CC BY
87
32. Polushkina A.L. Pover'ja, obrjady I obychai pri rozhdenii, brake I smerti krest'jan Slobodskogo uezda Vjatskojj gubernii ... [Birth, Wedding and Death Beliefs, Rites and Customs of the Peasants of the Slobodskoy District in the Vyatka Province]. P. 221.
33. Ibid. ... P. 232.
34. Zolotova T.A. Russkajasvad'ba...[The Russian Wedding]. P. 39.
35. Jakovlev G. Religioznye obrjady cheremis ... [Religious Rites of The Cheremis]. P. 58.
36. Kuznecov S.K. Ocherki iz byta cheremis ... [The Studies of Life of the Cheremis]. P. 356.
37. Fuks A. Zapiski Aleksandry Fuks o chuvashakh I cheremisakh Kazanskojjgubernii... [Alexandra Fuks's Notes about the Chuvash and the Cheremis People of the Kazan Governorate]. P. 223.
38. Zolotova T.A. Russkajasvad'ba...[The Russian Wedding]. P. 52.
39. Georgi I.G. Opisanie vsekh obitajushhikh v Rossijjskom gosudarstve narodov. Ch. 1. [The Description of All the Peoples Dwelling in the State of Russia. Part 1.]. St. Petersburg. 1789. P. 29.
40. Zolotova T.A. Russkajasvad'ba...[The Russian Wedding]. P. 52.
41. Polushkina A.L. Pover'ja, obrjady I obychai pri rozhdenii, brake I smerti krest'jan Slobodskogo uezda Vjatskojj gubernii ... [Birth, Wedding and Death Beliefs, Rites and Customs of the Peasants of the Slobodskoy District in the Vyatka Province]. P. 236.
42. Bazhin. Krest'janskaja svad'ba v Kotel'nicheskom uezde [Peasant Wedding in the Kotelnichskiy District]. // Vjatskie gubernskie vedomosti - The Record of the Vyatka Province. 1878, №9, p. 59.
43. Fuks A. Zapiski Aleksandry Fuks o chuvashakh I cheremisakh Kazanskojj gubernii... [Alexandra Fuks's Notes about the Chuvash and the Cheremis People of the Kazan Governorate]. P. 235.
44. Kuznecov S.K. Ocherki iz byta cheremis ... [The Studies of Life of the Cheremis]. P. 357.
45. Polushkina A.L. Pover'ja, obrjady I obychai pri rozhdenii, brake I smerti krest'jan Slobodskogo uezda Vjatskojj gubernii ... [Birth, Wedding and Death Beliefs, Rites and Customs of the Peasants of the Slobodskoy District in the Vyatka Province]. P. 241.
46. Zolotova T.A. Russkajasvad'ba...[The Russian Wedding]. P. 46.
47. Gurzhijj N. Svad'ba v Kotel'nicheskom uezde ... [The Wedding in the Kotelnichskiy District]. P. 35.
48. Eremina V.I. Ritual I fol'klor ... [Ritual and Folklore]. P. 95.
УДК 398.3(470.342)
Ю. А. Крашенинникова
Локальные традиции как этнические маркеры (ритуалы и поэзия Великого четверга с. Лойма на материалах XXI в.)*
В статье рассматривается как этнический маркер комплекс Великочетверговых обрядов и фольклора в с. Лойма, которое принадлежит вологодско-вятским районам Русского Севера. Многочисленные публикацияи, исследования начала ХХ в., экспедиционные материалы и современные записи позволили выявить специфические и типичные черты, благодаря которым местная традиция, с одной стороны, имеет свой индивидуальный облик, с другой - довольно органично «встраивается» в культуру Русского Севера.
The article discusses how ethnic marker Velikochetvergovyh complex rituals and folklore with. Loyma, which belongs to the Vologda-Vyatka region of the Russian North. In numerous publications, research at the beginning of the twentieth centuries. Expeditionary materials and modern recordings revealed a specific and typical features, due to which local tradition, on the one hand, has its own individual character, on the other -quite organically "embedded" in the culture of the Russian North.
Ключевые слова: этнические маркеры, ритуал, Великий четверг, поэзия, севернорусский календарь.
Keywords: ethnic markers, ritual, Maundy Thursday, poetry, northern Russian calendar.
* Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта №14-04-00077 «Эволюция этнических маркеров вятских северных и южных этноконтактных зон».
© Крашенинникова Ю. А., 2014
Великий четверг [1] в севернорусском народном календаре насыщен ритуальными практиками, направленными на укрепление благосостояния, благополучия, здоровья коллектива на целый год, способствующими плодородию почвы, плодовитости животных, урожайности растений, сопровождается профилактическими, очистительными и охранительными магическими действиями. Экспедиционные записи, сделанные от современного севернорусского крестьянского населения, показывают, что многие из известных практик, в частности, связанные с плодовитостью, здоровьем домашних животных, обеспечивающие достаток и благополучие семьи на весь будущий год до следующего Великого четверга, устойчивы в традиции и считаются местными жителями весьма работоспособными.
