CC BY
113
205
Е. А. Селютина
Челябинск, ЧГАКИ
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПРЕМИИ В КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННОЙ МАССОВОЙ КУЛЬТУРЫ: РЕАЛИЗАЦИЯ ПРИЕМА «АПЕЛЛЯЦИЯ К АВТОРИТЕТУ»
Литературная премия работает на создание некой оценочной матрицы, которая существенным образом облегчает читательский выбор, создает рамки для движения в этом направлении, и, в общем, иногда заменяет это умственное усилие, предлагая готовое решение. И тогда процесс потребления становится исключительно комфортным: с потребителя / читателя снимается ответственность за обращение к творчеству определенного автора, все уже сделано за него. Литературная премия является в этом смысле авторитетом, к которому апеллируют все участники литературного процесса.
The literary award works on creation of a certain estimated matrix which essentially facilitates a reader>s choice, creates frameworks for movement in this direction, and, in general, sometimes replaces this intellectual effort, offering the ready decision. And then process of consumption becomes exclusively comfortable: the consumer / the reader it is relieved of responsibility for the reference to creativity of the certain author, all is already made for it. The Literary award is authority to which all participants of literary process appeal in this sense.
Современный литературный процесс - чрезвычайно многоплановое явление. Одна из важнейших проблем, связанных с его осмыслением, заключается в попытках выстроить иерархию, которая бы показала значимость писателя с разных сторон: с точки зрения новизны художественной стратегии, актуальности проблематики и т.п. Это действительно интересный труд, связанный с прогнозированием роли автора в истории литературы. Причем мы здесь имеем в виду не только и не столько профессиональное сообщество (литераторов, критиков, преподавателей), которые в силу профессионального выбора создают рейтинги писателей, сколько обычного читателя, который, выбирая книгу, может преследовать разные цели, от гедонистических до гносеологических.
206 Lingua mobilis № 7 (33), 2011
Специфика современного бытования литературного произведения заключается в неминуемой зависимости его от рынка, от развития книжного бизнеса. Поэтому в каждом произведении мы можем потенциально вскрыть две стороны: коммерческую успешность (возможность стать бестселлером) и литературную значимость. И хотя может показаться, что аксиологическая значимость произведений словесности несмотря ни на что абсолютна, на деле оказывается, что многие институты «чистой оценки» произведения естественным образом формируют читательский спрос, ожидания от текста и т.д. И прежде всего мы должны говорить здесь об институте литературных премий, получившем колоссальное развитие в последние десятилетия - более шестисот литературных премий сейчас в России, по словам критика, директора «Института книги» А. Гаврилова [4].
По мнению А. Рейтблата и Б. Дубина, литературные премии работают не столько на литераторов, сколько на само общество, которое их оценивает. То есть дело не столько в эстетических качествах текста, стилистике и т.п., сколько в том «кто и за что удостаивает премии то или иное произведение либо автора, как складывается дальнейшая жизнь лауреатов и их книг; социолог, историк получают принципиальную возможность соединять в своем анализе моменты семантики словесных образцов с социальными характеристиками учредителей, восприемников, почитателей, противников данного образца» [10]. И таким образом литературные премии оказываются важным инструментом оценки состояния общества в определенный момент времени.
Как нам кажется, литературная премия работает на создание некой оценочной матрицы, которая существенным образом облегчает читательский выбор, создает рамки для движения в этом направлении, и, в общем, иногда заменяет это умственное усилие, предлагая готовое решение. И тогда процесс потребления становится исключительно комфортным: с потребителя / читателя снимается ответственность за обращение к творчеству определенного автора, все уже сделано за него. Литературная премия является в этом смысле авторитетом, к которому апеллируют все участники литературного процесса.
Поясним, что мы имеем в виду, применяя термин «апелляция к авторитету» к предмету нашего исследования.
Традиционно апелляция к авторитету входит в комплекс аргументов - «фрагментов высказывания, содержащих обоснование мысли, приемлемость которой представляется сомнительной» [1]. И тогда, по словам языковеда А. А. Волкова, «обосновать значит свести сомнительную или спорную для аудитории мысль к приемлемой.
207
Приемлемой может быть мысль, которую аудитория находит истинной или правдоподобной, правильной с точки зрения той или иной нормы, предпочтительной с точки зрения своих (а не ритора - отправителя речи) ценностей, целей или интересов» [1].
