CC BY
668
ФИЛОЛОГИЯ
Вестн. Ом. ун-та. 2014. № 3. С. 185-188.
УДК 82-1 Н.Я. Сипкина
ЛИРИЧЕСКАЯ ПОЭМА «РЕКВИЕМ»
Р.И. РОЖДЕСТВЕНСКОГО:
СПЕЦИФИКА ЖАНРА
Исследуется специфика жанра лирической поэмы «Реквием» Р.И. Рождественского. Доказывается научная новизна и актуальность изучения поэмы. Раскрываются причины обращения поэта к теме войны. Поэма анализируется в контексте литературного процесса второй половины ХХ в., учитывается современная точка зрения на творчество поэта-классика. Определены жанровые особенности каждой главы, что позволило сделать вывод о создании Р.И. Рождественским новой модификации лирической поэмы, не имеющей аналогов в современной отечественной поэзии.
Ключевые слова: специфика, жанр, «Реквием», лирическая поэма, модификация, оратория, гимн, марш, монолог, плач, клятва.
Важнейшим произведением о Великой Отечественной войне в творчестве Р.И. Рождественского стала поэма «Реквием» (1960).
Предистория многих стихотворений о войне, в том числе и поэмы «Реквием» - в самой жизни поэта, в его мирочувствии. Р.И. Рождественский раскрывал квинтэссенцию «событий», отозвавшихся в поэме «Реквием», следующим образом: «...на моём письменном столе давно уже лежит старая фотография. На ней изображены шесть парней. Это - шесть братьев моей матери. В 1941 году самому младшему из них было 18 лет, самому старшему - 29. Все они в том же самом сорок первом ушли на фронт. А с фронта вернулся один. Я писал свой «Реквием» и для этих шестерых, которые до сих пор глядят на меня с фотографии. Писал и чувствовал свой долг перед ними» [1].
Текст поэмы предваряет посвящение, раскрывающее пафос произведения: «Памяти наших отцов и старших братьев, памяти вечно молодых солдат и офицеров Советской Армии, павших на фронтах Великой Отечественной войны» [2].
Поэма «Реквием» была впервые опубликована в журнале «Юность» (1961) (а позже, в 1963, 1964, 1965, 1970 гг. вышла отдельными изданиями) [3]. Публикация поэмы вызвала всплеск критических отзывов. Литературный критик А. Бочаров утверждал: «“Реквием” Рождественского, потрясает каждого, кто прочитал его. Есть в “Реквиеме” то общечеловеческое горе, которое не может не захлестнуть, едва вы начнете читать эти строки о героях» [4].
Изначально жанр реквием - это синтетический жанр духовной музыки и католической молитвы, от первого слова латинского текста «Reguiem acternam dome eis Domine» («Покой вечный дай им, Господи»), траурная заупокойная месса, посвященная памяти усопших, состоящая из нескольких частей. Само назначение и содержание реквиема обусловливает его скорбный трагический характер. Этот жанр был каноническим многие века, но к XVII-XVIII в. превратился в крупное циклическое произведение для хора, солистов и оркестра. Реквием приобрел внекультовое значение, а затем постепенно отошел от традиционного литургического текста. В этот период реквиемы сочиняли уже не для церкви, нередко по заказу (например, «Реквием» Вольфганга Амадея Моцарта). Во второй половине ХХ в. жанр реквием эволюционировал «в других видах искусства, обозначая произведение, также посвящённое памяти умерших. Например, поэма “Реквием” Анны Ахматовой по жертвам сталинских репрессий, одноимённое стихотворение Елизаветы Мнацакановой, картина Павла Корина “Реквием (Русь уходящая)” и др.» [5].
© Н.Я. Сипкина, 2014
В первоначальном звучании «Реквием» Р.И. Рождественского - это оратория, вокально-симфоническое произведение, стихотворный текст к которому был написан поэтом по просьбе Д. Кабалевского. Композитор рассказал читателям журнала «Юность» историю создания этого произведения: «Мечта написать большое вокально-симфоническое произведение памяти тех, кто погиб в годы Великой Отечественной войны, не давала мне покоя много лет. Как-то я поделился своей мечтой с Р. Рождественским, спустя очень короткое время после первой нашей встречи Р. Рождественский уже прочитал мне первые части своего “Реквиема”, а вскоре и закончил его полностью» [6].
