CC BY
535
КОНЦЕПЦИЯ «СОЦИАЛЬНОЙ ФИГУРАЦИИ» НОРБЕРТА ЭЛИАСА
П. К. Петрова
Кафедра социологии
Российский университет дружбы народов ул. Миклухо-Маклая, 10, 117198, Москва, Россия
Проблема соотношения предметных областей социологии и истории всегда представляла большой интерес для обеих дисциплин. В данной статье рассматривается одна из ключевых историко-социологических теорий XX века - теория социальной фигурации Норберта Элиаса, которая легла в основу современного понимания роли индивидуального и общественного в истории.
В 1898 году Э. Дюркгейм писал о слиянии истории и социологии в единую дисциплину. По его мнению, цель, которую необходимо преследовать в развитии обеих дисциплин, - появление историков, которые умели бы смотреть на исторические данные как социологи; равно как и подготовка социологов, владеющих техническими приемами историков. Иначе социолог будет лишь «скользить по поверхности фактов». И. Валлерстайн также считает, что никакой социологический анализ не может иметь силу без помещения данных внутрь исторического контекста [1; с. 124-127]. По мнению многих современников Н. Элиасу удалось в своих работах органично синтезировать достижения этих двух наук. Судьба его работ некоторым образом схожа с судьбой исторической социологии. Возрождение современной исторической социологии во многом связано с игнорировавшимися долгое время работами Норберта Элиаса. В одной из своих работ он писал, что социальная наука могла бы избежать ложного пути североамериканской системной теории структурного функционализма, если бы вовремя была воспринята концепция, выдвинутая им в конце тридцатых годов.
Проведённый Элиасом анализ процессов цивилизации и образования государства оказывается больше, чем только историческим анализом определенного этапа истории Западной Европы, он даёт ключ к пониманию настоящего и будущего развития человечества. Люди до сих пор противостоят общественному развитию настолько же беспомощно, пытаясь понять его, как люди средневековья противостояли стихиям природы. Элиас показывает, что имманентная динамика и саморегуляция процесса цивилизации и образования государства, ускорившаяся в период перехода от средневековья к Новому времени, продолжается вплоть до настоящего времени.
Следовательно, процесс цивилизации ни в коем случае не завершился. Как в период феодальной раздробленности имела место жестокая конкурентная борьба между феодалами, так и в конце тридцатых годов, когда Элиас писал свою книгу, национальные государства образовывали фигурацию конкуренции, достигшей высшей точки развития во Второй мировой войне. Элиас описал этот процесс как неизбежный, когда специфическая динамика переплетения «системы равновесия с растущим напряжением конкуренции и без наличия центральной
монополии насилия» соперничающих друг с другом национальных государств все сильнее смыкает кольцо борьбы за «господствующее положение в мире» [2; с. 113]. Войны, которые до настоящего дня потрясают мир, показывают, что мировое сообщество еще далеко от создания этой всемирной монополии насилия, хотя Элиас своим указанием на первые государственные союзы уже описал следующую ступень интеграции механизма образования государства.
Задача, которую поставил перед собой Элиас, состояла в том, чтобы проследить ход процесса цивилизации в Европе. Для её решения он обратился к ряду научных источников: к историческим исследованиям, психоаналитическим теориям и социологическим концепциям. Многообразие точек зрения на эту проблему в научной литературе тех лет было настолько велико, что требовался качественно новый подход. Необходимые методологические и теоретические инновации были применены не ради них самих, а в связи с имеющимися социальными проблемами. Для Элиаса было важно не выстроить некую общую теорию цивилизации, чтобы затем проверять, согласуется ли она с имеющимися эмпирическими данными, а напротив, исследовать формы человеческого поведения, причины их изменения, чтобы в результате обнаружить какие-либо тенденции в развитии общества, и тем самым избавить категорию цивилизации от метафизических оттенков.
