CC BY
92УДК 8Г282.2
МЕТАФОРИЧЕСКИЕ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫЕ, ПРЕДСТАВЛЯЮЩИЕ ПОНЯТИЙНЫЕ СФЕРЫ «АРТЕФАКТЫ» И «НАТУРФАКТЫ» В РУССКИХ ГОВОРАХ ПРИАМУРЬЯ
ГалимоваДарья Николаевна канд. филол. н.,
доцент кафедры русского языка Амурского государственного университета,
г.Благовегценск
E-mail: daría galimova@mail.ru
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: метафора, диалект, диалектная картина мира, метафорическое миромоделирование
АННОТАЦИЯ: В статье рассматривается метафорическая интерпретация предметного и природного окружения человека в говорах Амурской области.
В последнее время в лингвистике появляются работы, исследующие метафору не только как способ пополнения словарного запаса, средство образной характеристики, но и как результат ментальных операций и способ мышления о мире. Исследование метафоры как результата когнитивных процессов основывается на «теории концептуальной метафоры» американских когнитивистов Дж.Лакоффа и М.Джонсона [1]. С позиций когнитивной лингвистики метафора является одним из основных способов миромоделирования. Метафорический перенос наименования с одного предмета на другой рассматривается как результат когнитивных процессов и воплощение конкретночувственного и рационально-оценочного опыта человека. Человек познает окружающий мир при помощи метафор, выражает результат познания в метафорических номинациях и в процессе коммуникативной деятельности преображает существующую в сознании языковую картину мира, вводя новую - метафорическую - категоризацию в представление уже известных и новых феноменов [2, с. 91]. Метафорический способ представления действительности отражает пути познания мира и особенности его концептуализации, а анализ метафор дает представление о специфике мировидения и ценностной системе людей [см. 2, 3, 4, 5, 6].
В отечественной метафорологии в ряде исследований для описания процессов метафоризации используются методы структурно-семантического и когнитивного подходов к языку, что предполагает анализ и сопоставление исходных и результативных значений (далее ИЗ и РЗ) метафоры и последующее определение оснований метафорического уподобления, типов метафорических переносов и характеристику фрагмента ценностной картины мира людей той или иной социальной или возрастной группы.
Исследования, описывающие метафорическое мировидение в диалектах, немногочисленны [см. 4, 7, 9, 10, 11, 12]. В данной работе описано метафорическое представление предметного и природного окружения человека в русских говорах Приамурья. Объектом исследования стали записи диалектной речи жителей сёл Архаринского, Мазановского, Свободненского и Шимановского районов Амурской области.
Как отмечает А.П.Чудинов, для когнитивной теории характерен широкий подход к выделению метафоры по формальным признакам. Например, если в других теориях среди компаративных тропов разграничиваются сравнение, то есть троп, в котором имеется формальный показатель компаративности (как, будто, похож, словно и др.), и метафора, признаком которой считается отсутствие указанных показателей, то при когнитивном подходе обе рассматриваемые разновидности относятся к числу широко понимаемых метафор. К метафорическим единицам относят и группы так называемых «генетических» («мертвых») метафор, окказиональные (авторские), словообразовательные и фразеологические метафоры [2, с. 91-92]. Поэтому в круг рассматриваемых метафор мы включаем и метафоричное производное имя (кривоносики - крендельки, набровник -выступ над окном, над дверью; карниз), и именования, образованные путем внутрисловной деривации {накипь - наледь, лопасть - лист растения), и сравнение (как рука, корешочек) [см. подобный подход в 4, 5, 6, 7, 8].
Для анализа метафорических единиц необходимо описать систему метафорических наименований, функционирующих в определенной понятийной сфере (сфере артефактов или натурфактов). Выявить когнитивные механизмы метафорического осмысления данной концептуальной сферы помогает прием компонентного анализа, позволяющий определить дескриптивные признаки того, что послужило источником метафоризации, и установить, какие компоненты исходного значения связывают источник и объект номинации. Таким образом можно определить, что дает основание метафорическому использованию конкретной понятийной области для обозначения другой, не связанной с ней, и рассмотреть особенности концептуализации и категоризации мира диалектоносителем, отраженные в метафорических моделях.
