CC BY
284
И. В. Выдрин
КОНСТИТУЦИЯ РОССИИ И КОНСТИТУЦИОННОЕ ПРАВО: ВЗАИМОВЛИЯНИЕ И ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ
Исследуется воздействие Конституции Российской Федерации на отрасль и науку конституционного права. Подчеркивается обратное влияние науки конституционного права на Конституцию в деле пропаганды ее значения, авторитета и правового потенциала. Проводится краткий исторический анализ развития связи между Основным законом государства и конституционно-правовой наукой. Соглашаясь с точкой зрения на конституционное право как на ведущую отрасль правовой системы, автор тем не менее предостерегает от экстраполяции данного подхода на науку конституционного права, которая стоит в одном ряду с другими юридическими науками.
Выделяются отдельные аспекты конституционализации общественных отношений, расширения предмета конституционно-правового регулирования. В то же время автор обращает внимание на то, что даже Конституционный Суд России не всегда последователен в вопросах конституционализации и в ряде случаев не учитывает гарантированные Конституцией интересы значительной части российских граждан.
Ключевые слова: Конституция, отрасль права, конституционное право, наука конституционного права, конституционализация
Конституция России оказала и продолжает оказывать мощное воздействие на отрасль и науку конституционного права. Подчеркивая естественный характер этого процесса, его объективную закономерность, В. И. Крусс замечает, что конституционное право «по определению должно быть производным от Конституции РФ, демонстрировать прямую связь с ее текстом и установлениями...» [Конституционное право России 2015: 17].
Такая точка зрения укоренилась еще в советское время, ведь именно тогда в нашей стране впервые появились в Конституции. Заслуга советских государствоведов состояла в том, что они выявили, доказали и, если так можно выразиться, культивировали связь между Основным законом в качестве главного источника правовой системы и государственным (конституционным) правом, по сути являющимся порождением конституций [Лепешкин 1971]. Это обстоятельство напрямую сказалось на статусе отрасли конституционного права как ведущей (этим эпитетом ее чаще всего и наделяли), устанавливающей и регулирующей важнейшие правоотношения в области государственного и общественного устройства. Данное положение со временем стало аксиомой в советской юридической науке, таковой остается и сейчас.
В досоветский период эта связь была не столь очевидной. Вернее, она даже не просматривалась как раз по причине отсутствия в России конституций. Государствоведы той поры акцентировали внимание в большей степени на
проблемах науки (но не отрасли) государственного права. К примеру, Б. Н. Чичерин на закате жизни признавал, что наука о государстве ненамного продвинулась вперед: «Разница с прежним временем (речь идет о 1860-х гг. - И. В.) заключается лишь в том, что тогда приходилось ратовать главным образом против индивидуализма, отрицающего государственные начала, а теперь приходится обращаться против социализма, стремящегося поглотить лицо в государстве» [Чичерин 1894: 3].
Известно, что Б. Н. Чичерин был даже не столько сторонником, сколько пропагандистом сильного государства при свободной личности одновременно. В этом, казалось бы, нехитром сочетании ему виделась формула идеального государства, которую Россия, увы, так пока и не смогла выработать.
Его более молодой коллега по научному цеху С. А. Котляревский спустя пятнадцать лет констатировал, что науке о государстве угрожает опасность сделаться «схоластической системой понятий, не питающейся притоком впечатлений от многообразной действительности» [Котляревский 1907: 2]. По всей видимости, ученый имел в виду то, что сегодня принято назвать «конституционной социологией», эмпирикой, данными которой должна пользоваться наука конституционного права в обоснование собственных выводов. И ни слова об отрасли государственного права ни у того, ни у другого, ни у кого-либо третьего, поскольку исследователи той поры не могли нащупать связь между
отраслевыми нормами и конституцией по причине отсутствия и даже отрицания последней в России.
Современные наука и отрасль конституционного права шагнули далеко вперед.
Назвать конституционное право просто ведущей отраслью права кажется уже недостаточным. Само это слово уже редко встречается в научном обиходе и лексиконе. Большинство нынешних исследователей стараются охарактеризовать данную отрасль с помощью более громких эпитетов (например, «важнейшая» или «фундаментальная»). Всех превзошел В. И. Крусс, давший конституционному праву имя «метаотрасли», наделивший ее значением правового образования «трансотраслевого» характера. И это вовсе не чрезмерный восторг увлеченного своим предметом ученого, а новый взгляд на трансформировавшееся конституционное право, шагнувшее в своем развитии к новым высотам.
