CC BY
57
УДК 821.554-01
Юлия ХАЗАНКОВИЧ
КОНЦЕПТОСФЕРА ПОЭЗИИ Г.Н. КУРИЛОВА-УЛУРО АДО (К ПОСТАНОВКЕ ВОПРОСА) CONCEPTOSPHERE OF G.N. KURILOV'S POETRY: STATEMENT OF A QUESTION
В рамках современной научной парадигмы назрела необходимость исследовать национальную литературу с новых позиций - с точки зрения концептуализации мира авторами. Впервые это осуществляется на материале поэзии юкагира Г.Н. Курилова-Улуро Адо.
Ключевые слова: Г.Н. Курилов-Улуро Адо, национальная литература, поэзия, юкагирский язык.
There is a need to observe «ethnic literature» from quite a new position within modern scientific paradigm: from the point of view of the authors' world conceptualization. For the first time it is realized on the materials of Jukaghir writer G.N. Kurilov-Uluro Ado
Keywords: G.N. Kurilov-Uluro Ado, national literature, poetry, Yukagir language.
В апреле 2008 г. исполнилось 70 лет юкагирскому ученому-лингвисту, прозаику и поэту Гаврилу Николаевичу Курилову-Улуро Адо. Он называет себя «старейшим юкагиром» на планете - никто из его сородичей не доживал до семидесятилетия. Это вызывает горькие раздумья о драматичной судьбе исчезнувших во времени 11 юкагирских родов, уходящем реликтовом языке юкагиров, да и самого этноса, - юкагиров осталось менее полутора тысяч человек на земле. Но количество народа не влияет на качество таланта. Эти слова, сказанные в свое время о родоначальнике юкагирской литературы Тэки Одулоке, авторе повести «Жизнь Имтеургина-старше-го», остаются актуальными и по сей день. Г.Н. Курилов - сын последнего юкагирского шамана Николая Курилова. Семья Куриловых подарила юкагирскому народу целую плеяду творческих людей: старший брат, Семен, - автор знаменитого романа «Хани-до и Халерха», тогда как младший Николай реализовал свой творческий потенциал как художник и прозаик-фантаст. В Ленинграде, в стенах педагогического института имени А.И. Герцена, у Гаврила зародился интерес к науке. Сегодня в научном мире Г.Н. Курилов известен как авторитетный ученый в области юкагирского языка, доктор филологических наук и автор академического «Юкагирского-русского словаря», который увидел свет в новосибирском издательстве «Наука». С момента основания Института проблем малочисленных народов Севера СО РАН Г.Н. Курилов возглавлял отдел юкагирского филологии. Венцом его научных работ следует также считать
завершение работы в 2005 г. тома «Фольклор юкагиров» из серии «Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока».
Гаврил Николаевич Курилов дебютировал как поэт в далеком 1963 г., будучи студентом. Первые стихи, по совету переводчика Чагыла Мординова, Г.Н. Курилов опубликовал в газете «Молодежь Якутии «под псевдонимом Улуро Адо, что означает в переводе с юкагирского «сын Олеринской тундры». Сегодня в творческом багаже Г.Н. Курилова-Улуро Адо более двух десятков поэтических сборников и книг на юкагирском, руссском, якутском языках. Первая книга Улуро Адо «Пока дремлют олени» была написана в Ленинграде. В одном из интервью он признался, что название книги носило метафорическое содержание: «Я имел в виду то, что носителей юкагирского языка с каждым годом убывает [1, с. 2]. Тема родного языка векторно пронизывает все творчество юкагирского поэта: Ты чист, как речь ребенка /Ты не лжив /Светла твоя глубинная основа /Пусть, может быть, не очень и велик / Запасник твой, твой арсенал словесный / Ты мне мил, водульский наш язык. / Отцовский, материнский, добрый, честный //.