Если иметь в виду апелляцию к какому-либо личному / событийному и т.п. авторитету, то потребитель информации получает возможность задействовать собственный опыт, подключиться к общезначимому полю смыслов. Апелляция предполагает, что происходит «обращение к определенной предметно-смысловой области, которую аудитория рассматривает как отдельный и значимый источник внешнего или внутреннего опыта. <...> Определение инстанции оказывается продуктом, по крайней мере, внутреннего диалога, то есть обсуждения истории аргументативной ситуации. При этом инстанция (в персональном или безличном образе) предстает в качестве арбитра спора. Когда ритор стремится обосновать свою мысль убедительным для аудитории образом, он обращаемся к тому или иному источнику посылки, которая представляется приемлемой, и предполагает, что такое обращение приведет к согласию аудитории с предложением. Это значит, что для аудитории существенна апелляция к некоей смысловой области, которая и предстает как источник ценностного суждения» [1].
По мнению философа А. А. Ивина, таким авторитетом может выступать не только некая персона и комплекс ее суждений, но и традиция, к которой принято обращаться, чтобы суждение стало правдоподобным: «Традиция представляет собой анонимную, стихийно сложившуюся систему образцов, норм, правил и т.п., которой руководствуется в своём поведении достаточно обширная и устойчивая группа людей. Такое влияние традиции на эффективность аргументации связано с тем, что она закрепляет те наиболее общие допущения, в которые нужно верить, чтобы аргумент казался правдоподобным, создаёт ту предварительную установку, без которой он утрачивает свою силу» [7].
Апелляцию к авторитету можно рассматривать, в том числе, и как удачный коммуникативный ход, который «оказывается достаточно действенным: ссылка на авторитет автоматически укрепляет позицию оратора в глазах реципиентов, сводит огонь возможной критики к минимуму, а также посредством ярких выражений и языковых образов усиливает выразительную силу выступления в целом и является своеобразным приемом языковой экономии» [2]. Т.е. коммуникация становится максимально психологически комфортной, т.к. ее субъекты
208 Lingua mobilis № 7 (33), 2011
сообщают друг другу, что имеют схожий культурный опыт, схожие «горизонты ожидания».
Механизм премии работает в отношении читателя, который, потребляя определенное количество текстов, понимает, что все тексты в мире ему прочитать не удастся, и потому хочет быть уверенным - он читает качественную книгу. И как раз институт литературной премии может сформировать это уверенность. В этом смысле апелляция к авторитету выполняет коммуникативную функцию, связывая автора и читателя. Приведем здесь в пример одно частное мнение, высказанное в блоге одним читателем- оно весьма показательно для иллюстрации нашей мысли: «У разных книгочеев разные взгляды на литературные премии. Есть люди, которые считают их не более чем частью маркетинговых стратегий издательских компаний. Я с ними в некотором смысле согласен, хотя в редкие моменты душевного подъема склонен думать, что подобные награды не только могут открыть всему миру истинные литературные жемчужины, но и помочь этим самородкам материально. <.. .> Но в моей жизни читателя эти премии играют еще одну важную роль: они являются для меня путеводителями в этих джунглях, в этом бесконечном лабиринте из переработанной бумаги и печатных знаков. Естественно, обладатель Букера может быть не лучше для моего литературного вкуса чем сотни других книг, издаваемых ежедневно, но как бы я узнал об этом, не перечитав все новые тома? Ведь так много книг, так мало времени в этой жизни» [12].
