CC BY
84
112
ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
УДК 811.161.1'373.2 С.Г. Шейдаева
ЛЕКСИКА КРЕСТЬЯНСКИХ ПРОМЫСЛОВ КАК ИСТОЧНИК РУССКИХ ФАМИЛИЙ: КОЖЕВЕННОЕ ПРОИЗВОДСТВО
В составе современного русского антропонимикона существует большой пласт фамилий, происхождение которых связано с лексикой старинных крестьянских ремёсел и промыслов. На материале разновременных памятников письменности автор в историко-словообразовательном аспекте анализирует ряд русских фамилий, соотносящихся с лексико-тематической группой слов сферы кожевенного производства. В структуре каждой «профессиональной» фамилии выявляются следы непосредственно мотивирующих единиц и более отдаленные звенья словообразовательной цепи, что отражено в конце работы в виде словообразовательной модели производства «профессиональных» фамилий в истории русского языка
Ключевые слова: лексика крестьянских промыслов, историческое словообразование, история формирования профессиональных фамилий.
Разные издания письменных памятников народно-разговорной речи ХУП-ХУШ вв. и документы более раннего времени дают обширный материал для исследования русской лексики, связанной с разнообразными крестьянскими промыслами. «Хотя старая лексика народных промыслов, ремесел в настоящее время находится на периферии употребления и требует особых усилий исследователей в процессе собирания, для многих она остается интересной в научном отношении, ведь именно язык сохраняет для потомков знание о материальной культуре, привычных занятиях населения, когда уходят бытовые реалии» [8].
Н. П. Лигенко в монографии «Крестьянская промышленность в Удмуртии в период капитализма» пишет: «Крестьянские промыслы - одна из существеннейших тем социально-экономической истории крестьянства России. Изучение их позволяет более полно представить картину жизни российского общества, подвигает к объяснению многих вопросов экономического, культурного, психологического, а также этнического характера, волнующих современника» [15. С. 3]. Слова, казалось бы ушедшие вместе с историей старинных ремесел и кустарного производства, на самом деле и сейчас незримо рядом с нами. Их отзвуки слышны во многих современных именах собственных - фамилиях, топонимах и т.д. Так, распространенные в Удмуртии фамилии Калашников, Коробейников, Перевозчиков, Кожевников, Санников, Сапожников, Котельников свидетельствуют о существовании в прошлом такой категории лиц, как калачники, коробейники, перевозчики, кожевники, санники, сапожники, котельники. Как писалось в старинных актах, эти люди «промыслом промышляли», «ремеслом своим кормились», были «ремеслеными людишками».
Уже в древнерусскую эпоху было и множество других наименований лиц по профессии, например: лудильщик, лепщик, красильщик, пильщик, меховщик, печатник (делал или вырезал печати), подбойщик (подбивал обувь), крючник (посредством крюка носил на себе тяжести), мыльщик (продавал мыло) и др. [10. С. 141-142]. В словарях ХУШ в. широко отражается лексика разных ремесел -кожевенная, ткацкая, кузнечная, портняжная, сапожная, канатного, бондарного, токарного дела, винокурения, пивоварения, металлообработки, строительного дела (в числе последнего - лексика плотничья, столярная, каменщиков, печников, кровельщиков, штукатуров, стекольщиков) [9. С. 93].
Возможность использования трех суффиксов -тель, -ник и -щик имела своим результатом существование многих параллельных образований: каменник и каменщик, будильник и будильщик, закладник и закладчик, бадейник и бадейщик, гребенник и гребенщик [6. С. 258-259], банник и банщик [31] и т. д. Суффикс лица -ник имеет свою историю формирования и восходит к «самому распространенному суффиксу существительных, обозначающих профессию», суффиксу -ик. Б. О. Унбегаун пишет: «Названия профессий на -ик в основном образовывались от прилагательных, обладавших обычно своими собственными суффиксами, которые соединялись с суффиксом -ик, давая новый сложный суффикс. Последний, как часто случается в русском словообразовании, больше не осознавался как сложный суффикс и позднее стал добавляться к существительным независимо от существования промежуточного адъективного образования» [36. С. 92]. Пример Унбегауна: медь - медный - медник «мастер по меди» - Медников.
Исстари в России процветало кустарничество. Кустарь был мелким производителем, ремесленником, работавшим на дому и по большей части в одиночку. Само это слово появилось лишь в середине XIX в. на основе сочетания кустарное ремесло [39]. Сельские кустари изготавливали предметы невысокого качества и продавали скупщикам; в зависимости от местных условий создавались центры обработки шерсти, льна, пеньки, дерева, железа, промыслов гончарного, рукавичного, скорняжного, башмачного и др. [28. С. 560]. Б. А. Ларин сообщает, что в одной из ремесленных книг конца XVII в. упоминался широкий круг специальностей - от золотых дел мастера до меховщика, скорняка, и всё это входило в круг знаний одного человека. На обложке этой книги было указано имя владельца - книга принадлежала крестьянину [14. С. 262].
Названия лиц по профессии могли становиться профессиональными прозвищами, то есть устойчивыми наименованиями конкретных людей и далее при необходимости применяться как «отсылочные» для именования детей. Например: мельник по профессии > Мельник как устойчивое прозвание > Мельников сын > Мельников как фамилия. Фамилия Колесников, упоминаемая в памятниках русской письменности уже в XVI в. [40. С. 57], могла быть образована как отчество от профессионального прозвища колесник - «колёсный мастер» [33. С. 41].