Ее системообразующий для национального права статус объясняет превосходство этой отрасли по отношению к другим правовым отраслям, даже с более давней историей и репутацией. А особый предмет регулирования, важнейшие конституционно-правовые установления (принципы, ценности) обеспечивают прямое или опосредованное проникновение конституционных норм в самые разные сферы правоотношений. Отсюда и новые характеристики данного правового образования как феномена метаправового значения.
Соотношение российской и международной правовых систем, их обострившееся в последние годы взаимодействие, неоднозначные судебные вердикты с обеих сторон, споры вокруг приоритета российского права над международным и наоборот, вывод о возможности неприменения международных норм в нашей стране выявили еще одно важное назначение отрасли конституционного права. Она призвана обеспечить «юридико-суверенную целостность системы национального права» [Конституционное право России 2015: 18]. Проблематика государственного суверенитета России давно переросла сугубо политические рамки, перешла в экономическую, информационную и правовую сферы. В связи с этим на конституционное право возлагается миссия гаранта и хранителя самобытности российской правовой системы.
Наконец, можно сделать еще один, совсем революционный вывод о трансформации конституционного права из привычной публичной отрасли в публично-частное нормативное образование, положения которого регламентируют правоотношения в обеих этих сферах. Речь идет
об экспансии конституционного права на другие «нормативные территории», поглощаемые когда буквой, а когда и духом Основного закона. Это явление названо мудреным словом «конститу-ционализация», означающим проникновение конституционно-правовых норм во все более-менее значимые общественные отношения. Многое в этом смысле сделано Конституционным Судом РФ, отдельные решения которого обосновывают смешанный (публично-частный) статус конституционного права [Бондарь 2011]. Он же выступает проводником конституционализации разнообразных областей отношений, регулируемых нормами различных отраслей права. Правда, не всегда это делается последовательно.
В Постановлении от 27 октября 2015 г. № 28-П Конституционный Суд встал на сторону небольшой группы россиян (всего семь человек), которые не могли вернуть собственные денежные средства, находившиеся на депозитах в разных российских банках. Во всех случаях причина заключалась в формальных нарушениях, допущенных при оформлении договоров банковского вклада. Несмотря на то что все договоры оформлялись в банках, суды первой инстанции всегда выносили решения не в пользу граждан. Конституционный Суд решительно поддержал права вкладчиков на их денежные средства, указав, что «право собственности охраняется законом», «на государство возлагается обязанность обеспечить охрану прав собственника, каковым является гражданин-вкладчик», «суды при рассмотрении дела обязаны исследовать по существу фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы права». То, что не было понятно судам общей юрисдикции, совершенно очевидно для высшего органа конституционного контроля.
По мнению автора, это яркая иллюстрация конституционализации общественных отношений, на первый взгляд, очень далеких от отрасли конституционного права. Ведь между договором банковского вклада и Конституцией «дистанция огромного размера». Но в данном случае Конституционный Суд сблизил их, распространяя конституционные принципы (ценности) на отрасль гражданского права.
Встав на защиту прав семи человек, Конституционный Суд между тем не посчитался с интересами миллионов россиян-собственников жилья, признав соответствующими Конституции РФ обязательные взносы на капитальный ремонт общего имущества в многоквартирных домах (Постановление Конституционного Суда РФ от 12 апреля 2016 г. № 10-П). При этом не были сделаны какие-либо оговорки (предложе-
ны льготы, скидки или иные преференции по оплате) относительно собственников-граждан престарелого возраста, большинство которых не имеют никаких шансов увидеть результаты капитального ремонта при существующей его организации в российских регионах. И так думали не только сами граждане, но и те депутаты Государственной Думы (187 человек), которые в своем обращении в Конституционный Суд поставили под сомнение, причем по разным основаниям, законность такой меры. О конституционализации в данном случае говорить не приходится.
