CC BY
68
УДК 784.4
КОМПОЗИЦИОННОЕ СТРОЕНИЕ КОЖАМЫКТАР ЭРЗИНСКИХ ТУВИНЦЕВ
Кан-оол А. Х.., преподаватель народного пения, Кызылский колледж искусств имени А. Б. Чыргал-оол, соискатель кафедры этномузыкознания, Новосибирская государственная консерватория (академия) имени М. И. Глинки (г. Кызыл, Республика Тыва). E-mail: aylanmaa@mail.ru
На основе опубликованных и экспедиционных материалов в статье рассматривается композиционное строение песенного жанра кожамык эрзинских тувинцев. В анализе автор опирается на предложенную в работах Е. Л. Тирон (Крупич) иерархическую схему строения кожамык, разработанную на материале песенной традиции тувинцев-тоджинцев.
Ключевые слова: кожамык, песенная традиция, эрзинские тувинцы.
THE COMPOSITE STRUCTURE OF ERZIN TUVINIANS' KOZHAMYKTAR
Kan-ool A. K., Lecturer of the Folk Vocal, Tchyrgal-ool Kyzyl Art College, Degree Applicant of Chair of Ethnomusicology, M. I. Glinka Novosibirsk State Conservatoire (Academy) (Kyzyl, Tuva Republic). E-mail: aylanmaa@mail.ru
The relevance of the study. The musical genre has a dominant position in the traditional Tuvan culture, one of the Turkic-speaking ethnic groups of southern Siberia. As a part of dialect-local approach (G.B. Sychenko) more detailed study of song traditions of one of the local groups of Tuva - Erzin kozhuun9 is undertaken.
The object of study is the musical genre kozhamyk Erzin Tuva.
The subject of the study is the compositional structure of the samples of the genre kozhamyk.
The purpose is to identify the main patterns of the text composite structure of kozhamyk song genre.
The material for the analysis were the 76 samples collected in the course of musical ethnographic expeditions to Erzin kozhuun10.
The scientific novelty of this work lies in the fact that the study was carried out on the new field and material using the new methodology for Tuvan musicology. This article was first taken consideration of the composite structure of the song genre of kozhamyk Erzin Tuva.
The methodological basis of this work is based on the works proposed in E. L. Krupich hierarchical structure kozhamyk scheme developed on a material-song tradition of tuva todzhins11. There are two main genres, urlar (singular иг I uru) and kozhamyktar (singular kozhamyk11) in our song tradition. At the moment, the genre has kozhamyk dominant position, which is characteristic of the Tuvan culture as a whole.
In the genre of kozhamyk regulatory type of composition is a verse that in most cases consists of four lines. Also in the composition of kozhamyktar noteworthy is the application of the principle of pairing the different types, including inside the line pairing.
9 Erzin kozhuun (district) with an administrative center with. Erzin is located in the south of the Republic of Tyva. It is bordered to the south of Mongolia in the west - with Ovur in the east - with Tere-Hol, from the north - with the Tes-Hem kozhuun.
10 In 2005 A. H. Kan-ool, E. L. Krupich and G. B. Sychenko were examined Soumont Erzin Bai-Doug, Moren, Bulun-Bazhy and Naryn, in 2007, the A. H. Kan-ool and G. B. Sychenko worked Soumont Kachyk.
11 Krupich, E. L. Song tradition of tuva - todzhins / thesis work nauch. ruk.: G. B. Sychenko: NGK (Academy). Glinka, 2006. - 139 p.
12 Usually, this pair of terms translated as "songs" and "refrains".
The comparative analysis of composite structures kozhamyktar erzin and related occupation shows that the proportion of different types of songs in the tradition of the two varies. The analysis of material showed that Erzin Tuva has a tendency to use megaline compositions. Such Erzin structures represent almost one-fifth of the total, and they are very diverse. The Todzhins recorded only one seven lines composition.
Thus, we can conclude that there are quite significant differences in composite structures kozhamyktar in two local traditions of Tuvan musical culture.
