CC BY
126
JOURNAL OF INSTITUTIONAL STUDIES (Журнал институциональных исследований) • Том 4, №4. 2012
www.hjournal.ru
КУЛЬТУРА, ИНСТИТУТЫ
И ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПОВЕДЕНИЕ В РОССИИ
ОДИНГ НИНА ЮРЬЕВНА,
кандидат экономических наук, руководитель исследовательского отдела МЦСЭИ «Леонтьевский центр», редактор аналитического обзора «Социально-экономическая ситуация в Санкт-Петербурге, выпускаемого Леонтьевским центром,
e-mail: oding@leontief.spb.su
САВУЛЬКИН ЛЕВ ИЗРАЙЛЕВИЧ,
кандидат географических наук, старший научный сотрудник исследовательского отдела МЦСЭИ «Леонтьевский Центр», Член Ассоциации исследователей экономики общественного сектора,
e-mail: savul@leontief.spb.su
Цель данной статьи — определить подход к изучению взаимосвязи культуры и экономического развития, а также представить эмпирические результаты изучения поведения российских предпринимателей, изменения их ценностных установок в процессе рыночной трансформации экономики. Культура и институты - факторы, обусловливающие различия между странами и оказывающие сильное влияние на их экономическую динамику на той или иной стадии развития. В тоже время культура не остается неизменной, она видоизменяется вследствие трансформации мировосприятия отдельных социальных и профессиональных групп, которая вступает в противоречие со сложившейся культурной традицией и может впоследствии ее изменить. Эмпирическое исследование показало, что в среде российских предпринимателей происходят определенные изменения в ценностной ориентации под влиянием их активной деятельности по созданию товаров и услуг для рынка, взаимодействию с международной бизнес-средой.
Ключевые слова: Культура, институты, экономическое поведение, российские
предприниматели.
The purpose of this paper is to determine the approach to studying the relationship between culture and economic development, and provide empirical results of studying the Russian entrepreneurs’ behavior, changes in their value system in the market transformation of the economy. Culture and institutions are factors that contribute to the differences between countries and have a major impact on their economic performance at a particular development stage. At the same time, the culture is not static, it begins to evolve as a result of the world view transformation of certain social and professional groups, which is in conflict with the established cultural tradition and can later change it. Empirical research has shown that value orientations among Russian businessmen are changing and influenced by their active work on creating products and services for the market, interaction with the international business environment.
Keywords: culture; institutions; economic behavior; Russian entrepreneurs.
Коды классификатора JEL: D22, P27, Z13.
В современной России не прекращаются дискуссии о
© Н.Ю. Одинг, Л.И. Савулькин, 2012
направлении развития страны с учетом ее культурных особенностей и, соответственно, приверженности к западному или восточному пути развития. Несмотря на крайнюю политизированность и спекулятивность проблемы, свидетельства и последствия такого рода амбивалентности проявляются в повседневной экономической жизни, экономическом поведении предпринимателей и работников, их взаимоотношении с формальными и неформальными институтами.
В российском общественно-научном дискурсе термин «культура» является чрезвычайно многозначным и используется в самых разнообразных смыслах и значениях, однако зачастую в узком смысле, как «цивилизованность», либо вообще заменяя собой обозначение таких феноменов, уже имеющих определения, как искусство, мораль, наука, воспитанность и образованность. Мы понимаем под культурой - основу мировосприятия, опираясь на которое человек действует в мире; это унаследованный этический навык или привычка (Fukuyama 1999).
В научной среде существуют различные подходы к взаимосвязи культуры и экономики. Общепризнанно, что экономические, культурные и политические процессы взаимосвязаны между собой, однако дискуссионным является вопрос о том, следует ли считать культурные особенности, ценностные установки того или иного сообщества некой данностью или они могут изменяться. В настоящее время накоплен значительный материал, который позволяет сделать определенные выводы о том, что культура формирует институты, а они уже влияют на экономическое поведение. Под институтами мы понимаем устойчивое сочетание норм, санкций за их не соблюдение и практики их реализации. Устойчивая культурная традиция может препятствовать успешному институциональному строительству. При этом, правила и критерии поведения эволюционируют в ответ на изменения в сознании взаимодействующих агентов и во внешней среде.
