CC BY
23№ 1 (30), 2009
' 'Кул ътурная жизн ь Юга России "
Landeskunde. 1929. Nr. 4-5. Deutsche Sektion. Heftl. S. 15-20.
7. Жирмунский В. M. Итоги и задачи диалектологического и этнографического изучения немецких поселений СССР ... С. 105.
8. Там же. С. 106.
9. Народные обычаи, обряды, суеверия и предрассудки крестьян Саратовской губернии / собр. в 1861-1888 гг. А. Н. Минхом; предисл. А. Пыпина. СПб., 1890. С. 11.
10. Schliertemапп Georg. Das Lied der deutschen Kolonisten in Russland ... S. 7.
11. Там же. С. 44.
12. Там же. С. 51.
13. Там же. С. 75.
14. Жирмунский В. М. Итоги и задачи диалектологического и этнографического изучения немецких поселений СССР ... С. 9.
15. Wittrock Wofgcmg. Die aeltesten Melodietypen im ostdeutschen Volksgesang // Schriftenreihe der Kommission fuer ostdeutsche Volkskunde in der Deutschen Gesellschaft fuer Volkskunde. Hrsg. von Erhard Riemann. Bd. 7. Marburg, 1969. S. 648.
16. Suppcm Wolfgang. Das melismatische Singen der Wolga-Deutschen in seinem historischen und geographischen Kontext // Studia mstrumentorum musicae popularis. Stockholm, 1974. S. 237.
17. Там же. С. 239.
E. M. SHISHKINA. THE ROLE OF CROSS-CULTURAL CONTACTS IN MAKING THE VOLGA GERMAN MUSICAL TRADITIONAL CULTURE A SYSTEM
The author deals with some specific features of the Volga Germans' traditional musical heritage on the basis of the field musical expeditions to villages and settlements of Povolgye, Ural, Siberia as well as archive researches held in Russia, Germany and Austria.
Key words: Volga Germans, Folk singing, traditional culture, hybrid, conglomeration, multiculturalism.
Т. В. ЮДИНА
КОНЦЕССИОННЫЕ РАБОЧИЕ В 1920-Е ГОДЫ: ИЗ ОПЫТА КУЛЬТУРНО-ПРОСВЕТИТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
В 1920-е годы остро стояла проблема освоения отечественными инженерно-техническими кадрами и рабочими новой техники и передовых методов производства. Культурно-просветительные мероприятия, организуемые профсоюзами с помощью иностранных концессионеров, способствовали повышению образовательного уровня рабочих.
Ключевые слова: концессии, концессионеры (иностранные предприниматели), культурно-просветительные мероприятия, рабочие, профсоюз.
Закрытие в последние годы десятков тысяч муниципальных домов культуры, находившихся на балансе предприятий, клубов, домов пионеров, кружков сокращает возможность приобщения к культуре и творчеству миллионов россиян, порождает засилье массовой культуры в повседневной жизни, провоцирует рост деструктивных тенденций в поведении населения. Проблема «культурного опустынивания» является сегодня одной из самых актуальных в сфере социальной инфраструктуры нашей страны. В связи с этим обращение к историческому опыту повышения культурного и образовательного уровня советского населения может многое объяснить современным политикам и чиновникам.
В начале 1920-х годов, как и в предыдущие десятилетия, Россия оставалась страной низкой грамотности и культуры. В 1921 году председатель Совета Народных Комиссаров В. И. Ленин писал: «Посмотрите на карту РСФСР. К северу от Вологды, к юго-востоку от Ростова-на-Дону и от Саратова, к югу от Оренбурга и от Омска, к северу от Томска идут необъятнейшие пространства, на которых уместились бы десятки громадных куль-
турных государств. И на всех этих пространствах царит патриархальщина, полудикость и самая настоящая дикость» [1]. Восстановление разрушенного материального производства в России по окончании Первой мировой и Гражданской войн не могло обойтись без квалифицированной рабочей силы. Руководство советской России осознавало необходимость повышения образовательного и культурного уровня населения.