Keywords: "kojamyk", song tradition, Erzin Tuvas.
Традиционная музыкальная культура тувинцев изучается довольно давно [1, 3-17, 19, 21, 23 и др.]. В последние годы обосновывается необходимость диалектно-локального ее изучения [5, 21]. В опубликованных материалах, касающихся одной из локальных групп тувинцев -тувинцев Эрзина13 - даны общая характеристика песенной традиции в контексте всей интонационной культуры, жанрово-культурологическая типология, охарактеризованы отдельные жанровые сферы и отмечены некоторые пересечения между ними [4-8]. В данной статье впервые предпринимается рассмотрение композиционного строения песенного жанра кожамык эрзинских тувинцев. Материалом для анализа послужили 76 образцов.
В рассматриваемой песенной традиции функционируют два основных жанра - ырлар (ед. число ыр/ыры14) и кожамыктар (ед. число
13 Эрзинский кожуун (район) с административным центром с. Эрзин расположен на юге Республики Тыва. Он граничит с юга с Монголией, с запада - с Овюрским, с востока - с Тере-Хольским, с севера - с Тес-Хемским кожуунами. Через него проходит Федеральная трасса «Енисей», ведущая в Монголию. Часть населения общается между собой и по-тувински, и по-монгольски, некоторые понимают монгольский язык, но не говорят на нем, в с. Качык многие жители говорят преимущественно на монгольском языке. К настоящему моменту проведены две музыкально-этнографические экспедиции в данный кожуун. В 2005 году А. Х. Кан-оол, Е. Л. Крупич и Г. Б. Сыченко были обследованы су-моны Эрзин, Бай-Даг, Морен, Булун-Бажы и Нарын, в 2007 году А. Х. Кан-оол и Г. Б. Сыченко работали в наиболее отдаленном сумоне Качык. Обе экспедиции проводились в рамках проектов РГНФ (05-04-18028 и 07-04-1833, руководитель Г. Б. Сыченко).
14 В тувинской культуре фукционируют варианты терминов ыр и ыры, причем в словарях различия между ними не объясняются. В работах А. А. Даржая дается следующее разграничение: понятие ыр в большей степени связано с поэтическим искусством, а ыры -с жанром собственно песни [2, с. 154].
кожамык15). В настоящий момент жанр кожа-мык занимает доминирующее положение, что характерно и для тувинской культуры в целом.
Наши полевые наблюдения показали, что, в отличие от представителей других кожуунов Тувы, эрзинцы используют в качестве основного глагола «петь» слово кожамыктаар, а не ырлаар. В тувинской культуре последний является наиболее общим и обозначает не только «петь песню», но и просто «петь», тогда, как кожамыктаар имеет более конкретное значение «петь кожамык». В Эрзинском же кожууне именно кожамыктаар выступает в роли глагола для понятия «петь» вообще. Возможно, это связано с большим распространением жанра кожамык, чем ыры16, однако не исключено, что такое положение дел объясняется приоритетом самого термина кожамык. У южных алтайцев (теленгитов и алтай-кижи) существует только один термин кожонг, обозначающий всю песенную традицию, и он родственен тувинским терминам кожац / кожамык, а также целому ряду аналогичных терминов в других тюркских культурах [22, с. 69-72]. В. А. Рассадин считает данный термин монгольским заимствованием, проникшим к южносибирским тюркам из среды западных монголов в период Джунгарского ханства (30-е годы XVII века) [18]. Возможно, у алтайцев он полностью вытеснил древнетюркский термин ыр, а у тувинцев стал использоваться наравне с последним. Большая распространенность термина кожамык у эрзинских тувинцев может, таким образом, объясняться близостью последних
15 Обычно эту пару терминов переводят как «песни» и «припевки, частушки» соответственно. По поводу второго термина можно высказать сомнение в его адекватности определяемому феномену. На наш взгляд, кожамыктар представляют собой особый тип песен.
16 Хотя подобная картина наблюдается и в других кожуунах.
