CC BY
13
дискуссия
журнал научных публикаций
if]
М. К. Шемякина, канд. филол. наук, доцент, кафедра теории и истории культуры, Белгородский государственный институт искусств и культуры, г. Белгород, Россия, mary-ru2004@mail.ru
КОНЦЕПТ «ВОЗРОЖДЕНИЕ» В СВЕТЕ ПРАВОСЛАВНОЙ МОДЕЛИ РУССКОЙ ЖИЗНИ
Культура, закономерно отмечают исследователи, всегда совокупность концептов. Традиционный для философии и логики термин «концепт» определяется как целостная совокупность свойств объекта, а в традиционной логике синонимизиру-ется в значении с «мыслью» и «понятием». В согласии с этим и концепт «возрождение», закрепляемый в культурной традиции в подобном значении, проходит несколько фаз осмысления:
1) реализовывается в центральном понятийном поле как историческая эпоха. Возрождение, Ренессанс — период в культурном развитии стран Западной и Центральной Европы (в Италии Х1У-ХУ1 вв.; в других странах — конец XV — начало XVI вв.), переходный от Средневековья к культуре Нового Времени. Эпоха великих географических открытий, возрождения гуманистических идеалов и духовных ценностей античности;
2) определяется как мировоззренческое, идеологическое поле развертывания гуманистической мысли, проявляющей доминантные характеристики культурного ренессанса;
3) осмысливается в качестве модели культуры, формирующейся как предощущение, возникающее в парадигме самой культуры посредством творческого провидения ее носителей.
Последнее изречение будет апеллировать, прежде всего, к фундаментальным культурным моделям настоящего времени,
искать формы понимания в системе утверждения знаний о мире и человеке. При этом культурная модель (от лат. Modulus — «мера», «образец») будет пониматься как конкретно-историческая система миропредставлений и мироощущений, основанная на представлениях о мире и включающая совокупность как рационально-понятийных, так и чувственно-образных способов восприятия и отражения. Культурная модель, отмечает Ю. П. Тен, представляет «целостный образ мира, который формируется в рамках исходных мировоззренческих установок (мифологических, религиозных, философских, художественных, научных) социальной общности»1.
Модель мира русской культуры традиционно включала представления об общинном укладе жизни; о наличии чувственно-родственной взаимосвязи с миром природы, ответственности перед землей; о важности священной «связи» с миром божественного, предпосылкой вписываемости в миропорядок которого видятся формы религиозного служения (духовного, плотского); о православии как смыслоопределяющей реалии духовного пути русского народа; о вечном искании социального миропорядка, правды и справедливости; о возрождении, возможности восстановления утраченного, всеобщего прощения и надежды на будущую жизнь.
Христианство последовательно реализует концепт «возрождение» в мировоззренческой и бытийной практике. Не случайно пронизанность идеей возрождения
№ 3 (21) МАРТ 2012
дискуссия |
журнал научных публикаций %
определяет и главный сущностный вопрос о конечности жизни (эсхатологию христианства), и центральные установки жизненного пути русского человека — возможность прощения земных прегрешений, «возрождения» человека из пучин нравственного нигилизма.
Концепт «возрождение» заложен в символике религии и в ее воплощении — аксиологии. Так, символом христианства, и православия как одной из центральных его ветвей, стал крест. Крест называют знаком знаков, поскольку он служил религиозным охранительным символом почти во всех культурах мира. Крест — это символ Христа, его распятия, а, следовательно, христианской веры и Церкви. Стоит отметить, что своеобразным символическим референтом креста в традиционной культуре была утверждена «свастика». В древние времена она служила символом шествия солнца по небесам, превращающего ночь в день; символом плодородия и возрождения жизни. Концы креста обозначали ветер, дождь, огонь, молнию2.
Православие явилось традиционной культурообразующей религией на русской земле, окончательно определившей модель жизни традиционной русской культуры. Религия создала иное мировоззренческое поле: слово-знание о сотворении мира и человека, учение о душе и Суде Божьем, рае и аде. Она утвердила особую богоподобную природу человека, обозначив в качестве основного антропный принцип, выводивший человека из родственно-соположенного ряда природного мира и накладывавший на него обязательства по сохранению его божественно-гармоничного устройства.
Принятие христианства было закономерно, считает Д. С. Лихачев, поскольку «время и события требовали познания мира и истории в широких масштабах... интересы страны звали Русь к религии более развитой и более вселенской. Этот зов ясно слышался там, где разных племен и народов больше всего общались между собой. Зов этот имел за собой
С принятием христианства культура славянства преодолела локальную ограниченность и приобрела универсальные измерения... стала русской культурой в полном смысле этого слова.
