CC BY
74
Механизм, представленный на рис. 3, объясняет институциональный переход социально-экономической системы из одного состояния в другое с позиции теорий сетей и графов. Критериями служат, во-первых, изменение конфигурации сети, т. е. набора акторов, а также формальных и неформальных связей между ними, и, во-вторых, изменение значимости акторов, о котором судят по показателям центральности, базового и расширенного престижа. Следовательно, критериями того, что система переходит от институционального равновесия к институциональному изменению, служат изменение количества связей и экономических агентов, а также вариация параметров центральности и престижа агентов в сети. В первом случае, мы имеем дело с институциональным преобразованием, а во втором — с простым институциональным изменением.
Объединив выводы, полученные на основе теорий трансакционных издержек и теории сетей, мы получим трансакционносетевой подход (см. рис. 4), который достаточно полно объясняет механизм институционального равновесия и изменения социально-экономической системы.
Итак, в состоянии институционального равновесия любая социально-экономическая система характеризуется определенной динамикой удельных трансакционных издержек и оп-
ределенным набором экономических агентов и связей между ними, что выражается в показателях базового и расширенного престижа агентов, а также плотности сети. При этом система может быть эффективной, если удельные трансакционные издержки снижаются. В противном случае, мы можем говорить о ее неэффективности.
Институциональное изменение также характеризуется определенной динамикой удельных трансакционных издержек, изменением набора экономических агентов и связей между ними, что проявляется в изменении показателей базового и расширенного престижа агентов и плотности сети. Причем, институциональное изменение может различаться по количественным и качественным характеристикам. Если изменяются только показатели центральности и престижа агентов, то речь идет о таком количественном изменении, как простое институциональное изменение. В случае если изменяются количество агентов и показатель плотности сети, то мы имеем дело с институциональным преобразованием. Так же как в ситуации равновесия, качественной характеристикой происходящего изменения выступает динамика удельных трансакционных издержек. Если они снижаются, то мы имеем дело с институциональной трансформацией. Обратная динамика свидетельствует об институциональной деформации.
Литература
1. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. — М.: Начала, 1997. — 180 с.
2. Эггертсон Т. Экономическое поведение и институты. — М.: Дело, 2001. — 408 с.
3. Капелюшников Р. И. И еще раз — о теореме Коуза (Критические заметки) // МЭиМО. — 2006. — № 6.
4. Wallis J. J., North D. C. Measuring the Transaction Sector in the American Economy, 1870 — 1970 // Long-Term Factors in American Economic Growth. Studies in Income and Wealth. N 51 / S.L. Engerman, R.E.Gallman (eds.). Chicago; L.: University of Chicago Press, 1988. P 55-61.
5. Сайт Федеральной службы государственной статистики России. 2011. — [электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www. gks.ru
6. Кузьминов Я. И. Курс институциональной экономики: институты, сети, трансакционные издержки, контракты. — М.: Издательский дом ГУ ВШЭ, 2006. — 442 с.
коррупция: поиск путей преодоления с помощью системного анализа
В.В. Никифоров,
директор Центра научно-информационных технологий «Астерион», директор издательства «Астерион»(г Санкт-Петербург), кандидат технических наук nix@asterion.ru
В статье предлагается рассматривать агентскую модель «хозяин-исполнитель—клиент» как систему с сетевой структурой. Коррупция трактуется как характеристика отношений между элементами такой системы. Предполагается, что на основе взаимного перекрестного влияния элементов системы возможно подавление коррупционных отношений между элементами системы.
Ключевые слова: агентская модель, государство, гражданин, коррупция, общественный контроль, общество, сетевая система.
