CC BY
116
УдК 811.161.1(075.8) ББК Ш141.2
Марина Владимировна Пименова,
доктор филологических наук, профессор,
Кемеровский государственный университет (Кемерово, Россия), e-mail: pimenovaMV@rambler.ru
Концептуальные правовые метафоры совести в русском и английском языках
В статье рассматриваются способы вербализации концептуальных метафор совести в русской и английской языковых картинах мира. Источником правовых метафор выступает текст Библии. Правовые метафоры совести и conscience имеют религиозную основу. Основное внимание обращено вопросу анализа правовых концептуальных метафор, т. е. образных и символических признаков, формирующих их. Исследование правовых метафор сопровождается иллюстративным материалом из текстов художественной литературы.
Ключевые слова: языковая картина мира, внутренний мир человека, концептуальная метафора, концепт.
Marina Vladimirovna Pimenova,
Doctor of Philology, Professor, Kemerovo State University (Kemerovo, Russia), e-mail: pimenovaMV@rambler.ru
conceptual Law Metaphors of conscience in the Russian and English Languages
The article presents the analysis and description of the conceptual metaphors of conscience in the Russian and English languages picture of the world. The main source of the law metaphors is the Bible. The law metaphors are based on religion. This article discusses the problem of the law conceptual metaphor's analysis: its different figurative and symbolic features and components which form the structures of the concepts совесть and conscience. The analysis of the metaphor's parts is demonstrated on the concepts совесть and conscience which allows us to study the formation of core component and interpretative field in literature sources.
Keywords: language picture of the world, man's inner world, conceptual metaphor, concept.
«Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, -это звёздное небо надо мной и моральный закон во мне»
И. Кант
Типология концептов может иметь различные основания. Концепты могут быть дифференцированы по различным типам. Первым типологическим основанием для классификации служит структура концепта. По признаку появления в национальной концептосфере концепты можно разделить на исконные и заимствованные. Исконные концепты зародились в недрах национальной концеп-тосферы, заимствованные были в неё привнесены извне. По развитию концептуальной структуры можно судить об исконности или заимствованности того или иного концепта: у заимствованных концептов слаборазвитая структура. Даже при наличии многих признаков эти признаки плохо группируются, что
свидетельствует о малом времени, затраченном на осознание различных сторон этого концепта, а также внедрения его признаков в языковую практику. Чем обширнее представлены отдельные группы различными признаками, тем древнее концепт, на осознание его структуры затрачено больше времени, больше признаков усвоено носителями языка, значительная часть структуры такого концепта относится к общенациональным знаниям, а не индивидуальному опыту.
Проблема совести впервые была поднята философами. Каждый философ по-своему рассматривал природу совести. Так, И. Ильин считал, что «совесть есть знание добра». Н. А. Бердяев указывает, что «со-
160
© М. В. Пименова, 2012
весть есть орган восприятия (выделено мной. - М. П.) религиозного откровения, правды, добра, целостной истины. Она совсем не есть отдельная сторона человеческой природы и специальная функция, она есть целость духовной природы человека, её сердцевина или сердце в онтологическом, а не психологическом смысле слова. Совесть и есть источник оригинальных, первородных суждений о жизни и мире» (Бердяев 1993: 150).
К вопросу языкового представления совести обращались немногие лингвисты (см., например, Апресян 1995; Арутюнова 1976; Колесов 1995, 1999; Пименова 1999, 2003; Урысон 1995). Так, Е. В. Урысон рассматривает совесть как некий внутренний орган (см.: Урысон 1995: 10) (ср. определение совести
Н. А. Бердяева). Ю. Д. Апресян представляет совесть как «нравственный тормоз, блокирующий реализацию... аморальных желаний или побуждений» (Апресян 1995: 40).
Словарные толкования совести близки, но не идентичны. Лексема совесть в словарной статье определяется как «чувство и сознание моральной ответственности за своё поведение и поступки перед самим собой, перед окружающими людьми, обществом; нравственные принципы, взгляды, убеждения» (СРЯ IV: 175). П. Я. Черных (1993, II: 184) акцентирует нравственный аспект: «чувство ответственности за своё поведение перед людьми, обществом». В словаре В. И. Даля встречается такое определение лексемы совесть: «совесть - нравственное сознание, нравственное чутьё или чувство в человеке; внутреннее сознание добра и зла» (Даль 1998, IV: 257). Нравственное сознание это отголоски заимствования. Нравственное чутьё - это уже очень близко; это очень точное замечание по поводу природы совести : совесть в русской языковой картине мира -это интуитивное, а не рациональное знание категорий добра и зла. Совесть - это прирождённый дар, данный человеку для ориентации по внутреннему ощущению, а не как общество велит (см. подробнее: Пименова 2001). В. И. Даль считает, что совесть это «прирождённая правда в различной степени развития» (Даль 1998, IV: 257). На основе указанных словарных дефиниций можно выделить следующие понятийные признаки (актуализированные в виде семантических компонентов): 1) чувство (ответственности);
2) (нравственное) сознание (добра и зла);
3) ответственность за поведение и поступки перед собой; 4) ответственность за поведе-
ние и поступки перед людьми и обществом; 5) нравственные принципы; 6) взгляды; 7) убеждения; 8) прирождённая правда. Если мы внимательно рассмотрим выделенные понятийные признаки сквозь призму права, то семы 1 и 2 выражают психологическое понятие «саморефлексии»; 3 и 4 относятся к понятийной сфере «принципы права - нормы и правила поведения», а семы с 5 по 8 - к сфере «основы поведения - мораль и нравственность».
