CC BY
59
стие о Камско-Воткинском заводе и тамошних вотяках // ЖМВД (Журнал Министерства внутренних дел). 1855. Ч. 11. № 3. С. 52.
17. Цит. по: Волкова Л. А. Земледельческая культура удмуртов (вторая половина XIX - начало XX века). Ижевск, 2003. С. 149.
18. Зябловский Е. Землеописание Российской империи. Вятская губерния. СПб., 1810. Ч. IV. С. 71-72.
19. Мултановский Я. Ф. Деревенские природные лакомства // Энциклопедия земли Вятской: в 10 т. Т. 8. Этнография и фольклор. Киров, 1998. С. 194-198.
20. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 418. Л. 21, 144, 393, 395, 448; Памятная книга и календарь Вятской губернии на 1860 год. Вятка, 1859; См. также: Вятский край на рубеже тысячелетий. С. 94.
21. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 418. Л. 21, 144, 395, 448.
22. Братчиков Л. Несколько слов о естественных богатствах Гординской волости и настоящем состоянии в ней сельского хозяйства // Вятские губернские ведомости. 1865. № 46; Материалы по статистике Вятской губернии. Глазовский уезд. Т. 8. Ч. 1. С. 133.
23. Короленко В. Г. Собр. соч.: в 5 т. Т. 5: История моего современника: Кн. 3, 4; Приложения / сост., подгот. текста, примеч. Б. Аверина. - Л., 1991. С. 17.
24. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 418. Л. 393, 395; Сельскохозяйственный обзор Вятской губернии за 189293 гг. Вып. 1. Зима и весна. Вятка, 1893. С. 58; Хрестоматия по истории Удмуртии: в 2 т. Т. 1: Документы и материалы. 1136-1917. Ижевск, 2007. С. 356.
25 Блинов Н. Н. Сельскохозяйственный быт пермяков и вотяков Карсовайского прихода (Глазовско-го уезда) // Вятские губернские ведомости. 1865. № 36.
26. ЦГА УР (Центральный государственный архив Удмуртской Республики). Ф. 108. Оп. 1. Д. 128, 188, 191.
27. Иванова М. Г. Удмурты // Финно-угры Поволжья и Приуралья в средние века. Ижевск, 1999. С. 233; РГИА. Ф. 91. Оп. 1. Д. 540.
28. РГИА. Ф. 91. Оп. 1. Д. 540; Столетие Вятской губернии. 1780-1880. Т. 2. Вятка, 1881. С. 461-462; Хрестоматия по истории Удмуртии. Ижевск, 1973. С. 63, 65, 66; Хрестоматия по истории Удмуртии: в 2 т. Т. 1. С. 328-329.
1 По переписи 1897 г. в Вятской губернии насчитывалось 3082,8 тыс. чел., из них 97,2% составляли крестьяне (Вятский край на рубеже тысячелетий: история и современность: историко-статистический сборник. Киров, 2002. С. 12).
2 В конце XIX в. в Вятской губернии проживали 77% русских, 12% удмуртов, 5% марийцев, 4% татар, 2% представителей других национальностей (Вятский край... С. 12).
3' 4 Иноверцы, инородцы - термины, использовав-
шиеся в дореволюционной России для официального называния нерусских и неправославных народов.
5 Термин «агрокультура» современными исследователями трактуется в двух значениях: а) аграрная/ земледельческая культура; б) совокупность приемов по повышению культуры земледелия. В последнем значении понятие используется в работе.
6 Агротехника - термин, характеризующий технологию земледелия, систему приемов возделывания сельскохозяйственных культур; включает обработку почвы, внесение удобрений, подготовку семян к севу, сев и посадку, уход за посевами, борьбу с болезнями и вредителями растений, приемы уборки урожая.
7 1 фунт = 410 г, 1 вершок = 4,5 см, 1 сажень = 213 см, 1 пуд = 16 кг.
УДК 913+314(47.84)
Н. В. Русских
МИГРАЦИОННОЕ ДВИЖЕНИЕ НАСЕЛЕНИЯ КИРОВСКОЙ ОБЛАСТИ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ (1941-1945 гг.)
Автор рассматривает миграционные процессы как одну из важнейших демографических характеристик. В работе даётся всесторонний анализ основных аспектов миграционной подвижности населения Кировской области: виды миграций, миграционные потоки, половозрастная и территориальная структура переселенцев.
