CC BY
258
УДК 72.09
Федосова Е.П. (ТГПУ им. Л.Н. Толстого) Тел.: (4872) 35-74-37; e-mail: phileo@tspu.tula.ru
ЛЕВ ТОЛСТОЙ И ИСКУССТВО ФОТОГРАФИИ
В статье рассматривается отношение Л.Н. Толстого к фотоискусству. Показывается, что в фотографиях выражается отдельная и очень важная сторона жизни и творчество великого писателя и философа, которая помогает понять этого человека, сложность и противоречивость его характера.
Ключевые слова: Толстой, искусство, наука, фотография, фотохроника.
Толстой, по воспоминаниям современников, живо интересовался искусством, был в курсе многих научных достижений. В Ясной Поляне и доме в Москве часто гостили писатели, поэты, художники, композиторы, скульпторы. Они беседовали со Львом Николаевичем, отмечая его глубокие познания в искусстве. Несмотря на огромную занятость Толстой 6 февраля 1896 года присутствовал в Московском Университете на лекции ученого, доцента математического университета П. В. Преображенского о рентгеновских лучах. А через два года Павел Васильевич прочитал в московском доме Толстых лекцию о световых и цветовых иллюзиях. И это не единственный пример заинтересованности Толстого развивающимися технологиями. Об этом красноречиво свидетельствуют воспоминания близких писателю людей, дневниковые записи и, главное, бесчисленные фотографии.
Фотография и Толстой - отдельная и очень важная сторона жизни и творчество великого писателя и философа, которая помогает понять этого человека, сложность и противоречивость его характера.
Видные художники И.Н. Крамской, Н.Н. Ге, И.Е. Репин, Л.О. Пастернак, М.В. Нестеров, В.Н. Мешков создали многоликий и глубокий образ Толстого в живописи и графике. Но именно фотографии сохранили для нас многие подробности жизни и облика писателя, которые не в состоянии удержать глаз художника или, которые мешали ему, говоря словами Достоевского, выразить «главную мысль лица». Творчество художника, даже самого великого, как правило, субъективно: он что-то опускает, а что-то подчеркивает, утрирует. Зафиксированные же фотографией реальные детали, которыми может и вправе пренебречь художник, приобретают особенную мемориально-историческую ценность, если они касаются такой личности, как Толстой. Недаром художники и скульпторы использовали его фотографии как, по выражению И.Е. Репина, «незаменимые протоколы натуры», сверяя по ним свое впечатление.
Не будь фотографий, мы не смогли бы составить такое широкое, конкретное и достоверное зрительное представление о той обстановке, которая окружала Толстого. Мы не увидели бы Ясную Поляну такой, какой видел ее Толстой, не увидели бы многих его близких и дорогих лиц и мест. Все это
помогает нам понять мир писателя. Но старая фотография - не только документ, это еще и искусство. И в этом мы каждый раз убеждаемся, пересматривая альбомы и книги с фоторепортажами Толстого, сделанными его женой Софьей Андреевной, В.Г. Чертковым, С. Л. Левицким, М.М. Пановым, П. И. Бирюковым, неизвестными фотографами фирмы «Шерер, Набольц и Ко»[12, с. 3].
Еще в 1851 году, делая свои первые шаги в развитии, она была признана одним из видов искусства фактом присуждения золотой медали С.Л. Левицкому за дагерротипные портреты, представленные им на Международной фотографической выставке. А в 1856 году Левицкий снял первую на бумаге фотографию Толстого, ставшую, по словам Ивана Бунина, одним из самых замечательных портретов писателя. Таким образом, еще задолго до появления моментальной съемки, которая тоже появилась «во времена Толстого», фотография, несмотря на слабую техническую оснащенность, уже могла подняться на ступень искусства.
Принимая у себя фотографов, иногда даже неохотно, уступая просьбе близких, Лев Николаевич, благодаря своей пытливости, беседовал с ними. И, нередко, разговор касался самой техники и характера съемки. И собеседники охотно удовлетворяли этот интерес.
