CC BY
175
148
Право
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2014, № 3 (2), с. 148-151
УДК 343.1: (075.8)
КОНСТИТУЦИЯ РФ И УПК РФ: НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ СОГЛАСОВАНИЯ ПРАВОВЫХ ПРЕДПИСАНИЙ
© 2014 г. П.Г. Марфицин
Нижегородский госуниверситет им. Н.И. Лобачевского pavel@marfitsin.ru
Поступила в редакцию 8.10.2014
Приведен сравнительный анализ терминов и понятий, использованных в Конституции РФ и УПК РФ. В частности, представлено соотношение таких категорий, как права человека и гражданина, права и свободы личности, ограничение и нарушение прав. Показано различие в их использовании на законодательном уровне. Предлагаются меры по согласованию терминологии.
Ключевые слова: Конституция РФ, уголовное судопроизводство, права человека и гражданина, права и свободы личности, нарушение прав, ограничение прав.
Значение формулы «один термин - одно понятие» в юриспруденции сложно переоценить, поскольку ее использование - залог единообразного применения права. К сожалению, составители уголовно-процессуального кодекса не придали этому достаточного значения. Рассмотрим некоторые примеры.
Вторая глава Конституции РФ (далее - Конституции) поименована «Права и свободы человека и гражданина». Однако в ней не содержится определений, разграничивающих термины, содержащиеся в названии. С учетом того, что права человека имеют сложную структуру, существуют некоторые различия в понятиях «права человека» и «права гражданина», «права» и «свободы» человека, «основные» и «иные» права человека и гражданина, права различают также по времени возникновения, по сферам жизнедеятельности и др. [1]. В связи с этим наименование указанной главы Конституции несет большую смысловую нагрузку, является достаточно емким, отражающим содержание всех оттенков указанных понятий.
Первая пара понятий - «права человека» и «права гражданина». Смысл их разграничения вытекает из различия гражданского общества и государства. Гражданское общество, основанное на частной собственности, семье, всей сфере личной жизни, опирается на естественные права человека, принадлежащие ему от рождения. Права гражданина характеризуют отношения индивида с государством.
В статьях второй главы Конституции рассматриваемые группы прав последовательно различаются, что находит выражение в формулировках юридических предписаний. Там, где
речь идет о правах человека, используются фразы «каждый имеет право» (ст. 20, 22, 23, 26, 54 и др. Конституции), «каждому гарантируется» (ст. 28, 29, 39, 46 и др. Конституции), «никто не может быть...», «никто не обязан» (ст. 47, 50, 51 Конституции) и т.п. Но наряду с этим в ст. 31, 32, 33, 36 сформулированы права, принадлежащие только гражданам Российской Федерации (участие в управлении делами государства, обладание землей на правах частной собственности и др.).
Своего рода различия прав человека и прав гражданина можно обнаружить в уголовно-процессуальном законодательстве. Хотя в их регулировании имеется определенная специфика. С одной стороны, в ч. 1 ст. 3 УПК РФ говорится, что «производство по уголовным делам о преступлениях, совершенных иностранными гражданами или лицами без гражданства на территории Российской Федерации, ведется в соответствии с правилами настоящего Кодекса». То есть законодатель в этом случае не ставит в зависимость от гражданства реализацию уголовно-процессуальных прав, в том числе тех, которые вытекают из Основного закона. Исключением являются ситуации, предусмотренные ч. 2 ст. 3 УПК РФ.
