CC BY
1365
Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 3 (218).
Филология. Искусствоведение. Вып. 50. С. 134-137.
Н. Д. Тибинько
МАНИПУЛЯЦИЯ В ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ
В статье рассматриваются особенности манипулятивных технологий политического дискурса. Острота проблемы манипулятивного потенциала речи определяется отсутствием непосредственного общения между институциализированным адресантом и массовым адресатом, что имеет место в политическом дискурсе СМИ. Дан краткий анализ видов манипулирования в зависимости от характера информационных преобразований, что обусловливает наличие специфических черт языка политики, а также использование специальных средств, способствующих реализации основных функций политического дискурса.
Ключевые слова: манипуляция, политический дискурс, референциальное манипулирование, фактологическое манипулирование, СМИ, политическая коммуникация.
Человек как существо общественное постоянно находится во взаимодействии с другими людьми. Во всех областях, где происходит коммуникация, можно столкнуться с явлением манипуляции, в том числе и в сфере политической жизни. Политика - один из важных элементов функционирования современного общества, который призван обеспечивать устойчивость социальных процессов, регулируя взаимоотношения людей в социуме. Отличительные черты политической коммуникации
- публичность, однонаправленность (от коммуникатора к реципиенту), нестабильный и неоднородный характер аудитории.
Концептуализация политического пространства традиционно исходит из постулата о безусловном наличии и автономии такого пространства. Так, в ставшей уже классической «Археологии знания» М. Фуко политика характеризуется как одна из важнейших и вполне самостоятельных областей общественной жизни XX века1.
Сегодня в России идет процесс становления политического пространства. «Становящимся» может быть названо то политическое пространство, в котором прежняя система политических институтов может быть разрушена, а новая еще не сложилась. Этот процесс протекает специфически, прежде всего на уровне политического дискурса. Суть проблемы заключается в том, что в России ориентиром для выделения политического дискурса из дискурсивного потока способен служить либо тотальный коммунистический дискурс (дискредитированное прошлое), либо дискурс либеральный (идеальное будущее). В первом случае не происходит обособления политического, во втором - заимствуются концепты,
характерные для уже сложившейся (в ином хронотопе) реальности.
В становящемся политическом пространстве, «имитирующем» себя, возникает особая реальность, не сводимая ни к «прошлому», ни к «будущему», ни к их синтезу. Ее образуют скоротечные («виртуальные») состояния и отношения, возникающие в момент политической коммуникации, участвующие в ней и исчезающие с завершением акта политической коммуникации. Однако концепт, задающий реальность, обладает вполне определенным «устойчивым смысловым комплексом». Все отношения и состояния, не охватываемые данным комплексом, в концептосферу политического дискурса не входят.
Мы считаем, что сложившаяся система номинации в политическом дискурсе функционирует по законам семиотически упорядоченной совокупности текстов и в таком виде распространяет себя на социальное пространство. Она порождена определенной системой смыслов, конкретной картиной мира и не может отражать ничего, кроме последней. В результате дальнейший ее анализ обращен уже не на действительные политические процессы, а на их модель, содержащуюся в системе категорий. Все элементы реальности, которые не укладываются в нее, вытесняются из политического пространства. Эти элементы воспринимаются как акциденция, которая должна быть устранена в ходе объективного изучения.
Политическая деятельность всегда играла особую роль в жизни общества. От определенной политической позиции или ситуации зависит место страны на международной арене, ее взаимоотношения с другими государствами, ее роль в деятельности мирового сообщества.
Однако важную роль в определении имиджа страны играет способ ее презентации политическими лидерами данного государства. Посредством выступлений политики имеют возможность обратиться как к международному сообществу, так и к гражданам своей страны.
Понятие манипуляции в лингвистике изучено мало, а имеющиеся сведения довольно разрозненны. По мнению И. В. Сентенберг и В. И. Карасика, речевые манипуляции понимаются как нарушения аргументации - псевдоаргументация; Т. М. Николаевой - как средство воспитания в ситуации «коммуникативного саботажа» и лингвистической демагогии, а К. Л. Бове и У. Д. Аренс - как средство достижения целей посредством убеждения2.
Сам термин произошел от лат. ‘ташри1ш’, слова, которое имело в древней латыни два значения: 1) кисть руки, сложенная «горсточкой», и 2) военный отряд из 120 человек3.Ок-сфордский словарь английского языка дает следующее определение слова манипуляция: «Обращение с объектами со специальными намерениями, особенной целью», с выделением переносного значения: «Акт влияния на людей, управления ими или вещами с ловкостью (с пренебрежительным оттенком), скрытая обработка»4. Словарь С. И. Ожегова дает более четкое определение: проделка, мошенничество (с неодобрительным оттенком)5.