В английском языке даётся следующее определение лексемы mnscience «совесть»: «осознание внутри себя возможности выбора между правильным и неправильным» (Hornby 1984, p. 123); акцент ставится на возможности выбора, который должен быть осознанным. Интересным на этом фоне представляется ещё одно определение лексемы conscience: «внутреннее чувство и осознание различия между правильным и неправильным» (ASDoE 1983: 127); акцентируется понимание и рациональная оценка происходящего. В английском языке совесть относится к чувственно-рациональной сфере: Conscience «ментальное чувство правильного или неправильного» (PED 1986, p. 101). Понятийные признаки совести в английском языке следующие: 1) осознание (возможности выбора); 2) (ментальное) чувство (правильного или неправильного). К области права относится только сема «правильное и неправильное», где правильное - область нормы в поведении человека.
Как представляется, различное истолкование концептов совесть и conscience в исследуемых языковых картинах мира связано с особенностями ментальности русского и английского народов. Эти особенности проявились в том, как и с каким значением заимствовались соответствующие лексемы в эти языки. В русский язык из греческого пришло две лексемы - совесть и сознание. На первый взгляд слова по семантике своей идентичны, но это не так. Совесть - это божественный Логос, это голос Бога, корректирующий поступки человека, сознание - это понимание, осознание. От последнего в русском образована лексема сознательность - то есть то, что определяет место человека в обществе, формирует понятие о долге, праве. Как отметил В. В. Колесов, «русским близка окончательно сформулированная к концу XVII века идея «совести», попытки заменить её «сознательностью» кончаются весьма печально, поскольку в народном сознании лежит пред-
ставление о душевном (логосе), а не о рассудочном (рацио)» [6, с. 116]. В русском языке совесть ассоциативно связана с человечностью, житейской моралью (Гитлер их освободил от совести, человечности и даже элементарной житейской морали... Быков. Сотников) и тем нравственным законом, который передан человеку с молоком матери (Мы живём, умереть не готовясь, забываем поэтому стыд, но мадонной невидимой совесть на любых перекрёстках стоит. Евтушенко. Муки совести).
Область права раньше была в руках жречества, религиозной касты, которая вершила суд и определяла меру наказания, опираясь за нормы религиозного поведения. В языке это отображается в системе ассоциаций и метафор (ср.: От человека утаишь, от совести (от Бога) не утаишь; Добрая совесть - глаз Божий; Днём с полюбовницей тешился, Ночью набеги творил, Вдруг у разбойника лютого Совесть господь пробудил. Некрасов. Кому на Руси жить хорошо). Религия выступает основанием моральнонравственного закона в обществе. Ср.: «[Иисус] же сказал ему: в законе что написано? как читаешь? Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя» (Лук. 10: 26-27)1.
В английском языке conscience «совесть» связана с понятиями долга, честности и чести, - а это уже общественные и этические понятия (ср. выражение: to make smth. a matter of conscience «считать что-л. делом своей совести /своим долгом/»; «Upon my honor and conscience, Mrs. Crawley did ask us to sup after opera.» Thackeray. Vanity Fair; «Conscience, and honour, and the most despotic necessity, dragged me apart from her, and kept me sundered with ponderous fetters.» Бга^ё. Shirley). В английском языке понятие совести заменяется понятиями честности (to be honest «по совести говоря»), правды (to tell the truth «по совести говоря») и стыда (shamelessly «бессовестно»). Концепт conscience близок к концептам откровенность и правда (to speak/tell one's conscience уст. «откровенно высказать своё мнение»). От лексемы conscience «совесть» образована лексема consciousness, которая в первом значении имеет дефиницию «сознание», а во вторичном значении истолковывается
1 Здесь и далее выделения в цитатах из Библии мои. - М. П.
как «сознательность». То есть conscience и consciousness в английском языке реализуют идею рационального (знания), а не божественного (душевного/ индивидуального). С понятием долга связана и лексема conscientious «добросовестный; сознательный» (ср.: For the rest, he was a conscientious, hard-headed, hard-handed, brave, stern, implacable, faithful little man: a man almost without sympathy, ungentle, prejudiced, and rigid; but a man true to principle - honourable, sagacious, and sincere. Brontë. Shirley). Аналогичное понятие существует в немецком (Gewissen) и французском языках; как предполагает Ю. Д. Апресян, «в английском или французском conscience обозначает нечто среднее между 'совестью' и 'сознательностью'» [1, с. 41].