Все современные фамилии, будучи вторичными языковыми знаками, информативны по своей природе. В их структуре отражены как мотивирующие их единицы (производящие основы), так и более отдаленные звенья словообразовательной цепи. Диахронический анализ современной фамилии подобен раскрыванию матрешки, так как каждая предшествующая ступень открывает всё более отдаленные исторические слои лексики. В связи с этим русские фамилии могут быть проанализированы как ключи к ушедшему миру слов: по их историческим основам и обнаруживаемым словообразовательным связям можно постигать глубину родного языка.
Отдельные замечания о так называемых «профессиональных» фамилиях можно найти у разных специалистов в области ономастики. Б. О. Унбегаун в известной монографии «Русские фамилии» посвятил им целый раздел, в котором писал: «Фамилии, образованные от названий профессий, свидетельствуют о разнообразии и глубокой специализации ремесел в старой России»; «с внедрением машинного производства исчезла значительная часть ремесел, связанных с ручным трудом, а значит, и утратились соответствия многим названиям, от которых произошел ряд фамилий» [36. С. 92]. Вот некоторые его примеры: Бердников - «мастер, делающий берда» (бёрдо - ткацкий термин), Воротников - «привратник», Ямщиков - «кучер на ямских лошадях», Бочкарёв - «бондарь, бочар», Шаповалов - «кто делает (валяет) войлочные шапки» и т.д.
В. А. Никонов, говоря о трудностях семантического анализа этой категории антропонимов, также обращает внимание на тот факт, что «фамилии этой группы доносят память о профессиях, давно и прочно забытых: Барышников, Бердников, Бобровников, Бортников, Бронников, Ветошников, Воротников, Золотарев, Толмачев, Шаповалов [15. С. 190]. Так, «фамилия Вишняков не связана с вишня, первоначально вешняков - сын вешняка, уходившего каждую весну в море на рыбный промысел» [18. С. 187]. Никонов подчеркивает, что хотя некоторые профессии исчезли бесследно и их названия остались неизвестными, однако «их можно найти в сокровищнице фамилий, надо только уметь их прочесть» [19. С. 199].
В монографии А. В. Суперанской и А. В. Сусловой «Современные русские фамилии» в разделе, посвященном истории вопроса, приведены целые ряды русских фамилий профессионального происхождения с указанием соотносимых с ними названий лиц: Бортников и бортник - «добытчик меда диких пчел», Воротников и воротник - «сторож при городских воротах», Воскобойников и воскобой-ник - «человек, обрабатывающий для продажи воск», Гребенщиков и гребенщик - «изготовитель гребней и гребенок», Серебренников и серебряник - «серебряных дел мастер» и мн. др. [33. С. 86-87]. Авторы этой работы отмечают, что профессии и кустарные производства отражены в таких весьма распространенных фамилиях, как Мельников, Гончаров, Кузнецов, Бочаров и Бочкарев; городские профессии отражены в фамилиях Извозчиков, Фонарев, Каретников и др. [33. С. 41]. «Очень широко в русских фамилиях представлено лексическое поле названий профессий. Это своего рода энциклопедия русского общества», - говорится здесь [33. С. 84].
Интерес к анализу русских фамилий с точки зрения соотнесенности их производящих основ с определенной лексико-семантической группой, в том числе группой названия лиц по профессии, проявляют и современные исследователи. Л. Н. Верховых, рассматривая антропонимическую систему Воронежской области (2008 г.), пишет: «Анализ фамильных основ ревизских сказок по с. Красное
2014. Вып. 2 ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
позволил сделать выводы о распространенности народных ремесел. В конце ХУШ - начале XIX вв. были востребованы такие профессии: бондарь, гончар, коваль (кузнец), колесник, коновал, кравец, кучер, мельник, решетник, скляр, скороход, ткач, чередник, чумак, швец и др.; значительно позже появились следующие профессии: золотарь, барышник, бердник, возник, красильник, синильник, токарь, чеботарь, шаповал и др.» [5. С. 7]. Л.С. Плавинская анализирует названия профессий в основах дворянских фамилий Рязани ХУ1-ХУШ вв. (2010 г.) [26]. В нашей монографии «История села в фамилиях людей» (2012 г.) [41], представляющей собой лингвокраеведческое исследование истории формирования антропонимикона жителей одного из старинных горнозаводских сел Вятской губернии, среди разных групп слов также выделены фамилии, связанные с названиями заводских профессий (медеплавильное производство).
И в современной коммуникации, и в памятниках русской письменности представлено немало фамилий профессионального происхождения, назовем еще некоторые: Бондарев, бондарь - мастер, делавший бочки [31], Ведерников, ведерник - мастер, изготавляющий ведра [31], Веретенников, веретенник - делавший веретена, веретенщик [39], Дегтярев, дегтярь - тот, кто изготовляет деготь [40. С. 30], Железняков, железняк - торговец железом [33. С. 87], Квашенинников, квашенник - кто делает и продает квашенину (студень и другие продукты «квашения») [32], Коновалов, коновал или коневал - «лекарь лошадей» [32], Крашенинников, крашенинник - кто красит холсты [32], Масленников, масленник - маслодел или торговец маслом [32], Откупщиков, откупщик - тот, кто взял в откуп торговлю определенными товарами [32], Пивоваров, пивовар - кто варит пиво [32], Плавильщиков, плавильщик - кто плавит руду [32], Пороховщиков, пороховщик - изготовитель или поставщик пороха [32], Хлебников, хлебник - поставщик хлеба [21. С. 262] и многие другие.