Г.Н. Курилов-Улуро Адо дебютировал в конце 1960-х - начале 1970-х гг. не в традиционном для себя творческом амплуа, - у него вышел цикл повествований «Рассказы Юко» [2]. Образ главного действующего героя - Юко-малыша, мальчика-поэта, был собирательным, но не был лишен автобиографичности. Отметим, что традиция автобиографического повествования имеет в прозе коренных народов Севера, в частности юкагирской, глубокие корни. Литературы малочисленных народов Севера начали свое существование с повестей, восходящих к традициям автобиографических повествований Л.Н. Толстого и А.М. Горького. В этой связи следует вспомнить первые повести юкагира Тэки Одулока «Жизнь Имтеургина-старшего», эвена Н. Тарабукина «Моя жизнь», удэгейца Джанси Кимонко «Там, где бежит Сукпай». Традиционно «Рассказы Юко» Г. Курилова относят к «детской литературе». Но это далеко не первая «детская» книга Улуро Адо. В 1967 г. им была написана на юкагирском языке поэма-сказка «Человек и Красный Зверь» [3]. В основу был положен сюжет добывания огня древним человеком: он, приручив огонь, кардинально меняет свою жизнь и жизнь на земле. В.Б. Окорокова, один из исследователей творчества Улуро Адо, указала, что данная поэма «посвящена детям ... и велико его познавательное значение: что такое огонь, откуда он взялся, как его приручил человек и что он дает человеку» [4, с. 41]. «Сказочный, фантастический» сюжет поэмы-сказки строится на авторской интерпретации архетипического мотива добывания огня. Этот мотив, на наш взгляд, имеет у Улуро Адо качественное, собственно юкагирское, содержание. Герой поэмы, добыв огонь, не вступает в борьбу с кем-либо, и огонь не становится средством достижения определенных целей. В юкагирской интерпретации огонь - Красный зверь выполняет свои основные функции - согревает и кормит человека. Такая своеобразная трактовка образа Красного зверя-огня определена особенностями национального мировосприятия и этническими ценностями: юкагирами окружающий мир воспринимается абсолютно одушевленным. Отметим, что мифологический универсум юкагиров в целом направлен на передачу молодому поколению традиционных взглядов на природу - все в ней имеет своего духа-хозяина, которые следят за тем, чтобы человек не причинил вреда всему живому и неживому на земле. Для них миф - объ-
ективная реальность, которая сохраняется и по сию пору. Огонь относится к одной из сильных и почитаемых юкагирами стихий. Они считают, что «огонь жизнь дает». Есть у юкагиров миф «Дедушка Огонь Мэру», где дух огня наказывает человека за неуважительное отношение к себе и домашнему очагу [5]. Между человеком и огнем у юкагиров выработался своего рода кодекс отношений. Так, Огонь кормят, гадают с его помощью, не бросают в него острые предметы, не плюют и, угостив, испрашивают желаемое. Такое кодифицированное поведение юкагиров по отношению к огню можно объяснить тем, что почитание духа огня и культ ушедших предков имеет у них семантическую связь. Кормление огня воспринимается юкагирами как своего рода жертвоприношение, адресуемое «мертвому человеку, родне» [6, с. 50-54]. В этой связи интересна поэма Улуро Адо «Нунни» (1970). По признанию автора, хотя она и носила заказной характер, но вместе с тем в ней отражено мифологическое представление юкагиров о реинкарнации - «человек после смерти перевоплощается в новорожденного» [7, с. 293]. Заметим, что на протяжении всего творчества Улуро Адо обращается к мифологическим поверьям своего народа, трансформируя их на сюжетном и смысловом уровнях.
