CC BY
351
КОММУНИКАТИВНЫЕ ТАБУ В НЕМЕЦКОЙ И РУССКОЙ
ЛИНГВОКУЛЬТУРАХ
Наталия Ивановна Замерченко
канд. пед. наук, доцент Московского Городского Педагогического Университета,
РФ, г. Москва E-mail: n.summertime@gmail. com
COMMUNICATIVE TABOOS IN GERMAN AND RUSSIAN LINGUISTIC
CULTURES
Natalia Zamerchenko
candidate of Science, assistant professor of Moscow City Pedagogical University,
Russia, Moscow
АННОТАЦИЯ
В статье рассматривается роль и значение табуированных тем в межкультурной коммуникации. Основное внимание автор уделяет анализу результатов эксперимента, проведенного в рамках сопоставительного анализа сходств и различий в табуированных темах в немецкой и русской лингвокультурах.
ABSTRACT
The article examines the role and importance of the taboo topics in intercultural communication. The main attention is paid to the analysis of rezultatov experiment, conducted in the framework of the comparative analysis of similarities and differences in taboo topics in German and Russian linguistic cultures.
Ключевые слова: интеракциональное общение; концепт «табу»; лингвокультура; предметно-понятийные сферы; этностереотип; экзистенциональная значимость; речевое поведение.
Keywords: interactionally communication; the concept of "taboo"; linguoculture; subject-conceptual sphere; ethnostereotype.
Взаимодействие культур сегодня рассматривается в сложном динамическом контексте: современные процессы модернизации во всех сферах
жизнедеятельности человека представляют собой сложный многоуровневый синтез различных подсистем, маркированных соответствующими акцентами в системе ценностных предпочтений. В процессе тотального гуманитарного движения к объединению вопрос о необходимости развития продуктивной глобальной коммуникации в практической деятельности становится важным сегментом стратегии межкультурного взаимопонимания. В основе данной тенденции — способность к восприятию отличного, другого, иного через поиск консенсусных решений для достижения билатерального согласия в обществе. В этой связи предлагается выделять помимо трансакционального общения, ориентированного преимущественно на передачу информации, интеракциональное общение, целью которого является установление и поддержание межличностного контакта, достижение взаимопонимания, гармонии в общении [6, с. 15].
Со второй половины ХХ века активно развиваются направления, исследующие процессы коммуникации в социальном, психологическом, лингвистическом, семиотическом и техническом отношениях. Сложился ряд направлений, занимающихся изучением практики речевого общения, ее форм и функций, условий эффективности: теория речевых актов, речевой коммуникации, речевых жанров, межкультурной коммуникации, этнография речи, дискурс-анализ, конверсационный анализ. В их кругу культура диалога представляет собой один из подходов к достижению эффективного речевого взаимодействия с учетом социально-психологических оснований теории речевой коммуникации и в общем контексте функциональной лингвистики. Одной из важных составляющих диалога культур является знание национальных культурно-специфических особенностей. Коммуниканты общаются в соответствии со своими национальными нормами коммуникативного поведения, которые, как правило, не полностью совпадают с нормами иностранного партнера. Одной из особенностей межкультурной коммуникации, выражающих ее нормативную природу, является широкое
распространение различных социальных ограничений, запретов, искусственно сужающих сферу общения отдельных индивидов и их групп [7, ^ 8].
Концепт «табу» является одним из базовых в языковой картине мира, обладает экзистенциональной значимостью как для отдельной языковой личности, так и для языкового сообщества в целом. Несмотря на определённую степень изученности, понятие «табу», в силу своей противоречивости, остаётся сегодня в фокусе внимания коммуникативной лингвистики, и проблема дидактизации данной тематики при обучении иностранному языку является весьма непростой и находящейся на стадии разработки.
В межкультурной коммуникации табу занимают особое место, так как «вызванные нарушением табу недопонимания являются более ощутимыми и невосполнимыми» [8]. Соответственно, коммуниканты, которые относятся к различным лингвокультурам, должны учитывать, что имеющиеся у них негативные этностереотипы относительно культуры их партнера могут стать препятствием для процесса их коммуникации, если они будут затронуты [3, с. 246].
