезенка, кишечник. Никель не был обнаружен у серки в сердце, селезенке и мышцах.
Наиболее высокий уровень содержания микроэлементов в организме обоих молодых тюленей характерен для металлов, относящихся к группе биогенных, являющихся незаменимыми нутриентами. Последовательный ряд микроэлементов, выстроенный по уровню содержания, различался у разновозрастных особей. Так, у обоих молодых ларг из зал. Петра Великого для всех органов он выглядит следующим образом: Fe > Zn > Cu > Mn > Co. Лишь в костях и селезенке годовалого тюленя концентрация марганца несколько выше таковой меди.
Таблица 1
Содержание тяжелых металлов в органах ларг из зал. Петра Великого,
мкг/г сухой массы
Table 1
Heavy metals content in organs of spotted seals from Peter the Great Bay, mg/g of the tissue dry weight
Проба Mn Fe Co Ni Cu Zn Cd Pb
Кишечник 2,13 6,0 135 373 0,12 0,09 0,47 0,40 7,3 13,2 92 90 0,06 0,12 Н/о 0,008
Печень 6,03 12,30 2529 1175 0,31 0,10 0,30 0,10 27,8 24,7 90 95 0,25 0,85 1,05 0,21
Почка 1,34 4,30 139 400 0,72 0,11 0,49 0,15 12,8 16,5 63 84 0,37 3,10 0,64 0,04
Сердце 0,69 285 0,22 Н/о 13,5 81 0,08 0,49
Селезенка 0,74 6,60 514 1498 0,09 0,10 Н/о 0,16 4,5 4,3 69 77 0,24 0,30 Н/о 0,19
Mbra^i 0,92 3,30 404 566 0,72 0,08 Н/о 0,07 5.8 4.9 101 154 0,08 0,06 Н/о 0,15
Mозг 2,09 208 0,44 0,66 11,3 50 0,20 Н/о
Кость 1,19 2,68 136 88 0,08 4,0 0,32 0,15 1,40 1,24 98 39 0,94 0,01 1,14 0,04
Примечание. Над чертой — самка (1-2 мес), под чертой — самец (10-11 мес); Н/о — содержание элемента ниже предела обнаружения; “-“ — не исследовали.
Кобальт в большинстве проб серки присутствовал в более значительных концентрациях, а в костной ткани, наоборот, его оказалось в 50 раз меньше, чем в аналогичной пробе годовика. У годовалого тюленя также выше и уровень содержания марганца.
Татарский пролив
В целом присутствие и концентрации металлов в органах взрослой лар-ги из данного района обитания по ряду параметров заметно отличалось от таковых молодых тюленей (табл. 2). Однако, как и у молодых животных из зал. Петра Великого, у взрослой самки из Татарского пролива приоритетным металлом является железо. Но если у молодых ларг наибольшего уровня концентрация железа достигает в печени, то у взрослой самки этот показатель наиболее высок в селезенке. По уровню концентрации железа органы взрослой ларги располагаются в следующей последовательности: селезенка > печень > легкие > мышцы > почка > сердце...
Ряд убывания концентраций металлов в организме этой ларги в целом напоминает таковой молодых тюленей из зал. Петра Великого, но в данную последовательность здесь “вклинивается” кадмий: Fe > 2п > Cd > Си > Мп... Как видно из приведенного списка, содержание кадмия в органах взрослой самки в целом оказалось даже выше содержания цинка.
Наименьших значений в органах тюленя из Татарского пролива достигает концентрация кобальта и никеля.
Как следует из данных табл. 1, 2, во всех случаях доминирующим металлом в органах всех исследованных тюленей является железо — один из приоритетных биогенных элементов. Высокое содержание железа во всех пробах объясняется его чрезвычайно важной ролью в организме животных и нетоксичностью (Ноздрюхина, 1977).
Таблица 2
Содержание тяжелых металлов в органах ларги из Татарского пролива,
мкг/г сухой массы
Table 2
Heavy metals content in organs of a spotted seal from the Tatar Strait, mg/g of the tissue dry weight
Проба Mn Fe Co Ni Cu Zn Cd Pb
Кишечник 1,94 57,0 0,12 Н/о 5,4 87,0 2,81 0,09
Печень 9,70 900,0 0,18 0,15 113,0 173,0 118,0 0,72
Почка 1,89 255,0 0,02 0,17 9,6 136,0 160,0 Н/о
Сердце 1,02 239,0 0,08 0,07 10,1 58,0 0,40 Н/о
Селезенка 1,25 2213,0 0,30 0,06 3,3 61,5 10,70 0,27
Мышцы 1,21 395,0 0,10 0,12 3,0 105,0 0,79 0,09
Мозг 0,93 159,0 0,17 0,10 18,0 33,0 0,72 0,30
Кость 0,38 9,6 0,04 Н/о 0,5 57,0 0,08 2,38
Легкое 3,80 761,0 0,18 0,14 4,6 66,0 1,92 0,55
Примечание. Н/о — содержание элемента ниже предела обнаружения.