В центре внимания - с. Лойма и населенные пункты лоемского куста деревень, составившие одну из компактных русских локальных традиций Республики Коми, которая формировалась русскими переселенцами в условиях довольно тесного окружения и контактов с коми населением. Впервые Лойма, а также деревни и починки Лоемского погоста упомянуты в дозорной книге Сольвычегодского уезда, датированной 1620 г. [2] В разное время Лойма входила в состав Сольвычегодского, Лальского и Усть-Сысольского уездов Вологодской губернии, к Республике Коми была присоединена в 1921 г. [3]
Местные жители, оценивая свою этническую, территориальную, языковую принадлежность, связывают себя в большей степени с вологодско-вятскими районами Русского Севера, отмечая, в некотором смысле, «ошибочность» присоединения их к Коми краю: «Лойма -не коми, здесь коми-то нету. Так в Спаспорубе, со Спаспоруба-то коми пойдут. А так-то коми пишется у нас, коми пишется. У нас все русские, коми нету никого...» (зап. 2004 г., ИЯЛИ: АФ 1536-5), «Здесь коми были, а потом наехали вот с Кировской области да с Вологодской. Вот Лойма стала русская. Она относилась-то к Вологодской губернии раньше, <...> а потом, когда революция была, ее присоединили к Коми республике» (зап. 2004 г., ИЯЛИ: АФ 1541-1), «Вятка, она как-то была ближе, чем Коми [республика]. А нас ведь недавнО к Коми-то приписали. Мы были в Архангельском тут, ну я не знаю, кто как у их, или Вологодской, мы были туды ведь приписаны, наша-то Лойма. А Спаспорубуж коми был. Мы же русские, мы по-коми ниче ведь не знаем, нисколько. Дак мы же были русские. <...> Нас придумали и к Коми [республике] приписали» (зап. 2004 г., ИЯЛИ: 1547-5), «...У нас с Лузы, у нас все обычаи, слова с Кировской области, мы раньше больше связаны там, мы меньше связаны были сюда...» (зап. 2004 г., ИЯЛИ: АФ 1550-21).
Имеющиеся экспедиционные записи содержат большое количество свидетельств о тесных торговых и культурных контактах лоемцев с Устюгом, Лальском, Вологдой, Лузой. Устная история фиксирует отличные от официальной даты (1620 г.) «временные координаты», указывающие на время заселения и освоения русскими переселенцами лоемской территории, которое, по мнению информантов, приходится, например, на период правления императрицы Екатерины II: «При Екатерине II, говорят, суть да дело: начали притеснять в России-то, и люди начали искать хорошие места, уходить оттуда. И вот начали пробираться по реке Лузе, начали кверху подниматься и заселять помаленьку, переезжали, заселяли. А вот эти коми стали дальше пробираться в сторону Спаспоруба. Там в Спаспорубе почти что все коми. Вот в Лойме русские заселились, все фамилии русские, а коми фамилий нет. [А какие здесь фамилии?] Чужмаровы, Иевлевы, Шехонины, Бородкины, Тырышкины» (зап. 2004 г., ИЯЛИ: АФ 1548-9).
Фольклорную традицию Лоймы исследователи рассматривают в контексте севернорусского фольклора Лузы, сформировавшегося под влиянием Устюжской земли [4]. Справедливо замечание, которое подтверждается конкретными наблюдениями [5], о том, что плотное соседство с коми населением способствовало консервации многих элементов фольклорной культуры и мифологической картины мира, «указывающих» на историческую родину переселенцев (в обрядовом фольклоре, элементах обрядовых комплексов, сказочной прозе, перечне мифологических персонажей и проч.) [6].
В настоящей работе мы остановимся на одном фрагменте народного календаря - Великом четверге - и реализации представлений о нем в лоемской традиции. Сведения о Великом четверге в лоемской коллекции многочисленны, а сам день в совокупности всех имеющихся материалов выглядит на фоне других календарных дат довольно ярко, насыщен различными деталями и элементами [7]. Многие материалы дополняют и подтверждают сведения об этом дне, зафиксированные на севернорусской территории; к фольклорным текстам, сопро-
вождающим те или иные обрядовые действия (включенным в обряды), обнаруживаются сходные варианты в записях из районов Кировской, Архангельской областей [8]. Обращение к сфере календарной обрядности и поэзии продиктовано наблюдениями исследователей в области взаимодействия этнически разных культур, в формах, способах и «последствиях» этого процесса. В частности, Н. И. Толстой писал о проницаемости / непроницаемости явлений народной культуры и неоднородности жанров славянского фольклора в плане их восприимчивости к чужому фольклорному и нефольклорному фонду [9]. В числе «невосприимчивых», «закрытых» жанров исследователь называет, в том числе, и календарно-обрядовую поэзию; ее устойчивость и относительная непроницаемость поддерживается собственно обрядом, «а также поэтической и стихотворной структурой» [10].
В народной терминологии Лоймы Страстная неделя называется Великодённая (зап. 2004 г., ИЯЛИ: АФ 1539-29); Великий четверг получает номинации Большой, Чистый, Страшный, каждая из которых содержит комплекс представлений об этом дне народного календаря.
Магические действия, производимые в Великий четверг, номинировались как кОлдо-вать(-ся) (зап. 2004 г., ИЯЛИ: АФ 1539-29, АФ 1544-28 и др.), дЕковаться (зап. 2004 г., ИЯЛИ: АФ 1549-13, 1545-12 и др.), означая 'производить магические действия с целью нанесения порчи человеку или животному', 'производить магические действия, направленные на достижение благополучия, достатка, замужества' [11]. См., например, ремарки собирателей в экспедиционных отчетах и высказывания информантов: «...Под Велик-от четверг шибко раньше дЕковались. <...> [Одна женщина] злилась на их [девушек-сестер из одной семьи. -Ю. К.] и вот на Велик-от четверг подековалась, и никто [из сестер. - Ю. К.] ведь замуж не вышли» (зап. 2004 г., ИЯЛИ: АФ 1549-13), «...чтобы рыба рыбачилась, дак надо че-то утром делать. У меня Миша вот знал, а мне ведь не сказал. Я погляжу: утром ранешенько встанет, уйдет на взвоз. Опеть, говорит, ведь че-то подековался. Так ведь так рыбу ловил, ой, сколько рыбы много шибко! Ведь там че-то, видно, удил или че-то приговаривал. Как полено привя-жёт да сколько раз [скажет]: "Ой, опять щука попала!" Вытащит это полено...» (зап. 2004 г., ИЯЛИ: АФ 1545-12); «Другой раз вот пойдешь в деревню, в деревню пойдешь. "Давай, сёдни не спи..." Девкам, девкам, девкам молодым [говорят]. "Надо сёдни кОлдовать на Великий четверг". Это старухи [говорят]. Если девка идет, девка идет незамужняя, ёй и кричат: "Давай, ты сёдни не спи, сёдни ведь кОлдовать надо". А чё кОлдовать, я уж не знаю. [Это чтоб замуж выйти?] Конечно, наверно» (зап. Ю. А. Крашенинникова 29.06.2010 г. от Притчиной З. Ф., 1931 г.р., пос. Коржинский), «[На Великий четверг] кто много-то знает, то ходили, кОлдова-лися, друг дружке вредили, чего-то все делали...» (зап. Крашенинникова Ю. А. 29.06.2010 г. от Суликовой Е. Г., 1932 г.р., с. Лойма), «вредные люди "кОлдуются"» (зап. 2004 г., НА Коми НЦ: Ф. 5. Оп. 2. Д. 742. С. 110), «"еретные люди" (колдуны) колдуются ночью» (зап. 2004 г., НА Коми НЦ: Ф. 5. Оп. 2. Д. 742. С. 116), «"колдовались" (считали деньги, портили скот)» (зап. 2004 г., НА Коми НЦ: Ф. 5. Оп. 2. Д. 742. С. 117) и мн. др.
