CC BY
103
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 342.5
О.А. Верещагин
канд. филос. наук, доцент, кафедра права, философии и социальных дисциплин, ФГАОУ ВО «Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского», Арзамасский филиал
Е.В. Горькова
студент, историко-филологический факультет, ФГАОУ ВО «Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского», Арзамасский филиал
КОНЦЕПТ «ИДЕОКРАТИИ» В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ПОЛИТИКО-ПРАВОВОЙ ТРАДИЦИИ
Аннотация. Концепт «идеократии» рассматривается авторами в рамках критического исследования консервативной социальной теории. Согласно основной гипотезе исследования в аналитике идеократической модели государственности можно провести демаркацию либеральных и консервативных интерпретаций публично-правовых институтов. В изучении принципов идеократической модели государственности авторы опирались на труды известных теоретиков консервативного направления (Л. Тихомиров, Н. Трубецкой, И. Ильин и др.).
Ключевые слова: консерватизм, либерализм, публично-правовой институт, правовая культура, идеократия, секулярность, этатизм.
O.A. Vereshchagin, Lobachevsky State University of Nizhny Novgorod, Arzamas branch
E.V. Gorkova, Lobachevsky State University of Nizhny Novgorod, Arzamas branch
CONCEPT «IDEOCRACY» IN DOMESTIC POLITICAL AND LEGAL TRADITION
Abstract. The concept of "ideocracy" is considered by the authors as part of a critical study of the conservative social theory . According to the basic hypothesis of the research in the analysis ideocracy possible to demarcate the liberal and conservative interpretations of public law institutions. In the study of the principles ideocracy authors relied on the works of well-known Conservative theorists (L.Tikhomirov, N.Troubetzkoy, I. Ilyin).
Keywords: conservatism, liberalism, public- law institution, legal culture, ideocracy, secularism, statism.
В исследовании онто-гносеологических принципов консервативной теории мы исходим из базовой гипотезы о консерватизме как об оригинальном «стиле мышления», специфическом мировоззрении в его противопоставленности политико-правовой традиции «Просвещения». В целом, консерватизм представляет собой совокупность идейно-практических принципов, реализованных в соответствующей модели публичной политики. То есть, с одной стороны, консерватизм вырабатывает собственные определения личности, государственности и общественных институтов, с другой стороны, предлагает собственную социальную оптику, задает особый модус восприятия системы взаимоотношений государства, общества и личности.
Линия разграничения между либеральными и консервативными интерпретациями публично-правовых институтов может быть очерчена в аналитике концепта «идеократии». Интегративное монистическое мировоззрение консерватизма антагонистично по отношению к плюралистическому и партикулярному мировоззрению либерализма. Либеральная догма демократии базируется на идеях плюралистической социальной онтологии, консервативная же идеократическая модель государственности связана с реализацией идеократических принципов публичной политики. Хотелось бы отметить, что подобное разделение имеет безусловное философское измерение. Демократизм как фундаментальный принцип либеральной политической модели может быть классифицирован в категориях политического имманентизма. Политическое в либерализме конструируется в соответствии с собственной логикой и не выводится из некоего
трансцендентного принципа. Политические принципы, отношения и институты демократии имманентны в том смысле, что находят свое разрешение в границах наличного опыта и не выходят за его пределы. Демократизм реализует секулярную модель политического и прочно стоит на позициях политического рационализма. Религиозные, клерикальные идеократические модели государственности характеризуют досекулярные (несветские) в своей генетической основе политические практики и представления, которые демонстрируют свою укорененность в традиционной политической культуре. В целом можно сказать, что политическому имманентизму демократии, оказывается противопоставлен трансцендентализм идеократии.
По мнению А.А. Горшколепова [4], «государственно-правовая организация подавляющего большинства народов мира долгое время покоилась на признании божественного трансцендентного идеала в качестве источника верховной власти» [4, с. 3]. Важнейшей легитимационной силой для верховной власти (властного центра) в рассматриваемой политической традиции является комплекс идеологем, культурных паттернов, идей и аскиологических доминант, наделяемых высшим духовно-нравственным содержанием.