Институты и культура - факторы, обусловливающие различия между странами и оказывающие существенное влияние на их экономическую динамику на той или иной стадии развития.
В настоящее время накоплен большой опыт изучения влияния культуры на формирование институтов и экономическое развитие. Так, с 1981 года действует исследовательская сеть «Всемирное исследование ценностей» (European and World Values Surveys), организованная с целью кросс-национального изучения социокультурных, религиозных и политических ценностей и ориентаций. Метод панельных опросов, используемый этой сетью, позволяет выявить тенденции развития ценностных и политических ориентаций. Четвертое исследование WVS (2010 год) охватывало уже около 100 стран1. В основе измерения ценностей лежат подходы,
1 См.: (http://www.worldvaluessurvey.org).
JOURNAL OF INSTITUTIONAL STUDIES (Журнал институциональных исследований) ф Том 4, №4. 2012
JOURNAL OF INSTITUTIONAL STUDIES (Журнал институциональных исследований) Ф Том 4, №4. 2012
предложенные Инглхартом (Inglehart 2000; Inglehart 2008), который показал, что ценности того или иного общества оцениваются по двум измерениям или шкалам, определяющимся по противоположным полюсам: «традиционные — секулярно-рациональные ценности» и «ценности выживания — ценности самовыражения».
Количественные оценки положения того или иного общества на этих шкалах (основанные в свою очередь на измерении различных составных параметров) используются для анализа связи культурных особенностей с уровнем экономического развития. Выяснилось, что богатые и бедные страны явно отличаются друг от друга с точки зрения присущих им систем ценностей:
•первые тяготеют к секулярно-рациональным ценностям по первой шкале и к ценностям самовыражения по второй шкале,
•вторые — к традиционным ценностям по первой шкале и к ценностям выживания по второй шкале.
С 2002 по 2005 год в Институте имени Флетчера (Fletcher School) университета Тафтс был осуществлен исследовательский проект «Культура имеет значение»2. В этом исследовании 25 факторов были разбиты по 4 категориям: «Мировоззрение», «Ценности и позитивные качества», «Поведение в экономике» и «Социальное поведение».
Например, в категории «Мировоззрение»:
• «работа/достижения», включающий принципы «жить, чтобы
работать» (способствующий прогрессу) и «работать, чтобы
жить» (сопротивляющийся»);
• «накопительство»: «необходимая предпосылка инвестиций» или «угроза равенству»;
• «склонность к риску»: умеренная в обществе,
благоприятствующем прогрессу; низкая, с периодическими проявлениями авантюризма в рамках культуры, ему «сопротивляющейся»;
• «конкуренция»: ключ к эффективности или угроза равенству (привилегиям);
• «инновации»: культура, способствующая прогрессу, открыта для инноваций и быстро их воспринимает, а «сопротивляющаяся» культура с подозрением воспринимает новое и долго его усваивает;
• «карьера»: зависит от личных заслуг или кумовства и
покровительства.
Инициатором этой методики является аргентинский ученый Марио Грондона (Grondona 1999).
Из 27 стран, ставших объектами исследования, десять добились экономического успеха: из них в четырех конфуцианских странах
2 В 2006 году по результатам проекта вышли три книги: «Г лавная истина либерализма» (The Central Liberal Truth. Oxford, 2006), «Развивающиеся культуры: исследование культурных перемен» (Developing Cultures: Essays on Cultural Change. Routledge, 2006), «Развивающиеся культуры: конкретные примеры» (Developing Cultures: Case Studies. Routledge, 2006).
(Китай, Япония, Сингапур и Южная Корея) Чили и Швеции прогресс, по мнению исследователей, в основном обусловила сложившаяся культура, а в Ирландии, Испании и Квебеке прогресс стал результатом, прежде всего, политических шагов, способствовавших культурным переменам, однако в отношении Индии не удалось подтвердить предварительную гипотезу.
