CC BY
287
@ase-studies - Science studied
ЭПИСТЕМОЛОГИЯ & ФИЛОСОФИЯ НАУКИ • 2010 • Т. XXIV• № 2
онструктивизм Б. Латура и С. Вулгара - на пересечении научных дисциплин1
Ю. С. МОРКИНА
В статье анализируется скандально известная книга Бруно Латура и Стива Вулгара «Жизнь лаборатории: конструкция научных фактов» как пример исследования научной деятельности, носящего черты междисциплинарности. Продемонстрировано, что Ла-тур и Вулгар конструируют образ науки с помощью междисциплинарных методов, соединяющих социологию, экономику, антропологию и историю науки. Факты науки при таком рассмотрении претерпевают своеобразную «деконструкцию». Мы показали, что разнородность способов анализа, постоянная смена перспектив видения, переход с уровня на уровень позволяют исследователям представить науку и научные факты в новом свете, придавая рассматриваемым феноменам объемность, обеспечивая «срез реальности».
Ключевые слова: междисциплинарность, социальное конструирование, наука, научный факт, социология, антропология, история науки.
Отличительной чертой современной науки и других типов интеллектуального производства, в том числе философии науки, является междисциплинарность. Это было верно отмечено
1 Статья подготовлена в при финансовой поддержке РГНФ, проект № 09-03-00078а, и РФФИ, проект № 10-06-00П5-а.
И. Т. Касавиным еще несколько лет тому назад: «Междисциплинарное взаимодействие физики, биологии, кибернетики, психологии и философии порождает ряд методологических подходов и программ..., что дает эпистемологии и философии науки новые импульсы.»2. Современное интеллектуальное осмысление научной деятельности в рамках таких направлений, как философия науки, социальная эпистемология, социология научного знания (Sociology of scientific knowledge, SSK), приобрело характер междисциплинарного исследования. Эпистемологические исследования уже 1970-х гг. ассимилируют данные когнитивной социологии, психологии, антропологии.
Примером исследования научной деятельности, носящего черты междисциплинарности, может стать скандально известная книга Бруно Латура и Стива Вулгара «Жизнь лаборатории: конструкция научных фактов»3. Издание этой книги в 1986 г. - второе, первое издание вышло в 1979 г. В первом издании книга называлась «Жизнь лаборатории: социальная конструкция научных фактов», но во втором издании слово «социальная» было убрано из заголовка4.
Книга базируется на двухлетнем изучении Б. Латуром жизни биологической лаборатории, при этом он изложил наблюдения в собственных терминах. Идея авторов состояла в том, чтобы антропологически исследовать деятельность ученых, как антропологи изучают жизнь примитивных племен. Они указывают на то, что многие современные им исследователи изучают науку, но их усилия сосредоточиваются в основном на макропроцессах (large-scale). Таким способом коллеги Латура и Вулгара исследуют экономику научных открытий, политику влияния науки на общество, распределение научных исследований в мире. Но макроанализа недостаточно, чтобы понять сущность научной деятельности. Кроме того, в макроаналитических исследованиях часто сам продукт науки - знание - принимается без анализа. Книга Латура и Вулгара представляет собой рефлексивное и детальное рассмотрение деятельности ученых. И. Т. Касавин и В. Н. Порус отмечают, что анализ научной коммуникации и дискурса (Б. Латур, С. Вулгар) дополнял картину науки с помощью микросо-циологических методов, показывающих, как научное знание конструируется из содержания деятельности и общения ученых5. Такое до-
2 Касавин И. Г.Философия познания и идея междисциплинарности // Эпистемология & философия науки. 2004. № 2. С. 7.
3 LatourB., WoolgarS. Laboratory Life. The Construction of Scientific Facts. Princeton, New Jersey, 1986. P. 294.
4 См. : Столярова О. E. Социальный конструктивизм: онтологический поворот (послесловие к статье Б. Латура) // Вестник Московского университета. Сер. 7. Философия. 2003. №3. С. 39-51.
5 См. : Касавин И. Т., Порус В. Н. О некоторых итогах и перспективах анализа науки // Философия науки. М., 1999. Вып. 5. Философия науки в поисках новых путей. С. 4.
@ase-studies - Science studie!
@ase-studies - Science studied
Ю. С. МОРКИНА
полнение стало необходимым вследствие пересмотра эпистемологических понятий и оснований эпистемологии, в результате которого философия науки стала междисциплинарной. Как отмечают те же авторы, произошло размывание предметных и методологических границ между философией науки, социальной историей науки, социальной психологией и когнитивной социологией науки6.
В книге Латура и Вулгара «Жизнь лаборатории: конструкция научных фактов» используются подходы и понятия, принятые в антропологии, экономике, социологии, истории науки. Весь арсенал своих методов исследователи бросают на то, чтобы теоретически обосновать свою теорию о том, «как делается наука», и, хотя они рассматривают в качестве примера только одну научную дисциплину (а именно, биологию), нетрудно распространить их анализ на другие отрасли научного знания.