В основе метафор лежат сформировавшиеся в сознании человека концепты, содержащие представления человека о свойствах его самого и окружающего его мира. В качестве когнитивных источников смыслов для метафоризации артефактов и натурфактов используются концепты понятийных сфер «человек» («анатомия», «физиология», «семья» и др.), «артефакты» («домашняя утварь», «инструменты», «постройки» и др.) и «природа» («животный мир», «растительный мир», «мир неживой природы»), т.е. можно выделить антропоморфные метафоры (моделирование объектов метафоризации по подобию человека), артефактные метафоры (представление реалий как предметов, созданных трудом человека) и натуроморфные метафоры (реалии осознаются в концептах мира окружающей человека природы). Антропоморфность определяют как основной принцип метафорической номинации объектов, объясняя это особенностями когнитивных процессов в сфере чувственно воспринимаемого: человеку проще понимать, объяснять и оценивать объекты, сопоставляя их с самим собой. Потому объект окружающего мира, имеющий набор определенных параметрических сущностных и структурных характеристик, может быть представлен как своего рода двойник человека. Однако среди диалектных метафор фиксируется немало артефактных и натуроморфных. Задачей нашего исследования, помимо описания метафорического миромоделирования в диалекте, будет попытка установить, каким видит человек предметный мир и мир природы.
1. Существительные, представляющие понятийную сферу «артефакты».
Большое количество метафорических номинаций артефактов относится к концептам понятийных сфер «инструменты и орудия труда» и «приспособления для механических манипуляций». Это может быть объяснено тем, что инструменты и приспособления чаще всего состоят из нескольких функциональных частей, каждая из которых, как значимая, должна быть именована. Литературный язык обычно не предлагает аналогичных обозначений, а метафорическое имя оказывается удобным категоризатором.
Описывая инструменты, орудия труда и приспособления для механических манипуляций, человек моделирует их по себе: отождествляя артефакт с человеческим существом, наделяет его «головой», «бородкой», «щеками», «зубами», «языком», «руками», «пальцами» и т.д. Метафорический перенос основывается чаще на нескольких признаках исходного значения. Так, в лексическом значении щека дескриптивные признак
«боковая поверхность» выступил основанием метафорического переосмысления слова: в примере Топор состоит из обуха, сада, лезъя, щёк РЗ метафоры щека - боковая сторона лезвия топора.
Интересно метафорическое отождествление с человеком самодельного инструмента - мялки для кожи, выделываемой в домашних условиях. Сам инструмент именуется губой, а детали его - языком и зубами. Кака-то губа была у отца: какой-то чурак, в ём выдолбят, а с краю сделают дыру, сделают зубы, а по зубам она (кожа) расталъчивается, делается мягка; Рубчатым языком кожу мяли, в тальках мяли: на палке таки зарубки, зубы. Инструмент, мнущий кожу, словно разжевывающий ее, ассоциируется с человеческим ртом. При этом несоблюдение особенностей анатомического строения не важно: основанием для метафоризации выступает прямое внешнее подобие предметов и их функциональное сходство.
Один объект может иметь двойную метафорическую номинацию: Бородка - язычоку топора, чтоб топорище крепче было, держалось, бородка поддерживает топорище. В первой метафоре в основание метафоризации положено внешнее сходство: борода (подбородок) - выступающая часть лица, «завершающая» и как бы «поддерживающая» лицо. Язык - «выступающая часть» в полости рта, которая может подхватывать и поддерживать пищу. Внешние и функциональные характеристики переосмыслены в переносе на иную концептуальную сферу, таким образом, и бородка, и язычок обозначают деталь топора, поддерживающую топорище спереди.
Одна и та же понятийная область может служить источником метафорических номинаций для различных объектов: языком (язычком) именуется и деталь мялки для кожи (толстая полоска с вырубленными на ней поперечными желобками), и деталь топора (см. выше); зуб (зубы) - и название поперечных зарубок на рубеле (инструменте для глажения или выколачивания белья), и обозначение шипа на конце бревна, который вгоняют в соответствующую ему по размеру выемку в конце другого бревна при их соединении.
Название части тела может использоваться не только для того, чтобы именовать деталь орудия труда, но и для того, чтобы просто определить его функциональную особенность: Косъё и черенъ - рука косы, одинаково. Объект метафоризации (рукоятка косы; косовище) является деталью, которая как бы «держит» лезвие (аналогия с человеческой рукой, держащей какой-либо предмет).
