CC BY
322
Сер. б. 2007. Вып. 4
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Е. Р. Михайлова
КУЛЬТУРА ПСКОВСКИХ ДЛИННЫХ КУРГАНОВ: ПАМЯТНИКИ ФИНАЛЬНОГО ЭТАПА
Одной из заметных культурных общностей эпохи раннего средневековья в лесной полосе Восточной Европы является т. н. культура псковских длинных курганов (КДК), получившая свое название благодаря своеобразным валообразным (длинным) насыпям, встречающимся в составе ее некрополей. Возникнув на рубеже вв. или в самом
начале VI в., эта, археологическая культура без резких изменений существовала в течение нескольких столетий и затем исчезла, не оставив заметного следа в материальной культуре Древней Руси.
Положение о том, что культура длинных курганов существовала вплоть до П тыс. н. э., а ее носители во многом составили демографическую базу древнерусского населения Новгородской и Псковской земель, в целом утвердилось в историографии и, кажется, уже ни у кого не вызывает возражений1. Однако конкретные памятники и характерные черты этого этапа существования культуры специально не анализировались, за исключением вопроса о происхождении и хронологии высоких сопковидных насыпей (т. н. «сопок в борах»), которые некоторые исследователи предлагают рассматривать как результат своеобразной контаминации собственно «длиннокурганной» и «сопочной» традиций погребальной обрядности. Каковы же те признаки, на основании которых мы могли бы отнести определенные комплексы или памятники к финальному этапу существования данного круга древностей, моменту перерастания псковских длинных курганов в памятники русского средневековья?
Прежде всего, это, разумеется, те захоронения, в которых найдены предметы, свойственные уже древнерусской культуре и не встречающиеся в «классических» длинных курганах предшествующего времени.
По материалам погребений в псковских длинных курганах надежно реконструируется костюм носителей этой культуры (т. е., в первую очередь, набор металлических деталей одежды и украшений). Для женских погребений характерны находки тисненых из бронзы квадратных или прямоугольных бляшек-обоймиц (вероятно, нашивавшихся на головной венчик), браслетов с расширяющимися концами, украшенными геометрическим орнаментом, или пластинчатых браслетов с продольными утолщениями-валиками, разнообразных стеклянных бус, изредка - гривен. В состав женского костюма входил также пояс, застегивавшийся овальной железной пряжкой. В мужских погребениях нередки находки наборных поясов, декорированных разнообразными тиснеными накладками, концевыми обоймами, маленькими полукруглыми бляшками-скорлупками и застегивавшихся, как правило, с помощью округлых бронзовых пряжек (часто снабженных тисненым щитком-обоймой). Нередки в длинных курганах и находки таких архаичных предметов, как овальные каменные огнива, долотовидные кресала, ножи с прямой спинкой и т. п.
Между тем известен целый ряд памятников культуры псковских длинных курганов, где обнаружены предметы более позднего, уже древнерусского убора. Начнем их рассмотрение с надежно датируемых.
© Е. Р. Михайлова, 2007
Полностью раскопанная курганная группа Которск XII в бассейне верхнего течения р. Плюссы была исследована С. Л. Кузьминым в 1990 г. и дала, помимо археологических находок, серию образцов для радиоуглеродного датирования2. Группа состояла из 11 разнотипных насыпей (включая 2 длинных и 1 комбинированную) и внешне представляла собой обычный, почти «классический» некрополь КДК.
Крайний восточный курган группы (№ 1) представлял собой подчетырехугольную в плане насыпь с уплощенной вершиной размером 22x18 м и высотой в среднем 1,5 м, оплывшую вниз по склону холма. Курган имел сложное внутреннее строение. Удалось проследить четыре последовательных этапа его возведения и функционирования. Всего в этой насыпи выявлено 11 захоронений, некоторые из них содержали интересующие нас предметы. На поверхности первоначальной низкой насыпи помещалось погребение 1 - россыпь пережженных костей, перемешанных с углем и сажей. Среди костей был найден железный нож, побывавший в огне. Рядом с погребением был обнаружен горшок, от которого сохранилось лишь дно. Недалеко от этого погребения в восточный склон первоначальной насыпи была впущена яма, содержавшая погребение 16. Здесь среди костей найдены парные перстнеобразные височные кольца и железный нож с остатками истлевшей деревянной рукояти. На поверхность первоначального кургана у ямы с погребением 16 был поставлен вверх дном лепной приземистый слабопрофилированный горшок. Еще одно интересующее нас захоронение - № 7 - связано с последним этапом сооружения насыпи. Это плотное скопление очищенных от угля плохо пережженных костей, среди которых находились парные перстнеобразные височные кольца из бронзовой проволоки, миниатюрная широкорогая привеска-лунница из оловянистого сплава и железный нож с остатками деревянной рукояти.
