CC BY
127I. СТАТЬИ
СПЕЦИАЛЬНО
ПРИГЛАШЕННЫХ
АВТОРОВ
DOI 10.33397/2619-0559-2019-1-1-14-33 УДК 347.1
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ В ИССЛЕДОВАНИИ СИСТЕМЫ КАТЕГОРИЙ НАУКИ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА: ФИЛОСОФСКОЕ ИЗМЕРЕНИЕ
Е.В. Вавилин
Доктор юридических наук, профессор,
проректор по научной работе,
заведующий кафедрой гражданского права
Саратовская государственная юридическая академия
410056, Россия, г. Саратов, ул. Вольская, 1
ORCID: 0000-0003-3098-3522
ResearcherID: J-2000-2017
Статьи в БД «Scopus»/«Web of Science»:
DOI: 10.17072/1995-4190-2018-39-53-73
E-mail: k_civil@ssla.ru
Г.В. Колодуб
Кандидат юридических наук,
доцент кафедры гражданского права
Саратовская государственная юридическая академия
410056, Россия, г. Саратов, ул. Вольская, 1
ORCID: 0000-0002-7427-7497
ResearcherID: E-7608-2016
Статьи в БД «Scopus»/«Web of Science»:
DOI: 10.17072/1995-4190-2015-3-100-106
E-mail: kolodub-ssla@yandex.ru
Введение: статья обусловлена проводимым исследованием, связанным с анализом содержания и механизма функционирования категориального аппарата в области гражданского права. Содержание статьи направлено на предметную оценку некоторых положений философской науки, которые с точки зрения ряда научных школ определяют основное представление об идейных началах исследования всего правового материала. Указанная аналитическая работа необходима для обоснования выводов применительно к науке гражданского права. Цель: выявление перечня нерешенных теоретических вопросов, которые существуют на условных границах наук философии и цивилистики. Методы: эмпирические методы сравнения, описания, интерпретации; теоретические методы формальной и диалектической логики. Частнонаучные методы: юридико-догматический и метод толкования правовых норм. Результаты: раскрыты характеристики, которые находят отражение в конкретном правовом материале науки гражданского права. Одновременно с этим выявляемая при таком отражении специфика по каждой из характерных черт говорит об отсутствии полного тождества познавательных процессов. Выводы: использование положений социальной философии в области науки гражданского права позволяет задействовать при исследовании категориальной составляющей частной науки и натуралистическую, и культуроцентристскую (антинатуралистическую) исследовательскую программу. Обе исследовательские стратегии — натуралистическую и культуроцентристскую — важно задействовать совместно или по очереди. Указанные исследовательские стратегии способны оказать стимулирующее влияние на организацию цивилистической научной деятельности. Философской основой для изучения знаний о специфичной форме выражения гражданско-правовых явлений при описании системы категорий гражданского права должна стать социальная философия с точки зрения учения о социальной динамике.
Ключевые слова: цивилистика; методология; система категорий; учение о категориальном аппарате; механизм осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей.
METHODOLOGICAL ASPECT IN THE STUDY OF THE CIVIL LAW CATEGORIES SYSTEM: PHILOSOPHICAL DIMENSION*
E.V. Vavilin
Saratov State Law Academy 1, Volskaya St., Saratov, Russia, 410056 ORCID: 0000-0003-3098-3522 ResearcherID: J-2000-2017 Articles in «Scopus»/«Web of Science»: DOI: 10.17072/1995-4190-2018-39-53-73 E-mail: k_civil@ssla.ru
G.V. Kolodub
Saratov State Law Academy 1, Volskaya St., Saratov, Russia, 410056 ORCID: 0000-0002-7427-7497 ResearcherID: E-7608-2016 Articles in «Scopus»/«Web of Science»: DOI: 10.17072/1995-4190-2015-3-100-106 E-mail: kolodub-ssla@yandex.ru
Introduction: the article is based on the research related to analysis of general provisions of conditions, content and functioning mechanism of categorical framework in the civil law sphere. The article content is directed at subject assessment of some philosophy provisions which according to some scientific schools viewpoints define basic conceptualization of law material research intellectual principium. Indicated analytical work is necessary for grounding the conclusions in respect to the field of civil law. Aim: to elicit a list of pending theoretical issues existing at the conventional borders of philosophy and civil jurisprudence. Methods: empiric methods of comparison, description, interpretation; theoretical methods of formal and dialectical logic; specific scientific methods were used: legal-dogmatic and legal rules commentary methods. Results: there were determined characteristics reflected in specific material of civil jurisprudence. At the same time, determined in this reflection particularity for each of the characteristics indicates the absence of a complete identity of cognitive processes. Conclusions: appliance of social philosophy provisions to the civil law field allows to use both naturalistic and culturally-centered (anti-naturalistic) research programs in the study of the categorical component of a specific science. It is important to utilize both research
Здесь и далее по тексту издания перевод аннотаций и ключевых слов на английский язык и references даются в авторской редакции. — Примеч. ред.
strategies, naturalistic and culturally-centered, either simultaneously or in sequence. These research strategies can have a stimulating effect on organization of civil scientific activity. The philosophical basis for studying knowledge of civil law phenomena expression specific form, while describing the civil law categories system, should be social philosophy in the aspect of social dynamics doctrine.
Keywords: civil jurisprudence; methodology; categories system; categorical framework theory; mechanism for civil right effectuation and performing duties.
