CC BY
149
Список литературы
1. Государственный архив Тульской области (далее - ГАТО). Ф. Р-95. Оп. 1. Д. 3287. Л. 58.
2. Там же. Ф. Р-220. Оп. 5. Д. 794. Л. 63.
3. Там же. Д. 720. Л. 48.
4. Там же. Д. 936. Л. 64, 68.
5. Там же. Д. 961. Л. 62-63.
6. Там же. Д. 994. Л. 45.
7. Центр новейшей истории Тульской области (далее - ЦНИТО). Ф.
3. Оп.1. Д. 21. Л. 6.
8. Там же. Д. 22. Л. 5.
9. Там же. Д. 94. Л. 76.
10. Там же. Д. 98. Л. 27.
11. Там же. Д. 99. Л. 23.
12. Там же. Д. 100. Л. 25.
13. Там же. Д. 251. Л. 107.
14. Там же. Ф. 996. Оп. 1. Д. 24. Л. 54.
S.F. Volodin
TULA ARMS FACTORY (TOZ) IN THE FIRST FIVE-YEAR PLAN The article is devoted to the studying of labor organization in the factory during the First Five-Year Plan. The author focuses on the characteristic mode of labor mobilization in that time. There are norm determination, substantial increase of the employees of the enterprise, radical changes its professional and age structures, trade education, feeding. The author concludes that during that time the plant underwent all the bad stage factors. And with it TOZ increased volume of production.
Key words: defense industry,labor discipline, norm determination, productivity of labor, Tula arms factory, wage.
Получено 30.10.2011 г.
УДК 94(47).084.8
Е.И. Кузнецова, д-р ист. наук, проф., 26-28-68, elkus@tula.net (Россия, Тула, ТулГУ)
КУЛЬТУРА «РОССИЙСКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ»
«ТРЕТЬЕЙ ВОЛНЫ»: ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИОГРАФИИ
Посвящена истории изучения культуры «третьей волны» российской эмиграции и задачам, стоящим перед историками в этой области исследований. Ключевые слова: культура, эмиграция, искусство, историография.
Начало «третьей волны» российской эмиграции большинство исследователей (В. В. Агеносов, Е. Ю. Зубарева) относят к середине 60-х
годов, формально рассматривая в качестве своеобразной точки отсчета лишение гражданства СССР писателя В Я. Тарсиса. Наибольшая активность отъезда творческой интеллигенции пришлась на период с начала 70-х до первой трети 80-х годов. Как позже вспоминал в своих мемуарах В. П. Некрасов: «Несколько дней тому назад я проводил во Францию Владимира Максимова, хорошего писателя и человека нелёгкой судьбы. А до этого проводил большого своего друга - поэта Коржавина. А до него Андрея Синявского. Уезжали композитор Андрей Волконский, кинорежиссёр Михаил Калик, <...> и многие другие - писатели,
художники, поэты, просто друзья. А Солженицына выдворили. - Слово-то какое нашли! <...> Уехали, уезжают, уедут. Поневоле задумаешься. Почему? Почему уезжают умные, талантливые, серьёзные люди, которым непросто было принять такое решение, люди, которые любят свою родину...»[1, с. 16].
Этот вопрос («почему?») звучит во многих работах, посвящённых художественной эмиграции «третьей волны». Исследователи, как правило, ищут ответ на него в недрах отечественной истории. Только такой подход, на наш взгляд, позволяет правильно понять истоки этой группы «российского рассеяния». Е. Ю. Зубарева справедливо считает основной причиной отъезда художественной интеллигенции из страны в 70-е -первой половине 80-х годов ужесточение внутренней политики государства, особенно в отношении культуры [2, с. 9]. Аналогичную точку зрения на причины эмиграции советских писателей высказывает
В. В. Агеносов. По мнению историка литературы, «на первых порах ни о какой эмиграции никто не помышлял. Да, пожалуй, кроме
А. Солженицына никто и не собирался низвергать советское общество. Поколение "шестидесятников" свято верило в ленинскую правоту.» [3, с. 474] Пересмотр некоторыми деятелями культуры ранее бесспорных ценностей, обида (или даже обозлённость) на родину, публикация своих трудов в «самиздате» и «тамиздате» и вынужденная эмиграция стали для многих из них следствием изменения в конце 60-х годов государственной культурной политики.