1. Антропологические методы в анализе науки Латура и Вулгара
Б. Латур детально изучал повседневную деятельность ученых в лаборатории. В результате он отметил, что традиционно термин «социология» воспринимался многими учеными как нечто, имеющее дело с «ненаучным» аспектом науки. Из формулировок научных утверждений «социальные факторы» обычно изымаются, хотя они являются важной частью каждодневной научной деятельности. Поскольку эти факторы изымаются из научных результатов, они не попадают во внимание социологов. Среди ученых бытует дистинкция «социального» и «интеллектуального». Но Латур и Вулгар не принимают данную дис-тинкцию как непроблематичную. Они ссылаются на Барнса и его принцип симметрии в анализе убеждений7. Аналитики науки, вплоть до Мертона, придерживались дистинкции «социального» и «технического». Дискуссии о социальном аспекте науки были отделены от анализа ее технической (интеллектуальной) стороны, отмечают Ла-тур и Вулгар. Но исследование науки в терминах связи между этими ее двумя аспектами приводит к некоторым трудностям. Так, возникает вопрос о каузальной взаимосвязи этих двух аспектов. Латур и Вул-гар строят свой анализ «помимо» этой дистинкции, проблематизируя саму ее корректность и продуктивность для анализа.
Изучение повседневной работы ученых проводилось Латуром в одной конкретной биологической лаборатории. Материалы, на которых основывается анализ, представляют собой ситуационные наблю-
6 Касавин И. Т., Порус В. ДУказ. соч.
7 См. : Latour B, Woolgar S. Op. cit. P. 23.
дения деятельности ученых. Латур и Вулгар замечают, что многие аспекты науки зависят от каждодневно происходящих «мелочей» научной деятельности. Они называют свой подход «антропологией науки».
Авторы подчеркивают, что их анализ не является критикой научной деятельности и попыткой поставить под сомнение ее результаты. Тем не менее они провозглашают свою агностическую позицию в том, что касается истинности знания, накапливаемого лабораторией (Р. 31). Это незаметно промелькнувшее на страницах книги провозглашение очень важно для нас, так как отводит обвинения критиков Латура и Вулгара в том, что они придерживаются сильной версии социального конструктивизма, т.е. заявляют о социальном конструировании не теорий, но самой реальности. Из этой оговорки, на которую мало кто из критиков обращает внимание, видно, что такое толкование книги Латура и Вулгара неверно. В конечном счете никто, наверное, не придерживается сильной версии социального конструктивизма так, как ее можно теоретически сконструировать8. В гл. 6 обсуждаемой книги авторы исследуют процесс «упорядочивания учеными хаотической реальности»9. При желании здесь можно разглядеть все ту же бергсоновскую мысль: реальность представляет собой хаос, но человеческое восприятие и мышление упорядочивает ее10. По Латуру и Вулгару, в основе деятельности любого ученого, в том числе антрополога, лежит положение о принципиальной упорядочиваемости действительности.
Наука - креативная деятельность. Точная природа ее креативности, говорят Латур и Вулгар, ранее понималась неправильно. «Научная деятельность - социальная арена, на которой конструируется зна-ние»11. Работа наблюдаемой Латуром лаборатории представляла «нормальную науку», относительно независимую от явных социальных событий. Но подход Латура и Вулгара к понятию социального отличается от традиционного (когда под социальными факторами, влияющими на науку, понимаются только интересы). Они разрабатывают свою концепцию социального, прежде всего отвергая дистинк-цию «социального» и «технического». Социальное, по Латуру и Вул-гару, не сводится к общественным нормам или конкуренции. Латур и Вулгар рассматривают процесс конструирования науки, применяя социологические термины. Они говорят, что имеют дело с социальным конструированием науки. Что именно подразумевается под понятием
8 См. : Моркина Ю. С. Социальный конструктивизм Д. Блура // Вопросы философии. 2008. № 5. С. 158.
9 Latour B, Woolgar S. Op. cit. P. 37.
10 См. : Бергсон A. Материя и память//A. Бергсон. Творческая эволюция. Материя и память. Минск, 1999. С. 613.
11 Latour B., Woolgar S. Op. cit. P. 31.
@ase-studies - Science studie!
@ase-studies - Science studied
социального, становится ясно только по мере прочтения книги, поскольку авторы не дают определений. Приходится анализировать их утверждения, содержащие данный термин, и вскрывать его смыслы. Например, они говорят, что результаты научного наблюдения могут интерпретироваться различно, и эта дивергенция интерпретаций, а также само проведение наблюдения - функция социальных факторов. Сам акт перцепции при научном наблюдении конституируется вездесущими социальными силами. Интерес Латура и Вулгара направлен на использование «социально доступных процедур конструирования упорядоченных подходов к реальности из данного хаоса доступных перцепций» (Р. 32).
Как же конструируются научные факты в биологической лаборатории?
Латур и Вулгар отмечают, что, во-первых, всегда имеется множество альтернативных способов интерпретации действительности, составляющей конкретный научный факт. Число таких способов очень велико, в идеале оно стремится к бесконечности12. По сути это уже указание на универсальную социальность познания - множество познающих и интерсубъективно коммуницирующих субъектов. Помимо этого частный контекст детерминирует то, на каком из объяснений остановятся ученые. Ученый продуцирует упорядоченные версии интерпретации своих научных данных, игнорируя философские проблемы, связанные с выбором теорий. Он руководствуется критериями простоты и ясности, а также логической совместимости с уже имеющимся знанием. Но на самом деле, говорят Латур и Вулгар, научные практики, которые со стороны выглядят логически непротиворечивыми и упорядоченными, содержат неупорядоченное множество наблюдений, которым ученые пытаются придать упорядоченность. Актуальные научные практики включают конфронтации и социальные переговоры относительно неясных моментов. Решение, принимаемое учеными в этой ситуации, - наложение различных «рамок», посредством которых «степень фонового шума» может быть уменьшена и реальность упорядочена. Процесс конструирования таких «рамок» и представляет предмет изучения Латура и Вулгара.