В материалах зафиксированы профилактические, предупредительные, очистительные, апотропейные, имеющие защитную функцию и другие магические практики, при выполнении которых необходимо было соблюдать несколько общих правил: все действия на Великий четверг нужно делать до восхода солнца («вставать нужно раньше, чтобы ни с кем не встретиться», ИЯЛИ: АФ 1538-26), существовал запрет рассказывать о том, что сделал на Великий четверг, в противном случае ничего не получится (зап. Крашенинникова Ю. А. 26.07.2009 г. от Помысовой З. П., 1909 г.р., д. Козловская).
Самую большую группу составили продуцирующие и профилактические магические практики. Так, для скорейшего замужества девушки в Великий четверг «разметали» дорогу для женихов (зап. 2004 г., ИЯЛИ: АФ 1538-9), разрубали (вар.: разламывали) деревянную борону и раскидывали части на перекрестке дорог (зап. 2004 г., ИЯЛИ: 1539-29; также см.: зап. Ю. А. Крашенинникова 28.07.2009 г. от Лобановой А. П., 1920 г. р., д. Кузнецовская), выметали сор из дома и наблюдали: в какую сторону ветер унесет сор, в ту сторону девушка выйдет замуж (зап. 2004 г., НА Коми НЦ: Ф. 5. Оп. 2. Д. 742. С. 94), с веником (голиком) совершали обход вокруг дома и приговаривали при этом «Суженый, ряженый, найдись, приведись, приходи свататься» (зап. 2004 г., НА Коми НЦ: Ф. 5. Оп. 2. Д. 742. С. 138).
В тех семьях, где были девушки на выданье, хозяйки, стоя на крыльце, «приглашали женихов»: «Свекровка [научила]: выйди да крыльцо отворяй, говори: "Для молодых да для удалых людей открываю свой терем, свой крылец, милости прошу"» (зап. Ю. А. Крашенинникова
6.08.2006 г. от Помысовой З. П., 1909 г.р., д. Козловская) [12]. Подобное «приглашение» могло строиться и в форме ритуального диалога хозяйки и воображаемого жениха:
«Крылец-от открывает [мать девушки. - Ю. К.], стукат, сама собой одна [говорит]:
- Кто там?
- Я, открывай.
- А кто ты?
- А я жених. За невестой, за твоёй девкой, за Анюхой, давай, свататься приехал.
Всех вот так отдала [замуж]. На Великий четверг... На Великой четверг надо уж обязательно, чтобы любили парни, сватались, надо уж...» (зап. Ю. А. Крашенинникова 26.07.2009 г., зап. от Помысовой З. П., 1909 г.р., д. Козловская).
Информанты отмечают, что девушки гадали в этот день («девушки гадают, кому чё надо.», зап. Крашенинникова Ю. А. 28.07.2009 г. от Лобановой А. П., 1920 г.р., д. Кузнецовская). Одно из свидетельств связано с гаданием девушек на женихов, происходившем в бане и имеющим явные «переклички» со святочным циклом: если девушка находила на каменке красивый, ровный камень, то это предвещало ей красивого жениха: «[В Великий четверг] раньше кОлдовались. <...> Молодежь, как говорится, себе женихов подбирали. Девушки. Мужчины, как говорится, то же самое. Ходили в баню... девушки. Раньше бани были черные. Кто, говорит, хороший камень, уйдет туда и подберет себе, то жених будет красивый и наглядный. [С печки камень брали?] Да, да. Ночью. Ночью гадали. <...> Плохой камень попадет - о-о, некрасивый будет кавалер-от» (зап. 2004 г., ИЯЛИ: АФ 1548-5).
До восхода солнца совершали ряд действий, направленных на благополучие, достаток, укрепление здоровья, получение красоты и всеобщего уважения. Многие действия сопровождались лаконичными заклинательными текстами, в которых на первый план выступает тема пожелания множественности, многочисленности того или иного блага (продукта, предмета и проч.) (чтобы было много...) и беспрерывности (чтобы весь год..., чтобы все время.). Хозяйки считали деньги («до солнышка сесть на порог и считать»), «чтобы деньги были весь год»: «считали мелочь: клали 10, а говорили 20» (зап. 2004 г., На Коми НЦ: Ф. 5. Оп. 2. Д. 742. Л. 94), пересчитывая деньги, говорили «Не рубли, а тысячи» (зап. Крашенинникова Ю. А. 28.07.2009 г. от Лобановой А. П., 1920 г.р., д. Кузнецовская). Мешали сметану, чтобы «все время была сметана в доме» (ИЯЛИ: АФ 1541-19), мешали сметану с приговором «Не горшочкима, а ведрыма», чтобы сметана копилась (зап. Крашенинникова Ю. А.