В работе «О процессе цивилизации» Элиас обратил внимание на то, что социальные мыслители Х1Х столетия (К.А. Сен-Симон, О. Конт, К. Маркс и другие) писали о том, каким общество должно быть, а обществоведы ХХ в. описывают существующее общество, не интересуясь долговременными процессами и становлением общественных форм. Ни та, ни другая точка зрения, по его мнению, не объясняют социальную реальность достаточно полно. Такие описания общества возникали, на его взгляд, потому, что первые труды по социологии появлялись в индустриальных странах Х1Х столетия. Для указанного периода характерно усиление социальной веры поднимающихся индустриальных классов в скорейшее изменение общества, в возможность воплощения собственных идеалов в жизнь. Само общество находилось в становлении. После того, как новые индустриальные классы закончили свое «восхождение» и интегрировались в структуру общества, новым общественным идеалом стало статичное состояние общества.
В противоположность подобным теориям Н. Элиас предложил рассматривать изменения как нормальный способ существования общества, а социальные процессы — в качестве не только не мешающих, но наоборот, обеспечивающих его функционирование. Он исследовал западноевропейские общества, типичный для них образ поведения людей. Именно в рамках этих обществ и возникло понятие «цивилизация», выражающее их самосознание.
Понятие социогенеза в концепции Элиаса характеризует долговременное развитие социальных структур: формирование общественного неравенства (сословий, классов, слоев), социально-экономической дифференциации и интеграции, структуры власти, общественного устройства в форме государства, то есть общественных отношений как коллективного поведения людей. Социогенез включает два этапа: социогенез феодализма, когда формировались предпосылки для создания государства, и социогенез государства в форме монархии, когда сложилось государство в современном смысле, с монополией насилия и монополией сбора налогов. Социогенез феодализма Элиас объясняет при помощи понятия «механизм феодализации», социогенез государства - через понятие «механизм монополии», «механизм функционирования монархии»,
«монополия насилия», «монополия сбора налогов», «конкуренция», «социальноэкономическая дифференциация», «саморегуляция переплетений», «баланс
власти».
Развитие западноевропейского общества и формирование государства осуществлялось под давлением политической и экономической конкуренции: как носящей форму военного насилия конкуренции средневековых феодалов за гегемонию над своими территориями, так и свободной от проявления насилия экономической конкуренции в современных обществах и монополизации средств насилия и сбора налогов в направлении углубления функциональной дифференциации и интеграции социальных взаимозависимостей.
Государство сегодня является воплощением общественного порядка. Правительство и администрация, законы и полицейская власть являются институтами, которые регулируют общественную жизнь, принуждают каждого отдельного индивида и дают ему возможность контролировать свои аффекты. Психогенез регулирования аффектов соответствует социогенезу государства.
Таким образом, социогенез государства осуществлялся на основе сложного взаимодействия процессов централизации и децентрализации, имевших форму политической и экономической конкуренции и монополизации. Конкуренция в концепции Элиаса является универсальным феноменом социальной действительности и общим компонентом, из которого возникает социокультурный процесс. Она является источником саморегуляции и динамики общественного развития, определяет структуру и направление долговременных социальных процессов.
Необходимо также рассмотреть фундаментальное понятие концепции Элиаса - «фигурацию». Посредством этого понятия он пытается ответить на зиммелевский вопрос «как возможно общество?» и социокультурный процесс вообще. Понятие «фигурации» Элиас стал употреблять с 1967 г. вместо понятия «конфигурация», чтобы отмежеваться от ассоциаций с естественнонаучными конфигурациями: конфигурации звезд, растений, животных. По Элиасу, только люди образуют друг с другом фигурации. Вид и способ их совместной жизни в малых и больших группах в определенных отношениях является уникальным.
Понятие фигурации яснее выражает то, что называется обществом, не являясь при этом ни суммой существующих независимо от общества индивидуумов, ни системой или «целостностью» вне индивидуумов, но, наоборот, переплетением взаимозависимостей, образуемым самими индивидуумами. Оно является динамическим понятием, так как не сводится ни к состоянию, ни к системе.