Задача ученого, как они ее понимают, - перевести беспорядочные записи наблюдений в упорядоченный подход к реальности. Один из способов - дедуктивное выведение такого подхода из теории и затем испытание его на опытных данных. Рассмотрим теперь, что означает антропологический подход Латура и Вулгара к исследованию повседневной жизни лаборатории. В гл. 2 книги биологическая лаборатория описывается глазами чужака, не знакомого ни с биологической дисциплиной и ее терминологией, ни с таким явлением, как совре-
12 См. аналогичную мысль Д. Блура об альтернативных математиках: Bloor D. Knowledge and Social Imagery. L., 1976. P. 96.
менная западная наука. Они стремятся взглянуть на жизнь ученых, делающих науку, как антрополог смотрел бы на жизнь незнакомого ему племени. Они делают то (вернее, это делал Латур в период своего пребывания в лаборатории), что делал бы антрополог в данной ситуации, - пошагово и дословно следят за действиями и словами ученых, кропотливо записывают, кто когда пришел в лабораторию и что сказал. Цель - найти объяснение действиям ученых, отличное от того, которое дали бы они сами. Метод, как было уже сказано, - буквальное описание действий ученых.
Вот какое описание лаборатории и ее деятельности получается у Латура. Одна часть лаборатории содержит аппаратуру (секция В), другая - только книги и статьи (секция А). Секцию В Латур делит на физиологическую и химическую части. Секцию А - на людей пишущих и людей, систематизирующих написанное. В конце каждого дня лабораторные работники приносят документы из технической области лаборатории в офисную. Это отражает то, что было произведено. Секретари отправляют бумаги из лаборатории в среднем каждые десять дней. Работники считают это продукцией своей «фабрики». Отправляемые из лаборатории бумаги содержат графики и диаграммы, полученные ранее в секции В. Люди в лаборатории читают опубликованные материалы, большей частью происходящие из этой же лаборатории.
В секции В люди делают множество записей. Результатом «мании описания» становится увеличение количества файлов и документов. Кроме деятельности по производству текстов работники лаборатории проводят различные манипуляции с животными, их тканями, химическими реактивами и аппаратами, при этом номера животных, образцов, дата и время тщательно записываются. Результаты, обработанные на компьютере, выдаются в виде графиков и диаграмм. Между лабораторной крысой и полученным графиком стоит множество сложных операций и аппаратов. Графики затем используются как доказательства (evidence) в устной аргументации или статьях13.
Таким образом, конечный результат длинной серии трансформаций материала - это документ, являющийся главным источником в конструировании изучаемого биологически активного вещества. Аппараты трансформируют материал в графики и диаграммы. Продуцируемые аппаратами описания рассматриваются как имеющие прямое отношение к «изначальному веществу». С опорой на конечный график или диаграмму ученые ведут дискуссии о свойствах биологически активного вещества. В результате итоговый график или диаграмма берется как отправная точка процесса написания статей (P. 51).
Итак, ученые из лаборатории видят смысл в сопоставлении того, что сделано в их лаборатории, и того, что произведено за ее предела-
@ase-studies - Science studie!
@ase-studies - Science studied
ми, в других лабораториях. Латур и Вулгар применяют термин «мифология», чтобы описать сложную культуру, систему представлений, лежащую в основе деятельности ученых (Р. 54).
Наблюдатель находит соответствие между лабораторией и комплексом убеждений, умений, систематизированного знания, экспериментальных практик, традиций, «навыков ремесла». Все это отсылает к понятию культуры в антропологии. Нейроэндокринология, по Лату-ру и Вулгару, имеет все признаки мифологии: у нее есть свои предшественники, «мифические основатели», свои революции. Мифология, через которую культура себя репрезентирует, не обязательно является полностью ложной, подчеркивают Латур и Вулгар (Р. 55).
Они рассматривают вопросы культуры на примере исследования открытия в 1969-1971 гг. нейроэндокринологами рилизинг-факто-ров - аденогипофизотропных, или «высвобождающих», гормонов и дальнейшую работу по теме. Важность этого события, считают Латур и Вулгар, подтверждается множеством публикаций, которые последовали за открытием рилизинг-факторов.