28.07.2009 г. от Лобановой А.П., 1920 г.р., д. Кузнецовская) [13], сбивали масло; пересыпая муку, приговаривали, чтобы зерна было много в этом году (зап. Крашенинникова Ю. А. 5.08.2006 г. от Лобановой А. И., 1923 г. р., с. Лойма). Хозяйки пекли хлеб, изготавливали различные выпечные изделия («все вкусное»), «чтобы весь год все было» (зап. 2004 г., ИЯЛИ: АФ 1544-28); это закрепилось и в примете: если на Великий четверг хлеб есть (читай: имеется), то целый год хлеб будет (зап. 2004 г., ИЯЛИ: АФ 1545-13).
Практически все информанты указывают, что на стол или на полочку с иконами ставили хлеб, соль, чтоб те «заночевали» у икон (зап. 2004 г., ИЯЛИ: АФ 1544-11, АФ 1549-12 и др.). На Егорьев день хлеб, посыпанный солью, давали животным при первом выгоне их на пастбище (зап. 2004 г., ИЯЛИ: АФ 1543-1 и др.), соль использовали в различных жизненных ситуациях (об этом ниже).
Для обеспечения хорошего урожая крали землю с чужих огородов (зап. 2004 г., ИЯЛИ: ВФ 1518-29) [14].
Мужчины имитировали лов рыбы: в чердачном помещении (в интервью - повить, подволока) растягивали рыболовные сети или раскладывали плетенки (морды) и в них клали поленья, «чтобы рыбы много ловилось (вар.: большие щуки ловились)» (зап. 2004 г., ИЯЛИ: АФ 1541-19, 1545-12 и др.). Имитация лова рыбы могла сопровождаться приговором «Ловись, рыбка, большая и маленькая» (зап. Крашенинникова Ю. А. 29.06.2010 г. от Суликовой Е. Г., 1932 г. р., с. Лойма) [15]. Для обеспечения удачной охоты охотники приговаривали: «Волки, медведи - вдаль, вдаль, вдаль, заицы, лисицы - к нам, к нам, к нам» (зап. Крашенинникова Ю. А.
29.06.2010 г. от Суликовой Е. Г., 1932 г. р., с. Лойма) [16].
Рано утром дети бегали по насту, «чтобы бойчае быть» (зап. Крашенинникова Ю. А. 27.07.2009 г. от Низовцевой Е. А., 1924 г. р., д. Лехта). Умывались речной водой, чтобы «глаза хорошо видели» (зап. 2004 г., ИЯЛИ: АФ 1544-11), умывались водой, в которую опускали серебряную или золотую монету (зап. 2004 г., ИЯЛИ: ВФ 1524-26) [17].
Некоторые действия не получают корректных объяснений информантов, однако нам думается, они были нацелены на приобретение «космической» красоты, здоровья, «всеобщей любви, почитания и уважения». Так, в Великий четверг рано утром забирались на крышу и смотрели, как всходит солнце (зап. Крашенинникова Ю. А. 27.07.2009 г. от Низовце-вой Е. А., 1924 г.р., д. Лехта). Девушки утром мыли окна с приговором «Как на окошко глядят, так бы и на девушку глядели» (зап. Крашенинникова Ю. А. 28.07.2009 г. от Лобановой А. П., 1920 г. р., д. Кузнецовская) [18], залезали на крышу, шевелили охлупень [19] и самую высокую слегу [20], «чтобы выше их, девушок-то, почитали, хвалили» (зап. Крашенинникова Ю. А. 28.07.2009 г. от Лобановой А. П., 1920 г.р., д. Кузнецовская) [21].Смысловую близость к перечисленным выше обнаруживает свидетельство о том, что в этот день Страстной недели красиво одевались (зап. 2004 г., ИЯЛИ: АФ 1541-19).
Ряд магических практик был направлен на плодовитость, сохранность, здоровье домашних животных. Так, чтобы летом коршун не таскал со двора кур и цыплят, клали камни на столбы от забора (зап. 2010 г., НА Коми НЦ: Ф. 5. Оп. 2. Д. 789. Л. 26), соломой связывали колья ограды (по два колышка), при этом происходил ритуальный диалог: «Один спрашивает: "Что делаешь!" Ему отвечали: "Не колья связываю, а у коршуна ноги"» (зап. 2010 г., НА Коми НЦ: Ф. 5. Оп. 2. Д. 789. Л. 19, 33, 65) [22]. Чтобы куры не ходили класть яйца в чужой дом и не уходили со двора, брали курицу и обходили с ней дом («курицу возьмут в беремя и обходили, чтобы она в чуждой дом не ходила кластись») (зап. Крашенинникова Ю. А. 28.07.2009 г. от Низовцевой А. Е., 1918 г. р., д. Ивановская).
Домашним животным обрезали хвосты и клали отрезанную шерсть в хлеву под матицу (зап. 2004 г., ИЯЛИ: АФ 1541-19 и др.), по другим вариантам, шерсть скатывали и помещали на наличник во дворе дома, чтобы животное возвращалось домой, не отбивалось от стада («с другими коровами корова щтёбы ходила») (зап. Крашенинникова Ю. А. 28.07.2009 г. от Лобановой А. П., 1920 г. р., д. Кузнецовская) [23]. При первом выгоне животных на пастбище в Егорьев день (6 мая) отстриженную с хвостов шерсть клали в ухо ведущей корове, чтобы та приходила домой («шерстку потеребим, когда выпускаем первый раз, котора корова постарше, ведущая, ей в ухо пихали [эту шерстку. - Ю. К.], чтобы корова домой ходила. Это когда корову выпускаем первый раз») (зап. Крашенинникова Ю. А. 27.07.2009 г. от Чужмаровой М. В., 1925 г. р., д. Анкерская).
Зафиксированы ритуальные диалоги, которые произносились хозяевами в Великий четверг и были направлены на то, чтобы домашние животные возвращались с пастбища домой, знали «свой хлев». Диалог состоял из вопросов о наличии дома того или иного животного и утвердительных ответов на каждый вопрос и продолжался до тех пор, пока все животные, имеющиеся в хозяйстве, не были упомянуты. Так, в одном из таких диалогов сначала перечисляются все члены семьи, затем животные: «Перво-то еще поухай:
- Ой, дома ли Миша-то?