Введение
Именно в философских разработках можно выделить общие условия организации процесса обоснования логических единиц (категорий, понятий, определений), которые становятся непосредственным отражением (выражением) в мышлении человека аспектов юридической действительности. Рассчитывая создать базис для образования научного знания, способного позволить решить накопившиеся в науке гражданского права доктринальные проблемы [21, с. 8] категориального свойства, следует изначально разобраться с основными философскими положениями, которые оказывают влияние на цивилистические элементы знаний [10, с. 78].
Философская наука не создает знаний из области гражданского права, так как сфера цивилистики образована практикой частноправовой деятельности. Вопросы товарообмена, необходимость решения данных вопросов составляют предмет гражданского права. На основании содержания своего предмета частная наука и создает специфичные знания, которые отличны не только от философских положений, но и от положений наук юридического цикла. Набор специфичных знаний гражданского права разнообразен по содержанию, но ограничен по области применения, т.е. ограниченность вызвана границами, установленными предметом. Разнообразие связано с тем, что в рамках границ предмета для частной науки, для ее знаний не должно существовать ограничений, т.е. актуальными должны становиться лишь некоторые технические вопросы общефилософского содержания, в частности вопросы принципологии, системологии, методологии. В свою очередь ключевыми для частной науки должны являться вопросы категориальной системы, правового регулирования.
Необходимо обозначить ряд положений философского учения, которые оказывают влияние на отдельные правовые науки, в том числе и на вопросы, обращаемые в данных областях.
1. Философское понимание, в соответствии с которым дается оценка социально-гуманитарным знаниям в целом, в том числе научному способу
познания, реализующемуся в социально-гуманитарных науках. Имеется в виду особое отношение социально-гуманитарных наук к своим объектам исследования, которые всегда должны оцениваться с позиции их практического действия. Представляется заслуживающей внимания точка зрения, обнаруженная в философской литературе, о том, что одной из особенностей современной науки, отличающих ее от классической, является «перенесение главного акцента с процесса получения и обоснования научной истины на практическое применение научного знания» [16, с. 53].
В связи с этим все атрибуты специального знания, в том числе и система категорий, позволяют формировать специфические практики и типы суждений. Особая заслуга в этой работе должна отводиться категориальному аппарату, за счет элементов которого в первую очередь будут описываться фактические и модельные жизненные процессы. Во вторую очередь за счет категориальных единиц практические процессы будут подвергаться объяснению. В третью очередь за счет системы категорий будет организована работа по воздействию на деятельность, способная повлиять на жизненные процессы конкретной области.
Таким образом, процесс описания практически полностью связан с отбором категориальных конструкций более высокого качества, чтобы наладить работу по их использованию применительно к специальному уровню знаний. Например, такие общефилософские понятия, как «текст», «значение», «принцип», «человек», «общество», и многие другие были положены в основу построения общеправового знания о государстве и праве. Уже в рамках процессов объяснения организуется работа по комбинированию категорий высшего (общего) качества и категорий особого качества. Например, когда в области общей теории государства и права происходит объяснение идеи общественно-экономических формаций [8, с. 98], изначально используются общефилософские понятия «отношение», «эволюция», однако в конечном счете практическое подтверждение суждения достигается в том числе с использованием конкретных знаний и соответственно понятий «производственные отношения», «форма собственности», «прибавочно-стоимостной тип», т.е. если подтверждающие данные взяты из цивилистической области, то будут появляться и частноправовые понятия. Для процесса воздействия также характерно использование понятийного инструментария, однако в данном случае происходит оперирование исключительно гражданско-правовым материалом [17, с. 286]. Он используется в чистом виде, когда апробируются понятия, синтезируемые (разработанные) в области гражданского права, или же используются понятия, общеправовые по природе, разработанные в процессе описания,
но содержательно наполненные знаниями цивилистического качества. Например, действие принципа добросовестности как базового начала построения и регулирования частных отношений, основанных на равенстве и автономии воли, может быть раскрыто как с позиции философского учения, так и с позиции общей теории права, но подобное раскрытие не должно иметь ни научного, ни практического значения для гражданско-правовых процессов.
2. Философское понимание о том, что в рамках любой науки находят реализацию определенные исследовательские программы. Имеется в виду то, что научно-исследовательская программа — это базовый элемент любого научного знания, образованный совокупностью и последовательностью взаимосвязанных теорий, предопределенных постоянной динамикой содержательного развития, а также общностью основополагающих идей и принципов. Исследовательскую программу следует понимать, во-первых, не только как базовый элемент научного знания (изначально философского свойства), но и как научное образование, не тождественное (общее) любому из возможных философских учений (частное). Во-вторых, четкое определение возможных исследовательских программ и выбор одной применительно к конкретному перечню актуальных вопросов отдельной области знаний (в нашем случае — области науки гражданского права) представляют собой одну из стержневых проблем современной юридической науки.
Используя точный вывод Имре Лакатоса, подчеркнем, что выбор исследовательской программы становится не просто проблемой, а узловым аспектом всех научных размышлений вне зависимости от области знаний. Однако наличие подобного статуса для данной проблемы зачастую не осознается исследователями, которые обращаются к изучению более частных и прикладных вопросов, так как они не отдают себе отчета в том, что рассматриваемые ими вопросы всего лишь начальные ступеньки на пути восхождения к центральной для всей науки и современной гносеологии проблеме роста знания [15, с. 147].