УДК 324; 351.91 ББК 66.3
Явление, носящее название «коррупция», имеет сегодня в нашем обществе широчайше распространение. У него самые разные, порой изощренные формы. Бороться с ним готовы все — государство, общественные организации, представители науки и силовых ведомств, отдельные граждане. Коррупция наносит огромный, неизмеримый вред всем и каждому. «Если для отдельного субъекта (клиента) возможно достижение определенных целей при использовании коррупции как инструмента в конкурентной борьбе, то с позиции страны в целом коррупция означает ограничение конкуренции, недобор налогов, рост теневого
сектора экономики и сокращение инвестиций <...> ...коррупция усугубляет неуверенность и неопределенность экономической среды <...>, поскольку имеет место кумулятивный эффект искажения ориентиров экономического роста, создаваемого множеством отдельных коррупционных сделок» [4, с. 97].
Коррупция разделяет общество — на «получающих» и обделенных. Разделение не является фиксированным, оно помещает индивида попеременно то по одну сторону границы, то по другую — в зависимости от ситуации. Но в целом коррупция поделила нас на две группы, и это деление имеет тенденцию к
закреплению: Россия состоит теперь из «богатых» и «бедных», первые пользуются благами от приватизации, от хороших государственных и корпоративных должностей, от лучшего специального социального и медицинского обеспечения, от высоких государственных пенсий, от чрезмерных привилегий и пр. Вторые имеют минимум или еще меньше; это «бюджетники», жители глубинки — те, кто не может «взять», «получить»... Мы обнаруживаем, что народ разделен «на две части, живущие в разных цивилизациях и как будто в разных странах — на богатых и бедных. И они расходятся на два враждебных народа. Этот раскол еще не произошел окончательно, но мы уже на краю пропасти» [6, с. 11].
Коррупция, конечно, — не продукт новейшего времени. Можно вспомнить о «блате», о «толкачах» советского периода, о мздоимцах и лихоимстве дореволюционной России. Некоторые авторы находят следы коррупции даже в летописных временах: А.А. Огородников и И.В. Соколов считают, что еще в 945 г. «...произошел и первый эпизод борьбы с коррупцией, зарегистрированный в русских источниках, а именно смерть князя Игоря», который «попытался получить с древлян дань дважды, тем самым превысив свои полномочия как Великий князь» [12, с. 28, 29]. Древляне воспротивились этому и «и убиша Игоря и дружину его». Есть страны, знаменитые этим недугом — Италия, Колумбия, Китай... В российском обществе сложилась парадоксальная, но ставшая привычной, ситуация: с одной стороны, провозглашается нетерпимое отношение к коррупции, признается ее разрушительная сила, принимаются нормативные акты о противодействии ей (в т.ч. признается действие международных норм), научное сообщество изучает ее, политические силы борются с ней.
С другой стороны, практически каждый субъект (гражданин или организация) сталкивается с коррупцией в обыденной жизни и мирится (зачастую) с тем, что приходится совершать действия, отличающиеся от «нормальных». Можно констатировать, что коррупция в большой мере стала обычаем, «состояние коррупции в нашем обществе достигло уровня опасности для существования всего государства. Это видно из того, что коррупционные взаимоотношения становятся открытыми» [10]. «Привлекательность “облегченного” коррупцией простоты процесса достижения цели высока, и в коррупционные отношения постепенно вовлекается всё общество. Но коррупция ничего не добавляет к общественному продукту. Наоборот, навязывая неконкурентоспособные решения1 и высасывая ресурсы на самоё себя, она создаёт препятствия экономическим процессам, тормозит общественное развитие» [8, с. 26]. Известны положительные примеры преодоления — Швеция, Гонконг. Однако следовать чужим рецептам — дело ненадежное. Нужно искать самим.
В связи с коррупцией закономерно вспомнить о внутривидовой борьбе в природе, когда все средства хороши. Но у человека, вроде бы, выработаны механизмы, которые могут освободить от «греха каннибализма» («падающего толкни») — законы и мораль. Это набор писаных и неписанных правил, тысячелетиями вырабатываемых человечеством с помощью религиозных и философских учений. Напрашивается логический вывод: соблюдение установленных (общепринятых) правил (законов, договоренностей) — залог устойчивого (и, видимо, оптимального) существования и развития общества. Однако такой механизм дает сбои.