The author considers the migration processes to be one of the most important demographical characteristics. On the article the main aspects of migrational mobility of the population in Kirov region, all kinds of migration, migration streams, age, sex and thoroughly analysed by the author.
Ключевые слова: миграция населения, территориальная структура переселенцев, Великая Отечественная война, Кировская область.
Keywords: migration processes of population in the years of Great Patriotic War.
Существенным фактором, влияющим на состав населения, является его механическое движение, достигшее небывалых размеров в годы войны. Миграция населения представляет сложное общественное явление, затрагивающее практически все стороны человеческой жизни, что крайне затрудняет её интегральную оценку. Под миграцией следует понимать весь процесс перемещения населения, а не только его результаты [1]. В мирное время преобладают миграции, обусловленные прежде всего социально-экономическими причинами: население перемещается в экономически развитые районы, заселяет территории нового хозяйственного освоения. В 1941-1945 гг. их содержание коренным образом меняется. Военно-политические события порождают доминирование внеэкономических причин миграций [2]. Субъективные факторы (зависящие от человека) в годы войны отходят на второй план. Доминируют объективные, определяющиеся потребностями войны и регулирующиеся властью, обществом.
Меняется характер миграционных процессов. В условиях военного времени одной из важнейших задач, стоящих перед государством, являлось осуществление организованных миграций населения. Срочная военная мобилизация на фронт была проведена в предельно сжатые сроки, чему способствовала регламентация деятельности всех уполномоченных на это органов. Нельзя было допустить стихийной эвакуации, которая могла породить множество проблем (голод, эпидемии,
© Русских Н. В., 2010
беспризорность, рост преступности и др.), а объявленная в 1942 г. трудовая мобилизация, вызвавшая новую волну интенсивных миграций, усугубить существовавшие социальные противоречия.
Правильная организация миграционных процессов способствовала целостной работе фронта и тыла. Она не отходила от общих принципов управления государством, сочетавшим одновременно жёсткую централизацию с проявлением некоторой самостоятельности на местах.
Основным источником, способствующим изучению миграций населения, являются данные демографической статистики. В исследовании они представлены двумя группами статистических сведений:
1. Текущая статистика миграции населения, основанная на обработке отрывных талонов адресных листков, заполнявшихся на категории «прибывших» и «выбывших» [3]. Органы статистики в деловой переписке часто указывали на многочисленные неточности заполняемых форм отчётности, причинами которых были увеличение темпов миграционной подвижности, а также отсутствие на местах (призваны в армию, переведены на другую работу) специалистов, хорошо владеющих методами статистики. Именно поэтому в первые годы войны доля мигрантов, относимых к категории «неизвестные», составляла от 30 до 60% [4].
Погрешности были и в самих формах отчётности. В частности, эвакуированных в качестве особой группы мигрантов выделили лишь в 1943 г., когда были внесены изменения в порядок учёта «прибывших» и «выбывших», вызванные военным временем [5].
В работе использованы статистические данные двух форм отчётности. Форма № 1 «Сведения о передвижении населения по месту откуда прибыли и куда выбыли» содержит данные о ежегодном региональном перераспределении населения (количество «прибывших» и «выбывших» на определённой территории). Форма № 2 «Сведения о передвижении прибывших и выбывших по полу и возрасту» помогает проанализировать половозрастные характеристики мигрантов.
2. Материалы переписей населения содержат основополагающие сведения для изучения миграции. Однако в связи с тем, что в период войны переписи не проводились, исследователь может использовать только итоги ближайших переписей 1939 и 1959 гг., поэтому главным источником по изучению механической подвижности являются данные текущего учёта.
Итак, война 1941-1945 гг. обусловила коренные сдвиги в демографическом развитии страны. Она значительно изменила основные характеристики миграции народонаселения. Принципиальные изменения произошли в численности и составе мигрирующих масс, в территориальном направлении миграционных потоков.
В довоенный период для миграционных процессов была характерна тенденция снижения их интенсивности. В 1939-1940 гг. население становится менее миграционно активным, что подтверждают данные миграционного оборота (уменьшился по сравнению с 1938 г. в 1,4 и 1,5 раза соответственно) [6].
