CC BY
103
Раздел 1
ФИЛОЛОГИЯ.
ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
Ведущие эксперты раздела:
ДМИТРИИ НИКОЛАЕВИЧ ЖАТКИН - доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой перевода и переводоведениия Пензенской государственной технологической академии (г. Пенза)
ЛАРИСА МИХАИЛОВНА ВЛАДИМИРСКАЯ - доктор филологических наук, профессор Алтайской академии экономики и права (г. Барнаул)
ТАМАРА МИХАИЛОВНА СТЕПАНСКАЯ - доктор искусствоведения, профессор Алтайского государственного университета (г. Барнаул)
УДК 82.09 (470+571)
О.А. Айкашева, асп. БГУ, г. Улан-Удэ, E-mail: ajjkashevaolga@mail.ru
ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПОРТРЕТ: КОНЦЕПЦИЯ ЛИЧНОСТИ ПОРТРЕТИРУЕМОГО ПИСАТЕЛЯ И ОСОБЕННОСТИ ЕЕ ООПЛОЩЕНИЯ (НА ПРИМЕРЕ РАБОТ О.Г. КОРОЛЕНКО И Ш.И.АЙХЕНВАЛЬДА О В.М.ГАРШИНЕ)
Статья посвящена исследованию концепции личности портретируемого писателя и особенностям её воплощения в литературных портретах о В.М. Гаршине В.Г. Короленко и Ю.И. Айхенвальда. Речь также идет о жанровом своеобразии литературного портрета в творчестве В.Г.Короленко и Ю.И. Айхенвальда.
Ключевые слова: литературный портрет, жанр, критика, концепция личности, субъективность.
Литературная критика рубежа ХГХ-ХХ вв. характеризуется как идеологически и эстетически многослойное явление с точки зрения проблематики критических воззрений и их жанровой специфики. Об этом, в частности, свидетельствует расцвет литературного портрета в русской критике 1890-1920-х гг., в жанре которого писали В.С.Соловьев ("Поэзия гр. А.К.Толстого", 1895), Д.С. Мережковский ("Л.Толстой и Достоевский", 1901-1902), В.Г. Короленко ("Антон Павлович Чехов", 1904, "Всеволод Михайлович Гаршин", 1910), Ю.И. Айхенвальд ("Гаршин", "Чехов", 1908-1913), А. Воронский ("Литературные портреты", 1928-1929).
Распространенность жанра литературного портрета в те годы не была случайна, так как, по словам В.П. Муромского, "в литературу входило тогда много новых талантливых имен, каждое из которых было ярким, самобытным, неповторимым, заслуживало персонального внимания" [1, с. 121]. Так, творчество талантливого писателя последней трети ХГХ века В.М. Гаршина явилось объектом внимания многих критиков рубежа ХГХ-ХХ века. Особое место в этом ряду занимают литературные портреты В.М. Гаршина, созданные Г.И. Успенским, В.Г. Короленко, Ю.И. Айхенвальдом, в которых они не только дали оценку творчеству писателя, но и попытались разгадать тайну его трагедии, разработать оригинальную концепцию личности портретируемого писателя. Само понятие "концепция" применительно к жан-рологии портрета является, на наш взгляд, одним из основополагающих, поскольку именно она (концепция) обусловливает принципиальное различие всех когда-либо написанных литературных портретов. На чем основывается концепция личности портретируемого автора, какими факторами она определяется? Прежде всего, отметим, что ее содержание определяется нравственноэстетическим идеалом автора и его отношением к герою портрета. В настоящей статье мы рассмотрим своеобразие концепции
портретируемого писателя и особенности ее воплощения в жанре литературного портрета на примере работ В.Г. Короленко и Ю.И. Айхенвальда, посвященных В.М. Гаршину.