к территории Монголии. На основе филологического анализа тувинских песенных текстов терминологическую трактовку слов кожац / кожамык дает аспирантка Тувинского государственного университета У О. Монгуш [17].
Для традиционной тувинской песенной культуры нормативным типом композиции является строфа. В песенной традиции эрзинских тувинцев строфа в большинстве случаев состоит из четырех строк. Однако нами зафиксировано три случая пятистрочной строфы в жанре кожамык. Пятистрочная строфа в двух из трех случаев возникает в результате повтора одной из строк (в наших записях это вторая и четвертая строки). В третьем случае пятая строка - это припев, который должен исполняться хоомеем.
Об относительной независимости поэтического и музыкального аспектов свидетельствует характер связи текста и напева песен. Для жанра кожамык характерно довольно свободное сочетание текста и напева. Структурное строение любого образца поэтического текста кожамык позволяет соединить его с любым вариантом напева, а напевы устроены так, что позволяют быстро и легко импровизировать, даже сочинять кожамык «на ходу». Умение импровизировать высоко ценится и является неотъемлемым качеством жанра кожамык.
В дальнейшем анализе мы опираемся на предложенную в дипломной работе Е. Л. Тирон (Кру-пич) иерархическую схему строения песенных текстов, разработанную на материале песенной традиции тувинцев-тоджинцев [9, с. 30-32]. Она включает следующие уровни пространственно-временной организации песенных текстов: композиция всей песни; парные строфы; строфы; полустрофы; строки, или стихи; полустроки, или сегменты; слова; слоги. Также в ходе рассмотрения композиционного строения кожамык будет проведен сравнительный анализ двух локальных традиций - эрзинской и тоджинской.
Общая композиция конкретного образца в жанре кожамык (и не только в эрзинской традиции) во многом зависит от ситуации исполнения: исполнитель может ограничиться одним законченным «текстом», а может петь достаточно долго, меняя темы и образы. Особенно типична
многострофность для ситуации диалогического исполнения. Такое явление чрезвычайно характерно для аналогичных импровизационных жанров других тюркских народов Южной Сибири. Однако, анализ материала, записанного нами в Эрзине, показал, что у эрзинских тувинцев тенденция к многострофным композициям проявляется и вне диалогических ситуаций. Достаточно упомянуть, что реальных песенных диалогов-состязаний в ходе экспедиции записано не было17 (что не означает их отсутствия в культуре), однако многострофных композиций в наших записях зафиксировано довольно большое количество.
Обращает на себя внимание широкое применение в композиционном устройстве кожа-мыктар принципа парности. Это явление было рассмотрено Е. Л. Крупич на материале песенной поэзии тоджинцев. Парность, с нашей точки зрения, это подбор исполнителем двух песенных строф для создания целостной композиции, раскрывающей ту или иную тему, затронутую в ко-жамык. Вторая строфа подбирается таким образом, что она является полным смысловым и структурным вариантом первой. Здесь сочетаются повторность и обновление, и тема раскрывается более полно, обогащаясь новыми подробностями и деталями.
С точки зрения проявления в текстах принципа парности Е. Л. Крупич выделила:
1) композиции, состоящие из парных строф; 2) композиции, состоящие из непарных строф и 3) композиции, где соединяются парные и непарные строфы [9, с. 31-32].
В эрзинском материале оба принципа - парность и непарность - проявляются достаточно активно, и здесь также можно найти все три вида композиций. Кроме того, нами обнаружены и другие разновидности парности. Так, например, в одном из кожамык, исполненных С. Б. Сагды, парность охватывает только вторые половины строф, первые же - непарны:
17 Был записан один шуточный кожамык, представляющий собой любовный диалог парня и девушки, исполнявшийся в рамках художественной самодеятельности. Данный образец, в силу его «приготовленно-сти», не может рассматриваться как пример естественного диалога-импровизации.
Хорум даштыг Улан- Гористый мой Улан-Быра
Быраа
Хос-ла чытсын, шелээн Останется пусть знойным,
чытсын. свободным.