В первой половине февраля 1963 г. состоялась и премьера оратории «Реквием» Д. Кабалевского на слова Р. Рождественского в Большом зале Московской консерватории. Исполнили произведение симфонический оркестр Московской консерватории, Государственный московский и областной хоры, детский хор Института художественного воспитания и солисты Большого театра СССР Валентина Левко и Владимир Ва-лайтис. Дирижировал Борис Хайкин [7].
«Реквием» Д. Кабалевского и Р. Рождественского, как вокально-симфоническое произведение, состоит из трёх больших разделов. Начинается он лаконичным, сосредоточенно и тихо звучащим вступлением: «Помните! / Через века, через года, /
помните! / О тех, / кто уже не придет / никогда, / помните!» [2]. В тексте поэмы «поминальная клятва» располагается в заключительной главе. Здесь слово «помните»» выполняет стилистическую функцию рефрена, вокруг которого и организуются слова «клятвы», обращённые к современникам и будущему поколению людей: невозможно забыть, какой «ценой завоёвано счастье» -жить на Земле (только в СССР жертвами войны стали более 26 миллионов человек, из них более 6 миллионов - военнослужащие, павшие на поле битвы и умершие от ранений).
В первой главе прославляются и поминаются все павшие воины, которых поэт считает героями. Автора поэмы волнует вопрос: «зачем нужна Слава мёртвым?». И в конце главы мы читаем ответ на него: «Это нужно - / не мёртвым! Это надо - / живым!!» [2].
Вторую главу можно условно разделить на две части. Первая часть главы состоит из ряда риторических вопросов, обращённых к «Родине» («Разве погибнуть ты нам завещала Родина?», «Разве для смерти / рождаются дети, / Родина?»), а вторая часть - даёт ответы на поставленные вопросы: «Славы / никто у тебя не выпрашивал, / Родина», «Правда твоя - / это наша / правда, / Родина» [2]. Образ Родины здесь носит обобщённо-символический характер, в котором
сливаются образы матерей, жен, невест, дочерей защитников Родины. В строфах главы обозначены и символы войны: «Разве для смерти рождаются дети», «Пламя ударило в небо», «Вставайте на помощь», «Горе твоё - это наше горе» и др.
В 3-й главе проступает поэтический образ сильного духом, мужественного и глубоко человечного воина, шедшего на войну ради мира, на смерть - ради жизни: «Победа! / Победа! / Во имя Отчизны - / победа! / Во имя живущих - победа! / Во имя грядущих - / победа!». В этой главе также изображены символические образы войны: «Горели багровые звёзды», «багровый от крови / закат», «Навстречу раскатам» / ревущего грома». Интонационный рисунок носит возвышенно-эмоциональный характер (частотно употребление синтаксической единицы - восклицательного знака), придающий уверенность в победе «железной дивизии» на «пра,ведной войне». В то же время текст марша отличается лиризмом: «Войну / мы должны сокрушить. / И не было гордости выше, / и не было доблести выше - / ведь, кроме / желание выжить, / есть ещё / мужество / жить!» [2].
Второй раздел оратории (а в поэме - 4-я глава) начинался своеобразным монологом-обращением лирического героя к «Чёрному камню» - надгробию на могиле Неизвестного солдата (используется образ-троп - олицетворение «чёрного камня» - «молчишь ты», «разве ты хотел», «разве ты мечтал», «камни виноваты»). Многократно используемые метафоры («Скалы / тяжкие дробили», «поезда в ночах / трубили», «молчаливое
надгробье», «слишком долго / спят солдаты» и др.) придают главе скорбный характер. Глава «Чёрный камень...» стала актуальной: неизвестных солдат долгое время считали «предателями» Родины. «Умирал солдат -известным. Умер - неизвестный», - с горечью констатировал поэт, подчеркивая ту зыбкую преграду, что отделяет на войне «известность» от «неизвестности».