Характерной особенностью исследованных проб оказался сравнительно низкий уровень содержания в органах всех тюленей небиогенных элементов — свинца и никеля, а в органах ларг из зал. Петра Великого еще и кадмия. В некоторых органах серки свинец и никель не были обнаружены в количествах, превышающих низший порог возможности обнаружения элементов, а в тех органах, в которых присутствие этих металлов было установлено, их концентрация у серки заметно превышает таковую у годовика. Например, в костях серки концентрация свинца — одного из наиболее токсичных кумулятивных металлов — в 25 раз выше, чем в костях годовика. У самки из Татарского пролива свинец также аккумулировался преимущественно в костях. Кости в организме тюленей являются ярко выраженным депо свинца. В данном случае можно предположить, что высокая концентрация свинца в костях серки является следствием миграции данного элемента в организм этой особи от матери либо во время пренатального развития плода, либо с молоком в период лактации.
Еще более существенно по сравнению с годовиком превышение концентрации в костях серки другого небиогенного элемента — кадмия (почти в 100 раз). Чрезвычайно высокого уровня концентрация кадмия достигала также и в организме взрослой самки, причем рекордно высокой она была в двух органах — почке и печени. Кадмий — один из наиболее токсичных и в то же время трудно выводимых из организма металлов, его повышенное содержание в почках морских млекопитающих обусловлено тем, что здесь он связывается металлотионеи-нами (Das et al., 2000; Gallien et al., 2001; Decataldo et al., 2004; и др.). Даже если в среде кадмий содержится в минимальных количествах, то, попадая в организм животного, он почти весь задерживается в почках и печени, накапливаясь в конечном счете в значительных концентрациях (Христофорова и др., 1994). В окружающую среду сравнительно много кадмия попадает при сжигании нефтепродуктов, в основном дизельного топлива. Эксперименты с животными показывают, что 50 % и более кадмия абсорбируются в организме через респираторный тракт (Schafer et al., 1999), следовательно, его концентрация в организме тюленя напрямую не связана с концентрацией в водной среде. Ряд веществ, в том числе кадмий, обладает свойством переходить с суши в атмосферу с последующим переносом воздушными массами и выпадением на поверхность океанических вод в составе атмосферных осадков (Патин, 1979).
Накопление кадмия в органах ларг достигало максимума в органах выделения: почках, печени, селезенке. В наименьших концентрациях этот элемент обнаружен в мышцах и костях.
В печени взрослой самки отмечена высокая концентрация меди — в 5 раз выше, чем у молодых тюленей из зал. Петра Великого. В остальных органах содержание этого металла у разновозрастных тюленей было вполне сопоставимым.
Никель и кобальт — элементы, содержание которых в организмах всех трех исследованных ларг имело минимальные значения. Но в костях годовалого тюленя концентрация кобальта была очень высокой, чему мы пока не находим объяснения. Очевидно, для решения этого вопроса требуется проведение дополнительных исследований. Присутствие никеля не было обнаружено в некоторых органах серки и взрослой самки. При этом если у серки из зал. Петра Великого никель отсутствовал в сердце, селезенке и мышцах, то у взрослой самки из Татарского пролива он не был найден в костях и кишечнике. У годовалой ларги этот металл присутствовал в той или иной концентрации во всех исследованных пробах.
ТМ попадают в организмы тюленей разными путями. Видимо, аккумуляция металлов, обнаруженных в органах взрослой самки и годовика ларги, произошла преимущественно вследствие поступления их в организм с пищей. Ларга по характеру питания — типичный ихтиофаг во всех частях ареала. Но в состав пищевого рациона этого тюленя кроме рыб входят также головоногие моллюски и, в меньшей степени, ракообразные, т.е. все те представители биоты Японского моря, у которых ТМ присутствуют в тех или иных концентрациях (Ковековдова, 2011). Передаваясь по трофическим цепям, металлы в морских гидробионтах повышают концентрации по мере увеличения трофического уровня, достигая максимума в морских млекопитающих — конечном звене пищевой цепи (Dietz et al., 2000).
