CC BY
83
Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 24 (239).
Филология. Искусствоведение. Вып. 57. С. 46-48.
В. Д. Табанакова ЛОГИЧЕСКОЕ И ОБРАЗНОЕ В НАУЧНОМ ДИСКУРСЕ
В статье делается попытка проанализировать процесс восприятия и понимания лингвистической формы слов-терминов в научной речи. Дуальная (образная и понятийная) природа человеческого мышления дает возможность смоделировать и описать переходы от образной языковой формы к содержанию специального понятия, от имени к значению и смыслу, позволяет выйти на уровни абстрагирования и понимания терминов-знаков.
Ключевые слова: научный дискурс, образная и логическая природа мышления, лингвистическая форма термина.
Подойдем к научному дискурсу как речевой деятельности в ситуации общения на специальных языках, языках разных наук, разных специальностей. При этом научный язык не будем ограничивать одной терминосферой, а попытаемся его расширить до универсального научного языка, формирующегося за счет расширения и сужения объема и содержания специальных понятий, которые одновременно функционируют и как узкоспециальные и как общелитературные. Рассмотрим омонимичность следующих слов и словосочетаний: коромысла, кошка, кошки, славянский стакан, текст, изменчивость, башмачок, царская водка. Эти слова при первом восприятии очень образны и ассоциируются с общими понятиями. Считая их терминами, мы вряд ли догадаемся об их специальном значении, поскольку они мотивированы лишь первично: в их лексической форме просматриваются признаки общеупотребительных понятий. Если мы узнаем об их принадлежности к определенной терминосистеме (биологии, ботанике, химии, физике, математике), то мы их образное значение готовы «переработать» в признак специального понятия, следуя законам логики и совершая такие умственные операции понятийного мышления, как анализ, синтез, отождествление, различие, абстрагирование и обобщение.
Образность терминологии на первый взгляд звучит парадоксально, так как мы все привыкли к постулату о термине как знаке научного или технического понятия, в котором ничего эмоционального и экспрессивно окрашенного не остается. Ведь специальное понятие состоит из предметных, классифицирующих признаков денотативного характера. И, действительно, в референте термина-знака нет никакой экспрессии, а есть только указание на связи с другими такими же родственными понятиями и на место среди них. Но это уже потом, когда мы входим в терминологическое поле и «думаем» этими специальными
понятиями. А на начальной стадии восприятия термина, особенно нового термина или термина незнакомой области знания, мы пытаемся понять его, опираясь на образность его словесной формы. Так, если мы во второй раз пробежим глазами вышеперечисленные термины, зная их терминологическое поле, можем попытаться определить их родовое понятие. Так, коромысла, кошка, кошки — это животные и растения, славянский стакан — это технология плавки металлов, текст — это геном, изменчивость — это комбинация генов, башмачок — это растение, царская водка — это кислотная смесь. Заметим, что мы пока рассматриваем образность отдельных терминов вне контекста, вне ситуации, вне дискурса. Рассмотрение образности и логичности терминов в научной речи приводит нас к необходимости обращения к ментальным процессам восприятия и понимания.
В данной работе хотелось бы остановиться на самом процессе «понимания» специальных языковых знаков-терминов, когда мы «идем» от образной лингвистической формы к содержанию специального понятия, от имени к значению и смыслу. И мы задаем себе следующие вопросы: «как и когда мы фиксируем образность в словах-терминах?», «как и когда мы отделяем образ от понятия?», «как они связаны между собой?» Все эти вопросы связаны с работой мозга, с природой нашего мышления. Вспомним основные, общеизвестные на сегодняшний день положения нейролингвистики.
Уже с конца XIX века мы знаем о функциональной асимметрии и ее проецировании на речевую деятельность. Мы знаем, что левое полушарие отвечает за знаковое, рациональное, логическое речевое мышление, а правое руководит ориентацией человека в пространстве и его образным, эмоциональным, интуитивным мышлением. Зона Брока у нас отвечает за порождение речи, а центр Вернике — за понимание.
Нейролингвистика накопила большой экспериментальный материал о связи речевых механизмов и программ с работой разных участков мозга. Учитывая уникальность и неповторимость работы мозга каждого человека, вполне естественно предположить неравномерность развития разных видов ментальных процессов у разных людей. В то же время существуют универсальные, инвариантные модели ментальной речевой деятельности, которые обеспечивают понимание (в нашем случае научной) речи и извлечение смысла из многозначных и омонимичных лексических единиц.
Мы не будем углубляться в проблемы асимметрии и природу «правшей» и «левшей», а будем исходить из «идеальной» выравненности работы левого и правого полушарий и способности человека легко и быстро переключаться с образного мышления на логическое и обратно. Нам важно вскрыть процесс понимания специальной речи на этапе восприятия в лингвистических терминах: лингвистическая форма слова-знака и его содержание. Когда же речь идет о специальных знаках, то его форма является образом, а содержание — понятием.
Не будем задаваться глобальным вопросом «Что первично — курица или яйцо, форма или содержание, понятие или образ, слово или мысль?». Попробуем выявить уровни, переходы и связи, предполагая, что переходы от образности к понятийности отразят разные уровни понимания терминов.
Развернем ситуацию научного дискурса. Представим себе, что мы слушаем лекцию ученого-профессионала по актуальной научной теме проблемного характера. Конкретным примером нам послужат лекции телевизионной программы «ACADEMIA» по каналу «Культура». Предполагается, что лектор такого уровня свободно и в полном объеме, владеет научной терминологией не только своей узкой области знания, но и смежных областей. Талантливый ученый выстраивает свою речь таким образом, что слушатель, будь то студент, обучающийся по данной специальности, или слушатель, не имеющий специальных профессиональных знаний, достигает определенного уровня понимания. Это «понимание» в конечном счете измеряется объемом и содержанием специального понятия. Начальная точка восприятия — словесная образная форма термина, а максимальная глубина понимания — дефиниция, содержащая существенные и отличительные признаки.