Источники свидетельствуют о резком увеличении миграций в начальный период Великой Отечественной войны. Миграционный оборот (общее количество прибывшего и выбывшего населения на данной территории) вырос в 1941 г. в 1,7 раза по сравнению с последним довоенным годом. Коэффициент интенсивности миграционного оборота (определяет, сколько человек совершили переселение на 1 тыс. жителей данной территории) увеличился в первый год войны в 2 раза (1941 г. - каждый десятый житель прибыл или выбыл из Кировской области) и стабилизировался лишь в 1943 г. - 65 человек на 1 тыс., когда прошла основная волна миграционной подвижности населения [7]. Важно отметить, что миграционная активность городского и сельского населения имела прямо противоположные тенденции. Наблюдалось снижение совершаемых переселений сельчан (1941 г. - 47,2; 1943 г. - 39,7; 1945 г. - 33,7 на 1 тыс. соответственно) с одновременно возросшими по сравнению с довоенным периодом темпами миграций горожан, чему способствовала эвакуация рабочих, а также трудовая мобилизация (1941 г. -230,7; 1943 г. - 91,7; 1945 г. - 92,2 на 1 тыс. соответственно).
В итоге число прибывающих людей росло более быстрыми темпами, чем число выбывающих из области, и определялось различными процессами. Значительную долю среди прибывших в область составляли эвакуированные, приехавшие вместе с перебазированными предприятиями, учреждениями и колхозами, а также самостоятельно. Выбытие главным образом определялось военной и трудовой мобилизациями. Рост количества прибывших и выбывших в 1941 г. способствовал увеличению сальдо миграции (определяется как разность между прибывшим и выбывшим населением) в 8 раз [8].
На протяжении всей войны сальдо миграции населения Кировской области было положительным, за исключением 1944 г., когда количество выбывших в 1,3 раза превысило прибывающий контингент за счёт реэвакуации населения. В 1945 г. показатели механического прироста компенсировала демобилизация солдат Красной Армии. Однако в городских поселениях такой компенсации не наблюдалось (среди фронтовиков преобладали сельчане), поэтому сальдо миграции в последний год войны здесь было отрицательным. Для сельской местности сальдо мигра-
ции в 1941-1945 гг. оставалось положительным, однако это не могло повлиять на тенденцию постоянного сокращения численности её населения.
В целом данные сальдо миграции сами по себе очень важны. Они дают представление о главном в миграции, но аналитические возможности этого показателя незначительны. В процессе изучения миграции необходимо перейти от абсолютных показателей к относительным. Сравнение относительных величин во времени и пространстве существенно обогащает представление о миграции и позволяет сделать более точные выводы [9].
Одной из таких величин, позволяющей выяснить, как миграционные процессы влияли на численность населения области, является коэффициент общей интенсивности миграции (есть соотношение сальдо миграции к численности населения данной территории, в промилле). Для первых месяцев войны характерен рост количества переселенцев, благодаря чему наибольшая интенсивность миграции пришлась на 1941 г., когда на каждую тысячу населения области прирост составил 31 человек [10]. Активные миграции были характерны для городского населения, где в 1941 г. на 1 тыс. горожан приходилось 146 новых жителей.
В последующие годы динамика миграционной подвижности постепенно снижалась. Численность мигрирующих масс в 1943 г. резко сокращается в основном за счёт снижения доли прибывших, что подтверждают сведения коэффициента миграции по прибытию (определяется как соотношение числа переселившихся на территорию области к среднегодовой численности населения, в промилле): 1941 г. - 66,4; 1942 г. - 41,0 на 1 тыс. человек [11]. Для городских поселений пик прибывающего населения пришёлся на 1941 г. На тысячу горожан приходилось 188 переселенцев, т. е. каждый пятый житель прибыл в городскую местность Кировской области в 1941 г. [12].
Сходные тенденции были свойственны и для других районов страны. На Урале переселенцев в 1941 г. было ещё больше. Каждый третий-четвёр-тый городской житель являлся мигрантом - 284,1 [13]. Прибытие в города Свердловской области за первый год войны увеличилось на 205% [14]. Безусловно, хлынувший поток переселенцев породил в регионах множество социальных проблем.
Начиная с 1943 г. коэффициент миграции по прибытию стабилизировался на довоенном уровне, чему способствовали победы на фронте, переход стратегической инициативы к советским войскам, в результате чего отпала необходимость переезда в глубокий тыл.
Коэффициент миграции по выбытию (соотношение числа выселившихся за определённый период времени к среднегодовой численности населения данной территории, в промилле) был высоким в 1944 г. - 39,8 на 1 тыс., в это время лица возвра-
щались в родные края. Наибольшей подвижности было подвержено городское население в последние годы войны. Городские поселения покидал каждый десятый (95,5 - в 1944 г.), а в 1945 г. - двадцатый (56,9) их житель, благодаря чему коэффициент интенсивности миграции горожан был отрицательным: -61,7 и -21,8 соответственно [15].
