CC BY
80
УДК 008/13
Д. Ю. Бельчич, Н. Г. Апухтина
КОНЦЕПТЫ КУЛЬТУРЫ В ПОСТНЕКЛАССИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ
Рассматриваются концепты культуры в рамках постнеклассической парадигмы. Авторы сравнивают современный постструктуралистский подход к культуре с подходами к феномену в классической и неклассической философии. Проведенный анализ способствует осмыслению культуры с нескольких сторон и позволяет утверждать, что роль творца настолько присуща человеку, насколько он «втянут» в единое целое культуры, которая стала смысловым полем его жизнедеятельности.
Ключевые слова: культура, человек как творец культуры, идентичность
The article deals with concepts of culture in the limits of post-nonclassic paradigm. The authors compare modern post-structural approach to culture with the approaches to the phenomenon in classic and nonclassic philosophy. The conducted analysis contributes to comprehension of culture from several aspects, and it makes it possible to confirm that the role of creator is so inherent to the human being as he is "involved" in the whole unity of culture, which has become the sensual field of his life activity.
Keywords: culture, human being as creator of culture, identity
С древности человек пытается понять себя, свое предназначение, свое прошлое и возможности будущего. Ему недостаточно наличной действительности, он прогнозирует, «обудуществляет» себя, свою жизнь и поэтому стремится преодолеть хаотичность существования вещей и связей (в том числе связей с другими людьми). Если животное полностью вживается в конкретную актуальную действительность, то человек (личность) постоянно бросает мощное «нет» бытию «здесь и сейчас» и «случайному бытию» (в трактовке М. Шелера). Таким образом, с одной стороны, человек оказывается вечным Фаустом, протестантом против «только действительности», с другой - он существо обусловленное, т. е. приходящие в соприкосновение с условиями своего существования.
Культура как «плодотворное существование» (Б. Л. Пастернак) охватывает и надприродные качества человека, и способы деятельности, и духовные и материальные результаты деятельности. При этом деятельность, создающая культуру, непременно носит творческий характер. Следовательно, быть человеком - значит никогда не успокаиваться на сложившейся действительности. Возможно, как результат этого стремления у древних людей возникли первые феномены культуры: примитивные орудия труда, наскальные рисунки, язык, нормы и первые табу. Здесь бытие переходит от естественной и спонтанной формы существования к форме социальной и относительно организованной. Эту организацию бытия обеспечивает деятельность человека, то, что Х. Арендт назвала vita activa («жизнь деятельная») [1].
Для представителей и классической древности (Платон, Аристотель и др.), и немецкой классической философии (И. Кант, Г. Гегель и др.) было свойственно стремление к универсальности, т. е. философы-классики пытались объединить все явления физического и духовного мира вокруг человека в целостную, непротиворечивую систему. Данной методологической особенностью отмечен подход к культуре в рамках классической философской парадигмы.
Значимые события конца XIX - начала XX в. (Первая мировая война, революции в России, научные открытия в области физики, химии и мн. др.) подводили философов к мысли, что любые теоретические объяснения культуры (прежде всего классические универсалистские трактовки) редуцируют богатые и многообразные явления до некоего «сухого остатка». Например, представители философии жизни (А. Шопенгауэр, В. Дильтей, Ф. Ницше,
О. Шпенглер и др.) подчеркивали, что при понимании и объяснении человека и культуры накладывать на реальность жесткие схемы и категории недопустимо, ибо реальность синкретична, она сложнее, чем любая схема, претендующая на универсальность.
Глобальные масштабы функционирования информационных технологий, повышение интенсивности транснациональных коммуникаций и информационных потоков во второй половине XX в. существенно обновили механизмы культуры. Усложнение социального пространства в XX в. инициирует новые подходы к феномену культуры в философии. «Общество риска» (У. Бек), «текучая современность» (З. Бауман), «прозрачное общество» (Дж. Ваттимо), «глобальная деревня» (М. Маклюэн) - названия, которыми философы наделяют мир начала XXI в., указывают на быстровоз-растающую сложность, непредсказуемость и неподкон-трольность развития социальных и культурных полей. В данном исследовании мы попытались проанализировать концепты культуры в рамках постнеклассической философской парадигмы. На наш взгляд, такой анализ позволяет пролить свет на сущность культуры.
В отличие от классической культуры (например, классической философии, классической музыки или русской классической литературы) феноменам современной культуры преимущественно не предзадан уникальный смысл, до которого нужно докопаться, который необходимо постичь. В большинстве своем современная культура отсылает нас к тому, что уже создано.
Для постнеклассической парадигмы характерно появление разных трактовок культуры, порой трудно
68
сопоставимых концепций и школ. Стали популярны семиотические трактовки культуры: культура - это совокупность знаковых систем (Ю. М. Лотман [5]), зна-ков-симулякров (Ж. Бодрийяр [4]), текстов (Р. Барт [2]).
