CC BY
22
кина возвращены из небытия. Реанимированы идеи российских экономистов Н.Д. Кондратьева, A.B. Чаянова и др. Исследователи пока «стесняются» в своих публикациях на современную тему обращаться к экономической мысли советского периода, но Л.И. Абалкин считает это не только допустимым, но и естественным.
Вводя в научный оборот внеэкономический факторы, автор прибегает к формуле исторического синтеза. Проблема синтеза, отметил профессор О.В. Иншаков, давно будоражит умы, но в книге этот синтез обусловлен жесткой логикой. Связать эволюцию экономической мысли и экономической системы - к этому должен стремиться каждый исследователь. Данная книга - пример именно такого рассмотрения.
Социализация общества в России, продолжавшаяся в течение веков, на данном этапе, как отмечалось в ходе обсуждения, сменилась противоположной тенденцией - десоциа-лизацией. Стабилизация общественного развития, определение путей движения общества по восходящей линии невозможны без изучения своих истоков, их переосмысления.
Книга Л.И. Абалкина всем своим содержанием ориентирована в перспективу, в будущее. Нет сомнений, что придет время, когда автор будет услышан не только экономистами, большинству из которых близки идеи книги, но и широкой общественностью, и прежде всего теми, кому принадлежит будущее, - молодежью.
Подводя итог обсуждению, академик В.Л. Макаров подчеркнул, что в книге Л.И. Абалкина есть нечто настолько глубокое и серьезное, что затрагивает не только каждого российского гражданина, но и общественность других стран. Поэтому следовало бы представить содержание этой книги в форме, позволяющей представителям современной мировой экономической науки воспринять фундаментальные и актуальные идеи книги.
МЭЙНСТРИМ В РОССИИ: ПРОВАЛ И АЛЬТЕРНАТИВА
Секция экономики ООН РАН на заседании 25 октября 2005 г обсудила доклад профессора С.С. Дзарасова «Мэйнстрим в России: провал и альтернатива».
С.С. Дзарасов отметил, что в докладе речь идет о самом главном в нашей жизни - о выборе модели экономического развития России. Теоретической основой существующей в России англо-американской модели экономики, как известно, является постулат о рыночной саморегуляции («невидимая рука» рынка), которая лежит в основе теории общего равновесия. Согласно этому постулату предоставленный сам себе рынок стремится к равновесию и создает наиболее эффективно функционирующую экономику. Однако российская действительность опровергает эту оптимистическую концепцию. Наша экономика находится во власти комплекса диспропорций.
Так, в России наблюдается значительный диспаритет цен, означающий разницу в индексах роста стоимости разных видов продукции. Эта проблема не находит объяснения с позиций неоклассической теории равновесной цены, возникающей в результате стихийного взаимодействия спроса и предложения. Сложившееся положение скорее отражает теория стоимости П. Сраффы, согласно которой цена и распределение определяются одновременно. При этом распределение зависит не от предельной производительности факторов производства (согласно неоклассической теории), а от относительной силы капитала (согласно рикардианско-марксистской традиции). Именно такое положение сложилось в современной России, где капитал экспортно-ориентированного сектора занял привилегированное положение, а отрасли, обслуживающие внутренний рынок, а тем более обеспечивающие технический прогресс, стали жертвами ценового диспаритета.
По тем же причинам возникают и сомнения в достоверности принципа Парето-оп-тимальности рыночного распределения национального дохода, согласно которому ничье положение не может быть улучшено в ущерб кому-то другому. Данные свидетельствуют о значительном росте социального неравенства в результате рыночных реформ, больше подтверждая закон капиталистического накопления Маркса, согласно которому накопление богатства на одном полюсе сопровождается накоплением нищеты на другом.
Российская практика дала новый интересный материал для опровержения интенсивной производственной функции неоклассической теории. Эта функция рассматривает прибыль как предельный продукт капитала, а заработную плату - как предельный продукт труда. Этим обосновывается легитимность притязаний капитала на прибыль. Согласно данной концепции падение капиталовооруженности труда, наблюдаемое сейчас в России, должно вести к пропорциональному падению прибыли. Однако в России наблюдается стремительное обогащение крупных собственников. Следовательно, действительным источником прибыли является труд, а не капитал.
Российский опыт по-новому высвечивает также трактовку занятости и заработной платы. Во-первых, он показал, что всеобщая занятость трудоспособного населения, впервые в исторической практике ставшая в нашей стране реальностью, являлась существенным достижением. Во-вторых, российский опыт поставил под сомнение неоклассический постулат об обратной зависимости между уровнями занятости и заработной платы. В России одновременно снижались и занятость, и заработная плата, чего по неоклассической теории быть не должно.