Особенно коммуникативная роль литературной премии заметна в области зарубежной словесности: метод апелляции к авторитету почти абсолютно работает в отношении литературы переводной. Апелляция к ведущим мировым премиям - Гонкуровской, Букеровской, Нобелевской - правильный маркетинговый ход для издательства, представляющего на книжном рынке нового писателя. (По словам Ф.Д. Инглиша, эта традиция восходит к поэтическим турнирам в Кембридже и Оксфорде в XVIII веке. Премия Томаса Ситона в Кембридже была впервые вручена в 1750 году и подразумевала публикацию лучшего стихотворения[8].). Иногда премия - это вообще единственный шанс узнать какого-либо зарубежного автора. Об этом говорят и обозреватели новинок иностранной литературы, отмечая, что это скорее норма, чем исключение, когда писателя переводят после получение премии какого-либо ранга (См., например, высказывание Е. Дьяковой, обозревателя «Новой газеты»: «Заметьте, в последние годы в России и нобелевских лауреатов начинают активно переводить и издавать после присуждения премии, но не до (исклю-
209
чение составляют Гарольд Пинтер и Орхан Памук). Помню, перед Парижским книжным салоном 2005 года, где страной-гостем была Россия, посольство Франции в Москве снабжало книжных обозревателей сборником статей французских критиков “Le roman fran” ais contemporain” Я этот том прочла и поняла, насколько моя, на бегу созданная картина данного мира отличается от реальности. (По крайней мере от картины мира, созданной четырьмя почтенными парижскими критиками.) Конечно, читатель переводной литературы весьма зависит от посредников. От переводчика, от издателя, от превосходящих сил книжного пиара и рекламы. Но, боюсь, это неизбежно» [3]). Эту точку зрения подтверждает, например, судьба австрийской писательницы Э. Елинек, практически неизвестной в России до вручения ей Нобелевской премии по литературе в 2004 году.
По отношению к литературным премиям различных уровней (от региональных до мировых) существует достаточно много вопросов, из которых главный - критерии номинирования и награждения. И так как это достаточно сложная проблема, итоги премий, да и сам их институт вызывают к жизни достаточно много высказываний с иронической коннотацией. Например, высказывание писателя Л. Юзефовича о присужденной ему премии «Большая книга»: «Я прекрасно понимаю, что литературные премии сродни праздникам календарного цикла. Все даруемые ими блага, исключая денежный приз, имеют сезонный характер. Премия не корона, а переходящий кубок, который через год достанется другому. Приятно, разумеется, но у меня достаточно развито чувство юмора, чтобы не относиться к этому факту чересчур серьезно» [9]. Подобные мнения можно встретить и в журнальных дискуссиях, посвященных премиальным решениям разных лет. Например, высказывание критика Е. Новиковой о том, что Премии - « это “фишки” в своеобразной литературной игре» [3]. Мы можем предположить, что авторы стараются дистанцироваться от самой идеи конкурса, соревнования в культуре, потому что сущность премии - это всегда рейтинг, знаковая шкала, на которой приятно занимать лишь первые места. Любой творец, выпуская в мир определенный образец собственного творчества, уже полагает, что совершил серьезный шаг навстречу вечности. В этом смысле премия вызывает неудовольствие среди профессиональных литераторов, которые пытаются всеми силами показать, что не диплом премии важен, а сам текст.
Но, несмотря на это, однозначно можно считать, что литературная премия упрочивает литературный и человеческий авторитет, и писате-
210
Lingua mobilis № 7 (33), 2011
ли это прекрасно осознают. В том числе они понимают, что увеличивается и доля претензий по отношению к ним. Мы можем привести в пример интересный статус писателя З. Прилепина, который за последние годы получил чуть ли не все ведущие награды страны и, кажется, получит «Букер десятилетия», уже получив «Супернацбест». Оценивая свое место в современном социуме, писатель говорит: «Приходишь к Путину, что-то говоришь - кричат: не надо к нему ходить, что ты ведешь себя как ничтожество?! Не приходишь - как ты мог не пойти, ты что, струсил, тебе нечего сказать ему в глаза?!» [5. С. 70].
Особенно значим фактор утверждения литературного авторитета в отношении премий, участие в которых ограничено возрастом, таких, как премия «Дебют» или «ЛитератуРРеттен». Сами устроители понимают, сколь значимо получение премии для автора, не достигшего двадцати пяти лет - это в полном смысле «путевка в жизнь», которая обеспечивает выход по крайней мере одной книги данного автора, или, по меньшей мере, участие в сборнике всех номинантов этого года с публикацией, помеченной «победитель». Интересный вопрос в этом смысле - судьба молодых победителей, он требует отдельного рассмотрения.