Хоптуг-чиптиг хеекуй Оклеветанная, обиженная
ескус сирота
Хозап бээр мен, коцчап Отрекусь от вас,
бээр мен, покину я,
коцчап бээр мен. покину я.
Ыдыцарныц ээргени Напев мой звонкий, тревожный
Ырлыг-шоорлуг менди-ле бе ? Нарушил покой ваших собак?
Ырлыг-шоорлуг улуг С напевом звонким,
ескус тревожным
Ырай бээр мен, коцчай Сирота я уйду далеко,
бээр мен, покину я,
коцчай бээр мен. покину я.
Хей-ле чылгы кербээн черде, Не натяну поводья коня,
Адым аскын тыртпас-ла мен. Пока не увижу табун лошадей.
Алдын хелум ацгыр кужун, На турпанов моего золотого озера
Ацнавацар, мецневецер. Не охотьтесь, не убивайте их.
вргун хелум едурек кужун, Уток моего богатого озера
влурбецер, чидирбецер. Не убивайте, не уничтожайте.
Хелдер бажы Хендегде В Хондеге, что в начале озер,
Алдын-даа бар, менгун-даа бар И золото есть, и серебро.
Хелдер бажы Кедурер Дашта, В Кодурер-Даше, что в начале озер,
Алдын-даа бар, менгун-даа бар. И золото есть, и серебро.
Хелдер мурнуу Кара-Сугда В Кара-Суге, что перед озерами стоит,
Аъттар-даа бар, шарылар-даа бар. И лошади есть, и волы.
Хелдер мурнуу.. ,18 Перед озерами ...
В некоторых однострофных композициях принцип парности проявляется внутри строфы, которая складывается из двух парных полустроф-дистиший:
В кожамык, исполненном Б.-Ш. Н. Тангы-том, из пяти строф крайние (1 и 2, 4 и 5) объединяются попарно, а средняя, третья строфа складывается из парных двустиший:
При этом во всех парах строф в данном образце также имеется парность внутри строф. Ее, по-видимому, можно считать отдельной разновидностью парности, которую уместно определить как внутристрофную парность.
Другая разновидность парности, более сложная, представлена в трехстрофном кожамык, исполненном С. Б. Мижит-оол. Здесь парны между собой первые две, вторые две, а также крайние - первая и третья - строфы, то есть, все строфы парны друг с другом:
Кегей сынны кербээн черде,
Керген караам шимбес-ле мен.
Хей-ле чылгы кербээн черде,
Ала караам шимбес-ле мен.
Кегей сынны кербээн черде,
Кербээн караам шимбес-ле мен.
Не сомкну своих глаз,
Пока не увижу хребет Когей.
Не сомкну своих глаз,
Пока не увижу табу н лошадей.
Не сомкну своих глаз,
Пока не увижу хребет Когей.
Хой[у]тпактаар мээц авам,
Хой[у]тпактап олур-ла боор.
Хой[у]тпааньщ хоюг черин,
Мецээ салып олур-ла боор.
Мама моя всегда готовит хойтпак19,
Наверно, и сейчас сидит и готовит хойтпак. Самую вкусную гущу хойтпака, Наверно, для меня приберегает она.
Сузуглээштиц судун ергуур С верой преподносишь молоко
Суур бедик Сеелчерим. К высоким возвышенностям Солчер.
Чалбарааштыц шайын чажар С молитвой разбрызгиваешь чай
Чаагай бедик Сеелчерим. Красивому высокому Солчер.
18 Данный образец исполнитель не допел до конца.
19 Хойтпак - кисломолочный продукт.
Инек малдыг мээц авам, Мама моя, имеющая коров,
И[и]тпектеп олур-ла боор. Наверно, сидит и готовит итпек3.
И[и]тпээниц эки черин, Саму лучшую часть итпека,
Менээ салып олур-ла боор. Наверно, для меня приберегает она.
Хой-ла малдыг мээц авам, Мама моя, имеющая овец,
Хой[у]тпактап олур-ла боор. Наверно, сидит и готовит хойтпак.