Поступление ТМ в организм ластоногих с пищей — основной, но не единственный путь попадания металлов в этих млекопитающих. Определенное количество ТМ может проникать в организм тюленей также с вдыхаемым воздухом. Что касается серки ларги, возраст которой не превышал 1,5—2,0 мес, то это была особь, лактационный период которой закончился совсем недавно, тюлень только начал пытаться самостоятельно добывать пищу. Вероятнее всего, имеется два основных пути аккумуляции микроэлементов в организме этого молодого тюленя: через плацентарный барьер в период внутриутробного развития и через материнское молоко в течение ранней стадии постнатального онтогенеза. То, что материнское молоко у ластоногих является важным источником получения токсичных металлов их потомством хорошо известно (Wagemann et al., 1988). Следовательно, уровень их концентрации в организме животного, находящегося на стадии перехода к самостоятельному питанию, в определенной мере зависит от уровня концентрации ТМ в организме его матери.
Низкий в целом уровень содержания большинства ТМ в органах и тканях самки из Татарского пролива может свидетельствовать, что в границах данной акватории концентрации ТМ в морской среде в целом невелики и что этот тюлень вряд ли проводит сколько-нибудь значительный по продолжительности период годового цикла в тех районах Японского моря, где концентрации ТМ в среде обитания повышены. В то же время привлекает внимание очень высокий уровень концентрации кадмия в некоторых органах (160 мкг/г в почках) тюленя из Татарского пролива. Причина такого явления труднообъяснима. Не исключено, что в местах обитания этой особи может присутствовать локальный источник загрязнения среды данным металлом.
Безусловно, воды зал. Петра Великого по сравнению с прибрежными водами восточного побережья Приморья более загрязнены, поскольку на побережье залива более высокая плотность населения и, как следствие, повышенное антропогенное влияние на прибрежную биоту. Кроме того, в зал. Петра Великого впадает несколько водотоков (реки Раздольная, Суходол и др.), дренирующих
урбанизированную территорию южного Приморья и поставляющих в залив большое количество отходов техносферы. Известно, что существует общая сопряженность между уровнями содержания токсикантов в морских организмах и уровнями загрязнения морской среды (Патин, 1979).
Таким образом, сравнение уровня содержания ТМ в органах ларг из названных районов Японского моря показало более высокий уровень концентрации основных ТМ в организмах тюленей из зал. Петра Великого. Следует, однако, заметить, что уровень содержания некоторых биогенных ТМ (железо, медь и др.) в организме молодых тюленей, находящихся в стадии физического созревания, возможно, может быть повышен в связи с тем, что данные элементы необходимы в организме животного для осуществления нормального процесса роста и развития.
Заключение
Концентрация ТМ в организмах всех трех исследованных ларг и характер распределения элементов по отдельным органам в значительной мере различны. Уровень содержания металлов в организме ларг зависит от целого ряда факторов, среди которых в нашем исследовании главными, вероятно, следует считать возраст животных и район обитания. Вместе с тем уровень содержания микроэлементов в органах тюленей должен быть подвержен не только возрастной, но и сезонной динамике; изучение этой проблемы — вопрос времени.
До сих пор проблема загрязнения тяжелыми металлами ластоногих в России изучается слабо. Можно, например, сравнить наши данные с таковыми, имеющимися для каспийских тюленей. Уровень содержания микроэлементов в печени годовалой ларги из зал. Петра Великого оказался в целом выше, чем у каспийских тюленей (Хураськин и др., 1990), несмотря на то что Каспийское море в настоящее время характеризуется не самыми лучшими качественными показателями как среда обитания животных.
Полученные нами на весьма ограниченном материале данные носят пока предварительный характер, однако рассматриваемая проблема интересна с точки зрения возможности использования ластоногих как консументов высшего уровня для биоиндикации и мониторинга ТМ в прибрежных районах Приморья. Это вполне реально, так как гибель ларг в орудиях лова рыбы, например, на акватории зал. Петра Великого — явление довольно обычное (Трухин, 2005). До последнего времени с целью биоиндикации загрязнений в названном регионе использовались двустворчатые моллюски (Христофорова и др., 1994).
Продолжение исследований по затронутой нами проблеме весьма актуально, поскольку в последние несколько лет антропогенная активность на побережье зал. Петра Великого резко возросла. Связано это в первую очередь с интенсификацией промышленного строительства в регионе: возведением мостов через бухту Золотой Рог и прол. Босфор Восточный и строительством нефтепровода к побережью залива. Все эти работы неизбежно влекут за собой попадание в акваторию залива избыточного количества загрязняющих веществ, в числе которых и ТМ. В сложившихся условиях можно ожидать увеличения степени аккумуляции тяжелых металлов в организмах тюленей, значительный период годового цикла которых связан с акваторией зал. Петра Великого.
Список литературы
Галышева Ю.А., Коженкова С.И. Макробентос залива Находка Японского моря // Изв. ТИНРО. — 2009. — Т. 156. — С. 135-158.
Кавун В.Я., Христофорова Н.К., Шулькин В.М. Микроэлементный состав тканей мидии съедобной из прибрежных вод Камчатки и северных Курил // Экология. — 1989. — № 3. — С. 53-58.