большое прошлое, эхом отдавался он на всем протяжении русской истории.»3.
Результаты реформ князя Владимира сказались на всех сторонах жизни страны — религиозной, политической, социально-экономической, культурной. Значение религии, пришедшей, по авторитетному мнению Д. С. Лихачева, на смену «довольно хаотической совокупности различных верований, культов. религиозных обрядов и целого вороха объектов религиозного почитания» было фундаментально ценностно для славянского мира. Сама жизнь разрозненной славянской народности, по мнению ученого, требовала исторического упорядочивания (упорядочения хронологии, утверждения времени как истории, написание собственной истории на основе национального опыта и философского обобщения), «государственности», «развития и вселен-скости» (возникновение сознания единства человечества, равенства, общей истории)4. С принятием христианства, отмечает и С. С. Аверинцев, культура славянства «преодолела локальную ограниченность и приобрела универсальные измерения. стала русской культурой в полном смысле этого слова»5.
Русское православие развивалось вместе с национальным сознанием и национальным духом русского человека. По мере возвышения национального духа возвышалось православие и, наоборот, разложение национального сознания вело к вырождению православия. В основе формирования духовно-нравственного самосознания закономерно выделялись политическая независимость, самобытность языка, разновектор-ная направленность развития.
Особенности такого воздействия религии на культуру уже на ранних стадиях ее формирования отмечал М. Вебер, рассуждая о взаимозависимости религиозных представлений и формировании доминантного типа хозяйствования. Религия сыграла организующую роль и для формирования государственности и кристаллизации этничности. Она явилась не только фактом этнической истории, но, по мнению Л. Н. Гумилева, выполнила выдающуюся пассионарную функцию, соз-
дискуссия
журнал научных публикаций
давая необходимую для жизни этноса энергию пассионарного напряжения. При этом ученым отмечалась прямая зависимость распада государственности, этничности и религии. Не случайно в таком понимании и утвердившаяся закономерность современности: в массовом сознании православие четко выступает в роли защитника русской этнической идентичности.
Православие дало основы морали и правовых отношений (гражданская общность по принадлежности к православию), стало источником вдохновения, обеспечивало разнообразие тем и сюжетов в творческой деятельности, сформировало эстетические и нравственные идеалы. «Русь не просто приняла православие, — отметил А. И. Солженицын, — она полюбила его сердцем, она расположилась к нему душой, она излегла к нему всем лучшим своим. Она приняла его себе в названье жителей, в пословицы и приметы, в строй мышления, в обязательный угол избы, его символ вязала себе во всеобщую охрану, его поименными святыми заменила всякий другой счетный календарь, весь план своей трудовой жизни, его храмам отдала лучшие места своих окру-жий, его службам — свои предрассветья, его постам — свою выдержку, его праздникам — свой досуг, его странникам — свой кров и хлебушек»6.
Русь выбрала святость как высшее задание своей истории, своего государства, своей культуры, формулу и механизм исторического возрождения. Последнее, считает А. В. Карташев, «по всем признакам многозначительное самоопределение русского национального самосознания низового, массового, стихийного происхождения»7. Заветным стремлением русского народа стал идеал святости, гарант восстановления человеческих связей. Ключевыми словами русской этики и эстетики — «целомудрие», «благообразие», «благолепие». Вещественность, субстантивность слов рождала осмысление их как знания, не просто звука, но знака («семиотической реальности»), драгоценной сакральной субстанции.
Эту мысль отметит П. С. Лопухин, обозначив ее другим концептом «Святая Русь». «Святая Русь» — это национальная жизнь народа, признающего смысл и радость жизни в приобщении к Богу. Это народ, выше
всего почитающий святость, которая и есть приобщение к Богу, природнение Ему. Как часто в исторической жизни люди ненавидели праведников, убивали их., а Русь полюбила святость и поняла, что в стремлении к святости смысл и правда и радость жизни. Русь есть именно национальная жизнь, ея характер и настроение, внутренняя жизнь, а не внешняя, не формы жизни, и потому отнюдь не надо представлять себе Святую Русь только и непременно в одеждах того или иного исторического периода. она может быть во всех одеждах «Святая Русь» — народная, национальная жизнь»8.