Совесть - то, что измеряет наши поступки по некой шкале «правильно - неправильно». Однако у человека есть право выбора в своих действиях (действовать вопреки своей совести). Совесть связана с понятием чести по принципу «социальное (рациональное, нравственное) - внутреннее (личное, божественное)». В. В. Колесов разделяет понятия честь и совесть так: «каждый человек, кроме принадлежности к корпоративной чести, владеет ещё и личной совестью. Возможность выбора, перед которым стоит каждый, определяет степень его свободы, и когда говорят, что «свобода слишком неудобна для стихийного русского человека» (для него предпочтительна воля), по-видимому, просто имеют в виду, что свобода выбора ограничена для русского человека его совестью, которая - в нормальных обстоятельствах - не хочет, не может, не должна расширяться до необъятной чести, поскольку честью можно торговать, а совестью нет, поскольку честью можно оправдать гораздо больше дурных поступков, вплоть до преступлений, а муки совести этого не допустят» [6, с. 161-162]. Установлена следующая шкала нравственных ценностей для русского этнического сознания, для которого совесть («то, что соведает один Бог») важнее чести («части, исходящей от окружающих людей», т. е. понятия корпоративного), стыд («что студит душу», т. е. внутреннее ощущение) сильнее срама (т. е. позора перед людьми), а святость (как внутреннее состояние) неизмеримо выше геройства (как внешнего поведения)» [6, с. 123].
Всем известно, что в конституциях различных государств используется выражение свобода совести (в соответствующем переводе). В английском языке freedom /liberty/of
conscience «свобода совести» связывается со свободой вероисповедания [БАРС I, с. 345]. В русском языке свобода совести определяется также: «право граждан исповедовать любую религию или не исповедовать никакой» (ЛТРЯ 1994: 444); ср.: В целях обеспечения за гражданами свободы совести церковь в СССР отделена от государства. Конституция СССР. Обычно истолкование свободы совести связано с религиозной сферой. В немецком языке это выражение означает «право гражданина противостоять принуждениям совести» (Recht des Bürgers, sich einem Gewissenszwang zu widersetzen) [Mackensen II, p. 881].
Многие метафоры, существующие сегодня в русском и английском языках, пришли из Библии. Именно с текстом Библии связано распространение понятия совесть среди носителей языка, т. к. текст Библии был одним из самых доступных для всех слоев общества.
Как видно из приведённых выше словарных дефиниций, среди понятийных признаков соответствующих концептов признаки права реализуются в русском языке прямо, в английском - косвенно. Правовые признаки совести восходят ко внутренней форме слова: «о.-с. *sъvëstь собств. значило «(по)знание, получаемое вместе с кем-л.» Ср. о.-с. *vësb < *vedt^ от глаг. *vëdëti - «знать», «разуметь» [Черных II, с. 184]. По мнению В. Н. Телия, «коннота-тивные признаки - это наследие внутренней формы слова, а их сохранение обусловлено необходимостью удержать связь переосмысленного значения слова с опорным для него наименованием» [10, с. 66]. Совместное знание социально маркировано. К области совместного знания относится как религия, так мораль и нравственность и, соответственно, право и закон.
Суд в сознании народа всегда ассоциируется с правдой (судить по правде; правдивый суд; отсюда правосудие) и с совестью (судить по совести = судить по правде). Слова право и правда в русском образованы от слова правый. Поступки людей определяют правда и совесть (поступать по правде/ по совести). Эта ассоциация встречается в тексте Библии: «А поступающий по правде идёт к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны» (Иоанн 3: 21). Свет - эпитет и синоним Бога: «Суд же состоит в том, что свет пришёл в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы» (Иоанн 3: 19). Многие
правовые метафоры совести употребляются в Библии. Признаки концептов, однажды проявившись в их структурах, не исчезают, несмотря на развитие языка, они сохраняются и доходят до нас, иногда в виде стёртых метафор, иногда - в виде семантической или семантико-стилистической синонимии.
Правосудие совести характеризуется торжеством справедливости (торжество совести; Ах! Чувствую: ничто не может нас Среди мирских печалей успокоить; Ничто, ничто, едина разве совесть. Так, здравая, она восторжествует Над злобою, над темной клеветою. Пушкин. Борис Годунов; -Не я ли в удовольствие ваше, то есть по совести и по справедливости, показал, что Дубровские владеют Кистенёвкой безо всякого на то права, а единственно по снисхождению вашему. Пушкин. Дубровский). Правосудию совести подчиняются (Одновременно разогревалось дружеское чувство к Саньке... и вот, подчиняясь укору совести, Векшин решил всё же сбегать на улицу, убедиться в Санькином уходе... Леонов. Вор). В XIX веке признаки суда совести переносятся из духовной сферы, сферы внутреннего мира, в общественную, мирскую (Вот «орлы», которых надлежит отдавать на суд общественной совести, которых следует обнажать от наружных украшений, вводящих в заблуждение ... толпу. Салтыков-Щедрин. Мандарин).