Сопоставление названных литературных портретов целесообразно, так как Короленко и Айхенвальд были современниками, оба работали в жанре литературного портрета, часто посвящали свои работы одним и тем же писателям (Н.В. Гоголю, М.Е. Салтыкову-Щедрину, А.П. Чехову, В.М. Гаршину). Их статьи, безусловно, обладают определенным родством с точки зрения жанровой и методологической специфики и в области применения тех или иных изобразительно-выразительных средств. Однако, проводя сравнительный анализ работ В.Г. Короленко и Ю.И. Айхенвальда, необходимо учитывать тот факт, что они принадлежали к двум противоположным литературно-критическим направлениям: первый - к революционно-демократическому, второй - к имманентному. Поэтому еще до начала анализа мы предположили, что концепция личности портретируемого писателя у данных критиков будет обладать индивидуальными особенностями.
Работа В.Г.Короленко "Всеволод Михайлович Гаршин" представляет собой классический образец литературного портрета. На это указывают заголовок статьи - имя портретируемого и авторское определение жанра работы - литературный портрет.
К личности Гаршина Короленко обратился неслучайно. Их пути в литературе часто пересекались. Писатели неоднократно публиковали отзывы друг о друге, в частности, В.М. Гаршин в одном из своих писем восторженно отозвался о появлении автора "Детей подземелья" на литературной авансцене: "Я ставлю его ужасно высоко и люблю нежно его творчество" [2, с. 411]. Для Короленко же имя Гаршина "засверкало над тогдашним литературным горизонтом яркой звездой" [2, с. 169].
Лейтмотивом портрета является мысль критика о Гаршине как писателе, который испытывал настоятельную потребность в соединении лирического начала с эпической манерой письма. Опираясь на слова Г аршина о том, что ".. .нужно изображать не свое, а большой внешний мир" [2, с. 185], Короленко отмечает такие его произведения, как "Надежда Николаевна" и "Из записок рядового Иванова". По его мнению, слишком чувствительная психическая организация писателя не давала Гаршину возможности выйти за пределы субъективности. "Жить без литературы, - замечает критик, - он не мог, между тем каждая буква уносила у него каплю крови <...> Сила Гаршина не во внешней занимательности действия, а в глубине и интенсивности, с какой он отражал наиболее характерные настроения своего поколения" [2, с. 195-196]. Таким образом, цитируя в данном фрагменте портрета известное признание самого писателя о том, что "каждая буква уносила у него каплю крови", Короленко стремился подчеркнуть непревзойденное умение Гаршина вкладывать в свои произведения сердечную боль и муку.
Составляющими концепцию личности портретируемого писателя для Короленко в портрете, посвященном Гаршину, становятся "живое трепетание чуткой совести" [2, с. 173] и "мучительное чувство личной ответственности" [2, с. 177] за все происходящее вокруг. Эти настроения критик обнаруживает уже в ранних военных произведениях писателя. В лейтмотиве его рассказов - ужаса и несправедливой сущности войны, традиционном для русской литературы и, прежде всего, для Л.Н. Толстого, он обнаружил самостоятельное - гаршинское - видение: "Нет сомнения, что ни один русский писатель не свободен от обаяния гения и манеры Толстого <...>. Но даже поверхностного взгляда достаточно, чтобы заметить совершенную самостоятельность гаршинского настроения" [2, с. 175] (здесь и далее курсив мой -Айкашева О.А.). Очевидно, что Короленко воспринимал творчество В.М.Гаршина как явление, сходное с классической литературной традицией и в то же время глубоко самобытное, отличающееся от нее оригинальностью нравственно-философских идей.
Размышления В.Г. Короленко о В.М. Гаршине целиком построены на основных фактах биографии и автобиографии писателя. Фактографичность в сочетании с биографическим методом является у Короленко композиционной основой литературного портрета. В силу этого, характерными признаками портрета становятся точность и правдивость изображения, которые достигаются посредством упоминания критиком различных фактов из жизни писателя: "С пяти до восьмилетнего возраста, <.> мальчик увлекся чтением книг из отцовской библиотеки. В семь лет он уже прочел "Собор Парижской Богоматери" В. Гюго" [2, с. 170]. Очевидно, что этой точной датировкой событий Короленко стремился придать своему портрету черты подлинного документа, а в характере самого писателя подчеркнуть его личностные качества - увлеченность, любознательность.
