CC BY
50
Международный научно-исследовательский журнал ■ № 7(38) ■ Август
художественного мастерства сказалась в способности выразить непреходящее через национальный идеал. Таким образом, мы наблюдаем не прямое заимствование идеала, а его этническое обыгрывание.
Литература
1. Волкова П. Д. Мост через бездну. Кн. 1. - М., 2013. - 224 с.
2. Кажарова И. А. Кабардинская поэзия ХХ века: актуализация идеала. - Нальчик: Печатный двор, 2014. - 176 с.
3. Каламбий (Адыль-Г ирей Кешев). - Нальчик, 1988. - 272 с.
4. Кешоков А. П. Собрание сочинений: В 6 т. Т. 1. Стихотворения и поэмы (на каб. яз.). - Нальчик, 2004. - 542 с.
5. Налоев З. М. Институт джегуако. - Нальчик: Тетраграф, 2011. - 408 с.
6. Орфей // Мифы народов мира. Т. 2. - Москва, 1988. - 719 с.
7. Урусбиев С. Сказания о нартских богатырях у татар-горцев Пятигорского округа Терской области // Карачаево-балкарский фольклор. - Нальчик: Эльбрус, 1983. - 431 с.
References
1. Volkova P. D. Bridge across the abyss. Vol. 1. - M., 2013. - 224 p.
2. Kazarova I. A. Kabardian poetry of the twentieth century: the actualization of the ideal. Nalchik: Printing house, 2014. - 176 p.
3. Kalambi (Adil Giray Keshev). - Nalchik, 1988. - 272.
4. Keshokov A. P. collected works: In 6 Vol. Vol. 1. The poems are (in Kab. lang.). - Nalchik, 2004. - 542 p.
5. Naloev Z. M. Institute of jaguara. Nalchik: Tetragraph, 2011. - 408 p.
6. Orpheus // Myths of the peoples of the world. Vol. 2. - Moscow, 1988. - 719 p.
7. Urazbaev S. Tales of the Nart heroes among the Tatars, the highlanders Pyatigorsk district of Tver oblast // Karachay-Balkar folklore. Nalchik: Elbrus, 1983. - 431 p.
Карамова А.А.
Доктор филологических наук, доцент, Бирский филиал ФГБОУ ВПО «Башкирский государственный университет» МАНИПУЛЯТИВНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ ПОЛИТИЧЕСКОЙ МЕТАФОРЫ
Аннотация
Цель данной статьи - выявить манипулятивный потенциал политической метафоры. В статье рассматриваются примеры реализации манипулятивного потенциала метафоры в двух основных манипулятивных стратегиях политического дискурса - редуцирования (создание темпорального образа, политического имиджа, стереотипа) и имплицирования.
Ключевые слова: политический дискурс, метафора, манипуляция, манипулятивная стратегия.
Karamova A.A.
PhD in Philology, associate professor, Birski filial FGBOU VPO «Bashkirsky Gosudarstvenny Universitet» POLITICAL METAPHOR MANIPULATIVE POTENTIAL
Abstract
The aim of this article is to reveal the manipulative potential of political metaphor. Some examples of metaphor manipulative potential realization by means of two main manipulative strategies of political discourse - reduction (temporal image, political image, stereotype creation) and implication - are considered in the article.
Keywords: political discourse, metaphor, manipulation, manipulative strategy.
Манипулятивность - одна из основных особенностей современного политического дискурса (ПД). Под манипулятивностью понимают «вид психологического воздействия, искусное исполнение которого ведёт к скрытому возбуждению у другого человека намерений, не совпадающих с его актуально существующими желаниями» [1, с. 59]. Если ставить во главу угла способы осуществления манипуляций, то под ней следует понимать прежде всего манипуляцию речевую, поскольку манипуляция осуществляется, главным образом, в речи, путём такого использования и оформления языковых средств, которое способно оказать скрытое психологическое воздействие.
Сама языковая система не располагает специфическими средствами, изначально «задуманными» как манипулятивные (как, например, оценочные слова, предназначенные для оценки др.). В языке есть средства с определённым суггестивным (внушающим) потенциалом, которые, привлекаясь к реализации манипулятивных стратегий, становятся средствами манипуляции.
Одним из таких средств в ПД, безусловно, являются метафоры. Согласно концептуальной теории, метафора является способом познания, концептуализации, структурирования языковой картины политического мира (ЯКПМ). Активность метафоры в ПД свидетельствует о преимущественно метафорическом видении политической действительности, что вскрывает в метафоре мощный манипулятивный потенциал. Ведь с помощью метафоры субъект политической коммуникации имеет возможность навязывать адресату выгодную ему картину мира, то есть он создаёт такую метафорическую модель ЯКПМ, которая способна содействовать преобразованию в сознании адресата уже сформировавшейся картины [2, с. 127-128].
