CC BY
133
Вестник Челябинского государственного университета. 2014. № 26 (355). Филология. Искусствоведение. Вып. 93. С. 129-132.
Д. В. Шапочкин
КОМПЛЕКСНЫЙ ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ ПОДХОД К ИССЛЕДОВАНИЮ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ
Исследуется политическая языковая личность, реализующаяся в борьбе за власть, с позиции комплексного лингвистического подхода. Выявляются и поясняются конкретные уровни языка (лингвопрагматический, лингвостилистический, когнитивно-семантический, лингвориториче-ский и психолингвистический), способствующие формированию целостного представления о политической языковой личности и расширению спектра ее многостороннего описания.
Ключевые слова: лингвистический подход, языковой уровень, политическая языковая личность, политический дискурс.
Политический дискурс является объектом исследования многих отечественных [1; 2; 6; 10; 13] и зарубежных ученых [5; 15; 16; 17]. Существует множество методов его интерпретации в зависимости от той или иной научной области исследования: политологии, социологии, лингвистики, психологии, культурологии.
Политический дискурс в нашем понимании представляет собой сложное коммуникативное явление, рассматриваемое сквозь призму антропоцентрического подхода и включающее в себя как лингвистические (языковая норма, грамотная речь, языковой этикет), так и экстралингвистические факторы (знания политиков о глобальном мире, их мнения и целевые установки, направленные воздействовать на адресата) [11. С. 52].
Соответственно, целью данной статьи является представление комплексного лингвистического подхода к исследованию языковой личности политического деятеля, имеющего прямое отношение к политической коммуникации. Для достижения поставленной цели необходимо решение следующих задач: дать определение политической языковой личности, установить конкретные уровни языка и комплексно в соответствии с ними наметить пути исследования политической языковой личности.
Само представление о языковой личности берет свое начало уже в эпоху античности, но как самостоятельный и независимый термин «языковая личность» в современной лингвистике вызывает много противоречий и поводов для дискуссий в среде ученых. В лингвистику данный термин вошел благодаря В. В. Виноградову [3. С. 56]. Проблемы языковой личности с разных позиций освещают в своих трудах отечественные и зарубежные ученые: Г. И. Богин, И. А. Бодуэн де
Куртенэ, Й. Л. Вайсгербер, С. Г. Воркачев, В. В. Воробьев, В. Гумбольдт, В. И. Карасик, Ю. Н. Караулов, А. М. Пешковский, Э. Сепир, Ф. де Соссюр, Т. Н. Ушакова.
В рамках данной работы под политической языковой личностью понимается политическая фигура, соблюдающая языковую норму и владеющая грамотной речью, активно использующая в политическом дискурсе когнитивно-речевые стратегии, а также обладающая такой универсальной ценностью, как толерантность, проявляющейся на психолингвистическом уровне.
Политическая языковая личность реализуется в борьбе за власть. Думается, что в политической коммуникации борьба за власть наиболее ярко проявляется в таких жанрах политического дискурса, как парламентские дебаты, предвыборные речи политических деятелей, пресс-конференциях и интервью, публичных выступлениях, инаугурационных речах, партийных гимнах.
Применительно к вышеупомянутым жанрам политического дискурса видится целесообразным, на наш взгляд, определить и пояснить конкретные уровни языка, способствующие исследованию политической языковой личности:
1) лингвопрагматический уровень;
2) лингвостилистический уровень;
3) когнитивно-семантический уровень;
4) лингвориторический уровень;
5) психолингвистический уровень.
1. На лингвопрагматическом уровне политическая языковая личность может быть представлена исходя из описания целевых установок речевого поведения политика, его эксплицитных и имплицитных интенций в политической коммуникации, призванных воздействовать на слушающего с целью манипулирования его сознанием [11. С. 80].
В лингвистических трудах под интенцией, как правило, понимают коммуникативное, речевое намерение, цель высказывания коммуникантов. «Речевая интенция, или коммуникативное намерение, - это намерение, замысел сделать нечто с помощью такого инструмента, как язык - речь - высказывание». Понятия «интенция» и «иллокуция» взаимосвязаны. Интенция, по мнению Н. И. Формановской, относится к иллокуции как значение к функции. И далее: «Речевая интенция как психический субстрат значения речеактивного высказывания отражает в его семантике один из содержательных моментов внутреннего мира человека, одну из сторон модусной пропозиции» [9. С. 42].