Перстнеобразные височные кольца имеют в целом очень широкую датировку. Следует отметить, что территориально ближайшая находка таких колец сделана на поселении Которский погост в слое, датирующемся серединой X XI вв. (слой черного гумуса, отложившийся после пожара)3, а для псковских длинных курганов находки таких колец совершенно не характерны4. Найденные в кургане 1 ножи по форме можно отнести к выделенной Р. С. Минасяном IV группе ножей Восточной Европы5. Тезис этого автора о скандинавском происхождении ножей данной группы и их широком распространении на территории Восточной Европы с последних веков I тыс. н. э, в настоящее время принимается практически всеми авторами.
Проблему датировки вещей из оловянистых сплавов, найденных в длинных курганах, затрагивала А. Д. Мачинская. Она отметила, что сама традиция изготовления мелких нашивных бляшек широко распространена в Восточной Европе на протяжении второй половины I тыс. н. э.6 Позднее к той же теме обратилась О. А. Щеглова7. Ей удалось разделить весь огромный массив оловянистых украшений Восточной Европы У1-1Х вв. приблизительно на 40 типов, которые в различных регионах представлены в разных сочетаниях. Для нашей темы важно отметить, что среди учтенных О. А. Щегловой украшений гладкие широкорогие привески-лунницы отсутствуют, и сама эта форма отсылает нас к славянским и древнерусским украшениям. В частности, в своде новгородских ювелирных украшений М. В. Седовой учтено 4 широкорогие лунницы. Две из них найдены в доярусном слое Неревского раскопа, еще две - в напластованиях 28-го яруса (953-972 гг.) того же раскопа8. Любопытно, что все неревские лунницы изготовлены из серебра или биллона. Дешевой имитацией серебряных украшений являлись украшения из олова, свинца, либо сплавов на их основе.
Поздняя датировка могильника Которск XII подтверждается результатами радиоуглеродного датирования. С. Г. Попов получил для этого памятника серию радиоуглеродных дат. В частности, для кургана 1 получены две даты: 1130 ± 40 л. н. (ЛЕ 3910) и 990 ± 30 л. н. (образец ЛЕ 3909).
Таким образом, речь идет о сооружении кургана 1 в 1Х-Х вв. Остальные даты по этому могильнику также укладываются в УШ-Х вв.
Важно подчеркнуть, что одновременно с древнерусскими вещами в погребених могильника Которск XII найдены и традиционные для длинных курганов украшения: бляшки-скорлупки и бусы из темно-синего стекла. Одна из бляшек-скорлупок оказалась стратиграфически «зажата» в кургане 1 между погребениями с височными кольцами. Мы можем говорить о сохранении в непосредственной близости от древнерусского погоста и традиционной для определенного населения погребальной обрядности, и «эт-нографичных» для него вещей при одновременном распространении в уборе и новых украшений.
В составе расположенного всего в 3 км от группы Которск XII комплекса памятников Которской погост С. Л. Кузьмин раскопал высокую насыпь 1 в курганной группе Которск IV9. По своему внутреннему устройству и приемам сооружения это довольно типичная высокая насыпь культуры длинных курганов. На плоской вершине насыпи, в дерне и под ним, встречались разрозненные пережженные кости, среди которых был найден железный нож с четко выраженными уступами при переходе от лезвия к черенку (захоронение 1). Погребение 2 располагалось в ямке цилиндрической формы, впущенной в насыпь. Среди костей были найдены: железный нож, крупная спираль из бронзового дрота треугольного сечения, проволочное височное кольцо с завитком на конце, оплавленная бусина из синего стекла, другие предметы. Наиболее важны для датировки погребения 2 проволочное височное кольцо с завитком наружу и крупная бронзовая спираль - т. н, накосник.