Поэт Улуро Адо рожден древней юкагирской землей, культурой и языком ваду-лов (тундренных юкагиров). Как художник он сформировался внутри своего культурного пространства, с молоком матери усвоив накопленный юкагирами мировоззренческий опыт. На его основе у него были сформированы личностные ценности, смысловые представления о мире и человеке в нем, которые сложились в определенную авторскую картину мира. Но он не замыкается как человек, поэт только в своей культуре. Как настоящий Художник Улуро Адо вкладывает свою личность в свои тексты и тем самым продлевает свое бытие далеко за пределами своей жизни, тем самым сохраняет и укрепляет культуру своего народа. Юкагирский поэт доносит миру ощущения и чувства юкагиров посредством своеобычной образно-концептуальной сферы. В свое время Д.С. Лихачев предложил ввести в литературоведение продуктивное понятие концептосфера [8]. Она представлена концептами, которые представляют собой своего рода сгустки понятий, мотивов, образов, из которых, видимо, складывается поэтический мир национального автора. Концепт - это то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека и посредством чего вообще входит в культуру своего народа. Концепты изучает новое направление современной лингвистики - лингвокультурология. Но в рамках нашей статьи мы только обозначим постановку вопроса, сознательно сконцентрировав свое внимание исключительно на образно-концептуальном уровне, не затрагивая сферы лингвистики.
Архаическая культура юкагиров при всей своей «чувственности», на наш взгляд, сохраняет свою «вещность», что во многом определяет образно-смысловую специфичность поэзии Улуро Адо. «Вещность» культуры древнего народа определяет содержание образов-концептов - река, озеро, ветер, солнце, мать, олень, костер. Через эти образы преломляется и тема любви, дружбы, верности, возвращения, вины. Возможно, этим объясняется и отсутствие доминирования столь знакомых из русской поэзии концептов «любви», «разлуки», «мороки» и т.д. Как настоящий поэт Улуро Адо в своей поэзии имеет дело напрямую со стихиями - огня, солнца, ветра, он находит-
ся как будто внутри стихии и переносит свое юкагирское ощущение в поэзию. Хотя это ощущение рождено глубинами бессознательного, но в плане выражения образы лишены привычной нам «европейской» чувственности - эмоциональной избыточности и символичности. В них - безмерное жизнелюбие, собственно юкагирская темпераментность (от бунта до покорности), энергетика, ведь мир в представлении юкагиров живет «по законам света и тепла, холода и тьмы»: Тальники, стоите вы в печали / С серым обмороженным лицом. /Ваши песни летние упали / С губ дрожащих золотым листом // Пусть случилось это превращение / По законам холода и тьмы, / Пусть для солнца нет и малой щели / В низких сводах / Ледяной тюрьмы // Сердце и в оковах не сдается: / Знает - как не тяжелы они, / А наступит срок - / И свет пробьется... И опять ручьев воскреснет пенье, / И закусят реки удила. / И случится это превращенье / По законам Света и тепла //. Одушевление «неживой» природы, пантеистическое мироощущение автор сохраняет и образно воплощает в своих стихах, - потому они столь близки мировосприятию его сородичей и понятны инонациональному читателю.
Основными концептами любой культуры является время и пространство. Причем концепт времени в поэзии народов архаической культуры, к которым относятся и юкагиры, является доминантным. Так, время северянами воспринимается в связи с потоком значимых событий и цепью поколений. При этом понятие времени в поэзии северных народов зачастую выражается «пространственной» метафорой «пути» -жизнь человеческая есть путь, равно как кочевье с оленями есть тоже путь. С метафорой «пути» на семантическом уровне связано представление юкагиров и о «нун-ни» - время и поколения людей появляются из прошлого и уходят в будущее: нунни, нунни... / хорошее поверье / среди моих сородичей живет. / Большой имеет смысл оно: / потери / не нарушают жизни стройный