Совестью, как правдой, можно поступиться (поступаться/ поступиться (своей) совестью). Правда, описываемая метафорами света, понимается как знание совести (И вдруг ужасная правда осветила его совесть, но освежила поздно, без пользы, уже тогда, когда перед глазами стоял лишь бесповоротный и непоправимый факт. Салтыков-Щедрин. Господа Головлёвы). Слова совесть и правда в русском языке в определённых контекстах выступают в качестве синонимов ([Чацкий:] Ей всё равно, другой ли, я ли, Никем по совести она не дорожит. Грибоедов. Горе от ума; ср.: по правде никем не дорожить; - Сделайте милость, - не в службу, а в дружбу; съездите вы в К-ой уезд, разузнайте вы это дело по совести. Лесков. Язвительный; ср.: разузнать всё по правде «как на самом деле»). Однако совесть выше правды; совесть - от Бога, значит совесть -это истина (- Нет, ты не держи меня; как честный человек, поеду. Я тебя в этом уверяю по истинной совести. Гоголь. Мёртвые души). Эта ассоциация также восходит к
тексту Библии: «А мы знаем, что по истине есть суд Божий на делающих такие дела» (Римл. 2: 2). Для русской народной культуры свойственно искание правды; люди - искатели правды - вызывали особое уважение. Их называли люди большой совести (В моей обездоленной деревне жили люди большой совести и беспокойной мысли - искатели правды, протестанты, бунтари. Гладков. Повесть о детстве). В русском языке мира совесть может быть противопоставлена языку. Оппозиция ‘совесть-язык’ строится на скрывающейся за этими концептами традиционной антонимичной парой правда-ложь; совесть, в таком случае, связывается с правдой, истиной, язык - с ложью (А взамен совести выросло у них во рту по два языка, и оба лгут, иногда по очереди, а иногда - это ещё постыднее - оба зараз. Салтыков-Щедрин).
Правовые метафоры совести основаны на соответствующих признаках этого концепта, встреченных в Библии. Совесть, как судья, обличает поступки человека: «Они же, услышавши то и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних; и остался один Иисус и женщина, стоящая посреди» (Иоанн 8: 4, 7, 9). Как судья, собственная совесть судит человека: «Совесть же разумею не свою, а другого; ибо для чего моей свободе быть судимой чужою совестью?» (1 Коринф. 10: 29). Самоосуждение своих действий - это и есть суд по закону Божьему: «Ибо, если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы. Будучи же судимы, наказываемы от Господа, чтобы не быть осужденными с миром» (1 Коринф. 11: 31-32). Ср.: the bar of conscience «суд совести». Метафоры суда совести чрезвычайно активно используются в русской классической литературе («Предаю тебя твоей совести». Пушкин. Выстрел). Суд собственной совести жесток и беспощаден (Я за то глубоко презираю себя, Что живу - день за днём бесполезно губя; Что я силы своей не пытав ни на чём, Осудил сам себя беспощадным судом... Некрасов. Я за то глубоко презираю себя...). Особым свойством наделяется совесть в современных сравниваемых языках - быть нравственным цензором человека (before the tribunal of conscience «перед судом совести», где tribunal «суд»). В русском языке выражение суд совести (и чести) использовалось для обозначения военного суда над офицерами; выражение совестное дело означало «подлежащее суду совести, а
не гражданскому закону», совестным судом именовалось «учреждение, где известный разряд спорных дел разбирается по совести судей» [Даль 1998, IV, с. 257].
Совесть и мысли свидетельствуют «за» или «против» человека. Они являются основанием для обвинения или оправдания человека: «Они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую» (Римл. 2: 15); «Ибо похвала наша сия есть свидетельство совести нашей, что мы в простоте и богоугодной искренности, не по плотской мудрости, но по благодати Божией жили в мире, особенно же у вас» (2 Коринф. 1: 12).
Совесть в сравниваемых языковых картинах мира - это закон (есть законы совести). По закону совести человек строит свою жизнь (жить по законам (своей) совести; You should act according to your conscience «тебе следует действовать как совесть велит», букв. в соответствии с совестью) и наказывает себя за проступки («Я дал вам слово честное Ответ держать по совести, А нелегко оно!» Некрасов. Кому на Руси жить хорошо). Этот закон позволяет человеку судить не только самого себя, но и других (судить по совести). Судьи, которым дано право вершить суд над другими людьми, должны руководствоваться в первую очередь законами совести (вершить суд по совести). Идеальный закон - тот, что соответствует закону совести (-Бывает, что судье мзда глаза дерёт, бывает, что судья неопытен и дела не разумеет, вершит не по закону, не по совести... Мельников-Печерский. Бабушкины россказни). Мирской суд не всегда опирается на такие законы (Да только она-то, сестра, живёт по другим законам - законам своей совести... Абрамов. Дом). Как закон, совесть наделяется признаками ‘власти’ и ‘неизбежности наказания’ (Сколь неизбежна власть твоя, гроза преступников, невинных утешитель, О, совесть, наших дел закон и обвинитель, свидетель и судья. Жуковский). В русской языковой картине мира совесть и закон объективируются общим признаком ‘правда/ правильность’ (Кто сердце чисто, совесть праву И твёрдый нрав хранит в свой век И всю свою в том ставит славу, Что он лишь добрый человек. Державин. Видение мурзы). Этот признак позволяет употреблять лексему совесть в контекстах со значением «(не)правильность суждения»
(По справке ж явствует, что в сказанную ночь - Овца от кур не отлучалась прочь, А куры очень вкусны, И случай был удобен ей; То я сужу, по совести моей... Крылов. Крестьянин и овца).
