CC BY
49
гнать дочь, лишив ее средств к существованию, не зная о ее любви и замужестве, а что бы сталось с ним, если бы он вдруг узнал об этом? Трудно представить себе во что бы вылился гнев Капулетти против Ромео и Джульетты. И потому финал трагедии не очень отчетлив. По идее Шекспира: вражда страшна, но любовь страшнее. Скорее всего, надо было бы за гибель четы влюбленных наказать брата Лоренцо, он восстал против природных и духовных (он монах!) стихий. В трагедии две повести, а не одна: повесть о Джульетте* (так в подлиннике) и Ромео, и повесть о Монтекки и Капулетти. Они как параллельные, которым не суждено было сойтись.
Как бы Капулетти решил проблему: Джульетта, Ромео и Парис, если бы вдруг (представим на секунду) Монтекки и Капулетти при жизни влюбленных примирились? Погибли бы в этом случае герои? Ведь в тра-
УДК 81.00
ББК 81.00
гедии Ромео совершает убийство Париса. И нельзя утверждать, что Парис гибнет за свою любовь к Джульетте. А за что тогда? Проблема треугольника остается во все времена почти неразрешимой. И чем сильнее любовь, тем страшнее и трагичнее исход. Все сейчас сказанное является само собой вытекающим из пьесы, если внимательно вглядеться в трагическую коллизию художественного создания Шекспира. И разные переводы отчетливо проявляют это подспудное и в то же время очевидное противоречие трагедии.
Библиографический список
1. Антипьев, Н.П. Полифонизм художественной личности : слово и образ, архетип и целостность [Текст] / Н.П. Антипьев // Личность и модусы ее реализации в языке : кол. монография / гл. ред. В.А. Виноградов, отв. ред. С.А. Хахалова. - М.-Иркутск : ИЯ РАН; ИГЛУ, 2008. - С. 108-158.
Н.С. Бабенко
механизмы адаптации латинских текстов в немецкоязычной письменности xvi в.
В статье рассматривается вопрос о судьбе латиноязычной традиции в письменности Германии в эпоху раннего книгопечатания. Показано, какими путями происходило замещение латыни текстами на немецком языке. Особое внимание уделяется механизмам адаптации латинских текстов к коммуникативным потребностям раннего Нового времени.
Ключевые слова: латино-немецкое двуязычие; письменная культура Средневековья; раннее книгопечатание; адаптация текстов; вторичный перевод
N.S. Babenko
ADApTATIv MECHANISMuS OF LATIN TExTS IN THE GERMAN-LANGuAGE writing of the xvi century
The paper discusses the developments of the Latin language tradition in alphabetic writing of Germany during early book-printing. The paper also shows the ways of replacing the texts in Latin by those in the German language. Special attention is paid to describing adaptation mechanisms of Latin texts to communicative needs of an early Modern age.
Key words: German-Latin Bilinguismus, Writing Culture of the Middle Ages, Early Publishing, Text Adaptation, Repeated Translation
В дискуссии о том, что должна представ- ку которых входит информация о принадлеж-лять собой история немецкого языка как на- ности текстов к тем или иным функциональ-учная дисциплина, все большее предпочтение ным классам, которые складываются в сло-отдается модели, ориентированной на описа- весной культуре для осуществления разного ние тестов как носителей определенных жан- рода коммуникативных намерений в данном ровых (типовых) признаков, в характеристи- языковом сообществе и в данный историче-
ский период. Жанр текста при этом понимается как конвенциональный способ коммуникативного действия, которое обладает прототипическими признаками [Бабенко, 2009; Тыры-гина, 2009].