Само формирование фамилий как особой антропонимической категории - это сложный и длительный процесс. Например, у крепостных официальных фамилий обычно не существовало, но если крестьянин уходил в отхожий промысел, например со своей лошадью, телегой, санями (работать «в извоз»), или подряжался что-либо строить, то в справке, которую он получал, записывалась одна из так называемых «уличных фамилий» - его неофициальное именование в пределах деревни [33. С. 43]. «Документы ХУ1-ХУИ вв. содержат большое количество прозвищ, вместе с тем иногда невозможно установить, что перед нами: прозвище Кузнец или апеллятив кузнец» [27. С. 140].
В научной литературе обсуждался вопрос поиска критериев отграничения фамилии от совпадающих с ней по форме дофамильных образований. В. А. Никонов предложил следующую дефиницию: фамилия - это собственное имя, объединяющее членов семьи и передаваемое наследственно дальше двух поколений [18. С. 76-77]. Таким образом, «разовые» отсылочные именования по отцу (типа «попова дочь», «мельников сын») еще не являлись фамилиями. Однако именно они послужили основой для формирования многих современных фамилий. Далее мы будем рассматривать разновременные исторические факты использования собственно фамилий и омонимичных им дофамильных прозваний человека, не разделяя их, поскольку последние «есть «зародыши» будущих настоящих фамилий» [41. С. 162].
В ономастике существует определенная методика словообразовательного анализа собственных имен и реконструкции нарицательных имен по данным топонимии и антропонимии. Так, Е. Н. Полякова указывает на следующую закономерность вхождения апеллятива в ономастику: «апеллятив (например, зыка - «человек с громким голосом, крикун») дал прозвище (Зыка), от которого было образовано отпрозвищное отчество (Зыкин сын), послужившее основой фамилии (Зыкин)» [27. С. 140]. Мы считаем, что только строго научный историко-словообразовательный анализ формирования фамилии может дать объективные сведения о ее истоках.
Далее рассмотрим фамилии, связанные своим происхождением с кожевенным производством, которое было не только очень распространено в России, но и тесно связано со многими другими крестьянскими промыслами - сапожным, шорным, скорняжным, шубным и т. д. Эта сфера крестьянского труда явилась источником таких, например, фамилий, как Кожевников, Сыромятников, Овчинников, Скорняков, Шубников и др.
В энциклопедическом словаре конца XIX в. кожевенное производство описывается как «превращение сырых шкур в обработанную кожу» [13. С. 567-576]. Шкуры животных подвергались длительному процессу дубления - вымачивания в специальных растворах с использованием коры дуба (сравн. соврем. слово дубленка). Кожевником называли кустаря, мастерового, занимающегося выделкой кож [16. С. 10], того, кто выделывает кожи [32]. Это существительное было образовано от прила-
гательного кожевный в значении «относящийся к выделке кож, связанный с выделкой кож», употреблявшегося, в частности, в устойчивом сочетании кожевный мастер. На протяжении XV-XVII вв. многие существительные, называющие ремесленников, были созданы на основе словосочетаний, один из компонентов которых указывал на сферу производства, например: златый мастеръ > золо-тар; оловяныи мастеръ > оловеничникъ; медныи ковачь > медник; сапожнои швецъ > сапожникъ [12. С. 68].
В истории русского языка представлена следующая словообразовательная цепочка: кожа > кожевный > кожевник > Кожевник > Кожевников сын > Кожевников. У Б. О. Унбегауна: Кожевников «кожевник» < кожа [36. С. 93]. Приведем примеры из словарей и памятников письменности с использованием исходных существительного и прилагательного, названия лица по профессии и собственных имен:
кожа - «на возу три кожи кановыя да две лисици» (1624 г.) [25. С. 101];
кожевный - «золы кожевные», «варница кожевная», «делание кожевное», «кожевное заводишко построено», «кожевный ряд», «кожевные места» [32. Вып. 7. С. 220];
кожевник - «кожевникъ съ братомъ» (1501 г.) [32. Вып. 7. С. 220], «Се яз, Онания Минин сын, кожевник» (1573 г.) [2], «у кожевника у Ивана взятии из дела кожа яловича» (1581 г.) [2], «Сергушка Офонасьев сын. кожевник» (1626 г.) [32. Вып. 7. С. 220-220], «Дано суздолцу кожевнику Ивану Никонову от кониннои кожи да от пяти телятин» (1697 г.) [20. С. 117];
Кожевник - «продал курченину Мотвею Офонасеву сну Кожевнику» (1627 г.) [25], «продал воронежцу полковому козаку Минаю Григореву сну Кожевнику» (1629 г.) [25], «крестиянину Осипу Кожевнику» (1647 г.) [25];
Кожевников - «а на то послуси .Фома Кожевников» (ок. 1474-1496 гг.) [22], «А на то послу-си: ... да Копос Андриев сын Кожевникова» (1577 г.) [2]; «Фока да Пётр Трофимовы дети Кожевниковы» (1645 г.) [1], «балховитинъ Григореи Кожевников» (1647 г.) [25], «съ таргового члвка съ Якова Кожевникова» (1652 г.) [25], «Дворъ ставитца ново кожевенной Демида Кожевникова» (1683 г.) [32. Вып. 7. С. 220].
