Коррупционность элиты: реальность или модная констатация? Текст научной статьи по специальности «Право»

Соииально-психопогические и педагогические аспекты деятельности правоохранительных органов

КОРРУПЦИОННОСТЬ ЭЛИТЫ: РЕАЛЬНОСТЬ ИЛИ МОДНАЯ КОНСТАТАЦИЯ?

С. Ф. Идрисова

В статье предпринята попытка анализа взаимосвязи коррупции и элит в России. Приведены данные экспертного опроса 100 государственных и муниципальных служащих Удмуртской Республики по исследуемой проблеме. Раскрывая причинный комплекс девиации элиты, автор заостряет внимание на социальных ожиданиях общества, признающего предпочтительную роль правоохранительных органов в противодействии коррупции.

Ключевые слова: коррупция, элита, девиации, взяточничество, правовая культура, противодействие коррупции.

Современный взгляд на вечную проблему коррупции весьма противоречив. Взяточничество - типичное проявление коррупции. Это опаснейшее криминальное явление посягает на основы государственной власти и управления, подрывает авторитет государственных учреждений в глазах населения, дискредитирует органы власти, ведет к нарушениям принципа социальной справедливости.

Согласно данным исследований, проведенных Всероссийским центром опроса общественного мнения (ВЦИОМ), каждый второй россиянин (53,0%) признает, что у него есть личный опыт дачи взяток для решения своих проблем. Наиболее распространены взятки работникам здравоохранения (51,0%), сотрудникам ГИБДД (31,0%) и работникам системы образования (20,0%). Меньшему числу респондентов приходится иметь дело с другими «нужными людьми» и, соответственно, давать им взятки. В частности, респонденты упоминали сотрудников милиции (16,0%) и военкоматов (7,0%), а также чиновников, ответственных за оформление земельных, приватизационных, наследственных дел (10,0%).

Взяточничеством поражены многие сферы управленческой деятельности. Так, по данным МВД России, структура привлеченных к ответственности коррумпированных лиц выглядит следующим образом:

- работники министерств, комитетов и ведомств на местах - 42,7%;

- сотрудники правоохранительных органов - 25,8%;

- работники кредитно-финансовой системы - 11,3%;

- работники контролирующих органов - 3,8%;

- работники таможенной службы - 2,5%;

- депутаты органов представительной власти - 2,2%;

- прочие - 11,4%.

В 2007 г. по официальной статистике расследовано более 10,5 тыс. коррупционных дел, из которых примерно половина дошли до суда. В 2006 г. около 27 тыс. российских чиновников были задержаны по подозрению в соучастии в коррупционных сделках. Коррупционный подкуп проникает во все сферы государственного управления, в том числе в правоохранительные органы. Внутри прокурорской системы речь идет о десятках возбужденных уголовных дел, в органах внутренних дел их уже тысячи.

К сожалению,статистика приводит весьма неутешительные данные, характеризующие современный портрет высших слоев чиновничьего аппарата. Только за 2007 г. в России было возбуждено более тысячи уголовных дел по фактам коррупции среди высокопоставленных чиновников, из них 511 - в отношении лиц с особым правовым статусом. Глава Следственного комитета А. Бастрыкин пояснил, что особым правовым статусом обладают депутаты, судьи, прокуроры, адвокаты и высшие государственные чиновники (3).

«Те дела, которые сегодня направляются в суд, можно назвать лишь вершиной айсберга, - отмечают эксперты. - Так, в прошлом году (2006. - С. И.) Прокуратура Удмуртии выявила и пресекла 84 факта получения взяток чиновниками республики. В 2005 году эта цифра составила 50. Рост количества должностных преступлений составил 68%. Но оговоримся заранее, увеличение статистики связано не с тем, что стали брать больше, это следствие того, что эффективнее стали работать правоохранительные органы. И на сегодняшний день это аксиома. Но, к сожалению, это лишь официальная статистика. Истинное же положение дел скрыто, и мы владеем ситуацией не в полной мере. Взятки должностные лица брали и берут, усугубляется ситуация тем, что такой вид преступления может совершить любой житель нашей республики» (4, 9). Вместе с тем в 2007 г. еще на 19%, с 84 до 100, выросло количество выявленных фактов взяточничества.

В Удмуртской Республике, как регионе, предпринимающем должные меры противодействия коррупционным проявлениям, 20 сентября 2007 г. принят Закон УР «О мерах по противодействию коррупции», внесенный на обсуждение региональным отделением партии «Единая Россия», действует Программа противодействия коррупции в УР на 2007-2008 гг. (5). Данное обстоятельство, характеризуя тенденции гражданского общества, формирует основы и направленность политических сил региона на принятие радикальных мер в целях снижения уровня коррупции.

Очевидно, что борьба с коррупцией, объявленная в стране, выходит на новый уровень. На повестку дня поставлен еще один вопрос - регламентирование процесса получения подарков госслужащими. Однако, при отсутствии эффективных антикоррупционных механизмов, в стране торжествует консолидированная коррупционная система, имеющая своей целью формирование на территории России нового социально-экономического образования, ориентированного исключительно на обогащение незначительной части общества за счет большинства граждан России и ресурсное обслуживание мировой экономики (1).