Автор одного из самых значимых, по мнению Бунина, портретов Толстого 1856 года Сергей Львович Левицкий - «отец» русской фотографии. Брат известного художника Р. Л. Левицкого, двоюродный брат А.И. Герцена, друг русских литераторов, С.А. Левицкий внес большой вклад в развитие фотодела - он изобрел первую в истории фотографии камеру со складывающимся мехом. Одним из первых в России стал снимать при электрическом освещении и первым применил вспышку магния. Фотограф-реалист Левицкий неоднократно высказывался в печати против ретуши, которая препятствовала развитию художественного портрета, так как по мнению мастера, сглаживала все то, что составляло жизненную правду. И это как раз подкупало Толстого, который жизненную правду, какая бы она не была, ставил на первое место. Как эксперт фотографических выставок он выступал против присуждения наград фотографам, прибегавшим к ретуши.
Из благоволения Левицкому, по инициативе Льва Николаевича в 1856 году была снята известная группа: Толстой в кругу писателей - сотрудников журнала «Современник». Однажды, много лет спустя, в 1905 году Софья Андреевна разложила в гостиной на столе фотографии, Висевшие в «старой библиотеке» яснополянского дома. Среди них была и группа «Современника». Толстой сказал о ней: «Это мои настоящие приятели»[4, с. 427], - и просил повесить фотографию у себя в кабинете. Дорогой Толстому снимок и сейчас можно видеть над письменным столом писателя.
Интересным представляется тот факт, что первый любительский портрет Толстого снят им самим в 1862 году. К сожалению, фотоаппарат, которым был сделан снимок, просуществовал в Ясной Поляне недолго. Он был одолжен Толстым одному из учителей яснополянской школы и, чтобы увезти его по
плохой дороге, нужно было в телегу впрягать двух лошадей. Судя по всему, это была громоздкая деревянная камера.
Стоит отметить, что процесс создания фотографии в начале 1860х годов был очень сложен. Перед съемкой самим фотографом надо было готовить негативы: обливать пластины особым химическим раствором и закреплять их сулемой. Тоже самое проделывалось с альбуминной бумагой, на которой снимки отпечатывались при дневном освещении. Можно предположить, сколько времени Толстой потратил на освоение всех процессов получения фотографии. Снимок получился весьма удачным: писатель сосредоточен, спрятав в руках, сложенных на коленях, «грушу» фотоаппарата.
Эта фотография дает более правильное представление о Толстом периода увлечения яснополянской школой, чем три другие парадные визитки этого же времени, снятые две в Бельгии в фотоателье И. Жерюзе в 1861 году и одна - в 1862 году в Москве у М.Б. Тулинова [1, с. 8].
Любительский снимок, уступая в техничности профессиональному, имеет свои преимущества. Он не параден, более непосредственен, снят в привычной обстановке, без ретуши и т.д.
Коллекция фотографий С.А. Толстой уникальна и по количеству снимков (более тысячи), и по содержанию, и по значительному отрезку времени (более 20 лет), который она охватывает. Её фотографии - это своеобразная летопись последних 20 лет жизни Л. Н. Толстого. Они отражают самые разные события: и важные и будничные, которые в своей совокупности очень интересны и значительны.
Интерес вызывает и сама история увлечения Софьи Андреевны техникой фотографии. Она отражает основные вехи развития фотодела. Когда Софье Андреевне было 16 лет, ее отец познакомился с молодым фотографом студентом Кукули, греком по происхождению. Она очень заинтересовалась и с удовольствием брала в уроки и Кукули, которые не только научил ее, но и подарил свой фотоаппарат. «Тогда фотография была сложная, - вспоминала позднее Софья Андреевна,- Надо было стекло обливать коллодиумом, потом класть в серебряную ванну, укреплять сулемой, сушить, тоже надо было проделывать с альбуминной бумагой. Я все лето странно увлекалась фотографией... Сняла несколько портретов... и бросила это занятие, потому, что начала писать свою первую повесть » [7].
В конце 80х годов С.А. Толстая вернулась к занятиям фотографией, а вернее, заново освоила новый аппарат и технологию фотографирования. Это было время начала интенсивного развития отечественной любительской фотографии, когда на смену сложному макроколлоидному способу получения изображения пришел более простой - сухой на броможелатиновых пластинах.
