CC BY
134
УДК 81'23 + 81'42
ЛИМОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ПСИХОЛИНГВИСТИКИ ТЕКСТА
Боронин Александр Анатольевич
доктор филологических наук, профессор кафедры теории и практики английского языка факультета романо-германской филологии Института лингвистики и межкультурной коммуникации Московского
государственного областного университета e-mail: inloco@inbox.ru
В статье описывается лимологический подход, применяемый в психолингвистике текста. Перечислены теоретические предпосылки применения этого подхода, включающие в себя семиотический, коммуникативно-прагматический, дея-тельностный и текстолингвистический (письменная фисксация текста, его длина) аспекты. Представлен и обоснован новый метаязык (включая основное понятие граница и сопутствующие: полиреальность, текстоид и др.). Указаны перспективные задачи, которые можно решать с позиций лимологии.
Ключевые слова: психолингвистика текста, лимология, граница, сегментация, делимитация, полиреальность, текстоид.
Кажется, совсем недавно Юрий Александрович Сорокин с убеждением советовал мне переиздать мою монографию об интерпретации персонажных субтекстов, заменив англоязычные примеры иллюстрациями из русской классики. Кажется, будто вчера он звонил, оживленно откликаясь на вышедшую статью. Даже будучи серьёзно больным, Юрий Александрович продолжал делиться планами. Например, просил найти для него полное собрание Г.К. Честертона, собираясь заняться критическим анализом русских переводов. Или выражал желание выпустить очередной сборник своих изумительных маргиналий - изящного и редкого жанра, в котором он был одним из первопроходцев.
Маргиналии - важная веха его творчества, без знания которой невозможно полностью оценить и самобытный когнитивный стиль его научных работ, и новаторский (мета)язык. Так случилось, что я тоже увлекся этим жанром и, к счастью, не смог избежать влияния Глеба Арсеньева (творческий псевдоним Ю.А.) на мое филологическое хобби, что, на мой взгляд, просматривается в следующих скромных опусах:
Поседевшие ресницы. Смерть улыбки. Судороги крыльев бабочки. Март
Из винных заморозков отливается красноватое стекло для фужеров - гнездовищ задумчивых снегирей.
10 февраля 2010 г. [Боронин 2015а: 48]
Так велико желание всего живущего преодолеть границы...
И. Бродский
2010 г.
В настоящей публикации я не стремлюсь к механической инкрустации и не цитирую работы профессора Ю.А. Сорокина. Смею надеяться, что знакомство с большим числом его трудов задаст ту смысловую тональность, которая была близка и интересна Юрию Александровичу.
... А сборник своих маргиналий Ю.А. Сорокин намеревался назвать «ВСЛЕД ЗА КИСТЬЮ (Записки зеваки и ротозея)».
В модели языковой компетенции, созданной З.М. Шаляпиной, за основу принимается знак, взятый в совокупности его общих логических и семиотических свойств. Исследователь выделяет три первостепенные функции знака, а именно номинативную, обобщающую и сегментирующую (функцию «членения») [Шаляпина 1988: 216]. Действительно, сегментация лежит в основе языковой системы, она представлена на многих ярусах, начиная от морфологического и заканчивая ярусом «текстоподобных единиц» [Шаляпина 1988: 219]. Следовательно, сегментацию можно рассматривать как кардинальную функцию, актуализирующуюся не только в рамках языковой системы, но и в пределах речевой деятельности (в частности, в пределах интересующей нас больше всего деятельности по порождению и восприятию текста). Результатом проявления названной кардинальной функции становится возникновение ситуации разделения (отделения) одних знаковых объектов от других, одних знаковых пространств от других. Эту ситуацию можно описать как наличие границы между знаками (знаковыми областями).
Понятие границы является основным, категориальным для развиваемого нами направления, которое мы обозначаем как лингвистическая лимология (или, в более узкой трактовке, лимология текста). В нашей работе [Воронин 2011] дается обобщенный анализ содержания понятия «граница», использующегося в лингвистике и некоторых смежных гуманитарных науках. Хочется обратить внимание именно на общегуманитарную принадлежность понятия «граница». В связи с этим неизбежна дальнейшая рефлексия над ним, которая будет выходить за рамки лингвистики. Актуальность названному понятию придает и вненаучный контекст: достаточно обратиться к событиям, происходящим на международной арене: в частности, к результатам проходившего в Великобритании референдума о выходе из состава Европейского Союза, к проблеме миграционного кризиса в Европе и другим.