Другое название ремесленника, занимающегося выделкой кож, и связанная с ним фамилия -кожемяка от кожа и мять [37; 29. Вып. 7: 220], кожемяка - «кожевенный мастер» [36. С. 103], Кожемяка и Кожемякин фиксируются как фамилии в разных исторических источниках.
Процесс обработки (выделки) кож был достаточно трудоемким. Подготовка сырых кож к дублению состояла из целого ряда операций, каждая из которых имела специальное название: размачивание (шкуры складывались в чаны, заливались водой, а затем еще по нескольку раз перекладывались из чана в чан), мяздрение (сбивание мяздры, или мездры, с внутренней стороны шкуры), разрыхление (способом гноения или золения известью), сгонка волоса (сбивание волоса тупым ножом), бучение (квашение шкур при помощи куриного помета, сока дубильной коры или др.), в некоторых случаях производилось также выстругивание кожи с мясной стороны (бахтармы) при помощи ножа с прямым лезвием - стругом [13. С. 567-570]. Использовались и такие инструменты, как скобель [13. С. 576] -«нож для строгания» [33. С. 89], лощило; производилась жировка кож березовым дегтем и ворванью. Обработанные кожи подразделялись на разные виды: полувал, черная, сапожная, сыромять, конина, овчина, мерлушка, смушка и т.д. Например, сыромять - кожа, подвергшаяся белому дублению, то есть пропитке глиноземными солями, в результате чего она приобретала белый цвет [13. С. 570]. «Под именем сыромяти разумеют кожу, продубленную алюминиевыми солями (обыкновенно -квасцами) и, по высушивании, сильно промятую, откуда произошло само название товара» - говорится в энциклопедическом словаре XIX в. [34. С. 212].
Таким образом, кожевенное дело способствовало появлению разнообразной специальной лексики, отдельные единицы которой также могли послужить основой для названия мастеров и впоследствии их фамилий. Например, в старых текстах обнаруживаются звенья исторической цепочки сыромять > сыромятный > сыромятник > Сыромятник > Сыромятников сын > Сыромятников: «делал четверы голицы сыромятные мнстрским работником» (1698 г.) [20. С. 123]; «Ларя сыромятник» (1645 г.) [1. С. 120]; курченин Кузма Сырамятник (1624 г.) [25. С. 123], курский стрелец Федот Сы-рамятник (1624 г.) [25. С. 130], посадцкои члвкъ Фетка Игнатевъ снъ Сыромятник (1680 г.) [20]; «продал курченину Прокофею Федотову сну Сороматникову» (1629 г.) [25], И. М. Сыромятников, род. в 1849 г., земский врач, и С. Н. Сыромятников, род в 1860 г., журналист [34]. Фиксировалась данная фамилия в XIX в. и на территории Вятской губернии [17].
2014. Вып. 2 ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
Кожевники нередко расходились по деревням мелкими группами, налаживали временные производства для обработки сырых овчин, которые имелись у крестьян. Одни мастера обрабатывали овчины, другие шили из них одежду [16. С. 5]. Кожевенное производство было тесно связано с сапожным промыслом, которое практиковалось во многих местностях, где была сосредоточена выделка кож, а также и фабричным производством разных изделий из кожи - обуви, перчаток, рукавиц, чемоданов, шорного товара, кошельков и т.п. Тесная связь существовала с промыслами овчинно-шубным, скорняжным, крашенинным.
В конце XIX в. в России было 9 тыс. кустарных кожевенных заведений, на которых трудилось около 21 тыс. рабочих; причем первое место в этом деле принадлежало Пермской и Вятской губерниям [13. С. 575]. Еще в XVШ в. «относительно высокого уровня развития достигли в Удмуртии промыслы по переработке кожи» - говорится в «Истории Удмуртии» [11. С. 114]. В конце XIX в. в Сара-пульском, Вятском и Малмыжском уездах обрабатывались преимущественно яловые кожи (опоек, юфть и т.д.), частью и конские [7. С. 736]. «На основе обработки продуктов животноводства развились кожевенный, скорняжный, чеботарный, войлочно-валяльный, вязальный промыслы, а также шорный, шлейный» [15. С. 27]. Широкое развитие кожевенный промысел, а также скорняжное и ов-чинно-шубное производство получили в г. Шуе и его окрестностях, где и до этого времени выделка овчин и пошив из них одежды было делом отдельных лиц, преимущественно крестьян [16. С. 3]. Уже в 1718 г. в Шуе было 6 кожевенных заведений, 14 сырейных, 7 скорняжных и одно сыромятное [42. С. 1]. Профессиональная лексика ремесел, промыслов и кустарных производств Шуйского региона отражена в одноименной монографии М. И. Литвинова, в которой находим, в частности, такие разделы: «Скорняжный промысел», «Овчинно-шубные промыслы, ремесла, производства», «Кожевенное кустарное производство». Специальная лексика собиралась автором в 1972-78 гг. (работа депонирована в ИНИОН РАН в 1993 г.).