Сильная государственная власть в России может быть отнесена к своеобразным архетипам политического сознания и традиционно рассматривалась в качестве «фактора национального единства и этнокультурной устойчивости» [10]. В течение столетий в России существовала православно-самодержавная форма идеократического режима, которая прошла разнообразные трансформации, эволюционно-инволюционные изменения и качественные преобразования. В конечном итоге российская православная автократия была сменена коммунистической псевдоидеократией, просуществовавшей в качестве одиозного политического проекта в течение нескольких десятилетий советской истории. Так или иначе, идеократическое сознание историко-генетически обусловленный феномен в эволюции государственно-правовых отношений и соответственно имеет практические шансы на реализацию в актуальной политической повестке дня.
Необходимо отметить, что определения идеократии существенно разнятся и эти различия коренятся в языке политических дескрипций. Автор либеральной традиции, работающий в соответствующем типе политического словаря, вынужден использовать релевантные либерализму средства политической репрезентации, что в свою очередь сказывается на контексте обсуждения политического феномена. Что касается оценок идеократии в современной политической науке, то в общем их массиве преобладают либеральные дефиниции и формулировки, связанные с гранднарративом Просвещения.
Одной из форм современной секулярной квазирелигии считает идеократию И. Понкин [11]. Соотнося идеократический общественный строй с авторитарными политическими режимами (национализм, коммунизм, клерикализм) XX столетия, Понкин считает его разновидностью несветского (квазирелигиозного) этатистского режима, где всей полнотой власти наделено высшее идеологическое руководство, а источником права и регулятором публично-правовых отношений являются идеологические предписания.
Черты авторитарного этакратического режима видит в идеалоправстве Е.В. Скребец [13]. Принцип «идеократии», разработанный консервативными авторами, по мнению указанного автора, предполагает, что «государственное устройство основывается на духовном импульсе, иерархии «духовных вождей», которому, кроме того, сопутствуют «нелиберальные формы правления» [13, с. 125].
Идеократизм в качестве политико-аксиологического основания тоталитарной диктатуры в России признает В.В. Ильин [5]. Идеократичность русского народа, как полагает В.В. Ильин, одна из причин крушения буржуазно-демократических институтов в России: «В России жизнь ориентирована не на право, а на правду, не на формальные принципы, а на содержательные начала - ценности. Причем, если на Западе вопросы ценностей вследствие атомарности
сосредоточены в частной сфере, в России, вследствие синкретичности - во властно-государственной. Развитие социальности здесь подчинено правилу монополизации властью ценностных аспектов жизни. Апофеозом такой монополизации стал тоталитаризм, всецело определявший углы, градиенты аксиологических дрейфов» [5, с. 95]. Через этакратизацию ценностных отношений открывается в русской истории путь к тоталитаризму и диктатуре.
Определенная реабилитация идеократизма в качестве важнейшей историософемы русского цивилизационного типа содержится в работе А.И. Субетто «Ноосферизм» [15]. Субетто проводит различие между идеократизмом как принципом развития и идеократизмом как конкретной идеологической системой. Идеократия как власть идеи, по мнению отечественного автора, является «одним из главных факторов цивилизационной логики исторического развития России» [15, с. 138]. «Идеократия как свойство российской государственности, отмечает Субетто, есть «коррелят большого пространства-времени бытия России» [15, с. 316], есть «выражение этой ее устремленности к «дальним целям» [15, с. 316].
Феномен идеократии в его социально-утопическом измерении рассматривают Ю.М. Воронов и А.В. Резаев [3]. Указанные авторы полагают, что идеократический принцип «стремится выразить себя как идеальное общество, альтернативное существующему, заменяя выбор между вариантами действительности выбором между действительностью и будущим («светлым будущим», «царством Божим» и т.п.)...метапаттерн идеократии определяется как «светлое будущее», «царство Божие», «рай на земле», «царство всеобщей свободы и справедливости».» [3, с. 52].
Дифференциация идеократизма как принципа монистической политической онтологии и демократизма как выражения плюралистической модели публично-государственных отношений характерна для всей традиции консервативного мышления. Концепции идеократической государственности являются интегральной составляющей всех исследований в консервативной части политического спектра.