Жанры текста («речевые жанры» в терминологии Бахтина) - это «приводные ремни от истории общества к истории языка. Ни одно новое явление <...> не может войти в систему языка, не совершив долгого и сложного пути жанрово-стилистического испытания и обработки» [Бахтин, 1986, с. 256]. В лингвистике текста в последние годы сложилось устойчивое понимание того, что история языка неразрывно связана с преобразованиями на уровне жанров текста, которые наиболее непосредственно реагируют на изменчивость внешней среды [Fix, 2011]. Их изучение может дать многое (если не все) для объяснения процессов преобразования языка как инструмента коммуникации. тип текста стал в современных концепциях истории немецкого языка центральным понятием, поскольку в нем заключено представление об универсальной, обусловленной эволюцией способности человека к порождению речи в типовых формах, которые имеют ярко выраженную прагматическую природу и являются основой для дальнейших культурных процессов, преобразований и дифференциаций [Steger, 1998, p. 289]. Жанры текста (Textsorten) как культурные феномены обладают изменчивостью и одновременно привязанностью к традиции; они проявляют себя как исторические образования, входящие в некоторой традиционный континуум [Wolf, 2000, р. 1].
Изучение жанровых преобразований текста в XVI в. теснейшим образом связано с рассмотрением процессов вытеснения латыни и переходом письменности на немецкий язык. Многочисленные исследования данной проблемы показывают, что сокращение сферы распространения латинской письменности происходило постепенно, неравномерно на отдельных территориях, и к середине
XVI в. сложилась ситуация, когда довольно остро встал вопрос о защите самой традиции латиноязычной письменности в Германии. Дискуссия о принципах перевода с латыни на «народный язык» (Volkssprache), возникшая в среде гуманистов в эпоху Ренессанса начала XVI в., стала постепенно осложняться выска-
зываниями, в которых выражались озабоченность и опасения тем обстоятельством, что
*
классические языки теряют свое исконное значение как важный элемент знания, образования и в целом духовной культуры.
Аргументами в пользу продвижения классических языков в образование и их использования в ученом дискурсе (идеалом такого использования латыни считались сочинения Эразма Роттердамского, Филиппа Меланхто-на и других гуманистов XVI в.) было убеждение, что: 1) знание этих языков и умение применять эти знания в своих занятиях в высшей степени положительно характеризует людей, которые стремятся добиться общественного признания, демонстрируя в том числе и уверенное владение классическими языками на письме и в устной речи и приемами организации по правилам риторики; 2) классические языки обеспечивают разные сферы знания точной и ясной терминологией, единой для всего ученого мира; отход от этого принципа нарушает коммуникацию, вызывает непонимание в сообществе и ведет к варваризации; 3) классические языки способны формировать у образованной части общества стремление к мудрости и духовности.
Вместе с тем в дискурсе по поводу пользы классических языков появляется ярко выраженный критический мотив против тех, кто не придерживается аргументов относительно ценности латыни, намеренно пренебрегает сложившейся традицией и распространяет свой собственный опыт использования языка и свои представления о науках, что разрушает единство ученого мира, ориентированного на сочинения античных авторов и имитацию их языка.
В историко-культурной ситуации XVI в. особую роль играют изменения в подходах к переводу с латыни на немецкий язык. Взаимодействие латыни с немецким языком в сфере перевода имело длительную традицию и происходило в разных форматах. Особой устойчивостью отличались две линии переводческой деятельности, которые в конце XV начале XVI в. имели своих сторонников и об-
* Латынь, древнегреческий и древнееврейский языки были для немецких гуманистов не только образцом развития цивилизации, но и инструментом продвижения достижений античной духовной культуры в современном им мире. М. Лютер назвал эти языки ‘ножнами, в которые входит острие духа’ (die Scheyden, darynn dis messer des geysts stickt) [Luther, 1524, WA 15, 38].
суждались на предмет преимуществ каждого метода: перевод слова за словом (verbum de verbo) и перевод смысла за смыслом (sensum de sensu) [Гухман, 1984]. Новые тенденции в переводческой деятельности стали развиваться под влиянием М. Лютера, который изменил существовавшую традицию перевода библейского текста: он отказался от использования текста латинской Вульгаты для своего перевода и обратился к греческому и древнееврейскому первоисточникам. М. Лютер, писавший до 1515 г. только на латинском языке, изложил новые принципы перевода, отстаивая в резкой полемике со своими противниками свободу перевода и необходимость учитывать своеобразие немецкого языка*.