Православная вера стала категорией уникального религиозного мироощущения и расстановки ценностей в истории. Вследствие чего и религия как аспект человеческого духа, отмечает Пауль Тиллих, должна быть рассмотрена не как функция духовной жизни человека, а как составляющая глубины всех ее функций (этической, эстетической, познавательной, моральной и др.), основание реализации концепта «возрождение» — возрождение народное, человеческое, духовное. Религия — это субстанция, основание и глубина духовной жизни человека, формирования культурной модели мира (картины мира).
Аксиология религии предопределила всю философию народной жизни. Народная жизнь включала целый комплекс принципов, черт и взглядов, составляющих важнейшие духовные ценности народа. В числе доминантных категорий определяется принцип соборности. Соборность рассматривается как основной принцип христианской церкви, фиксирующий ее самопонимание как всеобщее, универсальное. Само понятие «соборность» (единение) трактуется в рамках русской культуры как проявление христианской склонности к общественному и духовному началу.
Духовные формы бытия, по-разному проявляясь на разных этапах развития традиционной русской культуры, пронизывали всю историческую жизнь русского народа, прослеживались в самом общинном укладе русского народа, в системах календарных праздников и семейно-бытовых празднеств, почитании предков, в творчестве (зодчестве, иконописи, фольклорных жанрах и т. д.).
№ 3 (21) МАРТ 2012
ДИСКУССИЯ .
журнал научных публикаций %
В этом отношении, справедливо определяя дискретность культурного развития России, Н. А. Бердяев акцен- -
тировал внимание на своеобразном духовном стержне, не позволяющем распасться цепи жизни в ее вечном возрождении.
Собственно, этический аспект традиции русского православия слишком велик, но уже он позволяет говорить не только о вере человека, но и вере в человека, в его возможность преодоления греховности и «возрождения» с точки зрения устремленности к нравственному идеалу, поскольку по большому счету, как справедливо подчеркивалось исследователями, «цель человека религиозной культуры одна — самосовершенствование личности, достижение гармонии плоти, души и духа»9. Нравственный идеал, или сосредоточение центральных христианских добродетелей (любви к ближнему, добра, смирения, милосердия, скромности и т. д.) надолго и прочно закрепился в традиционной культуре в качестве информационного кода постижения русской души.
Этическая мысль православия была напрямую детерминирована системой моральных установок, связанных с решением целого ряда этических проблем для достижения главной цели — нравственного совершенства человека, его становления, и если необходимо, возрождения, его богоподобия:
♦ положением в основу морали нравственной нормы: не убий, не прелюбодействуй, почитай отца и мать, не укради... христианство утверждает мораль принципа (10 заповедей);
♦ утверждением нераздельности морали и духовности (нравственность должна быть фактом внутреннего духовного порыва) — важна не буква закона, а его дух;
♦ пониманием нравственной важности не только поступка, но и его мотива;
♦ признанием в качестве основополагающих христианских принципов смирение и бескорыстие, правдолюбие, миролюбие и милосердие, свободу, творчество и любовь. Христианская мораль
Одним из определяющих условий любви христианство считает признание самоценности
человеческой личности с одновременным отторжением эгоизма.
любви к ближнему. Одним из определяющих условий любви христианство считает признание самоценности человеческой личности с одновременным отторжением эгоизма.
Христианин осмысливался русским народом, прежде всего, в координатах духовно-нравственных, ценностных в системе всей русской культуры. Потому истинно христианскими, гуманистическими чертами мирянина будут признаваемы добродетели. В их числе: любовь, добро, смирение, жалость, сострадание, участие в человеческой судьбе — тихая, ненавязчивая красота добродетели. Об этих же христианских добродетелях рассуждал в «Крещении Руси и государстве Русь» Д. С. Лихачев. В согласии с ними жил русский землепашец — «христианин» — «крестьянин» и сама культура «христианства» — «крестьянства».
Именно добродетельные черты, выражаемые в народном характере русских — соборность, нравственность, целомудренность, широта души и духовность, добродетельность и наивность, — обрели зеркальное отражение в традиционной культуре русского народа, народном художественном творчестве. При этом гарантами духовности культуры исторически выступали сами категории нравственности: совесть, историческая память, система этических морально-нравственных ценностей.
Только русские переняли тип христианской аскезы, зачастую граничащий с пониманием жертвенности, страдания, смирения.