С другой стороны, в содержании отдельных правовых предписаний имеются фразы, указывающие не только на принадлежность права человеку (например, «участнику уголовного судопроизводства» - ст. 9, 18 УПК РФ, «лицу» - ч. 2 ст. 11, ч. 1 ст. 12 УПК РФ, «каждому» -ч. 2 ст. 19 УПК РФ), но и на правовой статус, присущий гражданину. Так, в ч. 1 ст. 13 УПК РФ указывается, что «ограничение права граж-
данина (выделено мной - Авт.) на тайну переписки, телефонных и иных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений допускается только на основании судебного решения». Статья 23 УПК РФ устанавливает, что «если деяние, предусмотренное главой 23 Уголовного кодекса Российской Федерации, причинило вред интересам исключительно коммерческой или иной организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием, и не причинило вреда интересам других организаций, а также интересам граждан (выделено мной. - Авт.), общества или государства, то уголовное дело возбуждается по заявлению руководителя данной организации или с его согласия». В соответствии с ч. 4 ст. 21 УПК РФ «требования, поручения и запросы прокурора, следователя, органа дознания и дознавателя, предъявленные в пределах их полномочий, установленных настоящим Кодексом, обязательны для исполнения всеми учреждениями, предприятиями, организациями, должностными лицами и гражданами (выделено мной. -Авт.)». Представляется, что в этих случаях законодатель слова «гражданин», «участник уголовного судопроизводства», «лицо» и т.п. использовал как синонимы, не связывая первое из них с институтом гражданства.
Вторая пара понятий - «права» и «свободы» личности. Необходимо отметить, что в юридической литературе является довольно устойчивым мнение, что разграничение между правами и свободами провести достаточно трудно, а различие в терминологии в этом случае является скорее традиционным [2]. По своей юридической природе и системе гарантий права и свободы идентичны. Анализ конституционного законодательства показывает, что эти понятия можно условно разграничить по степени возможности индивидуального выбора (например, свобода вероисповедания, свобода мысли и слова).
Употребление парного словосочетания «права» и «свободы» имеет место и в уголовно-процессуальном законодательстве. Так, одним из назначений уголовного судопроизводства является защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (п. 2 ч. 1 ст. 6 УПК РФ). Но, как нам представляется, непосредственно уголовно-процессуальное законодательство определяет только субъективные права и обязанности участников судопроизводства и не регулирует отношений, связанных с предоставлением лицу каких-либо свобод. Хотя в результате рассмотрения и разрешения уголовного дела могут
затрагиваться и даже в какой-то мере ущемляться свободы человека. Например, обвиняемый, заключенный под стражу либо временно отстраненный от должности, в течение какого-то периода времени не может свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию (ч. 1 ст. 37 Конституции). Подобное стеснение свободы человека является производным, побочным явлением уголовного процесса. Более того, оно не выступает самоцелью производства по уголовному делу.
Обратимся к разграничению терминов «основные» и «иные» права личности.
Субъективные права, характеризующие правовое положение человека в государстве, которые относятся к важнейшим интересам личности и общества и поэтому, как правило, закрепляются в Конституции (Основном законе) и конституционных законах, обычно носят наименование конституционных (основных) прав. Иными называют субъективные права, выраженные в соответствующих отраслях права: в кодексах и прочих законах. Они имеют более узкий, специальный характер. Но, как правильно отмечается в юридической литературе, сущность всех субъективных прав, их природа - и основных прав, и прав в отдельных отраслях права - одна, и провести между ними резкую границу нельзя. Субъективные права в отдельных отраслях права представляют собой не что иное, как конкретизацию и детализацию основных прав.
Значение Конституции в регулировании уголовно-процессуальных вопросов заключается в следующем. Во-первых, она закрепляет принципы организации и осуществления правосудия. К ним, в частности, относятся: равенство граждан перед законом и судом; независимость судей и подчинение их только закону; осуществление правосудия только судом; состязательность; презумпция невиновности и др. И хотя эти принципы находят дальнейшую конкретизацию в федеральных законах, они все же остаются конституционными.
Во-вторых, Конституция определяет основные права граждан. Применительно к уголовному судопроизводству значимость имеют конституционные права граждан на свободу и личную неприкосновенность (ст. 22), неприкосновенность жилища (ст. 25), судебную защиту прав и свобод (ст. 45), получение квалифицированной юридической помощи (ст. 48) и др. Все последующее уголовно-процессуальное законодательство должно строиться на основе предусмотренных Конституцией прав и порядка их реализации.