Внешний вид или действия человека также могут выступать основанием метафорической экспансии, например, в метафорических номинациях баба (У нас вот такая баба под мельницей - столб такой, а на ём крылья. Вода бьёт по крыльям, а баба крутится. Не жива баба, а деревянно), бабка (Бабка - это где литовку отбивали: на камне или на железном бруске). В данных примерах задействованы культурные коннотации: в представлении русских людей баба обладает дородностью, статью, крепким телосложением, что визуально может быть соотнесено с конической или цилиндрической формой предмета.
В ИЗ пахарь (тот, кто пашет землю, земледелец) выявляются смыслы «рыхлить землю», «действовать при помощи чего-либо заостренного». Именно они связывают исходную концептуальную сферу «человек» с понятийной областью «приспособления для механических манипуляций»: РЗ пахарь - якорь на плоту в виде бревна с заостренным железным наконечником и грузом (Пахарь - это тот же якорь: вот бревно, оно завострёно, а на него железный конец, а сверху груз железный, он врезается в дно и останавливает плот).
Антропоморфные метафоры, называющие инструменты, орудия труда и приспособления, представляют значительную группу единиц, однако понятийные сферы «артефакты» и «природа» для именования инструментов, орудий труда и приспособлений являются не менее богатым источником метафоризации.
Наименований бытовых предметов, использующихся в качестве номинации для артефактов рассматриваемых групп, не так много, и они используются в основном для
метафорического называния различных приспособлений: башмак - деревянная колодка, которая надевается на передние ноги лошади, чтобы лишить ее свободы передвижения (Башмак с дерева, загнут его, как у лошади нога. Башмак наденешь на передни ноги, и конь не убежит); конфетка - трензель (Лошадь, допустим, уздечку одеваешь, конфетка. Это вот как в рот заталкиваешь); клещи - один из полуовальных деревянных брусков, стягивающих хомут (У хомута есть дерева, её называют ешшо клешши, хомутина клешшами стягивается). Эти и подобные метафорические переносы основываются на функциональной характеристике предметов.
Называя инструменты, орудия труда и приспособления, человек может моделировать их по образу объектов животного мира: отождествляя артефакт с живым существом, именует его козой, кобылкой, гусаком, лапой, пером, жалом, детёнышем и т.д., так как находит во внешнем виде определяемого артефакта или в его функциональных характеристиках сходство с соответствующей реалией.
Наименования животных и птиц, а также частей тела животного выступают чаще для метафорического переосмысления инструментов и приспособлений. В ИЗ журавель (журавль) - болотная птица с длинными ногами, шеей и клювом - существенными оказываются внешние характеристики, они переносятся на иную концептуальную сферу: журавель получает значение «приспособление для подъема воды из колодца - столб с прикрепленным к нему длинным шестом, служащим рычагом» (Раньше был журавель. Такой большой столб. Там вот на этот столб как-то устраивали вот такую вот жердину большую, и сюда верёвка или цепь и ведро). Подобное метафорическое осмысление внешних признаков реалии происходит и в других натуроморфных метафорах: коза - светильник, устанавливаемый на носу лодки для лучения рыбы (На носу лодки козу ставили. Это решётки для шишек. Шишки горели и освещали дно реки, рыбу) ; козлик -уключина (Здесь козлик, на козлик вёсла крепишь) и т.п. Метафорой может быть отражена и функциональная особенность объекта: лапой называют инструмент для выдёргивания гвоздей, гвоздодёр (Выдергу сейчас ещё лапой называют. Выдерга она длинна, как кочерга, ей гвозди выдёргивают).
Категориальный класс «животный мир» также выступает источником метафоризации для обозначения составных частей инструментов, орудий труда и приспособлений. Например, жало как острие косы (У литовки есть жало, острый конец) - метафоризация определяется дескриптивным признаком «острый» в ИЗ слова; жаба как поперечная планка мельничного веретена, на которой держится верхний жёрнов (На жабе стоит верхний жёрнов, верхняя форма) - основания для метафорического использования слова дают признаки, характеризующие внешний вид животного: «широкий», «небольшой в высоту».
Названия растений или объектов неживой природы в качестве метафорических именований орудий труда и инструментов нами не отмечены.