Еще одной новой тенденцией в сфере перевода стала тенденция к адаптации немецкого языка как «народного» (Volkssprache) к универсальной латыни, являвшейся языком знания; именно к латинским текстам восходила в основной своей массе «народная письменность», под которой следует понимать совокупность вторичных текстов, имевших в качестве исходного текста латиноязычный источник. При этом следует говорить о разных степенях адаптации переводного текста, которая зависела от разных факторов: от самого переводчика, от функций текста, от целевой аудитории. тексты специального назначения, ориентированные на практическое использование, адаптировались очень разнообразными способами. Вплоть до конца XV в. они обслуживали образованную часть общества, владевшую латынью. Однако общая тенденция к адаптации текстов такова, что в текстах усиливается аппелятивный компонент, переводные тексты получают иную структуру, идет отбор значимой информации, в случае трактатов сокращается объем теоретической информации, присущей исходным текстам на латыни.
Применение в исследовании старых схем перевода (verbum de verbo - sensum de sensu) не отражает адекватно суть процессов в XVI в., которые связаны с переводом. Методы обработки латинских текстов средствами немецкого языка были весьма разнообразны и они представляли собой часть процесса адапта-
* Ср.: В «Послании о переводе» М. Лютер писал: Ich hab mich des geflossen ym dolmetzschen /das ich rein vnd klar teutsch geben mochte [Luther, 1965, р. 14, 25].
ции как культурного трансфера, т. е. приспособления перевода к коммуникативным условиям новой среды. Довольно широко была представлена концептуальная обработка классических текстов, которая соотносилась с усиливающейся диверсификацией форм жизни в разных слоях общества и с изменениями роли знаний в устройстве жизни. В ситуации двуязычия в письменной культуре переводчики осуществляли не только посредническую деятельность, но по сути участвовали в формировании новых дискурсивных практик, в которые, чаще всего пассивно, вовлекались широкие круги реципиентов с разным интересами и позициями в социуме.
Статус немецкого языка в переводческой деятельности меняется в связи с изменением статуса латыни в системе признаков учености и роли ученого дискурса, что реализуется в новой, более свободной и самостоятельной дискурсивной практике, осуществляемой на немецком языке с целью распространения прикладного знания как востребованной формы образования для адресатов с разным опытом ориентации в письменной культуре [Heimann-Seelbach, 2000]. Для осуществления этой задачи переводчики использовали разные стратегии привлечения внимания к содержанию текста и обеспечения его понимания, что было не свойственно тексту оригинала. Например, маркирование аппелятивны-ми сигналами участков текста, где происходит переход в другой тематический раздел: Merck; Merck gar eben; персонификация отправителя текста и его получателя: als ich sagen will (лат. ut patebit); Nu will ich dich lernen; Du solt wissen; симуляция диалога: Nu mochstu fragen, was sind dy gedachtnuЯ der pildung das lernet vns nature, wann nach der nature. (лат. Item natura docet nos, quales ymagines sumere debeamus. Nam secundum naturam)** .
Для более полного понимания особенностей взаимоотношения латыни и «народного языка» в письменности XVI в. показательными представляются случаи перевода, в силу разных обстоятельств, одного и того же текста с латыни на немецкий язык. Эта практика была довольно распространена, и одна из ситуаций параллельного существования перево-
** Ср.: исследование трех переводов с латыни на немецкий язык текстов научного содержания - трактатов, посвященных искусству памяти [Нетапп^ее1ЬаЛ, 2000].
дов, выполненных разными авторами, может быть продемонстрирована на примере текста З. Герберштейна «Путешествие в Россию. Московия» (1549). Первоначально книга была издана на латинском языке; вскоре она стала популярной, не в последнюю очередь, благодаря тому, что это было первое оригинальное, а не компилятивное описание русских земель, которые для европейцев XVI в. существовали под знаком terra incognita. В течение довольно короткого отрезка времени книга не раз переиздавалась, и через восемь лет после ее первой публикации появился перевод на немецкий язык, выполненный самим автором. Однако сам З. Герберштейн считал свой перевод не вполне удачным, и в 1563 г. латинский текст был заново переведен на немецкий язык врачом из Базеля Панталеоном. Именно второй перевод переиздавался в Германии много раз, а в середине XIX в. появился и в издании Российской Академии наук.