Два аналогичных височных колечка найдены в Старой Ладоге - в горизонте Е3 Земляного городища и на территории каменной крепости в слое, соотносимом по керамическому материалу с горизонтом Днижкее Земляного городища. А. Н. Кирпичников собрал ряд датированных аналогий этим находкам10. Древнейшие из них происходят из славянских поселений Побужья, а на территории лесной зоны Центральной и Восточной Европы все височные кольца с завитком относятся к У111-Х1 вв. или еще более позднему времени. Так, упомянутые А. Н. Кирпичниковым кольца из курганно-жальничного могильника Криво-вицы под Псковом происходят из позднейшей части кладбища. Эти кольца, а также небольшой горшок найдены при женском костяке в жальничной грунтовой могиле № 30(8)и. Отметим также находку фрагмента бронзового височного кольца с завитком на селище Нестеровичи12 - к этому комплексу памятников мы еще обратимся. В самом комплексе памятников Которской погост височное колечко с завитком, к которому пятиугольной обоймицей крепилась цепочка с трапециевидной привеской, было найдено в кургане 5 группы Которск IX (погребение датируется 1055-1134 гг.),
Крупная спираль из бронзовой проволоки - т. н. «накосник», имеет аналогии в первую очередь в погребениях в сопках13. Можно указать и фрагмент треугольного в сечении накосника, найденный на староладожском Земляном городище в напластованиях 810-840-х гг.14 В бассейне Плюссы, где расположен Которской погост, сопки начинают возводиться, по всей вероятности, в начале X в. во всех изученных здесь насыпях найдены фрагменты керамики, подправленной или изготовленной на гончарном круге, т. е. по крайней мере, верхние ярусы этих насыпей должны датироваться временем после 920-х гг.15
Однако в рассматриваемом регионе в последние годы выявлен целый ряд иных погребальных памятников, относящихся к тому же кругу древностей. Речь идет о могильниках с т. н. поверхностными трупосожжениями, которых в ближайших окрестностях селища Которской погост к настоящему времени известно уже пять. Вещевой материал этих могильников полностью соответствует набору вещей из сопок, с одной стороны, и материалам из нижних слоев т. н. локальных центров запада Новгородской земли16. Нет никакого сомнения в том, что могильники с поверхностными трупосожжениями - это кладбища населения Которского погоста конца IX - первой половины XI в. Во всех этих могильниках имеются многочисленные фрагменты крупных спиралей - «накосников», в том числе и из дрота треугольного сечения, аналогичного «накоснику» из кургана 1 группы Которск IV.
Таким образом, мы должны отнести курган 1 из группы Которск IV к IX - первой половине XI в., отметив четко соответствующие традициям КДК приемы его сооружения.
Полностью раскопанный В. Ю. Соболевым в 1996 г. могильник Березицы VI располагался в бассейне р. Плюссы, в непосредственной близости от нескольких курганных групп, как относящихся к КДК, так и содержавших древнерусские ингумации XI - первой половины XII в.17 В состав курганной группы входило 8 отличавшихся друг от друга размерами насыпей округлой в плане формы. Курганы располагались по краю воображаемого овала, в центре которого, вытянутые в одну линию, были зафиксированы 3 грунтовые захоронения: очищенные от угля кости компактной массой помещались в небольших ямках. Во всех грунтовых погребениях были найдены предметы женского убора. В погребении
1 это остатки ожерелья из оплавленных стеклянных (мозаичных и зеленовато-желтых) и обгоревших сердоликовых (призматической 8-гранной и 14-гранных) бус. В погребениях
2 и 3 были найдены бронзовые перстнеобразные височные кольца. В целом могильник, по-видимому, строился по четко определенному, заранее разработанному плану и функционировал недолго. На четкий план и некоторую поспешность в его сооружении указывает, на наш взгляд, то, что из восьми курганов два - курганы 1 и 8 - сооружены в неудобных местах: на крутых склонах, а курган 4 - из не характерного для насыпей культуры длинных курганов, неудобного тяжелого глинистого фунта, язык которого в этом месте заходит на территорию могильника. Копая ровик кургана 6, его строители наткнулись на огромный валун, попытались его выкопать, но, не сумев, обошли, значительно расширив при этом площадку сооружаемого кургана. Грунтовые захоронения в центральной части некрополя составляют единый комплекс с курганами.
Вещевой комплекс дает возможности лишь для приблизительной датировки могильника. В грунтовых захоронениях найдены перстнеобразные височные кольца и остатки ожерелья, в состав которого входила сердоликовая призматическая бусина 8-гранного сечения. О височных кольцах в комплексах КДК уже говорилось, а сердоликовые бусы указанного типа имеют на Северо-Западе довольно ограниченный круг аналогий. Следует указать находки таких бус на селище Которской погост в слое с круговой керамикой (в том числе на полу постройки 3, уничтоженной пожаром середины X в.) и в захоронениях на вершинах двух сопок, исследованных в нижнем течении Оредежа, также датирующихся X в.18
Рассматривая вопрос о привозных бусах из полудрагоценных камней на Северо-Западе, уместно обратиться к материалам Староладожского Земляного городища, которые позволяют проследить начало поступления на эти территории различных типов бус из полудрагоценных камней. Призматические сердоликовые бусы появляются в Ладоге только начиная с горизонта Ег (с 840-х гг.), а 14-гранные - с горизонта Е (с 860-х гг.) и получают
свое наибольшее распространение уже в слое Д Земляного городища (т. е. с 930-х гг.)19, будучи достаточно характерными уже для древностей круга сопок и древнерусских поселений20. Существенно, что в ранних сопках Нижнего Поволховья призматические каменные бусы отсутствуют вовсе, этот факт специально отмечал В. П. Петренко21.