В свете изложенного можно говорить о существовании элитарной преступности. Под ней понимается совокупность противоправных деяний, совершаемых элитой, нравственные ценностные ориентиры которой приобрели новое значение. Примечательной чертой такого рода преступности является ее «респектабельный» характер, защищенность отношений «круговой порукой», неподсудность институтам обычной юрисдикции, принадлежности к «избранному» обществу. В таком контексте девиантное поведение элит в целом и элитарная преступность как ее крайнее антиобщественное проявление предстают чем-то похожим на общее качество социальной системы - своего рода эпидемию, которая, хотя и в разной степени, тем не менее, последовательно захватывает элитарные круги.

Для анализа проблем взаимосвязи коррупции и элиты в г. Ижевске был проведен экспертный опрос 100 государственных и муниципальных служащих. Оценивая направленность совершаемых элитой противоправных деяний, 61,0% экспертов отметили коррупцию и взяточничество, 48,0% - злоупотребление служебным положением, 47,0% - превышение должностных полномочий. Из ответов видно, что эксперты связывают преступления чиновников (элиты) в основном с их возможностью использовать выполнение должностных обязанностей, служебных правил, административных регламентов не в общественных, государственных, а в личных интересах. Одна из причин таких негативных действий связана с закрытостью публичной власти, отсутствием у общества возможности следить за действиями чиновников по добросовестному исполнению государственной и муниципальной услуги населению.

Решить вопрос открытости и гласности выполнения государственных функций и услуг населению традиционными формами и методами, сопряженными с информированием граждан об их исполнении, как показывают последние десятилетия, нереально, требуются новые, современные пути и каналы информирования. Необходимы внедрение информационно-коммуникационных технологий, электронного документооборота в деятельность государственных и муниципальных органов власти, обязательная компьютерная грамотность чиновника как вторая грамотность.

Важным направлением в борьбе с коррупцией является и то, что более половины экспертов отметили, что представители элиты совершают преступления, стремясь «успеть взять от жизни все» (52%), достигнуть соответствующего уровня и закрепить свое материальное

и политическое положение (53%). Причиной здесь является отсутствие реальной кадровой политики в сфере государственной и муниципальной служб, смена первого руководителя всегда ведет к значительной смене аппарата, т. е. нет стабильности, профессиональной привязки чиновника к службе, но есть связь с лидером. Состояние неуверенности в постоянстве места работы создает дополнительное искушение для чиновника - пока находится на данной должности, взять как можно больше.

Выглядит достаточно четкой позиция экспертов в том, что элитарная преступность в России полностью сформировалась (46%). Эксперты, оценивая уровень коррупции в зависимости от территориальной расположенности элит, дали значительно отличающиеся цифры. Так, высокий или очень высокий уровень коррупции в России в целом отметили 69% их, в Удмуртской Республике -26%, в городе, районе, где проживает эксперт, всего 20%.

При ответе на вопрос: «Кто может принести наибольший эффект в борьбе с коррупцией?» 67% экспертов выделили Президента РФ, 47% их отдали предпочтение правоохранительным органам, 36% их - судам, прокуратуре, и только 10% - общественным организациям, 7% - партиям, 7% - религиозным организациям. Просматривается недоверие экспертов к институтам гражданского общества в борьбе с коррупцией. Это вполне отвечает реальному положению дел в части эффективности взаимодействия гражданского общества и государства, связанного как со слабостью институтов гражданского общества, так и с излишней централизацией власти государством, видимой, а не реальной демократией.

Исходя из реальной действительности, эксперты в качестве оптимальных действий государства по снижению уровня коррупции (элитарной коррупции) выделяют (65%) - следование букве закона в отношении элиты, отмену должностной, депутатской неприкосновенности, равенство всех граждан перед законом. Почти 60% респондентов считают, что необходимо ужесточить законодательство в этой части относительно коррупции, взяточничества. И лишь 17% экспертов выделили необходимость в целях борьбы с коррупцией формировать положительную систему морали, своего рода «кодекс чести» элит. Более 74% их в качестве одной из эффективных мер борьбы с элитарной преступностью назвали введение открытых, публичных судебных процессов по совершенным чиновниками преступлений, что возможно только при независимости судов и прокуратуры.

Анализируя складывающиеся девиации элит, вполне логично обращение к источнику отклоняющихся форм поведения рассматриваемой страты. Такой подход, несомненно, традиционен и позволяет вскрыть глубинные и универсальные по своим проявлениям социальные механизмы возникновения аномических состояний на уровне воспроизводящей общество целостной социальной системы (2, 361-362). Иначе говоря, в контексте функционалистской теории общества элитарная преступность (как и другие формы и виды отклоняющегося социального поведения) должна рассматриваться, скорее, с точки зрения порождающих ее общих социальных условий и механизмов, чем с позиции произвольных, не детерминируемых социальными структурами индивидуально-личностных отклонений в поведении.

