CC BY
487
В. И. Коньков
МЕДИАРЕЧЬ:
СОДЕРЖАНИЕ ПОНЯТИЯ И ПРИНЦИПЫ АНАЛИЗА
VLADIMIR I. KONKOV MEDIASPEECH: PRINCIPLES OF ANALYSIS
Владимир Иванович Коньков
Доктор филологических наук, профессор кафедры речевой коммуникации Института «Высшая школа журналистики и массовых коммуникаций» Санкт-Петербургский государственный университет Университетская наб. 7/9, Санкт-Петербург, 199034, Россия ► v_konkov@mail.ru
Vladimir I. Konkov
Saint Petersburg State University
7/9 Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russia
Основными коммуникативными качествами медиаречи являются утилитарность, актуальность, перформативность, многоканальность, стилевое разнообразие. Актуальностью медиаречи обусловлена её связь с конкретными координатами социального пространства-времени. Лексико-грамматические и содержательные особенности медиаречи, сформированной в коммуникативной среде СМИ, рассчитаны на легкое восприятие и ориентируются на определенный тип аудитории.
Ключевые слова: медиаречь; актуальность; утилитарность; перформативность; социальное пространство-время.
The author argues that the speech formed in the mass media has the following communication qualities: utility, relevance, performativity, multiple channels, variety of styles. The relevance of mediaspeech defines its connection to the specific conditions of social space and time. Lexical, grammatical and meaningful features of mediaspeech are designed for easy perception, and are oriented to the certain type of audience.
Keywords: speech in the media environment; relevance; utility; performativity; social space and time.
Медиаречь — эта речь, представленная, функционирующая в коммуникативной среде СМИ. Можно говорить о трёх разновидностях медиаречи, функциональные возможности которых обусловлены техническими средствами их порождения: печатная, радийная и телевизионная речь. В данной работе под словом медиаречь мы будем иметь в виду только печатную речь.
Медиаречь чрезвычайно разнородна по своим лексико-грамма-тическим характеристикам, зависящим от выбранной темы, речевых традиций издания, характера аудитории и т. д. Однако при всём этом многообразии медиаречь является речью прежде всего воздействующей. Принципиально важно различать и противопоставлять две разновидности медиаречи. Основание противопоставления — место её происхождения.
Первая разновидность — медиаречь, сформировавшаяся непосредственно в коммуникативной среде СМИ. В рамках функциональной стилистики для обозначения этой разновидности медиаречи используется термин публицистический стиль.
Вторая разновидность — разнообразные и многочисленные функционально-стилистические типы речи, которые сформировались
вне медиасреды, но функционируют в коммуникативной среде медиа. Газеты и журналы печатают художественные произведения писателей и поэтов, научные статьи и фрагменты научных монографий. Публикация некоторых официальных документов в СМИ является обязательной и имеет правовую основу. Так, федеральные законы вступают в силу по истечении 10 дней после дня их официального опубликования в «Парламентской газете» или «Российской газете». Трудно представить какую-либо разновидность русской речи, которая не была бы представлена в медиасреде. Подчеркнем, что речь идет не об использовании элементов других стилей в публицистическом стиле, а о функционировании в медиасреде целых текстов, пришедших сюда из других сфер речевой практики общества.
Обычно считается, что их вхождение в ме-диасреду носит чисто внешний характер и не является предметом их лингвистического исследования как фактов коммуникативной среды медиа. Наша цель — показать, что изучение медиаречи в широком понимании ни в коей мере не может ограничиваться традиционным публицистическим стилем, ибо такой подход не может дать адекватного представления о том, какой коммуникативный статус имеет любая разновидность русской речи, функционирующая в медиасфере.
Выявить базовые коммуникативные особенности медиаречи целесообразно на основе той разновидности медиаречи, которая в этой коммуникативной среде и сформировалась.
Прежде всего следует обратить внимание на то, что медиаречь по природе своей утилитарна. «Утилитарная» — «имеющая практическое назначение, применение; практическая, прикладная» [12: 532]. Медиаречь утилитарна в том смысле, что вписана в общую практическую деятельность общества. Рассмотрим заметку с официального сайта городского округа город Буй (Костромская область):
Сюрприз для буйских молодожёнов
В канун Дня Великой Победы на легендарном месте города под названием Стрелка состоялось открытие малой архитектурной формы — колец молодожёнов. Теперь у счастливых пар нашего го-
рода появилось ещё одно место, которое они могут посетить в день свадьбы. Хорошим местом для влюблённых стала и скамья примирения.