Таким образом, могильник Березицы VI можно датировать в пределах второй половины IX-X в. Отметим, что здесь, как и в рассматривавшейся ранее курганной группе Которск ХП, вещи, свойственные раннему этапу древнерусской культуры, обнаружены в могильнике, сохраняющем традиционную обрядность, и наряду с традиционными для КДК вещами (в курганных захоронениях здесь найдены колечки с напущенной синей бусиной).
Комплекс памятников у деревни Сторожинец в Гдовском районе включает в себя некрополь культуры длинных курганов из 37 насыпей. В некоторых из них были выявлены как поздние трупосожжения, так и впускные трупоположения (раскопки С. Г. Попова 1991 г.)22. При этом вещи из тех и других погребений практически синхронны. В низком округлом в плане кургане 3 было зафиксировано 7 сожжений на стороне и 3 впускных ингу-мации. В одном из трупосожжений под первоначальной насыпью кургана были найдены часть бронзовой дротовой орнаментированной гривны с «рыльцами» и обломки бронзового кольца. Орнамент на гривне - т. н. «волчий зуб», который появляется на ювелирных изделиях Новгородской земли после 1025 г.23 С этим же погребением связываются находки оплавленных орнаментированных широкопластинчатых браслетов. В насыпи кургана были найдены происходящие из нарушенных трупоположений трапециевидная привеска, оплавленные стеклянные бусы (в том числе двучастная синяя пронизка) и некоторые другие предметы. Впущенные в насыпь кургана 3 трупоположения (все они женские) содержали предметы XI-XII вв. Особенно важно подчеркнуть, что впускное трупоположение № 8 содержало бело-коричневую полосатую лимоновидную бусину, датирующуюся периодом до 1055 г.24 В курган 11 того же могильника было впущено захоронение мужчины, которое по поясной пряжке можно датировать XI- началом XII в. В насыпи того же кургана выявлены происходящие, по всей вероятности, из разрушенного впускным погребением трупосожжения грушевидные крестопрорезные бубенчики (до 1134 г.)25.
Косвенным свидетельством непосредственного перехода от одного обряда к другому в пределах одного курганного кладбища в Сторожинце во второй четверти - середине XI в. может, на наш взгляд, служить тот факт, что женские трупоположения были впущены в курган, содержавший сожжения с женским инвентарем, а мужское - в курган, где встречено захоронение лошади с остатками уздечного набора.
Еще один могильник, непосредственно свидетельствующий о процессе смены погребальной обрядности в XI в., - Рапти-Наволок III на северо-восточном берегу Чере-менецкого озера. Раскопанная здесь в 1997 г. плоская округлая насыпь 18 (диаметром 19 м и высотой 0,4 м) представляла собой т. н. курган-«платформу», для которой свойственно помещение погребений в заранее возведенную насыпь. Здесь было пять захоронений, но лишь в одном из них обнаружены оплавленные остатки женских украшений: фрагменты проволочных височных колец, обломки узкой плоско-выпуклой бронзовой пластины (браслета?) и бусы из прозрачного темно-синего стекла и темно-красной стеклянной пасты26. Бочонковидные бусины из печеночно-красной пасты довольно часто встречаются в древнерусских трупоположениях XI - начала XII в. и не характерны для псковских длинных курганов. Помимо кургана в Рапти-Наволок, бусы из темно-красной пасты встречаются лишь в нескольких могильниках на восточной окраине ареала КДК27, близ области распространения красных пастовых бус в I тыс. н. э. в позднедьяковских
древностях и разано-окских могильниках28. Курганная группа Рапти-Наволок III была кладбищем поселения Рапти-Наволок VII, расположенного здесь же, на берегу озера. Материалы селища также демонстрируют непрерывность жизни здесь на протяжении всей второй половины I тыс. - начала II тыс. н. э.
Другой памятник, который нужно упомянуть в этой связи, - сложная по своему составу насыпь у деревни Репьи, располагавшаяся на том же берегу Череменецкого озера, в нескольких километрах южнее комплекса Рапти-Наволок, и раскопанная Г. С. Лебедевым в 1972 г.29 В основании сопки была выявлена низкая округлая насыпь с уплощенной вершиной (1,3 м высотой и 13-15 м в поперечнике). С этой первоначальной насыпью было связано несколько погребений, которые сам исследователь отнес к середине VI-VII вв. Такая датировка вызывает серьезные возражения.
