CC BY
219
ПРОБЛЕМЫ АРХЕОЛОГИИ ЭПОХИ КАМНЯ. СПб., 2014.
Е. В. Леонова
МЕЗОЛИТИЧЕСКАЯ СТОЯНКА БЕЛЫЙ КОЛОДЕЦ 1: ПРОСТРАНСТВЕННЫЙ АНАЛИЗ
Пространственная структура археологического памятника складывается в результате взаимодействия природных и антропогенных факторов, то есть зависит от физических свойств и скорости накопления отложений, подстилающих, вмещающих и перекрывающих культурные остатки; рельефа местности, где расположен памятник; природно-климатических условий на протяжении всей жизни памятника (т. е. с начала освоения конкретного пространства первыми насельниками и вплоть до окончания археологических исследований); количества поселений и/или посещений; специфики деятельности людей, посещавших археологический памятник (поселение, разнообразные сакральные действия, включая захоронения, вид хозяйственной деятельности и т. д.). Специфика хозяйственно-бытовой деятельности древнего населения связана, в свою очередь, с природно-климатических условиями, сезоном и продолжительностью бытования поселения (или поселений), количеством людей, живших на поселении, а также составом (пол/возраст) человеческого коллектива (или коллективов), культурными традициями, природными ресурсами, которые использовало население, оставившее памятник, и т. д.
Таким образом, пространственная структура конкретного памятника в том или ином виде содержит в себе информацию о поведенческих моделях древнего населения, а возможность ее извлечения зависит от условий залегания и степени сохранности культурных остатков, методики раскопок и тщательности фиксации материалов, а также от поставленных исследователем задач.
Разработки хронологии и периодизации первобытных культур на основе коллекций из раскопок того или иного археологического памятника предполагают, что в распоряжении исследователей находятся «чистые» комплексы, сформировавшиеся в результате однократного заселения площади, вскрытой раскопом, или оставленные одной группой населения в течение короткого (в хронологических границах выделяемых этапов) отрезка времени. Одним из инструментов выявления хронологически узких комплексов является пространственный анализ. Выявленные синхронные структуры на археологических памятниках и сопряженные с ними артефакты являются основным источником для построения культурно-хронологических схем, а также данными для реконструкции стратегии освоения пространства и о специфике хозяйственно-бытовой деятельности различных групп древнего населения.
Цель работы — выявить на исследованной площади памятника Белый Колодец 1 хронологически узкие комплексы каменного века, определить хозяйственно-бытовую специфику исследуемых археологических объектов, по возможности наметить основные направления поведенческой стратегии освоения пространства древнего населения.
Одна из важных задач, перед тем как приступить к интерпретации того или иного археологического материала, — убедиться, что мы располагаем совокупностью (или несколькими совокупностями, которые мы можем дифференцировать) синхронных однокультурных материалов, к которым можно применить понятие археологического комплекса. И одним из инструментов для выявления синхронных элементов культурного слоя является пространственный анализ.
Проблема синхронности отдельных скоплений расщепленных кремней на финаль-нопалеолитических и мезолитических нестратифицированных памятниках «на песке» была поднята еще в 1920-е годы (Krukowski, 1929, C. 238-254; Sawicki, 1921, C. 11-19. Ссылки даны по: L. Domanska, 1991). Были признаны «чистыми» лишь материалы, полученные из обособленных компактных скоплений. Позднее Р. Шильд стал ассоциировать отдельные изолированные группы артефактов (скопления) с небольшими социальными группами. Для однокультурных, на наш взгляд, памятников, где расщепленный кремень залегает на большой площади равномерно, не образуя скоплений, Р. Шильд предлагает три возможных интерпретации, рассматривая первую как наиболее вероятную: 1) многоразовое сезонное заселение данного места одной или несколькими близкими группами людей; 2) большой долговременный базовый лагерь, заселенный несколькими небольшими социальными группами, где границы оставшихся скоплений «смазались» с течением времени; 3) полный хаос — социальная или производственная ситуация, не имеющая значимого пространственного группирования (Schild, Marczak, Krolik, 1975. С. 219-220; 223-226).
Исследователи волго-окского мезолита, реконструируя хозяйственно-культурный тип мезолитического населения как общество пеших охотников-собирателей, предполагали и сезонность поселений, и в связи с этим относительно небольшую их площадь (Кольцов, 1989. С. 10; Фролов, 1989). Еще в конце 1960-х годов Д.А. Крайнов в отчете о раскопках стоянки Черная Грязь 1 замечает: «Не исключено, что на этой дюне человек останавливался неоднократно и длительное время» (Крайнов, 1969. С. 138). Большую площадь стоянки Бутово Л.В. Кольцов тоже объясняет неоднократным заселением дюн в течение эпохи мезолита (Кольцов, 1969. С. 68). Но, несмотря на это, материалы из раскопок волго-окских мезолитических нестратифицированных памятников, рассматривались суммарно как культурно-хронологическое единство (Крайнов, 1972; Крайнов, Кольцов, 1983; Кольцов, 1984, 1985).
В конце 1980-х - начале 1990-х годов в литературе, посвященной исследованию мезолитических памятников Волго-Окского и Днепровского бассейнов, был поднят вопрос о синхронности материалов, полученных из нестратифицированных памятников (Зализняк, 1989. С. 20; Сорокин, 1990. С. 17-18; Кравцов, Леонова, 1992). Памятники с невыраженной планиграфической структурой были отнесены или к долговременным поселениям, или к местам неоднократного заселения и признаны источниками, непригодными для построения культурно-хронологических периодизаций (Зализняк, 1989. С. 20;
Кравцов, Леонова, 2001). Обобщая данные по этнографии охотников лесов умеренного пояса, Л.Л.Зализняк доказывает, что «у всех первобытных народов тайги, сохранивших традиционный образ жизни, полностью отсутствуют постоянные, так называемые базовые, поселения» (Зализняк, 1991. С. 91). Комплексы небольших изолированных скоплений было предложено анализировать отдельно или доказывать синхронность отдельных структурных элементов памятника методом аппликаций кремневых артефактов (Сериков, 1983; Сергин, 1984; Сорокин, 1990. С. 28-29).