С.А. Толстая фотографировала дорожной камерой при дневном освещении, не пользуясь дополнительными источниками света. Чаще она заранее устанавливала свой аппарат на штатив в одной из светлых комнат дома или на освещенную площадку в парке, а потом просила фотографируемых занять места перед объективом. Отсюда некоторая статичность и повторяемость композиции на ее снимках.
Прирожденное художественное чутье и накопленный опят фотографирования помогли Софье Андреевне правильно компоновать кадры. Фигуры она помещала в центре и в достаточном удалении от объектива, чем избегала искажения, деформации снимаемых лиц и предметов. Кадрировала очень редко, срезала, в основном расплывчатые из-за шевеления фигуры, не попавшие в фокус предметы. Снимала на стеклянные пластины-негативы размером 13x18. Видимо она понимала большие преимущества этого формата, поэтому оставалась верна своей тяжелой камере и не заменила ее более портативным пленочным аппаратом, который появился в конце XIX века.
Стационарный аппарат и размер пластин дали возможность Софье Андреевне добиться высокой техники фотографирования и передать на своих снимках массу подробностей о лицах, пейзаже, обстановке, которые она снимала.
Если в начальный период занятий фотографией у нее было много неудачных работ, то с годами ее мастерство возрастало. Некоторые портреты Толстого последнего десятилетия его жизни достигают большой силы обобщения и раскрывают существенные черты личности писателя. К таким лучшим портретам принадлежат фотография больного Толстого 1902 года, которую Л.О. Пастернак назвал художественным произведением в самом высоком смысле этого слова. По поводу одного из снимков И.Е. Репин восторженно писал: «Не нахожу слов выразить вам, глубокоуважаемая Софья Андреевна, свою благодарность за этот дивный портрет Льва Николаевича. Как выразительно лицо, вся поза, как художественно взята фигура со всеми аксессуарами!» [6, с. 24].
Высоко ценил мастерство С. А. Толстой как фотографа-любителя В.В. Стасов и собирался написать о ее фотографиях специальную статью. К сожалению, этот замысел им не был осуществлен. Однажды В.В. Стасов, увидев одну из крымских фотографий Л.Н. Толстого 1901 года работы Софьи Андреевны, заметил, что на этом снимке писатель «настоящий» и что фотография поражает своей живописностью и скульптурностью
В 1903 году К.Я. Гинцбург, рассматривая в Ясной Поляне альбомы Софьи Андреевны со снимками, был поражен двумя фотографиями Л.Н. Толстого, сидящего в кресле в обычной своей позе. Эти снимки показались ему такими значительными, что вызвали желание сделать скульптурный портрет Льва Николаевича в такой же позе, что и на фотографиях. По снимкам, полученным от Софьи Андреевны, он вылепил скульптурный набросок, который затем поправлял, наблюдая Толстого в жизни. Не раз прибегал к этим фотографиям и И.Е. Репин, работая над портретами классика.
Сам Лев Николаевич, как правило, ко всему и во всем требовательный, с пониманием относился к увлечению жен и, порой, даже хвалил ее снимки: фотографии, снятые незаметно он очень любил. Об одном из своих портретов 1909 года работы С. А. Толстой Лев Николаевич говорил: «Портрет прекрасен, потому что не было позирования. Руки прекрасны, выражение натурально» [4, с. 124].
Это один из лучших снимков писателя за работой (Толстой любил писать в одиночестве, в тишине). Лев Николаевич пишет за круглым столиком в кабинете яснополянского дома: глаза опущены, на лице выражение сосредоточенности и напряжения мысли.
Толстой высоко отзывался о фотоработах В.Г. Черткова и его трудолюбивого помощника английского фотографа Томаса Тапселя.
«Фотографии ваши всех восхитили и мне очень нравятся» [11, с. 47], -писал он Черткову в Англию по поводу снимков, сделанных им в Ясной Поляне в 1906 году.
«Лев Николаевич долго любовался, присланными ему Чертковым, фотографиями, - пишет в воспоминаниях В.Ф. Булгаков, - Прелестно! Прелестно! - говорил он, - и как это он. захватил! И ведь до какого совершенства исполнение доведено!» [1, с. 288].