Исследование культурного развития советского общества невозможно без изучения исторической ретроспективы его классов, социальных слоев и групп. В первую очередь это касается рабочих, в том числе и концессионных предприятий, на которых возлагалась задача восстановления и развития производительных сил страны. До настоящего времени тема культурно-просветительской деятельности среди концессионных рабочих, повышения их культурно-образовательного уровня не получила должной разработки в научной литературе.
Характерной чертой культуры советского рабочего должно было стать его отношение к эксплуатации, классовое сознание. Вопросы куль-
22 "Культурная жизнь Юга России" № 1 (30), 2009
турно-пропагандистского просвещения, коммунистического воспитания рабочих концессий находились в центре внимания органов власти и профессиональных союзов. Культработе на концессионных предприятиях профсоюзы уделяли большое внимание, считая, что она позволяет осуществлять классовое воспитание рабочих и их сплочение «в единую пролетарскую семью» [2]. Они определяли культурно-просветительскую деятельность как одну из составных частей своей практической работы по обслуживанию членов профсоюза и пытались совмещать организацию отдыха рабочих с их политическим и профессиональным воспитанием [3].
Советская власть возложила на иностранных предпринимателей расходы по проведению культурно-массовых, культурно-просветительных мероприятий для рабочих. Отношение концессионеров к демократизации культуры, распространению знаний среди рабочих было неоднозначным. С одной стороны, иностранные предприниматели в соответствии с коллективными договорами отчисляли денежные средства на «культнужды» профсоюзам, а с другой - не строили рабочие клубы, библиотеки, отказывали «в отпуске электроэнергии для демонстрирования кинофильмов под предлогом недостатка энергии на предприятии» [4]. В связи с этим районные и подрайон-ные комитеты профсоюзов настаивали на создании «возможностей вести клубно-кружковую работу» за счет концессионеров.
Органы власти требовали от иностранных предпринимателей ежемесячного перечисления средств для проведения культработы. Приведем примеры. Концессионер «Руссголландлеса» не только выделял один раз в месяц 1% от фонда оплаты труда рабочих и служащих для организации и проведения культурно-массовых мероприятий, но и предоставлял отапливаемые и светлые помещения для клуба, библиотеки, читального зала, Ленинского уголка. Для информирования рабочих концессионером была организована подписка по одному экземпляру газет «Известия ВЦИК», «Труд», «Известия НКТ», «Пила» (периодическое издание ЦК профсоюза рабочих деревообделочной промышленности. - Т. Ю.), «Красный деревообделочник» и «Красная искра» [5].
Концессионеры «Гаммера» и «Лео Дрездена» одновременно с выплатой зарплаты перечисляли 1,5% от всей суммы заработной платы профсоюзам на проведение культурно-просветительной работы, обеспечивали освещением, отоплением и водоснабжением клубы, библиотеки, школы грамоты, общеобразовательные курсы [6].
Планы культурно-просветительской деятельности среди концессионных рабочих, определяемые профсоюзами, реализовывались не везде так успешно, как на вышеприведенных концессионных предприятиях. На лесозаводе № 1 концессии «Мологолеса» культкомиссией профсоюза не было проведено ни одного заседания, и вся работа выполнялась председателем комитета. Руководителем заводского комитета была собрана библиотека «с довольно большим чис-
лом и хорошим подбором книг», оформлен красный уголок, выписаны газеты «Труд», «Правда», «Ленинградский рабочий», «Известия НКТ» (среди перечисленных изданий отсутствует профсоюзная газета «Пила», стенную газету завком не издавал. - Т. Ю.).
Рабочие «Мологолеса» нечасто посещали библиотеку и красный уголок, в основном перед началом работы или для обмена книг. Объяснить это можно тем, что помещение, предназначенное для чтения книг и просмотра газет, было «холодным, неуютным» и представляло собой «сколоченный из досок сарай», хотя § 61 коллективного договора вменял в обязанность концессионеру предоставить для клубной работы бесплатное помещение с отоплением, освещением и ремонтом [7]. Киносеансы на этом заводе проводили в рабочей столовой, таком же неотапливаемом и грязном помещении, как и библиотека.