Для осознания важности выбора необходимой исследовательской программы следует точно понимать то, что существует два класса наук. Первые условно обозначаются «науки о культуре» (идиографические), вторые — «науки о природе» (номотетические). Примерами первых наук могут стать философская наука, юридическая наука со всеми своими частями. Примерами вторых наук являются такие науки, как химия, фи -зика, биология и др. Первые направлены на описание индивидуальных, неповторяющихся жизненных событий, ситуаций, процессов. Вторые направлены на жесткую фиксацию общих, повторяющихся объектов. Поэтому совершенно справедливо следует указать, что первые — это науки о законах, а вторые — это науки о событиях.
Существуя в плоскости подобной классификации, отдельные науки не могли не обособиться, что произошло за счет предметной, методологической индивидуализации [11, с. 23]. Именно эти элементы предопредели появление двух способов образования понятий, которые, конечно, связаны с классами наук, но не имеют исключительной принадлежности к какому-либо из них.
Первым способом построения (образования) понятий является генерализирующий. Суть его определяется тем, что из всего имеющегося многообразия фактической (жизненной) информации происходит отбор, выборка только неоднократно повторяющихся моментов, заслуживающих оценки исходя из статуса всеобщей категории.
Вторым способом построения (образования) понятий является индивидуализирующий. Суть его определяется тем, что происходит отбор, выборка таких моментов, которые раскрывают индивидуальность, особенность, отличность конкретного явления действительности.
И первый, и второй способ не только апробирован, но и фактически применяется в области юридических наук.
Систематическое применение способов построения понятий при фильтрационном контроле с позиции особого предмета и методологии [22, с. 100] изначально приводило к простому, техническому накапливанию специфичной понятийной материи, а в последующем к формированию групп категорий. Являясь производным научным образованием, группы категорий заслуженно добились статуса опорных, базовых образований, которые наряду с предметом и методологией [24, с. 32] стали индивидуализировать отдельные науки.
3. Философское понимание о том, что для любой науки свойственны определенные черты, которыми являются универсальность, специализация, а также междисциплинарная связанность. Философский вывод о междисциплинарной связанности как свойстве науки позволил осознать необходимость описания четких связей между рядом наук (философией, философией права, общей теорией государства и права, гражданским правом) [23, с. 175], которые в той или иной степени предлагают выводы применительно к категориальным и методологическим вопросам. В частности, учет междисциплинарной черты по отношению к изучаемым проблемам науки гражданского права [12, с. 147] позволил выявить целый перечень вопросов, ответы на которые способны привнести логичность и структурированность в изучаемую нами область знаний. Таким образом, междисциплинарные процессы, которые следует отметить, являются альтернативой внутридисциплинарному взаимодействию знаний, предопределяют скачкообразное развитие знаний, что свойственно и области науки гражданского права как самостоятельной системы конкретных знаний, в том числе категориального содержания.
4. Философское понимание о том, что в рамках социально-гуманитарных наук используются не только общие доступные и дифференцированные средства (инструменты) осуществления работы с особенным и конкретным материалом, но и специфичные научные концепты. Обусловленность фактами различного свойства, т.е. теоретического и практического, формирование первичных, вторичных и окончательных обобщений, направленность на осознание законов причины и следствия применительно к изучаемым объектам, описание идеальных моделей и конструкций, апробация одних и тех же правил логики, выдвижение большого количества предположений и гипотез, построение теорий и концепций — это все то, что позволяет заключить о совпадении определенной части материала как минимум наук социально-гуманитарного класса. Однако наличие определенного количества специфичных образований, рельефно проявляющихся в области науки гражданского права, не позволяет утверждать не только о полном совпадении «материальной» части наук социально-гуманитарного цикла, но даже и о том, что совпадения имеют преобладающие объемы.
Заслуживающими научного внимания и требующими наделения определенным статусом характерных научных аспектов следует считать следующие концептуальные образования социально-гуманитарных наук: объект познания, субъект познания, ценностно-смысловое содержание процесса и результата познания, текстуальная природа познания, субъективизм методологии [13, с. 254].
Все возможные, т.е. осознаваемые, формы человеческой деятельности и возникающие в результате подобных процессов отношения между людьми составляют объект социально-гуманитарного познания. При этом специфичность первого аспекта связана с областью образования форм деятельности, а также с целью и результатом складывающихся отношений [6, с. 54]. В этом случае приобретают особое значение не просто черты особенного уровня знаний, например общеправового, а более конкретные черты отдельных правовых отраслей, в частности гражданского права.
Именно ввиду этого можно согласиться с выводом о том, что в социальном познании «акцент делается на единичном событии, индивидуальном поступке, уникальном факте, его предметы неповторимы, не поддаются воспроизведению, хотя имеют общее значение» [18, с. 13]. Уникальность, проявляемая в объекте познания, которая в определенной части, безусловно, присутствует, предопределяет не только процесс и результат исследовательской деятельности, но и оформляющий их категориальный инструментарий. Наличие специфики объекта познания, выделяемой для отдельных социально-гуманитарных наук, не позволяет ограничиваться использованием только
общефилософских и общеправовых категориальных единиц, так как, во-первых, общефилософские единицы могут быть использованы только для организации процесса познания, но для оформления результатов приемлемыми не являются; во-вторых, общеправовые единицы практически полностью производны либо от отдельных отраслевых процессов познания, либо от отдельных отраслевых результатов.