С кожевенным производством напрямую связано, как уже говорилось выше, скорняжное дело [30. С. 229]. Это выделка и обработка шкур пушных зверей (от скора - шкура, пушной товар). Скорняк - тот, кто изготовляет меха или меховые изделия [16]. «В источниках значится, что крестьяне-заказчики нередко шкуры от убоя домашнего скота не продавали, а отдавали на выделку скорнякам, а затем сдавали их сапожникам для шитья обуви» [15. С. 73]. В работе Б. О. Унбегауна находим: Скорняков -«скорняк, меховщик» < др.-рус. скора, ср.-русск. шкура [36. С. 98]. В русском языке слово скорняк известно с XVI в., а прилагательное скорняжный и сочетание скорняжное ремесло появились позднее и были образованы от не зарегистрированного словарями прилагательного скорной [36]. Существовали разновидности скорняков в соответствии с объектами их профессиональной деятельности: скорняк-сырейщик, скорняк-овчинник и др.
Вот некоторые примеры из словарей и памятников письменности, иллюстрирующие существование словообразовательной цепочки скора > скорный > скорняк > Скорняк > Скорняков сын > Скорняков: у ней три сына Сенька, Омолька, скорняки (1645 г.) [1]; Денис Захаров сын Скорняков (1573 г.) [2]; посацкого ж члвка Митки Скорнякова (1692 г.) [20], Г. Г. Скорняков-Писарев, писатель, родившийся во второй половине XVII в. [30].
Скорняк-сырейщик занимался только или преимущественно обработкой шкурок на мех [16. С. 10], это мог быть и просто «скупщик сырых кож» [34. С. 209]. Скорняки-сырейщики «работали» по преимуществу дешевую пушнину - зайчину, белку, суслика, лису, выхухоль, сурка, кошку и т. п. [16]. Фамилию Сырейщиков Б. О. Унбегаун поясняет как «скупающий по селам сырые кожи» < сырой [36. С. 96]. Известен писатель Е. Б. Сырейщиков (умер в 1790 г.) [34]. Обратим внимание на то, что здесь используется суффикс -щик, а не -(н)ик, как в других фамилиях.
В кожевенном производстве обрабатывались шкуры разных животных. Особое место занимала овчина - овечья, баранья шкура [32], ее разновидности - мерлушка, смушка, выпороток [30. С. 230]. Скорняк-овчинник выделывал овчины [33. С. 87], промышлял по зимам выделкой овчин [33. С. 10]. Простые люди носили одежду именно из овчины. Место, где торговали овчинами, называлось овчинный ряд, где жили овчинники - овчинная слобода [32], на овчиннном заводе осуществлялась обработка овечьих шкур и изготовление из них товара, а сам «завод» состоял из овчинной избы, дубилки и швальни [16. С. 8].
Б. О. Унбегаун рассматривает фамилию Овчинников (Авчинников) как образованную от овчинник «производитель овчины [36: 32]. Таким образом, существовала историческая цепочка слов овчина > овчинный > овчинник > Овчинник > Овчинников сын > Овчинников: пятдесят овчин (1620 г.)
[25], да четыре овчины деланных (1691 г.), [20]; пять десятков шапок нагольных авчинных (1647 г.) [25], одеяло овчинное (1695 г.) [32]; овчинник сенка (1595 г.) [18. С. 161], во дворе Фомка Семенов сын Чакушкин, овчинник (1646 г. [1]; се язъ Иван Васильевъ сынъ Овчинникъ (1598 г.) [40. С. 10], дворник Ивашка Говрилав снъ Авчинник (1616 г.) [25], продал курченину Василю Овчиннику (1627 г.) [25]; Илейка Кузмин сын Овчинников (1496 г.) [40. С. 59], Ивашка Григоревъ снъ Овчиников (1598 г.) [32. Вып. 12], взято с мяцнянина с Лукъяна Овчинникова... семъ денег (1619 г.) [25], ростовецъ по-садцкои члвкъ Гришка Митрофанов снъ Овчинников (1693 г.) [20]. Фиксировалась данная фамилия и на территории Вятской губернии [17].
Из готовых овчин шили шубы - верхнюю зимнюю одежду, обычно длиннополую, на меху. В русском языке это слово известно с XIV в., а прилагательное шубный - с XVI в. [39]. Сам промысел называется овчинно-шубным. Шубник - купец, содержащий шубное производство и поставляющий на рынок шубы, а также тот, кто шил шубы [16: 9, 24]. Примеры из текстов для словообразовательной цепочки шуба > шубный > шубник > Шубник > Шубников сын > Шубников: четыре шубы борани (1623 г.) [25], шуба баранья (1691 г.) [20], шубу наголную бараню (1741 г.) [21]; шубнои кафтан (1673 г.) [20]; во дворе Исачко Павлов сын Лняников, шубник (1645 г.) [1]; яз Иван Богданов снъ Шубников прозвище Дурына (1619 г.) [20].
Отметим также фамилию Шапошников как производную единицу в ряду других производных. Название головного убора шапка: и тебе б на те денги купит мне шапку вишневую с пухом русским да шапку Миките брату вершекъ краснои с соболем (1673 г.) [20]; прилагательное шапошной: купить пух шапошной (1673 г.) [20]; название мастера шапочник: во дворе Мишка Пантелеев сын, шапочник (1645 г.) [1]; фамилия Шапочников: рыленин Федор Шапочников (1635 г.) [24]. Эта фамилия в форме с -шн- (Шапошников) фиксировалась в Вятской губернии в XIX в. [17].
К этому же лексическому полю можно отнести фамилию Мехоношин, которая своим образованием связана со словом мехоноша [43. С. 219], означавшим, скорее всего, продавца меховых шкурок. Фамилия фиксируется и в Вятской губернии в XIX в. [17], и в современном употреблении в Удмуртии.