Интенциональный компонент, или речевое намерение, возникает в дискурсе политической языковой личности и формируется как стратегический замысел еще до реализации высказывания. Это программа речевых действий, которые связаны с воздействием, манипулированием и информированием собеседника, уговариванием, побуждением, получением информации и так далее. В соответствии с этим говорящий в политическом дискурсе, который обычно выступает как инициатор общения, заранее планирует и организует ход речевого взаимодействия с адресатом. Он целенаправленно выбирает такие языковые средства, которые с максимальной точностью выразили бы его интенцию. В зависимости от своей стратегии говорящий выбирает прямые или же косвенные способы языковой манифестации интенции.
2. На лингвостилистическом уровне политическая языковая личность маркируется элементами языковой системы (просторечные слова, термины, специализированная лексика). Рассматриваются положительные и отрицательные коннотации лексических единиц, используемых политической языковой личностью. Особый акцент делается на исследование аксиологического аспекта политической языковой личности, а именно категории оценки. Категория оценки предстает в качестве сложного и многопланового явления [12. С. 39].
В целом, категория оценки имеет собственную структуру [4. С. 95-96]: субъект оценки, объект оценки и оценочный предикат (или основание оценки).
Субъект оценки - это эксплицитный или имплицитный компонент оценочной конструкции, представляющий человека или социум, со стороны которого дается оценка.
Объектом оценки принято считать компо-
нент оценочного высказывания, представляющий собой фрагмент окружающей среды, который оценивается. Особенностью объекта оценки является его способность обозначать не только конкретный предмет, но и целую ситуацию, действие или факт. Каждый объект действительности (вещь или положение дел, человек или событие) обладает неопределенным по числу и составу набором аксиологиче-ски релевантных свойств: в одном отношении объект может характеризоваться положительными свойствами, в другом - отрицательными.
Оценочный предикат, или основание оценки, - это компонент высказывания, который выражает суть оценки и является реальной основой оценочной конструкции.
Установление и выражение определенного отношения между субъектом и объектом составляет содержание или характер оценки.
3. На когнитивно-семантическом уровне политическая языковая личность рассматривается как объект реализации собственных представлений в конкретных языковых средствах. В этом плане справедливо утверждение А. Р. Лурия: «...кодирование речевого сообщения проходит сложный путь от мысли к сложному высказыванию. Он начинается с возникновения мотива, рождающего потребность что-то передать другому человеку; потребность воплощается в замысле, или мысли, которая представляет собой лишь самую общую схему сообщения. С помощью механизма внутренней речи мысль и ее внутреннее построение перекодируется в глубинно-синтаксическую структуру будущего высказывания, которая далее превращается в поверхностно-синтаксическую структуру и, наконец, в линейно упорядоченное развернутое высказывание» [7. С. 28].
В целом, на когнитивно-семантическом уровне происходит соотношение концептосфе-ры политической языковой личности с семантикой языка. В данном случае очень важным является формирование умений точно выражать свои мысли посредством правильно выбранных структурных форм предложения и необходимых языковых средств, а также понимать смысл высказывания, предложения, порожденных собеседником.
4. На лингвориторическом уровне политическая языковая личность реализуется в большей степени через систему используемой аргументации. Риторика - это система разнообразных элементов, в своей целостности ведущих к убедительности речевого взаимодействия.
Комплексный лингвистический подход.
131
К таким элементам относятся: 1) индивидуальная способность аргументировать; 2) индивидуальная готовность аргументировать; 3) социокультурная необходимость аргументирования; 4) ситуативная потребность в аргументации [14. С. 175].
Базовым основанием риторики является также традиционный античный риторический канон. Он задает своего рода идеальное направление на пути от мысли к речевому действию и включает в себя пять этапов: изобретение, расположение, выражение, запоминание и произнесение [8. С. 50].
Рассмотрим далее вышеперечисленные этапы:
1. Изобретение (инвенция) - это момент новизны, открытия, запрет на создание нетворческой речи. Субъекта общения должны отличать в данном случае его уникальность, особенность, неповторимость и свобода действий.