Кавун В.Я., Шулькин В.М. Изменение микроэлементного состава органов и тканей двустворчатого моллюска Crenomytilus grayanus при акклиматизации в биотопе, хронически загрязненном тяжелыми металлами // Биол. моря. — 2005. — № 2. — С. 123-128.
Ковековдова Л.Т. Микроэлементы в морских промысловых объектах Дальнего Востока России : автореф. дис. ... д-ра биол. наук. — Владивосток, 2011. — 40 с.
Ковековдова Л.Т., Симоконь М.В. Оценка содержания металлов и мышьяка в донных отложениях и рыбах из рек бассейна залива Петра Великого (Японское море) // Изв. ТИНРО. — 2010. — Т. 160. — С. 223-235.
Ковековдова Л.Т., Симоконь М.В. Тяжелые металлы в тканях промысловых рыб Амурского залива Японского моря // Биол. моря. — 2002. — Т. 28, № 2. — С. 125-130.
Ковековдова Л.Т., Симоконь М.В., Кику Д.П. Токсичные элементы в промысловых гидробионтах прибрежных акваторий северо-западной части Японского моря // Вопр. рыб-ва. — 2006. — Т. 7, № 1(25). — С. 185-190.
Коженкова С.И., Чернова Е.Н., Шулькин В.М. Микроэлементный состав зеленой водоросли Ulva fenesrtrata из залива Петра Великого Японского моря // Биол. моря. — 2006. — Т. 32, № 5. — С. 346-352.
Косыгин Г.М., Тихомиров Э.А. Ларга (Phoca largha Pallas) залива Петра Великого // Изв. ТИНРО. — 1970. — Т. 70. — С. 114-137.
Ноздрюхина Л.Р. Биологическая роль микроэлементов в организме животных и человека : монография. — М. : Наука, 1977. — 183 с.
Патин С.А. Влияние загрязнений на биологические ресурсы и продуктивность Мирового океана : монография. — М. : Пищ. пром-сть, 1979. — 304 с.
Трухин А.М. Ларга : монография. — Владивосток : Дальнаука, 2005. — 246 с.
Христофорова Н.К., Галышева Ю.А., Коженкова С.И. Оценка антропогенного воздействия на залив Восток (Японское море) по флористическим показателям макробентоса // Докл. РАН. — 2005. — Т. 405, № 6. — С. 819-821.
Христофорова Н.К., Шулькин В.М., Кавун В.Я., Чернова Е.Н. Тяжелые металлы в промысловых и культивируемых моллюсках залива Петра Великого : монография. — Владивосток : Дальнаука, 1994. — 296 с.
Хураськин Л.С., Журавлева Г.Ф., Валедская О.М. и др. Морфофункциональные изменения во внутренних органах и тканях каспийского тюленя в зависимости от уровня накопления тяжелых металлов // Морские млекопитающие : тез. докл. 10-го Всесоюз. совещ. по изучению, охране и рац. использованию мор. млекопитающих. — М., 1990. — С. 321-322.
Черкашин С.А., Пряжевская Т.С., Ковековдова Л.Т., Симоконь М.В. Влияние меди на выживаемость личинок японского анчоуса // Биол. моря. — 2008. — Т. 34, № 5. — С. 377-380.
Das K., Debacker V., Bouquegneau J.M. Metallothioneins in marine mammals // Cellular and Molecular Biology. — 2000. — Vol. 46. — P. 283-294.
Decataldo A., Di Leo A., Giandomenico S., Cardellicchio N. Association of metals (mercury, cadmium and zinc) with metallothionein-likeproteins in storage organs of stranded dolphins from the Mediterranean sea (Southern Italy) // J. of Environmental Monitoring. — 2004. — Vol. 6. — P. 361-367.
Dietz R., Riget F., Cleemann M. et al. Comparison of contaminants from different trophic levels and ecosystems // Science Total Environment. — 2000. — Vol. 245. — P. 221-231.
Gallien I., Caurant F., Bordes M. et al. Cadmium-containing granules in kidney tissue of the Atlantic white-sided dolphin (Lagenorhyncus acutus) off the Faroe Islands // Comparative Biochemistry and Physiology. — 2001. — Vol. 130. — P. 389-395.
Schafer S.J., Dawes R.L.F., Elsenhans B. et al. Metals. — Acad. Press, 1999. — 1330 p.
Wagemann R., Stewart R.E.A., Lockhart W.L. et al. Trace metals and methyl mercury associations and transfer in harp seal (Phoca groenlandica) mothers and their pups // Marine Mammals Science. — 1988. — № 4. — P. 339-355.
Поступила в редакцию 12.01.12 г.