Однако в настоящей публикации мы обобщенно изложим основные положения, которые позволят использовать лимологический подход в качестве методологического инструмента в той области, в которой плодотворно работали А.И. Новиков и Ю.А. Сорокин, а именно в психолингвистике текста. Для этого снова обратимся к работе З.М. Шаляпиной. В ней исследователь проводит параллель между ярусным строением языковой системы и семантическим содержанием действительности, сходным образом выделяя «ярусы элементов ситуаций - ситуаций как таковых - комплексов ситуаций различной сложности» [Шаляпина 1988: 219]. Следует уточнить, что вряд ли целесообразно говорить о действительности вообще, так как лингвиста интересует, в первую очередь, коммуникативно-релевантные элементы действительности. Коммуникативная релевантность элементов дей-
ствительности неразрывно связана в первую очередь со знаковым - зримым, непосредственно данным - выражением. В связи с этим, мы предпочитаем различать термины «действительность» и «реальность», понимая под последней совокупность коммуникативно-значимых элементов действительности. В свою очередь, мы оперируем и родственным термином «полиреальность», под которым понимаем «результат коммуникативной демаркации действительного мира» или «результат создания альтернативных миров в процессе словесного общения» [Боронин, Сологубов 2010: 151]. Эта концепция базируется на методологических постулатах, выработанных в теории текста и дискурса, а также на некоторых положениях теории речевого общения, созданной Е.Ф. Тарасовым [Тарасов 1992: 35-38 и др.]. Принцип полиреальности апеллирует не только к самому факту наличия некой статичной границы, но к ситуации постоянного изменения границ, к акцентированию их нечеткого характера. В этом смысле эмблематично знаменитое гоголевское описание быстрой езды, в котором М.М. Бахтин видит подчеркнутое «разрушение всех статических границ между явлениями» [Бахтин 2010: 515]. Слово граница, даже не выражая методологическое понятие в системе координат того или иного автора. способно донести конкретные категориальные смыслы - онтологические или гносеологические. Ср.: «между двумя языками, с которыми переводчик работает, существует граница, которую необходимо тем или иным способом соблюдать» (курсив и выделение жирным шрифтом сделаны А.К. - А.Б.) [Кирилина, 2011: 33]. Или ср. с индикацией диффузности классификаций: «Граница между этими группами тактик весьма условна» [Вашунина 2016: 133].
Безусловно, текст, представленный в линейном виде, упрощает задачу по его сегментации и, отчасти, делимитации (то есть по его формальному и смысловому членению и отделению от других коммуникативно самодостаточных словесных структур). Более того, существует точка зрения, в соответствии с которой именно письменная фиксация должна рассматриваться как обстоятельство, позволяющее квалифицировать словесную совокупность в качестве текста. В одной из своих публикаций мы постарались показать узость и недостаточность подобного подхода [Боронин 2014]. В связи с этим, отметим актуальность для психолингвистики текста задачи по выработке критериев текстуальности звучащих вербальных структур, не получающих письменной фиксации.
Вопрос о категоризирующем количественном параметре текста (его «объем», длина) важен, но сам по себе диапазон возможных точных решений, по-видимому, существенно уже, нежели количественное соотнесение объектов в живой и неживой природе (например, Земля в X раз меньше Бетельгейзе). Действительно, на «естественнонаучном» фоне дистанция между многотомными «Ругон-Маккарами» Э. Золя и стихотворением А. Вознесенского «Ночь» (Выйдешь - дивно!..// Свитязь видно.) представляется не столь огромной. Особенно если при этом учитывать следующие обстоятельства.
Первое из них связано с особенностями человеческого восприятия словесных сообщений. Гипотетически можно признать, что текст - это нечто, соотносящееся с возможностями человеческой памяти. Психологический критерий позволяет экспериментально подтвердить объем оптимального текста. Соответственно, стихотворение Вознесенского - это текст, а «Ругон-Маккары» - совокупность
текстов, причем совокупность, состоящая из большого количества потенциальных текстов. Я вспоминаю свою педагогическую практику, которую я проходил на факультете русской филологии. На одном из занятий вдруг выяснилось, что студентка знает наизусть поэму Н.А. Некрасова «Крестьянские дети». Дабы доказать это, она прочитала на память пространный отрывок из этой поэмы. Если принимать во внимание психологическую оценку статуса сообщения, то возможно говорить о возникновении ситуации, когда одновременно одно и то же сообщение может квалифицироваться противоречиво («текст» - «не-текст»). Одно это уже становится основанием для сомнения в правильности выбора психологического критерия в качестве основного. Кроме того, для автора пространное произведение все же является фактом, так как он может в любой момент обратиться к любому месту в своей рукописи, что «технически» поддерживает возможности слитно-смыслового восприятия порожденного автором текстового продукта. Таким образом, в основе ущербности психологического критерия лежит смешение двух форм текста -устной и письменной. По всей видимости, стоит выделять две подотрасли в лингвистике текста: лингвистика устного текста и лингвистика письменного текста. В рамках каждой из подотрослей понимание текста может дифференцироваться, быть отличным от другого. Итак: говорить о «тексте- вообще» с точки зрения теории коммуникации не слишком продуктивно, поскольку реальный коммуникативный процесс связан с конкретной формой текста - письменной или устной. Приходится констатировать, что в настоящее время недостаточно полно изучены особенности восприятия каждой из упомянутых форм.