Как известно, неоклассика считает, что всякая безработица выше так называемой «естественной нормы» и имеет добровольный характер. Однако Дж. Кейнс показал вынужденный характер безработицы при капитализме. Сидя на своем стабилизационном фонде, так сказать, как «собака на сене», Россия отказы-
вается, по Кейнсу, от государственных инвестиций как средства стимулирования занятости, совокупного спроса, частных капиталовложений и как результат — реального экономического роста.
На рассмотренной концепции распределения покоится и неоклассическая теория роста, согласно которой свободное замещение факторов производства обеспечивает возвращение экономики к равновесию всякий раз, когда внешние силы отклоняют ее от данной траектории. Профессор С.С. Дзарасов подверг сомнению не только то, что подобный механизм наблюдается в нашей стране, но и сам факт реального роста российской экономики. Он указал, во-первых, на отсутствие предпосылок роста - слишком малы размеры чистых инвестиций и слаб технический прогресс; а во-вторых, на то что данных, подтверждающих увеличение ВВП и ряда других показателей, не наблюдается, в частности не регистрируется прироста производства электроэнергии, инвестиционных товаров, потребительских благ и т.д. Снижение смертности населения в советский период и ее рост после рыночных реформ, по мнению докладчика, следует рассматривать как негативную «оценку» реформ.
Опыт показал, что рыночная экономика сама по себе не является более эффективной. Развитые страны процветают благодаря отнюдь не рынку, а своему интеллектуальному, прежде всего научно-техническому, превосходству, которое они используют для подчинения других своим интересам путем создания системы периферийного капитализма.
По мнению докладчика, опыт прошедших лет показал, что мэйнстрим не может служить единственной основой ни российских рыночных реформ, ни теоретических знаний. Необходимо искать альтернативу мэйнстриму - как для обучения российской молодежи, так и в качестве теоретической основы новой модели развития. На взгляд С.С. Дзарасова, эта альтернатива заключена в посткейнсианской концепции - в сочетании с институционализмом и неомарксизмом.
Член-корреспондент РАН Г.Б. Клейнер поставил вопрос о том, к какой составляющей мэйнстрима относится критика докладчика: к дескриптивной (описание и предсказание) или нормативной (как должно быть)?
С.С. Дзарасов выразил согласие с теми специалистами, которые, следуя методологии И. Лакатоса, выделяют в неоклассической теории «мировоззренческое ядро» и «защитный пояс». К первому относятся прежде всего гипотеза «рационального экономического человека», теория общего равновесия, Парето-оп-тимальность и некоторые другие идеи. Они имеют ярко выраженный идеологический и нормативный характер. Однако неоклассика имеет и ряд вспомогательных гипотез, касающихся прикладных вопросов экономического анализа. Этот «защитный пояс» придает теории определенный реализм. С.С. Дзарасов отверг прежде всего мировоззренческую основу этой школы. Что касается ее вспомогательных моделей, то они имеют разумное содержание и при критическом отношении представляют определенную ценность.
Д.э.н. P.C. Гринберг отметил, что в последнее время понятие «мэйнстрим» стало широко использоваться и приобрело крайне расплывчатые очертания. Чего там только нет: и женская экономика, и психологическая экономика, уже не говоря о многих других «экономиках». И все же мэйнстрим является достаточно серьезным направлением. Одни экономисты утверждают, что это некий «постмодернизм» в экономике, где смешаны разные доктрины и никто не имеет монополии на истину. Другие же утверждают, что это кризис теории. Гринберг себя относит к сторонникам кризиса. «Так или иначе, - резюмировал докладчик, - мы будем всегда стремиться к какому-то единому теоретическому образу мира. В России реализован не мэйнстрим, и даже не неоклассическая теория (о которой и говорит Солтан Сафарбиевич), а крайняя, идеологическая, ультралиберальная версия мэйнстрима». Любая модная, популярная теория имеет свой идеологический заряд. Именно эта идеологическая версия и заменяет собой теорию.
Экономистам следует отдавать себе отчет в том, что нельзя ругать эту теорию только потому, что она нигде не реализована в западном мире. «Это был некий экспортный вариант, когда нам было не ясно, что нам делать в процессе перемен, но было ясно, что вот на Западе сейчас такая доктрина господствует».