Фигурация - это переплетение и структурированность человеческих отношений на разных уровнях взаимозависимости и власти, которые вынуждают их действовать совершенно специфическим образом, которым они, вероятно, никогда бы не поступали, если бы были свободными от социальных зависимостей. Структура человеческих переплетений представляет множество фигураций, находящихся в иерархических отношениях, то есть из множества переплетенных и вставленных друг в друга уровней различных сил и контролирующих властей. Можно указать как вышестоящие фигурации более высокой организации (например, государственные союзы), так и подчиненные им частные фигурации более низкой организации (государства), и фигурации индивидуумов (семья), структуры связей и закономерностей которых отличны и не выводятся из них. Историческая смена фигурации любого общества есть процесс взаимного изменения двух типов структур: социальной и
индивидуально-личностной. Оригинальным вкладом Элиаса, позволившим ему
пойти дальше своих предшественников, явилась разработка идеи историчности саморегуляций в пределах фигурации. Другим важным достижением было положение об изменяющемся балансе власти, которым они имманентно обладают.
Элиас показывает, что жизнь в фигурациях с момента рождения, зависимость и потребность в других людях, т.е. второе социальное рождение в специфический исторический и культурный мир, которое включает определенные формы и фазы социализации, принадлежит к естественным предпосылкам социально-психологического, то есть культурного развития человека. В его ходе общественные нормы поведения, мышления и чувствования становятся структурой личности (обликом), второй натурой человека. Индивидуальный процесс цивилизации происходит внутри фигурации, специфично данному слою, отличаясь регионально и исторически, его специфические нормы и стандарты являются результатом долговременно-структурированных, непланируемых социальных процессов. Изменяющиеся в ходе исторических процессов фигурации ведут не только к самым разнообразным процессам социализации личности, но также создают социальные институты.
В работе «О процессе цивилизации» Н. Элиас выявил те фигурации, которые имели решающее значение для развития западноевропейской цивилизации: феодализма, конкуренции, монополии и монархии.
Своей теорией социокультурного развития с центральным понятием фигурации, исходящей из положения о фундаментальной коллективности людей, Элиас революционизировал понимание социокультурного развития: исторический процесс понимался или в индивидуализированной перспективе -как история отдельных личностей, то есть как результат их решений и действий, или интерпретировался структуралистски, как автономное, онтологическое развитие, которое сводится к действию анонимных сил. В рамках эмпирико-теоретического исследования долговременного, непланируемого, но структурированного процесса цивилизации и образования государства Элиас отклоняет индивидуалистический способ интерпретации, так как форма и закономерности, которые проявляет общественное развитие, показывают, что ход истории определяют не принимающие решения индивидуумы, а в долговременных процессах проявляется сверхиндивидуальная закономерность, которая сильнее, чем воля каждого отдельного, пусть даже самого
могущественного, индивидуума.
Представление о сверхиндивидуальной закономерности, являющееся фундаментальным положением структуралистского определения истории, не удовлетворяло Элиаса, так как оно априори приписывало процессам общественного развития направление и цель. Являясь эмпирически
ориентированным ученым, Элиас отвергал те определения истории, которые сводили общественный процесс к действию анонимных сил, а не к последствиям совокупных действий живых людей.
Как из действий и решений многих индивидуумов возникает
долговременный процесс, который обнаруживает определенную структуру и направление и поэтому не может сводиться к интересам, целям и поступкам отдельных индивидуумов? Как возможно, что общественное развитие представляет собой в общем не планируемый, но тем не менее специфически структурированный процесс? Связующим звеном, которое может объяснить, как из действий индивидуумов вырастают долговременные структуры
общественного процесса, являются связи переплетения или фигурации, которые люди образуют друг с другом.