Финансирование концессионером культурно-просветительской работы, по мнению членов комиссии ВЦСПС, было достаточным - «500-600 рублей в месяц», не хватало лишь инициативы у завкома и работоспособности у культкомиссии. Отсутствие культурных мероприятий на заводе приводило к пьянству рабочих, их деградации, «невиданным прежде скандалам, прогулам и поножовщине».
Председатель заводского комитета № 1 «Мологолеса» М. М. Фалин был убежден в том, что без постройки рабочего клуба в Солецком районе Ленинградской губернии, с «исторических времен представлявшем собой место разгульного пьянства», немыслимо «какое-либо воспитание». 21 октября 1925 года он обратился с письмом (№ 425) в центральный комитет профсоюза рабочих деревообрабатывающей промышленности, в котором обосновал необходимость строительства рабочего клуба (строительства еще одного помещения под клуб на станции Пестово Череповецкой губернии требовал заводской комитет № 3. - Т. Ю.). Он, в частности, указывал: «Октябрьская революция не пробудила его (население Солецкого района. - Т. Ю.) от вековой спячки, ибо местом работы его оставался все тот же лес, и лишь казенное вино сменил самогон». Нелицеприятную характеристику дал М. М. Фалин и заводскому рабочему, вчерашнему крестьянину: «Рабочий завода остался верным традициям в отношении пития с горя и радости, соблюдения местных праздников с шумными попойками и антисемитизмом <...> несознательным отношением к работе, на которой он находится» [8]. Отсюда - прогулы, халатное отношение к своим обязанностям. Формирование делегаций из нескольких рабочих для приобретения водки или самогона в количестве 40-50 бутылок в близлежащих деревнях для организации местных праздников приводило к невыходу на работу «целых групп по 2-3 дня» [там же].
Цосле вмешательства сотрудников центрального комитета профсоюза рабочих деревообрабатывающей промышленности в работу первичного профессионального органа - заводского комитета концессии «Мологолес» - концесси-
№ 1 (30), 2009
"Культурная жизнь Юга России " ^
онер более чем в 7 раз увеличил финансирование культурной деятельности во 2-м полугодии 1925 года по сравнению с 1-м полугодием этого же года (соответственно 886 руб. и 123 руб.). Средства предполагалось потратить на оплату труда клубных работников, взносы социального страхования, содержание драматического, хорового и спортивного кружков, школ по ликвидации неграмотности, выписку периодики, издание стенных газет, приобретение литературы и оборудования, организацию лекций и экскурсий [9]. Такие формы работы, на наш взгляд, способствовали приобщению рабочих к творчеству, росту их политического сознания и проявлению гражданской ответственности.
Соглашением профсоюза и концессионеров устанавливались обязательства для последних по ремонту школ и рабочих клубов, их строительству, оплате труда учителей. Не всегда иностранные предприниматели соглашались с предъявляемыми требованиями профсоюзов в вопросах культпросветработы. Концессионеры учитывали то обстоятельство, что ими перечислялись денежные средства на проведение культурно-массо-вой работы среди рабочих, и пытались (например, на «Мологолесе») отчисления на культработу, социальное страхование и содержание первичных профорганов вменить в обязанность рабочим [10].
На концессионном предприятии «Лена Гольдфильдс Лимитед» рабочим для их отдыха предоставлялись помещения, количество которых определялось особым соглашением заводоуправления с фабрично-заводским комитетом. Ленскому районному комитету профсоюза рабочих водного транспорта перечисления администрацией этого предприятия стали производиться с 1 декабря 1925 года в дни выдачи заработной платы работникам. Отчисления концессионера на проведение культработы, содержание домов отдыха, яслей и санаторно-курортное лечение рабочих химической отрасли и водного транспорта составляли 3% от всей заработной платы рабочих и служащих [11].