Хой[у]тпааныц хоюг черин, Самую вкусную гущу хойтпака,
Мецээ салып олур-ла боор. Наверно, для меня приберегает она.
Калбак Эрзин мээц чуртум. Широкий Эрзин -моя родина.
Кадыр биле чугаалаажыр, С рыбой хариусом могут разговаривать
Кудагайлар мээн чонум. Сватовья -мои родственники.
Авам терээн оол-ла болгаш Матерью рожденный, парень такой я -
Он-на оглум болзуй ындыг. Десять сыновей чтобы у меня было, хотел бы.
Оцгарларга, калзыргайга[й] Для людей своим мастерством
Онзаларны даарап чордум. Шил я особо хорошие вещи.
Авам аткан аттып алгаш Запомнив завещание матери моей,
Алды сеелду сеглеп чордум. Я говорил всем добрые слова.
Алгы кешти эттеп чорускап Выделывая шкурки,
Авыралдыг чуртап чордум. Жил я и был милосердным к другим.
В шестистрофной композиции, исполненной К. М. Тангыт, сложная парность проявляется на уровне объединения двух пар строф (1 и 2, 3 и 4) парностью более высокого порядка, объединяющей четыре начальные строфы:
Узун-узун дыттар унген, Широкая моя река Эрзин
Узун дурттуг Эрзинмейни. С лиственницами высокими.
Улуг-биче чугаалажыр, С малым и большим в ладу,
Улуг кыргыс чонумайны. Великий мой народ -кыргыс.
Кадыр-кадыр даглар унген, Крутые горы находятся,
Кадыр оъттуг Эрзинимни. И сочные травы растут в Эрзине моем.
Кадыр-кадыр чугаалажыр, Живо-круто общается
Каш-ла кожуун чонумайны. Из разных кожуунов -народ мой.
Педур-педур чаап турар, С проливными дождями
Мерен хемим мээц чуртум. Река Морен -моя родина.
БерY-биле чугаалажыр, Даже с волком может поговорить
Мерен чонум мээц чонум. Народ Морена -мой народ.
Кадыр-кадыр даглар дуглаан, Окруженный крутыми горами,
20 Итпек - пенка, сгусток на поверхности кислого молока.
Таким образом, в эрзинской традиции принцип парности проявляется в песенных текстах более разнообразно, чем в тоджинской.
Сравнение показывает, что и удельный вес разных видов композиций в двух традициях неодинаков (см. Таблицу):
Таблица
Удельный вес композиционных структур кожамыктар эрзинцев и тоджинцев21
Вид композиции Распространенность у эрзинцев Распространенность у тоджинцев
однострофные 19,7 % 24,7 %
двухстрофные 34,4 % 53,4 %
трехстрофные 16,4 % 6,8 %
четырехстрофные 9,8 % 15,1 %
много строфные 19,6 % 1,4 %
21 Данные по тоджинской традиции взяты из дипломной работы Е. Л. Крупич [9, с. 31].
Если у тоджинцев преобладающей является двухстрочная композиция, составляющая более половины всех образцов, то у эрзинцев она составляет примерно треть всех случаев. Однострофные композиции у тоджинцев составляют четверть, у эрзинцев - одну пятую от общего числа. Трехи четырехстрофные композиции в совокупности занимают примерно одинаковое место в обеих традициях, но их соотношение между собой противоположно: у эрзинцев больше трехстрофных, а у тоджинцев - четырехстрофных композиций. Наибольшее отличие заключается в распространенности многострофных композиций. У эрзин-цев такого рода структуры составляют почти одну пятую от общего числа, и они весьма разнообразны. У тоджинцев зафиксирована всего одна семи-строфная композиция.
