CC BY
321
УДК 81’37
ББК 81.032
Ф 91
Фролова Л.Н.
Лексико-семантические особенности перевода Корана
(Рецензирована)
Аннотация:
В статье рассматривается вопрос специфики адекватного перевода языка Корана, направленный на выявление основных конфессионально-религиозных факторов, определяющих стиль коранического текста. Показаны основные особенности коранического текста и лексико-семантические трудности, связанные с переводом и толкованием Священной Книги мусульман.
Ключевые слова:
Лингвистический феномен, коранический стиль, идиоматическая норма койнэ, языковая единица назм.
Frolova L.N.
Lexical-semantic features of the Koran translation
Abstract:
The paper examines specificity of adequate translation of the Koran language, directed to revealing the basic confessional-religious factors determining style of the Koran text. The author demonstrates the basic features of the Koran text and the lexical-semantic difficulties connected with the translation and interpretation of the Sacred Book of Moslems.
Key words:
Linguistic phenomenon, the Koran style, idiomatic norm koine, language unit nazm.
Роль Корана в развитии исламской цивилизации послужила поводом для его исследования многочисленными учеными разных направлений. Особое место в изучении Корана, безусловно, занимает его перевод. Европейское направление перевода Корана начинается с его первого перевода на латинский язык монахом Робертом Катенезисом в XII веке. Существенно меняется отношение западного общества к Корану и мусульманской культуре после публикации Арривабене в 1547 году «Alkorano di Macometto», представляющей собой очерк о Мухаммаде и Исламе с отрывками из Корана. В 1630 году появляется перевод Корана Андре дю Рие (1580-1660) французского консула в Каире. В 1647 году Коран впервые публикуется на французском языке, а затем с французского переводится на английский, немецкий, нидерландский языки. Эти произведения противоречат другой тенденции, появившейся во второй половине XVII века. Она представлена неизданным переводом на латинский язык монаха-францисканца Жермена Силезского (1650-1665 гг.), и переводом Людовико Маррачи, с арабским текстом (1698 г.). Оба произведения соответствуют традиции толедской школы, потому что опровергают некоторые положения исламской религии. В 1734 году в Лондоне издается перевод Джорджа Сэла, сопровождаемый «Preliminary Discourse» - первым историческим и объективным исследованием проповедей Мухаммада. Начиная с этого момента в Европе появляются полные и частичные переводы, как немецкие Ульмана (Крефельд, 1840) и Хеннинга (Лейпциг, 1901); французские - К. Савари (Париж, 1783), Казимирского (Париж, 1840), Монте (Париж, 1925); английские - Родуэлла (Лондон, 1861), Палмера (Оксфорд, 1880). Итальянский вариант Баусани (Флоренция, 1955); испанский Верне (Барселона, 1963), английский Р. Белла (Эдинбург, 1963). Попытки хронологического расположения сур и аятов Корана, предпринятые толкователем Корана Джалальаддином Суйути (1445-1505), а затем европейскими исследователями XIX и XX веков Г. Вейлем, А. Шпренгером, В. Мьюром, И. Родвелем, Г. Гримме, Т. Нельдеке и Ф. Швалли, Р. Блашэром и другими, не дали до сих пор больших результатов.
На протяжении трех веков благодаря этим переводам европейское общество получало возможность ознакомиться с текстом Корана. Но, тем не менее, потребовалось еще более столетия для проведения огромной работы по изучению Корана и обстоятельств его появления. Как показала практика, лишь совместные усилия филологов, религиозных историков, а позднее - социологов, позволили четко проанализировать все составляющие Корана.
В переводе Корана первостепенное значение имеет изучение языка Корана, представляющего несомненно лингвистический феномен. Вплоть до конца XIX века в европейской науке господствовало представление, что Корон был написан на языке племени Курайш, который одновременно был и языком классической арабской поэзии. Подобное утверждение спорно в лингвистическом плане, поскольку фактом является то, что в конце VIII века на всем аравийском полуострове появляется понятие идиоматической нормы, которая в тот момент представлена одновременно поэтическим наречием койнэ. «Это дает основание, - утверждает Режи Бланшер, - сделать вывод о том, что Коран написан на не на мекканском диалекте, а на наречии, близком койнэ, на протяжении веков считавшемся престижным, возвышенным поэтическим и религиозным языком вследствие своего употребления в кораническом Откровении» [1: 78].
Но знания арабского классического языка зачастую оказывается недостаточно для перевода на иностранный язык коранического текста. Дело в том, что коранический текст - это сакральный текст, область повышенного внимания к слову. Это слово Абсолюта (Аллаха) и представляет собой сообщение самого главного знания, и между Абсолютом и людьми устанавливается своего рода договор: люди стремятся жить, руководствуясь главным знанием, полученным от Бога [2: 2-3]. Как правило, одноплановость языковой семантики и общая высокая степень логической и вербальной (словесно-понятийной) насыщенности религиозных смыслов, заключенных в Коране, имеет практическое следствие, — информация, аккумулированная в семантической системе языка, по объему в тысячи раз меньше информации, содержащейся в коранических текстах.
Так, в отечественной науке общепризнанно, что перевод Корана И.Ю. Крачковского является одним из лучших по своей филологической точности. Этого нельзя сказать о поэтической, художественной стороне перевода, значение которой в понимании духа ислама очень велико. Перевод Крачковского фактологически почти точный. Но как сказал арабский ученый Джебран Халиль Джебран: «Факт - это бесполая истина». Главным же отличием перевода Корана Н.О. Османовым от перевода И.Ю. Крачковского является то, что он носит не фактологический (буквальный), а смысловой характер. В. Порохова также не претендует на адекватную передачу поэзии Корана и потому назвала свой перевод «переводом смыслов». Она уверена, что структура и смысловая значимость аятов (стихов Корана) «... настолько совершенна, своеобразна и многолика, что пословному переводу не подлежит и возможным представляется лишь смысловое толкование этого Писания» [3: 38-39].