В 1926 году в профессиональные организации стало поступать 2% со всей суммы заработной платы рабочих и служащих предприятий, учреждений и хозяйств концессионного общества. Концессионер, предоставляя отопление, освещение и воду по себестоимости, требовал освобождения от обслуживания всех культурно-просветительных учреждений профсоюза. Центральный комитет профсоюза рабочих водного транспорта добивался увеличения предприятием размера отчислений на культработу до 3,75%. При этом стороны не уступали друг другу [12]. Переговоры профсоюза рабочих водного транспорта с концессионером по вопросу отчислений проходили сложно. Концессионер продолжал сокращать размеры отчислений на ведение культработы, содержание яслей, домов отдыха, санаторно-курортное лечение, нужды профтехнического образования и содержание стипендиатов. В 1927 году концессионер «Лены Гольдфильдс Лимитед» уменьшил перечисления на ведение культмассовой рабо-
ты рабочим и служащим водного транспорта до 0,5% (еще 0,5% он отчислял на школы фабрично-заводского ученичества). Тепло и вода для помещений, предназначенных для культурно-массо-вой работы, заводоуправлением предоставлялись по себестоимости [13].
Администрация русско-германского воздушного акционерного общества «Дерулюфт» перечисляла в губернский отдел профсоюза на «культурно-просветительные нужды» ежемесячно 1,5% от заработной платы рабочих, столько же на «нужды» профтехнического образования [14].
Профсоюзы рекомендовали концессионерам обучать за их средства рабочих в вузах. Например, администрация «Мологолеса» в соответствии с § 63 коллективного договора предоставляла месячную компенсацию рабочим, поступившим в высшие учебные заведения [15]. Но на концессии «Берикульский рудник товарища Штольценберга и наследников Яковлева» соглашением сторон (профсоюза и концессионера. - Т. Ю.) был исключен из проекта коллективного договора пункт о содержании за счет концессионера одного стипендиата в вузе [16].
Работники клубных учреждений и профсоюзов, занимавшиеся «воспитательной» деятельностью на концессионных предприятиях, имели различный уровень квалификации и профессиональной подготовки, что во многом предопределило медленное приобщение рабочих к чтению книг, просмотру кинофильмов. Рабочие редко посещали культурно-массовые мероприятия, организуемые союзными организациями и работниками клубных учреждений. Объясняется это и территориальными неудобствами, и нежеланием части рабочих повышать свой культурный уровень. В документе Московского городского совета профсоюзов, посвященном анализу массовой культурно-просветительной работы с населением, отмечается: «Массовая культработа с рабочими и служащими частных и концессионных предприятий, путем прикрепления к центральным и районным клубам, не дала положительных результатов в виду разбросанности предприятий, отдаленности их от клуба» [17]. Член ЦК профсоюза деревообделочников А. Березовский считал, что «прямая зависимость культурности рабочих и поднятия производительности их труда от воспитательной работы союза общеизвестна» [18].
В агитационно-пропагандистской работе большое место уделялось разъяснению сущности и особенностей социалистического строя, непримиримости классовых интересов буржуазии и пролетариата, международной интернациональной солидарности трудящихся. Профсоюзные инструкторы, обследуя концессионные предприятия, отмечали слабую работу «по поднятию политического и классового сознания рабочих». «Союзы должны усилить свою воспитательную работу среди рабочих частных и концессионных предприятий,
- обращался к профессиональным организаторам в своем практическом пособии В. А. Буянов.
- В основу культурно-просветительной работы
"Культурная жизнь Юга России "
24 —
№ 1 (30), 2009
должно быть положено разъяснение рабочим, что предприниматель есть их классовый враг; должно быть положено воспитание рабочих в духе классовой борьбы с капитализмом, в духе пролетарской братской солидарности» [19]. Находились разные причины для объяснений «слабой воспитательной работы» профсоюзов. На трех заводах концессии «Мологолес» в 1925 году воспитательная работа первичных профорганов оказалась «чрезвычайно затруднена вследствие отсутствия рабочих клубов». Низкий уровень культурного и политического сознания рабочих (бывших крестьян) требовал от членов заводского комитета «огромной и длительной» воспитательной работы для преобладания общественных, производственных интересов у работников над традициями «крестьянской, деревенской жизни» [20].
Отдельные представители профсоюзов понимали термин «классовая борьба» слишком упрощенно. На заводе «СКФ» работники профессионального органа считали «все, что направлено в ущерб предпринимателю, <... > классовым достоинством рабочего. Забывая, что поведение их в производстве определяется колдоговором, заключенным рабочими с предпринимателем» [21].