Одно их первых упоминаний термина «идеократия» мы встречаем в работе И.Г. Блюнчли «Общее государственное право» [2], изданной в Москве 1865 году. Блюнчли однозначно отождествляет идеократию и теократию, считая последнюю наиболее зрелой развитой формой идеократического правления.
Развернутую и теоретически обоснованную модель идеократического общественного строя, предлагает непосредственный предшественник И. Ильина, видный общественный деятель консервативного лагеря - Л. Тихомиров [16]. Центральная идея концепции Тихомирова - идея имманентности идеократизма любой форме политического суверенитета: «Всякая Верховная власть идеократична, то есть, находится под властью своего идеала, безгранично сильна, пока совпадает с ним, и становится узурпацией (тиранией, олигархией, охлократией), когда сама выходит из подчинения ему. Пределы эти, определяющие нравственную законность и незаконность Верховной власти, не подлежат точной формулировке, но всегда прекрасно чувствуются нацией, то послушно подчиняющейся сознаваемой ею основной правде власти, то возмущающейся против узурпации» [16].
В рамках установленного Тихомировым различия между верховной и правительственной властями проводится разграничение демократизма и идеократизма. Правительственная власть, по мнению Тихомирова, представляет собой сочетание различных государствообразующих принципов в их конкурентной борьбе друг с другом и порождает феномен «разделения властей». Верховная же власть, «всегда основана на каком-либо едином принципе, едина, сосредоточена и нераздельна» [16]. Верховная власть порождена совершенно конкретными историческим обстоятельствами и выражает некую провиденциалистскую максиму государственного существования. Как отмечает современный исследователь М. Смолин, «верховная власть, сама по себе идеократична. ограничивается
только содержанием своего собственного идеала, в ней выражается дух нации, его вера и политические идеалы» [14]. Выбор нации верховной власти, как полагают консерваторы, это особый культуросообразный цивилизационный выбор, который определяет ее историческую судьбу. Этот выбор не может быть произвольным, поскольку носит экзистенциальный характер.
По мнению А.А. Ширинянца [20], Л. Тихомиров по сути является автором «идеократического» мифа об эксклюзивности цивилизационного пути абсолютистской России в пространстве мировой истории. Благодаря презумпции монархического начала в ее общественно-политической системе Россия входит в число стран, для которых республиканские принципы оказываются неорганичными, противоестественными и предельно рискогенными. Идеократия Тихомирова с одной стороны, представляет собой реакцию на сциентизацию и рационализацию общественных отношений в пореформенной России, с другой стороны, выражает национал-консервативную идею своебразия становления и развития монархической государственности в русском цивилизационном типе.
С мнением монархиста-охранителя Л. А. Тихомирова солидаризируется евразиец П.Н. Савицкий, который, правда, видит черты идеалоправства (идеократии) как в монархическом, так и в народодержавном (демократическом) правлении: «Вдумываясь в исторические процессы, можно дать еще более резкую формулировку: всякое длящееся правление, будь оно единодержавным, народодержавным, или иным, есть та или иная форма осуществленного идеалоправства. Более реально и ощутимо, чем люди и учреждения, народами и странами правят идеи. Идеи эти могут быть различной природы: чисто религиозными, религиозно-национальными, по преимуществу национальными, национально-правовыми или чисто правовыми» [12, с. 124].
Классические формулировки концепта «идеократии» [9] мы встречаем у представителей евразийского направления, в частности у Н.С. Трубецкого, который в своей социальной прогностике предположил неминуемую смену демократического космополитического строя идеократическим автаркическим режимом власти. Под идеократией Н.С. Трубецкой понимал общественный строй, «в котором правящий слой отбирается по признаку преданности одной общей идее-правительнице» [18, с. 521].
Идеократия в авторской интерпретации Трубецкого несет на себе черты элитизма в политике, автаркии в экономике, православного клерикализма в духовной сфере. Однако все сферы социальности при идеократии интегрированы общностью духовной жизни, объединяющей и связывающей все и вся «идеей-правительницей».
В.В. Кожинов [8] в рамках предложенной им дихотомии номократии-идеократии. квалифицирует общественно-политический строй России как византизм-идеократизм. Россия, по мнению Кожинова, сложилась и как евразийское («византизм»), и как идеократическое государство. Идеократия же есть общественный строй, основанный на «Правде».