Настоящий мэйнстрим - более сложная теория, которой, возможно, нет альтернативы. Мэйнстрим нуждается в модернизации, чтобы лучше отображать действительность. Иными словами, ее нынешний теоретический образ далеко не полностью отображает реальность. Не следует отвергать мэйнстрим, его необходимо улучшать. Задача экономистов - сделать основной упор на уязвимости методологического индивидуализма. Рациональное поведение есть поведение индивида, но у него есть еще и общественные интересы, которые не сводятся к интересам отдельных личностей.
Академик А.Г. Аганбегян отметил, что сказать о его полном несогласии со всеми положениями доклада - слишком мало. Российская экономика в ее новейшей истории ничего не подтверждает и ничего не опровергает, потому что эта экономика - переходная, а отнюдь не рыночная, и пытаться на основе наших просчетов и недостатков судить о каких-то рыночных теориях, которые созданы для совсем другой экономики, совершенно неправомерно. Если до рынка сто шагов, то Россия прошла - тридцать, так кака в России еще 55% средств находится в государственной собственности, централизованы многие цены, нет рынка капитала, инфраструктуры инвестиций, фондов длинных денег и т.д.
По мнению А.Г. Аганбегяна, в России действительно наблюдается неоправданный рост социального неравенства, но оно не связано с рыночной формой хозяйства.
Выступающий отметил, что нельзя фиксировать цифры под заданную идею. Так, в докладе говорится, что в советское время смертность населения снижалась. Однако если не сравнивать с 1940-м г., то с 1950 по 1980 г. смертность населения растет. Правда, за последние 15 лет смертность населения выросла
на 59%, но это произошло не в результате перехода к рынку, а совсем по другим причинам.
Сравнивая плановую экономику и рыночную, подчеркнул А.Г. Аганбегян, следует сопоставлять не Россию в прошлый и нынешний периоды ее развития, а советскую экономику с экономиками развитых стран Запада. Потребительский рынок наполнен товарами сегодня больше, чем в прежние времена. Что касается рынка инвестиций, то 20% этих средств наша страна вынуждена занимать на Западе. Общий внешний долг России достиг 230 млрд долл. Но все эти проблемы не имеют отношения к рынку.
Неправомерно называть российскую модель экономики англо-американской, так как у нас нет соответствующего уровня зарплаты и других параметров социальной политики. Нельзя говорить и о японо-китайской модели, так как экономики этих стран слишком различаются. Россия не смогла перенять опыт Китая, поскольку в нашей стране совершенно другие принципы и организация сельского хозяйства. Каждая большая страна должна идти своим путем, а не копировать чужой опыт.
А.Г. Аганбегян не согласился с утверждением докладчика об отсутствии экономического роста в современной России. Он отметил, что рост есть, хотя и не такой быстрый и заметный, как хотелось бы. Об этом говорят показатели обеспеченности населения товарами и услугами, увеличения доходов граждан. Верно, что рост крайне низкий и бедность сокращается мало, но статистике, отмечающей улучшение дел, можно доверять. Она ведется по европейской методике. Скорее в нашей стране происходит занижение экономического роста.
Главный тезис оратора состоит в том, что пока Россия еще не дошла до относительно развитого рынка, поэтому делать какие-то широкие обобщения на эту тему совершенно преждевременно.
Член-корреспондент РАН В.А. Медведев отметил, что он разделяет тревогу докладчика о недостатке теоретических разработок в отечественной экономической науке. Нынеш-
нее состояние российской экономики определяется неправильным выбором периода - конца 1980 - начала 1990-х гг. - в пользу радикального мэйнстрима. Советская плановая система не смогла ответить на вызовы своего времени, потому что не сумела осмыслить новые цивилизационные процессы. Среди них можно выделить несколько главных.
1. Для структуры совокупного общественного продукта характерны абсолютное преобладание нематериального продукта, коренное изменение соотношения факторов производства в пользу знаний.
2. Отношениям собственности свойственно появление феномена интеллектуальной собственности, с чем связано превращение человека в решающий фактор производства. Отношения труда и капитала превращаются в отношения между собственниками.
3. Современный сдвиг в экономике и обществе вызывает необходимость синтеза трудовой теории стоимости и теории предельной полезности.
Чл.-корр. РАН С.Ю. Глазьев отметил, что доклад профессора С.С. Дзарасова затрагивает центральные проблемы нашей экономической ситуации. Трудно не согласиться с академиком А.Г. Аганбегяном в том, что у нас нет полноценного рынка. Но попробуем разобраться, чего же собственно в России нет. Свободное ценообразование есть, но нет равновесных цен. Причина - в отсутствии свободной конкуренции. В России сформировалась своеобразная криминальная монополия. В этих условиях рынок занимается простым перераспределением созданных товаров. В основе цен в России лежит сила криминальной монополии. Источником прибыли в этих условиях является не труд и не капитал, а то, что отнято у других. Следует отметить, что любая теория верна, если соблюдаются ее предпосылки. В этой связи надо сказать, что выводы марксизма к нам неприложимы.
