CC BY
94
УДК 811.161.1 Е.Н. РУМЯНЦЕВА
кандидат филологических наук, доцент, кафедра профильного обучения иностранным языкам, Орловский государственный университет E-mail:alex_z.7300@mail.ru
UDC 811.161.1
E.N. RUMYANTSEVA
Сandidate of Philology, Associate Professor, Department of foreign languages for special purposes, Orel State
University E-mail:alex_z.7300@mail.ru
КОММУНИКАТИВНО-ДЕЯТЕЛЬНОСТНЫЕ ПОТРЕБНОСТИ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ COMMUNICATIVE-PRAGMATIC NEEDS OF LINGUISTIC PERSONALITY
Статья посвящена исследованию феномена языковой личности сквозь призму двух других личностей: речевой и коммуникативной. Рассматриваются уровни коммуникативной компетенции и три стороны процесса общения - коммуникативная, интерактивная и перцептивная. Особое внимание уделяется правилам межличностного взаимодействия и соблюдению прагматических принципов.
Ключевые слова: языковая личность, речевая личность, коммуникативная личность, коммуникативная компетенция, межличностное взаимодействие.
The article is devoted to the study of linguistic identity phenomenon in the light of the other two personalities: conversational and communicative. The author examines the levels of communicative competence and three aspects of communication process - communicative, interactive and perceptive. Special attention is paid to the rules of interpersonal interaction and pragmatic principles observance.
Keywords: linguistic identity, verbal identity, communicative personality, communicative competence, interpersonal interaction.
Язык служит для человека не только средством общения и познания, но и средством практического воздействия на мир. Осознание решающей роли социального контекста в интерпретации сообщения и реагировании на него послужило толчком к широкому изучению праг-магической функции языка - речи [9, 23]. Основные понятия теоретической прагматики как раздела семиотики выделены на основе учета одной стороны коммуникации - процесса понимания, восприятия речи. В связи с этим вновь оказался актуальным вопрос, над которым размышляли многие ученые еще со времен Соссюра, -вопрос о соотношении языка и речи, поскольку эти два понятия образуют диалектическое единство. Язык становится средством общения и инструментом мышления только в процессе речи. В свою очередь речь осуществляется по правилам языка и на основе использования соответствующих знаков. На данный момент эти аспекты рассматриваются рядом исследователей сквозь призму языковой личности, а языковая личность, соответственно, осмысляется в свете указанной дихотомии.
Характерные единицы языка и речи, составляющие содержание понятия языковой личности, складываются в три типа. Первый, вербально-грамматический тип, включает в себя отбираемые личностью в активное использование слова, словосочетания и синтаксические конструкции. Второй, когнитивный тип, образуется понятиями, идеями, концептами, которые складываются в картину мира в создании данной личности. Третий, прагматический, включает в себя владение законами
общения в разных коммуникативных ситуациях [7, 109]. При этом «любая языковая личность представляет собой многослойную и многокомпонентную парадигму речевых личностей» [6, 150]. Иначе говоря, если языковая личность - это парадигма речевых личностей, то речевая личность - это языковая личность в парадигме реального общения.
А теперь вспомним, что писал А.А. Леонтьев о речевой деятельности и о языке как предмете, как процессе и как способности. Предложенная А.А. Леонтьевым система содержит следующие определения: языковая личность соотносится с языком как предметом, а речевая личность - с языком как способностью [6, 150].
При этом «языковая личность и речевая личность - феномены парадигматические, и если языковая личность есть сама парадигма, то речевая личность представляет собой элемент такой парадигмы. Но, как известно, система проявляет себя в функционировании, следовательно, помимо системного аспекта, существует и аспект функциональный» [6, 150]. Функционирование системы (парадигмы) - это (в различных лингвистических традициях) «реализация, Parole, речь», или - в терминах А.А. Леонтьева - «язык как процесс». И этому компоненту соответствует не языковая личность и не речевая личность, а личность, участвующая в коммуникации, причем не вообще, а здесь и сейчас, т.е. «коммуникативная личность».
Понятие «коммуникативная личность» шире понятия «языковая личность». «Коммуникативная личность
© Е.Н. Румянцева © E.N. Rumyantseva
10.00.00 - ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ 10.00.00 - РИТШЬОИСЛЬ
понимается как одно из проявлений личности, обусловленное совокупностью ее индивидуальных свойств и характеристик, которые определяются степенью ее коммуникативных потребностей, когнитивным диапазоном, сформировавшимся в процессе познавательного опыта, и собственно коммуникативной компетенцией - умением выбора коммуникативного хода, обеспечивающего адекватное восприятие и целенаправленную передачу информации в конкретной ситуации» [5, 169]. Владение данной совокупностью (потребности, знания, компетентность) позволяет коммуникативной личности уверенно ориентироваться в коммуникативной среде.