М.И. Левин и М.Л. Цирик формулируют распространенную точку зрения, что «причиной коррупции является государство, т.е. различные ограничения, регулирующие и контролирующие правила, налагаемые на свободных экономических агентов» [7]. Государство, обладая большим количеством ресурсов, вынуждено для распоряжения ими использовать нанимаемых исполнителей, ограничивая их правилами (законами, обычаями, моралью). Это необходимым образом влечет возникновение проблем, главная из которых — коррупция. «Чужими руками хорошей работы не сделаешь», — говорил П.Л. Капица. Но сделать все самому, как советовал Бисмарк, государство, разумеется, не может.
Преодоление коррупции возможно при соблюдении двух условий: (1) создание правил, не позволяющих ей чрезмерно развиться, (2) выполнение мероприятий по борьбе с ней.
Первое направление является основополагающим с точки зрения результативности, т.к. неудачно построенная система не может быть приведена в идеальное состояние с помощью контрольных или регулирующих функций. Поэтому сосредоточимся
на вопросе, как создать функциональную структуру общества, препятствующую росту коррупции.
Для анализа коррупционных явлений некоторые исследователи правомерно используют модель «хозяин-исполнитель-клиент» («principal—agent—client model») [7; 13-15; 20; 23]. Хозяин (принципал, доверитель) для распоряжения своими ресурсами нанимает исполнителя (агента), который обслуживает клиента. «Такая модель агентских отношений может служить основой для анализа взаимодействия принципала и агента практически на любом управленческом уровне» [13]. Эта модель применима как к государству, так и частной компании. В первом случае государство, имея целью обеспечить доступ граждан к своим материальным и нематериальным активам, делегирует своим агентам (бюрократам, чиновникам etc.) права распоряжения этими активами. Частная компания, преследующая цель максимальной выгоды (прибыли) для акционеров, наделяет структурированными полномочиями своих сотрудников (менеджеров, операторов и пр.) для оказания в итоге востребованных услуг или продажи нужных потребителю товаров. Цели у государства и частника разные, принцип их достижения один: распределение (делегирование) функций. Ограничимся рассмотрением отношений внутри государства (прибегая иногда к аналогиям в частном предпринимательстве).
Имеющиеся в предложенной системе отношения можно считать иерархическими. Схематически это изображено на рис. 1. Фактически данные отношения являются отношениями зависимости. Исполнитель зависит от нанимающего его государства и должен выполнять спущенные сверху инструкции. Клиент (гражданин), заинтересованный в доступе к благам, контролируемым и распределяемым государственным представителем, в обращении к последнему выступает в роли просителя, зависимой стороны.
хозяин (государство)
I
исполнитель
I
Рис. 1. Иерархические отношения в системе «хозяин-исполнитель-клиент»
Хозяин, нанимая исполнителя, наделяет его правами распоряжения своими ресурсами, регламентируя эту деятельность. Если исполнитель не нарушает регламент, мы имеем «нормативную ситуацию» [15], исполнитель обслуживает клиента. Если нарушает — имеем ситуацию, которую принято называть коррупцией; исполнитель становится в терминологии А.С. Минзова и Е.Г. Куклиной «коррупционером-акцептором», клиент — «корруп-ционером-донором» [10].
Легко столкнуться с тем, что агент «использует ресурсы принципала не для решения задач последнего, а для достижения своих собственных целей» [15, с. 63]. Примем это в качестве определения коррупции. Говорить о коррупции не пришлось бы, если бы государство могло обходиться без исполнителя-агента. Ведь в частной фирме, по аналогии, «потенциальный агентский конфликт возникает во всех тех случаях, когда менеджер фирмы владеет менее чем 100% ее голосующих акций» [2, с. 20]. Но такое невозможно даже теоретически.