В обобщенном и упрощенном виде получаем следующий вывод: специфика объекта познания является философской предпосылкой формирования системы категорий гражданского права.
Выделение специфики, связанной с субъектом познания, позволяет учитывать один немаловажный аспект. Так, «особенностью социально-гуманитарных наук является то, что здесь субъект представлен дважды — как познающий субъект (индивид, научное сообщество или общество) и как часть объекта познания, ибо в обществе действует наделенный разумом и волей человек» [25, р. 29]. В первом и во втором своем качестве субъект познания, несомненно, выделяет (отграничивает) целую область научной деятельности. При этом именно второе качество — часть объекта познания заставляет нас сделать вывод о том, что совокупность знаний, объединенных внутри социально-гуманитарных наук и воплощающих общие закономерности развития системы, способна принимать специфичные формы выражения. Данные формы выражения осознаваемы лишь на уровне отдельных (конкретных) социально-гуманитарных наук. На общем уровне они лишь описываются. Не будет осознания — не удастся произвести описание.
Основной формой выражения становится категориальный аппарат. Категориальный аппарат любой науки, которая претендует на статус самостоятельной научной области, находится в постоянном процессе формирования своей категориальной системы. Гражданское право не одно столетие является самостоятельной социально-гуманитарной наукой.
Важно учитывать и то, что наука, в том числе и социально-гуманитарная, «является формой специализированной деятельности по производству знаний, осуществляемой в социально организованной форме и на основе исторически выработанных и развиваемых собственных методов».
Если обстоятельную аргументацию, связанную с методологией [20, с. 21], в настоящей работы мы намеренно опустим, то имеющуюся точку зрения применительно к значению специфики деятельности по производству знаний следует выделить сразу.
Научный процесс, осуществляемый в науках социально-гуманитарной области, не является однотипным. В связи с этим адекватное и точное познание современной действительности (в нашем случае —
не просто правовой, а гражданско-правовой) заставляет учитывать сложившиеся социальные, коммуникативные, психологические, а также прагматические особенности, которые у цивилистов, очевидно, свои собственные. Указанные особенности видоизменяют (специфицируют) не только процесс познания, не только результат, но и соответствующую форму выражения, объединяющуюся в собственный аппаратный инструментарий.
Субъектная общность наук социально-гуманитарного цикла связана с тем, что для каждой подобной науки субъекту познания отводится особая концептуальная, а не техническая роль. Одновременно с этим содержательная составляющая особой роли субъекта познания для каждой из социально-гуманитарных наук характеризуется исходя из социологического, исторического, психологического, герменевтического и праксиологического контекста.
Таким образом, в обобщенном и упрощенном виде получаем следующий вывод: специфика субъекта познания является еще одной философской предпосылкой формирования системы категорий гражданского права.
Характеристика исследовательских программ, являющихся основными проявлениями методологии социально-гуманитарных наук
Первой вследствие генезиса науки исследовательской программой стала натуралистическая, для которой свойственно то, что жизненная действительность познается с позиции рациональных параметров, имеющих овеществленную природу. Основным методом познания становится объяснение, при использовании которого исследуемый объект превращается в вещь [7, с. 125]. В отношении изучаемых предметов выделяется статус тождественности. Лоббируется идея необходимости единства методов в построении теорий для любых научных процессов. Происходит ориентация на достижения наук, изучающих природные явления. Утверждается тождественность разума и бытия, при котором разум сам рассматривается как природное свойство.
Для второй исследовательской программы, которая имеет название культуроцентристской, свойственно то, что происходит анализ общества с помощью таких особых методов, как индивидуализация, понимание, и самого важного — интерпретации. Отвергается идея о тождественности изучаемых явлений, как результат с позиции культуроцентристской исследовательской программы все изучаемые явления не самотождественны, они исключительны. Происходит смещение вектора оценки реальности с помощью научного инструментария:
если раньше человек познавал общество и получал новые знания, руководствуясь только схемой «человек — природа — знание», то вторая исследовательская программа сформировала альтернативу: «человек — культура — знание». Признается обязательность участия субъекта в предмете познания, при этом особое место отводится его ценностной ориентации [4, с. 100]. Субъективная составляющая является определяющей для всего процесса познания.
Натуралистическая и культуроцентристская программы обращены к изучению одного и того же объекта, но при этом осуществляют его анализ, превращая его в свой предмет, на основе собственной, отличной методологии.
Обе исследовательские программы предопределяют формирование и последующий оборот понятийных конструкций (категориальных инструментов). В натуралистической исследовательской программе это приводит к объяснению явлений за счет закрепления родовых понятий, на основе которых устанавливаются формы и отношения, представляемые в качестве общих законов природы. В культурцен-тристской программе достигается понятийное упрощение, вследствие чего происходит закрепление специальных понятий, на основе которых устанавливаются формы и отношения, представляемые в качестве ценностных законов отдельных индивидов и (или) коллективов или социальных групп.