Довольно часто для именования разных объектов используют одну и ту же метафорическую номинацию. При этом в ИЗ актуализируется либо один и тот же дескриптивный признак, либо разные признаки. Например, у существительного крыло (крылья) дескриптивные признаки ИЗ «плоский», «вытянутый», «совершающий махательные движения» выступили основанием метафорического переосмысления слова: крыло как вращающаяся лопасть зерноуборочной машины (Эта жнейка - просто площадка, два крыла, одно прошло, второе, так прислонила и ножом срезала, и третья, допустим, ты третью поставила, или четвёртым крылом) и крыло как вращающаяся лопасть водяной мельницы ( У нас вот такая баба под мельницей - столб такой, а на ём крылья. Вода бьёт по крыльям, а баба крутится). В других употреблениях данной метафоры: крылышки - часть окучника, сельскохозяйственного орудия для окучивания, подрезающая пласт земли снизу и отваливающая его (распашник - это окучник, крылышки как мои ладони) и крылья - лопасти, прикрепляемые к бортам лодки для поддерживания равновесия (С боков пришивали к бату (лодке) крылья, чтобы не
перевернулась) - признак «совершающий махательные движения» становится неважным и, напротив, актуализируется значение «расположенный по бокам чего-либо». В примерах употребления метафорического имени детёныш, используемого для обозначения небольшого сруба на дне колодца, имеющего меньший размер, чем основной (Детёныш-то - место в колодце, где начинается вода, уже сруба), либо для называния деревянного каркаса, служащего формой при сооружении глинобитной печи (Кладутся доски, вкладывается детёныш, на доски насыпается глина. Это как форма. Из досок делается детёныш) исходное и результативное значения связаны признаком «меньший по размеру», выделяемым в исходной когнитивной области. А в случаях метафорического употребления существительного змейка номинации разных реалий основываются на различных компонентах ИЗ слова. В одном из метафорических значений змейка - длинная соха для возделывания целины (Змейка - железна така, плоха соха: юлит; У змейки отвал змеёй скрученный, чтоб лучше землю отваливал). В основание метафоризации положено прямое подобие внешнего вида (актуализированы дескриптивные признаки ИЗ «длинный», «узкий») и сходство волнообразных движений, которыми перемещается змея и которые «совершает» соха. В другой метафоре змейка - узкая пила с мелкими зубцами (Пила, змейка узка, у ней зубки есть). В данном случае в результативном значении актуализированы не только компоненты «длинный» и «узкий», но и компоненты «острый», «быстрый», «резкий», относящиеся к функциональной, деятельностной характеристике объектов: инструмент режет так же быстро, как быстро и резко жалит змея.
Среди метафорических номинаций, относящихся к концептам классов «инструменты и орудия труда» и «приспособления для механических манипуляций», артефактных и натуроморфных метафор оказывается больше, нежели антропоморфных. Это может быть объяснено тем, что понятийные сферы «природа» и «артефакты» являются более богатым источником метафорических переносов, нежели сфера «человек», обладают более разнообразным ассоциативным полем - «предоставляют» большее количество простых и конкретных образов, которые могут метафоризироваться на основании прямого подобия, воспринимаемого визуально, либо на основании функциональной близости.
Аналогичные выводы можно сделать по отношению к метафорическим номинациям, обозначающим реалии категориального класса «охотничьи приспособления». Части тела человека выступают как исходные наименования для метафорического переосмысления в части охотничьих приспособлений и рыболовных снарядов: например, горло (узкое отверстие в рыболовном снаряде), туловище (основная часть вентеря - рыболовного снаряда), пята и пятка (хвостовая часть невода, к которой крепятся грузила), жилка (тонкая леска) как части приспособлений для рыбной ловли; язык - деталь рыболовного снаряда или охотничьей ловушки, вставляемая внутрь устройства. Основания для метафорического использования соответствующих концептов дает сходство внешнего вида или сходство соположения именуемой части относительно всего объекта или его частей. При использовании названий артефактов и натурфактов в качестве номинаций приспособлений для охоты и рыбной ловли метафорический перенос основывается не столько на внешнем сходстве объектов (рукав - рыболовный снаряд в виде плетенной из прутьев продолговатой корзины; зыбка - приспособление для лова рыбы в виде корзины из прутьев или сети на обруче; морда - рыболовная снасть в виде круглой узкой корзины с воронкообразным отверстием, сплетённая из прутьев или проволоки и т.п.), сколько на совпадении в исходном и результативном значениях компонентов, называющих особенности функционирования или назначения реалий (башмак - ловушка на лисиц и мелких пушных зверьков в виде деревянного корыта, опрокинутого кверху дном, которая ставится обычно у нор; мотылёк - деталь охотничьей ловушки - заостренная палочка, на которой держится груз; пасть - охотничья ловушка (чаще с приманкой для зверя) в виде расщепленного бревна с клином-насторожкой; детёныш - деталь рыболовного снаряда, вставляемая внутрь устройства и т.п.).