Однако можно учесть, что государство — это не обезличенный «хозяин», не верховная инстанция. «Государство — это мы», т.е. государство является не собственно источником власти, а только проводником этой самой власти («ночным сторожем» и т.п.), наделенным ею своими гражданами (оставим за скобками политическую подоплеку отношений гражданина и государства). Тогда отношения можно уже считать не иерархическими, а «сетевыми». Добавляются связи «гражданин-государство», в которых зависимость формально направлена «снизу вверх». Такая зависимость имеет в обществе собственную сложную структуру (политические партии, рейтинги, вотумы, и т.п.), но можно на начальном уровне абстракции использовать простейший, исходный вариант, когда, например, воля гражданина, выраженная на выборах или на референдуме, определяет позицию государства. Такой простейший вариант изображен на рис. 2.
1 В коррупционной поддержке всегда нуждается менее конкурентоспособная, менее инновационная, менее эффективная сторона.
клиент (гражданин) -
хозяин -> (госуда рство)
исполнитель
Рис. 2. Сетевые отношения в системе «хозяин-исполнитель-клиент»
Теперь посмотрим на ситуацию по-другому. Будем считать общество системой, образованной совокупностью индивидов (I), находящихся в отношениях П между собой (для простоты не станем рассматривать более сложные структуры системы, например, иерархическую, когда некоторая часть индивидов образует подсистему, входящую в качестве элемента в систему верхнего уровня, и т.п. — см., например, [11; 19]). Индивид может в разных ситуациях быть агентом или клиентом.
Отношения должны осуществляться согласно набору заданных хозяином (государством) допустимых правил ^ обозначим такое отношение ПЮ. При осуществлении отношения имеется возможность отклониться от правил, тогда отношение перестает подчиняться правилу и соответствует антиправилу LJ решение о способе отношения принимается парой индивидов, осуществляющих отношение. Следование антиправилу будем считать коррупционным отношением — П(LJ. Например, купля-продажа (отношение) должна сопровождаться уплатой налога (правило) с полной стоимости сделки, сокрытие истинной цены и уплата меньшего налога соответствует антиправилу. Такая абстракция вполне допустима. «Общественный организм — синтез комплексов отношений и связей: государственный аппарат, социальные группы со своими интересами и положением, система воспроизводства социально-экономических процессов на основе взаимодействия различных форм собственности. Отношения во всех этих системах могут быть объектом воздействия коррупции» [16].
Существенное замечание: правила известны заранее (они задаются государством, в обществе имеется мораль, в частной организации формулируются собственником). Предусмотреть же весь набор антиправил невозможно, они могут вновь «вводиться» индивидами-партнерами при каждом новом отношении. Таким образом, можно говорить о траектории отношений, которую выбирают индивиды (рис. 3). Для системы возможна любая траектория, для нас же важно, разделив траектории на допустимые и недопустимые (отклоняющиеся), найти способ блокировать последние. В данном случае для простоты мы не станем наделять отношение свойством направленности, т.к. выбор траектории зависит от индивидов-участников на паритетных началах: для применения как правила, так и антиправила нужен «консенсус» сторон. «Если две стороны пытаются договориться, тратят время и ресурс, то, в конце концов, одна сторона платит другой, покупая свою эффективность, и все зависит от «цены вопроса». Другая сторона, оценив свой порог, принимает нужное, «правильное» решение. Коррупция здесь выступает как покупка эффективности» [21, с. 219]. Мы вслед за многими расцениваем коррупцию как «ситуацию, когда должностное лицо принимает противоправное решение как в своих интересах, так и в интересах другого лица. Признаки данной ситуации: принимается решение, нарушающее закон или неписаные общественные нормы, обе стороны действуют по обоюдному согласию; обе стороны получают незаконные выгоды и преимущества, обе стараются скрыть свои действия» [3]. Если же одна из сторон отказывается от применения антиправила, отношение не состоится вовсе.
1п+1
ЩЦ-)
Рис. 3. Способы (траектории) отношении индивидов I: R(L) — согласно правилам, R(L-) — согласноантиправилам
Итак, стоит задача: выработать правила, которые обеспечат устойчивое существование системы. Для этого необходимо опереться на некоторую аксиоматику (некоторые положения, безусловно, уже формулировались ранее многими авторами):
1. Каждый индивид способен нарушить правила («Каждый способен на мошенничество, если “давят” жизненные обстоятельства, можно на время скрыть факт мошенничества и когда недостаточен контроль за обоснованностью принимаемых решений» [17]; «по мнению Шарля Монтескье, каждый человек, наделённый властью, склонен злоупотреблять ею и удерживать её в своих руках вплоть до последней возможности» [9]).