Наиболее массовой, организованной, имеющей свои издательские центры была литературная часть художественной эмиграции. Русская культура вплоть до начала 90-х годов развивалась как литературоцентричная культура. Литература в русской культуре больше, чем просто художественная словесность. Эмиграция, желавшая сохранить своё национальное лицо, нуждалась в литературе в ещё большей степени, чем митрополия. Литература хранила для эмигрантов и их детей основу национальной культуры - русский язык.
В историографии «третьей волны» эмиграции (как и «второй волны») именно это группа художественной интеллигенции освещена наиболее полно. Помимо уже названных трудов Е. Ю. Зубаревой,
В. В. Агеносова, О. Н. Михайлова, В. А. Зайцева и С. И. Кормилова ей посвящены работы А. В. Карташёва и Н. А. Струве, П. Вайля и А. Гениса, И. Шайтанова, Е. Тихомировой [4] и многих других авторов.
Культурно-социальное явление, охватываемое понятием «художественная литератора "третьей волны"», представляет собой сложную, неоднородную совокупность бывших граждан Советского Союза, занимающихся литературным творчеством за рубежом. В одном из интервью В. Н. Войнович охарактеризовал «эмигрантскую литературу» как «множество одновременно существующих, но очень различных явлений» [5, с. 129].
Аналогичной точки зрения придерживается и доктор филологических наук О. Н. Михайлов. По его аргументированному мнению литература «третьей волны» как целое не состоялась. Первоначально её объединяла лишь критика советского режима, с ликвидацией которого исчезла и видимость единого явления [6, с. 318]. По мнению В. Н. Войновича, писателей зарубежья объединяет лишь принадлежность к одному поколению.
Именно такого подхода к делению писателей российской диаспоры придерживается и Е. Ю. Зубарева. Она выделяет в их среде три группы: писатели-фронтовики (А. А. Зиновьев, А. В. Белинков, В. Я. Тарсис,
B. П. Некрасов, А. И. Солженицын, Г. Ц. Свирский); «дети "оттепели"» (А. Т. Гладилин, Ф. Н. Горенштейн, В. П. Аксёнов, М. Е. Максимов,
C. Д. Довлатов, Ю. И. Дружиников, Г. Н. Владимов, В. Н. Войнович) и писатели послевоенного поколения (Саша Соколов, Ю. Гальперин, Д. Савицкий, А. Назаров, С. Юрьенев) [2]. Подобное условное деление литературы российской диаспоры «третьей волны» нам представляется вполне оправданным. Тем более, что в основе его лежат не возрастные показатели, а мировоззрение писателей на роль литературы в обществе, их эстетические пристрастия. Аналогичное деление писателей «третьей волны» эмиграции использует в своей работе иВ. П. Кичигин [8, с. 96].
Много внимания исследователями литературы «третьей волны» эмиграции уделяется освещению издательской деятельности. Следует заметить, что в оценке культурного значения издательской деятельности взгляды отечественных исследователей не всегда совпадают с позицией представителей «третьей волны». В российской историографии отмечается преимущественно позитивная роль альманахов и журналов выпускаемых «Российским Зарубежьем» в сохранении культурного наследия, объединении художественной интеллигенции эмиграции. О значительной роли издательской и журналисткой деятельности «третьей волны» писали, например, А. А. Пронин, Е. Ю. Зубарева, В. В. Агеносов. В литературе начала 90-х годов наблюдалась даже чрезмерно восторженная оценка этой работы. Так, С. В. Ершов, предваряя начало публикации «Антологии русских зарубежных журналов и альманахов», писал: «Русские издания за
границей - предтеча гласности в нашей стране, на протяжении многих лет они были единственными носителями свободного слова, свободной мысли, неподконтрольного правительству творчества, поскольку они никогда не были принуждаемы лгать или молчать» [8, с. 3]. Подобную идеализацию культурной жизни российской диаспоры опровергают высказывания самих эмигрантов. В. Н. Войнович, например, называл печатные органы «Российского Зарубежья» «кормушками для угодных» [9, с. 249]. Об относительности творческой свободы подобных печатных органов (их зависимости от денежных дотаций), о сложном моральном климате внутри эмигрантских издательств, конкуренции и вражде между ними можно прочитать в интервью Э. Лимонова, А. Д. Синявского, В. Е. Максимов и других представителей литературной диаспоры. Не отрицая справедливости позиции отечественных учёных, мы считаем, что для объективного и всестороннего освещения роли и места книжной продукции, периодических изданий в жизни «Российского Зарубежья» необходимо изучение и этой стороны издательского деятельности. Создание подобных трудов является актуальным.