Для моделирования этапов и уровней понимания следует задать типы лексических единиц, которые мы воспринимаем как термины. Строго говоря, все номинативные единицы в такой речи являются потенциальными терминами. К потенциальным терминам можно отнести:
а) обычные неспециальные слова, которые вписаны в терминологическое поле лекции. Например: мама, папа, цвет в лекции по этно-генетике; или часы в лекции по кибернетике;
б) слова общелитературного языка, которые входят в состав терминологических словосочетаний и реализуют свое прямое неспециальное значение. Например: (славянский) стакан; (гомогенная) смесь; (вычислительная) задача;
в) многозначные слова, за которыми сохраняется общее прямое (ближнее) и специальное (дальнее) значение, например: сердце (генетическое), масло (абсолютное), информация (генетическая);
г) омонимичные термины, одновременно принадлежащие к разным областям знания: линия (ценная), текст (генетический), буква (в значении «клетка»), плиты (тектонические);
д) общенаучные термины, за которыми стоят общенаучные категории, такие как функция, метод, единица, структура, генезис, процесс, признак, система;
е) собственно термины данной области знания: ген, суперкомпьютер, морфема, симметрия, матрица, термодинамика, молекула, кислота, кар.
Таким образом, в рамках задачи декодирования образной формы лексики в научном дискурсе мы «просеиваем» все потенциальные термины через три «сита»:
1 — слова, реализующие свое образное прямое значение независимо от того, встречаются ли они как самостоятельные слова или используются в словосочетаниях.
2 — слова, образная составляющая значения которых выполняет функцию родовидового или содержательного признака специального понятия в данном контексте. Здесь мы имеем дело с терминами, созданными из обычных и специальных слов по существующим моделям терминообразования, в основе которого лежит метонимический или метафорический перенос признака. В этом случае образная составляющая переходит в логическую. Признак образного значения становится признаком специального понятия.
3 — собственно термины, лексическая форма которых однозначно закреплена за специаль-
ными, как правило, базовыми понятиями данной предметной области. Мы их воспринимаем как «чистые» термины, содержание которых известно специалистам и раскрывается только в научной дефиниции. Слушатель или знает, или не знает научный термин. Но за лингвистической формой закрепляется целостный «образ» специального понятия. При этом образная природа термина обеспечивает понимание термина, немотивированного для слушателя, когда по ходу лекции термин поясняется, толкуется и опреде-
ляется через образные лексические единицы. Например, Кар — нишеобразное углубление, врезанное в верхнюю часть склонов гор. Ген —
это отрезок молекулы. Геном-----генетический
текст.
Названные три «сита» можно условно считать тремя уровнями и тремя этапами процесса «понимания» научного термина, когда мы переходим от образного значения к узкоспециальному понятию.
Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 24 (239). Филология. Искусствоведение. Вып. 57. С. 48-49.
Е. В. Харченко
ВОСПРИЯТИЕ И ПОНИМАНИЕ В ПРОФЕССИОНАЛЬНОМ ОБЩЕНИИ
В статье анализируется проблема восприятия и понимания в сфере профессионального общения. Проблема понимания рассматривается через наличие/отсутствие общности образа мира.
Ключевые слова: профессиональное общение, профессиональный образ мира, восприятие, псевдопонимание.
Под профессиональным общением мы понимаем взаимодействие двух и более носителей как общей, так и разных корпоративных культур с целью оптимизации трудовой деятельности. Таким образом, в этом случае под профессиональным общением мы можем рассматривать взаимодействие как двух специалистов в одной сфере деятельности (врач — врач), так и взаимодействие специалиста и «профана» (врач — пациент).
Проблема восприятия и понимания в профессиональном общении является сегодня очень острой в связи с бурным развитием новых технологий, появлением большого числа реалий, технологий, изобретений, недавно созданных и часто заимствованных из других культур.
Феномен восприятия исследуется в психологии, философии, психолингвистике. Общим является осознание того, что восприятие, основываясь на ощущениях, представляет конкретно-чувственный наглядный образ предметов и явлений действительности. В процессе восприятия информация от органов чувств сопоставляется с эталоном, хранящимся в нашем сознании. Именно этим объясняется тот факт, что мало операционально восстановить слух или зрение у человека, как правило, основные проблемы связаны с восстановлением или наработ-
кой «эталонных» звуков, цветов, без чего человек сталкивается с хаосом ощущений. Именно этот этап, по признанию врачей, является наиболее длительным и ответственным для формирования полноценного восприятия окружающей действительности.
Обучение какой-либо деятельности предполагает «нарабатывание» таких эталонных образов, которые затем используются в профессиональной деятельности. Именно поэтому мы согласны с Е. А. Климовым, который говорит об особых «образах мира» в разнотипных профессиях: «.. .общение с профессионалами (оно должно протекать с учетом их привычного языка) требует и некоторого мысленного погружения в их своеобразные миры» [2. С. 13]. «Профессия, трудовое занятие в каждом случае представляет собой сложный мир, в частности, незримых объектов, переживаний, владения определенными незримыми профессиональными целостностями — «гештальтами» (скажем, делопроизводитель в канцелярии мысленно оперирует представлениями о таких тонкостях, как «компетенции подразделений учреждения», электросварщик ручной сварки — представлениями о цвете, типичном поведении, «виде» через темное стекло расплавленного металла, с одной стороны, и шлака — с другой)» [2. С. 26].