«Чертков вечером привозил. снимки, сделанные в Мещерском, где гостил у него Лев Николаевич, - читаем в дневнике Софьи Андреевны, - и Лев Николаевич, как ребенок, радовался на них, узнавая везде себя» [7].
На протяжении более полувека создавалась фотолетопись жизни Толстого. Его фотографировали представители известных фотографических фирм, корреспонденты газет и журналов, члены его семьи, родственники, друзья, знакомые и просто посетители.
В Государственном музее Л.Н. Толстого в Москве хранятся около 20 тысяч экземпляров фотографий основного фонда. Эта часть фонда музея представляет собой не только самое полное собрание фотографий Толстого, но и интереснейшее огромное сосредоточение снимков лиц, мест, событий, связанных с жизнью и творчеством писателя. Фотографии семьи, родственников, друзей и знакомых Толстого; виды Ясной Поляны и других мест, где бывал классик; старая Москва и деревня, типажи светского общества и крестьян; философы, писатели, ученые, общественные деятели, так или иначе сопричастные жизни и творчеству Льва Николаевича.
Первый дагерротипный портрет Толстого снят в Петербурге в 1849 году немцем В. Шенфельдтом, одним из основоположников фотодела в России. На снимке 21-летний юноша-щеголь во франтовой одежде, небрежной позе с холодным и надменным взглядом.
Последняя фотография выполнена 25 сентября 1910 года на 48ю годовщину свадьбы Льва Николаевича и Софьи Андреевны. Снимок датирован Софьей Андреевной 23 сентября 1910 года. На самом деле фотографии, сделанные в этот и на следующий дни в зале Яснополянского дома, не получились. 25 сентября София Андреевна попросила Льва Николаевича сфотографироваться на этот раз на открытом воздухе у дома.
«Опять просьба стоять для фотографирования в позе любящих супругов. Я согласился, и все время стыдно», - записал Толстой в дневнике для одного себя 25 сентября 1910 года [9, с. 138].
Софья Андреевна видела тяжелое состояние мужа, поэтому очень торопилась со съемкой и боялась лишний раз потревожить его. Она заранее
установила аппарат, отметила место, где они должны стоять, и попросила В.Ф. Булгакова в последний момент нажать кнопку фотоаппарата.
Казалось бы постановочная, запланированная официальная съемка. Какое тут может быть искусство? Но как ярко, как глубоко отразилась на этой последней фотографии духовная разобщенность Толстых, которая в эти годы была особенно мучительна для обоих. Как и на всех других «свадебных фотографиях» Толстые стоят рядом, и, как всегда в этот день, СофьяАндреевна в белом платье, но лицо Льва Николаевича измучено и сурово, а жена его страдальчески улыбается. И, как бы предчувствую трагический исход мужа из Ясной Поляны, она напишет на обороте снимка горько-иронически: «Не удержишь».
Между первым и последним снимком Л.Н. Толстого 61 год. Это можно назвать целой эпохой, человеческой жизнью. И каждая фотография, каждый образ отражает все изменения происшедшие в этом могучем человеке, весь его путь, мысли, слова, все терзания, искания и противоречия. Именно благодаря фотографии задолго до появления кинематографа, мы наблюдаем превращение молодого щеголя-франта, не задумывающегося о смысле и цели жизни, в великого мыслителя, мудреца, пророка, который в конце своего долгого пути тяготился тем, что и как с ним и вокруг него происходит. Его мысль опережала суетное бытие, и он прозорливо видел все несовершенство настоящего. Размышляя о социалистах, не был уверен в светлом будущем, о котором говорили глашатаи новой, зарождающейся, партии и даже, где-то внутри, боялся ее.
Об этом можно узнать, изучив хотя бы часть из огромнейшего собрания фотографий.
С конца 1850-х годов повсюду входит в моду визитный формат фотографий, положивший начало альбомному коллекционированию. Стоит сказать, что сам Лев Николаевич одним из первых подхватил это нововведение, посылая свои фотовизитки А.И. Герцену, Огареву, Тургеневу и другим.
Как же относился сам Лев Николаевич к фотографированию? Ответ на этот вопрос неоднозначен. Когда это служило делу, как например, визитные карточки, - с пониманием и одобрением, сам охотно фотографировался и просил других. Когда это было ради развлечения, показа своего достатка, бахвальства, то это вызывало у него раздражение, и он называл это «господской забавой», в которой не хотел принимать участие.