Наиболее ярким явлением среди писателей «третьей волны», несомненно, является А. И. Солженицын. При всём разнообразии оценок творческой и общественной роли писателя многие исследователи и деятели культуры выделяют его фигуру. Другой знаковой личностью в художественной культуре «Российского Зарубежья» «третьей волны» можно назвать И. А. Бродского. В ряде работ по истории литературного наследия эмиграции на рубеже XXI века наблюдается даже чрезмерная концентрация внимания читателей на этих деятелях культуры в ущерб другим.
Часто в отечественной и зарубежной историографии упоминаются имена поэтов и писателей В. П. Аксёнова, В. Е. Максимова, А. А. Галича,
С. Д. Довлатова, В. П. Некрасова, Юза Алешковского, Ф. Н. Горенштейна, Э. Лимонова, Ю. Кублановского. Это монографии и статьи, раскрывающие преимущественно особенности литературного стиля и языка писателей, анализирующие их произведения. Биографии деятелей литературы, их творческий путь в контексте эпохи рассматриваются в подобных исследования фрагментарно. Эта тема, безусловно, требует более тщательного и глубокого освещения.
Как считают многие исследователи и публицисты «третья волна» эмиграции по своему национальному составу была преимущественно «еврейским феноменом» [10, с. 14]. В книге Дж. Глэда можно найти такие цифры: если в 1970 г. в США прибыло немногим более одной тысячи русских евреев, то в 1979 г. число их достигло 51 тысячи [10, с. 14]. Подобная ситуация неизбежно отразилась и на культуре российской диаспоры. А это, в свою очередь, привело к появлению литературы о роли евреев в становлении и развитии русской культуры за рубежом. В
контексте данной проблемы можно назвать выход в Иерусалиме пяти томов издания «Евреи в культуре Русского Зарубежья». Четвёртый том этого многотомника содержит статьи, публикации архивных документов, письма, мемуары и эссе, связанные с жизнью, творчеством и общественной деятельностью русских евреев, оказавшихся в 1939—1960 гг. во Франции, Англии, США, Палестине (Израиле), Голландии и Германии [11]. В книге опубликованы статьи о скульпторе Моисее Когане, художнике
В. Баранове-Россине, поэтах А. Гингере и Н. Оцупе. Наибольший интерес, как нам кажется, представляет статья Д. Штурман о кинодраматурге и поэте А. А. Галиче [12].
Пятый том издания «Евреи в культуре Русского Зарубежья» содержит работы о писателях А. Белинкове, С. Д. Довлатове,
В. Р. Марамзине, художниках русского авангарда [13].
В декабре 1997 г. проект «Евреи в культуре Русского Зарубежья» нашёл своё продолжение: в Израиле был создан Научно-
исследовательский центр «Русское еврейство в Зарубежье». Центр поставил своей целью сбор, хранение, научную обработку и издание материалов по истории, культуре и другим аспектам деятельности русского еврейства за рубежом как составной части истории «Российского Зарубежья ».
Автором идеи, составителем, издателем и главным редактором сборников стал врач и литератор М. Пархомовский. На его личные средства было основано также и следующее продолжающееся издание, сменившее собой предыдущее, - серия «Русское еврейство в Зарубежье», более широкое по тематике, в которое входят статьи о литературе, науке, книжном деле, периодике, изобразительном искусстве, музыке, мемуары и архивные материалы. Первая книга вышла в Иерусалиме в 1998 г. [14] Сборники этой серии значительно пополнили источниковую базу и историографию исследований культуры российской эмиграции.
Обстоятельный обзор русской литературы в Израиле можно найти в монографии В. В. Агеносова [3]. Он освещает творчество поэтов и писателей А. Верника, И. Бокштейна, М. Г енделева, И. Г убермана,
Н. Воронель, Ф. Канделя, Э. Бауха, А. Алексина, Д. Рубиной.
Пласт зарубежной русской культуры, естественно, не исчерпывается её литературой. Толщина этого пласта значительно шире. Как мы уже писали, наиболее полное отражение в историографии нашёл анализ литературной деятельности «третьей волны» российской эмиграции. Значительно реже в поле зрения специалистов попадают иные виды творчества, хотя их вклад в русскую художественную культуру, в духовную традицию «зарубежной России» не менее значителен.