Среди инвентаря погребения 6 в нижнем ярусе насыпи (браслеты с уплощенными расширяющимися концами, набор бляшек из тисненого бронзового листа, стеклянные бусы) имеется небольшая круглая сердоликовая бусина, побывавшая в огне, В материалах Староладожского Земляного городища шаровидные сердоликовые бусы встречаются, начиная с самых нижних отложений (т. е. с середины VIII в.), что, по мнению исследователей, хорошо документирует продвижение сердолика с Кавказа на север Европы по Волжскому пути, складывавшемуся как раз в это время30. Другое погребение того же яруса (№ 2) содержало бронзовую пятиугольную обоймицу. Точно такая же обоймица с прикрепленной к ней трапециевидной привеской найдена в следующем, втором, ярусе насыпи у деревни Репьи. На втором и следующем этапах своего функционирования насыпь представляла собой уже «обычную» сопку31. Вообще, находки пятиугольных обоймиц вместе с проволочными височными кольцами и трапециевидными привесками характерны для древностей круга новгородских сопок и непосредственно вырастающих из них ранних древнерусских памятников запада Новгородской земли32. Они найдены в сопке у деревни Сковородка33, датирующейся X - началом XI в., в бескурганных могильниках с трупосожжениями34 и на селище Которский погост35 в уже упоминавшемся древнерусском погребении в группе Которск IX. Вполне возможно, что прикрепление трапециевидных привесок к пятиугольным обоймицам - локальный способ ношения этого распространенного украшения, появившийся на Луге и Плюссе в IX в. За пределами этого региона известна единственная такая обоймица - вместе с проволочным височным кольцом она найдена на Труворовом городище36. Таким образом, погребения нижнего яруса насыпи у деревни Репьи следует датировать, очевидно, временем не ранее IX в.
Трапециевидные привески найдены в одном из курганов комплекса памятников у деревни Нестеровичи в бассейне Меты37. Комплекс включал в себя крупное селище, курганную группу и жальник, в непосредственной близости от которого удалось выявить грунтовое захоронение по обряду трупосожжения на стороне. Округлый в плане курган 10 содержал единственное погребение под северо-восточной полой, в котором и были найдены 2 пластинчатые трапециевидные привески и фрагмент венчика лепного сосуда. (Заметим, что это единственное инвентарное погребение в раскопанных здесь 7 курганах с трупосожжениями).
Чрезвычайно интересным памятником является курганная группа у деревни Казихи Себежского района Псковской обл. на левом берегу р. Великой. В 1966 г. В. В. Седов исследовал здесь 9 насыпей. В валообразной насыпи 21 в двух захоронениях встречаются проволочные височные кольца (погребения 1 и З)38, Кольцо, найденное в погребении 1, отличается от остальных, найденных в длинных курганах: оба его конца согнуты крючком
так, что их можно сцепить друг с другом. Тем не менее и эти кольца имеют аналогии в первую очередь в материалах древнерусских трупоположений. Можно указать, в частности, курганы у деревни Харлапово в Смоленском Поднепровье39, курганы, раскопанные на территории бывшего Гдовского уезда Санкт-Петербургской губернии (Ольгин Крест, курган 17; Гусева Гора, курган I)40. Кольцо из погребения 3 сильно оплавлено, но, по всей вероятности, было аналогичным.
Еще одна насыпь в том же могильнике (№ 19) - низкий овальный курган с единственным погребением. Среди рассыпанных на погребенной почве костей были собраны куски расплавившихся бронзовых предметов и украшения, не побывавшие в огне. Из числа последних отметим фрагмент венчика из 3 вертикальных обоймиц и пронизок в 4 горизонтальных ряда и бронзовую пряжку с четырехугольной дротовой рамкой с вогнутыми сторонами и сильно выступающим язычком41. Ближайшие аналогии обоих предметов можно указать в памятниках смоленских длинных курганов VIII—IX вв.42, но тот факт, что вещи не побывали в огне, дает повод обратиться и к более поздним материалам.
Наборные венчики из нескольких рядов нанизанных на шнуры спиралей, удерживаемых вместе прямоугольными обоймицами, хорошо известны в первую очередь в древностях Литвы и Латвии в VI-XII вв.43 Они также спорадически известны в древнерусских трупоположениях XI-XII вв. в тех же регионах, где ранее были распространены памятники псковских длинных курганов. Г. В. Штыхов опубликовал такой венчик из кургана XI в. у деревни Дымово Шкловского района44. 17 таких венчиков найдены в погребениях конца X - начала XII в. (трупосожжсниях и трупоположениях) в Березовецком могильнике на озере Селигер. В этом же могильнике в двух мужских погребениях (кремация на месте и ингумация в могиле) встречены прямоугольные железные пряжки45.