Рассматриваемая переводческая ситуация не является уникальной. В истории немецкой письменности существует много примеров, доказывающих, что для довольно существенной части образованных людей латынь была в XVI в. более естественной формой письменной речи, чем немецкий язык. Изысканность и элегантность речи надежно обеспечивала именно латынь, которая обладала устойчивыми стилистическими нормами в отличие от немецкого языка, находившегося еще в сложном процессе формирования функциональностилистического узуса.
Контрастивный анализ двух синхронных переводов на немецкий язык одного источника, заключающийся в регистрации внешних различий и совпадений в отборе некоторых языковых средств и стилистических приемов (связь между предложениями, распределение паратактических и гипотактических структур, использование параллельных конструкций), дает представление не только о наборе и комбинации языковых форм в каждом тексте, но и о внутренних механизмах тексто-образования при передаче новой для реципиента, познавательной информации. При полном совпадении содержательной основы обоих текстов, восходящих к одному латиноязычному оригиналу, различия в переводах на немецкий язык указывают на то, что авторы обо-
их переводов придерживались разных стратегий по отношению к реципиентам.
Отчетливые расхождения между переводами проявляются на синтаксическом уровне прежде всего в составе, частотности и функциях соединительных средств между предложениями как конструктивных элементов текста. З. Герберштейн очень экономен в использовании средств связи между предложениями и ограничивается весьма скромным набором семантически нейтральных и синтаксически полифункциональных единиц типа und, dann, nun. Напротив, в тексте Пантале-она средства связи предложений представлены довольно большим набором единиц, которые выступают в разнообразных комбинациях. Значительные различия отмечаются в частотности атрибутивных и каузативных придаточных предложений. Панталеон употребляет атрибутивные придаточные предложения в два раза чаще, чем З. Герберштейн, который предпочитает их избегать, так же, как и каузативные структуры, весьма типичные для перевода Панталеона.
Сравнение текстов показало, что переводы дифференцированы и по характеру употребления относительных местоимений so, der, welch, вводящих атрибутивные придаточные предложения. З. Герберштейн использует только so и der; der доминирует, а welch отсутствует. Панталеон использует welch и so; welch доминирует, а der отсутствует. тем cамым, язык З. Герберштейна в большей степени соответствовал нормам, которые сформировались в немецкой письменности несколько позднее [Семенюк, 2010].
Далее, Панталеон использовал более разнообразные тактики присоединения предложений друг к другу, что делало перевод линейным, с плавными переходами от одного предложения к другому и облегчало читателю понимание логических отношений между элементами текста. техника перевода Гербер-штейна опиралась на паратактические построения, структура которых осложнялась вводными конструкциями, дополнявшими основную информацию, но в то же время нарушавшими структурную непрерывность текста. Информация у З. Герберштейна подавалась блоками, между которыми отсутствовал эксплицитный логический фон в виде слов-экспликаторов -союзов, союзных слов, наречных местоимений. тактика накопления информации, ее на-
низывания существенно отличается от приемов Панталеона, который стремился с помощью языковых средств направлять восприятие информации и достигать ее полного понимания.
Перевод Панталеона представляет собой развернутый, объемный текст в отличие от «плотного» текста З. Герберштейна. типичные для Панталеона синонимические ряды, координативные конструкции, которые являются синтаксически избыточными, но стилистически более корректными для языковой практики того времени, противостоят мало развернутым, неосложненным синтагмам перевода З. Герберштейна, который вместе с тем являет собой не пример языкового упрощения, напротив, стремление к компрессии при воплощении содержания средствами немецкого языка.