Среди основных характеристик табу целесообразно выделить:
1. конвенционализированность табу. По мнению ученых, подобные запреты в ряде случаев имеют социальный характер и в этом смысле имеют общие черты с нормами и связаны с коммуникативной деятельностью личности, т. е. с общением;
2. табу неизбежно предполагает эвфемизацию, т. е. потребность в заменных разрешительных словах, на что указывает ряд ученых (А.Ф. Анисимов, О.С. Ахманова, Б.Х. Бгажноков, А.А. Реформатский и др.);
3. табу относится к таким формам речевого поведения, которые глубоко закреплены в психике человека: «Нормы закрепляются в речевом сознании коммуникантов, и их знание становится одним из условий для успешного осуществления речевой деятельности» [1, с. 9];
4. табуированная тема — понятие динамичное, социально зависимое: в условиях внутрикультурной коммуникации определенные темы могут перестать являться табу, другие могут табуироваться.
Сферы применения табу исследуются многими учеными (М.Л. Ковшова, Л.П. Крысин, В.П. Москвин, Б.А. Ларин, Б. Уоррен, Х. Шредер и др.), что позволяет говорить о классификации традиционных тем-табу: возрастная сфера, расовая и национальная принадлежность, религиозная сфера, сфера физиологии человека, внешний вид и физические возможности, тема смерти, материальное положение и др. Несомненно, понятие табуированности лежит в морально -этической плоскости общественного сознания, в связи с этим классификация тем на допустимые / недопустимые носит также морально -этический характер, сформировавшийся под воздействием общественного мнения по принципу коммуникативной уместности или неуместности.
Наше исследование содержит сопоставительный анализ, который основывается на субъективной оценке определенных лексико-семантических групп носителями языка с учетом культурологической составляющей. В данной статье приводятся результаты анализа тематических табу в немецкоязычной и русскоязычной публичной коммуникации в условиях мультикультурности, выявлению специфики социальной маркированности их значения и особенностей их функционирования. Для определения специфики табуированных тем был проведен экспериментальный опрос, в котором приняли участие носители немецкого языка (n=41: 11 мужчин и 30 женщин) и носители русского языка (n=58: 20 мужчин и 38 женщин).
Включение темы национальной или этнической принадлежности в категорию табуированных объясняется непрекращающейся борьбой за равные права всех категорий граждан, которая в значительной мере определяет социальную жизнь в Германии и России в последние десятилетия и желанием исключить возможность любых проявлений дискриминации людей в современном обществе. В связи с этим под влиянием движения за политкорректность в русском и немецком языках произошли и происходят
изменения в корпусе лексики, обозначающей национальную или расовую принадлежность. Указание на национальности или расы является запретным, так как может быть воспринято как отнесение лиц к меньшинству, к «отличным», «другим», что ущемляет их права, заставляет чувствовать себя изгоями.
I. IL iL
ШПЛ INT
////'//S///S//// / / / ^ f ** / / /
¿r JST ^
Ж J? * 0°
/ у
У
Рисунок 1. Тематические табу в немецкоязычной и русскоязычной
публичной коммуникации
Активная позиция женщины, борьба против мужской монополии привели к тому, что указание на половую принадлежность стало считаться определенным видом дискриминации в немецком обществе. Табуированность возникла из-за стремления уйти от любого указания на гендер, чтобы продемонстрировать равноправие обоих полов в любой сфере. Даже при приеме на работу вопросы, связанные с половой принадлежностью, исключены из анкеты соискателя. Для создания толерантных слов в немецком языке используется нейтральное слово Person (вместо Mann или Frau), не указывающее на конкретное содержание признаков пола (например, нейтральное Geschäftsperson вместо Geschäftsmann/Geschäftsfrau). В российском
обществе пока эта тема не является остро табуированной (3 % опрошенных отнесли ее к запретным), но в российской лингвокультуре все более широкое распространение получают модифицированные наименования профессий, в основном заимствованные из английского языка, в которых не содержится прямого указания на гендерную принадлежность: менеджер, мерчендайзер, тьютор и пр.
Неоднозначное отношение продемонстрировали опрашиваемые к теме сексуальной ориентации. С одной стороны, в связи с новым этапом сексуальной революции, связанным с борьбой сексуальных меньшинств за свои права, лица, принадлежащие к таким социальным группам, открыто демонстрируют свою принадлежность. Поэтому обсуждать данную тему считается политкорректным. С другой стороны, опрашиваемые высказали уверенность, что в определенной ситуации (например, при приеме на работу) данная тема продолжает оставаться запретной и недопустимой.
Понятие болезни в течение всего периода развития человеческой цивилизации практически всегда табуировалось. А.Н. Афанасьев писал, что болезни «...рассматривались нашими предками как спутницы и помощницы Смерти» [2, с. 670]. Поэтому избегание прямого названия недуга связано с боязнью накликать беду, притянуть ее к себе. Болезнь воспринималась как наказание свыше. Эти процессы и сейчас наблюдаются в русскоязычной коммуникации. В настоящее время данная тема стоит на рубеже детабуизации. В обеих культурах о болезнях в целом говорится много и охотно. Исключение составляют тяжелые болезни, а также болезни, связанные с половыми органами, органами пищеварения, органами выделения, а еще с протезами и париками, которые являются табу. Однако табуирование присутствует в профессиональной медицинской среде в обеих лингвокультурах, что связано, прежде всего, с желанием сохранить у больного веру в скорейшее выздоровление.