ход. /Вот ты - /живое воплощение деда, тебе его надежда как своя. / От жизни-к жизни, / словно в эстафете, / не сыщешь где начало, где конец. / Но сыновья - / они всегда в ответе / за то, что не доделали отцы //. Специфичное восприятие времени Улуро Адо, который наделяет эту категорию определенными смыслами и коннотациями, определено мифоязыческой традицией, которая имеет выход на бессознательном уровне. В его поэзии время не носит линейный характер: ощутима цикличность мифологического времени, к которому апеллирует автор. Обращенность в мифологическое прошлое есть устойчивая черта художественного сознания Улуро Адо. Оно становится средством культурной самоидентификации. Заметим, что в лексическом составе юкагирского языка доминирует темпоральная лексика со значением «абсолютного, мифологического прошлого». В поэзии Улуро Адо время обратимо: автор акцент ставит не на связи времен, а на движении - от настоящего не в будущеее, а в прошлое. Оно метафорически обозначает одну из важнейших парадигм художественного сознания северян: стремление прикоснуться к истокам, нащупать свой культурный «корень», восстановить связь времен: Я боюсь этих стойбищ немых, / где ни знака, ни слова, ни гула, / где последняя песня уснула /под золой далекой зимы. /Стаял призрак печальных тех лет /, но в полях я все слышу рыданья, /И опять оживает преданье, /и мертвеет луны бледный свет /И я вижу, как древний старик / Мне навстречу идет от стоянки. / И в лицо мне уста-вясь, смеется /странным смехом, похожим на крик. /Вот, виня меня в вечной вине, /из
лохмотья достанет он гордо / ту убитую песню народа / и швырнет ее под ноги мне! / Я тех стойбищ боюсь, но молчу / И зачем говорить мне о страхе? / Просто листья -осенние птахи /вздули память мою, как свечу // («Память»). «Голос» прошлого исходит извне - это крик, песня, дыхание, но обязательно у Улуро Адо этот «голос» резонирует со струнами его души, и тогда голос «прорезывается» и изнутри человека.
Концепт пространства у Улуро Адо представлен достаточно широко. Быть может, это связано с тем, что культуры кочевых народов относят традиционно к «пространственным культурам» [9, с. 34-36]. Образной доминантой поэзии Улуро Адо является природа. Она единственная реальность, источник неисчерпаемой красоты и вдохновения. Юкагирский поэт создает образы зримые и пластические, в которых много света и чистоты. У него все сливается: и закат, сотканный из лучей заходящего солнца, и серебристый иней, покрывший спины оленей: Вы знаете ли край, / Где в зимнем небе мглистом / Мерцают ручейки, смерзаясь на бегу, / И быстрые следы, / Подобно прелым листьям, / Чеканны на снегу? / Впервые в том краю, морозом опаленном, / Узнал я, как сладка весна в хмельном чаду, / Там, в том краю, стремительны и чисты реки, / Огромное небо заполнено звездами до седины, / там целуются с землей олени, /целуются всю жизнь - так в землю влюблены //. Так видит природу тундренный кочевник, потому что «если следовать таежным законам, все, на что ни посмотришь в тайге и тундре, - красиво и правильно»[6, с. 39]. Отметим, что концепт пространства у Улуро Адо художественно воплощен в образах Тундры, Ветра, Озера, Реки. Все эти образы семантически связаны с понятием Простор. В рамках статьи мы остановимся только на двух концептах - Тундры и Воды. Просторы тундры не простое географическое место - это жизненное пространство тундренного юкагира, пространство его духа: Вы знаете тот край, / Где серебром течет / ночное небо, прячась в облака, / где заблудилась среди звезд / старинной песни нежная строка //. У Улуро Адо тундра разнолика: то она «просыпается в серебряном звоне /и росою холодной умывает лицо... /И веселой улыбкой награждает меня», то она угрюма, где «небо, как в насмешку, прикрывает / тебя дырявой серою дохой». Но тундра для кочевника-северянина ассоциирована со свободным выбором своего пути, свободой движения, свободой выражения. Потому тундра вдохновляет поэта, зовет «в далекую даль... / к