За счет избыточных элементов, структурной полноты, разнообразной техники подчинительного, а не сочинительного построения цельного предложения в тексте Панталеона происходит своего рода «разрыхление» информационных блоков, благодаря чему языковая форма перевода, выполненного Пан-талеоном, оказывается более «дружественной» для восприятия и в большей степени отвечавшей коммуникативно-стилистическим нормам, складывавшимся в информационнопознавательных типах текста на немецком языке.
Характерные различия в технике перевода, в выборе синтаксического и лексического решения представлены в передаче на немецкий язык латинской фразы:
лат. Gens illa magis seruitute, quam libertate gaudet [Rerum, 1551];
нем. Das volck ist also naturt / das sy sich der aigenschaft mehr dan der freyhait beruemen [Moscouia, 1557];
нем. Dieses Volk hat ein grosseren lust zu dienstbarkeit dann zu freyheit [Chronica, 1579].
Перевод З. Герберштейна в большей степени копирует латинское строение фразы, чем перевод Панталеона, в котором глагольное сказуемое передано разговорным оборотом речи (lust haben) с характерным для него управлением (zu). Обращают на себя внимание также расхождения в переводе латинского существительного servitus ‘рабство’ на немецкий язык: из двух суффиксальных окказионализмов - aigenschaft (перевод З. Гербер-штейна) и dienstbarkeit (перевод Панталеона)
- первый является прямым антонимом существительного freyhаit (лат. libertas) ‘свобода’ и указывает на «нахождение во владении, в несвободе, в зависимости»; второй окказионализм dienstbarkeit является не прямым, а лишь контекстным антонимом freyheit и выражает менее категоричное представление о «рабстве» в России XVI в.*
Библиографический список
1. Бабенко, Н.С. Textsortenlinguistik vs лингвистическое жанроведение [Текст] / Н.С. Бабенко // Русская германистика. Ежегодник российского союза германистов. - М. : Языки славянской культуры, 2009. - Т. V. Типология текстов Нового времени. - С. 235-244.
2. Бахтин, М.М. Проблема речевых жанров [Текст] / М.М. Бахтин // Эстетика словесного творчества. -М. : Искусство, 1986. - С. 237-280.
3. Герберштейн, С. Московия [Текст] / С. Герберштейн. - М. : АСТ, 2007. - 703 с.
4. Гухман, М.М. История немецкого литературного языка XVI-XVIII вв. [Текст] / М.М. Гухман, Н.Н. Семенюк, Н.С. Бабенко. - М. : Наука, 1984. - 248 с.
5. Семенюк, Н.Н. Развитие сложного предложения в немецком языке XII-XVII вв. [Текст] / Н.Н. Семенюк. - М. : Эйдос, 2010. - 168 с.
6. Тырыгина, В.А. Жанровая стратификация масс-медийного дискурcа [Текст] / В.А. Тырыгина; отв. ред. Н. С. Бабенко. - М. : URSS, 2009. - 319 с.
7. Fix, U. Was ist kulturspezifisch an Texten? Argumente fur eine kulturwissenschaftlich orientierte Textsortenforschung [Text] // Русская германистика. Ежегодник российского союза германистов. - М. : Языки славянской культуры, 2011. - Т. VIII. Культурные коды в языке, литературе и науке.
8. Heimann-Seelbach, S. Pragmalinguistische Aspekte
deutscher Fachprosa-Ubersetzungen: Nicolaus
Italicus - Magister Hainricus - Johannes Hartlieb [Text] / S. Heimann-Seelbach // Sprachgeschichte als Textsortengeschichte. Festschrift zum 65. Geburtstag von Gotthard Lerchner. - Frankfurt a.M., Berlin, 2000.
9. Herberstein Sigmund von. Rerum moscouitiarum Commentary [Text]. - Basel, 1551.
10. Herberstein Sigmund von. Moscouia der Hauptstat in Reissen (in der Ubersetzung von Herberstein) [Text].
- Wien, 1557.
11. Herberstein Sigmund von. Die Moscouitische Chronica. (In der Ubersetzung von Pantaleon) [Text].
- Frankfurt a.M., 1579.