По нашим наблюдениям, тяготение исполнителей к многострофным композициям объясняются несколькими причинами. Во-первых, безусловно, на процесс длительного исполнения кожамык влияют благоприятная психологическая атмосфера (физиологическая готовность к
пению, хорошее настроение, творческий подъем во время исполнения) и окружающая исполнителя обстановка. Если данные условия благоприятствуют, то исполнитель может «складывать» кожамык до бесконечности. Во-вторых, имеет значение наличие у исполнителя дара импровизации. Среди наших исполнителей таким даром обладали многие, но особенно - С. Б. Сагды, чей природный поэтический дар можно назвать исключительным. В-третьих, следует учесть то, что все перечисленные исполнители (за исключением С. Б. Сагды) в прошлом были активными участниками художественной самодеятельности. Этот фактор, отражающий современное бытование фольклора в рамках организованных форм художественной самодеятельности, тем не менее, не противоречит установкам, существующим в традиционной культуре.
Таким образом, рассмотрев композиционный уровень одного из жанров песенной традиции, можно заметить довольно значимые различия в двух локальных традициях тувинской музыкальной культуры.
Литература
1. Аксенов А. Н. Тувинская народная музыка. - М.: Музыка, 1964. - 254 с.
2. Даржай А. А. Шагар-оътта шалын: проза дептери. - Кызыл: Тыв. НУЧ, 1995. - 192 ар.
3. Карелина Е. К. История тувинской музыки от падения династии Цин и до наших дней: исслед. / Москов. гос. консерватория им. П. И. Чайковского; науч. ред. д-р искусствоведения В. Н. Юнусова. - М.: Композитор, 2009. - 552 с.: нот., ил.
4. Кан-оол А. Х. Песенная традиция в контексте интонационной культуры эрзинских тувинцев // Музыковедение: ежемесяч. науч. журн. - 2010. - № 3. - С. 30-36.
5. Кан-оол А. Х. Музыкально-диалектологическое изучение Тувы: к постановке проблемы // Тез. Междунар. музыколог. симпозиума «Хоомей (горловое пение) - феномен культуры народов Центральной Азии». -Кызыл, 2008. - С. 82-86.
6. Кан-оол А. Х. Жанрово-культурологическая типология песенной традиции эрзинских тувинцев // Чатхан: история и современность: мат-лы IV Междунар. симпозиума, 1-4 июля 2010 года, г Абакан. - Абакан: Хакасское кн. изд-во, 2010. - С. 77-83.
7. Кан-оол А. Х. Монгольские песни эрзинских тувинцев // Протяжные песни монгольских народов: сб. науч. ст. - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2010. - С. 145-152.
8. Кан-оол А. Х. Скотоводческие заговоры в традиционной культуре тувинцев Эрзинского кожууна // Вестн. науч. журн. по искусствоведению, культурологи, истор. наукам / Восточ.-Сибир. гос. акад. культуры и искусства. - 2012. - № 1 (2). - С. 31-35.
9. Крупич Е. Л. Песенная традиция тувинцев-тоджинцев: диплом. раб. / науч. рук. Г. Б. Сыченко / НГК (акад.) им. М. И. Глинки, 2006. - 139 с.
10. Крупич Е. Л. Образно-тематическая характеристика жанра кожамык тувинцев-тоджинцев // Мельниковские чтения: мат-лы регион. науч.-практ. конф. - Новосибирск, 2005.
11. Крупич Е. Л. Слогоритмическая организация ыр и кожамык тувинцев-тоджинцев // Народная культура Сибири: мат-лы XIV науч. семинара СРВЦФ. - Омск, 2005.
12. Крупич Е. Л. Система стихосложения песенной традиции тоджинцев в контексте родственных традиций Южной Сибири // Мат-лы Междунар. науч. конф. «Немецкие исследователи на Алтае», посвящ. 170-летию со дня рождения выдающегося ученого-востоковеда, исследователя Центральной Азии Радлова Фридриха Вильгельма (Василия Васильевича). - Горно-Алтайск, 2007. - С. 86-89.
13. Кыргыс З. К. Тыва улустун кожамыктары. - Кызыл: Тув. кн. изд-во, 1975.
14. Кыргыс З. К. Тувинское горловое пение: этномузыковед. исслед. - Новосибирск: Наука, 2002. - 236 с.
15. Кыргыс З. К. Песенная культура тувинского народа / ред. И. В. Мациевский. - Кызыл: Тувин. кн. изд-во, 1992. - 142 с.