Большое распространение и практическое применение получил подход Дж. Хофстеде (Hofstede 2001) в основе которого лежит оценка положения общества на 5 шкалах:
•индивидуализм-коллективизм,
•большая дистанцированность власти - малая дистанцирован -ность власти;
•высокое неприятие неопределенности -низкое неприятие неопределенности,
•долгосрочный горизонт планирования -краткосрочный горизонт планирования,
•маскулинность — феминизм.
Дальнейшее развитие задачи измерения культурных особенностей было осуществлено Ш. Шварцем и его коллегами (Bardi and Schwartz 1996; 1997; Schwartz 2004). Они попытались оценить место той или иной страны на «культурной карте» мира по 7 измерениям (гармония, принадлежность, иерархия, мастерство, аффективная автономия, интеллектуальная автономия, равноправие) и разработать группировку стран в регионально-культурные группы.
В дальнейшем Табеллини и Уильямсон (Tabellini 2005, 2006); (Williamson and Kerekes 2010) обнаружили связь между экономическим ростом и культурой. Следует отметить, что практика существования двух разнонаправленных экономик в государствах с однородной культурой (две Кореи, Германии) опровергает однозначность этого утверждения. Возможно, связь культуры и экономического роста имеет нелинейный характер, между ними существуют сложные взаимозависимости, опосредованные институтами. Так, Уильямсон (Williamson and Mathers 2011) показал, что экономическая свобода важнее, чем культура для экономического роста. Культура может быть более важной для начального роста, значимость ее уменьшается по мере создания институтов, гарантирующих экономическую свободу.
Отечественные исследователи ГУ-ВШЭ Н. Лебедева и А. Татарко провели исследование роли культуры как фактора общественного прогресса. Они предприняли попытку разработки подхода, который интегрировал бы различные способы измерения культур и обладал бы объяснительной ценностью при анализе социально-экономического развития различных стран, в том числе, и России. Результаты исследования, представленные монографии «Культура как фактор общественного прогресса», привели авторов к
JOURNAL OF INSTITUTIONAL STUDIES (Журнал институциональных исследований) % Том 4, №4. 2012
JOURNAL OF INSTITUTIONAL STUDIES (Журнал институциональных исследований) Ф Том 4, №4. 2012
следующему заключению: «... культурные особенности России больше способствуют коллективной (общенациональной) модели экономического развития. Однако невостребованность личной энергии и самореализации существенно тормозит ускоренное экономическое развитие и означает мощный барьер на пути инновационного развития экономики России. Отсюда следуют рекомендации: необходимо так развивать социально-экономические институты в России, чтобы люди могли преодолеть культурные и психологические барьеры и взять на себя риск и ответственность за собственное экономическое благополучие, которое служит залогом успешного экономического развития всей страны» (Лебедева и Татарко 2009).
Данное направление изучения аспектов культуры обусловлено потребностью поиска новых подходов в интерпретации экономического развития стран с транзитной экономикой и является достаточно новым для российской экономической науки.
Анализируя ценности как сущностный компонент культуры можно объяснить, почему одни и те же формальные институты в разных культурах по-разному влияют на экономическое развитие. И, наоборот, в одних и тех же экономических условиях и под влиянием одной и той же экономической политики различные группы, принадлежащие к разным культурам, могут развиваться по-разному, руководствоваться во взаимодействии друг с другом иной системой правил и критериев принятия решений, обусловленных культурной принадлежностью. Ведь институты не существуют отдельно от людей с их культурными, психологическими, физиологическими и иными характеристиками. Правила и критерии поведения непрерывно эволюционируют в ответ на изменения в сознании взаимодействующих агентов и во внешней среде.
История свидетельствует о том, что культуры, в которых базовой формой социализированности является семья, с большим трудом создают крупные и устойчивые экономические структуры. И наоборот, культуры, благоприятствующие существованию добровольных объединений, способны спонтанно создавать крупные экономические организации и могут обходиться без государственной поддержки.