Описания, производимые в лаборатории с помощью записывающих устройств (научных приборов), принимаются учеными как относящиеся к естественному биологически активному веществу и в свою очередь служат материалом для дальнейшего производства научных статей, говорят Латур и Вулгар. При производстве описаний в лаборатории все промежуточные ступени как бы забываются или принимаются без доказательств как относящиеся к технической стороне дела. Следствие этого - тенденция думать о полученных описаниях в терминах подтверждения идей или теорий. Происходит «трансформация простого конечного продукта описания в термины “мифологии”, обеспечивающей деятельность ученых» (Р. 63). Но культурная специфичность лаборатории не покоится в «мифологии», доступной только ее участникам, поскольку эта же «мифология» доступна и другим лабораториям. Специфичность именно этой лаборатории - в частном сочетании аппаратов, которые Латур и Вулгар называют «записывающими устройствами». Феномены, о которых говорят ученые, по Латуру и Вулгару, не могут существовать без этих аппаратов. Без них ни о каком биологически активном веществе нельзя сказать, что оно существует. Роль измерительных приборов в конструировании научного факта также отмечает К. Кнорр-Цетина, подчеркивая их значение для выбора теории14.
Феномены не просто зависят от материальных лабораторных установок, но конституируются ими. Искусственная реальность, о которой ученые говорят как о сочетании объективных сущностей, конструирована использованием «записывающих устройств», утверждают они.
14 Cm. : Knorr-Cetina K. The Manufacture of Knowledge. An Essay on the Constructivist and Contextual Nature of Science. N.Y., 1981.
Это по сути онтологический взгляд на знание как искусственный феномен - продукт взаимодействия приборов и исследуемого объекта.
Итак, культурная специфичность лаборатории зависит от набора лабораторного оборудования и навыков персонала. Но это как бы забывается, когда речь идет об идеях и теориях. Без материальной составляющей лаборатории ни один из объектов не может обсуждаться как существующий, но именно эта материальная составляющая редко упоминается при обсуждении научных фактов. В этом авторы видят сущность и основной парадокс науки.
Латур и Вулгар описывают различные виды научных публикаций: периодические издания, материалы конференций и т. д., приводя для каждого «жанра» проценты общего числа публикаций. Они вычисляют «коэффициент воздействия» (impact ratio) каждого вида статей, опираясь на данные о том, насколько часто они цитируются. Выясняется, что «коэффициент воздействия» статьи варьирует в зависимости от жанра и во времени, а также зависит от программы, в рамках которой написана статья15. Латур и Вулгар подчеркивают необходимость более сложного и комплексного математического анализа истории цитирования научных статей.
Лаборатория, по Латуру и Вулгару, выполняет операции с утверждениями, изменяя их модальность, цитируя, заимствуя, составляя новые комбинации. Каждое утверждение обеспечивает повод для сходных операций в других лабораториях. Таким образом, члены лаборатории отмечают, как их собственные предположения отвергаются, заимствуются, игнорируются или подтверждаются другими лабораториями.
2. Исторические методы в анализе науки Латура и Вулгара
Описывая конструирование научных фактов, Латур и Вулгар детально разбирают случай открытия гормона тиреолиберина гипоталамуса (ТКБ(Н)) и дальнейшее его исследование.
«Как факт приобретает качества, которые, по-видимому помещают его вне возможности какого-либо социологического или исторического объяснения?» - задаются вопросом исследователи (Р. 105). Они убеждены, что абсолютная объективность факта есть некоторая иллюзия, на деле же конструирование научного факта зависит от социальных и исторических факторов. Текст книги позволяет выделить это как их изначальное убеждение, которое сначала наличествует и только затем доказывается ими. Конечно, возможно допустить, что
@ase-studies - Science studie!
@ase-studies - Science studied
Ю. С. МОРКИНА
порядок мыслительных операций был противоположен порядку изложения результатов и что они пришли к выводу о социальной детерминации научных фактов путем кропотливого анализа.
Авторы останавливаются на одном конкретном примере и показывают социальную детерминацию конструирования единичного факта. Они показывают, как в процессе научного исследования утверждение трансформируется в научный факт и тем самым освобождается от обстоятельств своего получения. Факт в свою очередь встраивается в основной массив знания и теряет свои исторические корни. Таким фактом в примере Латура и Вулгара является гормон тиреолиберин (TRF).
Авторы, анализируя историю открытия и исследования тирео-либерина, показывают, как научный факт может быть социологически деконструирован. Они начинают свой анализ с того, как значение TRF варьировалось в зависимости от контекста его использования. Тиреолиберин, говорят они, имеет значение только как объект, относящийся к определенным сетям (P. 107), он не существует за пределами лабораторий с их аппаратурой, медицинских и учебных учреждений, в которых циркулирует знание о нем. Большинство людей знают о тиреолиберине мало или не знают ничего. Но для небольшой группы исследователей TRF конституирует их профессиональную жизнь. Латур и Вулгар считают явным, что ти-реолиберин принимает различные значения в зависимости от частных сетей индивидов, для которых он релевантен. (В этом утверждении при желании можно узнать витгенштейновскую максиму, ставящую значение слова в зависимость от его употребления16. В случае с анализом Латура и Вулгара мы наблюдаем дальнейшее развитие этой мысли.)