70-е годы в истории отечественного изобразительного искусства останутся как период массовой эмиграции из страны художников-авангардистов, не нашедших своего места в советском официальном
искусстве. Большинство из них продолжало активно заниматься творчеством и за границей.
Одной из первых серьёзных отечественных монографий по теме стала книга кандидата искусствоведения Н. И. Беспаловой, посвящённая творчеству трёх художников - Оскару Рабину, Валентине Крапивницкой и их сыну Александру, до 1978 г. проживавших в России [15]. С именами этих художников тесно связана история русского андеграунда 60-х - 70-х годов, истоки и судьбы «Лианозовской группы», объединявшей художников и поэтов того времени, творчество которых протекало вне русла официально признанного искусства. Вынужденная эмиграция во Францию сделала работы этих мастеров малоизвестными российским зрителям и читателям. Н. И. Беспалова в своём исследовании пытается восстановить существующий пробел и рассказать о творческом пути этих художников в контексте развития как отечественной, так и зарубежной культуры.
Ценную справочную информацию о творчестве сорока живописцев, скульпторов и графиков, представлявших несколько поколений художников-нонконформистов и самые разные тенденции, существовавшие в неофициальном русском искусстве, содержит сборник статей и эссе, выпущенный А. Глезером в издательстве «Третья волна» в 1986 г. [16]. Автор даёт краткие биографические сведения о жизни и творчестве художников-эмигрантов, информацию о выставках, иллюстрации работ.
Значительная библиография связана с творчеством художников-эмигрантов М. М. Шемякина, Э. Г. Неизвестного, О. Целкова. Это преимущественно литература искусствоведческого и мемуарного характера [17].
Самой яркой фигурой отечественного театра за рубежом можно назвать художественного руководителя Театра на Таганке Ю. П. Любимова. Творческий путь этого режиссера в доэмигрантский период раскрыт полно и всесторонне, ему посвящено несколько монографий и множество статей. Иначе обстоит дело с недолгим периодом пребывания Ю. П. Любимова в эмиграции. Работу режиссера за рубежом затрагивают лишь его мемуары, увидевшие свет в 2001 г. [18].
Вне поля зрения исследователей оказался эмигрантский период жизни советских кинематографистов, покинувших СССР. Трудность в разработке проблемы заключается в том, что фильмам, созданным за границей, официально присваивалась и присваивается национальность той страны, где они были осуществлены, или - просто того языка, на котором была выполнена их «оригинальная версия». Подлинная национальность создателей фильма не принималась и не принимается во внимание. Уникальное исследование в этой области провёл в конце 60-х годов бывший наш соотечественник Ю. Анненков [19]. Он составил
приблизительный перечень российских работников иностранной кинематографии и краткий список тех заграничных фильмов, в создании которых они принимали творческое или техническое участие. В этот список вошли не только режиссёры, актёры, операторы и сценаристы, но и гримёры, художники, композиторы, администраторы; то есть весь персонал, участвующий в этом сложном производстве. Основу этого справочного издания, конечно, составили имена эмигрантов «первой волны» и их потомков. По нашему глубокому убеждению, сейчас назрела необходимость продолжить работу, начатую Ю. Анненковым. Создание справочного издания, которое охватывало бы российских деятелей кино за рубежом за весь XX век, создаст необходимую информационную базу для дальнейшего развития этой темы. На сегодня в историографии представлены лишь разрозненные сведения о работе за рубежом режиссёра А. А. Тарковского [20]. Почти не освещена деятельность режиссёров Ю. Герштейна, М. Калика, Г. Габая, Б. Фрумина, И. Ельцова, М. Богина, Я. Брокштейна; операторов А. Кольцатова, М. Суслова, В. Белокопытова, Ю. Соколова; актёров Ю. Панича, Ю. Севелы, Л. Круглого, О. Видова, Б. М. Сичкина и многих других.
Наименее изученной и малоизвестной остаётся музыкальная культура «Российского Зарубежья». Выявление, сопоставительное изучение русской музыкальной литературы, созданной «здесь» и «там», осознание феномена «русской музыки XX века» как целостности является одним из актуальных направлений в изучении истории отечественной духовной культуры. Перед учёными данной проблемы стоит сложная задача: необходимость сочетать исторические методы исследования со специальными знаниями в области музыкального искусства. Одной из немногих работ, рассматривающих музыкальное наследие российской диаспоры второй и третьей «волн», является статья М. П. Рахмановой «Духовное пение в русском зарубежье: Опыт постановки темы» [21]. Автор даёт краткие биографические сведения, анализирует творчество музыкантов Н. П. Афонского, В. П. Спасского, Е. И. Евеца,
М. Е. Ковалевского. Работа содержит информацию о деятельности, созданного в 1969 г. в Париже, Общества ревнителей церковного пения.