Партийные органы критиковали профсоюзы за низкий уровень организации культурно-просветительной работы. Заведующий информационным отделом ЦК ВКП(б) Богомолов считал, что проводимая на концессиях «культурно-просветительная работа не столько просвещает, сколько развлекает». Развитию активной общественной работы, по его мнению, «препятствует то, что рабочие на концессионных предприятиях не чувствуют себя в своей семье» [22]. Концессионным рабочим выдавались, например, такие характеристики: «Среди рабочих имеет место цеховая замкнутость и аполитичность, проявление отсталых крестьянских настроений» [23].
Образовательный и культурный уровень рабочих, в том числе и концессионных, на протяжении 1920-х годов оставался низким. Однако советские профсоюзы с помощью концессионеров прилагали усилия для распространения знаний в рабочей среде, повышения культурно-образовательного уровня работников предприятий. Финансирование культурно-просветительной работы на концессионных предприятиях обеспечивали иностранные предприниматели. Приобщение рабочих к чтению газет, литера-
туры, просмотру кинофильмов, посещению культурно-массовых мероприятий во вновь отстроенных концессионерами библиотеках, клубах, школах способствовало развитию, пусть медленному, их внутреннего мира и повышению культурно-нравственного уровня.
Литература и источники
1. Ленин В. И. О продовольственном налоге // Полное собрание сочинений. Т. 43. М., 1977. С. 228.
2. Работа союза горнорабочих СССР на концессионных предприятиях. М., 1926. С. 74.
3. Профпросвещение сезонников-горняков: материалы для проведения бесед и занятий в кружках. М., 1927. С. 34-35, 44.
4. Юдина Т. В. Отечественный рабочий на концессии в 1920-е годы: социокультурный портрет // Личность. Культура. Общество: междисциплинарный науч.-практ. журн. социальных и гуманитарных наук. М., 2006. Вып. 1. С. 316.
5. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 5467. Оп. 8. Д. 136. Л. 8-9, 98.
6. Там же. Ф. 5470. Оп. 10. Д. 93. Л. 36, 224 об., 225.
7. Там же. Ф. 5467. Оп. 8. Д. 129. Л. 29, 140; Оп. 9. Д. 107. Л. 4.
8. Там же. Оп. 8. Д. 141. Л. 99.
9. Там же. Оп. 8. Д. 129. Л. 28; Д. 141. Л. 43 об., 45 об., 49, 54, 103 об., 105 об.; Оп. 9. Д. 107. Л. 4.
10. Там же. Д. 129. Л. 83-84.
11. Там же. Ф. 5455. Оп. 10. Д. 145. Л. 66.
12. Там же. Ф. 5455. Оп. 9. Д. 123. Л. 15 об., 16; Ф. 5470. Оп. 10. Д. 93. Л. 66 об., 67.
13. Там же. Оп. 9. Д. 123. Л. 12-13 об.
14. Там же. Ф. 5454. Оп. 8. Д. 117. Л. 6-7.
15. Там же. Ф. 5467. Оп. 9. Д. 107. Л. 5.
16. Там же. Ф. 5459. Оп. 6. Д. 282. Л. 290 об.
17. О состоянии и задачах работы профсоюзов на частных предприятиях. М., 1928. С. 29.
18. ГАРФ. Ф. 5467. Оп. 8. Д. 129. Л. 4, 29.
19. Буянов В. А. О работе профсоюзов на частных и концессионных предприятиях. М.; Л., 1927. С. 32.
20. ГАРФ. Ф. 5467. Оп. 8. Д. 129. Л. 15; Д. 141. Л. 46.
21. Российский государственный архив социально-политической истории. Ф. 17. Оп. 85. Д. 15. Л. 31.
22. Там же. Л. 168.
23. Там же. Л. 22 об.
T. V. YUDINA. CONCESSION WORKERS IN THE 1920-S: FROM THE CULTURAL AND EDUCATIONAL ACTIVITY EXPERIENCE
In the 1920-s there was a vital problem concerning the new technology and advanced production methods insertion by the national engineers, technicians and workers. Soviet trade unions with the help of the foreign concessionaires made efforts to increase the cultural and educational level of the national workers.
Key words: concessions, concessionaires (foreign businessmen), cultural and educational events, workers, trade union.