тем словам, что пока еще мной не открыты, / к тем стихам, по которым всю жизнь тосковал //. Мифообраз воды получает в поэзии Улуро Адо свою художественную проработку. Не случайно сборник стихов «Милая Лабунмэдэну», посвящен реке Лабунмэдэну -так называют юкагиры реку Большая Чукочья. Отметим, что стихотворение «Милая Лабунмэдэну», на наш взгляд, по содержанию восходит к личной песне-монологу, которая имеет широкое распространение у тундренных юкагиров. Личные песни зачастую носили импровизационный характер и исполнялись от себя и о себе. У тундренных юкагиров «Песня о реке Лабунмэдэну», где воссоздается поэтический образ юкагирской реки-бабушки Лабунмэдэну, напоминающая во время ледохода аргиш с белыми оленями, имеет широкое бытование и нередко исполняется именно на тот или иной личный напев. Причем сочетается в исполнении собственно пение и речитатив. Эта манера юкагирского исполнения получила поэтическую трансформацию у Улуро Адо, а переводчику стихотворения И. Фонякову удалось передать собственно
юкагирскую интонацию: Милая Лабунмэдэну, / Вдруг - с чего, не знаю - / Постарела ты, родная. // Милая Лабунмэдэну, / Без тебя у юкагира / Песня планая не льется, / В сердце холодно и сиро. / Милая Лабунмэдэну, / Счастья нашего гнездовье! / Уберечь тебя хочу я, /Охранить своей любовью //. У юкагирского поэта есть привычное наполнение образа Воды, который семантически коррелирует с понятиями текучести, норовистости, подвижности: Весь день вчера / Стонало озеро, / плевалось пеною / весь день. /А к вечеру /метаться бросило, /легло, /как раненый олень /...А нынче утром, / Льдом затертое, /Под оболочкою литой, / Оно уже лежало мертвое, / Придавленное, как плитой //. Но мифообраз воды имеет у Улуро Адо связь с концептом Памяти. Нам видится, что в поэзии Улуро Адо, согласно мифологической традиции юкагиров, река-озеро есть даже своего рода структурирующий элемент «своего» пространства: Блещет озеро, легкие волны качая. / Тут рыбачил с отцом я в бывалые годы. / Как мне дорого все, как знакомо и любо, / Как созвучно душе моей немолодой! / Я склю-няюсь - и вздрагивают мои губы, /Наконец-то встречаясь с озерной водой. /В мелких брызгах лицо мое. / Что это значит? / Не понять мне в сияньи белого дня - /Я ли плачу, друзья, или озеро плачет / Словно мать, ожидавшая долго меня? //. Погружение в прошлое и уход в будущее связано с лейтмотивом нахождения у воды. В этом проявляется одна из важнейших мифомагических функций воды, которая столь образно нашла выражение в поэзии Улуро Адо. За рамками нашей статьи остались не рассмотренными концепты Матери и костра, Поэта и поэзии, оленя и пастуха. Мы только обозначили доминантные концепты времени и пространства в творчестве Улуро Адо и попытались их интерпретировать в культурологическом ключе. Но вместе с тем нам видится продуктивность данного подхода в исследовании лирики юкагирского поэта, прозаика, пишущего на родном юкагирском языке. Таким образом, поэзия Г.Н. Курилова - весьма благодатный материал для лингвокультурологических исследований. Безусловно, наивно полагать, что обозначенные нами концепты исчерпывают все творчество редкого таланта Улуро Адо. Но однозначно одно - чем больше вглядываешься в творчество юкагирского поэта, тем дальше отодвигается линия горизонта его познания.
Литература
1. Курилов, Г.Н. Интервью / Г.Н. Курилов // Илкэн. - 2003. - №6.
2. Курилов, Г.Н. Рассказы Юко / Г.Н. Курилов. - М., 1973.
3. Курилов, Г.Н. Человек и Красный Зверь / Г.Н. Курилов. - Якутск, 1974.
4. Окорокова, В.Б. Северное созвездие / В.Б. Окорокова. - Якутск, 2002
5. Дедушка Огонь Мэру // Фольклор юкагиров. - Новосибирск, 2005.
6. Жукова,Л.Н. Религия юкагиров: языческий пантеон / Л.Н. Жукова. - Якутск, 1996.
7. Курилов, Г.Н. Юкагирско-русский словарь / Г.Н. Курилов. - Новосибирск, 2001.
8. Лихачев,Д.С. Концептосфера русского языка / Д.С. Лихачев // Русская словесность : антология. - М., 1997.
9. Гачев, Г. Национальные образы мира / Г. Гачев. - М., 1988.