Во многих местностях России, где была сосредоточена выделка кож, процветал также и сапожный промысел. На территории современной Удмуртии сапожное производство первым возникло в г. Сарапуле благодаря переселенцам из центральной губернии России [15. С. 29]. На Руси до XI в. сапоги не были в общем употреблении, это была обувь князей и старейшин. Сапоги шили из сафьяна и кожи, с острыми, загнутыми кверху носками, разных цветов - зеленого, желтого, черного, с XV в. их стали украшать золотыми и серебряными прошивками, галунами, узорами, подошвы подбивали железными и серебряными гвоздями, а высокие каблуки - скобками. Позднее сапоги стали одним из важных предметов солдатского снаряжения, они должны были обладать легкостью, прочностью, быть удобными в носке, предохранять ноги от сырости и холода. В России кожаные военные сапоги шили с длинными голенищами, надеваемыми поверх брюк [29. С. 380]. Так называемые вытяжные сапоги шили из телячьей дубленой кожи - опойки, или из более грубой коровьей кожи - выростка, или же из лошадиной, которая мало ценилась, так как плохо пропускала испарину. Переднюю часть сапога (крюк) изготавливали особые кожевенные мастера, которые строгали кожу с изнанки, выкраивали крюк, сильно размачивая его в теплой воде и натягивая руками с помощью особого винтового зажима на форму, вырезанную из доски. Для тачания и сшивки употреблялась дратва ссученная из пеньковой или льняной «пряжи», перед употреблением ее слегка вощили, чтобы лучше скользила на проколе. Сшивали тачальным шилом, заточенным плоско - лопаточкой. Деревянные колодки для сапог делались особыми мастерами. Когда была мода на сапоги со скрыпом, между стелькой и подошвой клали бересту. Более дешевыми были так называемые гвоздяные сапоги, подошва которых прибивалась деревянными гвоздями. Чинили сапоги бродячие сапожники - подбойщики [29. С. 380-385].
В XIX в. сапожники и башмачники редко изготавливали всю обувь сами. Обычно верхняя часть сапога приобреталась у заготовщиков, а сапожники ограничивались лишь прилаживанием подошвы по мерке. Разделение труда существовало и в других видах работ [13. С. 575]. Шитьем кожаной обуви, например, в Сарапуле и его окрестностях занимались до двух тысяч кустарей-сапожников [7. С. 736].
Лексемы из словообразовательной цепочки сапог > сапожный > сапожник > Сапожник > Сапожников сын > Сапожников, связанной с профессиональной фамилией, отражены в разных письменных памятниках, например: двои сапоги новые цена три рубли (1741 г.) [21]; сапожнои швецъ [12. С. 68], сидит в сапожном ряду (1646 г.) [1], сапожного красного товару наимал в долгъ
118_С.Г. Шейдаева_
2014. Вып. 2 ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
(1673 г.) [20], а кормлюс я ремеством своимъ починиваю сапожную и башмашную починку (1704 г.) [21]; во дворе Федька Поликарпов сын Зубарев, сапожник (1646 г.) [1], сказывал мне братъ твои что сапожникъ умер (1787 г.) [21]; двор вдвы Овдотицы Павловские жены Сапожника (1692 г.) [20]; с Ываном с Сапожниковым (1578 Г.) [2]; шуянин посадцкои члвкъ Сережка Иванов снъ Сапожников (1626 г.) [20], Сапожников А. П., 1795 г. рождения, живописец-любитель [29]. Фиксировалась данная фамилия и на территории Вятской губернии [17].
Сапожники назывались также чеботарями, с этим словом связана еще одна профессиональная фамилия - Чеботарев [33. С. 87]. Исторические примеры прозвищного и фамильного именования: Холка Совеляв снъ Чеботар (1618 г.) [23], курченину Михаилу Яковлеву сну Чеботарю (1629 г.) [25], с торгового члвка с Онофрея Чеботаря (1652 г.) [25]; Силка Чеботарев (1616 г.) [23], Чеботаревы - древний дворянский род, записанный в книге Курской губернии (XVII в.) [38].
Кожевенное производство было тесно связано также и с производством других изделий из кожи - рукавиц, сумок, чемоданов и т. п. Рукавицы - своего рода «одежда на руку», перчатка с одним большим пальцем [35], среди разных видов рукавиц существовали, например, кожаные рабочие рукавицы, называвшиеся кожницы (1671 г.) [32. Вып. 7. С. 221]. Рукавичник - мастер, изготовляющий рукавицы [35]. В энциклопедии XIX в. сообщалось: «В Вятском и Нолинском уездах развито делание рукавиц; есть кустари, которые вырабатывают от 10 до 12 тысяч пар в год. ...Приготовление меховых рукавиц существует около Котельнича, варег (меховые рукавицы, крытые сукном) - в Слободском уезде» [7. С. 736]. Фамилия Рукавичников/Рукавишников, как пишет Унбегаун, означала «того, кто делает рукавицы» [36: 94]. Историческая цепочка слов, по-видимому, была следующей: рука > рука-вый (сравним рукав) > рукавица > рукавичник/рукавишник > Рукавишник > Рукавишников сын > Рукавишников. Примеры: купи мне рукавицы медвежи (1673 г.) [20], двои рукавицы козловые с варе-ги (1741 г.) [21]; Гридин сын рукавичник. Иван Карцов рукавичник (1613 г.) [1], Ерошка Семенов сын, рукавишник (1645 г.) [1]; се аз суздалскои записнои кирпищикъ Афонасеи Окинфеев сынъ Рукавиш-никъ (1693 г.) [20].