Концепт совесть включает в свою структуру признак ‘ответственность/ ответственное отношение’; с совестью, как и с законом, шутить не следует (Какая польза так судить? Одних щадить, других казнить И совестью своей шутить? Державин. Философы, пьяный и трезвый). Совесть - внутренний закон - качество, характеризующее не всех людей (Это для тебя Ракитка, он цыплёнок, вот что ... потому что у тебя совести нет, вот что! Достоевский. Братья Карамазовы; Совесть-то у тебя, у дубины еловой, есть? Устинов. Убить волка). Реализация признака такого качества возможна через имущественные метафоры: совесть имеют, теряют или забывают (иметь/ потерять/ забыть совесть; о совести забыть). Мирской суд не всегда справедлив; судейство не всегда объективно; все эти реалии отразились и в структуре концепта совесть (ср.: идти на сговор/ сделку со своей совестью; продажная совесть; сговорчивая совесть; забывчивая совесть; Уверенный в своей правоте Андрей Гаврилович мало о нём [деле] беспокоился... и хоть он, бывало, всегда первый трунил над продажной совестью чернильного племени, но мысль соделаться жертвой ябеды не приходила ему в голову. Пушкин. Дубровский).
Путь, пройденный концептом, налагает на его структуру свои отпечатки, сопутствующие ассоциации. В русский язык слово совесть пришло через старославянский из греческого. В древнегреческой культуре богиней правосудия была Фемида - «титанида, богиня права и законного порядка» [Словарь античности 1994, с. 600], основным атрибутом которой были весы. Сопутствующие весам ассоциации наблюдаются в признаках концепта совесть, объективируемые в метафорах груза, веса, тяжести, поверхности под гнетом в современных русском и английском языках.
Нечистая совесть в русской языковой картине мира понимается как груз (Ссуту-лясь от возраставшего груза совести и рук, он уползал во мглу звериного одиночества и отвратительных видений, где ему предстояло подыхать и куда не достигали его ни людские слова, ни облегчительные воспоминания. Леонов. Вор), ноша, тяжесть,
которую несёт человек (отягощать свою совесть бесчестным поступком книжн.; В жизни он [Живаго] не срывал «цветов удовольствия», не причислял себя к полубогам и сверхчеловекам, не требовал для себя особых льгот и преимуществ. Он изнемогал под тяжестью нечистой совести. Пастернак. Доктор Живаго; to have smth. on one's conscience «иметь что-то на совести»). Проступок, как камень, лежит на совести человека (В ответных письмах он ... просил скорее прислать ему метрическое свидетельство, уверяя, что связь их лежит тяжелым камнем на его совести... Мельников-Печерский. Княжна Тараканова и принцесса Владимирская).
Ассоциативный механизм, находящийся в основе создания правовых метафор, позволяет совмещаться таким далеким друг от друга физическим и абстрактным понятиям, как груз и ответственность (Я, кадровый офицер, вынесший войну с германцами... на свою совесть беру и ответственность, все!! все!! Булгаков. Белая гвардия; И сколько бы ты ни жил на свете, всегда погибшая «Троица» [икона] будет лежать на твоей совести, как если бы ты прошёл мимо проруби, в которой захлёбывался человек, прошёл и не протянул руку. Солоухин. Чёрные доски), груз и преступление (тягчайшее преступление; отягчающее вину преступление), совесть (проступок) и груз (лежать гнетом (тяжким камнем) на совести; отягощённая совесть; отягчить совесть; И оттого, что не указано было, какой грех лежал на его совести, большой или маленький, - в создавшихся условиях можно было подозревать любой. Леонов. Вор). Поступки, осуждаемые в культуре, находятся на совести человека (быть на чьё й совести; иметь что на совести; лежать на чьё й совести; нести/ носить на своей совести; это дело у меня на совести; ср. в англ.: upon one's conscience), как груз или ноша - на плечах (ср. метафору: нести груз ответственности на своих плечах). Такие поступки трактуются как грех (брать/взять грех на совесть; брать/взять на свою совесть что; облегчить свою совесть; совести тяжело). В этих случаях концепт совесть замещает концепт душа (взять/ брать грех на душу; облегчить душу; душе тяжело).
Концептуальная метафора ‘груза, веса’ основывается на когнитивной модели, которая реализуется в следующем виде: ‘легкость,
невесомость совести L положительное оцениваемое психическое состояние человека’ (easy conscience «спокойная совесть», букв. легкая; облегчить совесть; to lighten one's conscience; But it eases my conscience that you should know the truth, my dear. Thackeray. The History of Henry Esmonds, Esq.). И, наоборот, ‘отягощённость’ квалифицируется как отрицательное качество, как груз, который давит и не позволяет освободиться (На совести его лежала какая-нибудь несчастная жертва его ужасного искусства. Пушкин. Повести покойного Ивана Петровича Белкина; it lies on his conscience).