2. Обнаружить нарушение стоит дороже, чем предупредить. Действительно, «однажды возникнув, коррупция требует более высоких затрат на проверку и сдерживание» [7]. Зная это, исполнитель может оценивать вероятность того, что нарушение правил будет замечено хозяином. Хозяин вынужден осуществлять только выборочный контроль, т.к. тотальный контроль имеет недопустимо высокую цену и будет приводить к неработоспособности системы. «Зачастую агенты, зная о высоких издержках измерения результатов своей деятельности и их оценки, представляют доверителю избирательную информацию и уклоняются от выполнения контрактных обязательств» [1, с. 62].
3. Правила не должны быть «дорогими» в исполнении, не должны создавать «среду мотивации... к коррупционному взаимодействию» [10], иначе их легче (дешевле) нарушить, чем выполнить. «Высокая цена подчинения закону, а она выражается не только в денежной форме, часто временные и психологические издержки оказываются просто запретительными, толкает экономических субъектов в сторону выбора внелегальных, т.е. альтернативных закону издержек» [21, с. 218].
4. Исключений быть не должно; каждой ситуации должно соответствовать правило. Исключения — это привилегии, борьба за них — та самая благоприятная почва для коррупции.
5. Декларированные правила (законы в государстве) должны дополняться неписанными, т.е., моралью, которая взывает к совести, честности индивида. Среди афоризмов О. Бисмарка есть и такой: «с плохими законами и хорошими чиновниками управление ещё возможно, но с плохими чиновниками не помогут никакие законы» [9]. Это диктуется тем, что полное непротиворечивое описание сложной системы невозможно, нужен механизм, компенсирующий неточности и неполноту, допущенные при формировании системы.
6. Обязателен контроль (проверка, оценка) функционирования системы; данная функция должна быть структурированной, т.е. выполняться на всех уровнях, точнее в каждом звене (для сетевой организации) системы. Информационный сигнал от элемента системы (обратная связь) должен оцениваться с позиции другого элемента, выполняющего роль «хозяина» для первого, после чего может приниматься решение о дополнительной реакции (например, на нарушения) вплоть до корректировки системы. Возможность проверки, контроля — основа противодействия коррупции. В частном секторе можно определить следующую аналогию. «Существуют две крайние точки зрения по поводу способов разрешения агентского конфликта акционер-менеджер. Сторонники одной крайности утверждают, что, если вознаграждение менеджеров фирмы зависело бы только от курса акций фирмы, агентские затраты были бы невысоки, поскольку у менеджеров в этом случае имелся бы сильнейший стимул для максимизации собственности акционеров. Однако было бы трудно — если не невозможно — нанять компетентных менеджеров на подобных условиях, поскольку при таком варианте их заработки зависели бы и от экономической конъюнктуры, над которой они не властны. Согласно другой крайней точке зрения, акционеры могут контролировать все действия менеджеров, однако такой вариант был бы весьма дорогостоящим и неэффективным. Оптимальное решение находится где-то между двумя этими полюсами и предусматривает увязку вознаграждения руководителя фирмы с результатами ее деятельности и одновременно некоторый контроль над его действиями» [2, с. 22].
В государстве необходим «общественный контроль, <...> обязательно должна быть реализована система усиленной обратной связи с населением в форме проведения регулярных опросов и реакций на обращения граждан» [10]. Другой подход (в частном случае) предлагает Е.Д. Соложенцев: «Без количественной оценки и анализа вероятности взяток нельзя эффек-
П
тивно бороться с мошенничеством, взятками и коррупцией. Каждый коммерческий банк и компания способны на взятки и коррупцию, если нет прозрачности в их бизнесе и отсутствует контроль за их деятельностью» [17].