Кустари, работавшие с кожей, занимались изготовлением разного вида сумок. Не случайно в XV в. сумку, или суму, называли также кожецъ [32. Вып. 7. С. 221]. Историческая цепочка слов: сума > сумный > сумник > Сумник > Сумников сын > Сумников. Например: ва всю краиность ввергли и суму научили носить (1775 г.) [21], двенатцатеры сумки (1647 г.) [25]; крестьянин Сольвычегодского уезда Ларион Сумкин и Ларион Сумин [1]; болховитин Петръ Офонасевъ Сумниковъ (1627 г.) [25].
Сумка (мешок, кошель и карман) называлась также словом мошна, в связи с чем «ремесленник, производящий мошны, сумки, кошельки» - это мошенник [39], и только позднее это слово приобрело известное значение «карманный вор, плут». Можно предположить, что первые употребления антропонима Мошенников были связаны с профессией: Мошенников Зык Иванов, Белозерец, сборщик пошлин (Акты 1400 - 1598 гг.) [3], ВаскаМошеников (1639 г.) [20].
Кожу как материал использовали и в шорном промысле для выделки конной упряжи - уздечек, ремней, седел и т. п. Применялись в основном кожи крупного рогатого скота, овец, козьи и свиные кожи [39]. «Шорный промысел более всего развит в Вятском уезде, где приготовляют до 14300 шлей, 10800 уздечек, 10200 хомутов и 10500 седелок» - говорилось в старой энциклопедии [7. С. 736]. С этим производством также связано наличие нескольких русских фамилий. Например: во дворе Фе-дотка Офромеев сын, седельник (1646 г.) [1]; Михаил Седелников (1617 г.) [23], Фефилов снъ Седел-ников посадцкои члвкъ (1626 г.) [25], к сеи челобитнои посацкои члвкъ Стенка Седелниковъ руку приложил (1679 г.) [20]. Налицо цепочка седло > седельный > седельник > Седельник > Седельников сын > Седельников. Фамилия Ременников из этого же ряда. Ремень «полоса из кожи, кожаный пояс» [39] > ременный >ременник > Ременник > Ременников сын > Ременников. Примеры: мерин соврас ремень по спине (1619 г.) [25], хомут ременнои узда ременная (1741 г.) [21], володимерецъ посацкои члвкъ Сенка Ременников явил купчюю отца своег Куски Ременникова (1692 г.) [20].
Итак, мы рассмотрели ряд фамилий, прямо или косвенно связанных с кожевенным производством, - Кожевников, Кожемякин, Сыромятников, Скорняков, Сырейщиков, Овчинников, Шубников, Шапошников, Мехоношин, Сапожников, Чеботарев, Рукавишников, Сумников, Мошенников, Седельников, Ременников. Все они входят в группу так называемых «профессиональных фамилий», отражают один из слоев специальной лексики русского языка и обширную сферу крестьянских промыслов. Общую словообразовательную модель производства «профессиональных» фамилий в истории русского языка можно представить в следующем виде: нарицательное существительное «название
продукта труда» > относительное прилагательное «связанный с данным продуктом» + существительное мастер и т.п. > нарицательное существительное «название лица по роду занятий» > имя собственное «профессиональное прозвище» > притяжательное прилагательное «отпрозвищное отчество» > имя собственное «фамилия».
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Акты писцового дела (1644-1661 гг.). М.: Наука, 1977.
2. Акты социально-экономической истории севера России конца XV-XVI в. Акты Соловецкого монастыря. 1572-1584 гг. Л.: Наука, 1990.
3. Архив П. М. Строева. Т. 1. Петроград, 1915 (Русская историческая библиотека. Т. 32).
4. Васина Т. А. Камские заводы: население, культура, быт (конец XVIII - первая половина XIX в.). Ижевск: Удмуртский институт истории, языка и литературы УрО РАН, 2006.
5. Верховых Л. Н. Антропонимическое пространство сел Абрамовка Таловского района и Красное Новохоперского района Воронежской области: автореф. дис. ... канд. филол. н. Воронеж, 2008.
6. Воронцова В. Л. Наименования лиц по профессии // Способы номинации в современном русском языке. М.: Наука, 1982. С. 254-271.
7. Вятская губерния // Эциклопедический словарь. Издатели Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон. СПб., 1893. Т. 14. С. 733-739.
8. Жмурко О. И. О словаре М.И. Литвинова URL: http://www.sspu.ru/projects/ itvinov/about.html
9. Замкова В. В. Специальная лексика в Словаре Академии Российской (лексика ремесел) // Словари и словарное дело в России XVIII в. Л.: Наука, 1980.
10. История лексики русского литературного языка конца XVII - начала XIX веков. М.: Наука, 1981.
11. История Удмуртии: Конец XV - начало XX века / под ред. К. И. Куликова. Ижевск: УИИЯЛ РАН, 2004.
12. Ковтун Л. С. Древние словари как источник русской исторической лексикологии. Л.: Наука, 1977.
13. Кожевенное производство // Эциклопедический словарь. Издатели Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. СПб., 1893. Т. 30. С. 567-576.
14. Ларин Б. А. Лекции по истории русского литературного языка (Х - середина XVIII вв.). М.: Высш. шк., 1975.