Так как люди встречаются «только в виде множеств, только в фигурации», то фигурации должны быть исходной точкой любого научного изучения общества. Межчеловеческие взаимозависимости, лежащие в основе фигурации, многообразны. Главными из них являются: аффективные,
социальные, экономические и пространственные взаимозависимости. Аффективные взаимозависимости есть чувства симпатии и антипатии, страха, превосходства и т. д.; социальные - результат взаимообусловленности и переплетения индивидуальных действий людей. Данные цепи сплетения поступков могут быть иногда очень длинными и очень сложными, взаимозависимости между отдельными участниками - опосредованными: если А объединяется с Б, то это может оказывать влияние, например, на Г, которое А вообще не знает, но которое имеет связи с Б. Социальные взаимозависимости могут трансформироваться в социальные институты. Организации, социальные нормы, право являются примерами институционализации определенных всесторонних взаимозависимостей. Выделение частных функций и формирование из них отдельных общественных институтов со своей стороны обусловливает рост взаимозависимости, интеграции между данными частными функциями.
Экономические взаимозависимости представляют собой самый важный вид зависимостей. Вследствие экономической конкуренции выделяются экономические функции, что находит свое выражение в росте разделения труда внутри и между предприятиями. Это означает, в свою очередь, рост экономической взаимозависимости, интеграции, обусловленной необходимостью синхронизации и стандартизации производственной деятельности.
Пространственные взаимозависимости или переплетения точно так же связывают людей друг с другом, если они живут в пределах одной территории.
Аффективные, социальные, экономические и пространственные взаимозависимости образуют переплетения разной степени сложности, в которых индивидуум рождается, вырастает, социализируется, действует и которые он своими поступками изменяет. От переплетения взаимозависимостей зависит, каким способом человек социализируется, какие личные качества и какой стиль поведения он у себя формирует.
Фигурации, в которых находится отдельный индивидуум, определяют цель его действий и одновременно предоставляют соответствующие возможности и ограничения его действиям, то есть определяют степень свободы его индивидуальных решений и действий.
Фигурации являются не статическим образованием, не состоянием, но переплетением взаимодействий, которое находится в постоянном изменении, обладая при этом определенной закономерностью. Элиас изображает их процессуально и динамически. Стабильность общественных фигураций представляет «текучее равновесие». Элиас делает наглядным специфический характер фигурации на примере бального танца, в котором все танцоры находятся в постоянном движении, но при этом, однако, обнаруживают специфическую связь друг с другом, которая позволяет им выводить и повторять определенный рисунок танца. Хотя каждый танцор по-своему ведёт партию, его можно заменить, не затрагивая при этом всего рисунка танца. На примере такой относительно простой модели игры, в которой действует ограниченное число актеров, имеющих перед собой ясную цель и точно установленные правила, Элиас демонстрирует, как внутри взаимозависимых отношений развиваются
цепи поступков и реакций, в которых каждое действие устанавливает параметры для последующих действий. При этом нельзя рассматривать отдельное действие как изолированный феномен: понять и объяснить последовательность действий обоих сторон возможно только в их взаимозависимости друг с другом.
Цепи индивидуальных поступков результируются в процесс переплетения, который принуждает участвующих в нем индивидов поступать определенным способом, невозможным без лежащей в основе взаимозависимости и предшествующих взаимодействий. Процесс переплетения получает относительную автономию по отношению к планам и целям отдельных действующих лиц, власть над поведением и мышлением его участников. Чем интенсивнее взаимозависимость, которая связывает людей друг с другом, чем больше число людей друг с другом прямо или опосредованно связанных, чем сложнее сеть зависимостей и чем плотнее следуют друг за другом отдельные поступки, тем яснее проявляется сверхиндивидуальная «собственная динамика» переплетения отношений. Это развитие состоит из преднамеренных индивидуальных поступков, однако в качестве целого оно не планируется, но при этом обнаруживает специфическую структуру.
Сверхиндивидуальный характер фигураций делает их относительно независимыми от личных интересов, поступков и качеств индивидуумов. Но это, в свою очередь, не означает их абсолютной независимости от индивидуумов.
Своеобразный характер переплетения человеческих отношений, проявляющийся в относительной автономии от образующих это переплетение людей, может объяснять дилемму индивидуалистической и структуралистской интерпретации исторических и общественных процессов. Саморегуляция, которой обладают фигурации, является настолько сильной, что многие мыслители считали ее анонимной силой или принципом, который осуществляет какую-то «цель истории».