150
П.Г. Марфицин
Таким образом, между конституционными и отраслевыми (в нашем случае - уголовно-процессуальными) правами личности наблюдается тесная взаимосвязь. К тому же обе группы прав неотделимы друг от друга: в более широком плане одно и то же право формулируется как конституционное, основное, а в более конкретизированном, детализированном виде оно же находит выражение в соответствующей отрасли права.
Отличие между ними можно усмотреть только в технико-юридическом приеме выражения. Это проявляется в следующем. Во -первых, как правило, конституционные права в УПК РФ повторяют свое содержание в нормах-принципах, т.е. как бы изменяют свой иерархический статус: то, что в Конституции считается обычным предписанием, в отраслевом законе возводится в ранг основного положения. Во-вторых, уголовно-процессуальное законодательство в отличие от Конституции призвано определить детальный механизм реализации основного права. В связи с этим в нем имеет место ряд правовых норм, устанавливающих основания, условия, процедуру применения рассматриваемых прав. Такие нормы тесно связаны с положениями Конституции, должны вытекать из них. Но если в первом случае законодатель чаще всего дословно переносит конституционные формулировки в отраслевой закон, то во втором - он создает новые, не имеющие места в Основном законе, предписания, конструкции, правовые институты. Именно на данном этапе возникает опасность образования несоответствий уголовно-процессуального закона смыслу и духу Конституции.
Требует пояснения и термин «ограничение прав». В русском языке слово «ограничить» -значит стеснить определенными условиями, поставить в какие-нибудь рамки, границы [3]. Под ограничением понимается «правило, ограничивающее какие-нибудь действия, права» [4]. При таком подходе рассматриваемый термин может охватывать и предусмотренное законом, и не имеющее нормативного регулирования стеснение права. Отчасти он созвучен и со словом «нарушить» - помешать нормальному состоянию, развитию чего-нибудь, прервать [5]. Однако, если в повседневной жизни мы не исключаем возможности использования в некоторых ситуациях этих слов как равноценных, то в юриспруденции смешение их значения, является нежелательным.
На наш взгляд, термин «ограничение прав» указывает на их стеснение в рамках и случаях,
предусмотренных законом. Его использование подчеркивает, что ограничение каких-либо действий осуществлено на основе правила, возведенного законодателем в ранг правового предписания. Так, Р.Н. Аминев подчеркивает, что «меры процессуального принуждения по своему объективному содержанию представляют собой правовые ограничения (выделено мной. -Авт.), т.е. лишения и стеснения личного, физического, психического, имущественного, социального и организационного характера» [6]. На правовую окраску термина «ограничение прав» указывает, рассматривая вопросы производства следственных действий, ограничивающих право граждан на личную неприкосновенность, А.В. Писарев [7].
Нарушение закона - напротив, стеснение права субъекта вследствие невыполнения требования нормативного акта. Необходимо отметить, что подобное разграничение рассматриваемых понятий не всегда осознается учеными [8], что, на наш взгляд, не совсем верно.
Изложенное выше понимание ограничения имеет правовую основу. Например, в ч. 3 ст. 55 Конституции закреплено, что «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом». Таким образом, под ограничением конституционных прав следует понимать установленные федеральным законом случаи, при наступлении которых начинают функционировать правила, уменьшающие (стесняющие, сужающие) границы действия основных прав граждан.
Несколько непоследовательными в этой части оказались составители УПК РФ. В одних случаях термин «ограничение» ими использован в обозначенном нами значении. Это имеет место в ч. 1 ст. 13 УПК РФ, где говорится, что «ограничение (выделено мной. - Авт.) права гражданина на тайну переписки, телефонных и иных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений допускается только на основании судебного решения».