К настоящему времени уже накоплен достаточно обширный материал по пространственным структурам мезолитических памятников лесной полосы Восточной Европы на минеральных грунтах (Васильева, 2006; Васильева, Косорукова, 1998; Жилин, 2006; Кравцов, Жилин, 1995; Жилин, Кравцов, Леонова, 1998; Леонова Е., 1996, 2000, 2002а, б и др.). Пространственный анализ стал неотъемлемой составляющей археологического исследования, а методики по сути своей не изменяются, лишь добавляется и развивается техническая составляющая для упрощения обработки материалов, а также учета различных нюансов пространственных свойств археологических объектов.
Источник настоящего исследования — коллекция находок из раскопок многослойного памятника Белый Колодец 1 и полевая документация, содержащая планы и разрезы раскопа, полевые отчеты. Данные обо всех находках были занесены в общую электронную базу, специально созданную для коллекции памятника Белый Колодец 1 на основе программы Microsoft Office Access. Сведения о каждой находке включают в себя: наименование, координаты (квадрат, сектор, глубина залегания, координаты (шаг — 1 см) от условного нуля по линиям север-юг и запад-восток), материал; для изделий из кремня — наличие или отсутствие следов пребывания в огне, характер заготовки.
Подобная база данных позволяет легко производить выборки отдельных групп находок по разным признакам или группе признаков, например: изделия из кремня специфического цвета; отщепы и пластины с коркой; все находки из конкретного квадрата или нескольких квадратов и т. д. Наличие пересекающихся и взаимодополняющих данных о координатах находки — квадрат и сектор, с одной стороны, и координат в Декартовой системе по условной сетке, с другой, — позволяет легко определять место находки на полевых планах, составленных с использованием традиционной квадратной сетки 1х1 м, и производить необходимые операции по построению микропрофилей и планов распределения при помощи компьютерных программ, что намного ускоряет процесс обработки материала.
Пространственный анализ включает в себя исследование распределения артефактов, зафиксированных на памятнике в трехмерном пространстве. Однако, все рабочие чертежи — двухмерные, так как, на наш взгляд, перенесение на плоскость трехмерных данных дает красивую, но не очень информативную картинку. Наиболее информативны для пространственного анализа, как нам представляется, — разнообразные двухмерные чертежи (рис. 1-9).
С целью выявления нарушений культурного слоя, которые могли быть не зафиксированы в процессе раскопок из-за монотонности отложений, а также определения основного горизонта/горизонтов залегания находок применялся микростратиграфический метод. Глубины залегания находок проецировались на профиль. С учетом перепадов
современной дневной поверхности и перепадов литологических слоев, зафиксированных в разрезах, а также количества находок был выбран шаг в 0,5 м как наиболее оптимальный. При необходимости, на участках с разреженными находками, шаг увеличивался до 1 м, но при этом разными оттенками выделялись проекции находок с каждого полуметра (рис. 5). Были построены микропрофили в двух направлениях согласно ориентировке раскопа по линиям С-Ю и З-В, что позволило частично сделать выноски проекций находок и на чертежи натурального профиля (рис. 2). Кроме этого было произведено проецирование апплицирующихся артефактов, т. е. заведомо синхронных объектов, на профиль для определения уровня, на котором с наибольшей долей вероятности находки залегают in situ, а также для выявления вероятных нарушений и направлений переноса находок (рис. 6).
Планиграфический анализ стоянки включал в себя определение границ скоплений и участков с разряженным залеганием находок, их связей с другими структурами культурного слоя, а также распределение в плане различных групп каменного инвентаря: орудий, отходов производства, предметов, связанных с первичным расщеплением и т. д.
Для анализа планиграфии материалов стоянки были применены различные виды визуализации данных. Наиболее распространенное точечное представление находок — артефакты отображаются как точка или значок на плоскости. Данные по распределению массового материала (мелких чешуек и осколков), которые не были зафиксированы в трехмерном пространстве в процессе раскопок, а собирались поквадратно и послойно, показаны на схеме раскопа с указанием количества находок на 1 кв. м, хотя такое представление материала несколько искусственно, поскольку теряется информация о конфигурации скоплений (рис. 8). Более объективную картину отображают чертежи, сделанные в ходе раскопок, где все находки в плане фиксировались в виде абрисов в масшатабе. А для визуализации распределения различных групп каменного инвентаря составлены комбинированные планы, где на общие сводные планы с абрисами находок ставился соответствующий значок, отражающий категорию находки (рис. 3).
Произведен частичный ремонтаж каменных артефактов, который позволил при помощи картировании данных (в плане и проецировании на микропрофили) установить пространственные связи между различными участками стоянки, а также выявить нарушения культурного слоя. При картировании связей по ремонтажу учитывались данные о характере аппликации (слом, трещина, расщепление), также были проанализированы данные о распространении кремневого сырья специфических (редких для данного памятника) оттенков и/или качества.
Определение хозяйственной специфики различных объектов культурного слоя проводилось на основе анализа качественного и количественного состава каменного инвентаря.
Анализ включал в себя определение мест расщепления кремня, соответственно рассматривалось распределение групп артефактов, связанных с первичным расщеплением (сырье, нуклеусы, сколы подправки нуклеусов, первичные сколы, отщепы и пластины — сколы-заготовки и дебитаж, отбойники, ретушеры и т. д.). На местах производства орудий должны были оставаться отходы их производства и подправки (краевые сколы резцов, мелкие чешуйки, и, вероятно, обломки — следы неудачного производства).
Интерпретация данных о распределении орудий более затруднительна, поскольку мы располагаем только данными морфологического, а не трасологического анализа. Орудия более мобильны в течение своей «жизни», они могут быть найдены на месте производства и/или применения или просто выброшенными (потерянными) (Gron, 1995. С. 5).
В мезолитическом слое памятника Белый Колодец 1 кроме изделий из камня были зафиксированы единичные фрагменты керамики, обломки костей и следы углубленных объектов в виде пятен более темной окраски. Но наличие вышеперечисленных предметов и структур является следствием позднейших антропогенных и природных нарушений нижнего культурного слоя, в котором органические материалы, относящиеся к каменному веку, не сохранились. Не во всех случаях удавалось проследить следы нарушений (ям или ходов землеройных животных), приведших к попаданию в более древние отложения позднейших находок. Это связано в целом с монотонностью отложений.