Конституция России безоговорочно возглавляет национальную правовую систему, диктует ее основные параметры, регулирует иерархию нормативных актов
Если есть ведущая отрасль права, значит, должны быть и ведомые правовые образования. Лидерство отрасли конституционного права признается априори и видимых возражений не вызывает. Много раз объяснялось, что это преимущество обусловлено особым значением конституции, учреждающей формы государственного правления и территориального устройства, политический режим, народный и государственный суверенитеты, систему органов власти, права и свободы человека, которые к тому же являются в России высшей ценностью. Конституция РФ выражает политическую волю многонационального народа о том, быть ли нашей стране федерацией, а ее парламенту -двухпалатному по внутреннему устройству и т. п. Конституция России безоговорочно возглавляет национальную правовую систему, диктует ее основные параметры, регулирует иерархию нормативных актов.
Но можно ли вывод о доминировании конституционного права над всеми иными отраслями автоматически перенести на науку о конституционном праве? Здесь есть сомнения, поскольку (и об этом уже доводилось писать) верховенствующая сила конституционных норм не равна силе их научных интерпретаций [Выдрин 2017]. Наука конституционного права представляет собой лишь сегмент российской юридической науки, без сомнения, заметный, но явно не доминирующий в сравнении с другими отраслями юриспруденции.
Российская наука конституционного права (как и одноименная отрасль) сменила свое наименование - явление, встречающееся довольно редко. Был ли еще подобный случай в нашей
юридической науке на рубеже 1980-1990-х гг.? Может быть, только с хозяйственным или колхозным правом? Причем смена «бренда» прошла буднично, без серьезных обсуждений. Казалось, о чем спорить, если на смену идеологизированному государственному праву спешит право демократическое - конституционное? Будто не было давней отечественной традиции употребления термина «государственное право», будто не существовал зарубежный опыт его использования, которому мы часто доверяем больше, нежели собственной практике.
Под влиянием Конституции РФ, предмет регулирования которой существенно расширился, наука конституционного права стала развиваться бурными темпами. Чрезвычайно востребованными оказались суждения об основах конституционного строя, конституционализме и конституционализации, социальном, а еще более - о правовом и демократическом государстве. Появилось большое количество работ, посвященных правовому статусу главы государства, парламентской деятельности, конституционному контролю и правосудию.
В этом же ряду находятся работы о гражданском обществе, конституционно-правовом положении его отдельных компонентов (политические партии, общественные движения), реализации самых разных конституционных прав. Например, в течение нескольких лет в диссертационном совете Уральской государственной юридической академии было защищено несколько диссертаций, посвященных реализации права граждан на образование. Сначала исследовалось высшее профессиональное образование, потом основное общее, спустя несколько лет настала очередь права на образование в средне-специальных учебных заведениях. При таких темпах не исключается появление очередной диссертации, исследующей право на образование в дошкольных учреждениях. Этот пример далеко не единственный, таким же образом, изучены все иные конституционные права и свободы.
С принятием Конституции РФ у науки конституционного права появились проблемы, связанные с расслоением корреспондирующей ей отрасли права. Из нее выделилось муниципальное право, нормы которого регламентируют отношения, связанные с организацией и деятельностью органов местного самоуправления и населения муниципальных образований. В середине 1990-х гг. обострилась дискуссия вокруг выросшего до впечатляющих размеров нормативного массива избирательного права, существующего ныне то ли как самостоятельная отрасль права, то ли как подотрасль
права конституционного. Что-то подобное произошло с парламентским правом и в особенности с конституционно-процессуальным правом.
Придание конституционному праву статуса уникальной отрасли привело к тому, что многие специалисты называют ее предмет всеобъемлющим. Это обстоятельство также сказывается на характере научных исследований, прямо или косвенно доказывающих, что Конституция РФ, а с ней и отрасль конституционного права служат регулятором необъятного количества общественных отношений. В их орбиту попадают конституционно-правовые основы (аспекты, начала) экологической и информационной безопасности, уголовной политики, социальной защиты населения, бюджетной системы и т. п. А сейчас, с наступлением в юридической науке эры конституционализации, широта изысканий, проводимых под шифром научной специальности 12.00.02, только наберет силу. Хватит ли
у конституционного права регулятивного потенциала (отрасль права), творческого ресурса (отрасль науки) освоить это пространство, при том что остаются нерешенными многие конституционные проблемы (связанные, например, со «скрытыми» полномочиями Президента РФ или определением его места в системе разделения властей)?
Заметим, однако, что поиск конституционного подтекста в разнородных правовых отношениях должен объективировать ключевые юридические свойства Конституции РФ: ее верховенство, непосредственное действие норм, высшую правовую силу. В конце концов, это сохраняет юридическую активность Конституции РФ, динамику и гибкость ее норм.