Инициатива их появления принадлежит индивидуальному предпринимателю Н. П. Вагановой, члену политсовета партии «Единая Россия». Вместе с главой города В. В. Катышевым они пришли поздравить молодожёнов, кому посчастливилось в этот день первыми повесить замок — это Анна и Роман Куликовы и Анастасия и Валерий Сермягины. Поздравили и «золотоносных супругов», чьему браку в этом году исполнилось 50 лет — это Мария Александровна и Александр Степанович Виноградовы и Анастасия Павловна и Михаил Иванович Гавриловы. Всем им вручили подарки от партии «Единая Россия» и депутата Костромской областной Думы О. Н. Скобёлкина.
Местное отделение партии «Единая Россия» выражает благодарность за изготовление малых архитектурных форм и организацию мероприятия начальнику сервисного депо г. Буя Андрею Дружкову, слесарю инструментального цеха Алексею Пасынкову, кузнецу художественной ковки Василию Орлову, а также индивидуальным предпринимателям — Алексею Баринову, Алексею Мельницину, Василию Перцу, директору Костромской поликлиники «МедЭкспресс» Елене Морозовой, Буйскому областному колледжу искусств, д/с № 117 «Электроник» и Дворцу культуры железнодорожников (Дата размещения 13.05.2016. Дата обращения 26.05.2016. URL: http://www. admbuy.ru/news/1.2748).
Очевидно, что публикация данного материала является составной частью жизни районного города в целом, местного отделения партии «Единая Россия», Буйского областного колледжа искусств, д/с № 117 «Электроник», Дворца культуры железнодорожников, а также частью жизни многих официальных лиц и простых граждан этого города: индивидуального предпринимателя Н. П. Вагановой, главы города В. В. Катышева, молодожёнов Анны и Романа Куликовых, Анастасии и Валерия Сермягиных, отметивших золотую свадьбу Марии Александровны и Александра Степановича Виноградовых, Анастасии Павловны и Михаила Ивановича Гавриловых, депутата Костромской областной Думы О. Н. Скобёлкина, начальника сервисного депо Андрея Дружкова, слесаря инструментального цеха Алексея
Пасынкова, кузнеца художественной ковки Василия Орлова, индивидуальных предпринимателей Алексея Баринова, Алексея Мельницина, Василия Перца, директора Костромской поликлиники «МедЭкспресс» Елены Морозовой. Тот факт, что имена жителей названы в газете в знак признания их заслуг, является событием в жизни этих людей. Точно так же публикация является событием в жизни тех, кого газета поздравила с важными событиями в личной жизни. Медиатекст как речевое действие является равноправной составной частью другой, неречевой, жизни: сограждане жертвуют средства, строят, женятся, отмечают юбилей и т. д.
Утилитарность медиаречи особенно показательна в местной прессе, однако то же самое можно сказать и по отношению к любой публикации любого центрального издания. Будут иными только масштабы жизненного пространства.
Из утилитарности медиаречи вытекает и другая её важная коммуникативная характеристика. Медиаречь актуальна. Она предназначена для здесь и сейчас. Роман Л. Толстого «Война и мир» можно читать в любое время в любом месте, как, например, и многие научные сочинения. Публикация, предназначенная для жителей районного центра Буй, в её первоначальном предназначении не нужна ни в каком другом городе. Кроме того, опубликованный материал тесно привязан к определенной дате. Молодожёнов не принято поздравлять недели и месяцы спустя. Сообщение об открытии кольца молодоженов уже на следующий день после публикации перестанет быть новостью. Медиатекст привязан всегда к определенным координатам социального пространства-времени. Научная и художественная литература может долго существовать в сфере знаний, когнитивной сфере, не теряя своей коммуникативной значимости, даже если она поначалу и не востребована. Отдельные произведения могут периодически подвергаться актуализации, но их неоднократный уход в мир чистого знания никак не приводит к их коммуникативной гибели. В медиасфере ситуация другая. Медиаречь оправдывает смысл своего существования только в актуализированном состоянии. Сегодняшняя
публикация завтра в её первоначальном статусе новости уже не нужна. В последующем тексты могут быть снова введены в оборот, но только уже в ином коммуникативном статусе — как артефакты своего времени, но не как актуальные ме-диатексты. Не случайно материалы СМИ в своей полной совокупности вообще не предназначены для хранения. Всю речевую продукцию СМИ так же невозможно сохранить, как невозможно хранить весь объём разговорной бытовой речи.