В нижнем (мезолитическом) слое на всей вскрытой площади нам не удалось также выявить никаких следов угольков или золы, хотя были зафиксированы расщепленные кремни со следами пребывания в огне. Находки обожженных кремней заставило предположить наличие на площади стоянки кострищ, следы которых в силу различных природных обстоятельств не сохранились. Кремни могли попасть в огонь и после оставления стоянки древними насельниками в результате локальных природных пожаров, а также позднейшей антропогенной деятельности. Для выявления вероятных мест кострищ был проведен пространственный анализ распределения кремней, несших следы воздействия огня (рис. 9).
Памятник Белый Колодец 1 находится на северо-западной окраине г. Зарайска Московской области, в южной части мыса, образованного второй надпойменной террасой правого берега р. Осетр (правый приток р. Оки) и устьем оврага, на высоте 27,5-28 м над меженным уровнем воды в р. Осетр (рис. 1). На площади памятника были разбиты сады и огороды, ныне заброшенные, сейчас поверхность заросла травой. Памятник Белый Колодец 1 открыт И.Е. Зайцевой в 1996 г. и исследовался Зарайской археологической экспедицией, возглавляемой Х.А. Амирхановым, раскопки шурфа 1996 г. проводились под непосредственным руководством А.А. Чубура и А.В. Камакина (Зайцева, 1996; Амирханов, 1996). В шурфе 1996 г. размером 2 х 3 м было зафиксировано два горизонта: верхний содержал находки эпохи средневековья и раннего железного века, ниже залегала погребенная почва с многочисленными расщепленными кремнями (предположительно мезолитического времени). В 1998, 2000, 2001 и 2003 годах раскопки проводил автор (Леонова Е., 2002а; 2004; 2005). Общая площадь, вскрытая на памятнике за 1996-2003 гг., составила 145 кв. м. Выделено два основных горизонта залегания находок. Верхний, сопряженный с современным почвенным слоем и подстилающими его серой и белесовато-серой супесями, содержит разновременные смешанные материалы от эпохи раннего железного века до современности. Находки из верхнего слоя представлены фрагментами керамики (сетчатой — эпохи раннего железного века, лепной — мощин-ской (?), славянской, а также гончарной XVIII-XX вв.), железными гвоздями (коваными и проволочными), изделиями из кости, бронзы (славянский крестопрорезной бубенчик, бронзовые поясные накладки сер. VII в. н. э.), фаунистическими остатками домашних
и диких животных (определены кости коровы, козы, свиньи, бобра)1, костями и чешуей рыб. Находки нижнего слоя представлены только изделиями из камня.
Нижний (мезолитический) горизонт сопряжен с нижней частью коричневато-серого суглинка (погребенная почва (?) и контактом последнего с подстилающим светло-бурым плотным суглинком, нарушен позднейшими ямами, спущенными из верхних слоев, а также норами землеройных животных. Находки залегают на глубине 55-85 см от поверхности, в плане образуют несколько небольших скоплений. Никаких других объектов мезолитического времени (кострищ, ям и т. п.) не обнаружено. Коллекция изделий из камня насчитывает около 4,5 тыс. экземпляров. В качестве сырья на стоянке использовался местный кремень табачно-желтого и коричневатого цветов, табачно-желтый с сиреневым и красными прожилками из известняков каменноугольного времени, реже — темно-коричневый полупрозрачный кремень; единична находка топорика из сланца. В качестве орудий для первичного расщепления и вторичной обработки использовались кварцитовые гальки.
На памятнике была выявлена следующая стратиграфия (рис. 2):
Слой 1. Дерн — 2-5 см, наиболее четко выделяется только на южных разрезах. В северной части раскопа отсутствует из-за перекопов для посадки картофеля.
Слой 2. Рыхлая темно-серая, почти черная, жирная гумусированная супесь с мелкой известковой крошкой, пронизанная корнями травянистых растений — современная почва мощностью 20-25 см.
Слой 3. Коричневато-серая супесь с включениями известняка, светлеющая книзу — 6-17 см. Подстилает слой 2. Верхняя и нижняя границы слоя неровные и нечеткие.
Слой 3а. Серая супесь — 5-20 см, от слоя 3 отличается отсутствием коричневатого оттенка. Подстилает слой 3, вероятно, является горизонтом выщелачивания. Прослеживается не везде, границы нечеткие.
Слой 4. Темно-серый, при свежей зачистке — коричневатый, плотный суглинок — 10-30 см. Представлен на протяжении всего профиля за исключением участков, которые нарушены ямами, спущенными из вышележащих слоев. Верхняя и нижняя границы неровные и нечеткие.
Слой 4а. Коричневато-бурый суглинок, более плотный, чем слой 4 — 5-25 см. Зафиксирован локально, наиболее четко читался на северном профиле. Граница со слоем 4 нечеткая.
Слои 5 и 5а — светло-бурый (рыжий) суглинок прокопан до глубины 80-100 см от поверхности, максимально видимая мощность — более 40 см. Верхняя граница — нечеткая, с «затеками» вышележащего слоя. В слое хорошо видны многочисленные следы нор землеройных животных — выделен как «слой 5»; ниже — «слой 5а» — светло-бурый «чистый» суглинок, является нижней частью слоя 5 без затеков вышележащего слоя.
В южной части раскопа слои читаются плохо, толща отложений — более монотонная, с менее четкими границами между слоями.
Судя по разрезам ям, зафиксированных на профилях раскопа, некоторые ямы спущены от основания слоя 2, другие — от основания слоя 3.
1 Определения Н.Д. Буровой и Л.И. Алексеевой
Состав каменного инвентаря мезолитической коллекции стоянки Белый Колодец 1 подробно описан в другой статье (Еськова, Леонова, в печати), поэтому здесь приведена только сводная таблица (Табл. 1).