Дробление научной реальности на две части — область культуры и область природы приводит к образованию дуализма исследовательских программ. В связи с этим считаем важным предложить несколько концептуальных выводов:
— особенности исследовательских программ следует учитывать при исследовании вопросов предметной и методологической характеристики отдельных наук, концептуальных предпосылок формирования научных теорий, механизма перехода от философских систем к особенным и конкретным научным образованиям;
— в области науки гражданского права отсутствует собственная, исключительная, отличная от правовой философии и общей теории государства и права методология. Однако по вопросу о приемах и средствах ведения конкретного (цивилистического) доктринального исследования [9, с. 55] в науке гражданского права следует выделять особый механизм применения философской и правовой методологии. Именно ввиду наличия особенностей механизма применения и предметной составляющей можно говорить о возможности формирования категориальных систем внутри самостоятельных научных областей;
— отсутствие концептуального научного материала в отношении категориальной составляющей науки гражданского права следует
связывать в том числе с нивелированием значения комбинаторики подходов, свойственных обеим научно-исследовательским программам (натуралистической и культуроцентристской) социально-гуманитарного знания.
Ценностно-смысловое содержание процесса и результата познания выделяют каждую из наук социально-гуманитарного цикла
Используя подобный ракурс оценки, делается концептуальный выбор одной философской и двух гражданско-правовых научных идей. Во-первых, утверждается, что ценностно-смысловое содержание процесса и результата социально-гуманитарного познания обладает спецификой, так как «если в естественных науках эти компоненты остаются как бы внешними по отношению к содержанию знания, то в гуманитарных они входят в само содержание знания» [26, р. 142]. В рамках отдельных социальных наук специфичность проявляется по-разному. Связано это с тем, что объект социально-гуманитарного познания содержательно многоаспектен, он не должен сводиться к простому указанию — осознаваемые формы человеческой деятельности, возникающие в результате складывающихся отношений между людьми. Постигаемые жизненные явления, их ценностные ориентиры разнообразны и в отношении них должна быть полная определенность. Выдвижение и определение таких ценностных ориентиров становятся «заботой» конкретных наук социально-гуманитарного цикла. Формирование единого для всех наук ценностного содержания теоретически возможно, но подобный подход не позволит в будущем добиться значимых практически направленных результатов.
Подобный вывод удается проиллюстрировать, обратившись к конкретной науке социально-гуманитарного цикла — гражданскому праву. Итак, во-вторых, утверждается, что ценностно-смысловое содержание цивилистического познания необходимо связывать с жизненными потребностями субъекта частных прав [1, с. 12]. Для концепта «потребность» в частном праве характерен объективный статус, так как выделение последней характеристики предопределено тем, что возникновение и формирование частных потребностей связаны с материальными и производственными условиями жизни. Они становятся критерием проверки на предмет обоснованности выдвижения и имеют действительную жизненную проекцию [19, с. 141].
Так, Н.А. Баринов, разработчик идеи (теории) имущественной потребности в гражданском праве, основываясь на научном знании, в первую очередь в философском аспекте (учитывая и экономический,
исторический и правовой аспекты), сформулировал сущностные черты категории «потребность»: «а) это всегда нужда в чем-то; б) она всегда проявляется как объективная необходимость; в) она всегда выступает как общественное отношение» [2, с. 33].
Соглашаясь с выделенными классиком цивилистики первой и второй чертами и не разделяя вывод о потребности как правовом отношении (мы понимаем потребность как определенное жизненное условие, нашедшее выражение в определенных человеческих благах, в связи с которыми и складываются общественные отношения), в целом приходим к выводу, что ценностно-смысловое содержание всего процесса познания на первом его этапе в области гражданского права определено проблемой обнаружения [14, с. 324] и формирования частноправовых потребностей. Ролевое значение концепта «потребность» видится при организации как научной, так и законодательной и правоприменительной профессиональной деятельности юристов.
Освещенный аспект концептуальной роли потребности в процессе познания науки гражданского права позволяет отметить еще одно проявление специфики. Итак, в-третьих, ценностно-смысловым содержанием результата цивилистического познания должна стать научная идея, которая была положена в основу концепции гарантиро-ванности получения блага, предложенная Е.В. Вавилиным [5, с. 235]. Положения концепции имеют большую широту применения, не ограниченную сугубо вопросами осуществления и защиты гражданских прав. По нашему убеждению, ряд опорных положений приведенной концепции уже сейчас следует использовать в качестве инструмента анализа действующей правовой материи, для формирования теоретических выводов и предложений (цивилистических знаний), имеющих практическую применимость.
Две идеи науки гражданского права (Н.А. Баринова и Е.В. Вави-лина), комбинированное использование которых позволило прийти к выводу о связанности познавательного цивилистического процесса с обнаружением и формированием потребностей, а также о связанности цивилистического познавательного результата с необходимостью действительного получения научного знания, находятся во внутренней, логичной и непротиворечивой связи.
Таким образом, в обобщенном и упрощенном виде получаем следующий вывод: ценностно-смысловое содержание свойственно всем социально-гуманитарным наукам, но для каждой науки (вывод сделан на примере науки гражданского права) оно различно. Учитывая как раз этот аспект, считаем, что ценностно-смысловое содержание процесса и результата познания является философской предпосылкой для формирования системы категорий гражданского права.
Текстуальная природа социально-гуманитарного познания
Человек, исходя из своей природы, зависим от «символизации» своих мыслей, идей как в повседневной жизни, так и в профессиональной — специальной. При этом использование символов в профессиональной сфере, например в юриспруденции, имеет особое значение ввиду того, что оказывает значительно больший социально значимый эффект.