Именно с биографией Гаршина критик связывает большинство событий, изображенных в его произведениях: "Много смутных воспоминаний осталось от этого времени в памяти ребенка, и, вероятно, впоследствии они послужили фоном для новых впечатлений этого же ряда; почти треть рассказов Гаршина посвящена военным темам" [2, с. 170]. Многочисленные указания на связь жизни писателя с его произведениями, которыми изобилует текст портрета, также являются его важной чертой. Так, уже в начале работы В.Г.Короленко обращается к одному из самых известных рассказов Гаршина - "Четыре дня". Погружаясь в атмосферу рассказа, критик размышляет, задает вопросы, риторически восклицает ("И он пошел, и подставил. Глупец, глупец!.." [2, с. 174]), приводит цитаты из рассказа, чем создает эффект субъективного авторского присутствия в произведении. Также обращает на себя внимание рассмотрение автором портрета рассказа "Трус", в котором Короленко увидел "необыкновенную характеристичность для манеры и взглядов Гаршина" [2, с. 175].
Документальное начало в портрете усиливается благодаря использованию критиком воспоминаний друзей писателя: "В июне 1876 года он писал школьному товарищу и другу Н.С. Дрен-тельну: "Пишу я теперь с отчаянием... Работа удовольствия не
доставляет. Скорее какое-то желчное, злобное чувство" [2, с. 172]. Ниже описан случай, когда некий господин Павловский вспоминал о споре Гаршина "с каким-то молодым человеком": "По свидетельству г-на Павловского, это был единственный раз, когда он видел Гаршина "возбужденным и почти раздраженным" ("он не выдержал, вскочил и в волнении заходил по комнате") [2, с. 173]. Этой же цели служит культурно-исторический и социально-политический колорит эпохи, в которой жил В.М. Гаршин: "12 апреля 1877 года, - пишет Гаршин в своей автобиографии, - я с товарищем (Афанасьевым) готовился к экзамену по химии. Принесли манифест о войне. <.> Мы подали прошение об увольнении <.> и уехали в Кишинёв, где и поступили рядовыми в 138-й Болховский пехотный полк..." [2, с. 173].
С документальным началом анализируемого портрета также связано рассмотрение творчества Гаршина в контексте современной литературной критики о нем, в частности, статей А.М. Скабичевского и Н.К. Михайловского. В данном случае заслуживает особого внимания полемический настрой автора портрета по отношению к критикам, отмечавшим у Гаршина подражание традициям Л.Н. Толстого. Об этом свидетельствуют уже процитированные нами слова В.Г. Короленко о "совершенной самостоятельности гаршинского настроения" [2, с. 175]. Эта полемичность придает портрету "Всеволод Михайлович Г аршин" ту субъективную окраску, которая является одним из неотъемлемых свойств этого жанра.
В целом, оценка, данная В.М. Гаршину в портрете, положительная. Весь текст работы насыщен оценочными смысловыми компонентами (они сосредоточены, прежде всего, в таких речевых действиях, как выражение мнения, комментарии, оценка), метафорами ("имя молодого автора сразу засверкало над тогдашним литературным горизонтом яркой звездой" [2, с. 169]), заявленными тезами ("Гаршин - сын своего времени" [2, с. 180]), носящими подчеркнуто положительный характер. Всё это также способствует созданию в портрете специфической концепции личности Гаршина, основанной на субъективном восприятии критиком портретируемого писателя. В.Г. Короленко выстраивает свою концепцию личности В.М. Гаршина, отталкиваясь от его биографии, воспоминаний друзей и родственников, от современной писателю критики, от социально-политического и культурного контекста эпохи. В.М. Гаршин в изображении В.Г. Короленко - это трагический художник, мыслитель, человек совести. Творческий замысел В.Г. Короленко проявился в выборе художественных средств, в том числе в описании внешнего облика писателя, пейзаже, бытовых деталях, которые в совокупности создают мрачный фон портрета.
Говоря словами Л.П. Гроссмана, портрет "Всеволод Михайлович Гаршин" В.Г. Короленко представляет собой "живой, красочный, экспрессивный критический вид, схватывающий в писательской индивидуальности самые выразительные черты творческого облика и запечатлевающий их в той тонко организованной системе, которая раскрывает нам в синтетической зарисовке весь характер оригинала" [3, с. 76].