7. Кроме основных правил, предписывающих способы отношений («нормативная ситуация»), должны быть также правила, обеспечивающие их выполнение.
Учет предложенных постулатов позволяет сделать следующее. Введем в систему отношений, приведенную на рис. 2, дополнительную характеристику — вес отношения. На схеме (рис. 2) все отношения изображены одинаковыми линиями, подразумевается, что отношения «клиент (гражданин) — хозяин», «хозяин (государство) — исполнитель» и «исполнитель — клиент» подобны по своей значимости. Однако следует констатировать, что это не так. Влияние исполнителя на клиента, который зачастую выступает в роли просителя, гораздо больше, чем влияние гражданина (клиента в другой ситуации) на государство. Можно также уверенно предположить, что влияние государства на исполнителя более весомо для последнего, чем опосредованное влияние клиента (гражданина) через государство (обратная связь) на этого самого исполнителя. Такая система отношений отображена на рис. 4.
клиент ____________хозяин
(гражданин)
(государство)
У'
полнитель
Рис. 4. Сетевые отношения в системе «хозяин -исполнитель - клиент», имеющие весовые характеристики
Напрашивается вывод, что среди аксиом важнейшей является 6-я — о контроле, т.е. об обратной связи. Причем можно в данном случае применить принцип из детской игры «бумага-ножницы-камень» (каждому подвластен только один из двух соперников, другой же побеждает). В нашей системе это станет возможным, если переменить распределение весов в отношениях участников на обратное (нормализовать). Тогда система отношений примет вид, приведенный на рис. 5.
клиент (гражданин)
хозяин (государство)
исполнитель
Рис. 5. Сетевые отношения в системе «хозяин - исполнитель - клиент», имеющие нормализованные весовые характеристики
Предлагаемый формат отношений в обществе может оставаться благим пожеланием, если его реализация будет осуществляться в режиме кампании (даже кампаний). Обеспечение значимости отношений в предложенной системе должно стать повседневностью, рутиной (см. аксиому 7).
Таким образом, согласно предложенной схеме, можно предложить 3 группы способов (целей и задач) развития отношений в обществе, обеспечивающих подавление коррупции. Формирование и развитие корпуса таких общественных механизмов позволит снизить уровень коррупции до минимального (допустимого) уровня.
1. Требования к отношениям «государство — исполнитель» должны быть исчерпывающими и непротиворечивыми. Следует согласиться с М.Н. Шеметовым, что необходимы «после-
довательное применение административных регламентов в служебной деятельности служащих органов государственной власти и управления; оптимальное определение прав, обязанностей, а также режима юридической ответственности органов публичной власти и их служащих; введение четких процедур принятия административных решений...» [22]. Ни в коем случае нельзя считать достаточными усилия правоохранительных и других силовых ведомств [5], т.к. это может быть только борьба со следствиями неверно сконфигурированной системы.
Также существенно, чтобы существовал механизм последовательной корректировки и «доводки» таких регламентов. Немаловажно также, чтобы правила, вводимые для исполнителя, базировались на накопленном функциональном опыте, а не конструировались наново или, что еще хуже, некритически «импортировались» извне. Необходимо также учитывать, что плавность коррекций, их «нереволюционность» представляются более продуктивными, чем «кавалерийский наскок», кампанейщина, так характерные для нашей многовековой истории.
2. Требования к отношениям «исполнитель — клиент». Девизом исполнителя должен быть лозунг «Клиент всегда прав». Разумеется, в соответствии с законами, правилами и т.п. Но также должны существовать и развиваться институты поощрения и ответственности исполнителя за принятые решения. Поощрения — это помощь в повышении квалификации, развитии социального обеспечения исполнителя, заслуженное повышение в должностном и/или статусном положении. Такие принципы возможны при непременном условии: обязателен перманентный контроль за деятельностью исполнителя. Такой контроль, конечно, должен быть не вседовлеющим и мелочным, а принципиально систематическим и направленным на ключевые, потенциально проблемные точки в функциональной сетке исполнителя. «Единственное условие, которое необходимо выполнить ... — скрыть этот механизм управления. Сегодня это сделать чрезвычайно легко, так как вся система государственного управления является информационно закрытой, а механизмы общественного контроля распределения потоков практически отсутствуют» [10]. Оригинальных методов предлагается достаточно. Например, Е.Д. Соложенцев предлагает «“переформатировать” приоритеты государства и использовать, кроме оперативно-розыскных мероприятий и разработки законов, недорогие [интеллектуальные] <...> технологии для выявления взяток и коррупции по статистическим данным» [18, с. 5].