Иногда сам процесс фотографирования вызывал даже дополнительные осложнения в семье Толстых. Так, в конце декабря 1894 года по инициативе Черткова Толстой сфотографировался с группой своих единомышленников. Узнав об этом, Софья Андреевна поехала в мастерскую, взяла у А.И. Мея все негативы (ни одного отпечатка еще не было сделано) и уничтожила их, сохранив только изображение Льва Николаевича. Софья Андреевна не любила «темных», как она называла единомышленников Толстого, боялась широкого распространения этих фотографий и, кроме того, была обижена на мужа за то, что незадолго перед этим он отказался сфотографироваться с ней. Толстому
было неприятно перед близкими ему людьми. «Как всегда, Соня поступила решительно, но необдуманно и нехорошо» [9, с. 157], - записал он в дневнике.
Много снимал Толстого князь Семен Семенович Абамелек-Лазарев. Как он сам вспоминает, когда его снимки были выставлены на фотографической выставке, государь Александр II сказал: «Ну, уж больно некрасив ваш Толстой». Фотографировали Толстого П.И. Кирюков, П.Ф. Самарин, Д.И. Четвериков, И.Л. Толстой, Н.А. Касаткин. Есть даже такие авторы, который, будучи мало кому известны, одним-двумя снимками Толстого оставили свою фамилию в истории. К ним принадлежат Адамсон, сделавший уникальное фото Толстого с крестьянином П. Власовым на косьбе. И еще учитель тульской гимназии Е.С. Томашевич, который по просьбе И.Е. Репина сделал снимки писателя для работы художника. Илья Ефимович в письме к Татьяне Львовне Толстой высоко оценил снимок тульского учителя [6, с. 35].
В 1892 году в результате неурожаев в центральной полосе России начался голод. Толстой не мог смотреть равнодушно на страдания народа, и он принимает самое активное участие и возглавляет массовое патриотическое движение в помощь голодающим, организует сбор пожертвований, открывает бесплатные столовые в ряде деревень Тульской и Рязанской губерний. Официальная власть запрещает рассказывать о голоде, полиция задерживает фотографов-любителей. Но отдельные энтузиасты все же делают исторические снимки, как Толстой помогает голодающим. Среди них шведский журналист Юнас Стадлинг, сын писателя И.Л. Толстой, а также нижегородский фотограф Максим Петрович Дмитриев. Зная о деятельном участии, которое принял Л.Н. Толстой в помощи голодающим, Дмитриев прислал ему альбом с надписью «Великому светочу живой мысли и художественного творчества графу Льву Николаевичу Толстому. От М. Дмитриева». По получении альбома Толстой сделал пометку «отблагодарить автора». Это очень ценное замечание, свидетельство о том, как Лев Николаевич ценил работу фотографа, которая в то время не пользовалась почетом и которую многие в свете считали просто «барской забавой», а то и «пустой тратой времени».
«Благодаря выдающимся способностям и поистине феноменальному трудолюбию он смог сделать блестящую научную карьеру, - писалось в 1913 году в некрологе о П.В. Преображенском - ученом, активно занимающимся фотографией и снимавшем Толстого, - Но этому помешала его непрактичность, сказавшаяся, между прочим, и в выборе специальности: в самом деле, как могут в России выделить человека занятия научной фотографией?» [5].
В этих словах заключена горькая истина: отношение к фотографической деятельности как к чему-то второстепенному, второсортному сопровождало фотографию на протяжении чуть ли не всей истории ее существования.
В молодости Лев Николаевич фотографировался по собственной инициативе. Дарил свои портреты знакомым и близким. Однако в последние десятилетия жизни Толстой не любил позировать ни художникам, ни перед объективом. Это отнимало время, было ему скучно и неприятно, так как подчеркивало его особое положение знаменитого писателя, что часто тяготило его. И все же, чтобы не обидеть друзей, знакомых, фотографов, он подавлял
свое недовольство, что не всегда ему удавалось, и позволял себя фотографировать.