15. Лигенко Н. П. Крестьянская промышленность Удмуртии в период капитализма (60-90-е гг. XIX в.). Ижевск, 1991.
16. Литвинов М.И. Терминология шуйского овчинно-шубного, кожевенного и скорняжного промыслов и производства // Русская лексика в литературно-художественной и профессионально-терминологической сфере. Владимир, 1978. С. 3-33.
17. Материалы к «Русскому провинциальному некрополю» великого князя Николая Михайловича. Т. 1: Губернии Астраханская, вятская, Нижегородская, Самарская, саратовская и Симбирская / изд. подгот. Д. Н. Шилов. СПб.: «Дмитрий Буланин», 2012. 1032 с.
18. Никонов В. А. Имя и общество. М.: Наука, 1974 г.
19. Никонов В. А. Словарь русских фамилий. М., 1993.
20. Памятники деловой письменности XVII в. Владимирский край / под ред. С. И. Коткова. М.: Наука, 1984.
21. Памятники московской деловой письменности XVIII в. / под ред. С. И. Коткова. М.: Наука, 1981.
22. Памятники русской письменности XV - XVI вв. Рязанский край / под ред. С. И. Коткова. М.: Наука, 1978.
23. Памятники южновеликорусского наречия. Конец XVI - начало XVII в. / под ред. С. И. Коткова. М.: Наука, 1990.
24. Памятники южновеликорусского наречия. Отказные книги / под ред. С. И. Коткова. М.: Наука, 1977.
25. Памятники южновеликорусского наречия. Таможенные книги / под ред. С. И. Коткова. М.: Наука, 1982.
26. Плавинская Л. С. Название профессий в основах дворянских фамилий (на материале фамилий рязанского дворянства XVI-XVIII вв.) // Интеллектуальный потенциал XXI века: ступени познания. Новосибирск, 2010.
27. Полякова Е. Н. Проблемы реконструкции лексики живой речи верхнего и среднего Прикамья XVI - XX вв. по данным ономастики // Лингвистическая ретроспектива, современность и перспектива города и деревни. Мат-лы междунар. совещания, 18-19 ноября 1997 г. / Перм. гос. ун-т. Пермь, 1999. С. 139-143.
28. Ремесло // Эциклопедический словарь. Издатели Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон. СПб., 1893. Т. 52.
29. Сапоги. Сапожное ремесло // Энциклопедический словарь. Издатели Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон. СПб., 1893. Т. 56.
30. Скорняжное дело. Скорняков // Энциклопедический словарь. Издатели Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон. СПб., 1900. Т. 59.
31. Словарь обиходного русского языка Московской Руси XVI - XVII вв. Вып. 1. СПб., 2004.
32. Словарь русского языка XI - XVII вв. М., 1975-1991. Вып. 1-17.
33. Суперанская А. В., Суслова А. В. Современные русские фамилии. М.: Наука, 1981.
34. Сыромять. Сыромятников // Энциклопедический словарь. Издатели Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон. СПб., 1901. Т. 63.
35. Толковый словарь русского языка: в 4 т. / под ред. Д. Н. Ушакова. М.: Изд-во иностранных и национальных словарей, 1939. Т. 3.
36. Унбегаун Б. О. Русские фамилии. М.: Прогресс, 1995.
37. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. М.: Прогресс, 1964-1973.
38. Чеботарев // Энциклопедический словарь. Издатели Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. СПб., 1903. Т. 75.
39. Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: 13560 слов: Т. 1-2. М.: Рус. яз., 1994. Т. 1.
40. Чичагов В. К. Из истории русских имен, отчеств и фамилий. М.: Учпедгиз, 1959.
41. Шейдаева С.Г. История села в фамилиях людей: Бемышевский медеплавильный завод. Лингвокраеведче-ский очерк. Ижевск: Изд-во «Удмуртский университет», 2012. 195 с. URL: http://elibrary.udsu.ru/xmlui/handle/ 123456789/8720
42. Шуйско-Ивановский фабричный район // Энциклопедический словарь. Издатели Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон. СПб., 1904. Т. 79.
43. Щетинин Л. М. О грамматической классификации исходных форм имен собственных в словарях // Слово в грамматике и словаре. М.: Наука, 1984. С. 215-221
Поступила в редакцию 06.02.14
S.G. Sheidayeva
THE VOCABULARY OF TRADES AS THE SOURCE OF RUSSIAN SURNAMES: TANNING INDUSTRY
Within the framework of modern Russian anthroponymic system there is a great number of surnames the origin of which is related to the vocabulary of ancient useful arts and trades of peasantry. Using written records of various times, the author analyzes a number of Russian surnames within the historic and word-formation aspects. The surnames under consideration are related to the lexical and thematic group of words from the sphere of tanning industry. In the structure of each "professional" surname there are revealed the traces of directly motivating units and more distant links of the word-formation chain, which is reflected in the end of the work as a word-formation model of producing "professional" surnames in the history of the Russian language.
Keywords: the vocabulary of trades of peasantry, historical word-building, the history of the professional surnames.
Шейдаева Светлана Григорьевна, Sheidayeva S.G.,
доктор филологических наук, профессор Doctor of Philology, Professor
ФГБОУ ВПО «Удмуртский государственный университет» Udmurt State University
426034, Россия, г. Ижевск, ул. Университетская, 1 (корп. 2) 426034, Russia, Izhevsk, Universitetskaya st., 1/2
E-mail: Sheidaeva@mail.ru E-mail: Sheidaeva@mail.ru