К правовым религиозным, связанным с моралью и нравственностью, т. е. с духовным правом, следует отнести метафоры скверны, непорочности и порока: «Для чистых все чисто; а для оскверненных и неверных нет ничего чистого, но осквернены и ум и совесть» (Тит. 1: 15); «Посему и сам подвизаюсь всегда иметь непорочную совесть пред Богом и людьми» (Деян. 24: 16); «Да приступаем с искренним сердцем, с полною верою, кроплением очистивши сердце от порочной совести, и омывши тело водою чистою, Будем держаться упования неуклонно, ибо верен Обещавший» (Евр. 10: 22-23). Для того, чтобы закон свершился, необходим суд (суд совести). Суд совести - это суд Божий. Такой суд справедлив и страшен (-Совесть у меня ... в груди, а то ... пропали Шишкины! Страшный суд теперь ... Господь-Справедливец ... нам препоручил. Шмелёв. Солнце мёртвых). Совесть, которая ничем не запятнана, отличается отсутствием греха (непогрешимая совесть). Грех - понятие религиозное. Светское понятие вины - эквивалента греха - определяется наличием совести (Я от него прямо к сочинителю нашему кинулся, тот пограмотнее - «если в совести всё дело», - спрашиваю, - «так ведь совесть - это покамест руку ему рубишь, а как в канаву сволок, какая же моя перед ним вина, раз он больше не существует». Леонов. Вор; money paid because one has a guilty conscience).
Правовые религиозные метафоры отличает иной ассоциативный механизм. Духовная сфера предопределяет нравственную чистоту, саморефлексию, самоосуждение проступков (Один офицер сказал Ростову, что за деревней налево он видел кого-то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уж не надеясь найти кого-нибудь, но для того, чтобы перед самим собою очи-
стить свою совесть. Л.Толстой. Война и мир; ...He could with a clear conscience have taken his oath on the two Testaments... Dickens. A Tale of Two Cities). Чистота совести - это нравственная чистота человека (чистая/ незапятнанная совесть; clear conscience; With a clear conscience, and a heart inexpressibly thankful, I think I can say that I fulfilled those dying commands, and that until his last hour my dearest father never had to complain that his daughter's love and fidelity failed him. Thackeray. The History of Henry Esmonds, Esq.). Такая чистота влияет на душу (Чистая совесть душу веселит). Человек с чистой совестью спокойно спит (У кого совесть чиста, у того подушка под головой не вертится; ср.: А guilty conscience is a self-accuser «нечистая совесть спать не даёт»). Чистота совести не связана с суетным, мирским (Он, с чистой совестью самим собой довольный, Не ищет почестей и знатности пустой, Но бедствие делит с несчастными, с сиротой. Н. Бобрищев-Пушкин. Довольство и спокойствие; a clear conscience laughs at false accusations (также A clear conscience is a sure card посл.). Чистая совесть представляет предмет гордости человека (Часто люди гордятся чистотой своей совести только потому, что они обладают короткой памятью. Л.Толстой). В традиционно религиозном понимании очистить свою совесть можно искренним раскаянием, покаянием, страданием (Я пою тебе песнь покаяния, Чтобы кроткие очи твои Смыли жаркой слезою страдания Все позорные пятна мои! Некрасов. Рыцарь на час), в ином понимании - мирским поступком - отдачей своих долгов (Маремьяна, нужно непременно бы отдать четвертак, чтобы совсем совесть очистить, а то шутка - с Покрова дожидаются. Решетников. Глуповы). Утрата чистоты совести предполагает наличие вещественных коннотаций (Зато Обломов был прав на деле: ни одного пятна, упрёка в холодном, бездушном цинизме, без увлечения и без борьбы, не лежало на его совести. Гончаров. Обломов; Но если в ней [совести] единое пятно, Единое, случайно завелося. Пушкин. Борис Годунов). Власть человека находится в его руках: руки - символ власти (ср.: держать власть в своих руках, взять бразды правления в свои руки). Мотив умывания рук и смывания совести имеет библейские корни (Убоялся я, Понтий, архиреев, Устрашился, Пилат, фарисеев. Руки мыл - совесть смыл: Невинного предал... Белый. Петербург).
Многие метафоры совести проникли в область права и ныне выступают в качестве терминов. В английском языке возможно необычное (для носителей русского языка) сочетание conscience money (букв. совестные деньги), означающее «деньги, выплачиваемые имеющим виновную совесть [потерпевшему]» (Hornby 1984: 123). Ср.: But as one reads in the column of the Times newspaper every now and then queer announcements from the Chancellor of the Exchequer, acknowledge the receipt of £50 from A. B., or £10 from W. T., as conscience-money, on account of taxes due by the said A. B. or W. T., which payments the penitents beg the Right Honorable gentlemen to acknowledge through the medium of the public press... Thackeray. Vanity Fair.