Пятая глава написана в стиле народного причитания, которым сопровождался скорбный обряд прощания с умершим человеком. В данном случае мать оплакивает своего сына, погибшего на войне: «Ой, зачем ты, / солнце красное, / все уходишь - / не прощаешься! / Ой, зачем / с войны безрадостной, / сын, / не возвращаешься?», и ей неизвестно место захоронения «своей кровиночки»: «Не могу найти дороженьки, / чтоб заплакать над могилою». В этом плаче слышится безутешное материнское горе. В главе-плаче автор использует многочисленные художественные тропы: образные сравнения («прилечу / орлицей быстрою», (сын) -«...моя надежда! / Зёрнышко моё. / Зорюш-ка моя. / Горюшко моё...», «За лесами моя ластынька!», «За горами - / за громадами.») и олицетворения («солнце красное, /
Лирическая поэма «Реквием» Р.И. Рождественского: специфика жанра
187
всё уходишь - / не прощаешься», «с войны безрадостной», «сердцем плачут»), которые придают «материнскому плачу» трогательный лиризм.
6-я глава - дань современникам поэта. В небольшой по объёму главе раскрываются романтические устремления автора поэмы. От имени своего поколения лирический герой обращается к «Грядущему», которое также носит символический характер: «Когда ты, грядущее? Скоро ли?». Современники поэта не боятся угроз «частоколов надолб» «грядущего-будущего», не пугаются его «угластых круч». Р. Рождественский вкладывает иносказательный смысл в деяния своего поколения: «Но мы - / поднимем себя / по канатам, / из собственных нервов / скручен-нъж!» [2]. В этой главе раскрываются идейноэстетические убеждения поэта - певца «оттепели» и свободы.
После монолога-спора с «Грядущим» звучит светлая, оживленная и радостная мелодия, которой завершается вторая часть «Реквиема» (7-я глава в тексте поэмы). Жанровая разновидность главы - песня-клятва «Детства» и «Юности» (это также образы-символы), ради которых и была завоёвана Победа. Композиция главы выстроена по принципу песни, т. е. состоит из 3-х куплетов и припева. Куплеты несут основную смысловую нагрузку содержания главы и полны оптимизма и веры в светлое будущее «рождённых песней победы», а припев-клятва утверждает их: «Именем солнца, / именем Родины / клятву даём. / Именем жизни / клянёмся павшим героям: / то, что отцы не допели, - / мы / допоём.! / То, что отцы не построили, - / мы / построим!» [2]. Здесь автор в «избытке» использует «солнечные» и «космические» образы: «солнечном свете», «песня о солнце», «устремлённые к солнцу», «юная планета», «далёкие звёзды».
Третья часть «Реквиема»-оратории начиналась монологом «Мёртвых» (8-я глава): «Слушайте! / Это мы / Говорим. / Мертвые». Р. Рождественский использует в данной главе фантастический сюжет: разговор погибших воинов, тоскующих по Земле, пытающихся «достучаться» до «наших сердец». Этим художественным приёмом автор поэмы «раскрывает глаза» на красоту нашей планеты. В спешке и суете каждо-дневности мы перестаём замечать окружающую нас природу, которую «забыли мёртвые»: «как пахнут цветы», «как шумят тополя», «как птицы поют», «как черешни цветут», «как светлеет река», «как летят облака». Данная глава отличается использованием тавтологической рифмы: «Слушайте! / Это мы говорим. / Мёртвые...», «Слушайте!/ Это мы говорим / Оттуда...» и др. С помощь повторов создаётся трагическая ситуация безнадёжности. А эмфатические паузы ещё более усугубляют создавшуюся печальную атмосферу: «Только
самое страшное, / даже страшней, / чем смерть: / знать, / что птицы / поют на земле / без нас!» [2].