Общение осуществляют индивиды, они используют свою коммуникативную компетенцию, определяют стратегию и тактику коммуникативного поведения, накапливают определенный опыт. Жизненные успехи языковой личности в значительной мере зависят от развития их коммуникативных средств и умения общаться, поэтому их коммуникативная компетенция составляет важную часть культуры, или традиции, имеет социальный характер. «Умение общаться человек получает в ходе самого общения от других людей, и направлено общение также прежде всего на «других», на социум» [2, 8].
Одним из критериев выделения уровней коммуникативной компетенции языковой личности в межличностном взаимодействии можно считать способность к кооперации. В качестве единого основания здесь выступает тип доминирующей установки по отношению к другому участнику общения. На этой основе И.Н. Горелов и К.Ф. Седов выделяют три уровня коммуникативной компетенции: «конфликтный, центрированный и кооперативный» [3, 152].
Конфликтный тип демонстрирует установку против партнера по коммуникации. Подобная интеракция отражает стремление одного из участников общения самоутвердиться за счет собеседника.
Центрированный тип речевого поведения характеризуется наличием у одного из участников (или у обоих) установки на себя при игнорировании партнера коммуникации.
Кооперативный тип речевого поведения отличается доминирующей установкой в общении на партнера коммуникации.
Отметим, что речевое поведение языковой личности в рамках того или иного уровня коммуникативной компетенции может отличаться, поскольку речевому поведению присущи определенные нормы, которые служат «эталоном конкретных поведенческих проявлений» [9, 98]. По мнению И. А. Стернина, нормы речевого поведения можно разделить на три типа: общекультурные, ситуативные и индивидуальные. Общекультурные нормы отражают правила этикета, вежливого общения. Ситуативные нормы присущи общению, ограниченному тематически или составом говорящих. Индивидуальные нормы отражают коммуникативную культуру и опыт индивида [9, 98].
Итак, поняв, что такое коммуникативная ком-
петенция языковых личностей, мы до сих пор не разобрались в том, что представляет собой личность вообще. Согласно определению, данному в «Философском энциклопедическом словаре», «личность представляет собой содержание, центр и единство актов, интенционально направленных на другие личности» [10, 1998]. Многие современные определения личности опираются на понятия диалогической парадигмы, основы которой связаны с работами нашего соотечественника, литературоведа, языковеда и философа М.М. Бахтина. Как каждому субъекту принадлежит объект, так и каждой личности принадлежит другая личность, и всякому Я принадлежит ТЫ. Человеческий индивид, наделенный волей и стремлениями, настроениями и оценками, соединен с другими такими же человеческими индивидами, обладающими своей манерой обращения, высказывания, поведения (в том числе и речевого). И естественно, что квалификация языковой личности в соответствии с выполняемой ею в той или иной ситуации одной из трех ранее названных ролей дает нам основания для характеристики ее речевого поведения. Речь идет в основном о трех типах - контактоустанав-ливающей, информационной (необходимость получить или сообщения сведения) и воздейственной.
Так как в основе человеческого общения лежит «взаимная нуждаемость», то «недостаточность личности в каком-либо отношении является как бы импульсом, побуждающим искать выполнения ее в другой личности» [1, 102]. В этой «взаимной нуждаемости» людей, понимаемой в широком социальном смысле, и надо искать истоки коммуникативных потребностей. Впрочем, если быть точным, то следует говорить «не о чисто коммуникативных потребностях, а о потребностях коммуникативно-деятельностных, поскольку общение существует не само по себе, а связано с производственной деятельностью людей, определяющей социальные отношения» [4, 214].
В психолингвистике принято различать три стороны процесса общения - коммуникативную, интерактивную и перцептивную. Первая отвечает задачам установления и развития контактов между людьми, вторая предполагает обмен информацией и выработку единой стратегии взаимодействия в совместной деятельности, и третья направлена на восприятие и понимание другой личности. Это трехаспектное деление неплохо соотносится с лингвистическими представлениями о трех типах коммуникативных потребностей - контактоустанавливаю-щей, информационной и воздейственной [9, 27].
При наблюдении за речевым поведением языковой личности следует помнить о ее способности к взаимообмену коммуникативными ролями и возможности выполнять очередное речевое задание с расчетом на соответствующий эффект, который приведет к нужному результату. «Расчет на эффект, предощущение реакции, угадывание ее конкретного содержания - это такое же интенциональное действие говорящего, как и мысль, дающая импульс речи и, следовательно, неотделимая от
интенции» [3, 19]. «Говорящий есть всегда первый приемный пункт собственных коммуникативных усилий. Он вслушивается в себя, познает свою речь, и это самопознание выводит на поверхность речевой деятельности интраперсональные проблемы коммуникации, о которых принято говорить лишь в связи с феноменом внутренней речи (в типичной для нее диалогической структуре - разговор с самим собой)» [11, 319].