Таблица 1
Состав каменного инвентаря из раскопок мезолитической стоянки Белый Колодец 1
Категория/группа Количество % от всего комплекса % от всего комплекса без учета мелкого дебитажа
Нуклеусы, преформы, нуклевидные куски, сырье 93 1,3 2,17
Технологические сколы с нуклеусов 86 1,2 2
Отщепы и осколки 3535 49,41 82,61
Мелкий дебитаж, собранный поквадратно 2874 40,18 -
Пластины, пластинки, микропластинки 377 5,3 8,81
Отбойники\ретушеры 6 0,08 0,14
Морфологически невыраженные орудия 52 0,73 1,21
Морфологически выраженные орудия: 83 1,16 1,94
Скребки 25 - -
Резцы 21 - -
Рубящие 9 - -
Выемчатые орудия 5 - -
Скребла 2 - -
Обушковые ножи 2 - -
Пластины с ретушью 2 - -
Комбинированные орудия (резец-скребок) 2 - -
Асимметричный наконечник с боковой выемкой 1 - -
Трапеции 3 - -
Пластины с усеченным концом 6 - -
Пластина с выемкой на конце 1 - -
Отщеп с зубчатой ретутттью 1 - -
Отщепы с подтеской 3 - -
Обломки орудий 17 0,24 0,4
Краевые отщепы резцов 30 0,42 0,7
Всего: 7153 100
Всего, без учета мелкого дебитажа 4279 100
Индекс пластинчатости всего комплекса составляет 5,75% (с учетом мелкого деби-тажа) и 9,6% (без учета). Индекс пластинчатости морфологически выраженных орудий довольно высокий — 40,96%, а всего орудийного комплекса несколько ниже — 34%.
Ансамбль каменного инвентаря выглядит достаточно однородным и практически точно соответствует всем признакам, выделенным ранее для материалов иеневской мезолитической культуры (Леонова Е., 2007): первичное расщепление было ориентировано на получение широких пластинчатых заготовок; среди ядрищ доминируют одноплоща-дочные нуклеусы, с которых снимались и пластины и отщепы; низкая пластинчатость кремневого комплекса (от 3,5 до 28,3%), но доля орудий из пластин колеблется от 33 до 65%; в технике вторичной обработки наблюдаются приемы изготовления каменных орудий, широко распространенные в пределах поздней поры верхнего палеолита и мезолита Евразии, специфика заключается в широком использовании приемов усечения
заготовки посредством крутой, вертикальной ретуши, в том числе встречной, с одной стороны, и практически в полном отсутствии следов применения приостряющей или пологой ретуши — с другой. Следов техники сверления и пиления каменных орудий не выявлено, но на стоянке Белый Колодец 1 был найден один сланцевый топорик со следами шлифовки; среди орудий доминируют скребки и резцы (примерно в равных долях); среди скребков абсолютно преобладают концевые формы; группа резцов включает в себя ретушные и на сломе или окончании заготовки; рубящие представлены различными вариантами изделий «с перехватом» и подтрапециевидными в плане, суживающимися к обушку, орудиями; присутствуют острия с дугообразно затупленным краем; единичные комбинированные орудия сочетают скребковые и резцовые лезвия; группа геометрических микролитов представлена высокими трапециями; в коллекции есть асимметричное острие с боковой выемкой.
Таким образом, материалы из нижнего слоя Белого Колодца 1 можно отнести к иеневской мезолитической культуре.
Пространственный анализ материалов нижнего культурного слоя
Как уже отмечалось выше, нижний культурный слой, содержащий расщепленный кремень мезолитического времени, сопряжен с горизонтом погребенной почвы (?) (слой 4), нарушен позднейшими ямами, опущенными из вышележащих отложений и полностью или частично прорезающими его (рис. 2, 3), а также многочисленными ходами землеройных животных, часть из которых читаются как в плане, так и в разрезах, а часть визуально не различима. О нарушениях в результате деятельности землеройных животных свидетельствуют находки отдельных мелких фрагментов керамики эпохи средневековья и железного века и небольших костей, которые проваливались по норам из верхнего слоя (например, на кв. К-6, Х-3 (рис. 3)). Наиболее затронутыми позднейшими антропогенными нарушениями оказались северная, центральная и юго-западная части вскрытой раскопом площади (рис. 3). Стратегия закладки раскопов была направлена на поиск наименее нарушенных участков нижнего слоя, с одной стороны, и наиболее насыщенных находками мезолитического времени, с другой.
Скопление находок из нижнего слоя в плане не имеет четких границ, но можно в целом охарактеризовать его форму как подовальную, вытянутую с ЮЗ на СВ. В пределах большого скопления выделяется несколько участков с высокой концентрацией находок (микроскопления). Находки в микроскоплениях залегали очень компактно, плотно прилегая друг к другу. Наиболее насыщенные артефактами микроскопления зафиксированы на кв. К-Л-7 и П-5. Также как микроскопления можно определить группы находок на кв. З-И-8-7, Н-6, Ф-1 (рис. 3).
Не вызывает сомнения, что находки в микроскоплениях залегают in situ, однако важно выяснить, каков характер залегания находок вне микроскоплений, нет ли следов частичного перемещения расщепленных кремней по склону. Для проверки вероятного переотложения культурного слоя была составлена схема, на которой были обозначены перепады современной дневной поверхности, а также на основании данных ремон-тажа указаны направления рассеивания находок. Поскольку перемещение ядрищ в результате природных процессов наименее вероятно или минимально по сравнению с более легкими сколами, то место нахождения ядрища было принято за условный центр,
а стрелками обозначено направление залегания сколов с ядрищ, учитывались данные ремонтажа только по расщеплению (рис. 4). Наиболее значительные перепады современной дневной поверхности зафиксированы в направлениях с ЮВ на СЗ: 76 см — на расстоянии 20 м; с В на З — 50 см на расстоянии 8 м и 58 см на 10 м, т. е. менее 10 см на 1 м. Площадка имеет уклон не более 2° в сторону кромки террасы (с В на З). Направления рассеивания находок разнообразны, но большинство векторов направлены с СЗ на ЮВ, т. е. несогласно современному уклону поверхности.