Большинство русскоязычных информантов отнесли тему смерти к исключительно носящим частный характер: о болезнях и смерти известных
личностей, а также знакомых и друзей принято говорить свободно. Обсуждать то же самое относительно близких родственников является исключительно внутрисемейным решением. Необходимо отметить, что концепт смерть в понимании разных культур рассматривается как конец, завершение жизненной линии, уход из жизни, уход в другой, лучший мир, уход к праотцам.
Тема пьянства представляется весьма негативной в большинстве лингвокультур. В российском обществе пьянство стоит в одном тематическом списке с болезнью и смертью, слово «алкоголик» приравнивается к тяжелому диагнозу. Широко распространенным в массово-информационном дискурсе является гетеростереотип «русские-пьяницы». Носитель русской культуры воспринимает это однозначно как агрессию, поэтому данная тема относится к числу табуированных в русской лингвокультуре (65 %). Многие контексты, касающиеся темы «алкоголь в Германии», содержат иронию.
К табуированным в русской лингвокультуре относится тема, связанная с выделениями из организма и отделениями от организма человека. Обсуждение деликатных тем считается неловким. Многое, связанное с физиологией, является табу в рамках коммуникативного общения: синдром избыточного газообразования, потоотделения, понос, запор, менструация, калоотделение, мочеиспускание и проч., и их заменяют соответственно синонимами или евфемизмами (критические дни / деликатные дни; облегчиться / помочиться). Табуированность данной темы предположительно связана с тем, что определенные части человеческого тела и функции, которые они выполняют, являются частью человеческого «Я», представляя сакральную область человеческих знаний. Несмотря на всеобщую грамотность, отсутствие условностей, раскрепощенность и демократичность российского общества, древний запрет в русском языковом сознании на области, связанные с человеческим телом сохраняются (82 %).
Табуированными в публичном дискурсе в немецком (92 %) и русском языках (75 %) являются прямые именования лиц, у которых возможности жизнедеятельности в обществе ограничены из-за физических, умственных,
психических отклонений, чтобы не привлекать внимание, не причинить боль, не ущемить людей, которые обладают подобными недостатками.
Табу существуют в политических дискуссиях в России и Германии. «Именно способность публичной коммуникации вырабатывать и распоряжаться критическим ресурсом социальной информации является средством самоорганизации социальной системы, её состояния и развития» [5, с. 200]. В политическом дискурсе и всех видах институционального дискурса обязательно происходит сознательное нормирование языка в соответствии с идеями политкорректности. Политкорректность устанавливает нормы
лингвистического поведения, становясь общим вектором политического дискурса в современном обществе. В международном общении принято обсуждать, в основном, пригодные для салонов темы, которые воспринимаются общественностью своего государства. Но есть некоторые вопросы, о которых в публичных дискуссиях говорить не принято: высказывания о политике Европейского Союза и монетарной политике, репрессивные действия власти, государственные и военные тайны, деятельность некоторых органов власти и проч. Из-за табуированности темы обсуждаются лишь отдельные нюансы, поскольку за критические замечания о политике Евросоюза можно получить ярлык «антиевропейца», за обсуждение прав сексуальных меньшинств — «гомофоба», за критические высказывания о политике Израиля — «антисемита» и т. д. Того, кто идет на нарушение табу, ждет наказание в виде запятнанной репутации или потери должности. Самым известным публичным примером является история Тило Сарацина, который, будучи членом Совета федерального банка и сенатором по финансовым вопросам в Берлине, в 2009 году дал интервью одному не очень известному изданию «Леттре», спровоцировав одним словом-метафорой Kopftuchmädchen дискуссию о социальных проблемах молодых турков-имигрантов, вылившуюся в большую резонансную дискуссию о том, что нельзя публично говорить и в какой форме можно характеризовать общественные проблемы. Уже лишившись должностей, в 2010 году он опубликовал книгу "Deutschland schafft sich ab", в которой
продолжил жесткую критику иммиграционной политики Германии, основанную на «трех неправдах» (drei Lebenslügen). Вызванная реакция подтвердила, что коммуникативный климат в современном мире отличается эмоциональной нестабильностью, что вызвано серьезными изменениями в социальной структуре общества, формированием во многих регионах мультикультурных сообществ, проживающих на единой территории, что сопровождается изменением норм межличностного взаимодействия. Тема интеграции иммигрантов является однозначно в центре внимания тематики табу.