Есть сведения о находке перстнеобразных височных колец также в могильнике Низовка II на р. Волме (курган 12)46 и в могильнике Безьва III (к. 1, погребение З)47.
Несмотря на то, что все рассматривавшиеся вещи по отдельности имеют достаточно широкий круг аналогий, как единый комплекс они могут быть связаны только с памятниками начального этапа древнерусской культуры на Северо-Западе - материалами нижних слоев стратифицированных поселений (в первую очередь т. н. локальных центров) и связанных с ними погребальных и меморативных памятников (сопки, могильники с поверхностными трупосожжениями, ингумации XI - первой трети XII в.). Важен также тот факт, что по целому ряду признаков как в вещевом комплексе, так и в обрядности, постоянно возникают взаимные переклички внутри этой небольшой по численности группы памятников, т. е. они действительно образуют некоторую замкнутую группу внутри культуры псковских длинных курганов. Нетрудно заметить, что все перечисленные комплексы вещей в основном и по набору, и по типам соответствуют тому «минимальному» набору женских украшений, который можно выделить в ранних женских трупоположениях Новгородской земли и который ряд исследователей предлагают отождествить со славянским женским костюмом48. Однако, кажется, правильнее говорить в этом случае не о славянском (в некоем этнокультурном смысле) костюме, а об изначальном словенском (т. е. «сопочном», северном древнерусском) костюме, который только позднее осложняется обилием прежде не свойственных ему украшений49.
Принятые сокращения
АСГЭ - Археологический сборник Гос. Эрмитажа (Л.; СПб.)
ГИМ - Государственный Исторический музей (М.)
ЗОРСА - Записки Отделения русской и славянской археологии (СПб.)
ИАК - Известия Имп. Археологической комиссии (СПб.)
ИИМК - Институт истории материальной культуры (Л.; СПб.)
КСИА - Краткие сообщения института археологии (М.)
MAP - Материалы по археологи Росси (СПб.)
СА - Советская археология (М.)
САИ - Свод археологических источников (М.; Л.)
1 См., например: Конецкий В. Я. Об исторических судьбах населения культуры длинных курганов в Приильме-нье // Археология и история Пскова и Псковской земли: Тезисы докладов научно-практической конференции. Псков,
1987. С. 53-54;Хвощинская Н. В. К вопросу формирования древнерусской культуры на западе Новгородской земли (по материалам могильника Безьва) // Славяне и финно-угры. Археология, история, культура. СПб., 1997. С. 123-138.
2 Кузьмин С. Л. Некоторые итоги изучения культуры псковских длинных курганов (по материалам памятников в бассейнах рек Луги и Плюссы) // Древности Подвинья: Исторический аспект. По материалам круглого стола, посвященного памяти А. М. Микляева (6-8 октября 1999 г.). СПб., 2003. С. 226-232.
3 Кузьмин С. Л. Которский погост - локальный центр конца I - начала II тыс. н. э. в верховьях Плюссы // Материалы по археологии Новгородской земли. 1990 г. М., 1991. С. 154
4 См.: Седов В. В. Длинные курганы кривичей. (САИ, вып. Е1-8). М.: Наука, 1974. С. 32
5 Минасян Р. С. Четыре группы ножей Восточной Европы эпохи раннего средневековья (К вопросу о появлении славянских форм в лесной зоне) // АСГЭ. 1980. Вып. 21. С. 68-74.
6 МачинскаяА. Д. Украшения из оловянистых сплавов из Старой Ладоги // Новгород и Новгородская земля. История и археология: Тезисы научно-практической конференции. Новгород, 1988. С. 18-20.
7 Щеглова О. А. К вопросу о месте и времени формирования традиции изготовления свинцово-оловянных украшений в формочках «типа Камно-Рыуге» // Миграции и оседлость от Дуная до Ладоги в первом тысячелетии христианской эры. Пятые чтения памяти Анны Мачинской (Старая Ладога, 21-22 декабря 2000 г.). Материалы к чтениям. СПб., 2001. С. 46-55; Он же. Свинцово-оловянные украшения У1П-Х вв. на северо-западе Восточной Европы // Ладога и ее соседи в эпоху средневековья. СПб., 2002. С. 135-150.
8 Седова М. В. Ювелирные изделия древнего Новгорода (Х-ХУ вв.). М., 1981. С. 24
''Кузьмин С. Л. Которский погост... С. 158-160, рис. 3: 1-6
10 Кирпичников А. Н. Несколько замечаний о славянских височных кольцах с завитком // Памятники культуры: Новые открытия. 1979 год. Л,, 1980. С. 452-453.