Книга «Жизнь лаборатории: конструкция научных фактов» положила начало акторно-сетевой теории (actor-network theory), автором которой является Б. Латур наряду с М. Каллоном и Дж. Ло (M. Callon, J. Law). Латур считает, что понятие сети - более гибкое, чем понятие «система», более историческое, чем понятие «структура», более эмпирическое, чем понятие «сложность»17. В рамках своей акторно-се-тевой теории Латур утверждает, что не-человеческие и человеческие факторы, вещи и люди образуют единую систему. Идентичность объектов, по Латуру, определяется их стабильными отношениями в сети элементов, включающей как человеческие, так и не-человеческие факторы. При этом не надо спрашивать, какие элементы сети социальные, а какие - природные или технические. Латур подчеркивает,
16 См.: Витгенштейн Л.Избранные работы : пер. с нем. и англ. В. Руднева. М., 2005. С. 323,325, 398.
17 Латур Б. Нового времени не было. Эссе по симметричной антропологии. СПб., 2006. С. 65.
что для успеха сети более важно, какие звенья сети выдержат столкновение в испытании сил18.
Но вернемся к TRF. Исследователи, для которых тиреолиберин представляет собой аналитическое средство, мыслят его в терминах определенной техники. За пределами «сети» эндокринологов тирео-либерин просто не существует. Таким образом, даже «установленный факт» теряет свой смысл вне контекста. При этом сети, в пределах которых факт имеет смысл, меняются в пространстве и времени.
Авторы собрали все статьи о TRF, опубликованные между 1962 и 1969 гг. В это время над выделением TRF работали четыре группы ученых. Латур и Вулгар проследили за развитием поля исследования. Программа исследования TRF после Мировой войны базировалась скорее на волевом решении, чем логически выводилась из предшествующих событий, утверждают они. При этом они сочли необходимым исследовать альтернативные направления, которые тогда открывались перед учеными. Вот что у них получилось. В 1962 г. никакие другие гипоталамические гормоны не были выявлены и исследованы, а работы, касающиеся первого постулированного гормона, были на той же стадии, что и в предыдущие десять лет.
Решение о начале исследования TRF предполагало постулирование наличия нового отдельного гормона и его пептидную природу. Это решение содержало предположение как о гипофизной регуляции работы мозга, так и о том, что эту регуляцию не осуществляют уже известные гормоны. Принятый постулат был двойственным: с одной стороны, предполагалось, что искомый гормон еще неизвестен, с другой - что он имеет классическую пептидную структуру. Латур и Вулгар показывают, что разные ученые придерживались разных стратегий по отношению к формировавшейся программе исследования TRF19.
После успеха стратегии Роже Гиллемена (Roger Guillemin) и Эндрю Шалли (Andrew V. Schally) их решение проблемы стали считать единственно верным. Но на деле это было не так. Вначале программа Гиллемена и Шалли критиковалась как неверная. Латур и Вулгар считают, что в этом случае эпистемологическое понятие обоснованности (validity) не может быть отделено от социологического понятия принятия решения (P. 121). В 1963 г. Гиллемен в ряде статей выдвигает критерии, позволяющие элиминировать артефакты из научных результатов. Латур и Вулгар считают, что эти критерии были ответственны за введение в лаборатории оборудования, необходимого для конструирования TRF. Программа Гил-лемена в конце концов в результате социальных переговоров была
18 Хархордин О. Предисловие редактора // Б. Латур. Нового времени не было. Эссе
по симметричной антропологии. СПб., 2006. С. 33.
@ase-studies - Science studie!
@ase-studies - Science studied
принята научным сообществом20. Новый объект (TRF) сначала существовал в пределах локального контекста, но вскоре привлек широкое внимание.
Латур и Вулгар идут дальше в своих заявлениях и вводят новое понятие «стабилизации научного факта»: объект изучения нейроэндокринологии представляет собой всего лишь сигнал, отличный от фонового шума аппаратуры. Технические статьи, опубликованные Гиллеменом в 1962-1966 гг., определяют контекст, в котором TRF конституируется как стабильный объект. Стабильность объекта изучения, по Латуру и Вулгару, конституируется накоплением наукой техник работы с ним. Таким образом, Латур и Вулгар утверждают, что изучаемые учеными сущности конструируются только посредством данных описаний, а не являются «объективными» и «независимыми от сознания».
То же, что верно для конституирования самого тиреолиберина как стабильного научного факта, верно, по Латуру и Вулгару, и для научных утверждений о пептидной природе тиреолиберина. Доказательство в науке зависит от контекста. Так, тесты, проводимые с TRF, сначала показывали, что он не относится к пептидам, но позже путем изменения условий теста, удалось «доказать» его пептидную природу. Затем появилось предположение, что TRF состоит из небольшой пептидной части и другой - не пептидной. Исследователи неявно отмечают влияние убеждений ученых на выбор теории (то, что Д. Блур называл предшествующим убеждением (prior belief), а X. Лонжино именует базовыми предположениями» (background assumptions)).
В ходе социальных переговоров относительно такого научного факта, как TRF, произошла его стабилизация - модальность элиминировалась из научных утверждений и отныне они предстали как онтологические утверждения о независимом от исследователей биологически активном веществе. Статус TRF перешел в статус твердо установленного факта.
Латур и Вулгар при этом явно придерживаются направления де-скриптивизма в философии науки. Они не предписывают науке свои методологические требования (в отличие от нормативистов) и не исследуют «идеальную науку», но из собственного описания исторического развития науки (нейроэндокринологии) делают выводы о сущности науки, которая иной быть, по их мнению, не может и не должна.