3. Требования к отношениям «гражданин — государство». В первую очередь в общественном мнении должны укорениться взгляды, согласно которым коррупция не является допустимой на любом уровне отношений в обществе. Тогда каждый человек, находясь наедине с ситуацией, провоцирующей на отход от правил, будет чувствовать дополнительную невидимую поддержку, некий стимул к честности. Позиция отдельного гражданина должна быть многократно укреплена многочисленными и разнообразными институтами — пропагандой в СМИ, общественными организациями, произведениями искусства, примером уважаемых и известных в обществе деятелей.
Немаловажным фактором, конечно, является вотирование коллективной воли общества, когда не вызывает сомнения достоверное фиксирование результатов выборов и референдумов и существует адекватная реакция всех ветвей власти на результаты выборов.
Предложенная схема, безусловно, должна дорабатываться для большей достоверности моделирования отношений в обществе, являющихся критичными с точки зрения коррупции, и выработки наиболее адекватной программы действий по преодолению коррупции.
Литература
1. Антонов Г.В. Орган исполнительной власти как субъект агентских отношений // Вестник Финансовой академии. — 2004. — № 4. — С. 61-71.
2. Бригхем Ю., Гапенски Л. Финансовый менеджмент. Полный курс. В 2-х тт. / Пер. с англ., под ред. В.В.Ковалева. — СПб.: Экономическая школа. Т. 1, 1997. — 497 с.
3. Бурьянов С. Системная коррупция в области отношений государства с религиозными объединениями. Последствия и направления их преодоления (антикоррупционная стратегия) // Право и жизнь. — 2003. — № 57. — С. 39-81.
4. Быстрова А.С., Сильвестрос М.В. Феномен коррупции: некоторые исследовательские подходы // Журнал социологии и социальной антропологии. Т. 3. — 2000. — № 1. — С. 83-101
5. Дронов Р.В. Перспективы развития деятельности ФСБ России в области нейтрализации коррупционной угрозы // Общество. Среда. Развитие. — 2010. — № 2. — С. 4-9.
6. Кара-Мурза С.Г. Кого будем защищать. — М.: Эксмо; Алгоритм, 2010. — 256 с.
7. Левин М.И., Цирик М.Л. Коррупция как объект математического моделирования // Экономика и математические методы. Том 34. — 1998. — Вып. 3.
8. Лопухин В.Ю. Инновационное общество и проблема коррупции // Проблемы современной экономики. — 2010. — № 4. — С. 24-27.
9. Лупаина О.В. Коррупция в системе государственной службы — угроза национальной безопасности и целостности России // Следователь. — 2008. — № 3. — С. 41-45.
10. Минзов А.С., Куклина Е.Г. Коррупция как система: структура и механизмы управления // Материалы международной научнопрактической конференции «Инфо-2011». — Интернет-ресурс. URL: http://minzov.ru/analitic/corrup.pdf Дата обращения 11.10 2011
11. Никифоров В.В. Модернизация: кампания или системная функция? // Общество. Среда. Развитие. — 2010. — № 4 — С. 4-7.
12. Огородников А.А., Соколов И.В. Коррупция в России — историческая предопределенность // Организационно-правовые проблемы борьбы с коррупцией в современных условиях развития общества. Материалы международной научно-практической конференции. — СПб.: Астерион, 2010. — С. 27-31.
13. Пархоменко С.А. Модель агентских отношений как теоретико-эмпирический инструмент антикоррупционного реформирования в системе государственного управления: Автореф. дисс. ... канд социол. наук. — М., 2006.