Для говорящего характерна демонстрация собственных социальных и психологических ролей, большая инициатива в принятии решения, больший коммуникативный вес, определение темы, стратегии и тактики для успешного воздействия на адресата. Слушающий обязан (по роли) принимать сообщение, декодировать смыслы сказанного в соответствии с когнитивными правилами, интерпретировать подтекст, пресуппозиции и импликации, уместно реагировать применительно к
собственным социальным и психологическим ролям, ориентируя их на роли партнера и ситуацию в целом [9, 27]. Соблюдение обоими прагматических принципов приводит к сотрудничеству в кооперативном общении, а несоблюдение - к конфликтному, деструктивному общению (8, 1994).
Подводя итоги можно утверждать, что в процессе социализации языковая личность приобретает языковую компетенцию, то есть овладевает лексическими, грамматическими, фонетическими законами языка, умеет пользоваться правилами стилистического выбора для построения высказывания, усваивая коммуникативную компетенцию, а также свободно пользуется законами общения, принципами и правилами коммуникативных взаимодействий, стратегиями и тактиками ведения разговора, совершенствуя прагматическую компетенцию.
Библиографический список
1. Бехтерев В.М. Психика и жизнь: избр. тр. по психологии личности. СПб: Алетейя, 1999. 255 с.
2. Гольдин В.Е. Общение и культура речи // Русский язык и культура речи. М.: УРСС,2002. С. 6-58.
3. Горелов И.Н., Седов К.Ф. Основы психолингвистики. Изд. 3-е, переработанное и дополненное. Изд-во «Лабиринт», М.,2001. 304 с.
4. Горнфельд А.Г. Муки слова. СПб., 1906. 19 с.
5. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. Изд.2-е, стереотипное. М.: Едиториал УРСС, 2002. 264 с.
6. Конецкая В.П. Социология коммуникации. М., 1997. 245 с.
7. КрасныхВ.В. Основы психолингвистики и теории коммуникации: курс лекций. М.: ИТДТК «Гнозис», 2001. 270 с.
8. Матвеева Т.В. Функциональные стили в аспекте текстовых категорий. Свердловск: УрГУ, 1990. 172с.
9. РумянцеваЕ.Н. Регулятивные речевые действия как фактор успешности диалога и компонент коммуникативной стратегии партнеров по общению: дисс.... к. филол. н. Орел, 2004. 174 с.
10. Сорокин Ю.А. Этническая конфликтология. Самара, 1994. 156 с.
11. Стернин И.А. Коммуникативное поведение в структуре национальной культуры // Этнокультурная специфика языкового сознания. М., 1996. С. 97-112.
12. Философский энциклопедический словарь. Ред.-сост. Е.Ф. Губский, Г.В. Кораблева, В.А. Лутченко. М.: ИНФРА - М., 1998. 576 с.
13. Якобсон Р. Язык в отношении к другим системам коммуникации. М., 1985. С. 319-320.
References
1. Bekhterev V.M. The Psyche and the life: FAV. Tr. on the psychology of personality.St. Petersburg: Aletheia, 1999. 255 p.
2. Goldin V.E. Communication and speech culture // The Russian language and speech culture. Moscow: URSS, 2002. Pp. 6-58.
3. Gorelov, I.N., Sedov K. F. Fundamentals of psycholinguistics. Ed. 3rd, revised and enlarged. Publishing house "Labyrinth", Moscow, 2001. 304p.
4. KornfeldA.G. Flour words. SPb., 1906. 19 p
5. Karaulov Yu.N. The Russian language and linguistic personality. Ed.2nd, stereotypical. Moscow: editorial URSS, 2002. 264 p.
6. Kopecky V.P. the Sociology of communication. M., 1997. 245 p.
7. Krasnyx V.V. Fundamentals of psycholinguistics and the theory of communication: a course of lectures. M: ITTC "Gnosis", 2001. 270 p.
8. Matveeva T.V. Functional styles in terms of text categories. Sverdlovsk: Ural State University, 1990. 172p.
9. Rumyantseva E.N. Regulatory actions of speech as a factor in the success of a dialogue component and communicative strategies of communication partners: Diss.... candidate of Philology. B. Orel, 2004. 174 p.
10. Sorokin Yu.A. An ethnic conflict studies. Samara, 1994. 156 p.
11. Sternin I.A. Communicative behavior in the structure of national culture // ethno-cultural specificity of language consciousness. M., 1996. Pp. 97-112.
12. Encyclopedic dictionary of philosophy. Ed.-comp. E. F. Gubsky, G. V. Korableva, V. A. Lutsenko. Moscow: INFRA - M, 1998. 576 p.
13. Jacobson R. Language in relation to other communication systems // M., 1985. Pp. 319-320.