Утилитарность и актуальность обусловливают существование ещё одного аспекта характеристики медиаречи. У нас есть все основания утверждать, что медиаречь по своей природе или перформативна в своей основе, или содержит существенную перформативную составляющую.
Термин «перформатив» был введен в лингвистику Д. Остином [9] для обозначения высказываний, предложений, эквивалентных действию. В современном общепринятом понимании перформатив — «высказывание, эквивалентное действию, поступку» [1: 372]. Для квалификации высказывания как перформатива принципиальным является положение о том, что перформатив «входит в контекст жизненных событий, создавая социальную, коммуникативную или межличностную ситуацию, влекущую за собой определённые последствия (например, объявления войны, декларации, завещания, клятвы, присяги, извинения, административные и военные приказы и т. п.)» [Там же].
Необходимо обратить внимание и на то, что во многих классификациях речевых актов пер-формативы не образуют особой группы, поскольку перформатив истолковывается как аспект характеристики речевого акта. Так, в классификации Дж. Р. Сёрля представлены репрезентативы, директивы, комиссивы, экспрессивы, декларации [11]. Что же касается перформативов, то «пер-формативные глаголы, составляющие своего рода парадигму в каждом из названных пяти классов, обладают разными синтаксическими свойствами» [Там же: 170].
Выявляя набор базовых коммуникативных характеристик медиаречи, мы неизбежно приходим к выводу о целесообразности использования
термина «перформатив» применительно к медиа-тексту как высказыванию. Сама по себя идея квалификации текста как перформатива уже была неоднократно сформулирована. О такой возможности говорил Ю. Хабермас, который при исследовании категории индивидуальности, показал, что как перформатив следует рассматривать текст-самопрезентацию [13].
О возможности квалифицировать текст как перформатив или выделять в нём перфор-мативную составляющую говорят исследователи, изучающие текст в лингвопрагматическом аспекте в связи с проблемами дейксиса [8]. Текст фрагментирует действительность, указывая при этом на тот или иной фрагмент. Медиатекст-перформатив в момент опубликования актуализирует дейктическую составляющую, поскольку определен в координатах социального пространства-времени. В этот момент происходит актуализация и перформативной составляющей, что даёт нам основание рассматривать актуализированные медиатексты и как тексты-перформативы.
Утилитарность, актуальность и перформа-тивность медиатекста особенно хорошо выявляются при изучении его в теории дискурсного анализа, где обязательно актуализируется «момент его непосредственной включенности в акт коммуникации» [4: 39].
Наконец, отметим еще одно коммуникативное свойство актуальной медиаречи — её необратимость. Принято считать, что необратимость является свойством речи устной, в отличие от речи письменной, которая обратима: читающий всегда может вернуться к предшествующему фрагменту текста [2]. Однако следует обратить внимание на то, что Б. М. Гаспаров говорит о письменной речи вообще, не имея в виду какую-то конкретную её разновидность, то есть автором анализируются, по сути дела, особенности письменной коммуникации, взятой в её максимально обобщенном виде. Если говорить о печатной медиа-речи, то здесь специфика письменной коммуникации в плане необратимости оказывается далеко не однозначной. Теоретически печатная медиаречь обратима: печатный материал можно перечитать. Однако если мы рассматриваем его
в актуальном состоянии, говорим не о чтении вообще, а его чтении в конкретном месте в конкретное время в конкретных обстоятельствах, то мы понимаем, что печатная медиаречь по факту необратима. Если газетный или журнальный материал читателем не прочитывается с первого раза, то он не читается вообще.
Четыре указанных коммуникативных свойства медиаречи существенно влияют на формирование содержательной структуры медиатекста, его лексико-грамматического облика.
Актуальность медиатекста предполагает наличие развитой системы презентации, призванной как можно быстрее и активнее захватывать внимание читателя [6]. В систему, кроме традиционно понимаемого заголовочного комплекса, входят: приёмы вёрстки, различного рода врезки, вспомогательные тексты, способы представления автора, иллюстрации, фотоизображения, инфографика и др. Примечательно, что при воспроизведении публикации на каком-либо сайте, аккумулирующем информацию, подобную той, которая содержится в материале, многие компоненты системы презентации текста не воспроизводятся, что особенно очевидно, если текст сохраняется в форматах doc или rtf.