Среди метафор, называющих реалии категориального класса «постройки» - жилые строения и хозяйственные сооружения, а также их части, - примерно равное количество антропоморфных и тех, которые «не повторяют» человека. И натуроморфные, и артефактные, и антропоморфные метафоры используют в качестве основания метафорического переноса различные исходные признаки: особенности внешнего вида, в т.ч. формы, или назначение реалии. Например, затылок — внешняя, задняя сторона чего-либо (Затылок этот у крыши кирпишный был); лоб - фронтон деревянного дома или хозяйственной постройки (Это изба со всех сторон одинакова: и со лбов, и с боков, четыре ската у ей); набровник - выступ над окном, над дверью; карниз (За надбровником посмотри ключ); кочет — стойка, столбик в постройке (Кочета забьёшь, поперечину, вот и загородка); кобылина - жердь, служащая опорой в каком-либо сооружении (Кобылины ставили крепки, дубовы, на кобылины жерди).
Отмечены случаи, когда один объект имеет двойную метафорическую номинацию: метафоры князёк и конёк называют продольный брус, прикрывающий стык плоскостей двускатной крыши (Брус на верху крыши называли князёк, а счас конёк Князёк выше всех сидит, вот князёк и называется). Одна и та же понятийная область может служить источником метафорических номинаций для различных объектов: подушкой именуется и подоконник, и порожек в дверном проеме (между этими реалиями можно установить сходство по внешнему виду (широкий плоский брус) и назначению (опора в каком-либо сооружении).
Названия растений или объектов неживой природы в качестве метафорических именований построек и их частей практически не встречаются (единичное: прожилина -поперечная жердь, доска в деревянном строении, на которую кладут продольные брусья (Прожилина - это вот жердь поперечна, к которой прибивают доски); а также оценочное гнездо - о доме (Ранешние дома какие? Каждый себе своё гнездо уже как умеют, так и выделывают).
2. Существительные, представляющие понятийную сферу «натурфакты».
Основное количество метафорических номинаций натурфактов относится к концептам класса «растительный организм».
Антропоморфные метафорические названия растений встречаются не часто. Среди отмеченных метафор - существительные, называющие семейное или социальное положение человека: невеста (комнатное растение с белами цветами), бабка (гриб подберезовик), поп красный (гриб подосиновик) и т.п. Основанием для переноса может выступать характерная черта внешнего вида растения (А это невеста, говорять. Она, видишь, коуда расцветётся вся, так она вся белая-белая, как невеста), особенности продолжительности срока существования (Эти грибы счас бабкам называют. Оне стареют быстро, как маленько остарет, она уже не годна. Их молоденькими собирают), «значимость» среди других объектов данного класса (Грибы всяки были: были попы красные, это красны таки грибы, шляпка красна, их жарили).
В качестве названия может использоваться имя собственное в сочетании с указанием характерного признака метафоризируемого объекта: цветок Ванька мокрый, имеющий и другое наименование, собственно человеческую характеристику, - плакун (такие наименования растение получило за то, что перед дождем его листы покрываются капельками растительной жидкости).
Описывая растительный организм, человек моделирует его по себе: наделяет натурфакт составными частями человеческого тела - головочкой; косами, космами, пальцами. У брюквы космы обрежут и в печку; Стебли у огурцов называли косы. Вон как косы-то распустили огурцы; Цветок у льна - пушок, а головочка - это с семенами. Растение, как и человек, имеет деток (Раньше самосад садили, у его жёлтый свет и детки; отросточки детками звали), а составные части растительного организма сопоставимы с органами и системами тела человека: Сердечная трава как отцветает, то у неё шишечки как сердечки; Аверьянка - трава у нас росла... Высокарастёт, а станешь копать - какрука корешочек; Цветёт дудка белым, высокая, толстая, как палец.