В других ситуациях, термин «ограничение» используется как указывающий на незаконное ущемление прав участников судопроизводства. Такое его смысловое значение вытекает из сформулированного в п. 2 ч. 1 ст. 6 УПК РФ назначения судопроизводства - защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод; из субъективного права отельных участников приносить жалобы на действия (бездействие) и решения дознавателя, следователя, прокурора и
суда, ограничивающие их права (п. 5 ч. 3 ст. 57, п. 4 ч. 3 ст. 58, п. 3 ч. 2 ст. 59, п. 3 ч. 3 ст. 60 УПК РФ).
В третьем случае позиция законодателя выглядит относительно нейтральной. Например, в ч. 5. ст. 47 УПК РФ, где обозначено, что участие в уголовном деле защитника или законного представителя обвиняемого не служит основанием для ограничения какого-либо права обвиняемого.
Такое явление можно объяснить скорее издержками законодательной техники, а не умышленным смешением понятий.
Представляется, что обозначенные вопросы в контексте единообразного обеспечения конституционных прав и свобод личности в уголовном судопроизводстве из частных превращаются в принципиальные, а поэтому нуждаются в детальной проработке.
Список литературы
1. Лукашева Е.А. Структура прав человека и гражданина // Права человека: Учебник для вузов. М., 2001. С. 132.
2. Лукашева Е.А. Указ. соч. С. 133.
3. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1984. С. 380.
4. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1997. С. 444.
5. Ожегов С.И. Указ. соч. С. 333.
6. Аминев Р.Н. Правовые ограничения в уголовном процессе - объективная необходимость // Новый Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и практика его применения. Оренбург, 2002. С. 435.
7. Писарев А.В. Производство следственных действий, ограничивающих право граждан на личную неприкосновенность : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2002. С. 12, 13.
8. См., напр.: Корнуков В.М., Куликов В.А., Ма-нова Н.С. Принцип личной неприкосновенности и его реализация в российском досудебном производстве. Саратов, 2001. С. 29.
THE CONSTITUTION OF THE RUSSIAN FEDERATION AND THE CODE OF CRIMINAL PROCEDURE: SOME ISSUES OF HARMONIZATION OF THE LEGAL REGULATIONS
P. G. Marfitsin
A comparative analysis of the terms and concepts used in the Constitution of the Russian Federation and the Code of Criminal Procedure is given. In particular, the relationship is shown between such categories as human rights and civil rights, the rights and freedoms of an individual, restriction and violation of rights. The difference in their use at the legislative level is demonstrated. Some measures are proposed to harmonize the terminology.
Keywords: Constitution of the Russian Federation, criminal justice, human rights and civil rights, rights and freedoms of an individual, violation of rights, restriction of rights.
Referemes
1. Lukasheva E.A. Struktura prav cheloveka i gra-zhdanina // Prava cheloveka: Uchebnik dlia vuzov. M., 2001. S. 132.
2. Lukasheva E.A. Ukaz. soch. S. 133.
3. Ozhegov S.I. Slovar' russkogo iazyka. M., 1984. S. 380.
4. Ozhegov S.I., Shvedova N.Iu. Tolkovyi slovar' russkogo iazyka. M., 1997. S. 444.
5. Ozhegov S.I. Ukaz. soch. S. 333.
6. Aminev R.N. Pravovye ogranicheniia v ugolov-nom protsesse - ob"ektivnaia neobkhodimost' // Novyi Ugolovno-protsessual'nyi kodeks Rossiiskoi Federatsii i praktika ego primeneniia. Orenburg, 2002. S. 435.
7. Pisarev A.V. Proizvodstvo sledstvennykh de-istvii, ogranichivaiushchikh pravo grazhdan na lichnuiu neprikosnovennost' : avtoref. dis. ... kand. iurid. nauk. Omsk, 2002. S. 12, 13.
8. Sm., napr.: Kornukov V.M., Kulikov V.A., Manova N.S. Printsip lichnoi neprikosnovennosti i ego realizatsiia v rossiiskom dosudebnom proizvodstve. Saratov, 2001. S. 29.