- Дома, - там как будто кто-то отвечает.
- Дома ли Зина-то?
- Дома.
- Дома ли кто семья есть?
- Все дома.
- Дома ли Пеструха-то?
- Дома.
- Дома ли Беляха-то?
- Дома.
- Дома ли Красейко?
- Дома.
- Дома ли овечки-те?
Всех-от надо перекликать до солнышка, чтобы домой скот-от ходил...» (зап. Крашенинникова Ю. А. 6.08.2006 г. от Помысовой З. П., 1909 г.р., д. Козловская) [24].
Чтобы животные были здоровы, в этот день Страстной недели их ненадолго выпускали из хлева с приговором «На Великий четверг отвожу все неприятности, все невзгоды, чтоб коровушки не гибли, не дохли, не сохли, чтоб были здоровы и плодливы» (зап. 2004 г., ИЯЛИ: АФ 1538-10, 11).
Ряд магических практик Великого четверга был направлен на очищение, создание «границ» между своим и чужим пространством, защиту хозяйства и домочадцев. Так,
информанты отмечают, что к Великому четвергу обязательно мыли и чистили весь дом (зап. 2004 г., ИЯЛИ: ВФ 1518-15 и др.), рано утром брали воду с трех ручьев и обрызгивали ей дом и хозяйственные постройки (зап. 2004 г., ИЯЛИ: АФ 1554-16) [25], до восхода солнца обходили дом с молитвой «Во имя отца, и сына, и святого Духа. Аминь» и «крестили» его (чертили кресты на окнах и дверях) (зап. Крашенинникова Ю. А. 05.08.2006 г. от Лобановой А. И., 1923 г. р., с. Лойма), освященной водой обрызгивали дом и все углы «от сглазу и от уродства» (зап. 2010 г., НА Коми НЦ: Ф. 5. Оп. 2. Д. 789. Л. 12). Сидя на помеле (вар. ухват, кочерга), трижды обходили дом, затем поднимались на взвоз [26], где хранился корм, трижды перекрещивали ворота, при этом три раза произносили заговор «Круг дому, круг дому, круг нашего двора будь каменна стена, железный тын», чтобы не зашли воры, и в хозяйстве все было благополучно (зап. Крашенинникова Ю. А. 27.07.2009 г. от Низовцевой Е. А., 1924 г. р., д. Лехта) [27].
В перечне оградительных действий встречаются также обход жилых и хозяйственных построек с чтением молитвы (вар.: посыпанием четверговой солью, обрызгиванием взятой с трех ручьев водой) (зап. 2004 г., ИЯЛИ: АФ 1554-16; ВФ 1532-4), закрывание всех дверей и окон (зап. 2004 г., ИЯЛИ: АФ 1550-31) и проч.
Чтобы ветер не сорвал крышу дома или любого другого строения, на нее кидали полено, щепку или камешек с приговором «Кладу гнет на целый год» (зап. 2004 г., ИЯЛИ АФ: 1545-12 и др.): «...Надо на сарай какую-то палочку бросить, бросай и приговаривай "Гнет бросаю на целый год", чтобы не сворачивало дом, чтобы не ломало» (зап. Крашенинникова Ю. А. 6.08.2006 г. от Помысовой З. П., 1909 г. р., д. Козловская) [28].
Следует отметить веру в действенную силу соли, положенной в этот день к иконам (в народной терминологии: «великодённая», «четверИжная») и хранившейся до следующего Великого четверга. Считалось, что эта соль приобретает лечебные, апотропейные функции: «Она [соль. - Ю. К.] никак-никак не портится, никак ее не могут никто испортить, эту соль. А еще на Великой четверг-от соль ставят на божницу, боженьке, эту соль-то, и прибирают ее, и вот эту соль используют. И хлебушко приготовь, посоли этот хлебок, в Великой четверг пойдешь, вот этот хлебок всему скоту и дай в Великой четверг. Сольцой этой посыпай и всем по кусочку дай» (зап. Крашенинникова Ю. А. 7.08.2006 г. от Шехониной В. П., 1932 г. р., с. Лойма).
«Четверижной» солью лечили нарывы и воспаление в горле (жабу) (зап. 2004 г., ИЯЛИ: АФ 1545-14а), мыли осквернившуюся (в которую попали мыши, тараканы) посуду (зап. 2004 г., ИЯЛИ: АФ 1544-28). Считалось, что четверговая соль является надежным апотропейным средством: хранящуюся три года соль бросали вслед («в запятки») человеку, способному испортить (зап. 2004 г., ИЯЛИ: АФ 1550-31), для предотвращения порчи соль бросали к порогу дома (зап. Крашенинникова Ю. А. 28.07.2009 г. от Лобановой А. П., 1920 г. р., д. Кузнецовская) и др.
В скотоводческой обрядности «четверижную» соль давали больным животным, использовали при отеле, натирали животных с целью предотвращения сглаза и порчи: «На Великой четверг соль под божницу поставишь, тут она заночует, под иконой. "Как соль не портится, так чтоб скот не портился", - это вот скажешь. Солью-то посыплешь потом на их. Я тебе скажу: корова отелится, берешь соли вот так немного, горсть, посыплешь на корову, посыплешь на теленочка. Она лижет, чтобы не портился [теленочек]. Бывает, люди-то всякие, глаза-то. Четверговая соль, она весь год должная быть. Ее приберешь. Потом мало ли че со скотиной, вот так на кусочек возьмешь этой соли и дашь» (зап. 2004 г., ИЯЛИ: АФ 1544-12).