Профессор A.B. Бузгалин затронул вопрос о преподавании экономической теории. То, что происходит в России, как бы мы это ни называли, является результатом применения не-
оклассической теории. Академик A.B. Аганбе-гян справедливо говорил, что в России все нерыночное. Но почему же тогда в вузах используют абстрактно-рыночную теорию для обучения студентов? В неоклассическом варианте мэйнстрима модель рыночных трансакций распространяется на все экономические отношения. Но в реальной экономике существует большое количество лакун, которые не укладываются в это описание. Здесь нужны другие подходы. В своем докладе профессор С.С. Дзарасов выдвинул два главных положения.
1. В какой-то мере в нашей экономике рыночные закономерности действуют. Но если рынок не работает по неоклассике, как же можно считать эту теорию единственно верным отображением реальности?
2. Можно по-разному подходить к содержанию понятия «равновесие». Из разных подходов вытекает и разная оценка того, что равновесно, а что нет. Отсюда и разная оценка самого роста.
Д.э.н. В.А. Волконский отметил, что российским экономистам необходима широкая дискуссия по теоретическим вопросам. Общественные науки в России оказались совершенно неподготовленными к тому, с чем столкнулась наша страна сегодня. Это обстоятельство стало важным фактором углубления переживаемого нами кризиса. Чтобы выбраться из кризиса, надо понять, что же происходит на самом деле. Говорить о том, что лучше описывает современное состояние - плановая экономика или неоклассика, некорректно. Экономическая теория важнейших вещей вообще не описывает. Требует переосмысления и марксизм. Под объективной реальностью надо понимать и архетипы сознания, традиции, которые не связаны непосредственно с техническим прогрессом, и т.д. «Экономический человек» на Западе имеется. Но для остальных 5 млрд людей, населяющих нашу планету, дело обстоит сложнее. У всякого человека есть две стороны: «экономический человек» и другие факторы его поведения. Есть и «гомо политикус», «человек духовный» и т.д.
Д.э.н. Ф.Н. Клоцвог согласился с докладчиком в том, что всякую теорию надо постоянно соотносить с практикой. В связи с этим следует поставить вопрос о том, обеспечивает ли рынок равновесие? Когда капитализм шел по восходящей линии, когда была свободная конкуренция, рыночный механизм обеспечивал равновесие. Когда утвердились монополии, рынок стал все больше утрачивать эту способность. Когда советская экономика соответствовала задачам дня, она имела огромные успехи. Но когда это соответствие нарушилось, данная система стала тормозом развития производительных сил. Выступающий отметил, что в российской экономике отмечается экономический рост, но он имеет неуправляемый характер. Задача - сделать его управляемым.
Профессор А.И. Колганов счел оправданным пафос критики мэйнстрима в докладе С.С. Дзарасова. Мэйнстрим не создавался как прагматическая теория. В его истоках лежит стремление опровергнуть трудовую теорию стоимости. Неоклассика годится как абстрактная теория общего равновесия. Но западные страны добились успехов не потому, что основывались на неоклассике, а потому, что проводили прагматический экономический курс. Российское правительство исходит из особых социальных интересов. Для их прикрытия мэйнстрим годится как дымовая завеса. Выступающий также подтвердил факт экономического роста в России. Однако его источник -снижение реальной заработной платы за время реформ на одну треть. Когда этот источник истощился, осталась только подпитка со стороны мировых цен на нефть.
Академик Д.С. Львов отметил, что в истории народного хозяйства с позиций экономической истории можно выделить два периода:
1) переход от аграрного к индустриальному производству;
2) переход к экономике знаний.
В современных условиях роль материальных активов отодвигается на задний план. Знания, интеллект становятся определяющими. В мире это признается как модификация
классического мэйнстрима. Говорится о том, что экономика становится асимметричной и это все более заметно. Надо обратить внимание на то, что новая экономика тоже не сумела обеспечить то, на что делалась ставка. Считалось, что новые технологии позволят избежать значительных спадов в экономике. Однако возник кризис отношений собственности (скандал с «Энрон» и ряд других, коррупция и т.д.), мимо которого прошла российская экономическая наука. Надо сказать, что в нашей стране, как во времена царизма, так и при советской власти, трудящиеся не были субъектом собственности. Власть незаконно присвоила себе право перераспределения собственности в свою пользу. Я думаю, что профессор С.С. Дза-расов тоже прошел мимо этой проблемы.