Возможно, одно из самых деструктивных последствий социализма, существовавшего в СССР и Восточной Европе, — практически полное отсутствие или разрушение гражданского общества. Это воздвигло серьезные барьеры на пути построения рыночной экономики и стабильной демократии.
Россия - наследие аграрной стадии развития и усиленное пережитками коммунистического правления с административнораспределительной плановой системой, проявляющимися в авторитаризме, бюрократии, клиентелизме, низком уровне доверия, неуважении к праву. Они являются основными препятствиями для развития, прежде всего, эффективной рыночной экономики, а следом
за этим и инновационной экономики, поскольку они, будучи тесно взаимосвязаны, подавляют предприимчивость и креативность (Ясин и Снеговая 2010).
Тем более, что отсутствие на первоначальном этапе экономических реформ немедленных положительных результатов преобразований вызвало в условиях неопределенности и динамизма, присущих экономической деятельности в условиях рынка, ностальгию по «стабильности и порядку» при социализме среди населения и работников предприятий. Свидетельством этого являются результаты опросов. В частности, согласно опросам Левада-Центра, в целом ослаблено базовое доверие к окружающим, доверием пользуются, в первую очередь, институты, с которыми невозможно договариваться, им можно только подчиняться: президент, церковь и армия3. При этом для получения хорошей работы через россияне в основном используют связи и знакомства (66,1%)4.
Примечательно, что после десятилетий существования частной собственности и рынка в обществе не утихают споры о роли государства в экономике, о необходимости его доминирования, и это происходит на фоне увеличения вмешательство государства в экономику. Несмотря на то, что в предшествующий период социализма были испытаны все возможные виды государственного участия в экономике и функционирования государственных предприятий, что должно было бы лишить иллюзий об эффективности такого экономического порядка.
Одно из объяснений, которые мы бы могли здесь предложить заключается в том, что десятилетия существования в командной системе с отрицательным отбором в ходе репрессий существенно ослабили стремление к инициативе и упорному труду, развили двоемыслие и пренебрежение к законам, условиям договоренностей (контрактов), сформировали патерналистское сознание у целых поколений.
Кроме этого, в сравнении с другими странами социалистического лагеря в истории России не было сколько-либо длительного существования капиталистической экономики и традиций частной собственности. В результате, сложившиеся институты способствуют поддержанию сформировавшей их культуры. В тоже время культура не остается неизменной. Она начинает видоизменяться вследствие трансформации мировосприятия отдельных социальных и профессиональных групп, которая вступает в противоречие со сложившейся культурной традицией и может впоследствии ее изменить. Можно предположить, что в среде российских предпринимателей, находящихся в традиционной культурной среде, происходят определенные изменения в ценностной
3 См.: Левада-центр. 2005. (http://www.levada.ru/files/1124718847.doc).
4 См.: Российская идентичность в условиях трансформации. 2004. ИКСИ РАН. М. 63.
JOURNAL OF INSTITUTIONAL STUDIES (Журнал институциональных исследований) ф Том 4, №4. 2012
JOURNAL OF INSTITUTIONAL STUDIES (Журнал институциональных исследований) Ф Том 4, №4. 2012
ориентации под влиянием их активной деятельности по созданию товаров и услуг для рынка, взаимодействию с международной бизнес-средой. Признаки этого, предполагается, следует искать в позиции и поведении российских предпринимателей по отношению к государству, обществу, Западу. Одним их эмпирических свидетельств данных изменений может служить исследование, проведенное в рамках международного проекта «The Historical and Cultural Path Dependence of the Transition Processes in the Baltic Sea Region and its Significance for the Enlargement of the European Union», 2004-2007, HWWI, Hamburg, результаты которого представлены в данной статье.