Совесть (совместная весть - общее знание) выражает понятие Логоса. Логос проявляет себя в духовной сфере, с которой соотносятся сердце и душа человека. О локализации совести в сердце и о связи совести с Богом также пишет В. В. Колесов: «...Бог, как известно, у каждого в сердце свой («совесть»)» [6, с. 130]. По определению В. И. Даля, «совесть - внутреннее сознание добра и зла; тайник души, в котором отзывается одобрение или осуждение каждого поступка; способность распознавать качество поступка; чувство, побуждающее к истине и добру, отвращающее от лжи и зла; невольная любовь к добру и к истине» [Даль 1998, IV, с. 257]. Душе дано право выполнять функцию нравственного законодателя, функцию правосудия в русской языковой картине мира (ср: ...Евгений, Наедине с своей душой Был недоволен сам собой. И поделом: в разборе строгом, На тайный суд себя призвав, Он
обвинял себя во многом... Пушкин. Евгений Онегин). Функциональная закреплённость души быть судьей человека ретроспектирует-ся из этимологии соответствующей лексемы: «Доуша. Совесть, нравственная ответственность» [СДЯ III, с. 106]. Существует народное представление о душе как некой нежной субстанции, едва ощутимой и невидимой. Приобретая качество 'твёрдости', душа теряет свои изначально данные свойства (закоснеть душой). Подобным образом переосмысляются характеристики совести в русском (Заскорузлой совести не проймёшь). Душа и совесть в некоторых выражениях выступают в качестве синонимов. Особенно ярко это прослеживается в русских пословицах: Это дело у меня на душе (на совести); С совестью не разминуться; Душа не сосед - не обойдёшь [Даль 1998, IV, с. 143] и в некоторых литературных контекстах (- С кем не случалось, - сказал сын развязным, смелым тоном, когда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целою жизнью не мог искупить своего преступления. Л.Толстой. Война и мир).
Совесть в русской языковой картине мира есть Логос, глас Божий, для восприятия этого гласа у человека есть душа и сердце, -это и место Бога, и орган восприятия его посланий. В английской языковой картине мира совесть подменяется понятиями честности, правды, стыда. В этом проявляется рациональность, рассудочность совести - сознательность поступков, но это не Логос. В английском языковом сознании фиксируется первичность общественного мнения, в русском - самосознание, ответственность перед собой и Богом.
Список литературы
1. Апресян Ю. Д. Избранные труды. Т. II. Интегральное описание языка и системная лексикография. М. : Школа «Языки русской культуры», 1995. 767с.
2. Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл: Логико-семантические проблемы. М. : Наука, 1976. 384 с.
3. Бердяев Н. А. О назначении человека. М. : Республика, 1993. 383 с.
4. Колесов В. В. Отражение русского менталитета в слове // Человек в зеркале наук. Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1991. С. 27-41.
5. Колесов В. В. Ментальные характеристики русского слова в языке и в философской интуиции // Язык и этнический менталитет. Петрозаводск : Изд-во Петрозаводск. ун-та, 1995. С. 13-24.
6. Колесов В. В. «Жизнь происходит от слова...». СПб. : Златоуст, 1999. 364 с.
7. Пименова М. В. Совесть как составная часть внутреннего мира человека // Этногерменевтка: фрагменты языковой картины мира. Кемерово : Кузбассвузиз-дат, Landau: Verlag Empirische Pädagogik, 1999а. С. 62-69. (Серия «Этногерменев-тика и этнориторика». Вып. 3).
8. Пименова М. В. Этногерменевтика языковой наивной картины внутреннего мира человека. Кемерово: Кузбассвузиздат, Landau: Verlag Empirische Pädagogik, 19996. 262 с. (Серия «Этногерменевтика и этнориторика». Вып.5).
9. Пименова М. В. Концептуализация и объективация совести в языковых картинах мира // Сибирский филологический журнал. 2003. № 3-4. С. 208-217.
10. Телия В. Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке. М. : Наука, 1981. 269 с.
11. Урысон Е. В. Фундаментальные способности человека и наивная «анатомия» // Вопросы языкознания. 1995. № 3. С. 3-15.
Список словарей и их сокращений
1. БАРС - Большой англо-русский словарь: в 2-х т. / авт. Ю. Д. Апресян, И. Р. Гальперин, Р. С. Гинзбург [и др.] ; под общ. рук. И. Р. Гальперина и Э. М. Мед-никовой. 4-е изд, испр. и с доп. М. : Русский язык, 1987.
2. Даль - Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 т. СПб. : Диамант, 1996.
3. ЛТРЯ - Лексические трудности русского языка : словарь-справочник / А. А. Семенюк (рук. автор. коллектива), И. Л. Городецкая, М. А. Матюшина [и др.]. М. : Русский язык, 1994. 586 с.
4. Словарь античности / сост. Й. Ирмшер, Р. Йоне. М. : Эллис Лак ; Прогресс, 2004. 704 с.
5. СДЯ - Словарь древнерусского языка (XI—XIV вв.) : в 10 т. / гл. ред. Р. И. Аванесов. М. : Русский язык, 1988—1991.
6. СРЯ - Словарь русского языка : в 4 т. / АН СССР, Ин-т рус, яз. ; под ред. А. П. Евгеньевой. 2-е изд., испр. и доп. М. : Русский язык, 1981-1984.