Принципы формирования лексико-грам-матического облика медиатекста (принцип чередования экспрессии и стандарта, диалогичность, ориентация на определенную аудиторию и др.) хорошо описаны в функциональной стилистике [3; 5; 7; 10]. Однако при обсуждении технологических аспектов работы с медиаречью нужно особое внимание уделять и таким важным в практике журналистской работы вопросам, как длина словосочетания, отглагольные существительные, приёмы использования аббревиатур, особенности работы с цифровым материалом, приёмы наименования лица, использование написания слов на иностранном языке и др. Необходимо сделать медиатекст максимально удобным для восприятия.
Всё усиливающаяся тенденция к визуализации информационного потока приводит к тому, что медиаречь становится принципиально поликодовой. Требуется выработка методики опи-
сания поликодового текста как единого целого, когда содержание текста описывается на основе взаимодействия нескольких знаковых систем. Несмотря на смену типа материального носителя значения (например, замена слова на фотоизображение), сами типы языковых значений от этого не меняют своей семантической природы.
Всё сказанное о медиаречи позволяет сделать вывод о том, что печатная медиаречь является крупнейшим технологическим достижением в речевой практике общества ХХ века, позволяющим воздействовать на сознание аудитории и управлять ею.
В данной ситуации крайне интересным представляется вопрос: какие специфические коммуникативные свойства приобретают в ме-диасреде тексты, сформированные в других сферах речевой практики общества, например произведения художественной литературы?
Художественная проза и поэзия представлены в медиасфере достаточно широко. Формы бытования художественного произведения могут быть при этом самые разные. Прежде всего укажем на толстые художественные журналы — издания, сыгравшие чрезвычайно важную роль в формировании русского национального самосознания (Михаил Александрович Берлиоз в «Мастере и Маргарите» был «редактор толстого художественного журнала») и не являющиеся фактом исключительно сферы словесного художественного творчества. Журналы сами позиционирую себя как активные участники общественно-политической жизни, формирующие сознание читателя. «Новый мир» — это «журнал художественной литературы и общественной мысли»; «Наш современник» — журнал «литературно-художественный и общественно-политический».
Размещение художественного произведения в таком журнале говорит о намерении сделать это произведение актуальным, придать ему статус события в общественной жизни. Данные издания предназначены именно для публикации художественного произведения. Поэтому коммуникативный статус художественного произведения, напечатанного в «Новом мире», всегда был существенно выше коммуникативного статуса
произведения, напечатанного в издательстве, пусть даже авторитетном. Именно утилитарная актуальная перформативная медиасреда дает художественному произведению возможность писателю стать активным участником практической жизни страны в целом. Другое дело, что эта возможность может быть и не реализована.
Художественное произведение, вошедшее в актуальный утилитарный речевой контекст, анализируется не с точки зрения его художественных достоинств, а с позиции принятых в момент опубликования общественных и политических ценностей, что всегда следует учитывать при анализе как самого произведения, так и критических выступлений о нем. Примечательно, что художественное произведение может приобретать статус актуального перформативного текста, будучи даже еще не опубликованным, но предназначающимся для печати, существуя ещё как бы в виртуальном состоянии.
Из «Письма членов редколлегии журнала „Новый Мир" Б. Пастернаку»: «Нам кажется, что Ваш роман глубоко несправедлив, исторически необъективен в изображении революции, гражданской войны и послереволюционных лет, что он глубоко антидемократичен и чужд какого бы то ни было понимания интересов народа. Все это, вместе взятое, проистекает из Вашей позиции человека, который в своем романе стремится доказать, что Октябрьская социалистическая революция не только не имела положительного значения в истории нашего народа и человечества, но, наоборот, не принесла ничего, кроме зла и несчастия. Как люди, стоящие на позиции, прямо противоположной Вашей, мы, естественно, считаем, что о публикации Вашего романа на страницах журнала „Новый мир" не может быть и речи» (Б. Агапов, Б. Лавренев, К Федин, К. Симонов, А. Кривицкий).
Когда произведение теряет статус актуальной утилитарной перформативной речи, который он неизбежно, независимо от желания или нежелания автора, приобретает в медиасреде, тогда оно начинает оцениваться уже с точки зрения его художественных достоинств или недостатков без опоры на существующий жизненный кон-
текст, который теперь не является для произведения актуальным. Из предисловия Д. С. Лихачева к первой публикации романа «Доктор Живаго» в январе — апреле 1988 года в журнале «Новый мир»: «Перед нами философия истории, помогающая не только осмыслить события (вернее, отказаться от их оценки), но и построить живую ткань романа: романа-эпопеи, романа — лирического стихотворения, показывающего все, что происходит вокруг, через призму высокой интеллектуальности».