С монологом «Мёртвых» перекликается монолог лирического героя (глава 9), контрастный по содержанию и устремленный к жизни: «Я не смогу... / Я не умру...»>. В главе используется такой художественный приём, как перечисление. Лирический герой верит, что после смерти он «станет»: «листвой», «дымом костра», «вешней землёй», «ранней звездой», «пенной волной», «росой», «первой грозой», «эхом в лесу» и т. д., т. е. произойдёт гармоничное слияние его души с Природой, Космосом. Для главы характерно использование символов мирного существования людей на нашей Земле: «Только б / в ночи / пела труба.! / Только б / в полях / зрели хлеба.!..» Философское рассуждение о жизни и смерти приводит лирического героя к мысли, которая обращена также к символическому образу - «Судьбе». Лирический герой просит помочь Судьбу достойно прожить свою жизнь: «Дай мне / ясной жизни, / судьба!», и умереть: «Дай мне / гордой смерти / судьба!».
И наконец, в завершающей части оратории (10-я глава поэмы), где тема «Реквиема» подходит к самой высшей точке развития произведения, лирический герой обращается ко всему человечеству: ««Убейте / войну! / Прокляните / войну! / Люди Земли!». Здесь окончательно утверждается основная гуманистическая идея «Реквиема».
Опубликованный «Реквием», как самостоятельное произведение, принес Р. Рождественскому известность у российских и зарубежных читателей. «Начиная с 1960 г. фамилия поэта становится неотделимой от его произведения. И даже люди, не интересующиеся стихами, знают все же, что Рождественский - автор “Реквиема”. Строчки из поэмы - на тысячах братских могил в самых разных концах нашей страны» [8].
Следует подчеркнуть: Р.И. Рождественский всегда особо выделял поэму «Реквием», считая её одним из лучших своих творений: «Главные строки? Может быть, “Реквием”. Во всяком случае, я очень горжусь тем, что на многих памятниках павшим в Великой Отечественной войне солдатам начертаны строки из этой поэмы. Это было неожиданно для меня. И дрогнуло сердце от боли.» [9].
В литературной среде было довольно много споров о жанровой принадлежности «Реквиема» [10]. Считалось [11], что это произведение - циклы стихотворений на тему памяти о войне. Поэмную сущность «Реквиема» можно доказать следующим образом: каждая глава поэмы «разрешает» определенные вопросы (в контексте развития основной темы состоит главное отличие поэмы от циклов стихотворений). Композиция произведения построена по следующему принципу: наиболее пафосные, риторические
части - первая и десятая, наиболее лиричная - пятая глава («Плач матери»), а «Черный камень» и «Грядущее» - лиричны, но они уже имеют выход на этические проблемы.
Можно проследить некоторое тематическое сходство рождественского «Реквиема» и традиционной литургической заупокойной мессы. Так, первая часть литургии - Reguiem - содержит основную идею, в которой самыми главными становятся слова «вечный покой дай им, Господи», у Рождественского также звучит «Вечная слава». Она написана возвышенным слогом, что характерно и для траурной мессы: «Вечная слава героям», «Бес-
смертные гимны над планетой плывут величаво», «Есть великое право». «Есть высокое право», «Вечною Славой мгновенная смерть».
Следующая часть - Turba mirum («Чудесная труба») - соотносится со второй частью «Реквиема», где прославляется Родина, звучит гимн в её честь: «Правда твоя - это наша правда, Родина», «Слава твоя - это наша слава».
Diesirae («День гнева») перекликается с кульминационным маршем «Во имя победы», где также звучит гневная интонация, обращённая к символическому образу войны: «В бой поднимались светло и сурово».
Мотивы Lagramosa («Слезная») присутствуют в 4 и 5-й главах («Диалог с чернъм камнем», «Плач матери») - звучит боль за погибших солдат, которые остались неизвестными, горе матери, потерявшей своего сына.
В Offertorium («Приношение даров») прослеживается мысль - смерть как дар Богу. Этот мотив можно найти в 7-й главе («Гимн Детству и Юности»). Для Р.И. Рождественского Будущее, Солнце - это определенное божество, которому клятву дают в том, что смерть солдат останется в памяти людей всех поколений, их смерть - определенный дар Будущему.