Согласно анализу Ж. Бодрийяра, в действительности мы окружены симулякрами, которые образуют современную нам культуру. «Симулякр - это фантом сознания, кажимость, то, что воспроизводит образ объекта вне его субстанциональных свойств» [4, с. 41]. Все стало символично: наша деятельность и вещи вокруг нас. При этом знаки не могут быть истинными, так как они не репрезентуют, не указывают на скрытую за ними реальность, они симулируют. В эпоху симулякров все разговоры об истинном и оригинальном теряют смысл. Главный смысл симулякра в том, что он появился, т. е. в том, что он «есть». Канадский философ М. Маклюэн предложил формулу, которую можно применить к симулякрам: средство сообщения - само есть сообщение (medium is messeg) [6]. Следовательно, не столь важно, какой смысл несет в себе тот или иной феномен культуры (книга, картина, образ, политическое решение и др.), важно средство, при помощи которого этот феномен доходит до зрителя/читателя/избирателя и т. д. На наш взгляд, важно задаться вопросом: не формирует ли агрессивная циркуляция симулякров того ницшеанского «последнего человека», для которого нет ничего трансцендентного?
Представители постструктуралистской философии (Ж. Делёз, Ф. Гваттари, Ж. Деррида, Р. Барт, Ж. Бодрийяр) настаивали на принципиальной не-строгости, неупорядоченности, ризомности современной культуры. Отсюда и название данного направления в философии XX в. - постструктурализм, т. е. аналитика того, что следует «после структуры», аналитика бесструктурного. Часто в научной литературе мы можем встретить отождествление понятий постструктурализм и постмодернизм. На наш взгляд, постструктурализм - в большей степени содержательное название данного философского течения, чем обозначение постмодернизм (т. е. «то, что следует за модерном», «за современностью»).
Современная культура, согласно постструктуралистам, - это культура, для которой наступила «смерть автора» (М. Фуко), потому что смысл задает не субъект культуры (писатель, художник...), а ее объект (читатель, зритель.). Происходит рассеивание, децентрация смысла. Нет никаких универсальных, «великих» смыслов, «больших нарративов» (Ж.-Ф. Лиотар); есть самодостаточное и абсолютное смысловое различие.
Постструктурализм, безусловно, отражает процессы, происходящие в современной культуре, но, настаивая на радикальном плюрализме, эклектичности и хаотичности реальности, постструктуралисты отрицают власть общезначимого. Мы не можем согласиться с таким подходом к культуре, потому что видим необ-
ходимость соединения «сколов» и фрагментов действительности в некую упорядоченность. Таким образом, появление симулякров в культуре не способствует освоению смысла какого-либо феномена, скорее, происходит отчуждение от поиска всякого смысла.
На наш взгляд, вышеприведенные постструкту-ралистские семиотические трактовки представляют собой сужение понятия культура. М. М. Бахтин отмечал, что некоторые исследователи, «наделяя слово всем, что свойственно культуре, т. е. всеми культурными значимостями - познавательными, этическими, эстетическими - весьма легко приходят затем к выводу, что кроме слова в культуре вообще ничего нет, что вся культура есть не что иное, как явление языка. Но, растворяя логику и эстетику или хотя бы только поэтику в лингвистике, мы разрушаем своеобразие как логического, так и эстетического» [3, с. 43]. Аналогично постулирование тотальной символичности культуры представляется нам не вполне обоснованной редукцией, потому что, во-первых, размывается своеобразность феномена символа и, во-вторых, несколько оттенятся та роль, которую играет в культуре практическое действие.
Уместно подчеркнуть, что сами способы оперирования знаковыми системами являются инструментальными, технологическими компонентами культуры. В семиотическом подходе несколько оттеняется технико-технологическая грань культуры. Сама деятельность предстает предметностью, символом, в то время как предмет является и результатом деятельности.
С другой стороны, в философской справочной литературе встречается и технико-технологический крен в определении культуры: «культура - система исторически развивающихся надбиологических программ человеческой жизнедеятельности (деятельности, поведения и общения), обеспечивающих воспроизводство и изменение социальной жизни во всех ее основных проявлениях» [7]. Мы полагаем, что в данном определении на первый план выносится процессуальная, деятельностная часть культуры. Культура предстает как некая форма трансляции социального опыта, как многообразие знаний, норм, навыков, идеалов, образцов деятельности и поведения, идей, гипотез, верований, целей, ценностных ориентации и т. д. Не укладываются в вышеприведенное определение «культуры как надбиологической программы» и вещественные плоды материального производства (вещи, предметы бытовой культуры, памятники, технические сооружения), и плоды коммуникативно-практической деятельности (например, политические решения). Наиболее сбалансированной трактовкой культуры нам представляется следующая: культура - это специфический, свойственный только человеку, внебиологический способ деятельности, а также круг символических и материальных результатов данной деятельности.
69
В эпоху глобализации одной из самых острых проблем культуры становится то, что я (как основа целостности человека и механизм самоидентификации) подвергается «атаке». Отсюда в современной культуре обостряется проблема идентичности. Идентичностью можно назвать отношение человека/ коллектива к себе в попытке определить свою самость [10, с. 254]. Современный человек обременен свободой самоидентификации, он находится в лабиринте идентичностей. Как отметил современный философ К. А. Свасьян, «человек затерялся между божественным и животным, ища себя один раз выше себя, другой раз ниже себя, оба раза - мимо себя.» [9].