За годы войны показатели выбытия сельского населения снижаются почти в 1,5 раза, что связано с нежеланием покидать нажитые места в столь суровое время. Область находилась в глубоком тылу. Это обстоятельство вселяло в местных жителей определённую уверенность стабильности их положения. Основными причинами выбытия сельского населения являлись военная и трудовая мобилизации, проводившиеся в обязательном порядке.
Анализ миграционных потоков по типу поселений для исследователя весьма затруднён. Достоверно можно утверждать, что за период войны среди прибывших и выбывших по внешней миграции преобладали горожане (в основном эвакуированные и реэвакуированные вместе с заводами и учреждениями работники) [16]. Такой вид миграции способствовал быстрому, но временному увеличению численности горожан.
Имеющаяся статистическая отчётность по типу миграций позволяет судить лишь о внутренних переселениях жителей Кировской области. В первые годы войны сохранялось, как и в довоенный период, преобладание миграции по типу «село -село» (1941 г. - 71,5%; 1942 г. - 52,8%) [17]. Однако уже в 1943-1944 гг. ситуация меняется в противоположную сторону, чему способствовала объявленная трудовая мобилизация. Две трети миграций жителями сёл области совершались в города (69,1 и 68,0% соответственно), т. е. мигрировали по типу «село - город» [18]. В последний год войны доля выехавших сельчан в города уменьшается, но по-прежнему остаётся высокой - около 50% [19]. Преобладающая часть горожан перемещалась внутри области по типу «город - город». Лишь в 1945 г. миграционный поток «город - село» доминировал в передвижениях городских жителей, что было обусловлено окончанием войны и появлением возможности вернуться на постоянное место жительство в сёла. Однако таких желающих было немного.
Территориальная структура переселенцев в населённые пункты разных районов обычно сильно зависит от расположения объекта исследования. Как правило, чем ближе обменивающиеся населением районы, тем интенсивнее миграция между ними. Приток извне в довоенный период играл второстепенную роль, и доля прибывающих из других регионов была незначительной.
Война внесла свои коррективы и в эти процессы. В связи с её началом традиционные направле-
ния движения трансформируются. Доминирующую роль играют вынужденные переселения.
Большинство населения прибывало в 1941— 1943 гг. в область из северных и северо-западных (Ленинградская область, Карело-Финская АССР), западных (Белорусская ССР), южных (Украинская ССР), а также центральных районов СССР (Смоленская, Московская, Калининская область и др.), т. е. тех регионов, чьи территории в дальнейшем были оккупированы или на которых велись боевые действия.
Сальдо миграции по районам РСФСР (количество «прибывших» и «выбывших» из Кировской области жителей РСФСР) в 1941 г. увеличилось в 4,3 раза по сравнению с последним довоенным годом [20]. Поток мигрантов из г. Ленинграда и Ленинградской области, г. Москвы и Московской области увеличился в десятки раз. В 10,3 и 11,2 раза возросло количество прибывших жителей Белоруссии и Украины [21] (рис. 1).
В то же время преобладающая часть жителей области переезжала в 1941-1943 гг. в соседние
субъекты, которые в географическом плане были представлены следующими регионами: Северный (Архангельская область, Коми АССР), Центральный (Горьковская область, Марийская АССР), Уральский и Западносибирский (Молотовская, Свердловская области и Удмуртская АССР). Промышленное перебазирование на восток страны требовало увеличения количества рабочих, которое осуществлялось в том числе и за счёт жителей других регионов. Практика отправки на работы по трудовой мобилизации в годы войны получила широкое распространение.
К концу 1943 г. география миграционной подвижности населения начинает меняться. Успехи военных операций советских войск на нескольких фронтах боевых действий способствовали развёртыванию процесса реэвакуации, возвращению жителей на место постоянного пребывания. Именно поэтому в 1944-1945 гг. преобладающая часть выбывшего населения отправлялась в Северный и Северо-Западный (Ленинградская область, Карело-Финская АССР) - 15,4% (в 5 раз
С. и С.-З. РСФСР Центр Районы Запада Урал и 3. Сибирь Д.В. и В. Сибирь Юго-Восток Районы Юга Закавказье Ср. Аз. и Казах. Неизвестно
□ 1941 г. ■ 1943 г.