Часть человеческого тела может выступать источником для метафорического переосмысления в качестве названия растения: Берёзова губа - это на берёзе твёрдый гриб вырастат; Пятипалъник запаривают и пьют, он как пять пальцев; Царские кудри от сердца пьют. Ой, кака она душиста! Цветёт, как кудри. Нередко одно и тоже растение имеет несколько названий: Пятипалъник у нас соломошкиной ладошкой зовут: лист как ладонь; Заготавливали соломошкину ручку. Эту травку называли так, потому что доктор был такой; Царские кудри вон на окне стоят, их «богатыри» называют: шляпы розовы, красны, оне долго цветут. В основание метафорического переноса положено сходство внешнего вида либо значимое качество объекта сферы-источника.
Интересно метафорическое отождествление растения с речевыми действиями человека: Бабьи сплетни - трава така, землю заплетат, всю покрыват. Они белым светочком светут. Метафорический перенос имени обусловлен ассоциативным сходством скорости и особенности роста травы (растение стелется по земле) с «ползущим» распространением слухов, пересудов среди людей.
Артефактные метафоры называют растения и реалии мира неживой природы, чаще всего актуализируя в результативных значениях компоненты, указывающие на особенности внешнего вида: Что у вас за цветок стоит на окне? - Это свечка называется, потому шо видишь, вроде жёлтая свечка, как свечка; Старики раньше от резу в животе ножницы собирали в горах. Трава така, на ножницы похожа; У братской трубки стебелёк, как курительная трубка, он фиолетовым цветом, как пучок с колючками; Лёд дыбом становится и так замерзает, не гладко, значит. Быстрая река, это, напирает, сдавливает, и получаются такие шубы. Это кипит, говорят, тогдарека, накипь; Есть у нас тако место, кода сходятся две реки. На Невере вон штаны огибают остров. Основанием метафоризации могут выступать признаки, называющие особенность внешнего вида, и ориентационные признаки, выделяемые в исходном значении (см. например, подол, ИЗ которого «Нижний край платья, пальто и т.п.», а РЗ «Равнина, низкое место под горой»: Подол - это подход к сопке, равнина така) или признак, называющий тактильно воспринимаемое качество (см. например, мякоть, ИЗ которого «Мясо убойного скота без костей и хрящей», а РЗ «Вспаханная земля (в отличие от целины, залежи)»: Мякоть пахать и целину две сохи было).
Наиболее частотны при именовании натурфактов метафорические переносы из класса «животный мир». Метафорическое осмысление некой реалии основывается не на полном подобии двух объектов, а на визуально воспринимаемом сходстве какой-либо отдельной характерной внешней черты, признака, выделяемого в сфере-источнике. Например, наименование медвежьи уши растение грушанка получило за внешнее сходство с этой частью тела животного, рыба конёк получила такое название за сходство с изогнутой конской шеей.
Стремление обозначить объект, относящийся к малоосвоенной или не очень близкой человеку области, используя более простой и близкий образ из хорошо знакомой области, отражается в следующих метафорах: шелуха, ИЗ которого «Кожица, скорлупа, счищенная с овощей, плодов, семян и т.п.», а РЗ «Чешуя рыб»: Чубак? У етого шелуха покрупнее; пёрышки, ИЗ которого «Роговые надкожные образования у птиц, представляющие собой полый стерженек с пушистыми отростками по бокам», а РЗ «Плавники рыбы»: Салега (рыба) наподобие чебака, только пёрышки, плавники, красные; шкурка, ИЗ которого «Наружный покров тела животного», а РЗ «Лыко»: Лапти так вот сплетены. С дуба. Вот этот шкурка срывается, под низом котора, белая. Тем же стремлением категоризировать природный мир посредством конкретных близких образов объясняется использование названий домашних животных - собаки и кошки - для именования растений череды и репейника: Череду у нас собачкой называют, она, как собачка, цепляется, но она пользительная; Трава кошка есть, цепляется за чулки (ср. названия цветущих растений барашек, петушок, название травы курочки).