Посредством символов, проявлением которых становится текст (в письменном или устном выражении) [3, с. 54], человек не только фиксирует знание (первоосновное действие-процесс), но и, используя текстуальный символ, ведет работу по образованию, наращиванию нового знания, например научного, правового. Поэтому и не является случайным выбором, что мы исходим из своего видения данного основания (текстуальная природа) как для всех наук социально-гуманитарного цикла, так и для науки гражданского права в контексте выявления специфики, соглашаясь с выводом: «всякое общение, если только общение действительно имеет место, есть текстуальное/текстовое общение» [27, р. 281].
Текстуальный символ или текстуальная совокупность символов становятся (по крайней мере так должно быть) не только непосредственными отражениями действительности, но и носителями конкретных мыслей, идей, через которые соответствующие жизненные участки, в том числе правовые, и должны фиксироваться, проявляться. Текстуальное общение оценивается в качестве предмета социально-гуманитарного познания. В этом и состоит отличие наук естественного цикла, где предметом познания выступают вещи с их свойствами и отношениями, от наук гуманитарного цикла с их текстуальной природой, для которых первичными элементами будут являться значения, смыслы, ценности и др.
В продолжение к сказанному нами намеренно формулируется два вопроса. Во-первых, несмотря на одинаковое значение текстуальной символизации для всех наук социально-гуманитарного цикла, можно ли выявить специфику использования текста для отдельных наук, в частности гражданского права? И, во-вторых, какой вывод можно сделать в том случае, когда текстуальное выражение отсутствует или же оно не осознаваемо по тем или иным причинам?
Отвечая на второй вопрос, укажем, что фактическое отсутствие текстуальной единицы приводит к единственно возможному в связи с этим выводу: отсутствует объект познания, не сформирована потребность субъекта познания в исследовании конкретного жизненного участка. Знание не образовано, движение науки не устанавливается.
Если говорить о невозможности осознания текстуального выражения, но оно оформлено, то знание есть, и объем научного знания был расширен. В связи с этим следует оговориться, что в случае псевдонаучной фиксации, ошибочного и иного негативного проявления также не следует говорить об отсутствии знания, так как, не являясь ценным (с точки зрения субъекта познания), этот текст может быть использован для формирования нового ценного знания посредством проведения анализа и выявления дефектности этой текстуальной единицы.
Выводы
Во-первых, использование положений социальной философии в области науки гражданского права позволяет задействовать при исследовании категориальной составляющей науки гражданского права и натуралистическую, и культуроцентристскую (антинатуралистическую) исследовательскую программу. Обе исследовательские стратегии — натуралистическую и культуроцентристскую — важно задействовать совместно или по очереди, они способны оказать стимулирование на процессы организации цивилистической научной деятельности.
Во-вторых, философской основой для изучения знаний о специфичной форме выражения гражданско-правовых явлений при описании системы категорий гражданского права должна стать социальная философия в аспекте учения о социальной динамике. Именно социальная философия как самостоятельная исследовательская область философии идейно связана с областью частноправовых отношений, позволяя подтвердить обоснованность системно-структурного представления о категориальной совокупности, распространенной в области науки гражданского права. Именно социальная философия предопределяет вывод о том, что катализатором для действия механизма категориального построения в области науки гражданского права является человеческая потребность, практически всегда предопределенная наличием противоречия между производительными силами общества и его производственными отношениями.
В-третьих, следует указать, что логико-философскими причинами (предпосылками), формирующими современную систему категорий гражданского права, становятся следующие концептуальные характеристики социально-гуманитарных наук: а) объект познания; б) субъект познания; в) ценностно-смысловое содержание процесса и результата познания; г) текстуальная природа познания; д) субъективизм методологии.
Указанные характеристики находят отражение в конкретном правовом материале науки гражданского права. Одновременно с этим
выявляемая при таком отражении специфика по каждой из пяти характерных черт говорит об отсутствии полного тождества познавательных процессов, если проводить сравнение общегуманитарных положений — наук социально-гуманитарного цикла и конкретных положений отдельной социально-гуманитарной науки — гражданского права.
Библиографический список
1. Баринов Н.А. Имущественные потребности и гражданское право. Саратов: Изд-во Саратов. ун-та. 1987. 192 с.
2. Баринов Н.А. Категория «имущественные потребности» — инновация в гражданском праве // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2014. № 3(2). С. 30-33.
3. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. 423 с.
4. Бряник Н.В. Введение в современную теорию познания: Учебное пособие. М.: Академический проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2003. 288 с.
5. Вавилин Е.В. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Волтерс Клувер, 2009. 360 с.
6. Голубцов В.Г., Кузнецова О.А. Цель цивилистического диссертационного исследования // Методологические проблемы циви-листических исследований: Сборник научных статей. Ежегодник / Отв. ред. А.В. Габов, В.Г. Голубцов, О.А. Кузнецова. М.: Статут, 2016. С. 53-77.
7. Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. М.: Канон, 1995. 352 с.
8. Илюшечкин В.П. Теория стадийного развития общества (история и проблемы). М.: Восточная литература, 1996. 406 с.
9. Илюшина М.Н. Правовая доктрина и ее влияние на экономическую реальность // Роль и значение юридической науки в развитии общества: Сборник материалов круглого стола (11 декабря 2015 г.) / Отв. ред. А.В. Барков, Л.А. Петручак, Ю.С. Харитонова. М.: Проспект, 2016. С. 54-57.
10. Иоффе О.С. Из истории цивилистической мысли / Иоффе О.С. Гражданское право: избранные труды. М.: Статут, 2000. 777 с.
11. Керимов Д.А. Общенаучная методология и методология права // Теоретико-методологические проблемы права. М.: Зерцало-М, 2007. С. 7-18.