□ 1945 г.
10
20
30
40 50 процент
60
70
80
Рис. 1. Региональное распределение прибывающего в Кировскую область населения в 1941-1945 гг. (с учётом внутренней миграции)
с. и С.-3. РСФСР Центр Районы Запада Урал и 3. Сибирь Д.В. и В. Сибирь Юго-Восток Районы Юга
Ср. Аз. и Казах. Неизвестно
□ 1941 г. ■ 1943 г.
□ 1945 г.
10
20
30
процент
40
50
60
Рис. 2. Региональное распределение выбывающего из Кировской области населения в 1941-1945 гг. (с учётом внутренней миграции)
больше, чем в 1943 г.), Западный (со второй половины 1944 г. страны Прибалтики и Белорусская ССР) - 3,9% (отток по-прежнему оставался незначительным, хотя и вырос в 38 раз), Центральный (Курская, Московская области) - более 50%, Южный (Украинская ССР) - туда отправлялась примерно 1/5 часть выезжающих, и Юго-Восточный (Куйбышевская, Сталинградская области) - 3,8% регионы страны (рис. 2).
Среди прибывшего и выбывшего населения большая доля мигрантов относилась к категории «неизвестно». Она включала лиц, подлежащих военной мобилизации и демобилизации, а также тех, у кого неизвестно точное место прибытия или выбытия. В связи с активными военно-мобилизационными процессами на протяжении 19411944 гг. от 19 до 45% выбывающих учитывались как «неизвестные» [22]. Благодаря начавшейся демобилизации доля «неизвестных» прибывающих лиц заметно возросла к 1945 г. и составила 21,5% от общего контингента.
Одной из структурных характеристик миграций населения является половозрастной состав мигрантов. Исследование этой проблемы помогает ответить на один из важнейших вопросов: за счёт каких групп происходили изменения численности населения [23].
Миграционная активность мужчин и женщин существенно отличается. В мирное время мужчины гораздо подвижнее женщин. Они преобладали среди выбывающего населения в 19411944 гг. - период военной мобилизации (1941 г. -62,1%; 1942 г. - 64,1%; 1943 г. - 50,9%, 1944 г. -57,8%) [24].
Среди прибывающих в область на протяжении всей войны преобладали женщины, показатели колебались от 53 до 59% в разные годы, что обусловлено прежде всего эвакуационными процессами [25].
В 1941-1942 гг. миграций больше совершали мужчины, а с 1943 г. и до конца войны миграционная активность женщин преобладала в среднем в 1,5-2 раза. Мужчины чаще всего прибывали в города с предприятиями, а женщины с детьми - в сельскую местность.
Основную группу пополнения населения области в годы войны составляли трудоспособные в возрасте от 16 до 59 лет (70-80%) и нетрудоспособные от 0 до 15 лет (15-20%) [26]. Количество прибывающих в Кировскую область детей в 1941 г. увеличилось в 2,8 раза, а лиц трудоспособного возраста в 1,5 раза. Среди последних число женщин возросло в 2 раза. Молодёжь в возрасте 16-24 лет преобладала как по прибытию, так и по выбытию.
Кировскую область покидали лица трудоспособного возраста: основу составляли мужчины, отправленные на фронт (в среднем 55-60%) [27].
В 1944-1945 гг. количество выбывающих мужчин сократилось в 2 раза по сравнению с 1939 г.
Доля нетрудоспособных среди уезжающих в первые годы войны значительно снизилась (57%), с 1943 г. увеличение последовало в результате организованной реэвакуации детских учреждений (10-14%). Сходные тенденции характерны для миграционной подвижности женщин. В 1944 г. наблюдался рост числа выбывающих женщин разных возрастов.
Таким образом, резкий скачок миграционного движения, связанный с началом войны, к 1943 г. сменился постепенным сокращением объёмов перемещений населения. Сопоставление состава мигрантов по полу и возрасту даёт чёткое представление о воздействии военного фактора на структуру движущихся масс населения.
В 1941-1945 гг. миграционные процессы территориально развивались по двум основным направлениям: по вертикали, увеличивая интенсивность обмена населением между регионами страны и Кировской областью, а также формируя нехарактерные ранее миграционные потоки, и по горизонтали, охватывая всё большее количество районов области.