Одновременно с портретом В.Г. Короленко, в 1910 году был опубликован портрет Ю.И. Айхенвальда "Гаршин". Уже в самом начале портрета критик создает облик портретируемого писателя с помощью положительных по эмоциональной окраске эпитетов "печальный, прекрасный, лучистые", которые прямо указывают на доброжелательное отношение автора портрета к своему герою: "Больше трех десятилетий прошло, как умер Гаршин, но его печальный и прекрасный образ с "лучистыми глазами и бледным челом" не тускнеет и для тех, кто еще в ранней юности воспринял весть о "странном стуке" его смертельного падения в пролет высокой лестницы" [4, с. 307]. При этом Айхенвальд сразу отделяет личность писателя от его творчества: ".он разумен и здоров, его очерки не судорожны и нервны, и в стиле их совсем нет той болезненности и безумства, которые характеризовали самого автора как личность" [4, с. 307]. Иначе говоря, обращаясь к созданию концепции личности В.М. Гаршина, критик сразу декларирует свой творческий принцип - принцип отказа от фактов биографии в своем суждении о писателе. Известно, что, по мнению Ю.И. Айхенвальда, для исследователя не
среда и социальные условия и их влияние на писателя являются объектом изучения, а творческая индивидуальность портретируемого, воплощенная в его произведениях. Данный подход, получивший в западном литературоведении название "медленного" или "пристального чтения", в импрессионистской критике Айхенвальда был главным и позволил ему создать особую жанровую модификацию литературного портрета - "силуэт". В основе такого подхода лежит, безусловно, стремление интуитивного "вчувствования" в душевный мир личности портретируемого. Этот факт позволяет нам определить первое и важное отличие концепции личности В.М. Гаршина у Айхенвальда от концепции Короленко.
В своем портрете Ю.И. Айхенвальд, в отличие от В.Г. Короленко, обстоятельно не анализирует рассказы Гаршина, хотя и останавливается на них. И это естественно, так как рассмотрение личности писателя сквозь призму созданных им произведений -одна из характерных черт жанра литературного портрета. При этом, подобно В.Г. Короленко, Ю.И. Айхенвальд был склонен к положительной оценке творчества писателя: ". общая психологическая ткань его рассказов хороша своей содержательной простотою, и отличает их <...> высокое чувство меры" [4, с. 314].
Общность подходов критиков в создании концепции личности портретируемого писателя и ее воплощения в жанре литературного портрета заключается также в их обращении к литературному контексту творчества В.М. Гаршина. При этом если Короленко сравнивал В.М. Гаршина с Н.А. Некрасовым и Л.Н. Толстым, то Айхенвальд акцентировал внимание на близости Гаршина с Ф.М. Достоевским: "Вокруг Достоевского нет зелени -она блекнет от его душевной углубленности, от его неутомимого психологизма; он беден пейзажем< .> душу он считает трагической монополией человека. Гаршин же, хотя он и писатель внутреннего мира с его муками, все же не замкнулся в последнем настолько, чтобы не выходить из него в природу" [4, с. 314-315]. По мнению критика, писателей объединяет обостренное внимание к внутреннему миру человека, его душе.
Отметим еще одно сходство в создании концепции личности Гаршина в портретах В.Г. Короленко и Ю.И. Айхенвальда. Оно заключается в актуализации совести как центральной этической категории в творчестве В.М.Гаршина. Сравним: "живое трепетание чуткой совести" [2, с. 173] Гаршина и "мучительное чувство личной ответственности" [2, с. 177] - в портрете В.Г. Короленко, и "У него, употребляя чеховское выражение, "болит совесть"<... > роковая антиномия думы и дела, совести и поступка, терзала Гаршина, и он вдохнул ее в свои рассказы" [4, с. 308], Гаршин - это - "рыцарь совести" [4, с. 308] - у Ю.И. Айхенваль-да. Таким образом, в основании концепции личности Гаршина у Айхенвальда, как и у Короленко, лежит совесть писателя. Библиографический список
Свои впечатления о личности и творчестве В.М. Гаршина Ю.И. Айхенвальд передает в импрессионистической манере, используя необычные эпитеты, метафорические образы для обобщения конкретных наблюдений. Критик выражает свое отношение к портретируемому писателю прямо, чем активизирует читательское восприятие. В результате рождается "силуэт" героя портрета. Таким образом, "критик, обращаясь к художественному миру писателя как к целостности, вычленяет одно, ведущее для него самого, впечатление и сквозь него воссоздает поэтическую реальность" [5, с. 11].