Даже известные литераторы соглашаются на то, чтобы издатели на обложках книг определяли значимость их персон апелляцией к авторитету литературной премии. Например, собрание сочинений А. Геласимова представляют через апелляцию к премии «Студенческий Букер - 2004», Л. Улицкую - «Русский Букер» и «Большую книгу» и т.п. Литературная премия верифицирует конкретное произведение, с которым автор выступил в определенный период времени, и тем самым верифицирует все творчество этого писателя, в том числе и в перспективном плане. В этом смысле мы должны говорить и о прогностической роли литературной премии: все, что ни напишет теперь данный литератор, автоматически будет отмечено издательским и читательским вниманием, а его место на литературной карте вполне определено.
Потому система апелляций к литературным премиям является актуальной для организации книжных серий массовой литературы - фантастики, детективов и т.п., которой занимаются все крупные издательства, и которая является ярчайшим примером системы перекрестных апелляций, перешедшей в разряд маркетинговой стратегии. Успешные проекты многократно тиражируются, постоянно вовлекая человека в процесс умножения объектов культуры. Здесь в качестве авторитетных позиций выступают имена известных писателей.
211
Так, например, по мотивам популярного романа С. Глуховского, получившего премию за лучший дебют 2007 года - «Метро 2033», издательством «АСТ» была создана книжная серия «Вселенная Метро 2033», в которой представлены фанфики в жанре постъядер / постну-клеар / постапокалипсис [11]. В них развиваются основные сюжетные коллизии основного текста, появляются линии развития судьбы героев текста и т.п., а действие происходит в различных городах России и мира, в которых есть метрополитен. У серии заметная обложка, на которой лицо человека закрыто наполовину маской. Сергей Глухов-ский - персона действительно известная (в том числе и в популярном проекте о культуре «Пресс-клуб» на телеканалах АТУ и Культура), который сумел не просто воплотить в жизнь интересный литературный сюжет, но и создать целый мир для любителей фантастики, выступая в нем знаковой персоной. Так, одна из презентаций прошла в рассекреченном бункере Министерства связи на Таганке на глубине 60 метров. Роман также лёг в основу компьютерной игры Metro 2033.
Писательница и критик Л. Горалик рассуждая о причинах популярности жанра фэнфика, под которым она предлагает понимать в огрубленном виде тексты по мотивам известных произведений масскультуры, созданные по большей части непрофессиональными авторами и не претендующие на коммерческую публикацию. По ее словам, это определение никаким образом не рассчитывает на все-охватность (фэнфик может быть основан на произведениях классической литературы; автор может быть профессиональным писателем; текст может быть использован в коммерческих целях и т. п.), но позволяет представить себе в общих чертах поле текстов, о которых пойдет речь. Тем и примечателен проект издательства «Астрель», который перевел Сетературу в успешный бумажный вид.
Л. Горалик полагает, что фэнфик органичен массовой культуре вообще, т.к. представляет субкультуру фанатства, т.е. «приверженность потребителя масскультуры к ее продуктам, будь то телесериал, книга, музыкальная группа или спортивная команда, - а именно приверженность, заставляющую «фаната» предпринимать какие-нибудь активные действия в рамках своей тяги к тому или иному культурному явлению. <.. .> Вдаваясь в детали происходящего, воспринимая просмотр очередной серии «мыльной оперы» уже не как сорокапятиминутное развлечение, но как удаление с общей картины альтернативного мира еще одного белого пятна, фанат, в отличие от простого зрителя, создает собственную версию событий, оставшихся за кадром» [6]. Массовая культура активно продвигает мысль о
212
Lingua mobilis № 7 (33), 2011
том, что каждый способен стать творцом, или, хотя бы, может оставить «авторитетное суждение» по любому поводу на многоразличных форумах Интернета или в социальных сетях.
По-иному организована серия, в качестве авторитетной персоны для которой выступает писатель Б. Акунин, неоднократно номинировавшийся на «Букер» и «Антибукер». Издательство «Иностранка», одно из авторитетнейших в России в плане представления переводных изданий, создало проект «Лекарство от скуки» под девизом «Серьезный подход к несерьезному жанру», в котором выходят самые современные бестселлеры детективного жанра таких авторов, как Ж.-К. Гранже, Д. Уинслоу, Ю. Несбё, Э. Джордж, А. Перес-Ре-верте, Ф. Варгас, В. Макдермид, И. Рэнкин, Х. Манкелль и многие другие. На наш взгляд, такому издательству, как «Иностранная литература», название которого уже само по себе является авторитетом, понадобилось обращаться к имени Б. Акунина не только потому, что этот бренд привлек более широкую аудиторию, но и для того, чтобы активизировать собственно аудиторию журнала и издательства: т.к. за псевдонимом Б. Акунин стоит имя Г. Чхартишвили, многолетнего сотрудника журнала «Иностранная литература», литературоведа, переводчика и критика, авторитетной персоны для потребителей элитарной литературы.