Миграционные процессы частично компенсировали (за счёт положительного механического прироста) численность населения Кировской области, но не повлияли на общую тенденцию его сокращения. Активные внутренние миграции на протяжении всей войны по типу «село - город» являлись главным фактором роста городского и снижения доли сельского населения.
Примечания
1. Переведенцев В. И. Методы изучения миграции населения. М., 1985. С. 51.
2. Сивцева С. И. Якутия в годы Великой Отечественной войны: социально-демографический аспект (1941-1945 гг.): дис. ... канд. ист. наук. Якутск, 1998. С. 28.
3. Циркуляр НКВД и ЦУНХ № 173 от 3 сентября 1938 г. «Положение о паспортах» с изменениями от 22 марта 1943 г. // Государственный архив Кировской области (ГАКО). Ф. Р. 2344. Оп. 22. Д. 426. Л. 106116.
4. ГАКО. Ф. Р. 2344. Оп. 2. Д. 465. Л. 14; Д. 863. Л. 12-12об.; Д. 1227. Л. 7-7об.
5. Там же. Оп. 22. Д. 426. Л. 106-116.
6. Там же. Оп. 1. Д. 2284. Л. 7-7об., 24-24об.; Д. 2973. Л. 6-9об.
7. Там же. Оп. 2. Д. 465. Л. 9-10об.; Д. 1227. Л. 5-5об.
8. Там же. Л. 9-10об.
9. Переведенцев В. И. Указ. соч. С. 63.
10. ГАКО. Ф. Р. 2344. Оп. 2. Д. 465. Л. 9-10об.; 200 лет Вятской губернии. 60 лет Кировской области: стат. сб. Киров, 1996. С. 26.
11. Там же. Д. 863. Л. 7-8об.
12. Там же. Оп. 1. Д. 2976. Л. 3об.; Оп. 2. Д. 465. Л. 10; Государственный архив социально-политической истории Кировской области (ГАСПИ КО).
Ф. П. 1291. Оп. 1. Д. 7. Л. 10; 200 лет Вятской губернии. 60 лет Кировской области ... С. 26.
13. Корнилов Г. Е. Миграция сельского населения Уральского региона в годы войны // Отечественная история. 1993. № 3. С. 71.
14. Кругликов В. В. Миграционное движение населения Свердловской области в годы Великой Отечественной войны // Историческая демография: меж-вуз. сб. ст. М.: Сыктывкар, 2007. С. 148.
15. ГАКО. Ф. Р. 2344. Оп. 2. Д. 1275. Л. 6-7об.; Д. 1679. Л. 8-9об.
16. Там же. Д. 465. Л. 9-10об.; Д. 863. Л. 7-8об.; Д. 1227. Л. 5-5об.; Д. 1275. Л. 6-7об.; Д. 1679. Л. 8-9об.
17. Там же. Д. 465. Л. 9; Д. 863. Л. 7.
18. Там же. Д. 1227. Л. 5; Д. 1275. Л. 7.
19. Там же. Д. 1679. Л. 9.
20. Там же. Оп. 1. Д. 2973. Л. 6-9об.; Оп. 2. Д. 465. Л. 9-10об.
21. Там же. Д. 2284. Л. 7-7об.; Оп. 2. Д. 465. Л. 9-10об.
22. Там же. Оп. 2. Д. 465. Л. 9-10об.; Оп. 2. Д. 863. Л. 7-8об.; Д. 1227. Л. 5-5об.; Д. 1275. Л. 6-7об.; Д. 1679. Л. 8-9об.
23. Алексеев В. В., Исупов В. А. Население Сибири в годы Великой Отечественной войны. Новосибирск, 1986. С. 158-159.
24. ГАКО. Ф. Р. 2344. Оп. 2. Д. 465. Л. 14; Д. 863. Л. 12-12об.; Д. 1227. Л. 7-7об.; Д. 1275. Л. 4-4об.
25. Там же. Д. 465. Л. 14; Д. 863. Л. 12-12об.; Д. 1227. Л. 7-7об.; Д. 1275. Л. 4-4об.; Д. 1679. Л. 7-7об.
26. Там же. Д. 465. Л. 14; Д. 863. Л. 12-12об.; Д. 1227. Л. 7-7об.; Д. 1275. Л. 4-4об.; Д. 1679. Л. 7-7об.
27. Там же. Д. 465. Л. 14; Д. 863. Л. 12-12об.; Д. 1227. Л. 7-7об; Д. 1275. Л. 4-4об.