Их концепция напоминает концепции X. Лонжино и Д. Блура, которые также постулировали направляющее действие социальных
20 Роже Гиллемен (Роже Гиймен) - лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине 1977 г., «за открытия, связанные с секрецией пептидных гормонов мозга», которую он разделил вместе с Эндрю Шалли.
факторов при выборе из множества возможных теорий21. Вместе с тем эти авторы, включая Латура и Вулгара, не замечают, что не все направляющие факторы социальны в узком смысле этого слова. Так, наличие или отсутствие необходимой аппаратуры, материальная комплектация лаборатории не являются социальными факторами, хотя и могут последними обусловливаться. Впрочем, при чтении книги Латура и Вулгара создается впечатление, что они вполне осознанно подводят абсолютно любые факторы под свой любимый термин «социальные».
3. Социологические понятия в анализе науки Латура и Вулгара. Микропроцессы конструирования фактов
Латур и Вулгар описывают социальные переговоры в лаборатории как микропроцесс. При этом они рассматривают «логические» аргументы, выполнение «доказательств», операции «мыслительной деятельности» в повседневной жизни лаборатории. По их собственным словам, они изучают «способ, каким даже мельчайшие жесты конституируют социальную конструкцию фактов»22. Латур и Вул-гар подчеркивают, что под термином «социальное» они не подразумевают идеологии, скандалы или макроинституциональные факторы, стремясь продемонстрировать особенный, локальный, контекстуальный и многогранный характер научных практик. Они утверждают, что логический характер научного рассуждения есть лишь часть значительно более сложного феномена, который включает локальные неявные социальные переговоры. Латур и Вулгар стремятся показать, как научные убеждения возникают в результате практик интерпретации. Они начинают с критики распространенной в философии науки предпосылки о том, что научная деятельность по своей сущности отличается от практик интерпретации в ненаучной деятельности. Они отмечают, что эта предпосылка объясняется во многом тем, что научная деятельность репрезентирует себя через такие термины, как «гипотеза», «доказательство», «дедукция». Но они считают, что эти термины используются в науке как тождественные. Таким образом, различие между логикой науки и логикой здравого смысла, считают они, возникло в результате тавтологичного определения этого различия.
21 См.: Longino H. E. Science as Social Knowledge. Princeton, New Jersey. 1990. P. 186; Bloor D. Knowledge and Social Imagery. L., 1976. P. 113.
22 Latour B., Woolgar S. Op. cit. P. 152.
@ase-studies - Science studie!
@ase-studies - Science studied
Одним из путей исследования микропроцессов конструирования фактов является изучение общения и дискуссий между членами лаборатории. Латур и Вулгар иллюстрируют свои теоретические выкладки выдержками из неформальных дискуссий ученых, записанными Лату-ром в лаборатории. Они показывают, как аргументы могут быть изменены, пересмотрены или отвергнуты в процессе повседневного общения ученых. Они показывают на примерах, что социальные переговоры между учеными зависят не только от самооценки эпистемологических оснований их работы. Эпистемологическая значимость исследования как такового становится предметом социальных переговоров.
Латур и Вулгар выделяют несколько моментов, существенных для их анализа повседневной деятельности ученых:
1) материалы общения ученых показывают, что последние руководствуются множеством интересов;
2) чистая дескриптивная, техническая или теоретическая дискуссия между учеными встречается редко, чаще всего дискуссии носят смешанный характер;
3) дискуссии ученых могут быть поняты только в контексте интересов, влияющих на их обмен мнениями;
4) разрыва между научными рассуждениями и рассуждениями повседневными, с использованием здравого смысла, не существует.
Латур и Вулгар выдвигают сильный тезис: рассмотренные ими дискуссии между учеными могут быть описаны в терминах социальной конструкции научных фактов, а эпистемологическое объяснение является объяснением ad hoc (P. 166).
Поскольку неформальные дискуссии ученых представляют собой материал, не упорядоченный и не формализованный, то их материалы, говорят Латур и Вулгар, являют собой богатые свидетельства участия социальных факторов в повседневном общении ученых. Однако «возможно ли распространить анализ на царство самой мысли?» (P. 168) -спрашивают они. Ведь традиционно социальные факторы исключались из описания мыслительных процессов. Латур и Вулгар показывают, что поскольку индивидуальная идея берет начало в целом наборе материальных и коллективных факторов, ее появление может быть описано в терминах социального конструирования фактов.
Расстояние между двумя ипостасями знания как заданного и созданного долгое время было предметом внимания философов и социологов знания. Латур и Вулгар ссылаются на попытки Д. Блура23 и Г. Коллинза24 социологизировать факт, но считают эти попытки не-удачными25.
23 См.: BloorD. Knowledge and Social Imagery. L., 1976. P. 156; BloorD. The Strengths of the Strong Programme // Philosophy of the Social Sciences. 1981. № 11. P. 173-198.
24 См.: Collins H. M. The Seven Sexes: A Study in the Sociology of a Phenomenon, or the Replication of Experiments in Physics // Sociology. 1975. № 9 (2). Р. 205-224.
25 См. : Latour B., Woolgar S. Op. cit. P. 175.