«Государством-правды» называет православно-автократическую политическую идеологему евразийцев И.А. Исаев [7]. За идеократическим режимом лежит некий трансцендентальный смысл, правда истории, предопределенность борьбы с ложью этого мира, воплощенного в либерально-капиталистической цивилизации Запада. «Государство правды», отмечает Исаев, к своему идеалу идет «не путем рационального сознания, а через религиозно-положительный опыт» [7, с. 50]. Внерациональная, а по существу иррационально понятая «идея-правительница» призвана разоблачить ложные идеи, дезавуировать мнимые цели, разоблачить зло во всех его экзистенциальных проявлениях. Иерархически выделенная у Трубецкого «идея правительница» -некий онтологический центр социальной общности, «придающий тон и окраску культуре, являясь ее сущностью, квинтээсенцией, структурирующим фактором» [7, с. 51].
В целом, идеократической модели государственности в современной политической науке даются неоднозначные определения и противоречивые оценки. Н.А. Александрова [1]
видит в идеократии недемократический и антисекулярный проект социального переустройства личности, государства и общества с ярко выраженным модусом взаимной социальной ответственности. Идеократия в самом общем виде представляется всеохватывающей сакральной диктатурой, имеющей целью достижение социальной гармонии путем тотального единения социума на основе одной доминирующей системы идеологических ценностей и коренной перестройки человеческого сознания в соответствии с основными постулатами данной системы идей. Взамен разрушенному идеократическому сознанию либерализма и демократизма консерваторы предлагают новый универсальный проект с заданной религиозно-духовной идеократической доминантой развития.
Принципальный для современного общественного сознания вопрос о степени и границах свободного развития как отдельной личности, так и общества в целом входит в явное противоречие с монистической социальной онтологией идеократии. Однако консерваторы предлагают рассматривать либеральную идею индивидуальной свободы как пример негативной свободы, которая с неизбежностью превращается в свою противоположность, то есть в закрепощение человека узко-прагматическими и гедонистическими целями.
О различии негативной и позитивной свободы рассуждал в свое время идеолог правых консерваторов Юлиус Эвола [21]. Идеократическую модель общественно-политического устройства Эвола называет «анагогическим тоталитаризмом». Возведенная в ранг социальной нормы идеократия изменяет весь строй духовной жизни общества через принудительное вовлечение ее отдельных представителей в спиралевидное движение общего духовного восхождения, облагораживания и самовозвышения. Это своего рода ницшеанский императив «человека превосходящего» в трансгрессивном акте самопреодоления и самопереступания. Альтернативной «анагогическому тоталитаризму» является путь «катагогического» массового общества, когда трансгрессия происходит в противоположном нисходящем направлении. Ложь демократии, как полагает Эвола, состоит в том, чтобы дать человеку иллюзорное мимолетное ощущение экзальтированной, напряженной жизни, однако за это личности приходится платить деперсонализацией, духовной регрессией и скрытым порабощением.
Идеократическое сознание консерваторов, оперирующее понятиями соборности, духовной всеобщности, коллективного (симфонического) сознания однозначно не приемлет тезис о существовании фундаментального антагонизма между публичной властью и гражданскими социальными структурами. Как полагает К.Н. Тарасов [17], характерное для консервативных идеологов отождествление государства и общества, отражает специфику консервативного подхода к анализу исторически сложившегося в России «тоталитарно-идеократического» типа власти» [17, с. 20]. Установка на отождествление политических (государственных) и гражданских структур связана у консерваторов с их представлениями об органическом (естественном) характере генезиса власти. Не случайно, И. Ильин трактует государство в качестве «общественно выделенной и организованной силы» [6].
Непримиримый антагонизм власти и социума возникает из «механического объединения» разнонаправленных воль и стремлений в демократическом государстве, фундированным принципами плюралистической социальной онтологии. В идеократическом же государстве это противоречие снимается, исходя из монистического мировоззренческого принципа тотальности и единства государства и общества. По мнению А.Н. Целикова [19], социально-государственный идеал И. Ильина, характеризуется как «органическая тотальность», где реализуется тождество субъекта и объекта (предмета). В акте единения с Абсолютом, Предметом, в тождестве всех членов социальной общности, в их синергийном взаимодействии может реализоваться идея общества как «органической тотальности». «Единство духовного Предмета и однородность религиозно-предметных актов индивидов» [19], отмечает А.Н. Целиков характеризуют общество как универсальное и однородное (гомогенное).