16. Монгуш А. Д.-Б. Тувинский песенный фольклор: ладозвукорядный аспект: автореф. дис. ... канд. искусствоведения / науч. рук. д-р искусствоведения С. П. Галицкая. - Новосибирск, 2009. - 27 с.
17. Монгуш У. О. К вопросу терминологической трактовки слов кожац, кожамык в контексте песенной культуры тувинцев // Мир науки, культуры, образования: науч. журн. - Горно-Алтайский гос. ун-т, 2011. - № 4. - Ч. 1. -С. 257-261.
18. Рассадин В. И. Монголо-бурятские заимствования в сибирских тюркских языках. - М.: Наука, 1980. - 115 с.
19. Сузукей В. Ю. Музыкальная культура Тувы в XX столетии. - М.: Композитор, 2007. - 408 с.
20. Сыченко Г. Б. Песня и обряд в традиционной культуре алтайцев // Вопросы музыкознания. - Новосибирск, 1999. - С. 241-256.
21. Сыченко Г. Б. Региональные исследования в Южной Сибири и в Республике Тыва // Тез. науч. докл. V Междунар. этномузыколог. симпозиума «Хоомей (горловое пение) - феномен культуры народов Центральной Азии». - Кызыл, 2008. - С. 60-63.
22. Сыченко Г. Б. Традиционная песенная культура алтайцев: дис. ... канд. искусствоведения. - Новосибирск, 1998. - 291 с.
23. Сыченко Г. Б., Тирон Е. Л., Кан-оол А. Х. Результаты полевых и научных исследований Новосибирской консерватории в Республике Тыва (1997-2009 годы) // От конгресса к конгрессу: мат-лы II Всерос. конгресса фольклористов: сб. докл. / отв. ред. А. С. Каргин. - М.: Гос. республ. центр рус. фольклора, 2011. - Т. 3. -С. 281-299.
References
1. Aksenov A. N. Tuvinskaja narodnaja muzyka. - M.: Muzyka, 1964. - 254 s.
2. Darzhaj A. A. Shagar-o#tta shalyn: proza depteri. - Kyzyl: Tyv. NUCh, 1995. - 192 ar.
3. Karelina E. K. Istorija tuvinskoj muzyki ot padenija dinastii Cin i do nashih dnej: issled. / Moskov. gos. konservatori-ja im. P. I. Chajkovskogo; nauch. red. d-r iskustvovedenija V. N. Junusova. - M.: Kompozitor, 2009. - 552 s.: not., il.
4. Kan-ool A. H. Pesennaja tradicija v kontekste intonacionnoj kul'tury erzinskih tuvincev // Muzykovedenie: ezhemesjach. nauch. zhurn. - 2010. - № 3. - S. 30-36.
5. Kan-ool A. H. Muzykal'no-dialektologicheskoe izuchenie Tuvy: k postanovke problemy // Tez. Mezhdun. muzyko-log. simpoziuma "Hoomej (gorlovoe penie) - fenomen kul'tury narodov Central'noj Azii". - Kyzyl, 2008. -S. 82-86.
6. Kan-ool A. H. Zhanrovo-kul'turologicheskaja tipologija pesennoj tradicii erzinskih tuvincev // Chathan: istorija i sovremennost': mat-ly IV Mezhdunar. simpoziuma, 1-4 ijulja 2010 goda, g. Abakan. - Abakan: Hakas. kn. izd-vo, 2010. - S. 77-83.
7. Kan-ool A. H. Mongol'skie pesni erzinskih tuvincev // Protjazhnye pesni mongol'skih narodov: sb. nauch. st. -Ulan-Udje: Izd-vo BNC SO RAN, 2010. - S. 145-152.
8. Kan-ool A. H. Skotovodcheskie zagovory v tradicionnoj kul'ture tuvincev erzinskogo kozhuuna // Vestn. nauch. zhurn. po iskusstvovedeniju, kul'turologi, istoricheskim naukam / Vostoch.-Sibir. gos. akad. kul'tury i iskusstva. -2012. - № 1 (2). - S. 31-35.