Микростратиграфия1
Анализ микростратиграфии показал, что мезолитические находки в основном залегают в слоях 4 и 4а (рис. 2), но в целом невысокая плотность находок по площади раскопа не позволяет получить серию микропрофилей через небольшой шаг (0,5-1 м), по которым четко можно было бы определить уровень древней поверхности. Более информативны микропрофили с шагом 0,5 м, построенные для наиболее насыщенных находками участков раскопа (рис. 5). Разброс находок в скоплениях по вертикали составляет примерно 15-25 см. Также хорошо читается небольшое падение горизонта находок по линии В-З, т. е. в сторону реки, а по линии Ю-С находки залегают субгоризонтально, с небольшим плавным понижением к северу, что соответствует рельефу современной поверхности (рис. 4, 5).
Наиболее адекватно предположительные смещения материалов в результате позднейших нарушений и уровень залегания in situ могут отражать проекции заведомо синхронных объектов, в данном случае это аппликации расщепленных кремней. На условные обобщенные разрезы по линиям С-Ю и З-В были вынесены проекции находок, связанных между собой по ремонтажу (рис. 6). Находки на профиль спроецированы с довольно значительного расстояния: по линии З-В до 6 м, С-Ю — до 13 м, но небольшие перепады как древней, так и современной поверхности позволяют, на наш взгляд, допустить такую величину шага.
На микропрофилях по линии С-Ю не выделяются устойчивые единонаправленные группы векторов. Часть проекций аппликаций образуют горизонтальные или субгоризонтальные линии, а часть векторов связей указывает на разнонаправленные перемещения по вертикали.
Схожая картина наблюдается и на микропрофилях по линии З-В, но здесь несколько преобладают векторы связей с несогласным направлением по отношению к современной дневной поверхности.
Таким образом, анализ направления связей по ремонтажу изделий из кремня по вертикали не выявил значительных нарушений культурного слоя. Большинство векторов связей между находками указывают на горизонтальное или субгоризонтальное залегание синхронных объектов, которые маркируют согласное с современной дневной поверхностью залегание нижнего горизонта находок. Также отметим незначительное перемещение находок по вертикали, но векторы, соответствующие линиям связей по ремонтажу, имеют различные направления, в том числе противоположное основному горизонту
1 Из-за сноса бетонной ограды, принятой в 1996 году за нулевой репер, не удалось точно соотнести нивелировочные отметки глубин залегания кремней в шурфе и в раскопах 1998-2003 гг. Поэтому на месте шурфа 1996 г. на микропрофилях образовалось белое пятно.
залегания мезолитических артефактов. Каких-либо микропрослоек в совокупности материалов нижнего слоя памятника не выявлено.
Ремонтаж
Для коллекции каменного инвентаря был проведен частичный ремонтаж, в результате зафиксировано более 40 групп изделий, т. е. от двух и до нескольких десятков предметов, собранных методом ремонтажа (по сломам, расщеплению и/или взаимосвязь этих предметов установлена по специфическим свойствам сырья — цвету, фактуре, включениям). На план раскопа были нанесены условные обозначения фрагментов аппликаций и линиями обозначены связи (рис. 7). Линии связей между аппликациями охватывают практически всю площадь «большого» скопления мезолитических материалов, подтверждая тезис о том, что большая часть объектов, происходящих из нижнего культурного слоя, синхронна.
Высокая частота связей по ремонтажу (рис. 7) маркирует микроскопления, которые были вычленены и при анализе общего плана распределения находок. Особенно четко выделяется место первичного расщепления в СЗ секторе кв. Л-7, а также компактные группы апплицирующихся изделий можно отметить на кв. П-5.
Никаких структур или объектов, кроме микроскоплений каменного инвентаря и участков слоя с разреженным залеганием находок, на вскрытой раскопом площади, не зафиксировано.
Для определения на площади памятника мест, где в древности могла вестись различная хозяйственно-производственная деятельность, связанная с использованием каменного инвентаря, на общий план с абрисами находок были нанесены условные обозначения разных групп каменного инвентаря, которые предположительно могут отражать ту или иную специфическую деятельность (рис. 3).
Четких хозяйственно-бытовых зон с выраженной спецификой не выявлено за исключением микроскоплений, которые можно с большой долей уверенности трактовать как места по первичному расщеплению кремня. В составе этих микроскоплений преобладают сколы (отщепы и пластины), в самих микроскоплениях или поблизости от них находятся ядрища и отбойники. Также отметим, что в одном из микроскоплений (кв. П-5) залегал топор с перехватом. Как уже отмечалось ранее (Леонова, 2007), эта форма достаточно часто попадается в ансамблях из раскопок памятников иеневской культуры, но не является специфичной и распространена в эпоху мезолита достаточно широко: топоры с перехватом встречаются на стоянках-мастерских или на памятниках, где велось активное первичное расщепление (и наоборот, отсутствуют на памятниках, где первичное расщепление сведено к минимуму).
Анализ планов распределения находок позволяет наметить некоторую «биполяр-ность» в их распределении: скопление в СЗ части памятника (кв. К-М-8-6) и концентрация находок, в том числе орудий и кусков сырья, в ЗЮЗ части раскопа (кв. П-С-7-5). Однако необходимо учесть, что центральная часть раскопа значительно нарушена позднейшими ямами, большинство из которых прорезали полностью мезолитический слой. Также некий разрыв может быть связан с наличием шурфа 1996 г. (кв. Н-О-7-5), где слой разбирался, видимо, достаточно грубо, хотя в самом шурфе зафиксировано небольшое микроскопление, тоже частично срезанное глубокой ямой.
Можно отметить несколько тенденций в распределении различных групп артефактов.
1. Наибольшее количество краевых отщепов резцов и самих резцов зафиксировано в центральной части скопления, краевые отщепы резцов группируются и на СЗ периферии.
2. Достаточно четко выделяется несколько участков, где концентрировались пре-формы — в Ю части раскопа на З и В периферии скопления (кв. Т-Х-7 и кв. Т-Ф-1-11) и кремневое сырье — залегало достаточно компактно в центральной части (кв. Н-О-8-6).
3. Все пластинки с усеченным ретушью концом или с выемкой на конце залегали в центральной части скопления (кв. П-Р-8-5), вблизи которых была найдена и маленькая трапеция (кв. О-9), а также обломок орудия предположительно отнесенный к трапециям (кв. Р-5).