12. Кузнецова О.А. Методологические проблемы исследования гражданского правонарушения // Методологические проблемы цивили-стических исследований: Сборник научных статей. Ежегодник. Вып. 2.
2017 / Отв. ред. А.В. Габов, В.Г. Голубцов, О.А. Кузнецова. М.: Статут, 2017. С. 146-172.
13. Кузнецова О.А. Методы научного исследования в цивилистиче-ских диссертациях // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2014. № 4(26). С. 254-270.
14. Кузнецова О.А. Научная проблема и названия цивилистических диссертаций // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2013. № 4(22). С. 317-324.
15. Лакатос И. Методология научных исследовательских программ. М.: Вопросы философии, 1995. 356 с.
16. Лебедев С.А. Пересборка эпистемологического // Вопросы философии. 2015. № 6. С. 53-64.
17. Морозов С.Ю. Понятийный аппарат методологии цивилистических исследований // Методологические проблемы цивилистических исследований: Сборник научных статей. Ежегодник. Вып. 3. 2018 / Отв. ред. А.В. Габов, В.Г., Голубцов, О.А. Кузнецова. М.: Статут, 2018. С. 286-313.
18. Невважай И.Д. История и философия науки: Учебное пособие. В 2 ч. Ч. 2: Философские проблемы социально-гуманитарных (юридических) наук. Саратов: СГАП, 2012. 276 с.
19. Семякин М.Н. Методология цивилистического правоведения. М.: Юрлитинформ, 2018. 424 с.
20. Сырых В.М. История и методология юридической науки. М.: Норма; Инфра-М, 2012. 464 с.
21. Тарасов Н.Н. Методологические проблемы юридической науки. Екатеринбург: Изд-во Гуманит. ун-та. 2001. 264 с.
22. Тужилова-Орданская Е.М., Резяпова Г.Ф. Методология и метод познания в праве // Правовое государство: теория и практика. 2013. № 1(31). С. 99-102.
23. Халабуденко О.А. Некоторые вопросы методологии права: гражданско-правовые прерогативы и юридические конструкции // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2013. № 1(19). С. 174-187.
24. Юдин Э.Г. Методология науки. Системность. Деятельность. М.: Ленанд,2016. 448 с.
25. Nevvazhay I. On Gnoseological and Ontological Meaning of Thought Experiment // Epistemology & Philosophy of Science. 2016. Vol. 49(3). P. 28-35.
26. Nevvazhay I. On the Autonomy of Scientific and Theological Discourses // Epistemology & Philosophy of Science. 2017. Vol. 53(3). P. 140-151.
References
1. Barinov N.A. Imushchestvennyepotrebnosti i grazhdanskoepravo [Property Needs and Civil Law]. Saratov, 1987. 192 p. (In Russ.)
2. Barinov N.A. Kategoriya «imushchestvennyepotrebnosti» — innovatsiya vgrazhdanskomprave [Category "Property Needs" is an Innovation in Civil Law]. Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N.I. Lobachevskogo - Bulletin of the N.I. Lobachevsky State University of Nizhny Novgorod. 2014. Issue 3(2). P. 30-33. (In Russ.)
3. Bakhtin M.M. Estetika slovesnogo tvorchestva [Aesthetics of Verbal Creativity]. Moscow, 1979. 423 p. (In Russ.)
4. Bryanik N. V. Vvedenie v sovremennuyu teoriyu poznaniya: Uchebnoe posobie [Introduction to Modern Theory of Knowledge: Textbook]. Moscow; Yekaterinburg, 2003. 288 p. (In Russ.)
5. Vavilin E.V. Osushchestvlenie izashchitagrazhdanskikhprav [Realization and Protection of Civil Rights]. Moscow, 2009. 360 p. (In Russ.)
6. Golubtsov V.G., Kuznetsova O.A. Tsel'tsivilisticheskogodissertatsionnogo issledovaniya [Civil Thesis Research Purpose]. In Metodologicheskieprob-lemy tsivilisticheskikh issledovanij: Sbornik nauchnykh statej. Ezhegodnik / Otv. red. A.V. Gabov, V.G. Golubtsov, O.A. Kuznetsova [Methodological Issues of the Civil Researches: Collection of Scientific Articles / Eds. in Ch. A.V. Gabov, V.G. Golubtsov, O.A. Kuznetsova]. Moscow, 2016. P. 53-77. (In Russ.)
7. Durkheim E. Sotsiologiya. Eyopredmet, metod, prednaznachenie [Sociology. Its Subject, Method, Purpose]. Moscow, 1995. 352 p. (In Russ.)
8. Ilyushechkin V.P. Teoriya stadijnogo razvitiya obshchestva (istoriya iprob-lemy) [Theory of the Staged Development of Society (History and Problems)]. Moscow, 1996. 406 p. (In Russ.)
9. Ilyushina M.N. Pravovaya doktrina i eyo vliyanie na ekonomicheskuyu real'nost' [Legal Doctrine and Its Impact on Economic Reality]. In Rol' i znachenie yuridicheskoj nauk v razvitii obshchestva: Sbornik materialov kruglogo stola (11 dekabrya 2015 g.) / Otv. red. A.V. Barkov, L.A. Petruchak, Yu.S. Kharitonova [Role and Importance of Legal Science in the Development of Society: Collection of Articles (11 December, 2015); ed. by A.V. Barkov, L A. Petrochuk, Yu.S. Kharitonova]. Moscow, 2016. P. 54-57. (In Russ.)