Важная характеристика соли - ее способность не портиться, оставаться пригодной, актуализируется в многочисленных лаконичных заговорно-заклинательных текстах (с конструкцией «как соль не портится, также <что-либо / кто-либо> не портись»). Например, чтобы животное не испортили, его посыпали солью с головы до хвоста со словами «Как эта соль дому держалася, не портилася, так чтобы у меня скотинушка не портилась, держалась бы дому. Будьте мои слова крепки, лепки навеки. Аминь» (зап. Крашенинникова Ю. А. 7.08.2006 г. от Шехониной В. П., 1932 г. р., с. Лойма), утром в Великий четверг небольшой кусок хлеба подсаливали и ели со словами «Как эта соль стояла, не урочилась, хлебок не уро-чился, так чтобы раба Божия я, NN не урочилася. Будьте мои слова крепки, лепки» (зап. Крашенинникова Ю. А. 30.06.2010 г. от Шехониной В. П., 1932 г. р., с. Лойма), с приговором «Как соль не портится, так же мой дом не портись» (зап. 2004 г., ИЯЛИ: АФ 1550-32) посыпали солью вокруг хлева или дома и др.
Номинирование Великого четверга «страшным» связано с представлениями местных жителей об активизации в этот день колдунов, особой уязвимости людей и скота. В полевых
материалах представлено довольно много текстов с темами нанесения вреда (порча людей или животных, «запирания» в девушках и проч.), особых знаний колдунов, которые проявляются в этот день Страстной недели (например, способность к оборотничеству, передача магических знаний и проч.) [29]; в имеющихся текстах и свидетельствах фиксируются предписания, запреты и правила поведения в Великий четверг.
Считалось, что в этот день ни от кого ничего нельзя брать и никому ничего нельзя отдавать, чтобы в доме все было (зап. 2004 г., ИЯЛИ: АФ 1548-28). Существующие запреты отдавать что-либо в этот день информанты объясняют опасностью потери имущества, получения ущерба, убывания благ [30]. Найденную в этот день у себя в хозяйстве не принадлежащую тебе вещь нужно выкинуть или сжечь со словами «Как огонь горит, так чтоб у него [у того, кто подбросил. - Ю. К.] все горело везде» (зап. 2010 г., НА Коми НЦ: Ф. 5. Оп. 2. Д. 789. Л. 46).
Зафиксирован запрет зевать или разговаривать на улице вечером в Великий четверг, иначе порча попадет в организм через рот (зап. Крашенинникова Ю. А. 28.07.2009 г. от Кар-мановой Н. И., 1924 г. р., д. Ивановская).
Особую опасность приобретают предметы, полученные в Великий четверг колдуном. Считалось, что животное можно испортить через отрезанную в этот день шерсть, экскременты (зап. Крашенинникова Ю. А. 07.08.2006 г. от Шехониной В. П., 1932 г. р., с. Лойма); внести разлад в семью или разлучить супругов можно, напоив их настоем собачьих фекалий, приготовленным в Великий четверг (зап. 2004 г., ИЯЛИ: АФ 1545-8) и проч.
Таким образом, обращение к отдельным сюжетам календарно-обрядового комплекса, анализ календарной словесности в сопоставительном аспекте позволяет выявить специфические и типичные черты, благодаря которым местная традиция, с одной стороны, имеет свой индивидуальный облик, с другой - довольно органично «встраивается» в культуру Русского Севера; определить реликты материнской культуры, маркеры традиций-доноров, которые в процессе развития местной традиции стали ее неотъемлемой частью. Анализ вели-кочетверговой обрядности и поэзии Лоймы демонстрирует довольно много «отсылок» к фольклорным традициям Русского Севера, в частности северных районов Кировской области (Лузского, Опаринского, Юрьянского и др.) и Вилегодского р-на Архангельской обл.
Сокращения
ИЯЛИ - фольклорный фонд Института языка, литературы и истории Коми научного центра УрО РАН (г. Сыктывкар), АФ - аудиофонд, ВФ - видеофонд
НА Коми НЦ - Научный архив Коми научного центра Уральского отделения РАН (г. Сыктывкар)
Примечания
1. Великий Четверг - в христианстве четверг Страстной недели (Великой седмицы) - день, когда состоялась последняя трапеза Иисуса Христа с апостолами накануне Его страданий, на которой было установлено Таинство Святого Причащения. Страстная неделя - последняя неделя Великого поста, посвященная воспоминанию о последних днях земной жизни Иисуса Христа (http://ru.wikipedia.org/wiki/Ве-ликий_четверг; http://ru.wikipedia.org/wiki/Страстная_неделя (дата обращения: 30.07.2014 г.)).
2. Жеребцов И. Л. Деревни и починки Лоемского погоста в начале XVII века // Известия Общества изучения Коми края. 2004. № 3. С. 88-94.
3. Жеребцов И. Л. Где ты живешь. Населенные пункты Республики Коми: историко-демографи-ческий справочник. Сыктывкар, 1994. С. 139.
4. Власов А. Н., Канева Т. С. К проблеме феноменологии локальных традиций (по результатам исследования фольклорной культуры Европейского Северо-Востока России) // Народная культура Европейского Севера России: региональные аспекты изучения. Сыктывкар, 2006. С. 25.
5. Лоемская традиция относительно недавно стала объектом внимания фольклористов. Краткий перечень основных жанров фольклорной культуры Лоймы см.: Власов А. Н., Канева Т. С. Указ. соч. С. 25-26. Несколько работ посвящено отдельным фольклорным жанрам и обрядовым сюжетам, в частности, сделаны наблюдения в области свадебного говорного репертуара, заговорно-заклинательно-го, сказочного репертуара: Крашенинникова Ю. А. Лечебный заговорно-заклинательный репертуар русского населения с. Лойма Прилузского района Республики Коми (в записях нач. XXI в.) // Традиционная культура: научный альманах. 2013. № 3. С. 169-175; Крашенинникова Ю. А., Шахматская П. А. Лоемские сказки в записях XXI в. // Живая старина. 2014. № 1. С. 48-52) и др.