«Нехорошо печатать мои портреты в разных видах в новом издании. Совестно и неприятно при жизни. Как ты думаешь?», - писал он Софье Андреевне в 1892 году, когда она взялась за издание его произведений, каждый том которого стремилась предварить новым его фотопортретом [10, с. 162].
Хотя Толстой и не любил фотографироваться, также, как в последующее время сниматься для кино, он ценил сами фотографии и проявлял неподдельный интерес к технике этого нового вида искусства. В 1896 году Толстой присутствовал в Московском университете на лекции Е.С. Гутора о фотографировании цветных предметов по способу Г. Липмана. На лекции демонстрировался первый цветной снимок, полученный в лабораторных условиях. На фотографиях Толстой хотел видеть себя «молодцом», по его собственному выражению, то есть подтянутым, здоровым и спокойным. Такие портреты он предпочитал дарить, когда его об этом просили. Но больше он любил снимки близких ему людей. «Я ужасно ценю портреты в фотографиях, как приятно видеть дорогих людей», - сказал он однажды, рассматривая семейных альбом [1, с. 270].
Фотографии, по свидетельству самого Толстого, затрагивали в нем художественные струны, интерес к личности человека, выявление характеров людей. Он считал, что иногда портреты многое могут рассказать и подсказать художнику. Известен его совет М.С. Башилову, работавшему над иллюстрациями к роману «Война и мир», познакомиться с фотографическими изображениями Танечки Берс для лучшего уяснения образа Наташи Ростовой.
И еще одна небольшая, но очень важная черта, характеризующая отношение Толстого к фотографии и фотоискусству - это большое количество фотопортретов в яснополянском доме. Они в гостиной, в нижней библиотеке, в кабинете Толстого и, особенно, в комнате Софьи Андреевны.
Свое двойственное отношение к фотографии и фотографированию Лев Николаевич перенес и на зарождающийся кинематограф.
Литература
1. Булгаков В.Ф. Лев Толстой в последний год его жизни: дневник секретаря Л.Н. Толстого В.Ф. Булгакова. 2-е изд., испр. и доп. М: Задруга, 1918. 367 с.
2. Дневники Софьи Андреевны Толстой. 1910 г. / под ред. С.Л. Толстого М.: Советский писатель, 1936. 211 с.
3. Ершова О.Е., Поповкина Т.К. Толстой в жизни. Т. 2. Тула: Приок. кн. изд-во, 1988, 237 с.
4. Маковицкий Д.П. Дневники [Электронный ресурс] // Фундаментальная электронная библиотека Русская литература и фольклор. URL: http://feb-web.ru/feb/litnas/texts/ma2/MA2-007-.htm (дата обращения: 04.10.2014).
5. Некролог о П.В. Преображенском // Вестник фотографии. 1913. № 10. С. 273-275.
6. Репин И.Е., Толстой Л.Н. Переписка. В 2 т. Т. 1. М.: Искусство, 1949. 146 с.
7. Толстая С.А. Моя жизнь [Электронный ресурс] // Журнальный зал: [сайт]. URL: http://magazines.russ.ru/october/1998/9/tolst.html (дата обращения: 13.06.2014).
8. Толстой Л.Н. Дневники и записные книжки 1891-1894 гг. М.: Гос. изд-во худ. лит., 1952. 428 с.
9. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений. В 90 т. Т. 58 / ред. Н.С. Родионов. М.-Л.: Гос. изд-во худ. лит., 1934. 674 с.
10. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений. В 90 т. Т. 84. Письма к С.А. Толстой 1887 г. М.-Л.: Гос. изд-во худ. лит., 1949. 447 с.
11. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений. В 90 т. Т. 89. Письма к В.Г. Черткову 1905-1910 гг. М.: Гос. изд-во худ. лит., 1957. 276 с.
12. Шкловский В. Редкая фотография Л.Н. Толстого // Известия. 1984. 25 апр. (№ 99). С. 3.
Fedosova E.P.
LEO TOLSTOY AND THE ART OF PHOTOGRAPHY The article discusses the relation LN. Tolstoy for photography. It is shown that in the photos is expressed separate and very important aspect of the life and work of the great writer and philosopher, which helps to understand the man, the complexity and inconsistency of his character.
Key words: Colon, art, science, photography, photo chronicle.