Так, ТИТ представляет собой не факт, но артефакт: он не открыт, а создан. Для процесса социального конструирования факта характерно, что стабилизация факта приводит к исключению контекста его создания из утверждений о нем. Факт и артефакт не соответствуют просто истинному и ложному утверждению, но степени, в которой из утверждения о них исключена референция к процессам их создания (Р. 176).
Изначально ученые имеют дело только с утверждениями об объекте. В процессе стабилизации факта путем преобразования модальностей они начинают иметь дело с самим объектом. Благодаря исследованию объекту приписывается все большая реальность. По Латуру и Вулгару, сила соответствия между объектами и утверждениями об этих объектах в науке определяется расхождением и инверсией утверждений в рамках контекста. Они говорят о процессе «конструирования реальности». В процессе научного исследования объект может приобрести статус факта, а затем снова потерять его. Обретет ли объект статус факта, удержит ли его, зависит от баланса сил, стремящихся стабилизировать данный объект как факт или объявить его артефактом. Различие между реальностью и артефактом существует только после того, как утверждение было признано фактом. Но Латур и Вулгар не утверждают, что фактов или реальности не существует! Они говорят, что объективное существование фактов, «независимое от сознания», - следствие научной работы, а не ее основание, т.е. научная реальность социально сконструирована.
Принимая экономическую метафору лаборатории как фабрики знания, Латур и Вулгар применяют этот подход к анализу субъектов научного исследования. Так, карьеру ученого они рассматривают как ряд успешно занимаемых должностей, а исследовательскую группу представляют как результат объединения нескольких индивидуальных «траекторий» (карьер). Групповая организация может быть интерпретирована в терминах аккумуляции передвижений и инвестиций ее отдельных членов. Большое внимание Латур и Вулгар уделяют экономической метафоре «ученого как инвестора в кредит доверия».
4. Заключение
Итак, Латур и Вулгар в своей книге «размывают границы» между понятиями. Так, они «снимают» дистинкции социальных и технических вопросов, фактов и артефактов, внешних и внутренних факторов, здравого смысла и научного рассуждения, ученых как эмпирических индивидов и как носителей науки. Они применяют к своей
(•^азе-в^сНев - БЫепсе
@ase-studies - Science studied
теории блуровский «принцип рефлексивности»26, а именно, утверждают, что их теория конструирования фактов в биологической лаборатории не выше и не ниже продуцируемых самими учеными теорий. Здесь можно отметить, что подобно тому как научные понятия конструируются учеными при помощи коммуникативных и инструментальных способов, Латур и Вулгар конструируют образ науки с помощью междисциплинарных методов, соединяющих социологию, экономику, антропологию и историю науки. Факты науки при таком описании претерпевают «деконструкцию».
Авторы по-своему воссоздают систему рациональности первого уровня (рациональность, которой обладают ученые), опираясь на разработанную ими систему рациональности второго уровня (рациональность, которой должен обладать исследователь деятельности ученых). Научные факты, какими их видят Латур и Вулгар, - сложные конструкции, полученные в результате «конструктивной разборки и сборки науки», при этом в процессе их анализа используются разнородные методы. Антропологическое описание полностью деконст-руирует научные факты, заставляя смотреть на жизнь лаборатории глазами абсолютного чужака. Историческое описание в большей степени исходит из внутренней для науки позиции: исследователи реконструируют задачи, которые стояли перед нейроэндокринологиче-ской лабораторией, следуя при этом видению самих ученых; они вычисляют «коэффициент воздействия» (impact ratio) каждого вида научных статей, используя статистические методы обработки материала, распространенные в социологии и психологии.
Социологическое описание переговоров в лаборатории как микропроцесса вновь оказывается отходом от взгляда самих ученых на научные факты и деконструирует последние использованием социологических терминов и методов и стиранием граней между научной деятельностью и повседневными практиками интерпретации. Разнородность способов анализа, постоянная смена перспектив видения, переход с уровня на уровень позволяют исследователям представить науку и научные факты в новом свете, придавая рассматриваемым феноменам объемность, обеспечивая «срез реальности». При таком рассмотрении предмет (наука, научный факт), разумеется, отличается от того, как он видится глазами ученых. Но точка зрения ученых на науку не игнорируется полностью, она «вплетается» в общую картину. В целом же тогда какученые верят, что их описания относятся к объективным, независимым от них сущностям, Латур и Вулгар утверждают, что эти сущности конструируются исключительно посредством данных описаний.
26 Принцип рефлексивности, по Д. Блуру, заключается в том, что «социология знания должна быть применима к себе самой так же, как и к другим системам знания» (Bloor D. Knowledge and Social Imagery. P. 4-5).
Латур и Вулгар подчеркивают важность временн го измерения для исследования научного осмысления реальности. Научные факты существуют только в пределах сети социальных практик, которые имеют с ними дело. Однако термин «социальное» теряет смысл, если все отношения рассматривать как социальные, что и делают Латур и Вулгар, пусть и осознавая это и даже указывая на это в за-ключении27. Возможно, что именно эта мысль послужила причиной изъятия слова «социальная» из названия книги. Но дело вовсе не в том, «социально» или не «социально» конструирование научных фактов.