Отражением приоритетов в сознании современного европейского общества является устойчивая апелляция к понятию «молодость», под которую унифицируется вся социальная сфера: мода, музыка, стиль общения. Будущие возможности, позитивное состояние соотносятся только с этим понятием. Поэтому одной из новых табуированных тем является тема «возраст», которая инициирована непринятием современным обществом признаков старения. Природный возраст — одна из немногих непреодолимых границ, но немецкое общество придумало «омолаживающий эффект» — несколько изменить этикетные нормы на те, которые не задевают самооценку. У русских объективным признаком принадлежности к определенному возрасту является наличие отчества в обращении. Даже если человек делает попытки визуально остаться в «модной возрастной категории», языковое сознание русского связывает наличие отчества с определенным возрастом и болезненно влияет на самооценку среднего и старшего поколения.
Тема сексуальных отношений в связи с новым этапом сексуальной революции и борьбой сексуальных меньшинств за свои права обсуждается в современном обществе более охотно, чем ранее и русскими и немцами. Лица, принадлежащие к данным группам, открыто заявляют о своей принадлежности, поэтому принято считать, что данная лексика (гомосексуалист, транссексуал) является политкорректной для сексуальных сообществ. Табуированными
остаются темы инцеста, сексуальных домогательств, педофилии и проституции.
Тема насилия до недавнего времени не была табу в русской лингвокультуре. Исторически характер развития русского общества предполагал физическое наказание как неотъемлемую часть воспитания и взаимоотношений в семье. И лишь в начале XXI века о жестоком обращении с детьми и о насилии в семье заговорили как об одной из табуированных тем, в то время как тема жестокого обращения с пожилыми людьми до сих пор не является темой-табу.
Одна из острых табуированных тем в речевой коммуникации — это вопрос о зарплате. Подобные обсуждения не приняты в русской лингвокультуре как в общении со знакомыми людьми, так и в профессиональном сообществе (96 %). Во многих компаниях пункт о неразглашении сведений о заработной плате даже включен в текст трудового соглашения. Обсуждение финансового положения относится к числу тематических табу и в немецкой лингвокультуре (97 %). К теме зарплаты плотно примыкает и тема социального статуса, которая является табу для обеих лингвокультур. В лексической системе обоих языков сложилась практика статусного именования лица без подчеркивания его социально -ролевых признаков.
Проведенное исследование позволяет прийти к выводу, что в целом предметно-понятийные сферы табу в современном немецком и российском обществе совпадают, что свидетельствует о тесных взаимодействиях между двумя лингвокультурами. Процесс табуизации продолжается, создавая условия для языкового развития и представляя собой одно из средств этического регулирования. Актуальность изучения феномена «табу» как элемента модели действий человека в обществе позволяет выделить «проблемные» сферы, диагностировать состояние духовности языкового общества и является тактической составляющей культурной компетенции, которая «...предполагает умение распознавать ценностные установки, признаки психологической и социальной идентичности, характерные для отдельной культуры [4, с. 246].
Список литературы:
1. Анисимова Е.Е. Нормативность речи в аспекте коммуникативной лингвистики // Вопросы системной организации речи. М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1987. — С. 3—9.
2. Афанасьев А.Н. Славянская мифология. Поэтические воззрения славян на природу. М.: Эксмо: Митгард. 2008. — С. 1520.
3. Кашкин В.Б., Смоленцева Е.М. Этностереотипы и табуированные темы в межкультурной коммуникации//«Культурные табу и их влияние на результат коммуникации». Воронеж: ВГУ, 2005. — С. 246—252.
4. Леонтович О.А. Россия и США: Введение в межкультурную коммуникацию. Волгоград: Перемена, 2003. — С. 388.
5. Мансурова В.Д. Журналистская картина мира как фактор социальной детерминации. Барнаул: Изд-во Алтайск. гос. Ун-та, 2006. — С. 237.
6. Орлов Г.А. Современная английская разговорная речь. М.: Высшая школа, 1991. — С. 240.
7. Соковнин В.М. О природе человеческого общения (опыт философского анализа). Фрунзе: Мектеп, 1973. — С. 234.
8. Schröder H. Tabus, interkulturelle Kommunikation und Fremdsprachenunterricht. Überlegungen zur Relevanz der Tabuforschung für die Fremdsprachendidaktik / H.Schröder. [Электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://tabu_artikel_1997.pdf