* В русском переводе этой фразы отдается предпочтение существительному ‘рабство’: ‘Этот народ находит больше удовольствия в рабстве, чем в свободе’ [Герберштейн 2007, с. 172]. Считается, что это утверждение, исходящее из латинского источника, стало общим местом в записках иностранцев о русском государстве. В действительности, немецкие версии перевода не дают основания для такого категоричного суждения о России.
und ihrer Erforschung. - 2.Aufl. Tlbd.1. - Berlin, New York, 1998.
15. Wolf, R.N. Sprachgeschichte als Textsprtengeschichte? Uberlegungen am Beispiel von Latein und Atlhochdeutsch in Wurzburg um 800 [Text] / R.N. Wolf // Sprachgeschichte als Textsortengeschichte. Festschrift zum 65. Geburtstag von Gotthard Lerchner. - Frankfurt a.M., Berlin, 2000.
12. Luther, M. An die Ratherren aller Stдdte deutsches Lands, daЯ sie christliche Schulen aufrichten und halten sollen [Text] / M. Luther. - WA 15, 1524.
13. Luther, M.Sendbrief vom Dolmetschen [Text] /
M. Luther. - Tubingen : Hrsg. v. K.Bischoff, 1965.
14. Steger, H. Sprachgeschichte als Geschichte der Textsorten, Kommunikationsbereiche und Semantiktypen [Text] / H. Steger //Sprachgeschichte.
Ein Handbuch zur Geschichte der deutschen Sprache
УДК 81’32 ББК 81.1-923
С.Ю. Богданова
возможности корпусной методологии в решении лингвистических ЗАДАЧ
Корпусная методология предлагает решение вопроса эффективного и быстрого поиска эмпирического материала для многих разделов лингвистики. В статье обобщается накопленный опыт применения корпусной методологии в лингвистических исследованиях и намечаются перспективы.
Ключевые слова: корпусная лингвистика; корпус текстов; конкорданс; развитие значений; эмпирический материал; лингводидактика; когнитивные технологии в лингвистике
S.Yu. Bogdanova
possibilities of corpus methodology in solving linguistic problems
The paper addresses the issue of a comparatively new branch of Linguistics known as Corpus Linguistics. Viewing Linguistics as an empirical science, researchers need large databases as well as effective methods for collecting specific empirical data for their area of investigation. Some problems which can be solved with the help of Corpus Linguistics methodology are being discussed.
Key words: Corpus Linguistics; corpus; concordance; meaning extension; empirical data; language learning; cognitive technologies
В настоящее время серьезные лингвистические исследования не могут быть осуществлены без солидной эмпирической базы. Решение вопроса эффективного и быстрого поиска эмпирического материала для многих разделов лингвистики предлагает корпусная методология. В силу разнообразия видов деятельности, связанных с корпусной лингвистикой, существует несколько ее определений. Во-первых, корпусная лингвистика - это область компьютерной лингвистики, поскольку ее инструментарий связан с машинной обработкой материала. Во-вторых, это деятельность, направленная на создание корпусов текстов, под которыми понимаются репрезентативные собрания текстов в машиночитаемом формате с указанием на автора высказывания, место и время его создания, регистра (жанра), в котором оно употреблено и др. В-третьих, это деятель-
ность по использованию корпусов текстов для проверки известных лингвистических теорий и созданию новых на основании анализа обширного языкового материала. В-четвертых, это методология, которую можно применить ко многим аспектам языковых исследований. Корпусную лингвистику иногда называют пучком методов из разных областей лингвистических исследований [Corpus Linguistics. An International Handbook, 2008].
Приняв к сведению первое определение и оставив за рамками данной статьи второе, остановимся на некоторых важных моментах, вытекающих из третьего и четвертого определений корпусной лингвистики. К каким именно аспектам языковых исследований уже сейчас лингвисты наиболее успешно применяют корпусную методологию, и как можно использовать корпусы текстов в научно-
© Богданова С.Ю., 2012