Данное телеологическое объяснение - методологически несостоятельно, метафизично, а также не учитывает того обстоятельства, что из процесса переплетения может получаться развитие, которое не только никем из участников не желалось, но которое может быть для всех членов невыгодным, например, «дисфункциональным». В то время как структуралистские теории истории и общества утверждают, что исторический процесс является прогрессом, эмпирическая реальность показывает, что история человеческого общества богата катастрофами и крахом культур, которые не планировались, но тем не менее явились результатом совместного влияния индивидуальных преднамеренных поступков.
С другой стороны, эти переплетения взаимозависимостей ответственны за заблуждение, согласно которому люди никогда не могут быть «свободными»: свободно действовать и свободно решать. Даже когда люди имеют субъективное впечатление, что они принимают решения «свободно», параметры, на основе которых это происходит, уже заданы фигурационным переплетением. Эти взаимозависимости в большинстве случаев предоставляют определенную свободу действий и лишь в исключительных случаях полностью детерминированы социальными принуждениями. Переплетение взаимозависимостей определяет направление, в котором ведут себя члены фигурации. Элиас подчеркивает, что никто из людей, даже самые сильные и самые способные, не могут нарушить саморегуляцию человеческого переплетения, в котором они действуют.
В то время как традиционная социология пытается объяснять общественную реальность законом причинности, одно из главных положений
теории Элиаса гласит: процесс фигурации нельзя объяснять простым
причинным определением типа «если - то». Процессы переплетения характеризуются именно тем, что они не могут выводиться из подобных «начальных условий». Они не имеют никакого статического «начала» или «первопричины», но являются динамической последовательностью действий взаимозависимых людей, которые создают бесчисленные во времени следствия. Изменяя знаменитый постулат Дюркгейма, - объяснять «социальное только посредством социального», - можно прийти к формуле: фигурации должны объясняться только из фигурации, процессы только из процессов.
Методологический вывод теории процесса и фигурации состоит в том, чтобы заменить закон причинности пространственно-временной моделью синтеза. Понятие «синтетическая модель» должно учитывать сложность межчеловеческих взаимозависимостей, которые «синтезированы» в модель фигурации. «Пространственными» эти модели являются потому, что они должны охватывать определенные пространственные, например, разделенные границами, общины или государства, общественные единицы, а «временными» потому, что они указывают на определенный отрезок времени - историческую эпоху, которая привела к настоящему.
В эскизе теории цивилизации Элиас создал модель взаимосвязи между индивидуальными и общественными изменениями. Сам процесс цивилизации он описывал как одновременное протекание двух процессов: на уровне индивида -изменение его поведения (меняется баланс между принуждением индивида другими и самопринуждением в сторону увеличения последнего); на уровне общества - изменение «фигурации», которую люди образуют друг с другом. Понятие фигурации служит мостиком между структурой и действием. По замечанию одного современного комментатора, «Элиас стремится выйти за пределы привычных полярностей мышления и избежать любой позиции, идентифицируемой с этими полярностями» [7; с. 332]. В этом смысле проект исторической социологии Элиаса является по преимуществу синтетическим.
Ключевая идея Элиаса заключается в анализе общественного развития как незапланированного и никем не управляемого. Но, одновременно, это все же структурированный и имеющий направление процесс. Переплетение отдельных человеческих планов и действий может вести к таким изменениям, которые не может запланировать и осуществить отдельный человек. Большинство основополагающих общественных институтов возникли именно в незапланированных процессах, приняли в них свой сегодняшний облик и структуру. Сами по себе они являются «незапланированными» следствиями человеческих стремлений. Для Элиаса ненаправленность процесса социальных изменений - не исключение, не отклонение от нормального хода событий, а, наоборот, его основа. «Непредвиденные последствия», «спонтанный порядок», по мнению Элиаса, составляют важную область как социологического, так и междисциплинарного исследования. Концепция цивилизации Элиаса переместила акцент с поиска того, что есть «сущность цивилизации», на то, каким образом цивилизация развивается.