2. Расположение (диспозиция) означает организацию, построение политической речи как целостного произведения, достижение пропорциональности и законченности. Именно на этом этапе происходит упорядочение частей в целом. Совершенная форма становится таковой, если ее качествами являются точность, логичность, легкость, гармоничность, отсутствие хаотичности, случайности.
3. Выражение (элокуция) - это словесное оформление речи: отбор слов и грамматических конструкций, украшение речи тропами и фигурами. Элокутивные нормы представляют собой совокупность наиболее устойчивых традиций, унифицированных языковых средств и правил использования языковой системы. Владение языковой культурой подразумевает умение правильно организовать свою речь с точки зрения грамматики, лексики, стилистики.
4. Запоминание (память) - способность воспроизводить прошлое. Память как этическая категория позволяет овладеть общественно-историческим опытом человечества. Память связывает элементы жизненного опыта человека в единое целое.
5. Произнесение (акция/исполнение) - это последний этап античного риторического канона. При произнесении используется вся палитра невербальных выразительных средств, прежде всего интонация. Акустическими знаками, обозначающими определенные человеческие состояния и действия, являются ритмические, тембральные, мелодические изменения. Немаловажное значение для оживления
смыслов имеет «язык» тела, его возможность быть «убедительным».
5. На психолингвистическом уровне политическая языковая личность рассматривается комплексно. Изучение ее сложнейшего феномена, многообразных дискурсивных практик возможно только в рамках комплексного подхода, и психолингвистика, как наука интегративного типа, в наибольшей степени соответствует этому.
Следует отметить, что исследование структуры политического дискурса с позиций психолингвистики предполагает подход к общению как к речемыслительной деятельности людей, которая:
а) ориентирована на реализацию основной цели политической коммуникации, достигаемой / не достигаемой в процессе «обмена» знаниями и образами, входящими в содержание их языковых сознаний;
б) происходит в ситуации, характеризующейся определенными специфическими чертами.
Таким образом, исследование политической языковой личности с точки зрения лингвистического подхода должно осуществляться комплексно, затрагивая конкретные взаимосвязанные уровни языка: лингвопрагматический, лингвостилистический, когнитивно-семантический, лингвориторический и психолингвистический. Следует отметить, что данные уровни языка задают единый вектор исследования политической языковой личности.
Список литературы
1. Базылев, В. Н. Языковые императивы «политической корректности» // Полит. лингвистика. 2007. № 23. С. 8-10.
2. Будаев, Э. В. Сопоставительная политическая метафорология : дис. ... д-ра филол. наук. Екатеринбург, 2010. 474 с.
3. Виноградов, В. В. О языке художественной прозы : избр. тр. М., 1980.
4. Вольф, Е. М. Функциональная семантика оценки. М., 1985. 228 с.
5. Дейк, Т. А. ван. Дискурс и власть. Репрезентация доминирования в языке и коммуникации. М., 2013. 344 с.
6. Демьянков, В. З. Интерпретация политического дискурса в СМИ // Язык средств массовой информации. М., 2008. С. 374-393.
7. Лурия, А. Р. Язык и сознание. Ростов н/Д., 1998. 416 с.
8. Марченко, О. И. Риторика как явление культуры // РАЦИО.ги. 2010. № 4. С. 43-56.
9. Формановская, Н. И. Соотношение ин-тенционального и пропозиционального компонентов в высказывании // Рус. язык за рубежом. 1996. № 1-2-3. С. 42-47.
10. Чудинов, А. П. Принципы Уральской школы политической метафорологии // Вестн. Краснояр. гос. пед. ун-та. 2013. №1 (23). С. 66-72.
11. Шапочкин, Д. В. Политический дискурс: когнитивный аспект : монография. Тюмень, 2012. 260 с.
12. Шапочкин, Д. В. Эколингвистический аспект категории оценки партийного гимна «Интернационал» в переводе А. Я. Коца // Вестн. Тюмен. гос. ун-та. 2013. № 1. Филология. С.38-45.
13. Шейгал, Е. И. Семиотика политического дискурса : дис. ... д-ра филол. наук. Волгоград, 2000. 431 с.
14. Юдина, Т. В. Дискурсивное пространство политической речи // Актуальные проблемы теории коммуникации : сб. науч. тр. СПб., 2004. C. 172-185.
15. Fairclough, N. Critical discourse analysis // Discourse Studies: A Multidisciplinary Introduction. Vol. 2. P. 258-284.