14. Роуз-Аккерман, Сьюзан. Коррупция и государство. Причины, следствия, реформы / Пер. с англ. О.А. Алякринского. — М.: Логос, 2003, 356 с.
15. Сатаров Г.А. Коррупционные отношения: агентская модель и смежные подходы. // Общественные науки и современность. — 2004. — № 2. — С. 60-69.
16. Сидоров А.И. Коррупция как монополия: осуществима ли ее ликвидация //Общество. Среда. Развитие. — 2010. — № 1. — С. 8-14.
17. Соложенцев Е.Д. Логико-вероятностные методы для выявления взяток // Банки и Риски. — 2006. — № 4 (6). — Интернет-ресурс. URL: http://www.ifel.ru/br6/2.pdf Дата обращения 15.10.2011.
18. Соложенцев Е.Д. Технологии для выявления взяток и коррупции // Общество. Среда. Развитие. — 2010. — № 1. — С. 4-7.
19. Субетто А.И. Системогентика и теория циклов. В 2-х тт. Т. 2. — М.: Иссл-й центр проблем качества подготовки специалистов, 1994. — 260 с.
20. Уильямсон О.И. Экономические институты капитализма: фирмы, рынки, «отношенческая контрактация» / Науч. ред. В.С. Катькало. — СПб.: Лениздат, 1996. — 702 с.
21. Хан И.Р. Внелегальные издержки в строительном бизнесе: теоретические и практические аспекты // Проблемы современной экономики. — 2010. — № 1. — С. 218-222.
22. Шеметов М.Н. Актуальные проблемы противодействия коррупции в системе государственной службы Российской Федерации. — Интернет-ресурс. URL: http://www.shemetov.ru/aktualnye-problemy-protivodeistvija-korupci-v-sisteme-gosudarstvenoi-sluzhby-rosiiskoi-federaci.html Дата обращения 8.10.2011.
23. Эггертссон Т. Экономическое поведение и институты / Пер. с англ. — М.: Дело, 2001. — 408 с.
институциональные основы теневой ЭКОНОМИКИ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
С.А. Тертышный,
заместитель заведующего кафедрой политической экономии Санкт-Петербургского государственного горного университета, кандидат экономических наук, доцент sater@spmi.ru
В статье рассмотрены основные научные подходы к исследованию проблем теневой экономики, показано современное состояние данного вида экономической деятельности, его динамика и предложена характеристика теневого сектора хозяйственной деятельности с позиций методологии институционального анализа.
Ключевые слова: институционализм, теневая экономика, государственное регулирование, права собственности, асимметрия информации, трансакционные издержки.
УДК 330.341.2(075) ББК 65.012.2
Исследование проблем, связанных с теневой и неформальной экономикой, занимает особое место в экономической науке. Это объясняется масштабностью и в то же время сложностями в точной оценке этого сектора.
По данным Всемирном банке (ВБ) масштаб теневого сектора в мире растет с каждым годом и достиг на 2011 год уровня в 35,5% мирового ВВП1, поэтому изучение этого явления привлекает все больше и больше специалистов.
Согласно опубликованным ВБ данным, по 151 стране, в России доля скрытой от официальных глаз экономики составила почти 50% ВВП2. Комментируя эти сообщения ВБ, эксперты отметили, что самыми непрозрачными в России являются сферы
торговли, услуг, производства продуктов питания, сельское хозяйство, а также незаконные виды деятельности и те отрасли, в которых высока коррупционная составляющая.
В свою очередь, коррупционная составляющая экономической деятельности в России стала настоящей проблемой, которой всерьез обеспокоены уже на самом верхнем уровне руководства нашей страны. При этом, по оценке TRANSPARENCY INTERNATIONAL в «The Global Corruption Barometer 2010», публикующей индекс восприятия коррупции по различным странам («CORRUPTION PERCEPTIONS INDEX 2010»), Россия занимает 154 место среди стран мира, находясь в критической зоне с показателем восприятия коррупции 2,1, также как и в Таджикистане3.