Академик Д.С. Львов не согласился с академиком А.Г. Аганбегяном в том, что в России нет рынка. Рынок есть, но он пронизан криминалом и коррупцией. Правомерен вопрос: с чем мы столкнулись - с крахом социализма как доктрины или как системы? Марксизм был целостной теорией, а то, что система «реального социализма» опошлила идею, которую присвоила, - факт истории. Мы должны учитывать и то, что неоклассическая теория тоже была опошлена.
Возьмем вопрос об относительных преимуществах стран в международной торговле. У России есть явное преимущество в добыче нефти и другого минерального сырья. Могут сказать: вот это и развивайте. Но расчеты показывают: России надо увеличить потребление нефти внутри страны в три раза, чтобы жить на уровне периферии Германии. Идти таким путем - нелепость. В атомной энергетике тоже проблемы. Неясно, куда девать отходы и как быть с тем, что атомная энергетика дает сырье для производства атомной бомбы. Есть и чистые технологии производства энергии, но для их полноценного развития потребуется еще 60-70 лет для настоящего успеха. Неоклассика не может решить эти проблемы, потому что заблокировано развитие науки.
В своем заключительном слове профессор С.С. Дзарасов выразил благодарность
всем участникам обсуждения за внимание к докладу и сделанные замечания, но заявил, что некоторые уточнения все-таки необходимы. Так, д.э.н. P.C. Гринберг говорил о том, какой расплывчатой и неопределенной стала теперь неоклассическая теория. Это, конечно, верно, но речь идет о том ее варианте, который представлен в учебниках и которому в российских вузах обучают молодежь. Докладчик согласился с негативной оценкой A.B. Бузгали-ным безальтернативного преподавания экономике. Игнорируя альтернативные концепции, заявил Дзарасов С.С., мы сильно обедняем наш теоретический арсенал. Поэтому, по его мнению, прав А.И. Колганов в том, что западные страны достигли своих успехов не благодаря, а несмотря на господство неоклассических постулатов. Например, в теории, продолжал докладчик, доказывается вредность государственного воздействия на хозяйственную жизнь, в то время как на практике капиталистические государства все время повышают роль государства в экономике. И таких примеров множество.
Докладчик не нашел возражений против тех постулатов, которые выдвинули академик Д.С. Львов, чл.-корр. РАН С.Ю. Глазьев, В.А. Медведев, д.э.н. В.А. Волконский и д.э.н. Ф.Н. Клоцвог, за исключением того, что двое последних согласны с утверждением, что экономический рост якобы имеет место. Если это верно, отметил он, то следовало бы опровергнуть выдвинутые в докладе аргументы относительно предпосылок и последствий такого роста, чего сделано не было.
С.С. Дзарасов выразил недоумение в связи с заявлением академика А.Г. Аганбегяна о своем полном несогласии со всем, что говорится в его докладе. В нем, отметил докладчик, в том числе имеется немало азбучных положений, например графики экономического роста Солоу и занятости Кейнса, утверждение о необходимости увеличения количества рабочих мест в России и т.д. Тем не менее, отметил докладчик, даже из такой крайней критики можно извлечь пользу. Верно, что мы не построили англо-американскую экономику в
России, но мы приняли модель Вашингтонского консенсуса, разработанную, впрочем, американцами для консервации отсталости стран периферии. А вот высокие темпы роста современного Китая С.С. Дзарасов объясняет планово-рыночной системой экономики, а не спецификой сельского хозяйства этой страны, как полагает академик А.Г. Аганбегян.
Не согласился докладчик и с утверждением академика, что российский опыт рынка ничего не подтверждает и ничего не опровергает. Любой опыт, отметил он, поучителен, поскольку прежде всего из опыта наука черпает материал для своего анализа. Совсем же странным, по мнению докладчика, выглядело утверждение академика Аганбегяна, что рост смертности российского населения якобы не связан с рынком. Приведенная в докладе таблица свидетельствует, что смертность в послевоенный период сначала резко снизилась, потом несколько возросла из-за старения населения и к концу советского периода стабилизировалась. Если не рассматривать последующий скачок смертности как социальное последствие рыночных реформ, то он становится необъяснимым. В заключение С.С. Дзарасов призвал коллег к более глубокому изучению и объективной оценке российских реалий.
ХРОНИКА НАУЧНОЙ ЖИЗНИ