Уклонение от истины в политическом дискурсе является следствием тенденциозного представления действительности в интересах говорящего, что неизбежно связано с определенным оперированием информацией. Целенаправленное преобразование информации рассматривается как важнейшая составляющая манипулятивного воздействия6.
В зависимости от характера информационных преобразований в политическом дискурсе разграничиваются следующие виды манипулирования:
1. Референциальное манипулирование, связанное с искажением образа денотата/референта в процессе обозначения действительности:
- фактологическое манипулирование - искажение фактов (ложь, подтасовка фактов, преувеличение, недоговорки, создание референциальной неопределенности);
- фокусировочное манипулирование (сдвиг прагматического фокуса - меняется угол зрения и, соответственно, характер восприятия денотата, что заставляет адресата воспринимать его в выгодном для манипулятора свете).
2. Аргументативное манипулирование, связанное с нарушением постулатов общения:
- нарушение логики развития текста или цельности текста (уход от ответа, переключение темы);
- уклонение от обязанности доказывания, например, использование стратегии иммунизации - формулирование точки зрения в неопровержимой форме, не требующей доказательств, или уклонение от полноты представления информации, подтверждающей высказанную точку зрения, в частности, опущение квантификаторов точности и введение квалификаторов неопределенности7;
- маскировка логических ходов, например, маскировка ассерции под пресуппозицию или импликатуру8, возражение под видом согласия9, ложные аргументы.
Искажение информации о денотате может быть представлено в виде двух пересекающихся градационных шкал - осей информационного пространства:
- сообщение о факте - недоговаривание (частичное умолчание) - полное умолчание (утаивание информации);
- правда (полное соответствие фактам) - частичное искажение - откровенная ложь (полное искажение).
Также можно отметить, что характер языкового обеспечения референциального манипулирования зависит от того, на каком уровне происходит искажение образа реальности - на уровне целой ситуации (событие или факт политической жизни) или на уровне элементов события (участники, их мотивы, причины и следствия действий, сами действия, их обстоятельства и т. д.). В языковом плане искажение денотата-события достигается преимущественно оперированием пропозициями в рамках целого текста, фрагмента текста или отдельного высказывания. Искажение денотата, являющегося элементом события, достигается оперированием понятиями (фреймами) в рамках отдельных номинаций (слов и словосочетаний)10.
Фактологическое манипулирование в политическом дискурсе используется для дискредитации политического противника с целью понижения его политического статуса. Не вызывает сомнения утверждение о том, что сообщение искаженной информации о действиях другого позволяет легко навесить на него ярлык виновного11.
Для дискредитации оппонента прибегают к таким операциям с истинностным аспектом вы-
сказывания, как ложь (полное несоответствие истине) или подтасовка фактов. Подтасовка фактов заключается в сообщении частичной правды или в игнорировании частной детали, которая меняет суть дела, при этом сообщаются выгодные для говорящего факты, и утаиваются (отбрасываются) факты, противоречащие
12
высказываемой точке зрения12.
Чаще всего эксплицитно факт лжи указывается с помощью маркеров сомнительности (якобы, так называемый; that, as if, as though, supposedly и т. п.):
Представители так называемой «четвертой власти» должны быть ответственны перед обществом (Век информации: СМИ и здоровье общества. 2009. 10 янв.);
Мне уже порядком надоел вопрос о так называемых политзаключенных. <....> Откровенный пример ложной логики: дескать, поскольку в Уголовном кодексе... (Наше мнение. 2009. 8 июня);
Then the Azerbaijanis raised the ante by directing the national oil company, Socar, to stop shipping their own oil to Russian ports. As if that weren’t enough, Azerbaijani President Ilham Aliyev dubbed the Commonwealth of Independent States, Russia’s instrument of soft power in the former Soviet Union, a “useless organization” (Newsweek. 2007. March 26);
“It’s as if, on a ship we were discussing life on the ship”, he continued. But the question... is the ship’s course, where we’re going” (Newsweek. 2007. March 26).
Лексемами со значением обмана (‘ложь’, ‘неправда’, ‘фальсификация’, ‘сочинительство’, ‘подлог’, ‘фальшивка’, ‘дезинформация’; ‘falsification’, ‘adulteration’, ‘misinformation’, ‘forgery’, ‘faked documents’ и т. п.) номинативно может обозначаться констатация лжи:
После оправдания семье Шайхиевых и их адвокату пришлось приложить немало сил, чтобы к уголовной ответственности привлекли полицейских, которые предположительно подбросили наркотики и сфальсифицировали уголовное дело против невинных людей (Ради-оазаттык. 2010. 23 февр.);
So misinformation success, it's now a 'point of view' whether Drupal folk are all user-hating nazis or not (White-house.gov. 2009. October, 26).