Пребывая в однородности и тотальности духовно-религиозных актов, представляя собой «дух миролюбия и братства, живой справедливости» идеократическое государство реализует сущность своей социально-политической деятельности.
Список литературы:
1. Александрова Н.А. Идеократия как принцип социальной ответственности // ИНТЕРЭКСПО ГЕО-СИБИРЬ Том 6 / 2007. - С. 25-28
2. Блюнчли И.Г. Общее государственное право. - М.: Университетская типография Катков и Ко, 1865, Т.1.- 462 с.
3. Воронов Ю.М., Резаев А.В. Феномен идеократии: возможность и действительность социально-политического анализа - СПб.: Изд-во СПбГУ, 1999 - 137с.
4. Горшколепов А. А. Идеократическая государственность: Политико-правовой анализ: Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. - Ростов-на-Дону: Ростовский юридический институт МВД России, 2001. - 26 с.
5. Ильин В. В. Философия истории. - М.: Изд-во МГУ, 2003. - 380 с.
6. Ильин И. А. Национальная Россия: наши задачи /под ред. О. А. Платонова. - М.: Эксмо, 2007. - 320 с.
7. Исаев И.А. Евразийство: идеология государственности // Общественные науки и современность. 1994. № 5. - С.42-55.
8. Кожинов В.В. Правда «Черной сотни». - М.: Алгоритм, Эксмо, 2006. - 384с.
9. Концепции евразийства Н. С. Трубецкого [Текст] / А.В. Новиков // Вопросы политической науки: материалы междунар. науч. конф. (г. Москва, июнь 2015 г.). - М.: Буки-Веди, 2015. - С. 1-7.
10. Мамычев А.Ю. Идейно-концептуальные основания государственности: прошлое и современность // Философия права. 2011. № 3. - С.7-13.
11. Понкин. И.В. Правовые основы светскости государства и образования. - М., «Про-Пресс», 2003 - 416с.
12. Савицкий П.Н. Подданство идеи//Евразийский временник Кн. 3. - Берлин: Евразийское книгоиздательство, 1923. - 173 с.
13. Скребец Е.В. Геополитическая концепция идеократического государства // ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИДЕОЛОГИЯ Вюник СевДТУ. Вип. 91: Пол^олопя: зб. наук. пр. - Севастополь: Вид-во СевНТУ, 2008. - С. 125-127
14. Смолин М. Основы суверенной государственности ЫКЬ: http://www.rus-obr.ru/idea/673 (Дата обращения: 27.09.2015).
15. Субетто А.И. Сочинения. Ноосферизм. Том третий. Россия в XXI веке в контексте действия ноосферного и социалистического императивов / Под ред. Л.А. Зеленова. - Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2006. - 482 с.
16. Тихомиров Л.А. «Монархическая государственность» - М.: ГУП «Облиздат», ТОО «Алир», 1998 - 672 с.
17. Тарасов К.Н. Проблема соотношения государственной власти и социума в работах И.А. Ильина в контексте общественно-политической доктрины российского консерватизма // Вестник Пермского университета . 2011 История Выпуск 3 (17) . - С.20-27.
18. Трубецкой Н.С. Об идее-правительнице идеокатического государста // Наследие Чингисхана. - М.: «Аграф», 1999. - С. 518-522.
19. Целиков Алексей Николаевич. Сравнительный анализ социально-государственных идеалов И.А. Ильина и А. Кожева : диссертация кандидата философских наук. - Нижний Новгород, 2007 - 194 с.
20. Ширинянц А.А. Хранительство как основание консервативной политической культуры интеллигенции (опыт пореформенной России XIX века): концепция русской монархии / А.А. Ширинянц // Вестник Московского ун-та. - Сер. 12, Политические науки. - 2006. - № 4. - С. 69-87.
21. Эвола Ю. Фашизм: критика справа. М.: «РЕВАНШ», 2005. - 80 с.