Поскольку медиасфера, где формируется воздействующая речь, отличающаяся такими коммуникативными качествами, как утилитарность, актуальность, перформативность, необратимость, ориентация на определенный тип аудитории, оказывает соответствующее влияние и на восприятие художественной речи, оказавшейся в коммуникативной среде СМИ, то и художественное произведение начинает восприниматься и оцениваться также в аспекте утилитарности, актуальности и перформативности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Арутюнова Н. Д. Перформатив // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. М., 1990.
2. Гаспаров Б. М. Устная речь как семиотический объект // Семантика номинации и семиотика устной речи: Лингвистическая семантика и семиотика I. Уч. зап. Тарт. гос. ун-та, вып. 442. Тарту, 1978. С. 63-112.
3. Дускаева Л. Р. Диалогическая природа газетных речевых жанров. СПб., 2012.
4. Дымарский М. Я. Проблемы текстообразования и художественный текст (на матер. русской прозы Х1Х-ХХ вв.) М., 2006.
5. Клушина Н. И. Стилистика публицистического текста. М., 2008.
6. Коньков В. И. Система презентации медиатекста // Медиалингвистика. 2015. № 2. С. 35-44.
7. Костомаров В. Г. Русский язык на газетной полосе: Некоторые особенности языка современной газетной публицистики. М., 1971.
8. Максимов С. Е. Прагматическая доминанта текста и дейксис // Высказывание и дискурс в прагмалингвистиче-ском аспекте: Сб. науч. тр. / Отв. ред. Г. Г. Почепцов. Киев, 1989. С. 62-67.
9. Остин Д. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17: Теория речевых актов. М., 1986. С. 22-130.
10. Рогова К. А. Синтаксические особенности публицистической речи. Л., 1975.
11. Серль Дж. Р. Классификация иллокутивных актов // Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 17. Теория речевых актов. М., 1986. С. 170-194.
12. Словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. А. П. Евгеньевой. Т. 4. М., 1984.
13. Хабермас Ю. Понятие индивидуальности // Вопр. философии. 1989. № 2. С. 35-40.
REFERENCES
1. Arutiunova N. D. (1990) Performativ. In: Lingvisticheskii entsiklope-dicheskii slovar'; ed. by V. N. Iartseva. Moscow. (in Russian)
2. Gasparov B. M. (1978) Ustnaia rech' kak semioticheskii ob'ekt. In: Semantika nominatsii i semiotika ustnoi rechi: Lingvisticheskaia seman-tika i semiotika I. Uch. zap. Tart. gos. un-ta, iss. 442. Tartu, p. 63-112. (in Russian)
3. Duskaeva L. R. (2012) Dialogicheskaia priroda gazetnykh rechevykh zhanrov. St. Petersburg. (in Russian)
4. Dymarskii M. Ia. (2006) Problemy tekstoobrazovaniia i khudozhest-vennyi tekst (na materiale russkoi prozy XIX-XX vv.) Moscow. (in Russian)
5. Klushina N. I. (2008) Stilistika publitsisticheskogo teksta. Moscow. (in Russian)
6. Kon'kov V. I. (2015) Sistema prezentatsii mediateksta. Medialingvistika, no. 2, p. 35-44. (in Russian)
7. Kostomarov V. G. (1971) Russkii iazyk na gazetnoi polose: Nekotorye osobennosti iazyka sovremennoi gazetnoi publitsistiki. Moscow. (in Russian)
8. Maksimov S. E. (1989) Pragmaticheskaia dominanta teksta i deiksis. In: Vyskazyvanie i diskurs v pragmalingvisticheskom aspekte: Sb. nauch. tr.; ed. by G. G. Pocheptsov. Kiev, p. 62-67. (in Russian)
9. Ostin D. (1986) Slovo kak deistvie. In: Novoe v zarubezhnoi lingvis-tike, iss. 17: Teoriia rechevykh aktov. Moscow, p. 22-130. (in Russian)
10. Rogova K. A. (1975) Sintaksicheskie osobennosti publitsisticheskoi rechi. Leningrad. (in Russian)
11. Serl' Dzh. R. (1986) Klassifikatsiia illokutivnykh aktov. In: Novoe v zarubezhnoi lingvistike, iss. 17. Teoriia rechevykh aktov. Moscow, p. 170194. (in Russian)
12. Slovar' russkogo iazyka: in 4 vols. (1984); ed. by A. P. Evgen'eva, vol. 4. Moscow. (in Russian)
13. Khabermas Iu. (1989) Poniatie individual'nosti. Voprosy filosofii, no. 2, p. 35-40. (in Russian)