Следующим важным моментом, связанным с лимологическим осмыслением текста, является проблема не всегда оправданного манихейского «сталкивания» двух категориальных понятий - «текст» (за которым можно закрепить атрибут «наличие определенных границ») и «дискурс» (за которым можно закрепить атрибут «неопределенность границ либо их отсутствие»). Мы предлагаем перейти от диады «текст» - «дискурс» к триаде «текст» - «текстоид» - «дискурс», при этом срединный элемент диады трактуется как особое словесное образование, свойства которого «детерминированы речевой деятельностью как сверхсложной открытой динамической системой» [Воронин 2016: 30]. Текстоиды соотносятся с реальной ситуацией словесного взаимодействия, как бы маркируя ее этапы, внося деятельностную упорядоченность в кажущуюся феноменологическую хаотичность и преодолевая, выражаясь словами классика языкознания, «непоследовательную пестроту эмпирической данности» [Реформатский 1977: 10].
Следующим аспектом, позволяющим более точно проводить процедуры по сегментации и делимитации текста [Воронин 2009а; Воронин 2009б], можно считать обогащение репертуара собственно текстолингвистических категорий [Воронин 2015б], что позволяет более дифференцированно анализировать непосредственно «ткань», материальное тело, знаковую совокупность во всей полноте формальных и смысловых взаимосвязей между текстовыми элементами разных уровней.
Исходя из изложенного в настоящей работе, можно сформулировать некоторые задачи, связанные с реализацией лимологического подхода в психолингвистике текста:
- экспериментальное изучение вариантов субъективно-индивидуальной (непрофессиональной и профессиональной) интерпретации маркированных речевых структур, связанных с определением текстообразующих границ;
- сравнительное сопоставление психолингвистических механизмов сегментации и делимитации устных и письменных текстов в процессе их порождения и восприятия;
- экспериментальное психолингвистическое обоснование существования текстоидов как особых автономных единиц речи с незамкнутым смысловым контуром;
- изучение социально-деятельностной и собственно текстолингвистической детерминированности лимологических показателей текстов разных жанров.
- создание подлинно теоретической, а не эмпирической [Щедровицкий 1966: 7] модели текстопорождения и текстовосприятия, основанной на лимологи-ческих началах.
БахтинМ.М. Собр. соч. Т. 4 (2). - М.: Языки славянских культур, 2010. - 752 с.
Боронин А.А. К вопросу о текстоидах // Вестник Московского государственного областного университета. Сер.: Лингвистика. - 2016. - № 2. - С. 26-32.
Боронин А.А. Когнитивное варьирование в лимологии текста // Когнитивное варьирование в языке. Когнитивные исследования языка. Вып. XIX: Когнитивное варьирование в языковой интерпретации мира : сб. науч. тр. / отв. ред. вып. В.З. Демьянков. - М.- Тамбов, 2014. - С. 503-511.
Боронин А.А. Мои бесконечно малые (Маргиналии): эссе и стихотворения. -М.: ИИУ МГОУ 2015. - 102 с.
Боронин А.А. О понятии «граница» в лингвистике (к интерпретации художественного текста и его сегментов) // Вестник Сургутского госу-дарственного педагогического университета. - 2011. - № 4 (15). - С. 46 - 50.
Боронин А.А. Психолингвистическое обоснование сегментации и делимитации текста // Язык и сознание: психолингвистические аспекты. Сб. ст. / Под. ред. Н.В. Уфимцевой, Т.Н. Ушаковой. - М. - Калуга: Эйдос, 2009а. - С. 289 - 306.