Отдельную группу в историографии рассматриваемой проблемы составляют различные издания российских некрополей за рубежом. В подобных публикациях, как правило, можно найти информацию биографического характера, основные сведения о творческом наследии деятелей культуры, ушедших из жизни за пределами родины. Подавляющее большинство изданий этой тематики посвящено «первой волне» эмиграции. Крайне редко можно встретить упоминания представителей «второй волны». Так, в книге Э. А. Шулеповой «Русский некрополь под Парижем», посвящённом захоронениям на кладбище Сент-
Женевьев-де-Буа можно найти сведения, связаные с могилами А. А. Амальрика, А. А. Галича, В. П. Некрасова и А. А. Тарковского [22].
В биографическом справочнике Б. М. Носика «На погосте XX века» имена А. А. Галича, А. А. Тарковского, В. П. Некрасова и А. А. Амальрика дополнены статьями, посвящёнными Р. Нурееву и некоторым представителям «второй волны» эмиграции (например, поэту Н. А. Оцупу) [23]. Научную ценность издания снижает его неглубокий, художественнопопулярный характер, позволяющий получить лишь выборочные, самые общие сведения о деятелях культуры.
Наиболее полная информация о захоронениях «российского зарубежья» с 1917 по 1997 гг. содержится в справочном многотомном издании, подготовленном Российской государственной библиотекой, «Незабытые могилы» [24].
Несмотря на обилие публикаций по проблемам художественной культуры российской эмиграции послевоенного времени, эта тема нуждается в более скрупулёзном и всестороннем историческом анализе. В современном состоянии историографии художественного наследия российской эмиграции отчётливо ощущается потребность перехода от знакомства - к изучению, от первоначального накопления фактов - к их системному анализу, к объективной оценке, причём к оценке критической. Отношение исследователей к художественному наследию эмиграции должно быть абсолютно объективным, основанным на реальных фактах истории, лишённом конъюнктурности. Посредством механической замены «минусов» на «плюсы» в характеристике культуры «российского зарубежья» невозможно полное и всестороннее раскрытие этого сложного феномена. В основе научных работ по этой теме должно лежать представление о культуре «Российского Зарубежья» как о целостном феномене, в котором органически взаимосвязаны все отрасли культуры. По нашему глубокому убеждению, исследование культурного наследия «российского рассеяния» может быть плодотворным лишь при условии гармоничного сочетания комплексного междисциплинарного рассмотрения всех обстоятельств и ситуаций, в которых развивалась зарубежная российская культура, с изучением конкретных её проявлений.
Список литературы
1. Некрасов В. П. Праздник, который всегда и со мной // Знамя. 1990.
№ 5.
2. Зубарева Е. Ю. Проза русского зарубежья (1970-е - 1980-е годы): в помощь преподавателям, старшеклассникам и абитуриентам. М.: Изд-во МГУ, 2000.
3. Агеносов В. В. Литература русского зарубежья (1918—1996). М.: Терра. Спорт, 1998.
4. Шайтанов И. «.В СССР практически не печатался» // Знамя. 1989. № 12. С. 215—224; Карташёв А. В., Струве Н. А. 70 лет Издательства «YMCA-Press» 1920—1990. Париж, 1990; Вайль П., Генис А. Миф о застое // Огонёк. 1990. № 7 (февр.); Тихомирова Е. В поисках утраченной жизни, или вокруг смерти: О романах третьей эмиграции // Знамя. 1993. № 10. С. 190—198; Тихомирова Е. В. Проза русского зарубежья и России в ситуации постмодерна: автореф... д-ра филол. наук. Иваново, 2000.
5. Войнович В. Стараюсь сохранить себя. // Театр. 1989. № 8.
6. Михайлов О. Н. Литература русского зарубежья. М.: Просвещение, 1995.
7. Кичигин В. П. Русская литературная эмиграция. 1917-1990: учеб.-справ. пособие. Белгород, 1999.
8. Ершов С. В. В Россию - с любовью: Антология русских зарубежных журналов и альманахов // Диалог. 1991. № 18 (дек.).