Хозяйственную специфику комплекса также отражает характер связей по ремон-тажу. На стоянке Белый Колодец 1 абсолютно преобладают аппликации по расщеплению над сломами (рис. 7), что еще раз свидетельствует о доминировании деятельности, связанной с первичным расщеплением сырья и производством орудий, над всеми другими видами хозяйственно-бытовой деятельности древнего населения, связанной с каменным инвентарем.
Таким образом, четких обособленных скоплений или зон с находками, которые отражали бы дифференцированную организацию хозяйственно-бытовой структуры стоянки не выявлено.
Тестирование на наличие «скрытых» структур культурного слоя
Кроме объектов и структур культурного слоя, выявленных непосредственно в ходе полевых исследований, была предпринята попытка выявить так называемый «скрытые» структуры. На плане распределения мелкого дебитажа довольно четко выделяется скопление на кв. П-Р-5-6, которое, вероятно, сопряжено с микроскоплением на кв. П-5. Значительно меньше мелкого дебитажа отмечено в другом микроскоплении, расположенном севернее на кв. К-Л-6-7.
Наличие в коллекции кремней со следами воздействия огня позволяет предположить, что на площади стоянки могли существовать кострища, следы которых не сохранились визуально. Была предпринята попытка определить вероятные места кострищ по распределению «обожженных» кремней. Анализ распределения артефактов со следами пребывания в огне в плане не выявил очевидных скоплений, эта категория находок немногочисленна, распределение достаточно равномерное — от 1-2 до 10 находок на 1 кв. м, несколько больше обожженных кремней (от 25 до 40) в центральной части — на квадратах П-5, Р-5-6, что позволяет предположить наличие здесь в древности кострища. Однако, не исключена вероятность, что расщепленные кремни из этого скопления, значительно поврежденного перекопами, подверглись частичной термической обработке в позднейшее время. Возможно, что места древних кострищ находились за пределами вскрытой раскопом площади или кострища были небольшие и недолговременные и их было достаточно много. Проверка этих предположений требует дополнительных исследований по распределению кремней со следами термического воздействия на других памятниках, где сохранились очевидные следы очагов или кострищ. Небольшой эксперимент по обжигу кремня в золе и открытом огне показал, что для изменения цвета требуется незначительное время в пределах нескольких часов.
Заключение
В заключение мы можем констатировать следующее.
Мезолитические материалы, несмотря на частичные нарушения, залегают компактно.
Наклон древней поверхности совпадает с перепадами современной дневной поверхности.
Типологическое единство коллекции каменного инвентаря подтверждается и пространственной структурой памятника. Все скопления и микроскопления имеют связи по ремонтажу каменных изделий.
Четких узкоспециализированных производственных участков на площади памятника не выявлено за исключением микроскоплений, связанных с первичным расщеплением кремня.
Небольшое количество орудий (2,13/3,55%) в коллекции каменного инвентаря, и, наоборот, большая доля продуктов первичного расщепления, ядрищ и отбойников позволяют определить Белый Колодец 1 как мезолитическую стоянку-мастерскую, на которой велось первичное расщепление и производство орудий.
Прямых данных для определения сезона бытования стоянки нет, но отсутствие следов кострищ, большое количество сырья, принесенного на стоянку, высокая плотность находок в микроскоплениях и достаточно широкое рассеивание материала вне микроскоплений, в том числе наличие длинных связей по ремонтажу в плане (отсутствие искусственных преград), может косвенно свидетельствовать о теплом сезоне.
На микропрофиле с проекциями апплицированных артефактов видно, что, несмотря на довольно четкий горизонт залегания находок, часть предметов разнесено по вертикали, но рассеивание археологического материала не связано с масштабными подвижками слоя, а лишь с локальными нарушениями, деятельностью землеройных животных и позднейшими антропогенными нарушениями. Большинство материалов залегает in situ, что подтверждается и наличием очень четких микроскоплений, где артефакты лежат плотными группами, распространяющимися не только в плане, но и по вертикали, причем между отдельными находками в этих микроскоплениях почти нет грунта.
Наличие таких четких скоплений позволяет сделать заключение об одномоментном акте создания каждого из них, плотность залегания находок в них — о недлительном ведении активной хозяйственной деятельности людьми на исследованной площади, а наличие связей по ремонтажу между ними, о синхронности части из них.
Похожие пространственные структуры, отражающие недолговременные поселения с рядом небольших синхронных скоплений, зафиксированы на памятниках и более раннего позднеплейстоценового времени, например, на мадленской стоянке Тарговишко в Польше (Wilczynski, 2009). Среди иеневских стоянок наиболее близкая аналогия пространственной структуре культурного слоя стоянки Белый Колодец 1 выявлена на стоянке Авсерьгово 2 на Верхней Волге (Леонова, 2002б).
Рис. 1. Стоянка Белый Колодец 1. Топографический план
Рис. 2. Стоянка Белый Колодец 1. Фрагмент северного профиля по линии квадратов К-4-1 с проекциями находок. 1 — проекция находки, шаг 0,5 м; 2 — погребенная почва (?); 3 — кротовины и ямы.
■'я я :
Л. - :
*Л''
* "■* ' й. *
Н д. * -
н "А»
Условные обеспечения:
К фр. кости
О (
' ОГбоЙИИК
н
П подправка площадки
нуклеуса р скол фронта нуклеуса ^ ребристая пластина % ребристый отхцеп
Б скребло X рубящие
обушхоын иожи I наконечник стрелы П (\ пластики сусечениым П ком пои илн выемкой на клише ж. трапеция
пластика с ретушью
к У оттепы с подтеской
N нуклевидный кусок *
Я сыры; (2 скребки Р резцы краевые резцов ^ выемчатое орудие
^ обломок орудия
у орудие из верхнего слоя
абрис находок
« вертикальное положение кремня ^ наклонное положение кремня
» г р <
\ ч -о1 г
( *..'!>■• Р. V ■. . ь :<"'' ч','. .
4 ' ' •• =
i ср »
Ш. ■
р ."л п
с
Ир
, « Т /
.4' ь
р:, н
»' * А ! ?
- /" Л • IV
-'' ' > - ■ . .■'„.в-* ' „ .