В ходе исследования мнений и ценностной ориентации представителей бизнеса Санкт-Петербурга было определено, как и какие изменения проявляются в повседневной деятельности предпринимателей, как предприниматели воспринимают рыночные отношения, позиционируют себя в обществе и по отношению к Западу.
Интервью были проведены в 17 компаниях, 12 из которых входят в первую пятерку по объему оборота в своей отрасли, в Петербурге. Срок нахождения на рынке в среднем для них составил12 и более лет. Среди интервьюируемых 8 человек являются владельцами бизнеса и совмещают владение и управление, 9 человек являются топ-менеджерами, из них пять являются "младшими" совладельцами компаний. Большинство опрошенных принадлежит к среднему поколению: 5 респондентов моложе 40 лет, 9 — моложе 50 лет, 3 - старше 50 лет.
Компании, в которых работают или владеют ими наши респонденты в большинстве своем образовались с нуля, лишь 5 компаний были приватизированы. Точно также большинство их них связаны с оказанием услуг, а 5 компаний занимаются производством. В основном, эти компании (11) предоставляют товары и услуги непосредственно населению, а 6 из них также работают и с бизнесом.
Результаты проведенных интервью были скомпонованы по следующим направлениям:
•Взаимодействие экономики и политики •Институты рыночного хозяйства •Коррупция
•Социальные отношения •Доверие
•Отношение к Западу
Здесь целесообразно будет привести выводы по каждому направлению, сопровождаемые наиболее характерными высказываниями.
Взаимодействие экономики и политики
Все интервьюируемые убеждены, что в настоящее время идет фактический пересмотр итогов приватизации, и большинство слоняется к тому, что этот процесс является негативным для
экономики.
«Сейчас уже идет противоположное движение (начинаем все постепенно национализировать), которое, как я думаю, будет иметь очень негативные последствия для экономики страны в длительной перспективе. На мой взгляд, чем меньше сфер экономики находится под государственным контролем, тем лучше для экономики. Более того, я не понимаю, почему государственные предприятия наделяются властными функциями».
Институты рыночного хозяйства
В том, что частная собственность в России не защищена и права на нее не гарантированы, убеждены 70% респондентов:
«Никакого уважения ни у общества, ни у власти к частной собственности нет. Как не сделай, а все равно общество будет считать, что собственникам собственность досталось нелегальным путем». «Собственность легитимна в глазах власти, если она подчинена интересам власти, в глаза общества, если она признается властью. Я вообще не знаю, когда наше общество будет уважать частную собственность, и какая приватизацию ему нужна. Я также не знаю, что надо сделать, чтобы наш странный и задумчивый народ признал приватизацию легитимной. Однако без уважения прав собственности обществом и государством не может нормально развиваться экономика».
Эти мнения существенно разнятся с мнениями, характерными для российского общества. Так, согласно опросу общественного мнения Левада-Центра, 2005 г., только 32% россиян считают, что в России нет гарантий частной собственности, проблема эта не так важна.
Все 17 представителей бизнеса недовольны существующей судебной системой, подавляющее большинство считают, что суды очень зависят от исполнительной власти, прокуратуры и правоохранительных органов. Причем зависимость судебной системы, по их мнению, за последние пять лет возросла.
12 предпринимателей на собственном опыте убедились в коррумпированности судей. Они указывают, что и в случае победы в суде, без взяток дело не обходилось. Предпринимателей поражает -«заинтересованность» судей в результатах дел:
«Могу сказать так, если Вы предложили судье взятку, а он не берет - значит, Вы мало предложили». 7 человек отметили низкий профессионализм судей.
Коррупция
Все респонденты убеждены, что в настоящее время при существующей системе отношений бизнеса и власти российская экономика без коррупции функционировать не может. Они уверены, что росту коррупции способствует сама власть.
Более половины опрошенных считают, что масштабы коррупции будут только нарастать. Этому способствует усиление вмешательства
JOURNAL OF INSTITUTIONAL STUDIES (Журнал институциональных исследований) ф Том 4, №4. 2012
JOURNAL OF INSTITUTIONAL STUDIES (Журнал институциональных исследований) Ф Том 4, №4. 2012
государства в экономику, бесконтрольность власти, общественное попустительство и оправдание коррупции.