6. Власов А. Н., Канева Т. С. Указ. соч. С. 25.
7. Материалы записывались в 2004, 2006, 2009, 2010 гг. от информантов 1909-1940 гг. рождения - жителей с. Лойма и населенных пунктов Лоемской администрации Прилузского р-на Республи-
ки Коми; в паспортах к цитируемым текстам указываем дату записи и архивный шифр или данные о собирателе, информанте и населенный пункт, в котором была сделана запись.
8. В частности, «совпадение» репертуара Прилузского р-на Республики Коми и ряда районов Кировской области отмечается на свадебном поэтическом материале: Крашенинникова Ю. А. Записи свадебных приговоров и диалогов в локальных традициях Республики Коми // Русский Север и восточные финно-угры: проблемы пространственно-временного диалога: материалы I Межрегион. конф. и VII Междунар. шк. молодого фольклориста (Ижевск, 23-26 октября 2005 г.). Ижевск, 2006. С. 102-103; Шевченко Е. А. К проблеме формирования фольклорной традиции Прилузья (на примере свадебной лирики) // Русский Север и восточные финно-угры: проблемы пространственно-временного диалога: материалы I Межрегион. конф. и VII Междунар. шк. молодого фольклориста (Ижевск, 23-26 октября 2005 г.). Ижевск, 2006. С. 182-185.
9. См.: Толстой Н. И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М., 1995. С. 53; цит. по: Болотова Т. А. О некоторых формах взаимодействия традиционной славянской и финно-угорской культур // Традиционная культура: научный альманах. 2013. № 1. С. 108.
10. Там же.
11. Близкие значения зафиксированы в «Словаре русских народных говоров» («дЕковаться -колдовать; делать что-либо тайно для достижения каких-либо целей <...> Свердл., 1964» (Словарь русских народных говоров. Вып. 7. Л.: Наука, 1972. С. 337-338), ср.: дИковаться - делать что-либо тайно для достижения каких-либо целей; колдовать. Свердл., 1964 (Словарь русских народных говоров. Вып. 8. Л.: Наука, 1972. С. 63), «Областном словаре вятских говоров» («нашептывать, колдовать» с пометой неодобр. (Областной словарь вятских говоров: Вып. 3 / под ред. В. Г. Долгушева, З. В. Сметаниной. Киров, 2004. С. 124-125). Дековаться имеет довольно широкий спектр значений и географию распространения, см.: ДЕковаться над кем, новг. вологодск. перм. Смеяться, шутить, насмехаться, подшучивать, дурачить <...> (Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. М., 1995. Т. 1. С. 426); 1. Резвиться, дурачиться, забавляться; 2. Буянить, шуметь; 3. Издеваться, глумиться, безобразничать, Волог., 1822, Волог., Вят., Яросл., Перм., Свердл., Тобол., Забайк., Енис.; дековаться над кем-либо, Великоуст. Волог., 1847, Волог., Новг., Твер., Перм., Свердл., Челяб.; 4. Дурачить, запутывать, сбивать с толку кого-либо (о нечистой силе); 5. Обнаруживать себя, шевелиться, барахтаться; 6. Удивляться; 7. Биться над чем-либо, стараться; 8. Делаться, происходить, совершаться; 9. Казаться, мерещиться <...> (Словарь русских народных говоров. Вып. 7. С. 337-338). «Словарь вологодских говоров» дает три значения (1. Издеваться, глумиться // насмехаться; 2. Безобразничать; 3. Нуждаться, испытывать сильные трудности) (Словарь вологодских говоров. Вып. 2. Вологда: Изд-во Вологод. гос. пед. ун-та, 1985. С. 17). ДЕковаться в значениях 1. (над кем-то/чем-то) насмехаться, глумиться, издеваться; 2. (без доп.) баловаться, дурачиться; 3. (с чем-то) играться с чем-л., перен. возиться с чем-л., заниматься чем-л. (обычно хлопотным, трудоёмким) фиксируется в городских диалектах Кировской обл., в городском употреблении следы регистрируются также в Вологодской обл., Удмуртии, Пермском крае, Свердловской обл. (http://forum.lingvo.ru/actualthread.aspx?tid=125958, дата обращения 4.08.2014 г.).
12. Приговоры с формулами-приглашениями - «зазыванием» женихов, в также магические действия «разрубания» дороги, «ломания огорода (забора)», производимые в Великий четверг, зафиксированы в Юрьянском и Лузском р-нах Кировской обл. (Михейченко Н. А. Пространственно-временной код ритуальных действий Великого Четверга (по материалам фольклорного архива Сыктывкарского государственного университета) // XX век: Человек в Эпохе. Эпоха в Человеке: материалы всерос. на-уч.-практ. конф. (14-15 ноября 2005 г.). Сыктывкар, 2006. С. 237-238); разметание дороги для женихов путем обхода дома на помеле - в Вилегодском районе Архангельской обл. (зап. 2004 г., НА Коми НЦ: Ф. 5. Оп. 2. Д. 677. Л. 100).
13. Ср. в материалах из Вилегодского р-на Архангельской обл.: «до восхода солнца мешали сметану, считали деньги, чтобы много было сметаны, денег» (2004 г., НА Коми НЦ: Ф. 5. Оп. 2. Д. 677. Л. 43).
14. Подобные великочетверговые магические действия (перенесение чужой земли на свой огород) зафиксированы в вятских традициях (Михейченко Н. А. Опыт систематизации материалов по Великому четвергу (вятские собрания фольклорного архива Сыктывкарского государственного университета) // Локальные традиции в народной культуре Русского Севера (материалы IV Междуна. науч. конф. «Рябининские чтения - 2003»). Петрозаводск, 2003. С. 205).
15. Аналогичный текст зафиксирован в Котельничском р-не Кировской обл. (Вятский фольклор. Народный календарь / под ред. А. А. Ивановой. Котельнич, 1995. С. 123). Приговор идентичен реплике персонажа из сказки с сюжетом «Волк и лиса» (Сравнительный указатель сюжетов. Восточнославянская сказка / сост. Л. Г. Бараг, И. П. Березовский, К. П. Кабашников, Н. В. Новиков. Л., 1979. - Волк у проруби).