Религиозные ориентации включали в себя, по мнению Ю. А. Вьюнова, веру в чудо через жертвенность, русский космизм — земной космос и космическое мироощущение, поиски добра (абсолютного, Божественного), правды («Не в силе Бог, а в правде»), справедливости10. Национальная же жизнь, идеалы русского народа всегда тяготели к полюсу Добра.
Нравственные категории в целом могут быть рассмотрены и в высшей категории концепта «возрождение» — категории Добра как основе национального характера. Тра-
стоит на двух остовах: любви к Богу и диционная русская культура и националь-
дискуссия
журнал научных публикаций
ный характер, сформированные православием, не могли избежать центрированности к этой величине.
Понимание важности сохранения гармоничного равновесия между нравственным и безнравственным, спасением («возрождением») и гибелью («пустотой небытия»), добром и злом, по сути, составили главную антиномию русской повседневной жизни. Справедливо размышлял Н. А. Бердяев о силе зла и вечной притяженности русского человека к его горнилу: «Зло пленяет свободой. Но оно всегда кончается истреблением свободы духа, всегда находится во власти необходимости и создает тира-нию»11. Возможно, поэтому свободолюбивый русский народ избирал любовь, добро, свет и святость.
Не случайно победа добра над злом знаменует самую волшебную жанровую форму фольклора — русскую сказку, организует сюжет эпического былинного содержания, концентрацией мысли звучит в пословицах и поговорках: «Добрым быть — в добре жить».
Мировоззренческая основа жизни (модель мира) традиционной культуры русского народа явилась духовно-нравственным основанием утверждения центральных форм его трудового, бытового и творческого жизнеустройства.
Обозначенные культурные конфигурации, определение модели мира традиционной культуры русского народа в свете реализации концепта «возрождение» могли быть отнесены как к области материальной, так и духовной культуры. Но каким бы ни был подход выявления основной культурологической структуры, личности культуры, доминирующей у большинства представителей народа (культурно- или личностно-центрированным), мировоззренческие установки народа давали представление о национальном характере.
Таким образом, русский мир как жизненное пространство и природное окружение априори гармонично взаимосвязаны духовными узами, развивались в рамках концепта «возрождение» и согласуясь с ним. Русский мир, в понимании другого русского классика — Л. Н. Толстого, дал соединение мира людей и божественной гармонии, лада с надеждой на совершенствование первого и неизменностью второго.
Русский же человек (традиционный) не противостоял благожелательному и духовному миру, он был вписан в него, природо-сообразен и одухотворен. Традиционный человек, рожденный в традиционной культуре, сразу попадал в поле действия сложившихся, не обсуждаемых нравственных норм и правил, которым он должен был неукоснительно следовать.
Для русского человека и всей традиционной культуры русского народа духовная основа жизни составила главный стержень бытия, а квинтессэнцией ее выступила вера — основная мировоззренческая единица традиционной культуры и центральный вектор воплощения в бытовой практике жизни народа концепта «возрождение».
Надеждой русской культуры видится автору вера и в современного человека, способного победить нигилизм настоящего времени, руководствуясь великими духовно-нравственными живительными идеалами русского мира.
1. Тен Ю. П. Культурология и межкультурная коммуникация: Учебник. Ростов н/Д, 2007. С. 10.
2. Шейнина Е. Я. Энциклопедия символов. М.: ООО «Изд-во АСТ», Харьков: ООО «Тросинг», 2002. С. 591.
3. Лихачев Д. С. Раздумья о России. СПб.: Изд-во «Logos», 1999. С. 66-68.
4. Там же. С. 66.
5. Русское зарубежье в год тысячелетия крещения Руси: Сборник. М.: Столица, 1991. С. 52.
6. Там же. С. 63-64.
7. Там же. С. 37.
8. Лопухин П. С. Святая Русь и русское государство // Антология. Зачем мы верим в Россию / Авт.-сост. Л. Орлова. Минск: Харвест, 2010. С. 211.
9. Митасова С. А. Православная культура: понятие и морфология в дискурсе интерпретативной культурологии // Дискуссия: журнал научных публикаций. 2011. № 9 (17) ноябрь. С. 77.
10. Вьюнов Ю. А. Русский культурный архетип. Страноведение России: Учебное пособие. М.: Наука: Флинта, 2005. С. 326.
11. Бердяев Н. А. Философия свободного духа. М.: Республика, 1994. С. 117.
12. Сигнаевская О. Р. «Мир человека» в условиях возрождения религиозной культуры: философско-антропологический аспект // Дискуссия: журнал научных публикаций. 2011. № 9 (17) ноябрь. С. 80-83.