Однако согласно опросам, получается, что коррупция в России является односторонней - взятки дают, но не берут и во всем виноват бизнес. В тоже время 64% россиян5 уверены, что коррумпированы все или большинство чиновников. Таким образом, россияне охотно говорят о том, как чиновники берут взятки и не любят обсуждать, почему они сами дают их. При этом они очень осуждают бизнес за разложение чиновничества. В тоже время бизнес четко понимает, как и для чего власть и берет взятки, и почему их приходится давать.
Социальные отношения
Большинство (за исключением трех респондентов) считают, что социальные отношения между людьми изменились, причем люди, работающие в бизнесе, стали большими индивидуалистами.
«Люди научились рассчитывать только на себя, избавились от иждивенчества и надежды на государство. Пропали все иллюзии, которые были. Характерным, особенно для мира бизнеса, стал прагматизм, позитивизм, отсутствие сантиментов. Возросла ответственность за своим поступки».
В тоже время половина опрошенных респондентов утверждают, что эти перемены характерны в основном для мира бизнеса, в то время, как «общество в целом осталось советским».
«Только по сравнению с советскими временами стало более фрагментарным и агрессивным», «стало больше индивидуализма, появилась существенная дистанция между людьми».
Общее мнение предпринимателей, что патерналистские отношения с персоналом характерны для России. Причем, по их мнению, на большинстве компаний преобладает неформальный патернализм, который сменил советский формальный.
«Все проблема и раньше и сейчас заключается в умении персонала им воспользоваться. Не всем удавалось и удается. Это Вам не Япония и не Корея. Это - Россия. Тут характерен патернализм без всяких обязательств». Большинство (15 респондентов) уверены, что такие отношения «не эффективны, мешают работе, опасны для бизнеса». «Это огромная проблема». Подобные отношения «разъедают бизнес».
Доверие
Почти все интервьюируемые отметили отсутствие доверия как в межличностных отношениях (деловым партнерам, клиентам, работникам), так и по отношению к государству. По их мнению, «вера в человека укрепляется предоплатой и хорошей кредитной историей». В качестве иллюстрации этого мнения можно использовать следующее утверждение: «Возьмем, для примера, хотя бы, салоны красоты, которые держат мои коллеги. Вроде хорошо
5 См.: Фонд «Общественное мнение». 2008. (http://www.fom.ru/topics/1045.html).
мастерам платят. Все условия для работы есть, а если не вводить контроль (кинокамеры), то постоянно утаивают часть выручки. И так во всем».
Более половины респондентов (10 человек) убеждены, что для ведения дел с людьми и компаниями им незнакомыми нужно иметь о них детальную и полную информацию. Девять предпринимателей берут предоплату, если ведут дела с лицами и компаниями им незнакомыми.
Общее отношение к бизнесу с неизвестными компаниями и людьми: «Если ты не можешь прижать хоть как-то эту компанию, то лучше не имей с ней дело». 3 интервьюируемых вообще не ведут дела с компаниями и людьми им незнакомыми.
Все респонденты признают, что и сейчас, как и раньше очень многое функционирует только благодаря связям, но «в связях сейчас важна репутация». 14 респондентов не видят существенных отличий по сравнению с советским временем.
Около 60% утверждают, что для России характерно как в настоящее время, так и в прошлом применение разных моральных норм в отношении «внешнего мира» (неизвестных предприятий и лиц) и ближайшего окружения (старые друзья, постоянные клиенты, персонал и т.д.). 50% представителей этой группы убеждены, что это «нормальный адаптивный механизм, характерный для любого общества».
4 предпринимателей считают, что такое поведение связано с тем, что для разных социальных слоев характерны различные моральные нормы.
«Просто тех кого, ты знаешь, имеют те же подходы к ведению бизнеса, те же моральные установки. У разных людей в России очень разное представление о морали. Моральные ценности представителей внешнего мира бывают противоположными твоим».