9. Войнович В. Из русской литературы я не уезжал никуда// Дружба народов. 1991. № 12.
10. Глэд Дж. Беседы в изгнании. М.: Книжная палата, 1991.
11. Евреи в культуре Русского Зарубежья: статьи, публикации, мемуары и эссе. Т. IV. 1939-1940 / сост. и изд. М. Пархомовский. Иерусалим, 1995.
12. Штурман Д. Когда я вернусь. // Евреи в культуре Русского Зарубежья: статьи, публикации, мемуары и эссе. Т. IV. 1939-1940 / сост. и изд. М. Пархомовский. Иерусалим, 1995. С. 35—45.
13. Евреи в культуре Русского Зарубежья: статьи, публикации, мемуары и эссе. Т. V. / сост. и изд. М. Пархомовский. Иерусалим, 1996.
14. Русское еврейство в Зарубежье. Статьи, публикации, мемуары и эссе. Т. 1(6) / Сост., гл. ред. и изд. М. Пархомовский. Иерусалим, 1998.
15. Беспалова Н. И. Художники из России в Париже. 1978—1998. М.: НИИ теории и истории изобразительных искусств РА художеств, 2000.
16. Глезер А. Русские художники на Западе: Эссе и статьи. Париж -Нью-Йорк: Третья волна, 1986.
17. Ночные разговоры // Васильев Г. В., Башкирова Г. Б. Эмигранты.
М.: Совет. Россия, 1990. С. 86—114; Они же. Путешествие в Русскую Америку: (Рассказы о судьбах эмиграции). М.: Политиздат, 1990;
Коваленко Ю. И. Москва-Париж: Очерки о русской эмиграции: Профили и силуэты. М.: Известия, 1991; Медведев Ф. Н. После России. М.: Республика, 1992; Пинчевский Л. Мир Михаила Шемякина // Иммигранты. 1996. № 2 (3). С. 29-31; Самин Д. К. Самые знаменитые эмигранты России. М.: Вече, 2000.
18. Любимов Ю. П. Записки старого трепача. М., 2001.
19. Анненков Ю. PyccKie в м1ровой кинематографш // Возрождение. Paris, № 200 (авг.). С. 122-129; № 201 (сент.). С. 114-126; № 202 (окт.).
С.113-121; № 203 (нояб.). С. 101-112; № 204. (дек.). С. 71-83.
20. Зак М. X. Андрей Тарковский: Творч. портр. М.: ВО
«Союзинформкино», 1988; Михалкович В. И. Андрей Тарковский. М.: Знание, 1989; О Тарковском. М.: Прогресс, 1989; Лазарев Л. То, что запомнилось. М., 1990. С. 31-47. (Б-ка «Огонек»); Суркова О. Е. Книга сопоставлений: Тарковский-79. М.: Всесоюз. творч.-производ. объед. «Киноцентр», 1991; Туровская М. Семь с половиной, или Фильмы Андрея Тарковского. М.: Искусство, 1991; Мир и фильмы Андрея Тарковского: Размышления. Письма / сост. и подгот. текста А. М. Сандлер. М.: Искусство, 1991; Абдуллаева 3. Мессия в зале // Знание-сила. 1991. № 12.
С. 10-16; «Я всегда готов служить своему Искусству и никогда -прислуживаться.»: / публ. подгот. А. Артизов и др. // Источник. 1993. №
1. С. 96-106.
21. Рахманова М. П. Духовное пение в русском зарубежье: Опыт постановки темы // Русское зарубежье: очерки / отв. ред. Г. Ю. Стернини. М.: Гос. ин-т искусствознания, 1999. С. 52—87.
22. Шулепова Э. А. Русский некрополь под Парижем / Рос.ин-т культурологии, МКРФ и РАН. М.: ТОО, 1993.
23. Носик Б. М. На погосте XX века: Меланхолическая прогулка по знаменитому некрополю Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем. СПб.: ООО «Золотой век»: ООО «Диамант», 2000.
24. Незабытые могилы. Российское зарубежье: Некрополи 1917— 1997: в 6 т. М.: Изд-во РГБ «Пашков дом», 1999.
E.I. Kuznetsova
CULTURE OF ''THE RUSSIAN ABROAD» ''THIRDS OF WAVE”:
HISTORIOGRAPHY PROBLEMS
Article is devoted history of studying of the Soviet emigration of 1960-1980th years.
Kew words: culture, emigration, art, historiography.
Получено 30.10.2011 г.