Издаваемые животными звуки могут быть метафорически переосмыслены как звуки, сопровождающие какое-то метеорологическое явление, а название самого живого существа становится именованием явления природы: жаба, РЗ которого «Далёкая гроза без громовых раскатов»: Жаба быват, когда хлеб убирают, жаба - гроза без грома, вдали где-то, стороной, потом тучи уходят.
Одна и та же понятийная область может выступать в качестве источника метафорических номинаций для различных (близких) реципиентных областей. Например, выделяемые в значении слова грива дескриптивные признаки «вытянутый в длину», «возвышающийся над основной поверхностью» связывают источник и объект метафоризации в следующих метафорических употреблениях слова: 1) лес, растущий полосой на возвышенности (Грива - это небольшой лесок на горе. Я по этой гриве шёл, не сплошным лесом); 2) вершина горы, сопки (А выше всего грива, на самом верху. На гриву часто забирался); 3) длинный узкий мыс у подножия горы, сопки {Косячоку сопки вышел, голый он, вот и грива).
В заключение следует отметить следующие особенности системы метафорических номинаций в исследуемых предметных областях.
1. Метафоризация основывается на реальном сходстве явлений, исходное и результативное значения связывают компоненты, отражающие общность внешнего вида подобных друг другу реалий (по форме, размеру, цвету и т.п.) или общность их функционального проявления (характер использования, особенности функционирования (бытования) и т.п.).
2. Предмет может иметь как единичную, так и двойную метафорическую номинацию; одно и то же метафорическое имя может быть отнесено к одной или нескольким реалиям.
3. Метафорический перенос может происходить в пределах одной понятийной сферы - в пределах одного или различных категориальных классов, что отражается, например, в использовании названий различных предметов, созданных человеком, в качестве именований инструментов или в употреблении названий частей тела живого существа как наименований растительного организма. Однако чаще метафорический перенос осуществляется между разными понятийными сферами, например, между сферами «человек» и «артефакт», «природа» и «артефакт» (так, названия частей тела человека или животного используются как метафорическое наименование орудия труда), между сферами «артефакт» и «природа» (названия предметов бытового обихода употребляются в качестве названий растительных организмов).
4. Рассмотренные метафорические единицы большей частью представляют собой результат переноса значения с одних внешних по отношению к человеку реалий мира на другие. Таким образом, облик и функциональное назначение предметных реалий в исследуемом диалекте, по нашим наблюдениям, чаще биоморфны или повторяют облик других артефактов, нежели антропоморфны.
ЛИТЕРАТУРА
1. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Язык и
моделирование социального взаимодействия: Переводы / Сост. В.М.Сергеева и
П.Б.Паршина; Отв. ред. В.В.Петрова. М.: Прогресс, 1987. С. 126-170.
2. Чудинов А.П. Когнитивно-дискурсивное исследование политической метафоры // Вопросы когнитивной лингвистики. №1, Тамбов, 2004. С. 91-97.
3. Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость. М.: Русские словари, 2000.
4. Резанова З.И. Диалектный вариант универсальной метафорической модели «мир -это человек» // Язык и культура в евразийском пространстве: Сборник научных статей XVI Международной научной конференции. Томск: ТГУ, 2003. Раздел II. С. 148-154.
5. Ермоленкина Л.И. Метафорическое моделирование этико-эстетической оценки человека в русских народных говорах. Дисс. на соиск. уч. степ, к.ф.н. Томск, 2002.
6. Мишанкина Н. А. Феномен звучания в интерпретации русской языковой метафоры. Дисс. на соиск. уч. степ, к.ф.н. Томск, 2002.
7. Оглезнева Е.А. Метафорическое словообразование как способ номинации (на материале производных имен существительных амурских говоров) // Альманах «Говор». 1996. Часть 2. Говоры России: словарь, текст, современное состояние. Саратов, Сыктывкар, 1996. С. 24-32.
8. Лютикова В.Д. Языковая личность и идиолект: Монография. Тюмень: Изд-во Тюменского гос. ун-та, 1999.
9. Иванцова Е.В. Феномен диалектной языковой личности. Томск: ТГУ, 2002.
10. Юрина Е.А. Комплексное исследование образной лексики русского языка. Томск: ТГУ, 2004.