Боронин А.А. Текст: сегментация и делимитация // Психолингвистика в XXI веке: результаты, проблемы, перспективы. XVI международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. Тезисы докладов. Москва, 15 - 17 июня 2009 г. / Ред. коллегия: Е.Ф. Тарасов (отв. ред.), О.В. Балясникова, Е.С. Ощепкова, Н.В. Уфимцева. - М.: Эйдос, 2009б. - С. 97 - 98.
Боронин А.А. Усмотрение смысла текста: о терминологическом инструментарии и его расширении // Вестник Московского государственного областного университета (Электронный журнал). 2015б. № 4. http://evestnik-mgou.ru/Articles/
Боронин А.А., Сологубов А.М. Полиреальность и речевое общение // Вопросы психолингвистики. - 2010 - № 2 (12). - С. 151 - 158.
Вашунина И.В. Креолизованный текст как инструмент формирования сознания в СМИ // Деятельный ум: от гуманитарной методологии к гуманитарным практикам. Ч. I. Мат-лы XVIII Междунар. симпозиума по психолингвистике и теории
литература
View/722
коммуникации «Теории речевой деятельности: практики и эксперимент». Москва, 24-26 мая 2016 г. / Ред. коллегия: Е.Ф. Тарасов (отв. ред.), Н.В. Уфимцева, О.В. Ба-лясникова и др. - М.: Канцлер, 2016. - С. 132-134.
Кирилина А.В. Перевод и языковое сознание в динамической синхронии: психологические границы языка (на материале русского языка Москвы) // Вопросы психолингвистики. - 2011. - № 1 (13). - С. 30 - 39.
Реформатский А.А. О реальности модели // Проблемы лингвистической типологии и структуры языка. - Л.: Наука, 1977. - С. 3-10.
Тарасов Е.Ф. Проблемы теории речевого общения. - Научный доклад по опубликованным трудам, представленный к защите на соискание учёной степени доктора филологических наук. - М., 1992. - 55 с.
Шаляпина З.М. К проблеме моделирования языковой компетенции и языковой деятельности человека в рамках общей модели языковой действительности // Референция и проблемы текстообразования: сб. науч. трудов. - М.: Наука, 1988. - С. 214-232.
Щедровицкий Г.П. О возможных направлениях изучения «речевой деятельности» // Семинар по психолингвистике (30 мая - 1 июня 1966). Тез. докладов и сообщений. / Факсимильн. переизд. - М.: АН СССР, Ин-т языкознания, 1966. - С. 7-8.
WX
limological basics of text psycholinguistics
Alexandr A. Boronin
Doctor of Philological Sciences, Professor of the Department of Theory and Practice of English of Moscow Region State University
Moscow, Russia e-mail: inloco@inbox.ru
The limological approach to text psycholingustics is described in the article. The theoretical prerequisites of the use of the approach under question (semiotic, communicative, pragmatist and textual aspects such as written form and length) are analyzed. The new meta-language is introduced and substantiated (including the main notion boundary/limit and subsidiary ones: polyreality, textoidand others). The perspective goals to be achieved within the framework of linguistic limology are enumerated.
Keywords: text psycholingustics, limology, boundary/limit, segmentation, delimitation, polyreality, textoid.
Bakhtin M.M. Sobr. soch. [Collected works] T. 4 (2) - M.: Yazyki slavyanskikh kul tur, 2010. 752 p.
Boronin A.A. K voprosu o tekstoidakh [On Textoids] // Vestnik Moskovskogo gosudarst-vennogo oblastnogo universiteta [Bulletin of the MSRU]. Ser.: Lingvistika. 2016. - № 2. pp. 26-32.
Boronin A.A. Kognitivnoe varirovanie v limologii teksta [Cognitive variation in text limology] // Kognitivnoe varirovanie v yazyke. Kognitivnye issledovaniya yazyka. Vyp. XIX: Kognitivnoe varirovanie v yazykovoy interpretatsii mira: sb. nauch. tr. [Cognitive variation in language interpretation of the world] / otv. red. vyp. VZ. Demyankov. - M.-Tambov, 2014. pp. 503-511.
Boronin A.A. Moi beskonechno malye (Marginalii): esse i stikhotvoreniya [My infinitesimals (Marginalia). Microtexts and poems]. - M.: IIU MGOU, 2015. 102 p.
Boronin A.A. O ponyatii «granitsa» v lingvistike (k interpretatsii khudo-zhestvennogo teksta i ego segmentov) [On the notion of "limit/boundary" in linguistics (towards interpretation of literary text and its segments)] // Vestnik Surgutskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta [Bulletin of Surgut State Pedagogical University]. 2011. - № 4 (15). pp. 46-50.