Необходимо заметить, что первое издание основного труда Н. Элиаса «О процессе цивилизации» появилось в неблагоприятный момент. Книга не могла быть экспортирована ни в Германию, ни в оккупированные Германией страны. Во франко- и англоязычных странах не было никакого интереса к двухтомному сочинению неизвестного немецкого автора. После войны распространению книги препятствовали валютные ограничения. К тому же в большинстве европейских
стран представители молодого послевоенного поколения социологов предпочитали знакомиться с новыми достижениями американской социологии, чем заниматься с объемистым трудом 1939 г. издания неизвестного немецкого автора. Таким образом, первое издание книги осталось почти без внимания. Появившиеся в небольшом количестве рецензии были положительными, но не все они сумели оценить книгу по достоинству. Тем не менее работа Элиаса является удачным и достойным подражания соединением социологии, истории и социальной психологии. Ф. Боркенау писал: «В этом достойном внимания труде точное историческое исследование и обобщающая теоретическая интерпретация связаны друг с другом неповторимым способом, который напоминает лучшие традиции М. Вебера и его школу» [2; с. 132]. Элиас стал создателем значительной и оригинальной работы высокого уровня синтеза, способного указать путь из многих дилемм, в которых оказались социальные науки того времени.
Для последователей Элиаса его труд является «парадигматическим». Исследователю творчества Элиаса в России А.М. Руткевичу такого рода оценки кажутся завышенными и свидетельствующими о забвении классических трудов немецких социологов начала ХХ в. Заслугой Элиаса, по его мнению, следует считать то, что он продолжил дело М. Вебера, М. Шелера, В. Зомбарта в условиях, когда их подходы были вытеснены структурно-функциональным анализом и бихевиоризмом. Сходство его исследований с работами историков из школы «Анналов» не случайно: ее создатель Л. Февр в значительной мере опирался именно на труды Вебера и Зомбарта. Тем не менее, Руткевич соглашается, что работа Элиаса, в которой прекрасно сочетаются методы социологии, психологии, антропологии и истории, принадлежит к «классическим» [3; с. 347-375].
Элиас не любил словосочетания «историческая социология» именно потому, что для него любая настоящая социология должна иметь дело с историческими процессами, а любой мыслящий историк должен видеть не только отдельные факты, но и закономерности, то есть должен мыслить социологически.
Литература
1. Валлерстайн И. Социология и история: призыв Э. Дюркгейма // Альманах «Время мира». Вып. 1. Историческая макросоциология в ХХ веке. -Новосибирск, 2000.
2. Полещикова Е.И. Теория социокультурного процесса Н. Элиаса (теоретикометодологический анализ). Дис...канд. филос. наук. - СПб., 1998.
3. Руткевич А.М. Историческая социология Норберта Элиаса // Элиас Н. О процессе цивилизации. Социогенетические и психогенетические исследования. Т.2. Изменения в обществе. Проект теории цивилизации. - М.; СПб., 2001.
4. Элиас Н. О процессе цивилизации. Социогенетические и психогенетические исследования. Т.1. Изменения в поведении высшего слоя мирян в странах Запада. - М.; - СПб., 2001.
5. Элиас Н. Общество индивидов. - М., 2001.
6. Элиас Н. Придворное общество: Исследование по социологии короля и придворной аристократии. - М., 2002.
7. Goudsblom ./.The sociology of Norbert Elias: its resonance and significance // Theory, Culture and Society. - 1987. - №2-3.
NORBERT ELIAS AND HIS CONCEPT OF «SOCIAL FIGURATION» P.K. Petrova
The Department of Sociology
Peoples’ Friendship University of Russia Miklukho-Maklay str., 6, 117198, Moscow, Russia
The problem of relations within subject domains of sociology and history always presented much interest for both branches of science. The author of this article considers one of the most important historical and sociological theories of XX century - the theory of social figuration which in many ways feeds modern understanding of the role of an individual in society.