Одна из фундаментальных и естественных причин элитарной преступности - это растущая в процессе эли-тогенеза солидарность с конкретной секторной элитой, а следовательно, возникновение стандартов элитарного (заметим, не общественного) приемлемого поведения, характерной чертой которого является отрицание закона. Более того, свыше 40% экспертов отмечают при этом, что правовой нигилизм элиты сопровождается требованием четкого соблюдения правовых норм остальной «массой людей». В такой постановке вопроса грань между глубинными социальными процессами, порождающими преступность в элитарных слоях, и генезисом всех других форм отклоняющегося поведения довольно размыта: и здесь и там в основе лежит такое неизбежное рассогласование подходов, которое порождает гипертрофированное чувство безнаказанности и вседозволенности, утрату элитой представления о преступности поведения, и наконец, как можно предположить, утрату понимания значимости тех социальных норм и предписаний, которыми регулируется жизнь общества.

Следующая, а, по большому счету, одна из определяющих, детерминанта преступности в элитарной среде зиждется на оборотной стороне демократических принципов . Культивируя одинаковые для всех своих членов цели, ценности и символы индивидуального успеха, демократическое общество через конституирующие его принципы экономической и политической свободы снимает те жесткие институциональные перегородки между социальными группами, которые отличали кастово-сословные общества «сегментарного типа», и постепенно воссоздает принципиальное сходство функциональных способностей и притязаний между высшими и низшими классами, а значит и гораздо более выраженное стремление последних к изменению своего социального положения, т. е. к «вертикальной» социальной мобильности. Данное обстоятельство наглядно демонстрируется в ответах представителей элиты: в более 50% случаев преступные проявления в элитарной среде поясняются как «пытка достигнуть и (или) закрепить свое материальное и политическое превосходство».

И, наконец, обстоятельство, непосредственно вытекающее из предыдущего, обусловливает ситуацию, когда в результате прогрессирующего равенства возможностей в обществе гораздо острее начинают проявлять себя конфликты вокруг распределения социальных функций и связанных с ними социальных благ (богатство, власть, престиж и т. п.). В итоге мы наблюдаем множество групповых и индивидуальных отклонений от правил, среди которых можно различить и многочисленные случаи социальной патологии, включая преступность (2, 382-389).

Средствами повышения правовой культуры являются пропаганда права, распространение юридических знаний, практическое укрепление законности. Большое воспитательное воздействие на граждан, особенно на молодежь, оказывает пример руководителей, в том числе должностных лиц государственного аппарата, в неукоснительном соблюдении законов, в борьбе с преступностью.

Подверженность преступному поведению, в частности, коррупционному, весьма высока именно для

властных элит, при этом коррупции может быть подвержен любой человек, обладающий дискреционной властью - властью над распределением по своему усмотрению каких-либо ресурсов (депутат, чиновник, судья, прокурор и т. п.). В таком случае базовым стимулом к коррупции является возможность получения выгоды, связанной с использованием властных полномочий, а главным сдерживающим фактором - риск разоблачения и экспроприации.

Изложенные позиции экспертов полностью совпадают с позицией президента, правительства, с информацией, даваемой правоохранительными органами, международной оценкой: коррупция приобрела опасный характер для экономического, социального и политического развития России, поэтому требуется научно обоснованная, с учетом реального состояния общества, системная и комплексная борьба по ее ограничению.

Правовая культура - необходимое условие сознательного осуществления гражданином своего долга перед обществом и государством. Развитие правосознания общества способствует преодолению отсталых взглядов, отклоняющегося поведения элиты, предотвращению случаев произвола и насилия над личностью. Внедрение научно обоснованных, взвешенных правовых представлений в сознание граждан, социальный контроль над преступностью являются предпосылками укрепления законности и правопорядка, без чего невозможно построение гражданского общества и правового государства.

В завершение можно констатировать объективную реальность, заключающуюся в модной констатации: власть предпринимает все усилия, направленные на сдерживание коррупции на социально приемлемом уровне.

ЛИТЕРАТУРА

1. Доклад подкомиссии Общественной палаты Российской Федерации по проблемам противодействия коррупции от 21 декабря 2006 г. «Уровень коррупции в Российской Федерации и некоторые антикоррупционные приоритеты». иКЬ: М1р://%^%г.спте.у1.га/т(1ех.рЬр?р= 1536&тоге=1&с=1&Л= 1 &рЪ=1.

2. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. - М., 1996.

3. Рос. газета. - 2008. - 26 февр.

4. Тимиршина И., Волкова Г. Лимит благодарности // Деловая репутация. - 2007. - № 1.

5. Указ Президента Удмуртии от 20 апреля 2007 г. № 62 «О Программе противодействия коррупции в Удмуртской Республике на 2007-2008 годы». ИКЬ: http://www.1aw7.ru/ Ъа8е30/раГ4/130ги4807.Мт.

ВОПРОСЫ ЭВТАНАЗИИ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА

Л. А. Арчибасова, А. В. Кузнецов

Рассматриваются вопросы жизни и смерти с точки зрения правовых норм об эвтаназии.

Ключевые слова: эвтаназия, уголовное право, медицина, жизнь, смерть.