Отсутствие интегрального понимания культуры связано с тем, что сегодня нет единого ответа на вопросы «что значит быть человеком?» и «что есть человек?» Поиск решения волновал мыслителей с момента пробуждения философского сознания и неразрывно связан с пониманием культуры. В истории философской мысли классического и неклассического периодов человек был определен и как «двуногое существо без перьев» (Платон), и как «политическое животное» (Аристотель), и как творение Бога (Фома Аквинский), и как «субъект познания» (Р. Декарт), и как «мыслящий тростник» (Б. Паскаль), и как «существо чувствующее» (С. Кьеркегор), и как «еще не установившееся животное» (Ф. Ницше) и мн. др. Из этого следует, что человек - существо наиболее трудно уловимое в своей сущности.
Многим постнеклассическим концепциям свойственно снижение интереса к метафизическому определению человека. Так, например, М. Фуко, утверждал, что в дискурсах о сущности человека есть решающее влияние власти: «.необходимо покончить с той совокупностью оценок, описаний, признаков и отложений, через которые начиная с XVIII века
определялись некоторые существенные качества человека» [11, с. 190]. Сами понятия человеческая природа и человеческая сущность в постнеклассической философии теряют научный статус. Отсюда возникает проблематичность определения культуры.
Безусловно, сложно определить человека в одной дефиниции, еще более сложно одной дефиницией определить культуру. Однако на констатации «хаотичности» постнеклассический анализ культуры не заканчивается. Разнородность биологических, социальных, этнических и лингвистических представлений о человеке подводит исследователей к тому, что, вероятно, культура является тем единым концептом, интегратором, с помощью которого только и возможно глубоко онтологически понять феномен человека [8]. Таким образом, не только человек создает культуру, но и сам Homo Sapiens метафизически и генетически является результатом становления культуры: «морфофизиологическое своеобразие человека не предшествует культуре, а является ее коэволюционным следствием» [8, с. 12]. Если исходить из посыла, что культура - это универсальный концепт, а само явление культуры -это своеобразная аура между живой и неживой природой, то, следовательно, роль творца настолько присуща человеку, насколько он «втянут» в единое целое культуры, которая стала смысловым полем его жизнедеятельности. Иными словами, человек настолько творец культуры, насколько он ее создание.
Таким образом, мы смеем надеяться на то, что в рамках постнеклассической философской парадигмы еще будут определяться и осмысляться некие скрепляющие, систематизирующие, «стержневые» начала культуры, придающие ей целостность. Возможно, такие исследования приведут к новой научной революции (в трактовке Т. Куна) и смене парадигмы в философии культуры.
1. Арендт, Х. Vita activa или О деятельной жизни / Х. Арендт. - СПб.: Алетейя, 2000. - 437 с.
2. Барт, Р. Система моды. Статьи по семиотике культуры / Р. Барт. - М.: Изд-во им. Сабашниковых, 2003. - 512 с.
3. Бахтин, М. М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет / М. М. Бахтин. - М.: Худож. лит., 1975. - 506 с.
4. Бодрийяр, Ж. Забыть Фуко / Ж. Бодрийяр. - СПб.: Владимир Даль, 2000. - 91 с.
5. Лотман, Ю. М. Семиосфера / Ю. М. Лотман. - СПб.: Искусство-СПб, 2000. - 704 с.
6. Маклюэн, М. Осмысляя средства коммуникации: новые измерения человека / М. Маклюэн // Искусство кино. - 1994. -№ 2. - С. 67-71.
7. Новая философская энциклопедия: в 4 т. [Электронный ресурс] / Ин-т философии РАН; Нац. обществ.-науч. фонд; предс. науч.-ред. совета В. С. Степин. - М.: Мысль, 2000-2001. - Режим доступа: http://iph.ras.ru/elib/1574.html (просмотрено 10.01.2012).
8. Плотников, В. И. Культура как основная универсалия философии человека // XXI век: будущее России в философском измерении: докл. Второго рос. филос. конгресса (6-11 июня 1999 г.): в 4 т. Т. 3: Философская антропология и философия культуры. Ч. 1 / В. И. Плотников. - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 1999. - С. 11-12.
9. Свасьян, К. А. Человек в лабиринте идентичностей [Электронный ресурс] / К. А. Свасьян. - Режим доступа: http://www.rvb.ru/swassjan/labyrinth/01.htm (просмотрено 13.06.2011).
10. Современный философский словарь / под общ. ред. В. Е. Кемерова. - М.: Академ. проект, 2004. - 864 с.
11. Фуко, М. Ответы философа // Интеллектуалы и власть: избр. полит. ст., выступления и интервью 1970-1984 гг. / М. Фуко - М.: Праксис, 2002. - 384 с.
Сдано 16.01.2012
70