11 Отчет В. Н. Глазова о раскопках, произведенных в 1899 г. в Псковском уезде // ЗОРСА. 1903. Т. V. Вып. 1. С. 70.
12 Конецкий В. Я. Комплекс памятников у д. Нестеровичи (К вопросу о сложении локальных центров конца I - начала II тыс. н. э. в бассейне Меты) // Материалы по археологии Новгородской земли. 1990 г. М., 1991. С. 101.
15 Петренко В. П. Погребальный обряд населения Северной Руси У1П-Х вв.: Сопки Северного Поволховья СПб.: Наука, 1994. С. 75-76; Яблоник Д. Л. К вопросу о соотношении длинных курганов и сопок в восточном Приильме-нье // Новгород и Новгородская земля. История и археология: Тезисы научно-практической конференции. Новгород,
1988. С. 15
14 МачинскийД. А., Кузьмин С. Л., Мачинская А. Д. Ранние скандинаво-славянские контакты по материалам Ладоги У1П-Х вв. // Тезисы X Всесоюзной конференции по изучению истории, экономики, литературы и языка Скандинавских стран и Финляндии. Ч. 1. М., 1986. С. 156.
13 Рябинин Е. А. Новые открытия в Старой Лздоге (итоги раскопок на Земляном городище 1973-1975 гг.) // Средневековая Ладога. Новые археологические открытия и исследования. Л., 1985. С. 37.
" Кузьмин С. Л., Михайлова Е. Р. Новый тип погребальных памятников и проблема славянской колонизации Северной Руси // У истоков Новгородской земли. Любытинский археологический сборник. Любытино, 2002. Вып. 1. С. 94-114.
17 Соболев В. Ю. Могильник финальной стадии культуры длинных курганов Березицы VI // Археология и история Пскова и Псковской земли: Материалы науч. семинара 1996-1999 гг. Псков, 2000. С. 103-107.
^ Кузьмин С. Л. Которский погост... С. 156; Он же. Оредежские сопки//Население Ленинградской области: Материалы и исследования по истории и традиционной культуре. СПб., 1992. С. 20, 21.
" Рябинин Е. А. Начальный этап поступления полудрагоценных камней на Север Европы (новые материалы древнейшей Ладоги и их скандинавские аналогии) // Ладога и Северная Русь. Чтения, посвященные памяти Анны Мачинской. Старая Ладога, 21-22 декабря 1995 г. Материалы к чтениям. СПб., 1995. С. 58.
20 Полубояринова М. Д. Некоторые предметы из янтаря и полудрагоценных камней из Новгорода // Великий Новгород в истории средневековой Европы. К 70-летию Валентина Лаврентьевича Янина. М.: Русские словари, 1999. С. 75; Кузьмин С. Л. Которский погост ... С. 156; Он же. Оредежские сопки... С. 20, 21.
21 Петренко В. П. Указ. соч. С. 74.
22 Попов С. Г., Хвощинская И. В. Некоторые итоги изучения Гдовского района (К 30-летию Гдовского отряда ИИМК РАН)//Археология и,история Пскова и Псковской земли: Семинар имени академика В. В. Седова. Материалы 1Л1 заседания, посвященного памяги профессора А. Р. Артемьева. Псков, 2007. С. 199-216.
23 Лесман Ю. М. К датирующим возможностям декора новгородских ювелирных изделий Х1-Х1У вв. // Новгород и Новгородская земля. История и археология: Тезисы научно-практической конференции. Новгород, 1989. Вып. 2. С. 83.
24 Лесман Ю. М. Погребальные памятники Новгородской земли и Новгород (проблема синхронизации) // Археологическое исследование Новгородской земли: Межвуз. сб. Л., 1984. С. 140.
25 Лесман Ю. М. Хронология ювелирных изделий Новгорода (X—XIV вв.) // Материалы по археологаи Новгорода. 1988. М., 1990. С. 60.
26 Михайлова Е. Р. Новые исследования длинных курганов на Череменецком озере //Древности Подвинья: Исторический аспект. По материалам круглого стола, посвященного памяти А. М. Микляева (6-8 октября 1999 г.). СПб., 2003. С. 240.
27 Седов В. В. Длинные курганы... С. 27; БашеныалнА. Н. Культурно-исторические процессы в Молого-Шекснинском междуречье в конце I тыс. до н. э. - I тыс. н.э. // Проблемы истории Северо-запада Руси (Славяно-русские древности. Вып. 3). СПб., 1995. С. 25; Петров Н. И. Древности эпохи раннего средневековья в среднем течении Кушавсры: опыт культурной стратиграфии // Новгород и Новгородская земля: История и археология. Великий Новгород, 2006. Вып. 20. С. 161.