9. Krupich E. L. Pesennaja tradicija tuvincev-todzhincev: diplom. rab. / nauch. ruk. G. B. Sychenko / NGK (akademija) im. M. I. Glinki, 2006. - 139 s.
10. Krupich E. L. Obrazno-tematicheskaja harakteristika zhanra kozhamyk tuvincev-todzhincev // Mel'nikovskie chtenija: mat-ly region. nauch.-prakt. konf. - Novosibirsk, 2005.
11. Krupich E. L. Slogoritmicheskaja organizacija yr i kozhamyk tuvincev-todzhincev // Narodnaja kul'tura Sibiri: mat-ly XIV nauch. seminara SRVCF. - Omsk, 2005.
12. Krupich E. L. Sistema stihoslozhenija pesennoj tradicii todzhincev v kontekste rodstvennyh tradicij Juzhnoj Sibiri // Mat-ly Mezhdunar. nauch. konf. "Nemeckie issledovateli na Altae", posvjashch. 170-letiju so dnja rozhdenija vydajushchegosja uchenogo-vostokoveda, issledovatelja Central'noj Azii Radlova Fridriha Vil'gel'ma (Vasilija Vasil'evicha). - Gorno-Altajsk, 2007. - S. 86-89.
13. Kyrgys Z. K. Tyva ulustun kozhamyktary. - Kyzyl: Tuvin. kn. izd-vo, 1975.
14. Kyrgys Z. K. Tuvinskoe gorlovoe penie: etnomuzykoved. issled. - Novosibirsk: Nauka, 2002. - 236 s.
15. Kyrgys Z. K. Pesennaja kul'tura tuvinskogo naroda / red. I. V. Macievskij. - Kyzyl: Tuvin. kn. izd-vo, 1992. - 142 s.
16. Mongush A. D.-B. Tuvinskij pesennyj fol'klor: ladozvukorjadnyj aspekt: avtoref. dis. ... kand. iskusstvovedenija / nauch. ruk. d-r iskusstvovedenija S. P. Galickaja. - Novosibirsk, 2009. - 27 s.
17. Mongush U. O. K voprosu terminologicheskoj traktovki slov kozhaR, kozhamyk v kontekste pesennoj kul'tury tuvincev // Mir nauki, kul'tury, obrazovanija: nauch. zhurn. / Gorno-Altajskij gos. un-t. - 2011. - № 4, ch.1. -S. 257-261.
18. Rassadin V. I. Mongolo-burjatskie zaimstvovanija v sibirskih tjurkskih jazykah. - M.: Nauka, 1980. - 115 s.
19. Suzukej V. Ju. Muzykal'naja kul'tura Tuvy v XX stoletii. - M.: Kompozitor, 2007. - 408 s.
20. Sychenko G. B. Pesnja i obrjad v tradicionnoj kul'ture altajcev // Vopr. muzykoznanija. - Novosibirsk, 1999. -S. 241-256.
21. Sychenko G. B. Regional'nye issledovanija v Juzhnoj Sibiri i v Respublike Tyva // Tez. nauch. dokl. V Mezhdunar. etnomuzykolog. simpoziuma "Hoomej (gorlovoe penie) - fenomen kul'tury narodov Central'noj Azii". - Kyzyl, 2008. - S. 60-63.
22. Sychenko G. B. Tradicionnaja pesennaja kul'tura altajcev: dis. ... kand. iskusstvovedenija. - Novosibirsk, 1998. -291 s.
23. Sychenko G. B., Tiron E. L., Kan-ool A. H. Rezul'taty polevyh i nauchnyh issledovanij Novosibirskoj konservatorii v Respublike Tyva (1997-2009 gody) // Ot kongressa k kongressu: mat-ly II Vseros. kongressa fol'kloristov: sb. dokl. / otv. red. A. S. Kargin. - M.: Gos. respublik. centr rus. fol'klora, 2011. - T. 3. - S. 281-299.