16. В материалах, записанных в с. Лойма Н. Поповым в 1898 г., зафиксировано, что лоемские охотники, охотящиеся преимущественно на зайцев, в Великий четверг вешают на огороде заячью лапу и стреляют в нее, охотящиеся на рябчиков стреляют ворон. От успеха первого выстрела зависит успех охоты на весь охотничий период (Русские крестьяне. Жизнь. Быт. Нравы: материалы «Этнографического бюро» князя В. Н. Тенишева. Т. 5. Вологодская губерния. Ч. 4. Тотемский, Устьсысольский, Устюгский и Яренский уезды. СПб., 2008. С. 474).
17. Умывание «с серебра» на Великий четверг с целью приобретения красоты и здоровья, «хорошей жизни» в году характерно для вятских традиций, сведения о нем отмечены, в частности, в Луз-ском, Даровском, Юрьянском, Опаринском р-нах Кировской обл. (Власов А. Н., Канева Т. С. Указ. соч. С. 25; Михейченко Н. А. Пространственно-временной код ритуальных действий Великого Четверга (по материалам фольклорного архива Сыктывкарского государственного университета) С. 239; Вятский фольклор. Народный календарь. С. 124, 125, 126), а также в материалах из Нижегородской (Корепо-ва К. Е. Русские календарные обряды и праздники Нижегородского Поволжья. СПб., 2009. С. 251), Ярославской обл. (Круглый год / составление, вступ. ст. и примеч. в тексте А. Ф. Некрыловой. М., 1991. С. 458).
18. Вариант этому приговору зафиксирован в записях из Лузского р-на Кировской обл. (Вятский фольклор. Народный календарь. С. 124).
19. Охлупень - бревно с желобом, венчающее крышу дома.
20. Слега - толстая жердь, брус. Слеги, положенные поперек стропил, служат основанием для кровли (Толковый словарь русского языка / под ред. Д. Н. Ушакова: в 4 т. М.: Гос. изд-во иностр. и нац. словарей, 1935-1940. Т. 4. С. 257).
21. Мотив залезания на крышу и шевеления охлупня в Великий четверг зафиксирован в виле-годской традиции (Архангельская обл.). Девушки залезали на крышу дома и старались пошевелить охлупень или немного сдвинуть его с места, чтобы быстрее выйти замуж: «У меня сеструха-то долго не выходила, дак на Великий четверг лазила я на хоромы к им и приговаривала, шевелила этот охлупень: "Охлупень, охлупень, шевелись, и значит, и невесту с дому сшевели"» (Крашенинникова Ю. А. Заговоры Вилегодского района Архангельской области // Живая старина. 2001. № 64. С. 28).
22. Связывание кольев в Великий четверг с той же целью - чтобы коршун кур не таскал - зафиксировано в материалах из Вилегодского р-на Архангельской обл. (зап. 2004 г., ИЯЛИ: АФ 1719-42).
23. См. материалы Этнографического бюро кн. В. Н. Тенишева, записанные в Лойме в 1898 г.: на Великий четверг у домашних животных (коров и лошадей) немного остригали хвосты и шерсть клали под матицу. В Егорьев день эта шерсть запекалась в «особого рода пирожки», которыми хозяйки кормили животных, после чего их «под иконами» выгоняли из хлева на улицу (Русские крестьяне. Жизнь. Быт. Нравы. С. 475). В Юрьянском р-не Кировской обл. в этот день также подрезали хвосты домашних животных и шерсть с приговором клали под матицу (Михейченко Н. А. Пространственно-временной код ритуальных действий Великого Четверга (по материалам фольклорного архива Сыктывкарского государственного университета). С. 239), в Вилегодском р-не Архангельской обл. отрезанную шерсть клали на наличник (зап. 2004 г., НА Коми НЦ: Ф. 5. Оп. 2. Д. 677. Л. 84).
24. Об этом типе ритуального диалога см.: Толстой Н. И. Фрагмент славянского язычества: архаический ритуал-диалог // Славянский и балканский фольклор. Этногенетическая общность и типологические параллели. М., 1984. С. 26-30.
25. Коррелирует с действиями, производимыми на Крещение: брали воду из своего или трех колодцев, которые не видны друг другу, и обрызгивали этой водой дом; вода считалась святой: «...Говорят, на Крещение вода везде без батюшка... [освященная], крестится сама по себе...» (зап. Ю. А. Крашениннникова 24.06.2013 г. от Безносиковой Д. Д., 1938 г. р., пос. Кажым Койгородского р-на Республики Коми).
26. Взвоз - <...> «сев. настилка со двора, в верхний сарай или сенник, для взъезда туда возом» (Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. М., 1995. Т. 1. С. 193).
27. Вар.: «Круг нашего двора каменна гора, железной тын» (зап. Крашенинникова Ю. А. 28.07.2009 г. от Лобановой А. П., 1920 г. р., д. Кузнецовская). На Вятке аналогичный текст использовали в Великий четверг в скотоводческой магической обрядности с целью ограждения домашних животных от порчи (Вятский фольклор. Народный календарь. С. 122). В Лойме бытует также в качестве окказионального заговора от воров: «Чур, моя крепость, чур, мой дом. Вкруг моего двора каменна гора, аминем обнесена» (зап. 2004 г., ИЯЛИ: ВФ 1532-5).
28. Аналогичный текст записан в Лузском р-не Кировской обл. (Вятский фольклор. Народный календарь. С. 121).
29. Анализ этой довольно большой группы текстов - тема отдельной работы.
30. Например, в одном из суеверных рассказов отдача в Великий четверг небольшого количества сена стала причиной потери всего сена и скота в хозяйстве (зап. 2004 г., ИЯЛИ: ВФ 1521-55).