Стоит задаться вопросом: является ли то, что «социально сконструировано», по Латуру и Вулгару, самой реальностью или все же только научными теориями и научными фактами? Иными словами, придерживаются ли Латур и Вулгар сильной версии социального конструктивизма? Традиционно считалось, что да, Б. Латур и С. Вулгар, поддерживая релятивистский подход, предлагают исследовать научную деятельность, апеллируя не к фактам, открываемым наукой, но к социальному конструированию этих фактов28. Их книга для многих исследователей стала одним из аргументов в пользу социального конструктивизма в так называемых научных войнах29. Но дело обстоит, видимо, сложнее. Анализ Б. Латура и С. Вулгара, сводящий воедино понятия самых различных наук (можно было бы уделить, в частности, больше места использованию экономических метафор), наводит на мысль о том, что исследователи в своих построениях просто не используют понятия реальности, независимой от научных теорий и научных фактов, как бы выводя такое понятие «за скобки» теоретизирования. Они отказываются высказываться о кантовской «вещи в себе», как, кстати, поступали и многие до них, чьи исследования не были столь эпатажны. В понятие реальности при этом Латур и Вулгар включают понятие научного осмысления и теоретического объяснения данной реальности - шаг, несомненно, интересный в методологическом плане.
В целом книга «Жизнь лаборатории: конструкция научных фактов» внесла огромный вклад в развитие дискуссий вокруг сущности научной деятельности. Однако это влияние было бы более позитивным, если бы тезис о «социальном конструировании научных фак-
27 Latour B., Woolgar S. Op. cit. P. 282.
28 Cm. : Goldman A. /.Knowledge in a Social World. Oxford, N.Y., 2003. P. 17.
29 Дискуссии, развернутые вокруг социологии научного знания, стали частью так называемых «Научных войн» («Science wars») - интеллектуальных дебатов, происходивших в 1990-х гг. между «постмодернистами» и «реалистами» в философии науки и касающихся природы научного знания. В этих дебатах «реалисты» настаивали на существовании объективного научного знания, в то время как сторона, заклейменная как «постмодернисты», проблематизировала объективность науки и осуществляла критику научного знания и научных методов.
@ase-studies - Science Studie!
@ase-studies - Science studied
тов» понимался критиками и последователями в методологическом смысле, а не в онтологическом, как он фактически понимался. Их релятивизм, очевидно, следует характеризовать как методологический. Ведь он связан не с утверждением о природе познания и его соотношении с истиной, а с утверждениями о том, как исследователь должен подходить к изучению систем знаний30. Нами также в связи с этим было проведено различие между «уровнем аналитика знания» и «уровнем актора» (ученого, непосредственно производящего знание). Когда исследователи научного знания обсуждают свои «объекты исследования», рациональность собственных теорий, основания для их принятия, истинность своих убеждений - это дискурс в терминах актора. Научная практика в этом случае является их собственной деятельностью. Но когда исследователь анализирует научные практики других ученых и с этой точки зрения говорит о социальной обусловленности исследуемых практик, то дискурс идет в терминах аналитика. Здесь предметом исследования становится научная практика. Подразумевается, что аналитик при этом беспристрастен, он не ставит перед собой задачи одобрить или нет решение ученого, которое им исследуется. Он не представляет и не опровергает научные основания для такого решения, но занимается исключительно нахождением его причин независимо от того, относятся ли они к сфере науки или нет. Латур и Вулгар, обсуждая закономерности рождения «научных фактов», действуют, в нашей терминологии, на «уровне аналитика», на котором «вынесение за скобки» понятия «реальности самой по себе» представляется аналитически эвристичной стратегией наряду с междисциплинарностью исследования научной деятельности.
Вынесение за скобки реальности, исследуемой наукой, оправдано в данном случае тем, что Латур и Вулгар ориентируются на другие специально-научные картины мира - социологическую, антропологическую, историческую, экономическую. Эти картины мира также не совпадают, поскольку исходят из разных посылок и сформулированы с помощью разных методов. Можно сказать, что они дополняют друг друга, входя в конструктивное взаимодействие в исследовании Латура и Вулгара. Конечно, можно критиковать авторов за недостаточно полную картину науки, полученную ими с использованием этих разных перспектив. Например, возможен аргумент, что здесь недостает картины мира той науки, которая исследуется, хотя эта картина мира намеренно вынесена ими за скобки - в этом их методологический прием. Здесь также неполно представлена психологическая картина мира (в отличие от работ Д. Блура), а использование экономической картины мира, напротив, гипертрофировано. Но сбалансированность использования понятий разных
30 Моркина Ю. С. Социальная природа познания (анализ концепций Эдинбургской школы): автореф. дис. ... канд. филос. наук. М., 2008.
наук при междисциплинарном исследовании - вопрос очень тонкий и во многом представляющий собой дело индивидуального расчета и выбора. Кроме того, бросается в глаза тот факт, что все научные дисциплины, с помощью которых исследователи деконструируют биологию, принадлежащую к естественным наукам, являются гуманитарными. Картина «науки о природе» рисуется полностью средствами «наук о духе». При помощи понятий, относящихся к различным научным дисциплинам, Латур и Вулгар вырабатывают свой эв-ристичный подход к рассматриваемому предмету (биологии как науке), занимающий свое место среди попыток междисциплинарного анализа науки как феномена человеческого бытия.
(•^азе-в^сНев - БЫепсе