Отношение к Западу
Распространенным объяснением особенностей бизнес- культуры, соблюдения контрактов является указание на особый, российский путь развития, уникальность культуры, противоположность западному образу жизни и т.п. Поэтому было интересно проследить, находят ли такого рода объяснения отражение во взглядах и позициях предпринимателей.
Взгляды респондентов удалось определить через их отношение к Западу, западному стилю жизни и ведения бизнеса.
Для подавляющего числа респондентов Западная Европа - это партнеры, или друзья, на которых хотелось бы походить, но этого не будет никогда, либо очень нескоро, разве, что «российское общество победит коррупцию и избавится от шовинизма». При этом 10 проинтервьюированных считают, что страны Западной Европы
JOURNAL OF INSTITUTIONAL STUDIES (Журнал институциональных исследований) ф Том 4, №4. 2012
JOURNAL OF INSTITUTIONAL STUDIES (Журнал институциональных исследований) Ф Том 4, №4. 2012
являются партнерами для России. 4 - примером для нашей страны. Всего трое считают, что Западная Европа - друг для РФ. Лишь 3 проинтервьюированных убеждены, что Россия «европейская страна и обязательно будет похожа на страны Западной Европы по своей социальной, политической и хозяйственной организации». 6 респондентов уверены, что Россия никогда не будет походить по своей социальной и хозяйственной организации на страны Западной Европы. 6 - считают, что Россия сможет быть похожа на Западную Европу, если «победит коррупцию и сможет провести необходимые реформы», но на это трудно рассчитывать.
В выборе страны, которая могла бы послужить моделью для России, предпочтение было отдано США (7 ответов), тогда как по 2 респондента выбрали Германию и скандинавские страны, 1 респондент — Чехию. Не нашли подходящих образцов для подражания 3 респондента, а 2 заявили, что следует брать все лучшее от всех стран. Обращает на себя внимание тот факт, что модель государственного устройства США оказалась для предпринимателей более привлекательной, чем модель взаимодействия государства и бизнеса в этой стране.
При этом отношение к Западу за 15 лет у половины опрошенных не изменилось, будучи положительным и ранее. Лишь один отметил изменение в сторону большего прагматизма от существовавшей ранее восторженности. Остальные отметили существенное изменение отношения к Западу вследствие личных контактов и поездок за рубеж: «Раньше была отравлена советской пропагандой» , «Стала там бывать и лучше знать Раньше считала Запад врагом, а теперь думаю, что нормальные люди, хорошо живут. Нам бы так», «Думал враги. Нормальные страны и люди со своими радостями и проблемами».
Расширение контактов и улучшение понимания жизни Запада не приводит, однако, наших интервьюируемых к полному ощущению общности с Европой в настоящее время. Только 6 человек ощущают свою принадлежность к Европе, владея иностранными языками и разделяя европейские ценности. Остальные чувствуют некую «особость»: «Я другой человек, сформировавшийся в других условиях» «Живу в другой среде, с другими ценностями», «Условия жизни и ценности другие. Мы еще на северо-западе ближе. Скажу так - они братья и сестры, а мы - рабы божие, увы и ах. Как кто вылез из рабства, так сам хочет тут же иметь рабов».
Также нереалистичны в глазах респондентов перспективы вступления России в ЕС. Здесь мнения практически совпали: «Не возьмут», «Вступление России в ЕС разбалансирует эту организацию». «Россия слишком большая страна, чтобы ее переварил ЕС». Лишь один респондент отметил ненужность этого действия: «Зачем ЕС с ее бюрократией нужна России». Только один
респондент выступает за вступление в ЕС на правах равных партнеров. При этом для всех характерно сдержанное отношение к ЕС, как к таковому, предприниматели считают его бюрократическим образованием.
В рамках этого исследования на локальном материале установлено, что для предпринимателей характерна принадлежность к иной, относительно доминирующей культуре, обусловленной вовлеченностью в активную предпринимательскую деятельность.