Boronin A.A. Psikholingvisticheskoe obosnovanie segmentatsii i delimitatsii teksta [Psycholinguistic substantiation of text segmentation and delimitation] // Yazyk i soznanie: psikholingvisticheskie aspekty. Sb. st. [Language and Consciousness: psycholinguistic aspects] / Pod. red. N.V. Ufimtsevoy, T.N. Ushakovoy. - M.-Kaluga: Eydos, 2009a. pp. 289-306.
Boronin A.A. Tekst: segmentatsiya i delimitatsiya [Text: segmentation and delimitation] // Psikholingvistika v XXI veke: rezuFtaty, problemy, perspektivy. XVI
References
mezhdunarodnyy simpozium po psikholingvistike i teorii kommunikatsii. Tezisy dokladov. [Psycholinguistics in the XXI century: results, problems and perspectives.] Moskva, 15 - 17 iyunya 2009 g. / Red. kollegiya: E.F. Tarasov (otv. red.), O.V. Balyasnikova, E.S. Oshchepkova, N.V. Ufimtseva. - M.: Eydos, 2009b. pp. 97-98.
Boronin A.A. Usmotrenie smysla teksta: o terminologicheskom instrumentarii i ego rasshirenii [Perception of text meaning: on the terminological vocabulary and its expansion] // Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo oblastnogo universiteta (Elektronnyy zhurnal). [Bulletin of the MSRU. Electronic Journal] 2015b. № 4. http:// evestnik-mgou.ru/Articles/View/722
Boronin A.A., Sologubov A.M. PolireaFnosf i rechevoe obshchenie [Polyreality and verbal communication] // Voprosy psikholingvistiki [Journal of Psycholinguistics]. -2010. - № 2 (12). pp. 151-158.
Vashunina I.V. Kreolizovannyy tekst kak instrument formirovaniya soznaniya v SMI [Creolized text as an instrument of formation of consciousness in media] // Deyatelnyy um: ot gumanitarnoy metodologii k gumanitarnym praktikam. [Active Mind: from humanitarian methodology towards humanitarian practice] ch. I. Mat-ly XVIII Mezhdunar. simpoziuma po psikho-lingvistike i teorii kommunikatsii «Teorii rechevoy deyateFnosti: prak-tiki i eksperiment». Moskva, 24-26 maya 2016 g. / Red. kollegiya: E.F. Tarasov (otv. red.), N.V. Ufimtseva, O.V. Balyasnikova i dr. - M.: Kantsler, 2016. pp. 132-134.
Kirilina A.V. Perevod i yazykovoe soznanie v dinamicheskoy sinkhronii: psikhologicheskie granitsy yazyka (na materiale russkogo yazyka Moskvy) [Translation / interpetation and the language consciousness in the dynamic synchrony: the mental boundaries of the languages (on the material of Russian in Moscow)] // Voprosy psikholingvistiki [Journal of Psycholinguistics]. 2011. - № 1 (13). pp. 30-39.
Reformatskiy A.A. O reaFnosti modeli [On reality of a Model] // Problemy lingvisticheskoy tipologii i struktury yazyka [The problems of linguistic typology and language structure]. - L.: Nauka, 1977. pp. 3-10.
Tarasov E.F. Problemy teorii rechevogo obshcheniya [The problems of theory of verbal communication]. - Nauchnyy doklad po opublikovannym trudam, predstavlennyy k zashchite na soiskanie uchionoy stepeni doktora filologicheskikh nauk [Doctoral review of the published works]. - M., 1992. 55 p.
Shalyapina Z.M. K probleme modelirovaniya yazykovoy kompetentsii i yazy-kovoy deyateFnosti cheloveka v ramkakh obshchey modeli yazykovoy deystvi-teFnosti [On the problem of modeling of language competence and human speech activity within the general model of speech activity] // Referentsiya i problemy tekstoobrazovaniya: sb. nauch. trudov [The reference and problems of text production]. - M.: Nauka, 1988. pp. 214-232.
Shchedrovitskiy G.P. O vozmozhnykh napravleniyakh izucheniya «rechevoy deyateFnosti» [On possible ways of study of speech activity]// Seminar po psikholingvistike (30 maya - 1 iyunya 1966). Tez. dokladov i soobshcheniy. [Psycholinguistic seminar] / FaksimiFn. pereizd. - M.: AN SSSR, In-t yazy-koznaniya, 1966. pp. 7-8.