Сказанным взаимовлияние Конституции и конституционного права, конечно, не исчерпывается. Данная тема куда более обширная, что мотивирует автора на продолжение дискуссии.
Список литературы
Бондарь Н. С. Судебный конституционализм в России в свете конституционного правосудия. М.: Норма; Инфра-М, 2011. 544 с.
Выдрин И. В. Об отрасли и науке конституционного права России // Конституционное и муниципальное право. 2017. № 5. С. 3-8.
Конституционное право России: учеб. / отв. ред. И. В. Выдрин. М.: Юрлитинформ, 2015. 552 с.
Котляревский С. А. Конституционное государство. Опыт политико-морфологического обзора. СПб.: Изд-во Г. Ф. Львовича, 1907. 250 с.
Лепешкин А. И. Соотношение советского государственного права и норм Советской Конституции // Советское государство и право. 1971. № 2. С. 5-12.
Чичерин Б. Н. Курс государственной науки: в 3 т. М.: Типолит. т-ва И. Н. Кушнерев и Ко, 1894. Т. 1. 492 с.
Игорь Вячеславович Выдрин - доктор юридических наук, профессор кафедры конституционного права Уральского государственного юридического университета, заведующий кафедрой конституционного и международного права Уральского института управления - филиала РАНХиГС при Президенте РФ. 620137, Российская Федерация, Екатеринбург, ул. Комсомольская, 21. E-mail: inst-vidrin@mail.ru.
The Constitution of Russia and Constitutional Law: Interaction and Interrelations
In the article, the influence of the Constitution of the Russian Federation on constitutional law and constitutional law studies is examined. Also, the impact of constitutional law studies on the Constitution through popularization of its significance, authoritativeness, and the legal potential is emphasized. A brief historical analysis of development of interrelation between basic law of a state and constitutional law studies is given. The author agrees with the point of view that constitutional law is a leading branch of a national legal system, yet warns on extrapolation of this position on constitutional law studies developed on an equal basis with other legal studies.
Some aspects of constitutionalization of social relations and expansion of the subject of constitutional law regulation are discussed as well. At the same time, the author points out that even the Russian Constitutional Court ignores constitutionalization in some cases. It occasionally refuses to take into consideration the constitutional interests of significant parts of the population.
Keywords: constitution, branch of law, constitutional law, constitutional law studies, constitutionalization
References
Bondar' N. S. Sudebnyi konstitutsionalizm v Rossii v svete konstitutsionnogo pravosudiya [Judicial Constitutionalism in Russia in the Light of Constitutional Justice], Moscow, Norma, Infra-M, 2011, 544 p.
Chicherin B. N. Kurs gosudarstvennoi nauki [The Course of State Science], in 3 vols., vol. 1, Moscow, Tipolit. I. N. Kushnereva i Ko, 1894, 492 p.
Kotlyarevskii S. A. Konstitutsionnoe gosudarstvo. Opyt politiko-morfologicheskogo obzora [Constitutional State. An Experience of Political and Morphological Overview], Saint-Petersburg, Izd-vo G. F. L'vovicha, 1907, 250 p.
Lepeshkin A. I. Sootnoshenie sovetskogo gosudarstvennogo prava i norm Sovetskoi Konstitutsii [Correlation between Soviet Constitutional Law and Rules of the Soviet Constitution], Sovetskoe gosudarstvo i pravo, 1971, no. 2, pp. 5-12.
Vydrin I. V. (ed.) Konstitutsionnoe pravo Rossii [Constitutional Law of Russia], Moscow, Yurlitinform, 2015, 552 p.
Vydrin I. V. Ob otrasli i nauke konstitutsionnogo prava Rossii [On the Branch of Constitutional Law and Constitutional-Law Studies], Konstitutsionnoe i munitsipal'noe pravo, 2017, no. 5, pp. 3-8.
Igor Vydrin - doctor of juridical sciences, professor of the Constitutional law department, Ural State Law University (Yekaterinburg), head of Department of constitutional and international law, Ural Institute of Management - branch of RANEPA. 620137, Russian Federation, Yekaterinburg, Komsomol'skaya str., 21. E-mail: inst-vidrin@mail.ru.
Дата поступления в редакцию / Received: 12.05.2018
Дата принятия решения об опубликовании / Adopted: 30.06.2018