Дискредитирующая ложь не всегда выражена эксплицитно и чаще всего ссылается на анонимный источник информации (референциальная неопределенность), например:
...как сообщил наш источник в Актау.;
.источник в правительстве сообщил, что.;
...работник аппарата администрации Президента подтвердил... ;
“It’s ironic”, says one of the drafters of Pe-traeus’s new counterinsurgency manual, who declined to be identifiend because he did not wish to irk his superiors.
Проблема достоверности/недостоверности информации в политическом дискурсе является чрезвычайно актуальной. В СМИ периодически появляются заявления политиков, которые обвиняют друг друга во лжи, и разного рода разоблачения лжи. «Ложь в политике представляет собой специфический вид лжи, ибо она имеет целью не только ввести в заблуждение, но и облегчить тому, кто ею пользуется, манипулирование другими людьми»13. Реальность в политической коммуникации может искажаться по следующим причинам: 1) в целях самозащиты и получения политических дивидендов путем замалчивания компрометирующих фактов; 2) в агональных целях дискредитации соперников (оппонентов); 3) в целях навязывания адресату некой идеи. Коммуникация должна принимать во внимание интересы адресата и быть нацеленной на достижение согласия. В политическом дискурсе правдивость, достоверность информации приносится в жертву политической целесообразности, политической выгоде. Отсюда недостаточная достоверность, аргументированность, обоснованность и полнота политической информации, т. е. уклонение от правды - полуправда, которая делает возможным использование коммуникативных технологий дезинформации и манипулирования общественным сознанием. Информационное воздействие на аудиторию осуществляется средствами массовой коммуникации и прежде всего СМИ. Именно поэтому мы считаем, что реальная (то есть, в первую очередь, финансовая) независимость прессы, при всех ее издержках, обеспечивает некоторую «разноголосицу» влияющих сил и повышает возможность формирования у людей более или менее реальной картины происходящих событий и их оценки, исходя из собственных интересов, а не интересов манипулятора. Поэтому слова о том, что независимая пресса - обязательное условие демократии, совершенно справедливы.
Таким образом, политический дискурс направлен на формирование определенного мировосприятия, определенной картины мира у адресата. Политический дискурс может яв-
ляться «фактором языкового контроля»; «.... используя политический дискурс в качестве пробного камня, можно понять, как в разных языковых коллективах моделируются культурные ценности, как пропагандируются социальный порядок, какие элементы языковой картины мира остаются за пределами сознательных речевых стратегий говорящих, как формируется концептуальная картина мира, присущая каждому языковому коллективу».
Политический дискурс - это сложное коммуникативное явление, нацеленное на борьбу за власть, включающее текст как вербализованный результат речи, контекст - ситуативный и социокультурный, а также специфичные языковые средства, отвечающие целям и задачам дискурса (т. е. язык политики). Для того чтобы политический дискурс был эффективным, он должен содержать указание на приверженность говорящего к определенным политическим взглядам, из чего следует, что назначение политического дискурса заключается в убеждении и побуждении к действию.
В связи с тем, что субъект политического дискурса СМИ, который отражает некоторые интересы и имеет некоторые цели и задачи, интерпретирует действительность в тексте, политический дискурс отличается субъективностью, что способствует манипулированию информацией в необходимом для адресанта направлении.
Примечания
1 Фуко, М. Археология знания. Киев, 1996.
2 Рижинашвили, И. У. Лингвистические механизмы тенденциозного представления событий в англо-американской периодике : автореф. дис. ... канд. филол. наук. СПб., 1994.
3 Дворецкий, И. Х. Латинско-русский словарь. М. : Рус. яз.,1976.
4 Oxford English Dictionary. Oxford, 2005.
5 Ожегов, С. И. Словарь русского языка. М. : Рус. яз.,1975.
6 Николаева, Т. М. Лингвистическая демагогия // Прагматика и проблемы интенсиональности / Ин-т языкознания АН СССР. М., 1988.
7 Шейгал, Е. И. Язык и власть // Языковая личность : проблемы лингвокультурологии и функциональной семантики. Волгоград : Перемена, 1999. С.142-158.
8 Ухванова, И. Ф. Дискурс средств массовой информации как объект исследования // Методология исследований политического дискурса / сост. и общ. ред. И. Ф. Ухвановой-Шмыговой. Минск, 1998.
9 Булыгина, Т. В. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики) / Т. В. Булыгина, А. Д. Шмелев. М. : Языки рус. культуры, 1997.
10 Нефёдова, Л. А. Гендерные тактики в речи политика // Современная политическая лингвистика : проблемы, концепции, перспективы : сб. науч. тр. Волгоград : Перемена, 2009.
11 Водак, Р. Язык. Дискурс. Политика : пер. с англ. и нем. Волгоград : Перемена, 1997.
12 White, J. H. The Power of Words. URL : aniota. com/~jwhite/words.html.
13 Водак, Р. Язык. Дискурс. Политика.