' • ' •• « Н „ »Ж"
: ■ • V'. •••■>• . -
. 7. -
'" '■," с. V ■'' ' • х- '•• - г-"-'
» ■ -V -■ . ■ ' Л " ; н
|
" н
. .ф'
«Д. ''
......
-. 4
Рис. 3. Стоянка Белый Колодец 1. План раскопа с абрисами ям, прорезающими нижний слой, абрисами находок из нижнего слоя и распределением различных категорий и групп каменного инвентаря.
Рис. 4. Стоянка Белый Колодец 1. Схема раскопа с нивелировками современной дневной поверхности и направлениями рассеивания дебитажа от ядрищ.
Сводные микропрофили с линиями современной поверхности (разрезы юг-север)
1000 1100 1200 1300 1400 1500 1600 1700
-100 --120 ■ -140 -
♦* ■-*- ♦♦ ♦ •__ . . ------.
: •* * Ч w v ♦ -г ч ♦
--*—> ♦ ví *-
_v. ♦ • ♦ ♦, г ♦
Линии современной поверхности
-линия 10
-линия 9
линия 8
-линия 4
-линия I
-линия III
проекция находок по линии квадратов 8 ♦ проекция находок по линии квадратов 4
шаг - 0,5
Сводные микропрофили с линиями современной поверхности (разрезы запад-восток)
Линии современной 1200 поверхности
-линия X
-линия С
линия Н
-линия К
-линия И
-линия Е
проекция находок по линии К
проекция находок по линии С
шаг - 0,5
Рис.5. Стоянка Белый Колодец 1. Микропрофили: линии современной поверхности и проекции находок.
ЯГ с ? 1Г ^ О К * Л % X 3
Рис. 6. Стоянка Белый Колодец 1. Схематические сводные микропрофили по линиям С-Ю и 3-В с проекциями аппликаций и линиями связей по ремонтажу. Стрелками обозначены векторы, указывающие направление перемещений по вертикали (условно за исходную была принята нижняя точка). Горизонтальный и вертикальный масштабы не совпадают.
Рис. 7. Стоянка Белый Колодец 1. План раскопа с сеткой выявленных связей по ремонтажу каменного инвентаря и специфическим видам сырья.
Рис. 8.
Стоянка Белый Колодец 1. План распределения мелкого дебитажа
9_8_?_в_5
£ л: 3 А" X 10 > • ( • 2 * -1 I —2 л; с 3
»о )Г /// К 2 ( V 1 ' 2 +
О / ' ы / * • ■ . 2
3 ' *4 ♦ б* ► 3 л 13 2 1
г 1 • 7' 10 ' г\ + • 1С я я я О Я- I 11
2 3 * ♦ .9 10 в 1 3* * * _
$ 2 3 ■ 10 ' 4 4 * * * * ' 4 •
6 9 .5 > •
10 7' . 21 • '.13 *
яг с яг г 0 X * * 20 ' / \ ^ * * * 15 \ * >,10. ■• * -4 5
,7\ ■ Г \ + 17 ♦ * * % *♦ А . М *, . * . •6 - *
5' _ х 1 * * 1 * .'¡о' 3 * 6 1 • *
• * * - 4 * + * *
• • 1 3 ' 6 ♦Я • *
♦ 1 4 5 2 * +
3 »1 > 6 V 11 / * 3 /К
Й 7 * 14 } 2 1 I II
Рис. 9. Стоянка Белый Колодец 1. План распределения обожженных кремней. 1 — проекция обожженных кремней, зафиксированных на плане, 2 — проекция обожженных кремней, собранных поквадратно.
Информация о статье
Автор: Леонова Елена Викторовна — ФГБУН Институт археологии РАН, Москва, Россия, lenischa@yandex.ru Название: Мезолитическая стоянка Белый Колодец 1: пространственный анализ
Резюме: В статье представлены результаты пространственного анализа мезолитической стоянки, культурный слой которой частично нарушен позднейшими поселениями, и в котором не сохранились органические материалы эпохи мезолита. При помощи пространственного анализа предпринята попытка установить синхронность мезолитических материалов, выявить вероятные нарушения культурного слоя, определить хозяйственно-бытовую специфику его различных участков. Полученные данные позволяют заключить, что мезолитические материалы стоянки Белый Колодец 1 соответствуют одному непродолжительному эпизоду обитания. Ключевые слова: археология, пространственный анализ, каменный век, мезолитическая стоянка, иеневская культура, Волго-Окский бассейн.
Литература
Амирханов, 1996 — Амирханов Х.А. Отчет об исследованиях Зарайской стоянки и разведочных работах на мезолитической стоянке Белый Колодец в 1996 году // Архив ИА РАН. Р. 1. № 20299.
Васильева, 2006 — Васильева Н.Б. Функциональные типы мезолитических стоянок Молого-Шекснинского междуречья // ТАС. Вып. 6. Т. 1. Тверь, 2006. С. 162-178.
Васильева, Косорукова, 1998 — Васильева Н.Б., Косорукова Н.В. Результаты планиграфического, трасологи-ческого и технологического анализов материалов стоянки Марьино-4 // ТАС. Вып. 3. Тверь, 1998. С. 178-193. Зайцева, 1996 — Зайцева И.Е. Отчет об археологических исследованиях средневекового культурного слоя г. Зарайска в 1996 году // Архив ИА РАН. Р. 1. № 20361.
Зализняк, 1989 — Зализняк Л.Л. Охотники на северного оленя Украинского Полесья эпохи финального палеолита. Киев, 1989. 176 с.
Зализняк, 1991 — Зализняк Л.Л. Население Полесья в мезолите. Киев, 1991. 172 с.
Еськова, Леонова, в печати — Еськова Д.К., Леонова Е.В. Мезолитическая стоянка Белый Колодец 1: типологическая и технологическая характеристика каменного инвентаря // Каменный век Восточной Европы и Кавказа: источники и их интерпретация. В печати.
Жилин, 2006—Жилин М.Г. Мезолитические торфяниковые памятники Тверского Поволжья: культурное своеобразие и адаптация населения. М., 2006. 140 с.