28 Розенфельдт И. Г. Древности западной части Волго-Окского междуречья в У1-1Х вв. М.: Наука, 1982. С. 63-65; Румянцева О. С. Об одном из ведущих типов бус населения средней Оки в эпоху Великого переселения народов / / Чтения, посвященные 100-летию деятельности В. А. Городцова в Государственном Историческом музее: Тезисы конференции. Ч. II. М., 2002. С. 89-91; Он же. Бусы населения средней Оки эпохи Великого переселения народов как исторический источник: Автореф. канд. дисс. М., 2006.
29 Лебедев Г. С. Сопка у д. Репьи в Верхнем Полужье // КСИА. 1978. Вып. 155. С. 93-99.
30 Давидам О. И. Этнокультурные контакты Старой Ладоги//АСГЭ. 1986. Вып. 27; Рябинин Е. А. Начальный этап поступления полудрагоценных камней... С. 58-59; Ср.: Он же. Бусы Старой Ладоги (по материалам раскопок 1973-1975 гг.) // Северная Русь и ее соседи в эпоху раннего средневековья. Л., 1982. С. 171.
31 Ср.: НосовЕ. Н. Некоторые общие вопросы изучения погребальных памятников второй половины I тысячелетия н. э. в Приильменье // СА. 1981. № 1. С. 42-56.
32 Михайлова Е. Р. Некоторые находки с Труворова городища и финальный этап культуры длинных курганов // Из-борск и его округа: Материалы II Международной научно-практической конференции. Изборск, 2006. С. 116.
33 Кузьмин С. Л. Комплекс памятников в урочище Миложь у д. Сковородка в контексте древностей Верхнего Поплюсья рубежа I и II тыс. н. э. // Вестник молодых ученых. Исторические науки. 2001. № 1. Специальный выпуск: Археология. С. 56-62.
34 Кузьмин С. Л., Михайлова Е. Р. Новый тип погребальных памятников...
" Кузьмин С. Л. Которский погост...
36 Седов В. В. Изборск - протогород. М., 2002. Рис. 29: 3
37 Конецкий В. Я. Комплекс памятников у д. Нестеровичи... С. 89-116.
38 Седов В. В. Казихинские курганы на р. Великой // КСИА. 1969. Вып. 120. С. 93-95.
39 Шмидт Е. А. Курганы XI-XIII вв. у дер. Харлапова в смоленском Поднепровье // Материалы по истории Смоленской области. Смоленск, 1957. Вып. 2. Табл. II: 9.
40 СпицынА. А. Гдовские курганы в раскопках В. Н. Глазова (MAP. № 29). СПб., 1903. Табл. XXIV: 1, 24.
41 Седов В. В. Казихинские курганы... Рис. 41: 1, 4.
42 См., например: Шмидт Е. А. Курганный могильник у дер. Арефино // Смоленские древности. Смоленск, 2005. Вып. 4. С. 54-100.
43 Шноре Э. Нукшинский могильник. (Материалы и исследования по археологии Латвийской ССР, I). Рига: Зинатне, 1957; Qinters V. Tracht und Schmuck in Birka und im ostbaltischen Raum. Eine vergleichende Studie (Antiqvariskt arkiv 70). Stockhom, 1981. S. 41.
44 Штыхау Г. В. Крьшчы: Па матэрыялах раскопак курганоу у Пауночнай Беларусь Мн., 1992. Мал. 7.
45 Успенская А. В. Березовецкий курганный могильник X-XII вв. // Средневековые древности Восточной Европы (Труды ГИМ. Вып. 82). М., 1993. С. 93-95, 114.
46 Глазов В. Н. Отчет о поездке 1903 г. в Крестецкий уезд Новгородской губ. // ИАК. 1904. Вып. 6. С. 50.
47 Чернягин Н. Н. Отчет о раскопках курганов в Середкинском, Полновском и Гдовском районах Псковского округа в 1940 г. //Архив ИИМК. Ф. 35. Д. 35. Л. 39.
41 Конецкий В, Я., Носов Е. Н.,Хвощинская11. В. О финно-угорском и славянском населении центральных районов Новгородской земли //1 [овое в археологии СССР и Финляндии. Доклады Третьего советско-финляндского симпозиума по вопросам археологии 11-15 мая 1981 г. / Под ред. акад. Б. А. Рыбакова. Л., 1984. С. 161-167.
45 Ср.: Рябинин Е. А. Новгород и северо-западная область Новгородской земли. Культурные взаимодействия по археологическим данным // Культура средневековой Руси. Сборник к 70-летию М. К. Каргера. Л., 1974. С. 56-61.
Статья принята к печати 24 декабря 2006 г.