Таким образом, мы можем говорить о том, что ссылка на авторитет литературной премии, апелляция к нему, становится своеобразной традицией для современного литературного процесса. Писатель может думать, что получает символическую оценку от профессионального сообщества номинаторов и жюри. Издатели полагают, что тем самым верифицируют книжную новинку в сознании потребителя. Читатели надеются, что получают уже отобранный экспертами продукт. Апелляция к авторитету в современной массовой культуре является одним из самых востребованных приемов - художественным, маркетинговым, логическим и т.п. Главный, на наш взгляд, результат его использования - воспитание сверхтолерантной к сфере повседневности личности, т.к. подвижность системы авторитетов и апелляций к ним размывают четкое представление о том, что действительно ценно и морально одобряемо в мире, делая приемлемым практически любой тренд, правильно и аргументированно введенный в сферу массовой коммуникации. Апелляция к авторитету закрепляет готовую систему ценностей массовой культуры, верифицирует новые элементы в ней, лишая человека необходимости критически рассматривать мир, предпринимать аналитические усилия для выработки индивидуального взгляда на мир.
213
Список литературы
1. Волков, А. А. Виды риторических аргументов [Электронный ресурс] / А. А. Волков // Слово: православный образовательный портал. - URL: http://www.portal-slovo.ru/philology/
2. Воронович, А. С. Апелляция к авторитету как коммуникативный ход публичной речи политического и религиозного дискурса [Текст] / А. С. Воронович// Сборник интересных статей: Филология, педагогика, экономика, философия, социальные науки Режим доступа: http://c-artides.ru/apellyaciya-k-avtoritetu/2
3. В поисках хороших текстов: На вопросы журнала отвечают отечественные литературные обозреватели: Лев Данилкин (“Афиша”), Григорий Дашевский (“Коммерсантъ-Weekend”), Елена Дьякова (“Новая газета”), Майя Кучерская (“Ведомости”), Лиза Новикова [Электронный ресурс] // Иностранная литература. - 2009. - № 7. -URL: http://magazines.russ.ru/inostran/2009/7/no21.html
4. Гаврилов, А. Как сделать премию своими руками: открытая лекция на семинаре «Литературные премии: Культура и маркетинг культуры: роль литературных премий в российском книжном бизнесе» [Текст] // См. материалы в данном издании.
5. Гаррос, А. Молодой хозяин [Текст] / А. Гаррос// Сноб. - 2011. -№ 11. - С. 55 - 72.
6. Горалик, Л. Как размножаются Малфои: Жанр «фэнфик»: потребитель масскультуры в диалоге с медиа-контентом [Электронный ресурс] // Новый мир. - 2003. - № 12. - URL: http://magazines.russ.ru/ novyi_mi/2003/12/goralik.html
7. Ивин, А. А. Аргументация и логика: контекстуальная аргументация [Текст] / А. А. Ивин // Ивин, А. А. Логика: учебник для студентов вузов. - М.: Гардарики, 2007. - 240 с.
8. Инглиш, Ф. Д. Управление вкусом [Текст] / Ф. Д. Инглиш // Критическая масса. - 2006. - № 2.
9. Пульсон, К. Рассуждения о российских литературных премиях [Электронный ресурс] // URL: http://novostiliteratury.ru/2010/04/ rassuzhdeniya-o-rossijskix-literaturnyx-premiyax/
10. Рейтблат, А., Дубин, Б. Литературные премии как социальный институт: пример дореволюционной России [Текст] / А. Рейтблат, Б. Дубин // Критическая масса. - 2006. - № 2.
11. Шакилов, А. Метро-2033. Война кротов. - М.: Астрель, 2010; Антонов, С. Метро-2033. В интересах революции. - М.: Астрель, 2010; Гребенщиков, А. Метро-2033: Ниже ада. - М.: Астрель, 2011.
12. URL: http://www.ljpoisk.ru/archive/5148394.html