10. Ioffe O.S. Iz istorii tsivilisticheskoj mysli [From the History of Civil Thought]. In Ioffe O.S. Grazhdanskoe pravo: izbrannye trudy [Civil Law: Selected Works]. Moscow, 2000. 777 p. (In Russ.)
11. Kerimov D.A. Obshchenauchnaya metodologiya i metodologiya prava [General Scientific Methodology and Methodology of Law]. In Teoretiko-metodologicheskieproblemyprava [Theoretical and Methodological Problems of Law]. Moscow, 2007. P. 7-18. (In Russ.)
12. Kuznetsova O.A. Metodologicheskie problemy issledovaniya grazhdan-skogo pravonarusheniya [Methodological Problems of Investigation of Civil Offense]. In Metodologicheskie problemy tsivilisticheskikh issledovanij: Sbornik nauchnykh statej. Ezhegodnik. Vyp. 2.2017/Otv. red. A.V. Gabov, V.G. Golubtsov, O.A. Kuznetsova [Methodological Problems of the Civil Researches: Collection of Scientific Articles. Annual. Issue 2. 2017 / Eds. in Ch. A.V. Gabov, V.G. Golubtsov, O.A. Kuznetsova]. Moscow, 2016. P. 146-172. (In Russ).
13. Kuznetsova O.A. Metody nauchnogo issledovaniya v tsivilisticheskikh dissertatsiyakh [Methods of Scientific Research in Civil Dissertations]. Vest-nik Permskogo universiteta. Yuridicheskie nauki — Perm University Herald. Juridical Sciences. 2014. Issue 4(26). P. 254—270. (In Russ)
14. Kuznetsova O.A. Nauchnaya problema i nazvaniya civilisticheskih dis-sertacij [Scintific Problem the Titles of the Civil Researchers]. VestnikPerm-skogo universiteta. Yuridicheskie nauki — Perm University Herald. Juridical Sciences. 2013. Issue 4(26). P. 317—324. (In Russ.)
15. Lakatos I. Metodologiya nauchnykh issledovatel'skikh programm [Methodology of Scientific Research Programs]. Moscow, 1995. 406 p. (In Russ.)
16. Lebedev S.A. Peresborka epistemologicheskogo [Reassembly of the Epistemological]. Voprosy filosofii — Questions of Philosophy. 2015. Issue 6. P. 53—64. (In Russ.)
17. Morozov S.Yu. Ponyatijnyj apparat metodologii tsivilisticheskikh issle-dovanij [Conceptual Framework of Methodology of Civil Researches]. In Metodologicheskie problemy tsivilisticheskikh issledovanij: Sbornik nauchnykh statej. Ezhegodnik. Vyp. 3. 2018/ Otv. red. A.V. Gabov, V.G. Golubtsov, O.A. Kuznetsova [Methodological Problems of the Civil Researches: Collection of Scientific Articles. Annual. Issue 3. 2018 / Eds. in Ch. A.V. Gabov, V.G. Golubtsov, O.A. Kuznetsova]. Moscow, 2018. P. 286—313. (In Russ.)
18. Nevvazhaj I.D. Istoriya i filosofiya nauki: Uchebnoe posobie. V2 ch. Ch. 2: Filosofskie problemy sotsial'no-gumanitarnykh (yuridicheskikh) nauk [History and Philosophy of Science: Tutorial. In 2 parts. Part 2: Philosophical Problems of Socio-Humanitarian (Legal) Sciences]. Saratov, 2012. 276 p. (In Russ.)
19. Semyakin M.N. Metodologiya tsivilisticheskogopravovedeniya [Methodology of Civil Law]. Moscow, 2018. 424 p. (In Russ.)
20. Syrykh V.M. Istoriya i metodologiya yuridicheskoj nauki [History and Methodology of Legal Science]. Moscow, 2012. 464 p. (In Russ.)
21. Tarasov N.N. Metodologicheskie problemy yuridicheskoj nauki [Methodological Problems of Legal Science]. Yekaterinburg, 2001. 264 p. (In Russ.)
22. Tuzhilova-Ordanskaya E.M., Rezyapova G.F. Metodologiya i metod poznaniya vprave [Methodology and Method of Cognition in Law]. Pravovoe gosudarstvo: teoriya ipraktika — The Rule of Law: Theory and Practice. 2013. Issue 1(31). P. 99—102. (In Russ.)
23. Halabudenko O.A. Nekotorye voprosy metodologiiprava: grazhdansko-pravovyeprerogativy iyuridicheskie konstruktsii [Some Issues of Methodology in Law: Civil Law Prerogatives and Legal Construction]. Vestnik Permskogo universiteta. Yuridicheskie nauki - Perm University Herald. Juridical Sciences. 2013. Issue 1(19). P. 174-187. (In Russ.)
24. Yudin E.G. Metodologiya nauki. Sistemnost'. Deyatel'nost' [Science Methodology. System. Activity]. Moscow, 2016. 448 p. (In Russ.)
25. Nevvazhay I. On Gnoseological and Ontological Meaning of Thought Experiment // Epistemology & Philosophy of Science. 2016. Issue 49(3). P. 28-35.
26. Nevvazhay I. On the Autonomy of Scientific and Theological Discourses // Epistemology & Philosophy of Science. 2017. Issue 53(3). P. 140-151.