В предпринимательской среде не остается места советской идеологии, также как и рыночному романтизму. Конечно, следует учитывать, что определенная продемонстрированная приверженность рыночному либерализму у наших респондентов во многом обусловлена типом поселения - мегаполисом, в котором модернизация протекает наиболее активно.
С одной стороны, предприниматели в крупном городе, расположенном на границе с ЕС, являются носителями рыночной идеологии, демонстрируя также прагматизм и трезвые оценки ситуации без ностальгии по прежним временам. С другой, — для них свойственно убеждение в особом пути России, определенный фатализм и неверие в возможность изменения менталитета населения, частью которого они являются, но не разделяют его основные установки.
ЛИТЕРАТУРА
Лебедева Н.М. и Татарко А.Н. (2009). Культура как фактор общественного прогресса. М.: ЗАО «Юстицинформ». 316.
Фонд «Общественное мнение». 2008. (http://www.fom.ru/
topics/1045 .html).
Левада-центр. 2005. (http://www.levada.ru/files/1124718847.doc).
Российская идентичность в условиях трансформации. 2004. ИКСИ РАН. М. 63.
Снеговая М. и Ясин Е. (2010). Тектонические сдвиги. М. НИУ-ВШЭ. 65.
Bardi, A. and Schwartz, S. (1996). Relations among Sociopolitical Values in Eastern Europe: Effects of the Communist Experience? // Political Psychology. Vol. 17. No. 3. Sep. 525-549.
Bardi, A. and Schwartz, S. (1997). Influences of Adaptation to Communist Rule on Value Priorities in Eastern Europe // Political Psychology. Vol. 18. No. 2, Special Issue: Culture and Cross-Cultural Dimensions of Political Psychology. Jun. 385-410.
Grondona, Mariano (1999). Las condiciones culturales del desarrollo económico. Buenos Aires. Planeta.
Inglehart, R. and Baker, W.E. (2000). Modernization, cultural change, and the persistence of traditional values // American Sociological Review. 65. 19-51.
JOURNAL OF INSTITUTIONAL STUDIES (Журнал институциональных исследований) ф Том 4, №4. 2012
JOURNAL OF INSTITUTIONAL STUDIES (Журнал институциональных исследований) Ф Том 4, №4. 2012
Inglehart, R. (2008). Changing Values among Western Publics from 1970 to 2006 // West European Politics. Vol. 31. Nos. 1-2. 130-146. (http:// www.worldvaluessurvey.org/wvs/articles/folder_published/ publication_559/files/values_1970-2006.pdf).
Fukuyama, Yoshihiro Francis (1999). The Great Disruption: Human Nature and the Reconstitution of Social Order. Free Press.
Hofstede, G. (2001). Culture’s consequences: Comparing values, behaviors, institutions, and organizations across nations (2nd ed.). Sage Publications.
Schwartz, S. (2004). Mapping and interpreting cultural differences around the world / Vinken H., Soeters J. and Ester P. (Eds.), Comparing cultures, Dimensions of culture in a comparative perspective. Leiden: Brill.
Schwartz, S.H. and Boehnke, K. (2004). Evaluating the structure of human values with confirmatory factor analysis // Journal of Research in Personality. 38. 230—255.
Tabellini, G. (2005). Culture and Institutions: economic
development in the regions of Europe // Working Papers 292, IGIER (Innocenzo Gasparini Institute for Economic Research), Bocconi University.
Tabellini, G. (2006). Culture and institutions: economic
development in the regions of Europe // Levine's Working Paper Archive 321307000000000241, David K. Levine.
Williamson, C. and Mathers, R. (2011). Economic freedom, culture, and growth // Public Choice, Springer. Vol. 148(3). 313-335. September.
Williamson, C.R. and Kerekes, C.B. (2010). Propertyless in Peru, Even with a Government Land Title // American Journal of Economics and Sociology. Wiley Blackwell. Vol. 69(3). 1011-1033, 07.