Ю.И. Айхенвальд строит свою концепцию личности В.Г. Гаршина, основываясь на личном, интуитивном, субъективном восприятии творчества писателя. Он словно "вчувствывает-ся" в духовный мир писателя. В его изображении Гаршин - это "рыцарь совести" [4, с. 308], одновременно печальный и прекрасный, с "лучистыми глазами" [4, с. 307]. Критику-импрессио-нисту не было необходимости рассказывать в своем "силуэте" о биографии писателя, обо всем известной его болезни. Напротив, он намеренно отделил Гаршина-человека от Гаршина-писа-теля, тем самым, создав неповторимый творческий облик портретируемого художника.
Итак, проведя сопоставительный анализ портретов В.М. Гаршина критике В.Г. Короленко и Ю.И. Айхенвальда, мы выяснили, что оценки, данные писателю и его творчеству критиками, в целом, идентичны друг другу по своей положительной эмоциональной окраске. Короленко и Айхенвальд при создании образа писателя акцентировали внимание на проблемах мировоззрения В.М. Гаршина, стремились подчеркнуть противоречивость его чувств и мыслей, отразившуюся в творчестве, изобразить его личность и творческую индивидуальность как единое целое. Однако методы создания портретов писателя были противоположны. Если В.Г. Короленко использовал биографический, фактографический и сопоставительный методы, то Ю.И. Айхенвальд основывался на собственном методе "чистого импрессионизма". Вследствие этого, портреты отличаются направлением критической мысли, выбором средств и приемов изображения одного и того же автора. В то же время, как представляется, несмотря на явные методологические различия, жанровый канон литературного портрета сохраняет свои черты в обеих работах. В портретах обнаруживается общая основополагающая черта: в своих суждениях и оценках В.Г. Короленко и Ю.И. Айхенвальд отталкивались от своего индивидуального взгляда на личность В.М.Гаршина, от заранее сформулированной идеи, которая предопределила и отбор фактов, иллюстрирующих ее, и выбор художественных средств для ее воплощения. Оба они стремились к достижению одной цели - в процессе создания своих портретов "изнутри сродниться" [4, с. 7] с Личностью В.М. Гаршина.
1. Муромский, В.П. Из наблюдений над особенностями развития литературно-критических жанров (Советский период) // Русский литературный портрет и рецензия: Концепции и поэтика: Сб. ст. / ред.-сост. В.В. Перхин. - Спб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2000.
2. Короленко, В.Г. Собрание сочинений. - М.: "Правда", 1953. - Т. 5.
3. Гроссман, Л.П. Жанры художественной критики // Искусство. - 1925. - № 2.
4. Айхенвальд, Ю.И. Силуэты русских писателей. - М.: Республика, 1994.
5. Мурзина, И.Я. Творчество Ю.И. Айхенвальда в дооктябрьский период: Особенности мировоззрения и литературной критики: автореф. дис. .канд. физико-мат. Наук. - Челябинск, 1995.
Статья поступила в редакцию 14.07.10
УДК 159.923
РП. Ляхов, асп. НГПУ, г. Новосибирск, E-mail: Kainsk-roman@yandex.ru
ВЗАИМОСВЯЗЬ СУБЪЕКТНОСТИ И ОСОБЕННОСТЕЙ АВТОБИОГРАФИЧЕСКОЙ ПРАКТИКИ У ДЕВУШЕК
В данной работе рассматриваются некоторые формы юношеского творчества и живого общения с точки зрения автобиографической практики как средства рефлексии, саморазвития. Представлены результаты исследования особенностей субъектности у девушек ведущих личные дневники.
в
Ключевые слова: субъект жизненного пути, автобиографическая практика, исповедальное общение, саморазвитие, личный дневник, автобиография.