С песнью Lux aeterna («Вечный свет») схожи последние главы рождественского «Реквиема», в которых звучит монолог павших на войне, утверждается светлая память погибшим. Поэт заклинает помнить о погибших.
Можно выделить специфические стилистические особенности поэмы: высокая патетика ораторской речи (1, 2, 3, 10-я главы), скорбный плач (5-я глава), эпическое сказание (4, б, 7-я главы), элегическое раздумье (8-я глава), обнаженный лиризм (9-я глава). Отсюда и лексическое соответствие: возвышенная лексика («вечная», «слава», «герой», «величаво», «великое право», «Родина», «гордость», «доблесть»), народные причитания («красное солнце», «орлицею быстрою», «кровиночка», «белый свет не мил», «зернышко мое», «Зорюшка моя», «горюшко», «дороженька», «заплакать над могилкою», «ничего-
шеньки», «ластынька»), «философская» лексика («Пробуждается жизнь / и опять
/начинается день», «Продолжается жизнь», «Это / ваша судьба. / Это общая наша судьба). В сказании используются «прозаиз-мы»: «Это песня о солнечном свете, / Это песня о солнце в груди. / Это песня о юной планете, / у которой / все впереди!». Экспрессией и динамизмом отличается слог 9-й главы: «Я не смогу... / Я не умру... / Если / умру - / стану / травой, / стану листвой... / Дымом костра. / Вешней землей. / Ранней звездой.». Стих поэмы выделяется своим контрастным сочетанием: выражает глубокие чувства с острой мыслью, величавость формы - с простотой и доступностью.
Таким образом, Р.И. Рождественским была создана новая модификация лирикопублицистической поэмы в результате совмещения композиционно-смысловой основы церковной литургии, лексики народных причитаний и ораторской речи. Сегодня, в начале XXI в., т. е. спустя полвека после создания поэмы «Реквием», мы можем открыто утверждать: подобного в жанре малой поэмы о войне в отечественной литературе создано не было.
ЛИТЕРАТУРА
[1] Рождественский Р. Удостоверение личности / сост. К. Рождественская ; ред. А. Киреева. М., 2002. С. 20.
[2] Рождественский Р. И. Семь поэм. М., 1982.
[3] Рождественский Р. И. Реквием // Юность. 1961. № 2. С. 30-35 ; Реквием / муз. Д. Кабалевского. М. : [б.и.], 1963. 19 с. ; То же. Минск, 1964. 24 с. ; То же. Донецк : [б.и.], 1965. 19 с. ; То же / худож. А. Билль. М., 1970.
[4] Бочаров А. Сквозь ветер века // Литературная газета. 25 октября 1962 г. С. 3.
[5] Реквием // Википедия. ШІ_: ІіНр://ги^ікіреСіа. огд^ікі/Реквием (дата обращения: 22.02.2014).
[6] Кабалевский Д. О «Реквиеме» // Юность. 1961. № 2. С. 35.
[7] Медведев А. Помните, люди! // Литературная газета. 1963. 23 февраля. С. 3 ; Мартынов И. Убейте войну // Советская культура. 1964. 23 января. С. 3.
[8] Мальгин А. В. Р. Рождественский. Очерк творчества. М., 1990 г. С. 144-145.
[9] Что-то нужно рассказать. Беседа Валентины Жегис с Р.И. Рождественским // Советская культура. 1980. 2 мая. С. 3.
[10] Дмитриев В. К вопросу об определенности социалистического реализма и методологического изучения условности // Социалистический реализм сегодня: Проблемы и суждения. М., 1977. С. 128, 198 ; Михайлов А. А. Чувство пути // Октябрь. 1961. № 11. С. 185 ; Смеля-ков Я. Молодая поэзия нового времени // Москва. 1962. № 12. С. 220.
[11] Кожевников В. Словесная инструментовка // Слово и образ. М., 1964. С. 122-123 ; Котля-рова Б. Страницы из дневника. Харьков, 1964. С. 116-117 ; Жаков А. Современная советская поэзия. Минск, 1981. С. 54, 97-99, 102, 104, 166.