Манипулятивный потенциал метафоры наиболее ярко проявляется в реализации стратегий редуцирования и имплицирования. Это, на наш взгляд, две основные манипулятивные стратегии ПД, поскольку, во-первых, они наиболее активны в ПД, во-вторых, они наиболее точно соответствуют самой природе манипуляции как скрытого психологического воздействия
Стратегия редуцирования - речевые действия субъекта коммуникации, направленные на упрощение актуальных проблем. В рамках этой стратегии используется, главным образом, оценочная метафора:
44
Международный научно-исследовательский журнал ■ № 7(38) ■ Август
- для создания положительного или отрицательного (такого, какой выгоден манипулятору) темпорального образа (настоящего, прошедшего, будущего): тяжелый груз прошлого; время разрушительных “реформ” (Программа ЛДПР) - образ прошлого; Россия находится на крутом изломе своей истории (Программа КПРФ) - образ настоящего; этап очищения России; вывести наше Отечество из всеобщей разрухи и кризиса (Программа ЛДПР) -образ будущего;
- для создания привлекательного/отталкивающего имиджа: Хочу сказать, что на протяжении всей своей жизни всегда я чувствовал себя частичкой нашей страны и нашего великого народа (В.В. Путин. 2011); Ну какой же это дурак обращает внимание на болтовню шута Жириновского? (Дуэль. 2006);
- для создания стереотипного, односторонне выгодного видения политических явлений. Например, видением ситуации выборов через призму военной метафоры внушается мысль о том, что политические оппоненты - враги (в том числе, и для народа), которых необходимо уничтожить: От обороны - к всенародному наступлению! (Г.А. Зюганов. 2011); Арсенал политических манипуляций у правящего режима сжимается (Г.А. Зюганов. 2011); представлением оппозицией ситуации выборов посредством театральной метафоры внушается мысль о фиктивности, нереальности выборов, заранее «отрепетированном» финале, что призвано подорвать авторитет действующей власти: В декабре мы должны дать настоящий бой фальсификаторам и мошенникам, превращающим демократические выборы в фарс (С.М. Миронов); Поэтому он (правящий режим) и дальше будет натягивать разные маски на «партию власти» (Г.А. Зюганов. 2011); представлением образа России как общего дома через метафору с исходной понятийной сферой «Строительство» внушается мысль о единении политика с народом, общности их интересов и целей: Я считаю, что мы в своём общем российском доме ни в коем случае не должны допускать каких-то даже незначительных межнациональных, межконфессиональных распрей (В.В. Жириновский. 2008); Наша задача теперь - построить на этом фундаменте сильную, богатую, благополучную Россию, Россию XXI века (В.В. Путин. 2011) и т.д.
Стратегия имплицирования - сокрытие истинных смыслов. Метафора со своей семантической двуплановостью способна смягчать смысл обозначаемого, что позволяет её отнести к одному из наиболее активных эвфемистических средств, используемых в ПД в манипулятивных целях. Например: С распадом страны мы оказались на грани, а в отдельных известных регионах - и за гранью гражданской войны, причём именно на этнической почве. Огромным напряжением сил, большими жертвами эти очаги нам удалось погасить (В.В. Путин. 2011) - вместо подавить конфликт военным способом; Так что объявленная президентом Обамой пауза в диалоге вполне уместна (П. Быков, Эксперт. 2013. 19 августа) - вместо отказ от запланированных переговоров; см. также: барьеры для инициативы, административные барьеры вместо бюрократизм, волокита (В.В. Путин. 2011); зачистка, этническая чистка, нейтрализация вместо военная операция, уничтожение, убийство; расовая чистота вместо национальная нетерпимость; нулевой рост вместо застой и др.
Таким образом, активное использование метафоры в реализации двух основных манипулятивных стратегий ПД (редуцирования и имплицирования), во-первых, убедительно подтверждает существование её манипулятивного потенциала, во-вторых, возводит метафору до статуса одного из основных манипулятивных средств ПД.
Литература
1. Доценко Е.Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита. - М.: ЧеРо, Изд-во МГУ, 1997. - 344 с.
2. Чудинов А.П. Политическая лингвистика: учеб. пособие. - М.: Флинта: Наука, 2007. - 256 с.
References
1. Docenko E.L. Psihologija manipuljacii: fenomeny, mehanizmy i zashhita. - M.: CheRo, Izd-vo MGU, 1997. - 344 s.
2. Chudinov A.P. Politicheskaja lingvistika: ucheb. posobie. - M.: Flinta: Nauka, 2007. - 256 s.
Ковтунова Е.А.
Кандидат филологических наук, доцент,
Санкт-Петербургский государственный университет О СПЕЦИАЛЬНЫХ СФЕРАХ-ИСТОЧНИКАХ НЕМЕЦКИХ ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ
Аннотация
В статье на материале данных немецких словарей рассматриваются специальные сферы-источники немецких фразеологических единиц, изучаются вопросы детерминологизации и фразеологизации, а также взаимодействия специальной и повседневной коммуникации.
Ключевые слова: фразеологизация, детерминологизация, немецкая фразеология, терминоведение.
Kovtunova E.A.
PhD in Philology, associate Professor,
St. Petersburg State University
ABOUT SPECIAL AREAS-SOURCES OF THE GERMAN IDIOMS
Abstract
The article discusses on the material of German dictionaries special areas-sources of German phraseological units, examines issues of determinologization and phraseologization and the interaction of special and everyday communication. Keywords: determinologization, phraseologization, German phraseology, terminology.
Специальную коммуникацию фразеологи единодушно признают одним из «наиболее активных ресурсов пополнения фразеологического фонда разных языков» [2, с. 54]. Немецкий язык не является исключением. Однако детерминологизация и фразеологизация немецких устойчивых сверхсловных единиц специальной коммуникации обычно обсуждается либо в контексте общих проблем немецкого фразеообразования, либо в работах,
45