7. Черных - Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка : в 2 т. М. : Русский язык, 1993.
8. ASDoE - Active study dictionary of English. London : Longman Group Ltd, 1983. 710 p.
9. Hornby A. S. Oxford Students Dictionary of Current English. Oxford: Oxford University Press, 1984. 768 p.
10. Mackensen L. Deutches Wörterbuch in 3 Banden. München, 1977.
11. PED - Practical English Dictionary. London : Holland Enterprises Ltd., 1986. 582 р.
Spisok literatury
1. Apresjan Ju. D. Izbrannye trudy. T.II. Integral’noe opisanie jazyka i sistemnaja leksiko-grafija. M. : Shkola «Jazyki russkoj kul’tury», 1995. 767s.
2. Arutjunova N. D. Predlozhenie i ego smysl: Logiko-semanticheskie problemy. M. : Nauka, 1976. 384 s.
3. Berdjaev N. A. O naznachenii cheloveka. M. : Respublika, 1993. 383 s.
4. Kolesov V. V. Otrazhenie russkogo mentaliteta v slove // Chelovek v zerkale nauk. L. : Izd-vo Leningr. un-ta, 1991. S. 27-41.
5. Kolesov V. V. Mental’nye harakteristiki russkogo slova v jazyke i v filosofskoj intui-cii // Jazyk i jetnicheskij mentalitet. Petrozavodsk : Izd-vo Petrozavodsk. un-ta, 1995. S.13-24.
6. Kolesov V. V. «Zhizn’ proishodit ot slova...». SPb. : Zlatoust, 1999. 364 s.
7. Pimenova M. V. Sovest’ kak sostavnaja chast’ vnutrennego mira cheloveka // Jetnogermenevt-ka: fragmenty jazykovoj kartiny mira. Kemerovo : Kuzbassvuzizdat, Landau: Verlag Empirische Pädagogik, 1999a. S. 62-69. (Serija «Jetnogermenevtika i jetnoritorika». Vyp. 3).
8. Pimenova M. V. Jetnogermenevtika jazykovoj naivnoj kartiny vnutrennego mira cheloveka. Kemerovo: Kuzbassvuzizdat, Landau: Verlag Empirische Pädagogik, 1999b. 262 s. (Serija «Jetnoger-menevtika i jetnoritorika». Vyp.5).
9. Pimenova M. V. Konceptualizacija i ob#ektivacija sovesti v jazykovyh kartinah mira // Si-birskij filologicheskij zhurnal. 2003. № 3-4. S. 208-217.
10. Telija V. N. Tipy jazykovyh znachenij. Svjazannoe znachenie slova v jazyke. M. : Nauka, 1981. 269 s.
11. Uryson E. V. Fundamental’nye sposobnosti cheloveka i naivnaja «anatomija» // Voprosy jazykoznanija. 1995. № 3. S. 3-15.
Spisok slovarej i ih sokrawenij
1. BARS - Bol’shoj anglo-russkij slovar’: v 2-h t. / avt. Ju. D. Apresjan, I. R. Gal’perin,
R. S. Ginzburg [i dr.] ; pod obw. ruk. I. R. Gal’perina i Je. M. Mednikovoj. 4-e izd, ispr. i s dop. M. : Russkij jazyk, 1987.
2. Dal’ - Dal’ V. I. Tolkovyj slovar’ zhivogo velikorusskogo jazyka : v 4 t. SPb. : TOO «Dia-mant», 1996.
3. LTRJa - Leksicheskie trudnosti russkogo jazyka : slovar’-spravochnik /
A. A. Semenjuk (ruk. avtor. kollektiva), I. L. Gorodeckaja, M. A. Matjushina [i dr.]. M. :
Russkij jazyk, 1994. 586 s.
4. Slovar’ antichnosti / sost. J.Irmsher, R.Jone. M. : Jellis Lak ; Progress, 2004.
704 s.
5. SDJa - Slovar’ drevnerusskogo jazyka (XI—XIVvv.) : v 10 t. / gl. red. R. I. Avanesov.
M. : Rus-skij jazyk, 1988—1991.
6. SRJa - Slovar’ russkogo jazyka : v 4 t. / AN SSSR, In-t rus, jaz. ; pod red.
A. P. Evgen’evoj. 2-e izd., ispr. i dop. M. : Russkij jazyk, 1981-1984.
7. Chernyh - Chernyh PJa. Istoriko-jetimologicheskij slovar’ sovremennogo russkogo jazyka : v 2 t. M. : Russkij jazyk, 1993.
8. ASDoE - Active study dictionary of English. London : Longman Group Ltd, 1983.
710 p.
9. Hornby A. S. Oxford Students Dictionary of Current English. Oxford: Oxford University Press, 1984. 768 p.
10. Mackensen L. Deutches Wörterbuch in 3 Banden. München, 1977.
11. PED - Practical English Dictionary. London : Holland Enterprises Ltd., 1986.
582 r.
Статья поступила в редакцию 19 февраля 2012 г.