Жилин, Кравцов, Леонова, 1998 — Жилин М.Г., Кравцов А.Е., Леонова Е.В. Мезолитическая стоянка Беливо 6В // Тр. ГИМ. Вып. 96. М., 1998. С. 88-108.
Кольцов, 1969 — Кольцов Л.В. Раскопки Бутовской стоянки в 1966 году // КСИА. Вып. 117. 1969. С. 61-68. Кольцов, 1984 — Кольцов Л.В. Мезолитические поселения Верхнего Поволжья // Археология и палеогеография мезолита и неолита Русской равнины. М., 1984. С. 82-91.
Кольцов, 1985 — Кольцов Л.В. О сезонном функционировании мезолитических стоянок (по материалам Волго-Окского междуречья) // СА. 1985. № 3. С. 25-36.
Кольцов, 1989 — Кольцов Л.В. Введение // Мезолит СССР (Археология СССР). М., 1989. С. 5-10. Кравцов, Жилин, 1995 — Кравцов А.Е., Жилин, М.Г. Опыт функционально-планиграфического анализа мезолитической стоянки Беливо 4Г-северная // РА. 1995. № 2. С. 135-148.
Кравцов, Леонова, 1992 — Кравцов А.Е., Леонова Е.В. Новые исследования стоянки Дальний Остров в Подмосковье // Археологические памятники среднего Поочья. Вып. 2. Рязань. 1992. С. 3-13. Кравцов, Леонова, 2001 — Кравцов А.Е., Леонова Е.В. Структура памятников и вопрос о периодизации мезолитической иеневской культуры // Каменный век европейских равнин: объекты из органических материалов и структура поселений как отражение человеческой культуры. Сергиев Посад, 2001. С. 133-142. Крайнов, 1969 — Крайнов Д.А. Отчет Верхневолжской экспедиции ИА АН СССР за 1968 год // Архив ИА РАН. Р. 1. № 3706.
Крайнов, 1972 — Крайнов Д.А. Новая мезолитическая стоянка Черная Грязь 1 // КСИА. Вып. 131. М, 1972. С. 91-98.
Крайнов, Кольцов, 1983 — Крайнов ДА., Кольцов Л.В. Стоянка Староконстантиновская IV // Археологические исследования в Верхневолжье. Калинин, 1983. С. 11-28.
Леонова, 1996 — Леонова Е.В. Функционально-планиграфический анализ стоянки Беливо 6В // ТАС. Вып. 2. Тверь, 1996. С. 141-148.
Леонова, 2000 — Леонова Е.В. Некоторые результаты планиграфического анализа волго-окских мезолитических стоянок на песке // ТАС. Вып. 4. Том 1. Тверь, 2000. С. 49-51.
Леонова, 2002а — Леонова Е.В. Работы Среднеокской мезолитической экспедиции ИА РАН в 2001 году // АО 2001. М., 2002. С. 167-168.
Леонова, 2002б — Леонова Е.В. Стоянка Авсерьгово 2 (мезолитический слой) // ТАС. Вып. 5. Тверь, 2002. С. 137-150.
Леонова, 2004 — Леонова Е.В. Работы Среднеокской мезолитической экспедиции в районе г. Зарайск в 2003 году // АО 2003. М., 2004. С. 161-163.
Леонова, 2005 — Леонова Е.В. Работы Среднеокской экспедиции ИА РАН в Серебрянопрудском и Зарайском районах Московской области // АО 2004. М., 2005. С. 172.
Леонова, 2007 — Леонова Е.В. К проблеме археологического содержания иеневской культуры Волго-Окского бассейна // Проблемы каменного века. М., 2007. С. 119-154.
Сергин, 1984 — Сергин В.Я. Применение метода «связей» при археологических исследованиях // СА. 1984. № 1. С. 11-25.
Сериков, 1983 — Сериков Ю.Б. Использование метода «связей» на мезолитической стоянке Выйка 2 (среднее Зауралье) // СА. 1983. № 1. С. 121-129.
Сорокин, 1990 — Сорокин А.Н. Бутовская мезолитическая культура (по материалам Деснинской экспедиции). М., 1990. 196 с.
Фролов, 1989 — Фролов А.С. О хозяйстве иеневских племен // Вопросы археологии и истории Верхнего Поочья. Калуга, 1989. С. 7-8.
Domanska, 1991 — Domanska L. Preliminary results of an analysis of the tool distribution at late mesolithic sites in the Polish Lowland // Social Space. Human Spatial Behaviour in Dwelling and Settlement. Odense, 1991. P. 55-59. Gron, 1995 — Gron О. The Maglemose Culture. The reconstruction of the social organization of a mesolithic culture in Northern Europe. BAR International Series 616. 1995. 99 p.
Krukowski, 1929 — Krukowski S. Kronika Konserwatora Zabytkow Przedhistorycznych Okregu Kieleckiego za r. 1924 // Wiadomosci Archeologiczne. T. 10. 1929. P. 238-254.
Sawicki, 1921 — Sawicki L. O metodzie badan otwartich stanowisk widmowich // Wiadomosci Archeologiczne. T. 6. 1921. P. 11-19.
Schild, Marczak, Krolik, 1975 — SchildR., MarczakM., KrolikH.. Pozny mezolit. Proba wieloaspektowej analizyot-wartych stanowisk piaskowych. Wroclawa; Waszawa; Krakow; Gdansk, 1975. 263 s.
Wilczynski, 2009 — Wilczynski J. Targowisko — a new Late Glacial site in Southern Poland // Eurasian Prehistory. 2009. Vol. 6, №. 1-2. P. 95-118.
Author: E. V. Leonova.
Title: The Mesolitic site of Beliy Kolodets 1: a spatial analysis
Abstract: The article presents the results of spatial analysis of a Mesolithic site, which cultural layer is partially destroyed by much later habitations and has not preserved organic materials of the Mesolithic period. Using a spatial analysis, the author attempted to set timing of the Mesolithic materials, identify possible disturbances of the cultural layer, and determine the household-economic specifics of various areas of the cultural layer. The data obtained allow concluding that the Mesolithic materials of Beliy Kolodets 1 site correspond to one short habitation episode. Keywords: archaeology, spatial analysis, Stone Age, Mesolithic site, Ienevo culture, Volga-Oka river basin.