16. Lakoff, G. The political mind. N.-Y., 2008. 297 p.
17. Wodak, R. Mediation between discourse and society: assessing cognitive approaches in CDA // Discourse and society. 2006. № 8. P. 181.
References
1. Bazylev, V. N. (2007) "Yazykovye impera-tivy «politicheskoj korrektnosti»" [=Language imperatives of "political correctness"], in: Politicheskaya lingvistika [=Political linguistics], № 23, pp. 8-10 (in Russ.).
2. Budaev, E. V. (2010) Sopostavitel'naya politicheskaya metaforologiya [=Comparative political theory of metaphor], Ekaterinburg, 474 p. (in Russ.).
3. Vinogradov, V. V. (1980) O yazyke khu-dozhestvennoj prozy [=About the language of the fiction], poslesl. A. P. Chudakov, komment. E. V. Dushechkina, Moscow. (in Russ.).
4. Vol'f, E. M. (1985) Funktsional'naya se-mantika otsenki [=Functional semantics of the assessment], Moscow, 228 p. (in Russ.).
5. Dejk, T. A. van. (2013) Diskurs i vlast'. Reprezentatsiya dominirovaniya v yazyke i kom-munikatsii [=Discourse and power. Representation of dominance in language and communication], per. s angl., Moscow, 344 p. (in Russ.).
6. Dem'yankov, V. Z. (2008) "Interpretatsiya politicheskogo diskursa v SMI" [=The interpretation of the political discourse in the media], in: Yazyk sredstv massovoj informatsii [=Language of the media], Moscow, pp. 374-393 (in Russ.).
7. Luriya, A. R. (1998) Yazyk i soznanie [=Language and consciousness], Rostov n/D, 416 p. (in Russ.).
8. Marchenko, O. I. (2010) "Ritorika kak yavlenie kul'tury" [=Rhetoric as a cultural phenomenon], in: RATSIO.ru [=RACIO.ru], № 4, pp. 43-56 (in Russ.).
9. Formanovskaya, N. I. (1996) "Sootnoshenie intentsional'nogo i propozitsional'nogo kompo-nentov v vyskazyvanii" [=The ratio of the intentional and propositional components in the statement], in: Russkij yazyk za rubezhom [=Russian language abroad], № 1-2-3, pp. 42-47 (in Russ.).
10. Chudinov, A. P. (2013) "Printsipy Ural'skoj shkoly politicheskoj metaforologii" [=The principles of the Ural school of the political theory of metaphor], in: Vestnik Krasnoyarskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta im. V. P. Astaf'eva [=Herald of the Krasnoyarsk State Pedagogical university by V. P. Astaf ev], № 1 (23), pp. 66-72 (in Russ.).
11. Shapochkin, D. V. (2012) Politicheskij diskurs: kognitivnyj aspekt [=Political Discourse: the cognitive aspect. Monograph], Tyumen', 260 p. (in Russ.).
12. Shapochkin, D. V. (2013) "Ekolingvisti-cheskij aspekt kategorii otsenki partijnogo gimna «Internatsional» v perevode A. Ya. Kotsa" [=An ecolinguistic aspect of the assessment category in the party anthem «The Internationale», translated by A. J. Kotz], in: Vestnik Tyumenskogo gosudarstvennogo universiteta [=Herald of Tyumen State University], № 1, Seriya «Filologiya», pp. 38-45 (in Russ.).
13. Shejgal, E. I. (2000) Semiotika politichesk-ogo diskursa [=Semiotics of the political discourse], Volgograd, 431 p. (in Russ.).
14. Yudina, T. V. (2004) "Diskursivnoe prostrans-tvo politicheskoj rechi" [=Discursive space of the political speech], in: Aktual'nye problemy teorii kom-munikatsii [=Actual problems of the theory of communication], St. Petersburg, pp. 172-185 (in Russ.).
15. Fairclough, N. (1995) "Critical discourse analysis", in: Discourse Studies: A Multidisciplinary Introduction, Volume 2, London, pp. 258-284.
16. Lakoff, G. (2008) The political mind, N.Y., 297 p.
17. Wodak, R. (2006) "Mediation between discourse and society: assessing cognitive approaches in CDA", in: Discourse and society, № 8. P. 181.