Один из последних переводов Корана, сделанный английским ученым Н. Дж. Дэвудом, представляет собой пример искаженного толкования Корана. Кораническое значение «притеснение хуже убийства» переводится им как «идолопоклонство хуже, чем бойня»; или кораническое - «для них должны быть чистыми жены» - как «мужчины должны жениться на целомудренных девственницах». Таким образом, первая трудность, с которой сталкиваются переводчики Корана, связана с его буквальным переводом. В. Набоков в статье «Искусство перевода» пишет, что буквальный перевод в той или иной мере всегда бессмысленен [3: 31-32]. Итак, перевод поэтического произведения с одного языка на другой сталкивается с барьерами, порожденными особенностями самих языков.
Мусульманские ученые придерживаются позиции, что любой перевод искажает неподражаемый стиль Корана. «В силу своей особой структуры, характерного сцепления каждого слова и стиха, риторики, красоты и точности языка, насыщенности и утонченности стиля, Коран признан «неподражаемым»» [3: 30]. В Коране особое
внимание уделяется эффективности и силе слова, побуждая осознать взаимосвязь божественной мысли и той формы, которую она обрела в своей языковой интерпретации. В содержание коранических текстов входят компоненты разной психической природы: чувственно-наглядной, логической, эмоциональной, интуитивной, трансцендентной.
С. Кутб, известный мусульманский мыслитель и литератор, пишет о том, что суры «Весть», «Ясное знамение» и «Помощь» «.представляют собой импульсы, непрерывно воздействующие на сферу чувств и восприятия человека - чрезвычайно мощные и возвышенные импульсы» [4: 6]. В Коране используются специальные стилистические штрихи -иносказание, аллегории и метонимии, а также оригинальные производные словоформы -для достижения требуемой музыкальной гармонии текста. Не всегда желательно увлекаться толкованием лексических и семантических значений тех или иных слов и выражений. К примеру, существует несколько вариантов истолкования следующего высказывания из Корана: «Клянусь вырывающими с силой, вынимающими кротко; клянусь плавающими быстро, опережающими далеко, исполняющими повеления!». Первый вариант: «речь здесь идет об ангелах, которые всеми силами стремятся к душам людей ...». Второй вариант: «это есть звезды, которые смещаются на своих орбитах ...». В связи с этим особое значение имеет не само толкование или его перевод, а воздействие, оказываемое на человеческое сердце, «. дух коранического внушения и вдохновения в его естественном виде» [4: 40].
Существует еще одна сложность, которая затрудняет адекватный перевод Корана. По мнению мусульманских философов, Коран обладает такими лексико-семантическими особенностями, которые придают ему неповторимый характер. Еще средневековый арабский ученый ал-Джурджани придерживался мнения, что «неподражаемость» Корана может создаваться за счет специфических, присущих только ему свойств конструкций языковых единиц - назм. В своем основном труде «Доказательства неподражаемости», он выделяет три класса языковых единиц - имя, глагол и частицу, вступающие в большое число разных отношений, определяющих языковые единицы Корана [3: 34]. Другой арабский ученый, Абула Юсеф Али, осуществивший перевод Корана на английский язык, который был канонизирован Королевством Саудовской Аравии, выделяет основные трудности перевода Корана:
1. Арабские слова в тексте Писания приобрели в настоящее время иные значения, нежели те, которые воспринимались Пророком и его сподвижниками. Первые комментаторы и филологи с поразительной точностью проникали в существо дела, и, прежде всего, надлежит принимать их толкование.
2. Лишь там, где между ними нет единодушия, мы можем использовать по нашей собственной селективной оценке толкования более поздних экспериментаторов, и только в том случае, если представлены серьезные обоснования из версий.
3. В классическом арабском языке значения каждого корневого слова настолько объемны, что передача их на современный аналитический язык одним эквивалентным словом и использование этого эквивалента всякий раз при встрече с ним грозит не только не точной передачей смысла, но и зачастую искажением его [3: 35].
Так как человеческому восприятию, его познанию нет предела, не может быть и окончательной завершенности в переводе и толковании Корана на иностранный язык. Форма передачи смыслового содержания Корана будет зависеть от особой подготовки переводчика, включающей несколько аспектов: от природной одаренности переводчика, его образованности, внутренней духовной культуры и, несомненно, от знания истории и культуры исламской цивилизации. Очевидно, что подобный подход выходит за чисто филологические рамки, но он представляет больше возможностей для адекватного перевода коранического текста.
Примечания:
1. Бланшер Р. Коран / пер. с фр. И.В. Меркуловой. М., 2005. 157 с.
2. Мечковская Н.Б. Язык и религия. Лекции по филологии и истории религий. М., 1998. 215 с.
3. Хагуров А.А. Ислам. М.; Краснодар, 2001. 90 с.
4. Кутб С. Под сенью Корана. М., 2003. 537 с.
References:
1. Blansher R. Koran / Trans. from Frenchby I.V.Merkulova. M., 2005. 157 pp.
2. Mechkovskaya N.B. Language and religion. Lectures on philology and a history of religions. M., 1998. 215 pp.
3. Khagurov A.A. Islam. M.; Krasnodar, 2001. 90 pp.
4. Kutb S. Under the Koran canopy. M., 2003. 537 pp.
